Молли навсегда (гет)

Санни потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи. И она быстро сообразила, что Рабастан видит перед собой вовсе не её, а неизвестного парня. Внутри боролись два чувства — желание заставить надменного аристократа извиниться перед простым смертным, и сильная охота просто развернуться и сбежать. Ну а что: лучший способ уклониться от драки. Но вот только как заткнуть проснувшуюся некстати гордость?

— Мой друг сказал, что вы невежа, мистер Лестрейндж, — она с вызовом поглядела в тёмные глаза Басти. — Я согласен с этим. Вы испортили мне мантию и не соизволили извиниться.

— Мы знакомы? — глаза Рабастана опасно сузились.

— Только заочно, — Санни постаралась улыбнуться как можно вежливей, провоцировать Рабастана на что-то серьёзное она расхотела, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет, но удержаться от следующей шпильки так и не смогла: — А ваша вежливость всегда зависит от имени собеседника?

Брови Лестрейнджа поползли вверх от удивления, такой наглости он явно не ожидал.

— Майкл, мантия не стоит ссор, — Джейми мгновенно оказался между Басти и Санни. — Мистер Лестрейндж, я был несдержан, прошу прощения.

Рабастан окинул их обоих хмурым, задумчивым взглядом и после нескольких напряжённых секунд едва заметно улыбнулся уголками губ:

— Приятного вам вечера, господа! — он резко отступил, развернулся и направился в особняк, отчётливо фыркнув себе под нос. — Смелые голубки.

— И что это сейчас было? — Санни возмущённо глядела вслед Басти. И не сразу заметила, что Джейми беззвучно ржёт, едва ли не сгибаясь пополам. — Очень смешно!

— Ну ведь правда смешно, Майки, милый, — с трудом выговорил Джейми. Но тут же откашлялся, принимая серьёзный вид. — Не сердись, нормальный парень, а мог ведь и врезать. А ты, мой друг, тут вообще инкогнито. Стоило ли привлекать к себе внимание таким оригинальным способом? И подумай о твоих… о моих кузенах.

— Ладно, ты прав, — вздохнула Санни и выплеснула остатки сока на землю возле крыльца. — Но Рабастан всё равно придурок!

— Так вот как его зовут, — протянул Джейми, внимательно заглядывая ей в глаза. — Майкл, а ты ни в чём не хочешь признаться всё понимающему кузену?

Санни невольно фыркнула и покачала головой:

— Не дождёшься, милый. Раз без твоих кузенов нам отсюда не выбраться, то, может, пойдём внутрь? Твоя ненаглядная Линда прямо сейчас начинает ещё какой-то конкурс.

— Фу, Майки, ну какая Линда, я твой навеки! — Джейми игриво подмигнул.

— Дурачок, — Санни не смогла сдержать улыбки. Кажется, жизнь всё-таки налаживается. — Хотя, если угостишь меня ещё раз этим гранатовым соком, я тебя даже поцелую.

Джейми хмыкнул и кивнул на зал, откуда слышался усиленный Сонорусом голос Линды:

— Поймаешь снитч, и тогда уже я тебя поцелую, дорогой.

Санни с удивлением прислушалась и поспешила в дом вслед за Джейми. Новое состязание, устроенное Гарпиями, в самом деле заключалось в поимке снитча. Так что напрасно они возвращались. Вся толпа повалила на улицу, где уже кто-то приготовил рядок мётел, прислонённых к стене дома.

Зала с летающими свечами быстро опустела.

— Я не пойду, — Санни прислонилась к стене, пропуская выходящих и невольно ища глазами Рабастана. — Летать в темноте — то ещё удовольствие. Я и днём-то…

— Гоблины научили тебя летать, Майкл? — едва слышно пробормотал Джейми. И громче добавил: — Подожди здесь, принесу сок. И никаких «не пойду». Я это зрелище пропускать не собираюсь!

Народ на улице уже разбивался на пятёрки. Одновременно в воздух могли подняться только пятеро, по количеству мётел. И стало понятно, как будут ловить — снитчей было два, и они светились в темноте яркими огоньками. Первые храбрецы уже взмыли вверх, и Санни увидела, что мётлы у них тоже светятся разными цветами, поэтому за ловцами не трудно было следить.

Гости скандировали чьи-то имена, болея за игроков.

— Держи! — Джейми всучил ей стакан и ухватил за локоть, увлекая на улицу.

Пришлось идти, благо кто-то умный успел наколдовать множество скамеек со спинками, и можно было смотреть за развлечением с удобством.

Правил Санни так и не слышала, но догадаться было несложно. Как только парень на метле с зелёной подсветкой схватил золотистый снитч, второй летающий шарик стремительно вернулся на землю прямо в руки одной из Гарпий.

— Твой Рабастан, — сказал Джейми тихо, ткнув её в бок локтем. — Будешь за него болеть?

Санни вздрогнула, вглядевшись в новую пятёрку ловцов, и рассеянно пробормотала:

— Вовсе не мой.

Ловцы уже взлетели, и она поняла, что не сводит глаз с седока на светящейся синей метле.

Охота за снитчами была жёсткой. Вертлявые шарики словно дразнили ловцов, то передвигаясь резкими скачками, то летя по плавной траектории. Словно обладая разумом, крылатые шарики вдруг соединялись вместе, закладывая красивый вираж, а потом резко разлетались в разные стороны, дезориентируя ловцов. А парни ещё и красовались перед девчонками, выполняя в воздухе опасные трюки, сшибаясь друг с другом и всячески норовя вывести из строя соперников.

И, конечно, Рабастан был лучшим, Санни даже не сомневалась в этом. Следить за ним было эстетическим удовольствием. Она ахнула, когда он едва не свалился с метлы, а потом поняла, что это был обманный трюк — нахальный Лестрейндж умудрился поймать сразу два снитча, вызвав восторженный рёв болельщиков. И стоны проигравших.

— Эх, — сказал рядом Джейми. — А я бы полетал. Только не на метле — это как-то мелко.

— На драконе? — пошутила Санни. — Или это слишком крупно?

— Не-а, — широко улыбнулся кузен и подмигнул. — В самый раз для неправильного сквиба. Посиди пять минут, сейчас вернусь.

Санни плотнее завернулась в мантию, оставшись на скамье одна, — большинство наблюдало за летунами, стоя возле команды Гарпий, — и вытянула шею, пытаясь увидеть победителя. Только награждение она уже пропустила, а следующая пятёрка готова была взлететь. Она удивлённо улыбнулась, заметив среди ловцов обоих братьев.

— Где дружка потерял? — раздался рядом знакомый голос.

Санни задохнулась от неожиданности, разглядев в полутьме Рабастана, преспокойно усевшегося рядом.

— Отошёл ненадолго, — пробормотала она ответ, ощущая растерянность. Как с ним общаться, и стоит ли — так и не могла решить. — Поздравляю с победой.

— Спасибо, — лениво откликнулся Басти, откинувшись на спинку сиденья. — На самом деле фигня. Попытаться не хочешь? Развлечение как раз для таких мелких, как ты.

Она еле удержалась, чтобы сказать, что вообще старше его на два года. А ещё сильно хотелось снять кольцо и увидеть его потрясение. Однако ни того, ни другого делать не стала.

— Метла не для меня, — мотнула она головой и поспешила отпить сока из стакана.

— Чего так?

Её удивляло, что он всё ещё сидит рядом. Да ещё и разговаривать пытается, следя глазами за новыми ловцами. Знал бы он, кто такой Майкл Морган… А почему и нет?

Санни даже ощутила прилив энтузиазма.

— Потому что я сквиб, — любезно пояснила она. — Работаю в магловском банке на гоблинов. И метлу видел разве что в кладовке.

Рабастан покосился с интересом:

— Шутишь?

— Нисколько.

— Маглы воспитывали?

План по избавлению от Лестрейнджа с треском на всю округу провалился. Вместо того, чтобы хотя бы отшатнуться, тот продолжал вальяжно сидеть, скучающе наблюдая за состязанием. Да ещё и вопросы задавал. Правда, таким тоном, что было совершенно непонятно — из вежливости, от нечего делать, или ему действительно было интересно.

— Они самые.

Рабастан кивнул, и возмущённо фыркнул:

— Не, ты только глянь! Перед носом же был! Вот же неуклюжий идиот! Соком не поделишься?

Санни поражённо заглянула в свой стакан, потом на серьёзного Лестрейнджа.

— Может, сбегать, принести?

— О! Давай.

— Нет уж! — возмутилась она. — Я вообще-то тоже смотрю.

— Да я шучу, — и нахальный Басти широко улыбнулся, посмотрев прямо в её глаза. — Слушай, как тебя там… Меня не покидает ощущение, что я где-то тебя видел.

Санни вздрогнула, подавив желание вскочить со скамьи.

— Майкл Морган, — ровным голосом представилась она. — И я не думаю, что мы где-то встречались. Если только вы не бывали за барьером.

— Разумеется, бывал. Нет, тут что-то другое, — Басти вдруг приблизил к ней лицо и спросил вкрадчиво: — А ты правда парень? Или девчонка под оборотным?

Удержать лицо было сложнее, чем когда-либо. Санни очень близко видела длинные ресницы и тёмную радужку внимательных глаз.

— Оборотного не хватило бы на весь вечер, — пробормотала она.

— А что в твоём стакане?

— Сок. Гранатовый.

— И почему я не верю ни одному твоему слову?

— На, попробуй, если хочешь, — она всучила ему почти полный стакан и сердито смотрела, как он понюхал содержимое, пригубил, а потом и выпил весь сок в несколько глотков.

— Спасибо, — пустой стакан он вернул с весьма довольным видом. — В горле пересохло.

— Ну и гад же ты! — вяло возмутился лже-Майкл. — Так все эти вопросы про оборотку…

— Да кто б тебя пустил в дом! Генри Стэнфилд оборотку за милю чует! Чтоб ты знал. Проверили бы, когда палочку забирали… Стоп. Ты правда сквиб?

— В отличие от некоторых я не вру, желая что-то получить, — Санни почувствовала, что нужно срочно менять тему разговора.

— Ладно, извини, — Басти даже за летунами перестал следить. — Признаю, что это было некрасиво. Мир?

— Если сбегаешь за соком.

— Ну ага, не путай меня со своим приятелем. Хотя, дай стакан.

Рабастан достал палочку и наполнил стакан водой.

— Это не сок, конечно, но пить можно. Если не будешь, дай мне.

— У тебя не отобрали! — она подальше отставила руку, не дав ему выхватить стакан.

Он ехидно усмехнулся:

— Тсс, они считают, что отобрали… Какой нормальный маг останется безоружным по собственной воле? Не спалишь?

— Смысла не вижу, — пожала плечом Санни. — Но нормальных магов тут куча, и все палочки отдали мистеру Стэнфилду.

— Уверен? — хитро прищурился Басти.

— Видел своими глазами.

— Присказку: «Не верь глазам своим», знаешь? Иногда не всё, что видишь — правда. Особенно если рядом маг.

— Нелегко вам живётся, — покачал головой лже-Майкл. — Если не верить глазам, то чему? Как определить, где вымысел, где правда?

— Нормально живётся, — не согласился Лестрейндж. Подобрал с земли какую-то шишку и трансфигурировал в стеклянный стакан. Наполнив его водой, он подмигнул, прежде чем пригубить: — Твоё здоровье, Майкл Морган.

Санни невольно улыбнулась:

— Сразу бы так.

— Сразу неинтересно.

— О, кто-то поймал снитч!

— Дай угадаю, — даже не глядя на спускающихся на землю летунов предложил Басти. — Фабиан Прюэтт.

— Верно, — выдохнула Санни, поняв, что снитч в руке и правда держит её брат. — И как ты…?

— Так ведь лучшим ловцом у гриффов был, когда учился. Остальные просто любители. Кстати, — Басти понизил голос, — ты что, знаком с ними?

— С чего ты взял?

— Вы вместе пришли, Аманда сказала. Родичи?

— Нет. Джейми, мой друг, им вроде кузеном приходится, — сумела выкрутиться Санни. Чуть не спалилась. Хитрый же гад, едва сама все не рассказала.

— А сестру их знаешь? — продолжил допытываться Басти.

— Да откуда? Думаешь, я на этой стороне часто бываю, или в их дом вхож? — Санни пыталась говорить равнодушно, хотя внутри всё согрелось от потеплевшего голоса Лестрейнджа. Даже тоскливые нотки расслышала. И не удержалась от вопроса: — А что тебе их сестра?

— Да так, ничего особенного, хороша до невозможности просто, — ответил Рабастан и зажмурился. — Но если хочешь, приглашу тебя на нашу свадьбу.

— Сквиба? На свадьбу? — голос у лже-Майкла охрип. — Она что, твоя невеста?

— Вот что надо девчонкам? — Басти словно не услышал вопроса. — Скажи, а? Как, по-твоему, я недостаточно красив?

— Хм... по мне так вполне себе, — пробормотала она, но тут же поспешно добавила: — Я не в том смысле.

Смущение, похоже, вышло натурально, поскольку Басти сдавленно хрюкнул.

— Не дрейфь, не претендую. Я же вижу, что ты ждёшь не дождёшься, когда я свалю.

— Ничего подобного, — Санни заглянула в пустой стакан. — Наколдуй лучше ещё воды, раз у тебя палочка есть.

— Пожалуйста, — усмехнулся Рабастан, наполняя стакан. — Могу ещё и согреть.

— Воду? Не надо.

— Флиртуете, мистер Морган?

— И в мыслях не было, мистер Лестрейндж, — Санни сделала глоток вкуснейшей воды и посмотрела сквозь ресницы. — Так ты её любишь?

— Любопытство книзла сгубило. Слышал такое?

— Я просто рассуждаю логически. На свадьбу приглашаешь уже. Значит, всё решено?

— Хочешь услышать правду? — спросил Басти и палочкой зажёг в воздухе два золотистых призрачных браслета, не узнать которые было невозможно.

Санни зачарованно проследила, как они растаяли.

— Могу угадать, — внезапно ей очень ясно вспомнились слова Нотта. — Она тебе нужна, и ты ни за что не отступишься. Хотя она либо против, либо ещё не решила. Так?

Лестрейндж посмотрел удивлённо:

— Почти угадал. Только маленькая поправочка, — Басти промедлил и тяжело вздохнул. — Я тоже ей нужен, просто она этого ещё не поняла. И что значит — не отступлюсь? Это же не бой, и мы не на войне. Что за бред вообще? Да, я сделаю всё, что смогу и даже больше, но, если она скажет «нет», — Лестрейндж грустно усмехнулся, — так тому и быть. Вот только жалеть об этом мы будем всю жизнь. Оба.

— Так уверен, что нужен ей? — безразличный тон давался Санни всё труднее.

— Уверен? — задумчиво повторил он. — Я просто знаю.

— Знаешь? — не удержалась она от вопроса, хотя понимала, что разговор давно пора прекращать. — Разве можно это знать наверняка?

— Это чувствуешь сердцем, милый, — голос Джейми был тише шепота, если вообще такое возможно, но от неожиданности подпрыгнули оба. — Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но Майкл мне нужен срочно... на несколько слов.

Рабастан поднялся одновременно с ней, взглянул на Джейми, ожидающего рядом, потом на лже-Майкла и вежливо произнёс:

— Был рад пообщаться. Мне тоже пора. Возможно, ещё увидимся, и моё предложение в силе, Майкл. Жди сову. А вы, мистер…

— Джейми Прюэтт, сэр.

— Рад знакомству, — Лестрейндж коротко поклонился, ничем не выказав удивления. — Мистер Морган, мистер Прюэтт.

Санни запоздало поняла, что ничего не сказала на прощанье. Но не кричать же вслед? С непонятной тоской глядела, как ловко Рабастан огибает никому уже ненужные скамейки. Никому, кроме них двоих. И он ни разу не обернулся. А чего ему оборачиваться?

— Санни, идём! — Джейми больно вцепился в её руку, куда-то уводя с освещённого пространства.

Сразу за углом дома он велел:

— Быстро! Зови Лакки.

Домовушка появилась мгновенно. И молча протянула ей лапку.

— Что ты скажешь братьям? — опомнилась Санни только в Дырявом Котле.

— Правду, — хмыкнул Джейми, глядя на неё с сочувствием. — Ну почти — Майкла срочно вызвали на работу. И я призвал маминого домовика, чтобы нас перенести. Лакки уже не мамина, но в прошлом была. Так что особого вранья тут нет. Но сначала дай мне кольцо. Назад превращаться будет быстрее, но больнее.

Едва кольцо было снято, кузен с силой прижал её к себе, как и в прошлый раз, помогая пережить трансформацию.

— Ох, серьги так и не проявились, —пробормотал Джейми.

— Серьги? — Санни с трудом вскинула руки, прикасаясь к подарку Волдеморта. Вздохнула и сразу передёрнулась от скрутивших судорог.

— Теперь на месте. Чудной артефакт, — Джейми сжал сильнее. — Давай, девочка. Постарайся расслабиться.

Она послушалась, хотя получилось не сразу. Теперь боль была, только будто не с ней. Словно со стороны Санни видела, как отпускает её Джейми и странно улыбается. Как Лакки снова берёт её за руку. Только оказавшись в комнате родительского дома, она несколько пришла в себя, послушно переоделась в поданную Лакки пижаму и безропотно проглотила сонное зелье.

Этот день оказался настолько насыщенным впечатлениями, что она просто запретила себе думать и о Нотте, и о Рабастане, и о вечеринке. Всё завтра, на свежую голову, и желательно после судьбоносного разговора с отцом!

И уже сквозь наплывающий сон она услышала бормотание Лакки: «Успели, хозяйка Санни». А дальше и вовсе показалось, что её лба коснулись мамины губы. Но разве могло такое быть? Блаженно улыбнувшись, Санни позволила сну завладеть сознанием и телом.

* * *

Питер Аллен, один из лучших учеников на Хаффлпаффе, с трудом разлепил глаза, вызывая Темпус. Два часа ночи! Твою Моргану с Мордредом! Слизеринского вундеркинда захотелось придушить. Серебряная цепочка, напрямую связанная с зачарованным Протеевыми чарами клочком пергамента, посылала жалящие импульсы прямо в шею. Значит, абонент ждёт ответа уже не меньше четверти часа. Цепочку хотелось содрать и уничтожить, а потом мирно уснуть. Но, во-первых, друг так просто не отвяжется. Во-вторых, сна уже не было ни в одном глазу, а шею саднило. Ругаясь сквозь зубы, Питер вытащил зачарованный пергамент из книги, которую читал на ночь. Цепочка сразу остыла, а на клочке пергамента засветились буквы:

«Спишь?»

Аллен мстительно уставился на единственное слово, но поджечь его взглядом не удалось. Пришлось призывать перо, вешать на полог заглушки, врубать Люмос и писать ответ:

«ДА!!!»

«Не надо так орать, ночь же!» — радостная рожица, явно призванная доконать его, внезапно рассмешила.

Питер покрутил головой и, устроив пергамент на книге, принялся аккуратно писать, стерев заклинанием предыдущие строки:

«Какого дементора, любезный друг, ты поднял меня в такое время?»

«Магловского», — загадочно ответил Лестрейндж.

«Таких не бывает, — Питер покусал кончик пера. — Что у тебя случилось с маглами, и где ты умудрился их встретить?»

«Нет, маглы не при чём. Мне нужно встретиться с одним сквибом. Хочу узнать адрес, хоть что-то. И желательно к утру, в крайнем случае днём. Ты мог бы спросить о нём у Райли».

«Рабастан… мой наивный друг! Если ты думаешь, что все сквибы Великобритании знают друг друга, то ты глубоко ошибаешься!»

«Этого сквиба твой Райли может знать!»

«И почему же? Чем прославился этот сквиб?»

«Работает на гоблинов. Вроде как в магловском отделении банка Гринготтс»

«Что? То есть… Этого могу знать даже я. Постой-ка, худой такой, лопоухий мальчишка, чёрные глаза и шкодная улыбка?»

«Именно! Зовут Майкл Морган»

«Точно! И что тебе от него надо? Только не разбивай моё сердце, не говори, что влюбился в него и забыл свою Прюэтт. Нет, он, конечно, милашка…»

«Пошути мне ещё! Просто есть разговор»

«Ладно, не злись! Райли тревожить не буду, спрошу у Клода. Он часто имеет дела с этим отделением банка. Не обещаю ответ к утру. Клод, как ни странно, ночами спит, но к полудню я что-нибудь пришлю. Только с одним условием…»

«Да расскажу я тебе всё, только позже»

«ОК. И не тревожь меня больше. В отличие от некоторых, я не на вечеринке Гарпий отплясывал допоздна, а писал эссе для Слагги»

«Жду!»

Питер убрал пергамент обратно в книгу, устроил голову на мягкой, ещё хранящей его тепло подушке и закрыл глаза. Сон не шёл. Наглый Лестрейндж выбил его из колеи капитально. Парнишка из банка, Майкл Морган, виденный буквально пару раз в жизни, не желал покидать бедную голову хаффлпаффца. Поскрипев зубами минуты три, Питер отчаянно зевнул и вылез из тёплой кровати.

На соседней койке послышалось осторожное шевеление. Тедди Тонкс явно не спал. Видать опять назначил свидание своей новой пассии. Да не какой-нибудь маглорождённой, как обычно, а ни больше, ни меньше, самой Андромеде Блэк. И вот куда смотрит Беллатрикс? Аллен каверзно ухмыльнулся, заканчивая одеваться, и приложил не в меру шустрого однокурсника невербальными сонными чарами.

От постели Тэда послышалось негромкое сонное сопение, почти сразу перешедшее в похрапывание. Пришлось добавить на его полог заглушающих чар.

Не чувствуя ни малейших угрызений совести, Питер покинул спальню, пересёк пустынную в этот час уютную гостиную и выбрался в холодный коридор школы. Отмёл порыв заглянуть к эльфам — разжиться пирожком с чашкой горячего чая — и сразу направился в совятню.

Пятнадцать минут спустя красавица Баффи, желтоглазая сова Питера, уже несла краткое послание его старшему брату.

Клод Аллен недавно принял бразды правления семейной фирмой, нахально работающей на два мира, невзирая на Статут Секретности. Впрочем, законов они не нарушали, а если нарушали, ни разу не попадались. Патриарх рода, Хьюго Аллен, в своё время отказавшийся от магического мира ради любви, решил отойти от дел, а заодно проконтролировать, как справится наследник с их обширным бизнесом.

Сотрудничая с производителями летающих мётел в магическом мире и разрабатывая для них новые модели как спортивного, так и бытового летающего транспорта, в мире маглов семья Алленов занималась производством элитной мебели, иногда приторговывая фальшивым антиквариатом... По чести сказать — не иногда, а частенько фирма «Аллен и сын» втюхивала богатеям магически состаренные вещи. Однако никакая магловская, да что там — и магическая экспертиза не смогла бы определить подделку.

Оттого Аллены вели весьма респектабельный образ жизни, были вхожи в дома знатных персон, и нередко приглашались как оценщики — дед Хьюго даже пару раз участвовал в таком качестве на аукционе Кристи. Но вообще, Аллены предпочитали не светиться ни в одном из миров, потихоньку богатея и в полной мере используя свой магический дар. Питер Аллен был самым младшим представителем семьи — племянники, сыновья старшей сестры, носили фамилию её мужа, Алекса Долохова. Место в семейном бизнесе Питеру было обеспечено едва не с рождения, благо магический дар Алленов ему передался в полной мере.

На обратном пути из совятни Питер не удержался, сделал крюк, убедившись, что Тедди своих привычек не поменял. Край мантии мелькнул именно в той нише за портретом сэра Аластора Бейна, куда Тонкс приглашал прежних своих девиц.

Снять заглушающее с ботинок и навести затемнение было делом пары мгновений. Ну а что, грех не воспользоваться удачей. Аллен смело шагнул в нишу, ловя красотку за талию.

В темноте она разглядеть его не могла, ростом и комплекцией они с Тедди совпадали, а полушёпот: «Моя козочка!» — Тонкс никогда в амурных делах оригинальным не был — завершил образ лже-любовника.

Но девица умудрилась удивить. Сама обхватила тёплыми ладошками щёки парня и нашла его губы своими. На целых десять ударов сердца Питер потерялся, охотно отвечая на поцелуй, даже более откровенный, чем он рассчитывал. Пока пальцы девицы не зарылись в его волосы, которые он не удосужился убрать в хвост. А ведь Тедди носил короткую стрижку!

Увернувшись от пощёчины и от острых ногтей прелестницы, Аллен отпрыгнул к противоположной стене коридора и буквально в последнюю секунду выставил щит, в который тут же полетели фамильные блэковские заклятья. Было такое чувство, что она на полном серьёзе решила его покалечить или убить. За какой-то невинный поцелуй! Ну ладно — за самый страстный поцелуй в его жизни.

— Сволочь! — Андромеда в отсветах летящих заклинаний была как никогда похожа на свою сестру Беллатрикс.

— Я только хотел передать послание Тонкса, — Питеру пришлось проявить всю сноровку, чтобы отбивать заклятия разозлённой слизеринки. — Протего! Это ты набросилась с поцелуями! Эй! Хватит! Протего! Протего максима!

Андромеда всё же опустила палочку, рявкнув на портрет сэра Бейна, требовавшего тишины.

— С каких пор Тедди передаёт послания через тебя? Он тебя терпеть не может!

В свете Люмоса Питер полюбовался влажными и припухшими губами красавицы и лениво улыбнулся:

— Я к нему тоже страстной любовью не пылаю. Держалась бы ты подальше от маглорождённого, Блэк!

— Расист! — это словечко она явно переняла от красавчика Тонкса. — Так что он передал?

— Ты права. Сказанное им было явно не для твоих ушей. Хвастался дружкам в «Кабаньей голове».

— Врёшь?

И почему люди всегда охотнее поверят в сладкую ложь, упорно не желая слышать грубую правду? Упускать момент было глупо. Вряд ли представится ещё шанс отвадить от неё Тедди Тонкса.

— Клянусь магией ответить на любой вопрос и говорить только правду и ничего, кроме правды, в течение трёх минут!

Слабое свечение окутало поднятую вверх палочку и погасло.

Андромеда хищно сверкнула глазами и сделала шаг вперёд:

— Что он говорил обо мне?

— Привожу дословно: «Скоро, парни, я трахну саму Блэк! Чистокровных у меня ещё не было».

Глаза у мисс Блэк расширились. Вот только обвинить его во лжи она не могла. Клятва не дала бы ему обмануть или промолчать — это простенькое заклинание было покруче Веритасерума. И оба это знали.

«Пипец котяре!» — мысленно усмехнулся Аллен.

Но слизеринке снова удалось его удивить. Самообладанием девицы оставалось только восхититься, если бы это не касалось его самого. Она шагнула ещё ближе и соблазнительно улыбнулась:

— А ведь ты меня тоже хочешь, Аллен?

Питер сжал зубы, но ответить пришлось:

— Да!

— Влюблён?

— Н-н… Да. Только это ничего…

— И как давно ты в меня влюблён? — она стояла уже вплотную, жадно и торжествующе вглядываясь в его глаза.

Никогда ещё Аллен не загонял сам себя в такую глупую ловушку. Он ощущал, как вздуваются жилы на шее, лбу, кровь стучит в висках набатом, зубы почти крошатся, так сильно он их сжимал, но промолчать не удалось:

— С прошлой весны.

Андромеда рассмеялась. Громко, с сумасшедшим весельем. Только в глазах на миг промелькнула боль, отчего Питеру стало не по себе. Поздновато понял, что это было жестоко. Но повторись всё снова...

— Хотел бы на мне жениться?

Казалось, он всем телом ощутил, как спало заклятие. Питер улыбнулся:

— Нет. В ближайшие лет десять женитьба в мои планы не входит. А вот приударить был бы не прочь. Классно целуешься!

Куда их роду, привечавшему сквибов, свататься к Древнейшему и Благороднейшему... Пошлют к Мордреду, и никого это не удивит. Аллен всегда здраво оценивал свои шансы.

Пощёчина обожгла щёку, на этот раз он даже не уклонился — заслужил.

— Какая же ты скотина, Питер Аллен! — прошипела Андромеда, встряхивая отбитой кистью. — Такой же гад, как твой дружок Лестрейндж! Жаль, что тебя вместе с ним из школы не турнули, придурок!

— Нам лучше разойтись, — холодно произнёс он, услышав шарканье ног вдалеке. — И быстро! До встречи, мисс Блэк!

Ушёл Питер, не оборачиваясь. На душе было тоскливо и пусто. Что уж там, сам подставился. Теперь Андромеда его в покое не оставит. И хорошо, если только слизеринки будут смеяться. Хотя Аллена это волновало мало. Гораздо больней было от того, что она знает. У него-то хватило бы сил скрывать свои чувства до конца Хога. А теперь даже не посмотришь украдкой. Ничего — переживёт. Или разлюбит её, постараться стоит. Главное, красавчику Тонксу больше ничего не светит — о гордости Блэков можно было легенды слагать.

* * *

Андромеда ворвалась в спальню разъярённой фурией. Валери Нотт потянулась, открывая глаза.

— Что, свидание отменилось, или котёночек напортачил?

— С этого кобелины завтра шкуру сниму, — Андромеда что-то зло искала в сундуке, выбрасывая всё наружу. — Проклятый Аллен!

— А Питер тут причём?

— Я в душ, смыть его прикосновения!

— Меда! — встревоженная Валери всё же вскочила и попыталась ухватить её за руку. — Что случилось?

— Две вещи, — развернулась к подруге Блэк. — Тедди, тьфу… паршивый грязнокровка хвастался в «Кабаньей голове», что трахнет меня. А сука Аллен обманом вырвал поцелуй, а потом заявил, что, мол, жениться на мне в его планы не входит. Скотина! Я в душ!

Она торжественно потрясла над головой коробочкой с зубным порошком и щёткой.

— Ладно, поняла. Давай подлечу. Воспоминания затмить не обещаю, но очень постараюсь. Ну же, закрой глазки. Мне как раз надо потренироваться.

Андромеда вздохнула, словно сдувшись, и послушно зажмурилась. Целовалась Валери далеко не так страстно, как проклятый Аллен. Но нежности было хоть отбавляй.

— Ну как?

Мисс Блэк открыла затуманенный взгляд и покачала головой.

— Ты права. Душ отменяется. Я спать. Придумай, как убить ублюдков, будь лапочкой.

— Завтра подумаем, — Валери зевнула. — Спать хочу, как не знаю кто.

— Договорились. Завтра день рождения Руди. Надеюсь, Аллена не пригласят.

— С чего бы, Басти же не будет. Спи уже, неистовая Блэк! Но Аллена я понимаю. Ты классно целуешься, не то что в прошлом году.

Андромеда нервно хихикнула, бросила укоризненный взгляд на подругу, забралась в постель и задёрнула полог. Уже через пару минут в комнате стало тихо.

* * *

Санни проснулась рано, как сразу заверила оказавшаяся рядом Лакки. Первым чувством было удовольствие — такой выспавшейся давно себя не ощущала. А вот вторым ощущением стал ужас, когда обвела взглядом комнату и вспомнила, где находится, и что случилось накануне.

Поход на вечеринку больше не казался ни забавным, ни столь необходимым, он представлялся форменным ребячеством. И если об этом узнает отец…

— Лакки, где Джейми?

Домовушка уже поставила на стол горячий ароматный кофе и протягивала ей нагретое полотенце.

— Мастер Джейми спит, — улыбнулась она. — Госпожа Мюриэль тоже спит. И ваш отец, и матушка, и брат. А второй брат на кухне.

— Откуда?..

— Противный Оскар говорил это только что другому эльфу — Майсу. А я слышала. Майс — это эльф вашей матушки.

— Лакки, а ты никому не рассказывала про вчерашнее?

— Никому-никому! — домовушка сразу стала серьёзной. — Мастер Джейми сказал, что это ваша с ним тайна, а я умею хранить тайны. И знаю, что если ваш отец узнает, то всем будет очень грустно. Никогда я не наврежу мастеру Джейми и вам, хозяйка Санни.

— Грустно — не то слово, — горько усмехнулась Санни и пошла умываться. Внутри поселился холод, тот самый, что погнал вчера на вечеринку. Она так мечтала увидеть маму… Только вот чуда почему-то не случилось. С ней что-то не так? Почему больше не хочется уткнуться в материнскую юбку и порыдать вволю? Почему вдруг захотелось оказаться подальше от этой замечательной дружной семьи, в которой все так любят друг друга?

А ведь ещё вчера казалось, что Джейсон Прюэтт на самом деле её отец, любящий свою дочь, лучший отец в мире. Санни как-то свыклась уже с этой мыслью. И с братьями она так быстро подружилась и нашла общий язык. Даже с Мюриэль было легко, словно знакомы всю жизнь. Но только увидевшись с мамой, смотревшей с такой лаской, любовью и пониманием, она почувствовала, что чего-то не хватает. И дело не в Летиции, она на самом деле оказалась замечательной. Возможно, в ней самой чего-то важного не хватает? Но чего? Вот теперь этот вопрос тревожил и мучил.

А может, дело в том, что сохранившийся в душе образ родной матери, певшей ей колыбельную в раннем детстве, был совсем иным? Наверное, ей просто нужно время…

Санни сползла по стене и закрыла руками мокрое лицо, утыкаясь в колени.

Боже! Джейсон, Летиция, Гидеон, Фабиан… Они все чужие! Они для неё — никто, никто! И она не имеет никаких прав ни на их любовь, ни на этот дом, ни на эту жизнь Молли Прюэтт! Они все помнят и любят свою Санни, свою маленькую Санни, не её.

И подсознание молчит, словно не хочет отдавать ей, чужачке, своих воспоминаний. А ей самой нечего вспомнить, абсолютно нечего. И что теперь делать?

— Где она? — послышался из комнаты властный голос. Но сил вскочить или сделать хоть что-то не было.

А Мюриэль была уже рядом. Подняла её с пола рывком, насильно наклонила над раковиной, умывая лицо ледяной водой, как маленькой.

К лицу прижалось всё ещё тёплое полотенце.

— И что за трагедия на ровном месте? — сердито спросила тётушка, пока Санни стояла, уткнувшись в полотенце. — Ну сделали глупость, с кем не бывает? Папу и маму расстраивать не будем. Не так ли?

Санни помотала головой. Конечно, не будет. Она никогда им не навредит. Больше никогда. И всё равно будет любить — так, как сможет. Но жить надо самой. И решать, как жить, тоже будет теперь сама. Всё! Детство кончилось. Её нежданное второе детство...

Она убрала полотенце и даже смогла улыбнуться в ответ на насмешливый взгляд тётки.

— Всё хорошо.

— То-то же, — одобрительно кивнула та. — Твой кофе остыл, но ты можешь спуститься вниз и составить компанию Гидеону. Выдрала бы вас обоих — и тебя, и Джейми — собственноручно…

— Но, тётушка, откуда? ...

— А эти часы дурацкие, показывающие кто куда отправился из семьи, я ещё в детстве хотела уничтожить. Потом решила усовершенствовать, но всё руки не доходят. Так и висят в моей комнате, на совесть давят. Всё, я спущусь позже. Выше нос, племяшка. Прорвёмся.

Нервно рассмеявшись, Санни глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла одеваться. Пусть она здесь чужая, но это ещё не конец света. Она жива, здорова, что-то уже знает, что-то умеет. Просто пора уже признать, что сказки не случилось, и многое зависит не от кого-нибудь, а от неё самой.

* * *

Гидеон, поморщившись, залпом выпил бодрящее зелье и прислонил прохладный флакон к виску.

— Хреново? — спросила Санни с сочувствием, устраиваясь напротив брата за большим кухонным столом.

— Тот, кто изобретёт антипохмельное зелье — обогатится, — проворчал Гидеон, устраиваясь напротив.

— Неужели ещё не изобрели? — Санни невольно хихикнула, когда он уныло помотал головой. — А где Фабиан?

Гидеон фыркнул, глянув сквозь ресницы:

— Рано тебе ещё таким интересоваться, ребёнок.

— Ага, — в тон ему сказала она. — А потом будет поздно. Знаю. Я пойду прогуляюсь… Если опоздаю на завтрак…

— Скажу, — согласился он. — Оскар! Кофе подай! И то зелье от головной боли.

Брат догнал её на заснеженной дорожке, по которой Санни бездумно брела, укутанная в тёткину шаль поверх тёплой мантии.

— Санни! — Гидеон пошёл рядом, приноравливаясь к её шагам. — Прости меня. Я знаю, ты уже выросла, просто…

— Всё в порядке, правда, — как-то уже естественно она взяла его под руку. — Лучше скажи мне, братец. А что тебе помешало последовать примеру Фабиана? Или точнее — кто?

Он как-то безрадостно хохотнул, пробормотал: «Совсем большая!», и некоторое время оба молчали, обходя заснеженную клумбу и направляясь вглубь сада. Санни вдыхала морозный воздух полной грудью, чувствуя, что наконец-то начинает успокаиваться.

— Мы случайно встретились в Лютном, — заговорил вдруг Гидеон. — До сих пор не знаю, что она там делала. Но… Проводил её на выход. И потом… Мы так же гуляли, о чём-то говорили. Она обещала написать.

— Не написала? — с сочувствием спросила Санни, когда он окончательно замолчал.

— Написала, — хмыкнул Гидеон. Наклонился, слепил снежок и с силой зашвырнул его в дерево метрах в двадцати. — А потом ещё, и ещё, и ещё…

— А ты?

— И я.

— Может, пора свататься?

— Я не знаю! — в голосе Гидеона прозвучало отчаяние. — Она вообще просит держать в тайне нашу дружбу. Дружбу, понимаешь? А на вопрос про сватовство — отшутилась. И что делать, Санни? Ждать, когда кто-то другой уведёт? Я уже ничего не понимаю!

Она взяла его за локоть уже обеими руками, не зная, что сказать в утешение.

— Это ведь Валери?

Он резко повернулся, глядя в удивлении.

— Фабиан не знает… И никто.

— И не узнает. От меня. Сам скажешь. Так она не хочет выходить за тебя замуж?

— Не знаю, я так прямо не спрашивал. И про сватовство было так, словно не всерьёз. Что мне делать?

— Спросить всерьёз? — Санни не знала, чем ему помочь. Хотела бы, но понимала, что тут он сам должен решать.

— В письмах это как-то… А встретиться всё никак не получается.

— Отчего же? Или дело в её брате? Отце?

Он молчал, казалось, целую вечность. И Санни не торопила, глядя на закружившиеся в воздухе снежинки. А говорили, что в Англии нормального снега не бывает…

— И во мне, наверное, тоже, — глухо заговорил Гидеон. — Я ведь хотел сначала твёрдо встать на ноги, купить дом, а тут драконы, и мы не удержались… — проговорил он тоскливо. И тут же добавил совсем другим, бодрым тоном: — Ладно, сестрёнка. Если ты уже полюбовалась на первый снег, пойдём. Иначе на завтрак опоздаем.

— Пойдём, — согласилась она.

* * *

Как же она боялась когда-то этого разговора с отцом. И вообще не ждала так рано, только в рождественские каникулы. Но в этот день словно что-то переключилось в голове. И в кабинет после завтрака, прошедшего в милых разговорах ни о чём, она вошла, сама поражаясь накатившему — нет, не спокойствию — скорее, состоянию странной апатии и в то же время какой-то непонятной решительности.

Джейсон Прюэтт как будто вовсе был мыслями далеко. Указав ей на кресло, он долго молчал, глядя куда-то в сторону мягко потрескивающих поленьев в камине. Она тоже первой разговор начинать не спешила. Ждала вопросов или прямых указаний, и уж тогда по обстоятельствам.

— Санни, — отец словно очнулся. — Прости, задумался. Так что с женихами? Что тебя пугает, малышка?

— Не знаю. Наверное, скорость развития событий, — вдумчиво ответила она. — Ты ведь сам хотел, чтобы я развивала свой дар. А у меня ощущение, что у меня просто не будет такой возможности, если я выйду замуж.

— Понимаю, — кивнул он. — Однако можно обойтись помолвкой, а свадьбу отложить… скажем, на пять лет.

Санни почувствовала, как внутри всё сжалось:

— У тебя уже есть кто-то на примете?

Отец выглядел печальным:

— Целых двое, и, как я понял, они оба тебя пугают? Или что-то другое?

Она растерянно пожала плечами, не зная, чего ожидать.

— Не хотелось этого признавать, но, пожалуй, твоя тётка и мать правы, — лорд Прюэтт встал и прошёлся по кабинету. — Санни, ты уже взрослая девушка, и я буду говорить откровенно. Ты должна понимать, что и Нотты, и Лестрейнджи для тебя, да и для нашей семьи, почти одинаково выгодные партии. Одно твоё слово сейчас в пользу кого-то из них, и я не стану чинить препятствий.

Она испуганно замерла. И что ответить? Милый Рабастан? Невероятно крутой Нотт? Ну почему она не разобралась в себе хотя бы этим утром?

Лорд Прюэтт усмехнулся:

— Вижу, что порадовать меня тебе нечем?

С жалобным видом она медленно помотала головой.

— Что ж, — отец вернулся за стол, но садится не стал. — Обстоятельства складываются таким образом, что в ближайшем будущем может всё круто измениться. Если к Рождеству ты так и не сможешь сделать выбор — а я сомневаюсь, что за месяц что-то изменится — то разговор перенесём к концу твоей учёбы в Хогвартсе.

Санни затопила радость, но показать её, пока отец не закончил, она поостереглась.

— К тому времени постараемся найти тебе учителя по чарам. Раньше нет смысла, совмещать ученичество и последний год учёбы в Хогвартсе… Я всё же не зверь.

Она хотела поблагодарить — учёба по программе давалась ей нелегко. Но Джейсон как раз остановился перед ней с очень серьёзным видом, и Санни только кивнула.

— Но ты должна знать. Я принял решение… — паузу он тянул так долго, что Санни едва не задохнулась, задерживая дыхание. — Если ты всерьёз займёшься развитием своего дара и к концу выпуска покажешь реальные результаты, которые меня впечатлят, то обещаю… — отец выглядел торжественно, как никогда. — Обещаю, что сама выберешь себе жениха, на свой вкус и на своих условиях. Или не выберешь никого. Острой необходимости породниться с кем-то у нас нет, — он вдруг усмехнулся очень по-доброму: — Разумеется, я должен буду одобрить жениха. Во всяком случае, обещаю приложить все усилия, чтобы принять твой выбор.

— Спасибо, папа! — с чувством воскликнула Санни, вскакивая с кресла. Но подойти и обнять не решилась — вспомнила вдруг все утренние сомнения.

Джейсон подошёл сам. Обнял за плечи:

— Я правильно понимаю, мы ждём до лета?

Она закивала, смаргивая слёзы:

— Я обязательно преуспею в чарах.

— Очень надеюсь, — в его голосе сквозила улыбка. — Как всегда — путь к свободе тернист и труден. Так что, хочешь иметь собственный выбор, учись. А сейчас, если других вопросов у тебя не осталось…

— Пожалуй, нет, — Санни уже ощущала, как вырастают за спиной крылья.

— Тогда больше не задерживаю. Будь готова после обеда, вернём тебя в школу через камин, с твоим деканом уже обговорили.

— Спасибо, папа.

Вот и всё. Какая всё-таки потрясающая возможность — преуспеть в мастерстве по чарам и обрести свободу выбора. Что ж, за это стоит и нужно бороться. И Санни даже знала, кто ей в этом поможет. Если, конечно, захочет, а она приложит все силы, чтобы он захотел. Ведь ещё больше, чем получить свободу выбора, она хотела бы стать настоящей сильной волшебницей.

* * *

Северус выбежал из дома и долго шёл, не глядя по сторонам, он до сих пор слышал голос отца и свой ответ. Мальчик сердился на себя, что так испугался. Испугался, вдруг мама скажет, будто профессор ему никакой не отец, а потому им нужно опять куда-то уходить… Дурак! Даже дядя Джейсон говорил, что Антуан Робертс его отец! И целитель сказал, что они, мол, похожи. И Люциус Малфой, а он уже на третьем курсе учится.

Северус шмыгнул носом и огляделся. Оказывается, он уже успел дойти до реки. А ведь она не так и близко — реку было видно из окна новой спальни. Волшебной спальни с волшебной кроватью. Как же здорово, что теперь она его, только его, Северуса. Элси рассказала, что у магов вещи часто передаются по наследству от отца к сыну, даже мебель, а иногда и мантии. Но как только Сев представил, что когда-то ему тоже придётся это отдать, то решил придумать что-нибудь, когда вырастет, чтобы оставить кровать себе навсегда.

Протиснувшись между густых кустов к огромному дереву, Северус перешагнул через корни, держась за ветку и замер, любуясь сверкающей на солнце рябью небольших волн довольно широкой реки — гораздо шире, чем та, что протекала возле старого дома. Сквозь прозрачную воду виднелось песчаное дно, мелкие камешки и кое-где редкие растения. А если приглядеться, то в спокойной заводи можно было рассмотреть быстрые тени мелких рыбёшек.

На реке за Паучьим Тупиком, где он так любил бывать совсем недавно, дно в жизни не увидишь — мутное всё, вода с маслянистыми разводами. Говорили, что фабрика сливает туда отходы. И рыбы там не водилось, это Северус знал точно. А тут… Тут, наверное, и купаться можно, когда тепло будет. А ещё у него же теперь удочка есть! Стоит в его комнате, в углу за шкафом. И спуск хороший к самой воде он уже приметил. Но это подождать может, ведь он здесь ещё ничего не видел.

И хотя от реки уходить не хотелось — казалось, сидеть на толстом корне дерева и смотреть на воду он мог бы вечно — любопытство пересилило. Осмотреться надо обязательно. Северус выбрался из кустов и сразу увидел высокий холм слева, там росло не менее толстое дерево, чем у реки, только ещё выше. Можно попробовать забраться на него и всё осмотреть, а потом уже решать, куда идти.

На холм он забрался быстро, но рощица тонких деревьев и кусты осмотреться не давали. И пришлось лезть на дерево — хорошо, разлапистые ветви спускались почти до земли. Лазить по деревьям он умел, так что быстро дополз до середины и устроился на толстой ветке отдохнуть. Даже жарко стало в тёплой мантии. Внизу, довольно далеко, он теперь увидел несколько домов, и это были не просто дома, а целая улица. Но встречались и отдельные строения на большом расстоянии друг от друга. Все они стояли на берегу всё той же речки, протекавшей возле отцовского дома. Река потом круто изгибалась и исчезала где-то вдали, среди холмов.

Северус поднялся на ноги, переместился на другую ветку, чтобы осмотреть другую сторону земель. И ахнул, увидев замок. Настоящий замок, с башнями, с узкими окнами в каменных стенах. И такой большой! Нет, Хогвартс был, конечно, больше, и, наверное, красивее. Но это далеко. А здесь замок — вот он! И если бежать, то не так и долго. Было до ужаса интересно, кто там живёт. Стоило спросить разрешения у отца, но ведь он ему ничего не запрещал.

Бежал Северус во весь дух, чётко помня направление. То и дело приходилось преодолевать холмы и холмики, огибать густые кусты. Только под конец он наткнулся на широкую тропинку. А ведь мог раньше на неё выйти, видел же сверху. Скоро — уже совсем близко к замку, тропинка разделилась на три более тонких. Самая широкая шла к середине замка, где он увидел огромные железные ворота, а две узкие тропки подходили к его крайним башням.

Северус понимал, если в замке живут люди, то лучше незваным гостем туда не являться, потому сразу свернул налево — к одной из башен. Хоть потрогает.

И сразу замер, словно налетев на стену. Прямо ему навстречу шли пятеро мальчишек. И трое точно были старше. Скрыться он уже не успевал. Ребята его заметили и явно не собирались упускать. Бежать? Дома он не раз убегал от местной банды, но эти пока ничего ему не сделали… Пока он колебался и бежать уже было поздно.

Оставалось стоять, незаметно вытирая о мантию сразу ставшие мокрыми ладошки. И ждать — что скажут.

Остановились прямо напротив него, в центре — крепыш в толстой куртке из обрезков кожи, видимо, главный. Остальные замерли по обе стороны в равном количестве. Причём Сев сразу подметил, рожи нахальные, а выправка как под копирку. Он у слизеринцев такое видел в тренировочном зале. Вроде, отдыхают, а сами наготове, чуть что — и в бой. Ему сразу стало зябко, против них даже палочки нет. А ведь мог взять — пока отец так занят мамой, не заметил бы.

— Ты кто такой? — визгливо спросил высокий щуплый пацан, что стоял справа от главаря. Крепыш лишь внимательно разглядывал, но тоже ждал ответ.

— Живу я здесь, — вздохнул Северус, и на всякий случай сжал кулаки. Драки, похоже, не избежать, а так жалко стало, что ничего ещё разглядеть не успел. Потому добавил устало, не пытаясь скрыть разочарования. — Может, это… разойдёмся по-хорошему, а?

— Может, и разойдёмся, — главарь смачно сплюнул ему под ноги. Сев восхищённо расширил глаза — научиться бы. — Смотря кто ты, и что понадобилось в замке. Ты ведь туда бежал?

Северус закусил губу, раздумывая — как сказать, чтобы это пацанов удовлетворило, но не слишком унижаться.

— Мой отец тут живёт, — решил он быть честным. И махнул рукой в сторону дома. — У реки, где она поворачивает.

— Брешешь! — тут же вступил писклявый.

Крепыш задвинул его за себя, делая шаг вперёд:

— Профессор Робертс — твой отец?

— Да!

— Бастард, что ли?

Северус насупился. Это слово он уже знал, и оно ему не нравилось. Пусть Люциус и уверял, что это не так уж плохо, но Севу взгляд Малфоя, полный превосходства, тогда не понравился.

— Не твоё дело!

— Да врежь ему, — воскликнул писклявый, — чего сюсюкать? У профа детей нет, это все знают.

— А может и не врёт. Мантия новенькая, сапожки тоже, — крепыш презрительно его оглядывал, — отдашь мантию, и драки не будет.

— И сапоги, — выкрикнул хриплым голосом один из мелких.

— И сапоги, — кивнул главарь и снова сплюнул сквозь зубы.

Это Северусу было понятно, даже хорошо знакомо. Так он однажды почти новой куртки лишился, на которую мама очень долго копила. Только тогда добровольное согласие отдать не помогло. Куртку забрали, но всё равно избили.

— Бейте, — вздохнул он, сжимая кулаки и переставляя ноги для устойчивости. — Мантию не отдам!

— Вот как?! — крепыш удивлённо поднял брови, переглянулся со своими подпевалами. Мерзкие усмешки Северусу не понравились, он едва сдерживался, чтобы не броситься на главаря первым. А тот неторопливо стал его обходить, словно решил напасть сзади. Так и хотелось развернуться, но оказаться спиной к четырём его дружкам было ещё глупее. Он напряг спину, ожидая удара в любой момент.

Но главарь удивил, снова остановился перед ним. Взгляд жёсткий:

— А хочешь сделку? Согласишься, и бить не станем. Слово! Правда, мантию отдать всё равно придётся. Ну или сапоги — сам выберешь.

— Какую? — заинтересовался Северус, внутренне кривясь. Конечно, ни на какие сделки с такими гадами идти нельзя. И слову их верить — надо дураком быть. Но потянуть время можно — пока разговаривают, не бьют. Глядишь, всё и обойдётся.

— Заберёшься на башню и поговоришь с колдуном. Хотя бы просто поздороваешься.

Северус насторожился — мальчишки переглянулись с таким удивлением, что здравый смысл просто вопил, что соглашаться нельзя. С другой стороны, это был прекрасный повод забраться в башню. Когда ещё так повезёт?

— Мантию не отдам, — решительно сказал он.

— А сапоги?

Сапоги было жалко, они были совсем новыми, с уютным тёплым мехом, толстой подошвой и рисунком, выдавленным на чёрной коже. Но были ещё новенькие ботинки, не хуже.

— Только на обмен, — решил он. — Земля холодная, а дом далеко.

И понимал, что наглеет, но иначе с такими нельзя, пусть и дрожит всё внутри от собственного безрассудства.

— Значит, согласен, — удовлетворённо кивнул главарь. — Полезешь на башню. А сапогами с Джонни поменяешься. У него они совсем старые, но ещё крепкие. И тебе в самый раз будут. До дома в них дойдёшь, а потом вернёшь, ясно?

— Если колдун не сожрёт, — тихо пробормотал кто-то из парней.

Северус внутренне вздрогнул. Было ясно, что с колдуном не так просто.

— Ясно, — кивнул он. Деваться было некуда. Драться не хотелось — мама плакать станет. И неизвестно, что ещё скажет отец. Если бы сразу, Северус и думать не стал бы, а теперь, когда сделку предложили, уже и стыдно было бы идти на попятный.

— Тогда меняйтесь сейчас, — решил крепыш. — А то сбежишь ещё…

Означенный Джонни был самым мелким и выступил вперёд, щерясь беззубым ртом — двух резцов сверху не хватало. Сапоги на нём были стоптанные и потрескавшиеся, из грубой коричневой кожи.

Северус стащил свои новенькие сапоги, усевшись прямо на землю. Джонни же свои просто скинул и заскакал по мёрзлой земле босыми ногами.

— Быстрей давай! Холодно же!

Сев и сам ощущал задницей, что холодно. Сапоги местного оказались холодными и чуть великоватыми. Но достаточно удобными. Джонни натянул его новенькие сапожки и радостно засмеялся:

— Как на меня шили!

— Умолкни, — приказал ему главарь и протянул Северусу руку. Но тот вскочил сам, проигнорировав помощь.

— Куда идти?

Главарь мотнул головой в сторону замка и знаком предложил идти впереди. Старые сапоги громко топали по замёрзшей дорожке, тогда как остальные ступали практически бесшумно. Северус пообещал себе, что научится ходить так же. Когда обогнули кусты, и впереди показалась железная калитка в ограде, за которой виднелась коричневая дверь в башне, мальчишки остановились.

— Дальше сам, — тихо произнёс крепыш и замялся, словно хотел что-то добавить, но передумал.

— А как дверь открыть?

— Нажмёшь внизу слева на бугорок — он чуть темнее — и дверь откроется, — прошипел главарь. — А вот забор перелезть нужно. Только это… Если передумал…

— Нет, не передумал. Вот ещё! — возмутился Северус и сразу потопал к калитке. Перелезть через ограду труда не составило. Перекладины были удобными, только о колышки сверху мантией зацепился, и она порвалась с глухим треском. Стало очень досадно — мальчишки явно это видели, хоть и спрятались в кустах.

Спрыгнув на той стороне, Сев выпрямился и решительно направился к дверце. Задрал голову вверх, но увидел перед собой только каменную стену, уходящую ввысь. Тянуть дальше было нельзя — сказал же, что не трус. Хотя он бы помедлил, надо же рассмотреть башню снаружи. Но нельзя, эти гады сразу решат, что он боится.

Тёмный бугорок он нашёл почти сразу. Пришлось присесть на корточки и нажать с силой. Поддался хитрый запор с трудом. Что-то щёлкнуло внутри, едва не заставив подпрыгнуть, и дверь с тихим скрипом приоткрылась. Северус поднялся с корточек, переборол желание обернуться и вошёл внутрь. Но едва он зашел внутрь, весь задор мгновенно улетучился, — стоило двери захлопнуться с громким щелчком, оставляя его в густом полумраке.

Северус прислонился к двери, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Сердце колотилось внутри как бешеное. Волосы на затылке шевелились. Скоро перед глазами явственно проступила винтовая лестница, уходящая ввысь. Вокруг слышались какие-то шорохи, но смотреть под ноги Сев не решился, поспешно ставя ногу на первую ступеньку. Медленно переставил ногу в чужом сапоге на следующую. Сзади что-то пискнуло и зашуршало, сердце нырнуло вниз, а Сев взлетел вверх по лестнице, перестав рассуждать. Ну не мог колдун быть людоедом! А вот крыс Северус не любил. Или что там шуршало?

Наверху была широкая площадка, с которой можно было выглянуть в бойницы, только если быть повыше ростом. И две двери напротив бойниц. Северус тяжело дышал, не зная, какую дверь попробовать открыть первой. Вниз старался не смотреть, подножие башни утопало в жуткой тьме. Не хотелось даже думать, как он будет возвращаться обратно.

А потом и вовсе показалось, что кто-то потихоньку поднимается к нему из темноты, хрипло дыша. Это оказалось так жутко, что Сев бросился к левой двери, больше не рассуждая. И сразу заколотил по ней кулаком, навалившись всем телом.

— Откройте! — крик оглушил его самого. Но страшнее было от неведомого чудища, которое, казалось, уже дышит прямо за спиной. — Пожалуйста! Откройте!

Дверь неожиданно распахнулась внутрь, и Северус полетел на середину комнаты, громко топая. Только у высокого стола кто-то ухватил его за шиворот, останавливая и поднимая в воздух. Заставляя захлебнуться от паники и какого-то странного облегчения. Хуже уже быть не могло.

* * *

— Ну чего орёшь? — прогудел над ним колдун, всё ещё держа за шиворот. — И не побоялся ко мне забраться… Кхех. Чей такой прыткий будешь?

Северус понял, что зажмурился. Пришлось открыть глаза, когда под ногами появилась опора.

Перед ним возвышался седой старик с густой, совершенно белой шевелюрой и длинной бородой такого же белоснежного цвета. Борода была смешно заплетена в косички.

— Вы колдун? — зубы стучали, и вопрос вышел невнятный.

— Вроде того, — усмехнулся старик, отступил на шаг и уселся в высокое деревянное кресло. — Садись, раз уж явился. И рассказывай. Или марш отсюда, если баловство затеял.

— Не баловство, — Северус углядел рядом высокий табурет и поспешно на него забрался. На лестницу возвращаться отчаянно не хотелось. Колдун вроде ничего, не такой уж страшный, а что там внизу за чудовище — ещё неизвестно. — Мне интересно.

— Интересно ему, — проворчал старик, рассматривая его с каким-то удивлением. — Как звать тебя, малыш?

— Я не малыш, — тонким голосом ответил Сев и кашлянул, чтобы нормально говорить. А потом затараторил, пытаясь сразу всё высказать, чтоб не прогнали. — Я Северус. Мой папа профессор Робертс! Я не вру, это правда. Его дом тут недалеко. Он сам вам скажет, если спросите. А к вам меня мальчишки заставили подняться. Сказали, что вы страшный. Но, по-моему, они напутали. Там на лестнице какое-то чудовище, а вы не страшный.

Старик улыбнулся, глядя на него с недоверчивым весельем.

— Это Барс, — пояснил он. — Котик мой. Книзл, если быть точным. Я вас познакомлю. Для чудовища он слишком ленивый, но тебе понравится, вот увидишь. Или сначала чаю?

— Чаю, — быстро согласился Северус.

И во все глаза уставился на плывущую к нему чашку. Тихонько стукаясь о блюдце с мелодичным звоном, она доплыла до стола и встала перед мальчиком на скатерть. На боку открылись нарисованные глазки, моргнули, а линия внизу сложилась в улыбку.

— Привет, — поздоровалась чашка. — Тебе сахар, молоко, сливки добавить? Эй!

— Только сахар, — поспешно попросил Северус, приходя в себя. — Привет.

— Значит ты — сын Антуана, — подал голос старик, пряча в усах улыбку.

Сев вскинул на него взгляд, кого-то ему этот старик напоминал. Словно видел когда-то. Может, в Хогвартсе? Или на портрете? Там же куча портретов!

— Да-а, а вы его знаете? — ответил Северус и осторожно пригубил горячего чаю. Вкус был странным, но очень приятным.

— С пелёнок. Но иногда мне кажется, что сына я не знаю вовсе. Вот как сейчас. Давай знакомиться что ли, внучек, — усмехнулся старик.

А Северус только набрал полный рот вкуснейшего чая! И прямо на красивую мантию волшебника выплюнул! А разве можно вот так сообщать? Смутился Сев почти до слёз. Но старик даже не перестал улыбаться, только палочкой взмахнул, и все капли испарились.

— Ты печенье бери. Оно с орехами.

— Папа твой сын? — выдавил из себя Северус, страшно стесняясь, — наверняка ведь неправильно понял.

— Антуан Робертс — да, мой сын, — доброжелательно кивнул старик. — А ты, стало быть, мой внук. И где ты столько лет пропадал, позволь спросить? Почему старика не навестил ни разу?

— Я не мог, — смутился Северус ещё больше. — Я же не знал, что вы меня ждёте.

— Не знал он! Как бы я мог не ждать?

— Я даже не знал, что вы есть на свете.

— Бывает, — вздохнул его дед и подвинул ближе печенье. — Ты попробуй, наверняка таких никогда не ел.

— Спасибо, — Северус вгрызся в ароматный бок толстого печенья и захрустел орехами. — Кушно.

— То-то, что вкусно. Прожуй сперва, а потом говори. Папка-то твой где сейчас?

— Дома. С мамой они там… Завтра жениться будут. Папа нас нашёл недавно, он даже не знал, что я есть. Ну просто… Ну вот так.

— Понимаю!

Северус сомневался, что старик понял всё, но объяснять непростую жизнь стало как-то лениво. Чай с печеньем заставили расслабиться, даже в сон потянуло.

— Можно в туалет? — опомнился он, с усилием открывая глаза.

— Ну пойдём, внучек, покажу, что тут как, — старик поднялся, снова становясь высоким, и взял его за руку. — Северус, правильно?

— Да, а вы?

— Кристиан Северус Робертс. Но можешь называть меня дедом. Вот сюда, внучек. Вот здесь руки вымоешь. Справишься?

— Я не маленький!

— Да уж вижу. Н-да, чудеса.

— Какие чудеса?

— А это я тебе сейчас покажу. Авось понравится дедовская мастерская. Давай-ка мне мантию, жарко же. Вот так. Жду тебя, внучек.

* * *

— Надо сказать Беллатрикс, — Валери потянула задумавшуюся Андромеду за рукав, отодвигая с пути бегущих мелких гриффиндорцев.

— Думаешь? Я надеялась, мы сами что-то придумаем, — скривилась средняя Блэк. — Белл меня убьёт, если узнает.

— Поверь, не убьёт. А вот кое-кому сильно не поздоровится, — Валери оглянулась и громче поздоровалась: — Привет, Питер!

— С ума сошла? — зашипела Андромеда, покосившись в сторону Питера Аллена. Парень дерзко ей улыбнулся и свернул к столу барсуков.

В большом зале народу пока было совсем мало, но Беллатрикс с Рудольфусом уже сидели за слизеринским столом. Флинт с Мэдисоном чуть в стороне от них что-то не поделили, громко ругаясь. На них уже оборачивалась МакГонагалл.

— Что случилось, мальчики? — сразу бросилась к ним Валери, оставив Андромеду стоять перед сестрой.

Только мисс Нотт «мальчики» проигнорировали. Флинт вскочил и, обозвав Мэдисона свихнувшимся птеродактилем, спешно покинул большой зал. Валери, бросив осуждающий взгляд на Регана, лениво пожавшего плечом, побежала за Флинтом.

— Меда, — Беллатрикс вопросительно подняла бровь. — Так и будешь стоять, или всё же сядешь?

— С добрым утром, Андромеда, — улыбнулся Рудольфус. — Советую попробовать ростбиф, очень удачный.

— С днём рождения, Руди!

— Благодарю, — широко улыбнулся Лестрейндж.

Средняя мисс Блэк устроилась напротив них, сразу подвинув себе бокал с соком. Удалила сок, наколдовала воды, и только после этого взглянула на сестру.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Обещай выслушать спокойно.

Беллатрикс нахмурилась и вгляделась в младшую сестру:

— Я само спокойствие. Со всеми подробностями, Меда, раз уж решилась. Руди, наколдуй нам тишину.

Как только шум зала от них отрезало, Андромеда быстро, боясь передумать, выпалила:

— Мне надо отомстить грязнокровке! Я узнала, что он трепал моё имя в кабаке.

— Звучит блёкло, — фыркнула Бель, подвигая сестре хрустящие тосты, — надеюсь, речь идёт о Тонксе?

— Да, и не скалься так, пожалуйста.

— Что значит «трепал твоё имя»? Откуда ты узнала?

— Аллен сказал, под заклинанием правды, — нехотя призналась Андромеда, откусывая кусочек тоста.

— Питер человек конкретный, — кивнула Бель. — Наверняка он подробно изложил, что именно красавчик говорил о тебе. Начинаю думать, что это не так безобидно, если уж ты решилась рассказать мне.

Андромеда покраснела, но взгляд не отвела:

— Тонкс хвастался, что скоро трахнет саму Блэк.

— Вот, значит, как, — крылья носа Бель затрепетали, и Андромеда порадовалась, что послушалась Валери. — Ну что ж, «сладкая жизнь» ему обеспечена. Грязнокровка знает, что Аллен тебе рассказал?

— Пока нет, но как только увижу…

— Уймись! Как только увидишь его, обворожительно улыбнёшься. Ясно? Делаешь вид, что без ума от подонка. Свидание назначишь на сегодняшнюю ночь, но не придёшь, завтра извинишься, и назначишь на следующую ночь. И опять не придёшь.

— Я не смогу… Я убить его хочу! Ты не понимаешь!

— Понимаю, малышка. Ты сможешь! Ты же Блэк, а не какая-то тряпка! Руди! Эй, снимай заглушку.

— А дальше что? — спохватилась Андромеда.

— А дальше будет весело, за три дня успеем придумать. И Руди поможет. Правда, милый?

— Всё что прикажешь, принцесса, — Лестрейндж поцеловал руку невесты и подмигнул Андромеде. — Какие-то проблемы с котёночком?

Средняя Блэк вспыхнула:

— Он мразь, а не котёночек!

— Эта мразь как раз смотрит на тебя из-за стола барсуков, — мило улыбнулся Рудольфус. — И вид у него очень виноватый. Я даже где-то волнуюсь, что ты растаешь от такого взгляда.

Беллатрикс фыркнула, сверкнув глазами:

— Такое, милый, даже она не простит. Не волнуйся.

— Могу я узнать? — улыбаться Рудольфус перестал. — Вызвать его на дуэль мне ничто не мешает.

— Фи, дорогой. Обойдёмся без дуэли, — Беллатрикс предвкушающе улыбнулась. — Много чести. Я потом дам тебе послушать, как грязнокровка будет молить о пощаде.

— Бель, — Андромеда уставилась на неё испуганно. — Я не хочу в Азкабан!

— И я не хочу, — серьёзно кивнула та. — Но шалунишка всё же смерти не заслужил, так что слегка с ним поиграем и отпустим. Пускай живёт. Если сможет… — ласковая улыбка Беллы пугала до дрожи.

— Кто тут про Азкабан? — придвинулся к ним Мэдисон, уводя тарелку с жареными крылышками от Андромеды.

— Тише ты, — прошипела она. — И верни блюдо, обжора! Что вы с Флинтом не поделили?

— Придурок он, — отмахнулся Реган. — Ничего особенного. Руди, будешь секундантом?

— Та-а-ак, — Рудольфус отодвинул от себя тарелку с пирожками и поглядел на друга. — Совсем охренели?

— Поверь, я не собирался портить твой день рождения, но… Так ты согласен?

— Сначала поговорим, — Лестрейндж поднялся. — Прости, любовь моя. Реган, за мной, живо!

Андромеда со вздохом поглядела им вслед, а потом случайно наткнулась на взгляд Теодора Тонкса. Тот и правда выглядел виноватым. На миг у неё что-то шевельнулось внутри, слишком сильно привязалась к этому гаду за последние дни. Но ярость от этого вспыхнула лишь сильнее.

Мордред знает, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы просто улыбнуться.

— Умница, — одобрила Беллатрикс, когда Андромеда поспешно отвернулась от предателя. — А теперь нормально поешь!

* * *

Едва вернувшись в школу, Санни сразу бросилась к Монстрику в спальню. Книзл дрых на её кровати и лениво приоткрыл один глаз, словно вовсе не скучал. Но нисколько не возражал, когда его схватили на руки и закружили по комнате, прижимая к груди. Даже заурчал и лизнул хозяйку в подбородок, вызывая радостный смех.

— Ты вырос! — воскликнула она. — Скоро станешь совсем большим!

Лакки суетилась вокруг неё, причитая, что надо переодеться, если хозяйка желает успеть на ужин. Хозяйка желала, аппетит к ней чудным образом вернулся. Вернув Монстрика обратно на кровать, Санни сняла мантию и отдала её домовушке.

Кто бы мог подумать, что она так обрадуется возвращению в школу? После разговора с отцом её позвала мать. Летиция расспрашивала об учёбе, радостно щебетала, вспоминая разных знакомых, справлявшихся о её успехах. Санни, ужасно переживая, обрадовалась только имени Вальбурги Блэк, ухватившись за него, как утопающий за соломинку. Рассказала матери о встрече в Хогсмиде, умолчав о похищении Тёмным лордом. Ещё рассказала о том, как гуляла с братьями на свой день рождения. Скомкано ответила на вопрос про Нотта.

Сердце девушки разрывалось от противоречивых чувств. Ей жутко нравилась Летиция, она хотела бы с ней дружить, она точно смогла бы её полюбить, но никак не получалось воспринимать её как маму. И очень страшно было, что та вспомнит что-то из прошлого, а она и ответить не сможет. Потому так обрадовалась, когда в комнату ворвались Фабиан с Гидеоном. Братья пришли попрощаться. Санни даже вместе со всеми посмеялась над их шутками.

За обедом она почти не ела, просто не хотелось. Он прошёл шумно, Мюриэль всех развеселила, рассказав, как посещала главу аврората. Джейми, сидя рядом с Санни, шёпотом добавлял подробности и комментарии, заставляя её сдерживаться изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Оказывается, он тоже был на той встрече вместе с матерью под видом её адвоката.

Фабиан и Гидеон грезили о работе с драконами и сетовали, что сразу после обеда им придётся родителей покинуть, но обещали навещать часто.

К Санни никто особо не приставал, и она немного успокоилась. Только прощаясь, мать отвела её в сторону и посмотрев серьёзно, вдруг сказала:

— Милая, я знаю, что тебе сейчас нелегко. Как вспомню свой седьмой курс… Я понимаю, так вышло, что мы никогда с тобой не были близки. Знаю — это моя ошибка. Вовремя не заметила, как отдалились. Спасибо тебе, родная, что стараешься это изменить. Я это очень ценю. У нас получится, не переживай так. Главное, ты у меня стала серьёзней, повзрослела, и я очень тобой горжусь!

Обнять маму после этих слов оказалось легко, и, перемещаясь камином в кабинет МакГонагалл, Санни ощущала комок в горле. Отец просто поцеловал в лоб на прощание, а братья по очереди крепко сжали в объятиях. Мюриэль подмигнула и потрепала по спине, велев держаться. Джейми поцеловал в щёку и обещал писать.

Всё закончилось неплохо, но вернуться в Хогвартс оказалось почти счастьем. Ничего, к Рождеству она будет больше готова к жизни в родном доме. По крайней мере, хотелось в это верить.

— Вам письма, хозяйка Санни, — появилась рядом домовушка. На подносе лежало три письма. Прямо как в богатых домах! Санни хихикнула, устраиваясь за столом.

Первое письмо оказалось приглашением. Слизеринцы устраивали у себя в гостиной вечеринку по поводу дня рождения Рудольфуса Лестрейнджа. И тот лично приглашал её приходить.

«Ровно в семь часов тебя встретят у спуска в подземелье, — писал Руди. — форма одежды повседневная, подарков не нужно»

После этого несколько минут прошло в суете. Подарить Рудольфусу что-то хорошее очень хотелось. Лакки предложила купить, обещая раздобыть каталог любого магазина в Косом переулке. Мол, у тётушки есть полный комплект. На том и порешили.

Второе письмо оказалось от Магнуса Нотта. Жених номер раз был немногословен. Вместе с пожеланием здоровья, он просто написал: «В вашу коллекцию!» Из конверта выпала крошечная фигурка, пришлось увеличивать и восхищённо разглядывать. Котёнок, вырезанный из камня, выглядел как живой.

— Мне кажется, это малахит, — Санни поставила фигурку на каминную полку. — Лакки, как считаешь, мне следует послать ему благодарственное письмо?

— Можно сделать так же, как ваша тётушка Мюриэль, — предложила домовушка, не очень одобрительно рассматривая статуэтку. — Она всегда посылает только одно слово: «Спасибо» или «Благодарю», когда мужчины присылают подобные подарки. И даже не пишет — у неё целый ящик открыток с такими словами. Я знаю магазин, где она их заказала. На открытках её миниатюрный портрет.

— У меня нет портрета, — запротестовала Санни, — да и не хочу я, чтоб он был у всех, кому захочется послать благодарность. Пусть уж лучше на обороте будет…

Она растерянно задумалась. Цветы? Фотка Хогвартса? Как будто всё не то. А иметь подобные открытки очень полезно. Кроме этого слова можно приписать что-то ещё.

— Можно изображение солнышка, — предложила Лакки. — Или книзла. Вполне уместно будет, если на открытке будет изображение вашего фамильяра.

Лакки тут же была отправлена за Эжени, — пусть нарисует. А Санни взяла третье письмо, да так и замерла, не торопясь открывать. Предательское сердце пропустило удар. И как сразу не поняла, от кого? Рабастан всегда в уголке конверта рисует цветочек и кинжал. Мелкий, но вполне различимый рисунок. Может, у Лестрейнджей такой герб?

Пришлось срочно прятать послание в карман — из гостиной уже слышался голос Эжени Вуд. Только спустя полчаса, когда рисунок Монстрика вместе с Лакки отправился в Косой переулок, а подруга поспешила в Большой зал на ужин, Санни, которая отговорилась необходимостью освежиться, забралась в кресло с ногами, завернулась в уютную тёткину шаль и наконец достала конверт. Принюхалась сперва, но никаких запахов, кроме запаха пергамента, не уловила. Ну и правильно — не от девчонки же! Когда вскрывала, пальцы подрагивали. Вдруг он пишет, что узнал её в образе Майкла Моргана?! Читать просто боялась. Монстрик устроился у неё на плече и презрительно фыркнул, словно торопя.

— Ладно, — Санни осторожно вскрыла конверт и достала плотный желтоватый листок, исписанный аккуратным почерком. Глубоко вздохнув, принялась читать.

«Привет, — коротко здоровался Басти. Ни имени, никакого эпитета. Ну и ладно. — Знаешь ли ты, что заклинанием «Кофик Сию» греки вырезают по дереву очень красивые картинки?

Я проверял, оно работает без всяких особых движений палочкой. Ты мне сегодня приснилась… Надо запомнить рисунок или образ, и, держа его в уме, направить палочку на деревянную поверхность. Произносишь заклинание и готово. Только удалить этот рисунок простым «Эванеско» не получится. Всё время о тебе думаю...

Вообще пока не понял, как удалить. Даже нож не берёт, на срезанном месте рисунок проявляется вновь. Так что постарайся не рисовать ничего неприличного на общедоступных местах. Замазал неприличное слово на перилах главной лестницы Лестрейндж-холла коричневой краской. Но, похоже, придётся теперь делать это ежедневно, наутро краска слезает. Сильно скучаю по тебе.

Не пробуй повторять мой опыт на лестницах Хогвартса, разве что тебя никто не заметит. Но если найдёшь, как удалять вырезанный на дереве рисунок, буду очень благодарен. Поцелуй от меня Рудольфуса, у него сегодня день рождения. Или нет, целовать не надо, просто пожми руку. Кстати, скажу по секрету, этот болван коллекционирует необычные перья. Не говори никому, он считает это слабостью.

Басти, несчастный и только твой»

Санни рассмеялась и принялась перечитывать письмо, забыв про ужин.