Сапфировая корона (джен)

Энни с друзьями заняли отдельный небольшой стол, где и веселились в своей компании, не прогоняя, впрочем, никого, кто желал к ним присоединиться. Энни завалили подарками. В большинстве это были незатейливые вещицы, зато сделанные своими руками — всё-таки трудно подарить что-то ценное человеку, у которого и так есть всё, что он может пожелать, поэтому дарителям пришлось приложить фантазию. Дорог не подарок, а внимание? Вот с этим мотивом и дарили. И Энни искренне была рада всему, и не стеснялась никого благодарить со всей пылкостью.

Хотя некоторые всё-таки отличились, и среди них Фанд Ольм.

— Фея Энни, — смущённо начал он, — я знаю… вернее, я надеюсь, что вам нравится в нашей стране…

— Конечно, — искренне улыбнулась Энни.

— Так вот… На правах бывшего правителя Жевунов, в то время, когда я ещё занимал эту должность, я позволил себе сделать и вам скромный дар, который, надеюсь, вы оцените…

Фанд протянул Энни свёрнутый трубочкой какой-то документ. Энни нетерпеливо его развернула. Это оказалась дарственная на дом в Когиде, тот самый, который был тогда разрушен землетрясением (и до сих пор таким оставался, между прочим). Раньше Энни жила в нём больше на правах гостьи, а теперь…

Энни встала и обняла Фанда.

— Спасибо вам огромное!

— Простите, что так скромно, — ещё больше смутился Фанд. Энни обняла его ещё раз.

— Не переживайте, господин Фанд! Я правда очень рада! Теперь я полноправный житель вашей страны!

Энни села и передала документ ёрзавшему от любопытства Тому.

— Могли бы и не разрушенный дом подарить, — заметил бывший медвежонок, когда Фанд ушёл.

— Да ладно, — легко отмахнулась Энни. — Это уже мелочи.

— Восстановим, — пообещала Элли.

Сама Элли подарила сестре не менее интересный и волшебный подарок.

— Карманное зеркальце? — удивилась Энни.

— Оно особенное, — улыбнулась Элли. — Маленькая копия всевидящего зеркала Стеллы. Считай, что это от нас с ней, обеих.

Энни кинулась обниматься и к сестре.

— А ну, давай посмотрим на что-нибудь, — затеребил её Том. Энни вопросительно посмотрела на сестру.

— Открой крышку и проведи по ней пальцем кругом, — подсказала та. Энни так и сделала.

— Зеркальце, покажи мне… М-м-м… — она взглянула на Дровосека. — Фиолетовый дворец! И Весу с детьми.

Зеркальце мягко засветилось изнутри, и в нём показались крохотные фигурки. Веса пыталась умыть Ярке лицо, та уворачивалась и только размазывала грязь. Дорко в чём-то ковырялся.

— А теперь посёлок в Жёлтой стране, — подпрыгивал от нетерпения Том. Зеркальце, точно так же в миниатюре, показало наполовину построенные домики на берегу озера. Возле одного из них стоял Рохан и руководил постройкой. Сакар возился с каким-то сложным инструментом у другого.

— А Подземную страну и Пещеру оно показывает? — заинтересовался Аларм. — Большое зеркало не могло.

— К сожалению, и это не сможет, — призналась Элли. — Я пробовала, но не придумала, как. Ему нужен солнечный свет.

— Ничего, — бодро сказала Энни. — Когда-нибудь ты сделаешь такое зеркало, которое будет показывать абсолютно всё. В конце концов, есть же зеркало у Ланги. Разберёшься с его магией и усовершенствуешь.

— Вот именно, — сказал Аларм.

— По этому поводу тост, — объявил Том, поднимая свой стакан с лимонадом. — За будущее магии без границ!

Все рассмеялись, но тоже потянулись за бокалами и стаканами. Элли только хмыкнула, присоединяясь к остальным.

Третий необычный подарок был от Лили.

— Эта жемчужина — из Невидимой земли, с берега моря Торна, — объяснила она. — Я, если честно, не знаю, в чём её особенность. Может, она и совершенно не волшебная. Но очень уж красивая…

Энни повертела жемчужину в пальцах, любуясь. И впрямь красивая, необычная, с синеватыми переливами, идеальной шарообразной формы. Её было приятно держать в руках.

— Можно будет вставить в какое-нибудь украшение, — предложила Элли. Энни кивнула.

Весёлый это был праздник, весёлый и шумный. Можно было пировать, танцевать или развлекаться на нехитрых аттракционах. Аргут постарался и сконструировал карусели для детей и для взрослых, которые смогли быстро собрать и установить. Здесь же были и качели — простенькие, на одного или двух человек, но и они привлекали многих, самых разных возрастов. Неподалёку от качелей можно было кидать мячики в корзины, биться на бревне подушками или мешками, взбираться по шесту или кататься на тележках по кругу, качаться на досках, перекинутых через бревно. Ещё чуть дальше — соревноваться в верховой езде на маленьких пони (пони, конечно, были добровольцами, да и сами получали удовольствие, соревнуясь друг с другом), перетягивать канат и просто играть в мяч — правила упрощённого волейбола, «в кругу» или командами, с огромной охотой объясняли Марраны. В общем, развлечений хватало. Простеньких, но весёлых. И народ без различий возраста радостно участвовал во всех.

Энни уже ничуть не жалела о том, что коронация Корины совпала с её днём рождения. Какая разница, кто инициатор праздника, если можно собраться всем вместе и повеселиться? Она бы сама, если уж на то пошло, с удовольствием покачалась на качелях, если бы не статус феи. Впрочем, через некоторое время она махнула на этот статус рукой и действительно пошла кататься. В конце концов, кто ей запретит-то? И разве Жевуны над ней тут будут смеяться? А Корина пускай смеётся, если ей так хочется. Если она не умеет получать радость от простых вещей — сама виновата.

Часов в пять пополудни немного затихли. Корина временно удалилась с праздника, и многие по её примеру отправились недолго отдохнуть, а потом, ближе к вечеру, снова вышли танцевать и веселиться (некоторые даже успели сменить наряды — Корина вышла в новом платье и с изысканной причёской, Энни решила не отставать). Музыканты сменили состав — ведь приехали несколько коллективов. Солнце уже село, и над площадкой всё ярче светились фосфорические «рудокопские шарики», вернее — довольно крупные шары, как фонари.

Аларм пригласил Элли, Том, конечно же — Лили, Энни на этот раз пошла с Фарамантом. С ним было танцевать удобнее, чем с Дровосеком — Фарамант был ненамного выше самой Энни, а худенький, как мальчишка. Внезапно на середине танца музыка прервалась. Все остановились и повернулись к помосту, на который снова взошла Корина.

Тут же, как волна, нахлынула толпа.

— Дорогие мои подданные, — объявила Корина, — я благодарю всех, кто пришёл ко мне в этот день! Благодарю всех за чудесный праздник! Он не закончен! Наслаждайтесь и радуйтесь до ночи, до утра, до завтрашнего дня! А завтра мы с вами снова увидимся!

Она изящно взмахнула рукой. Энни насмешливо скривилась — ну конечно же, Корина не могла обойтись без своего излюбленного жеста — дождя из алых роз. Спасибо, хоть без колючек. Да и падали они замедленно — а то ведь если цветок со стеблем, соблюдая все законы всемирного тяготения, брякнется с большой высоты на макушку, мало не покажется…

Пока все с восторженным визгом ловили розы, Корина торжественно спустилась с помоста. На сей раз она была одна — Дональд замер у двери Серого замка, Людушка застрял где-то у столов, Фанд Ольм смешался с толпой. Корина остановилась и оглядела толпу лучезарным взглядом.

— Завтра мы продолжим наш праздник, — певуче провозгласила она. — А после праздников нас ждёт большая и очень интересная работа! На этом месте, где мы с вами стоим, будет построен самый красивый на свете город, и мы постараемся, чтобы он превзошёл по красоте и величию Изумрудный, Фиолетовый и Розовый! Город Всецарственный — так я его назову. У Голубой страны появится своя великолепная столица, которой смогут гордиться все её жители! Но это будет позже, и все мы, конечно же, приложим к этому много труда. А пока что — веселитесь!

— Ура-а-а! — завопили в толпе Марраны, и их крик подхватили Жевуны. Моментально образовался живой коридор вокруг помоста, по которому и шествовала Корина. Все тянули к ней руки, а она горделиво кивала головой и улыбалась поверх людских взглядов, словно куда-то вдаль, иногда взмахивая рукой в ответ на особо восторженные приветствия.

И наткнулась на группку на танцевальной площадке — Аларм, Элли, Энни, Лили, Том.

— Добрый вечер, — улыбнулась Корина с видом превосходства.

— Привет, — невозмутимо заявила Энни. — Хороший праздник.

— Я надеюсь, вам понравилось, — всё тем же тоном продолжила Корина, и тут её взгляд упёрся в Лили.

На протяжении всего праздника Корина несколько раз смотрела на неё, ещё до того, как компания отделилась от массы и засела праздновать день рождения Энни. И сейчас снова смотрела, явно мучительно пытаясь узнать.

— Познакомь меня со своей подругой, Том, — наконец обратилась она чуть снисходительно к бывшему медвежонку.

— А мы знакомы, — сказала Лили. — Не узнаёшь? Я Лили.

— Лили? — недоумённо повторила Корина. — Ах, ты и есть Лили! Да, мы знакомы, — и на её лицо легла тень неприязни. — Как это я не сразу тебя узнала? А ты не слишком-то изменилась, Лили.

— Ты тоже, — спокойно сказала Лили.

Том потянул Лили за локоть.

— Смотри, не наступи на булавку, — сказал он, глядя куда-то сквозь Корину. Та взглянула под ноги, потом на Тома. Вскинула в недоумении брови.

— Что?

— Что? — переспросил Том. Теперь уже Лили потянула его за руку.

Энни посторонилась вслед за друзьями. Корина ещё несколько мгновений переводила взгляд с одного на другого — на Аларма, Элли, Фараманта, Дровосека на краю площадки. Потом всё-таки слегка кивнула:

— Желаю приятного вечера.

— И тебе того же, — хмыкнула Энни. Корина улыбнулась снова с превосходством. И прошествовала дальше.

Музыка заиграла снова, танцы возобновились.

— Отделались лёгким испугом, — с иронией прокомментировала Энни произошедшее. — Том, что ты там про булавку говорил?

— На него опять нашло, — Лили выразительно закатила глаза и слегка театрально помахала ладонью у себя перед лицом.

— А-а! — поняла Энни. — Интересно, и на какую такую булавку не должна наступить Корина?

— А ты бы лучше поискала кота, — внезапно заявил ей Том. — Иди, пока он не заигрался.

— Что? — удивилась Энни.

— Что? — переспросил он тут же. Лили озадаченно взглянула на подругу.

Энни развела руками.

— Ладно. Пойду поищу Муркиса. Это местный кот. Может, Том про него?

Отыскать кота оказалось делом нелёгким. Энни прошла вдоль всех столов — не угощается ли котик на пиру вместе с людьми? Прошла к дому. В конце концов, кот мог уже завалиться куда-нибудь спать. Не будет же Энни искать его по сараям. Для кота тут слишком много публики. Может, и вовсе в лес куда-нибудь сбежал.

О, надо попробовать поискать кота через новый подарок — зеркальце Элли! Энни вернулась к Серому замку — и внезапно увидела кота у крылечка. Кот со слегка хищным выражением мордочки возил что-то лапкой по земле.

— Муркис! Кис-кис-кис! — позвала Энни. Кот повернул голову — глаза блеснули широкими зрачками. — Привет, Муркис.

— Привет, — лениво ответил кот.

— Как твои дела?

Энни присела рядом с ним на корточки. Она не знала, что делать дальше. Ну нашла она кота. Что теперь, хватать его на руки и тащить к Тому и остальным друзьям? Зачем ей надо было найти кота?

Пока он не заигрался. Энни присмотрелась к тому, что лежало на траве перед Муркисом, у его передней лапки. Что-то округлое. Блестящее. Серебристое. Как будто небольшой браслетик. Энни протянула руку — Муркис задёргал хвостом.

— Можно?

Кот нехотя отступил.

— Мой серебряный обруч, — ошарашено произнесла Энни, поднимая «браслетик» с рубиновой звёздочкой. — Мой обруч! Это же точно мой обруч! Муркис! Где ты его взял?

— Не знаю, в замке на полу валялось у двери, — кот отвернулся и стал вылизывать лапку. Кажется, он обиделся, что Энни отняла его «добычу».

Энни вскочила и бросилась к друзьям.

Потом они долго строили предположения, как обруч мог попасть в Серый Замок, и почему об этом не знали Корина и Людушка, а кот случайно нашёл. Энни несколько раз проверила действие обруча на глазах у друзей. Да, всё было в порядке. Это был её серебряный обруч-невидимка, который она потеряла ещё после урагана в Голубой стране — когда её ушибло по голове черепицей. Это случилось в Когиде. Как обруч оказался в Сером Замке?

— Свалился с головы Энни, уже когда её туда перенесли, а Людушка не заметил, — выдал наиболее логичную версию Страшила.

Ну, а уменьшился обруч, чтобы надеться на лапку кота, хотя Муркис не собирался его надевать — просто поиграть решил с интересной штучкой. Это было всем понятно.

— Том, спасибо тебе большое, — Энни от души обняла друга. — Если бы не сказал…

— Если бы на него снова не нашло, — хмыкнула Лили весело.

— Ну да. Но в общем, кот бы его действительно заиграл бы в какую-нибудь мышиную норку, — со смехом закончила Энни.

Элли напряжённо о чём-то думала.

— Интересно, что же всё-таки значит «не наступи на булавку»? — говорила тем временем Энни. — Все платья Корина вроде уже себе сшила. Хотя, конечно, она может затеять новые хоть каждый день…

Том махнул рукой:

— Да какая разница! Это же не твоя проблема, а Корины. Так что давайте праздновать дальше. Пойдёмте к Людушке, у него там такие вкусные тортики…

Элли встряхнула головой.

— Да. Пойдёмте. Не нравится мне вся эта история с обручем, но уверена, мы найдём ответы…

Том уже тянул Лили и Энни к соседнему столу.

Весь день Корина нервничала. Ещё бы не нервничать, когда делаешь такой решительный шаг к своей мечте. Впрочем, обладать короной Голубой страны, конечно же, недостаточно. Нужна как минимум корона Изумрудного города — а затем и всей Волшебной страны. Но Корина напомнила себе, что умеет ждать.

С другой мечтой ждать было нельзя.

Дональд, пропадающий то у Магдара, то в Изумрудном городе, её не устраивал. Корине хотелось бы, чтобы он был только при ней. Тогда она была бы точно уверена, что больше никто никогда его не уведёт.

Не то чтобы Корина его полюбила. Спроси её кто-нибудь об этом — она бы не смогла ответить определённо. Ей просто хотелось им обладать — полностью и безраздельно. Собственно, так она и понимала любовь: как обладание. Дональд должен принадлежать ей. Но пока он никак не определится. Хотя она многократно его к этому подталкивала. Романтические ужины, долгие беседы наедине. Многочисленные женские кокетливые уловки. Комнаты рядом. А он всё никак не проявит инициативу. Смотрит совершенно обалделыми глазами, только что сердечки в зрачках не мелькают — ну когда уже до признания в любви дозреет, болван! Почему мужчины такие непонятливые? Намекаешь, намекаешь, ждёшь от них решительных шагов, а они… Хотя цветы он ей дарил, и комплименты делал. Всё бы хорошо. Но всего этого мало. Недостаточно, чтобы считать себя безраздельной владычицей Дональда.

Если бы у Корины кто-нибудь спросил «слушай, а зачем тебе Дональд? Ну вот так, объективно?» — она бы тоже не ответила определённо. Он, конечно, красивый. Она сама его таким сделала — на свой вкус, так сказать. И вообще, он такой послушный и легко управляемый. Что ему ни скажешь — всё проглотит и примет на веру. Корина часто плела всякие гадости про Лангу и многих других, не задумываясь, где правда, а где вымысел, и он почти не возражал. А если возражал — она тут же его останавливала.

В принципе, никто бы не мешал попытаться вместо Дональда завлечь любого другого симпатичного парня. Но Корина упрямо хотела обладать именно Дональдом. Может, это действительно было не более чем упрямством? Желанием получить именно то, что так трудно даётся? Или чтобы другому не досталось. Особенно этой мерзкой Ланге. Да кем она себя возомнила? Думает, что раз она Пакирова ученица, то может легко отнимать всё лучшее — себе? По праву сильного и наглого? Удивительно ещё, как Аларм при Элли удержался.

Корине не приходило в голову, что Ланга вовсе не старается отнять у всех всё лучшее для себя. Придумав однажды, что Ланга мечтает с помощью Дональда захватить Волшебную страну, Корина сама искренне в это поверила. По сути, она в своём воображении приписала Ланге собственные желания и мотивы, только не замечала этого.

Дональд же мог в любой момент ускользнуть. В Изумрудный город могла явиться Ланга и утащить его опять в Подземное царство. Она и в долину Марранов могла явиться. Мало ли что ей придёт в голову! А ещё в Изумрудном городе могут уговорить Дональда помириться с Лангой…

В общем, от Дональда нечего ждать признания в любви и коленопреклонённого предложения руки и сердца. Придётся делать всё самой.

На сегодняшней церемонии она уже показала всем, что место Дональда — рядом с ней. Он её сопровождал, с ней танцевал, и наверняка в сознании Жевунов их имена уже прочно встали рядом. Для высоких гостей — тоже наглядная демонстрация: моё. Дошло ли это до самого Дональда? Вон, опять смотрит, ресничками хлопает.

Ещё не вечер. Ещё есть кое-какие планы.

Из-за обилия поздравлений, из-за того, что всё время надо было находиться на публике, то и дело отпуская какие-нибудь незначительные, но красивые слова обещаний и похвал, Корина сегодня толком не поужинала. И Дональд тоже. Прежде, чем уйти с праздника, она приказала сервировать ужин в своих покоях. На двоих. А потом — всем слугам разойтись. Все свободны. На сегодня.

Ужин в романтической, даже интимной обстановке. При свечах. Что может быть лучше?

Пока все веселятся на празднике.

Единственным, кто мог проявить бестактность, оставалось привидение Мом. Мало того, что оно обожало пугать всех из-за угла (войдёшь в комнату, а тебе в лицо «Бу!»), так для него ещё и не существовало ни стен, ни закрытых дверей — оно просачивалось сквозь них. Впрочем, до него дошла важность момента, и Мом с ужимками и насмешливым гуканьем согласился не отсвечивать — и вообще, если уж так хочется, пойти снова полетать над толпой, пусть повизжат. При всей своей бестолковости и назойливости, Мом уважал чужую личную жизнь.

Корина подготовилась. Очередное новое платье, очень открытое, на грани вызывающего. Выпустить из причёски кокетливый локон на плечо. Лицо свежее, словно и не было этого суматошного, волнительного дня. На всё про всё — полчаса. После этого — Дональд уже ждёт, когда она позовёт его.

Она добьётся сегодня полного триумфа. Обязательно. Сегодня — её день. Только её.

Дональд пришёл в восторг.

— Ты всегда красива, но сейчас — особенно, — зачарованно проблеял он, глядя на Корину взглядом покорённого раба. Она улыбнулась, притворяясь, что смущена, и усилием воли вызвала прилив крови к щекам. Вдруг покраснеет, как девочка? Это часто трогает мужские сердца.

Во время ужина Корина старалась быть максимально беззаботной. Беседа была лёгкая, ни о чём, Корина старалась чаще улыбаться, склонять голову, хлопать ресницами… Взгляды, взгляды. Сидят друг напротив друга, прикоснуться неудобно, но Корина то и дело старалась — то случайно столкнуться руками, когда берёшь очередное блюдо, то ногами под столом.

— А вот это я готовила сама, — пододвинула она тарелку. — Попробуй.

— Ты ещё и прекрасно готовишь, — улыбнулся Дональд. Корина усмехнулась.

— Да, иногда приходится.

Дональд попробовал и удивился.

— Похоже на мясо. Говядина? Телятина?

— Что-то в этом роде, — небрежно повела рукой Корина, стараясь выглядеть беззаботной. На самом деле она слегка напряглась.

— Я думал, что в Волшебной стране мясо не едят, — сказал Дональд.

— Но я же знаю, что ты привык именно к такой пище, — улыбнулась Корина. — В Большом мире ведь это нормально. Наверняка ты очень давно такого не ел.

— Это правда, — кивнул Дональд. — Марраны говорят, что они раньше ели птиц — уток, например. Но потом стали цивилизованными и перешли на вегетарианскую пищу, как все в Волшебной стране. Так что я действительно очень давно такого не ел.

Корина протянула руку и накрыла его ладонь.

— Только видишь ли… Давай это будет наш маленький секрет? В Волшебной стране ещё очень долго не смогут понять, как можно есть животных и птиц. А возможно, и никогда. Пожалуйста, не говори никому.

Дональд с готовностью кивнул.

— Конечно. Ради тебя буду хранить тайну хоть вечность.

«Очень на это надеюсь, — презрительно подумала Корина. — Если бы ты ещё действительно был хоть на что-то способен ради меня…».

— Замечательный сегодня был праздник, — сказал Дональд совершенно искренне. Корина удовлетворённо кивнула. — Жаль, что закончился.

— Отчего же? Мы продолжим завтра, — мило улыбнулась Корина, ловя его взгляд. Ну же, Дональд, дозрей сам до главных шагов. Пойми, чего я хочу! — В конце концов, будет ещё немало праздников.

Но Дональд только улыбался, краснея, и сказал лишь:

— Прелесть сегодняшнего праздника в том, что он уникальный и неповторимый. Такого больше не будет. В конце концов, не каждый же день ты коронуешься!

— Да, ты прав, — подтвердила Корина. — Но для меня этот день важен не только коронацией.

— А чем?

— Тем, что ты со мной, — постаралась сказать Корина просто и мило. Надо же польстить его самолюбию.

Дональд просто расцвёл от удовольствия. Корине это надоело. За окном тем временем продолжала играть весёлая музыка — и сейчас она сменилась плавной и романтичной. Уже совсем стемнело.

— Послушай, — якобы нерешительно начала она, — я могу тебя попросить кое о чём?

— Да, конечно, — кивнул Дональд крайне поспешно.

— Я знаю, что мы сегодня уже много раз танцевали, — с сожалением сказала Корина, — но ты же знаешь, я так люблю танцевать… Может быть… ты не мог бы пригласить меня на танец ещё раз? Знаешь, так утомляет танцевать для публики, так хочется, чтобы это был только наш танец, наш с тобой, когда никто не смотрит, никто не толпится вокруг, — она посмотрела на него так трогательно и умоляюще, что Дональд даже засмеялся.

— Ну конечно! С тобой я никогда не устаю!

«Красивые слова ты говорить научился, — подумала Корина. — Вот только недостаточно важные». И вообще, мог бы и сам всё это предложить — она-то как раз обожала танцевать для публики, это ему должно отчаянно желаться остаться с ней наедине и танцевать без свидетелей. Она встала из-за стола. Дональд тоже встал и протянул ей руку.

Несколько шагов — и Корина уже льнула в его объятия, лукаво заглядывая Дональду в глаза, он поддерживал её за талию, словно тоже обнимая. А потом она внезапно остановилась.

— Дональд, — спросила срывающимся голосом, — ты меня любишь?

Дональд растерялся от неожиданности вопроса. Корина ждала.

— Э… да, — высоким, взволнованным, даже каким-то испуганным голоском признался он. Сам себе не веря. — Я тебя люблю, — повторил он ещё раз, стараясь, чтобы это звучало увереннее.

— Я так долго мечтала, что ты мне когда-нибудь об этом скажешь… — прошептала Корина, обнимая его и приближая лицо к его лицу. Она снова чего-то ждала.

Дональд не сразу сообразил. Потом до него дошло. Корина в его объятиях. Красавица, единственная, которая его понимает… Которая ценит его… Она мечтала о его признании… Она хотела, чтобы он её любил.

Дональд неловко поцеловал её. В его душе бушевала буря. Посмел бы сейчас кто-нибудь сказать ему, что Корина его использует! Как только в голову может такое прийти! Да даже если использует — какая разница? Быть с ней — счастье. Ради того, чтобы быть с ней, можно поступиться любым самолюбием.

Откуда-то донёсся вдруг звонкий смех Энни. Дональд резко отстранился, глубоко вздохнув. Нет, все они далеко, веселятся и празднуют, тут никого нет, только он и Корина. В это окно даже никто не заглянет.

— Дональд… — прошептала Корина, снова ища его губы.

— Да, я тебя люблю, — пробормотал он, отвечая на поцелуй.

Отвечая с какой-то истовой обречённостью. Теперь уже отступать некуда. Теперь он не может отступить. Он будет с Кориной. Потому что она этого хочет, а он не может противиться…

Корина шевельнула рукой. За окном взлетел и рассыпался звонкими искрами фейерверк.

Триумф.