Два сапога пара (гет)

И я похож на гориллу,

Не хватает хвоста,

Меня, наверно, при рожденьи

Уронили с моста.

(с) Секрет

Король Эйрис проявил редкую для него последовательность, действительно пожаловав на Север в сопровождении троих королевских гвардейцев и довольно большого отряда. Несколько дней перед отъездом из Королевской гавани Эйрис разрывался между желанием обеспечить себе защиту, чтобы снова не попасть в плен, и своим патологическим страхом перед вооруженными людьми, возникшей после плена, и сэру Герольду, командующему Королевской гвардией, с трудом удалось переупрямить короля и доказать ему, что невооруженный отряд ни к чему не годится.

Свежий ветер дорог ненадолго поправил здоровье короля, и первые дни пути он даже походил на себя молодого, крепко сидя в седле и постоянно вместе с тремя гвардейцами оставляя лязгающий доспехами и беспокоящий его вооруженный отряд за спиной, но еще до Харренхолла усталость начала брать над королем-затворником верх, а пуще того сказывался недостаток волшебной субстанции, которую Эйрис распивал с Брандоном, и к которой прикипел настолько, что в столице, бывало, бегал за ней к алхимикам в одеяле. Уставший и трезвый Эйрис становился все более раздражительным и все более похожим на себя обычного, пока однажды сэр Герольд не заметил, с какой жадностью король вечером приник к чаше с вином.

— Благородные сэры, я все понял, — со знанием дела заявил своим спутникам сэр Герольд, который получил свое прозвище Белый Бык не за цвет лат, ничем среди других белых гвардейцев не выделяющийся, а за то, что в молодости дал обет не пить в походе, и к моменту решающего сражения словил «белочку» и поразил всех своей боевой храбростью. — То государь у нас добрый, то государь у нас злой, то голоса слышит. Знакомая клиническая картина. Рекомендую пока поддерживающую терапию.

Поддерживающей терапией сэра Герольда были, разумеется, меха с вином, которые трое гвардейцев на следующее утро наполнили до краев, и хорошая песня.

— Не вижу, почему бы благородным сэрам не спеть в пути застольную песню, — сказал сэр Освелл Уэнт, и едущие рядом сэр Герольд и сэр Артур тут же поддержали его начинание.

В жизни давно я понял, кроется гибель где:

В винах никто не тонет, тонут всегда в воде,

задушевно вывел гвардейский хор, и король Эйрис одобрительно покачал головой.

— Так, так, — согласился король, проводивший дорогу в думах о том, как он отколет от Вестероса земли за Стеной и как эти земли пойдут ко дну вместе с являющимися ему во снах упырями.

Реки, моря, проливы — сколько от них вреда!

Губят людей не вина, губит людей вода, *

продолжали гвардейцы, и сэр Герольд сунул королю пухленький бурдючок. Король Эйрис, действительно мучавшийся после вчерашнего, приник к живительной влаге и почувствовал себя намного лучше и спокойнее.

Благодаря терпеливому и выверенному подходу сэра Герольда, Эйрис прибыл в Винтерфелл в добром здравии и хорошем настроении, но Рикард Старк, увидев заросшего волосами и бородой полоумного короля с его годами не стриженными когтями на пальцах, даже зачурался.

— Ну, рассказывай, сынок, — пригласил лорд Рикард, призвав в свои покои старшего сына и мейстера Лювина. — Он тебя братом-драконом величает, ты с ним уже который раз ужинаешь сам-друг — так разложи нам по координатам, как это он с глузду двинулся и по скольким направлениям сразу.

Брандон напряг память, вспомнил рассказы Вариса и выдал такой перечень королевских чудачеств, фобий и безрассудств, что лорд Рикард даже перестал загибать пальцы.

— Значит, так, — озадаченно произнес Рикард, оценив масштаб стоящей перед ним задачи по поправке монаршего здоровья. — Есть два варианта. Реалистичный: найти какого-то волшебного деда, чтобы дал ему посохом в лоб и вручил в руки меч — говорят, если дед окажется полубогом, может сработать, станет Эйрис как новенький. И фантастический вариант: Лювин Эйриса как-нибудь потихоньку вылечит. Лювин?

— Меня здесь нет, я-таки ушел за кореньями, — ответил мудрый и хитроумный мейстер Лювин, который много от чего мог отшутиться и отболтаться, но лорд Рикард в этот раз уперся.

— Первым делом надо короля постричь и побрить, — поставил задачу Лювину лорд Рикард, — а то я как его увидел, на карачках потом в богороще ползал, в озеро смотрелся — ну как я сам уже такое же страшилище, мы же с Эйрисом, считай, ровесники. Ножей, бритв, вообще острых железных предметов король боится, почему и не бреется.

— Шоб я так жил, как этот поц рехнулся, — проворчал мейстер и пошарил по своим карманам. — А что вы скажете за вот этот камушек?

Мейстер посетил короля на следующее утро, когда король уже успел одеться и поправиться со сна.

— Имею показать вам вот этот чудесный минерал, — сказал Лювин, демонстрируя Эйрису тонкую черную пластину с зеркальным блеском. — Это вам-таки драконье стекло, в просторечии именуемое обсидиан.

— Так, так, — благосклонно сказал Эйрис, потому что все, связанное с драконами, ему весьма нравилось.

— Ваше величество, таки позвольте локон, — попросил Лювин и с разрешения монарха взял прядь его волос и проворно отсек ее обсидиановой пластиной.

— Ловок! — рассмеялся король, который в молодости был охоч до женского пола и сам нередко тогда заполучал локоны красавиц при помощи различных фокусов и уловок. — Как это ты так?

— А вы извольте попробовать сами, — предложил Лювин, и спустя несколько минут легко увлекающийся король обкорнал себя лесенкой с нескольких сторон.

— Ой-вэй, який цорес, как говорят за морем! — в нужный момент всплеснул руками мейстер Лювин. — Что мы учинили с вашей прической, чтоб ваши враги так жили? Я-таки непременно должен привести вас в порядок, и не уговаривайте меня!

— Островат будто твой камушек, — вздрогнул подозрительный король, когда Лювин с обсидиановым лезвием зашел ему за спину.

— Ай, я вас умоляю! — откликнулся Лювин. — Разве драконье стекло может повредить дракону? Вы-таки когда слышали за такой гевалт?

На такой аргумент Эйрис не нашел, что ответить, и был мейстером Лювином пострижен и побрит.

Будучи пострижен и побрит, король Эйрис стал менее подозрительным: если раньше люди при его появлении вздрагивали и пугались, чем наводили короля на мысли, что они что-то против него замышляют и плетут заговоры, то теперь королю улыбались и вежливо с ним раскланивались, и Эйрис направил энергию, что раньше уходила впустую на разоблачение несуществующих заговоров, на поиск братьев-драконов, ибо что-то подсказывало ему, что на Севере их немало.

Оберегая только-только начинавшее поправляться здоровье короля, Брандон всячески избегал того, чтобы Эйрис приступал к его отцу со своими попытками побрататься за кружкой первача, потому что сам Брандон однажды выпил с отцом по-взрослому, и его потом целую ночь штормило и крючило. Брандону снилось в тяжелом дурмане, что он выгнан из Винтерфелла за пьянство и разгильдяйство и обращен в волка, и в волчьей шкуре он пытался забраться на дерево, чтобы перелезть через крепостную стену и вернуться домой. Наутро Брандон окунул гудящую голову в сугроб, вышел за ворота Винтерфелла и нашел то самое дерево у стены. У дерева были обломаны ветки, ствол его был исцарапан, а под деревом лежали клоки волчьей шерсти.

— У нас, батя, тут чудеса творятся, — доложил тогда ошалевший Брандон, вернувшись в замок. — Волки по деревьям лазают, а мне все это снится, будто я в этом виноват.

Вопреки опасениям Брандона, что отец отправит его к мейстеру Лювину на долгое лечение, лорд Рикард принял слова сына спокойно.

— Этакие чудеса у нас в семье случаются, — признал Рикард. — Но напиваться до такого состояния не след.

В повеселевшем, поправившемся здоровьем и постоянно слегка датом Эйрисе бурлила энергия, и вскоре Брандон понял, что энергию надо направить в нужное русло.

— Брат-дракон, — доверительно говорил Эйрис, поймав Брандона в подземелье, — а ведь ты их от меня прячешь.

— Кого? — недоуменно вопрошал Брандон.

— Других драконов, — усмехался Эйрис и неожиданно доставал из складок плаща небольшую книжечку. — У меня все записано: «Об твою морду свечку зажигать можно», «Выхлоп такой, что весь замок спалишь», «Нажрался огненной воды, скотина». Не испытать ли нам их огнем, а, брат-дракон?

Брандон вздохнул, пообещал королю открыть тайну северных драконов и послал за отцом.

Лорд Рикард прибыл в подземелья, когда Эйрис и Брандон рассматривали драгоценный агрегат, работающий в Винтерфелле на тепловой энергии от подземных горячих источников, и Брандон объяснял королю, что главная деталь в этом аппарате называется змеевик.

— Хорошо, — одобрительно кивал Эйрис, принюхиваясь к запаху браги своим тонким носом. — В честь какого змея назвали? В честь Вхагар? Или Балериона Черного Ужаса?

— В честь Пламенной Мечты, — ответил Рикард входя, потому что он неплохо знал историю и любил пошутить, и с приходом лорда перегонный куб радостно забулькал.

Качество и крепость северного первача посрамили алхимиков Королевской гавани, которые изобретали жидкий огонь и не заботились о потребительских качествах своей бормотухи, но воздать должное северным талантам Эйрису мешало некоторое беспокойство, вызванное отсутствием нужного для испытания огня.

— Ладно уж, пижоны, — сказал захмелевший лорд Рикард, вытирая усы и доставая огниво. — Давайте сюда кружки.

По всей вероятности, лорду Рикарду стоило бы поджигать кружки в первый круг, а не в четвертый, потому что хмельной лорд проявил небольшую неловкость и окатил сам себя горящей жидкостью.

— Батя, горишь! — кинулся к отцу Брандон, но Рикард остановил его решительным жестом и сбил у себя на груди пламя.

— Ничего страшного, — уверенно сказал Рикард. — Не впервой.

— Брат-дракон, — умиленно предложил Эйрис, смотря на Рикарда сквозь пьяную слезу. — А давай тут костер разложим и в него залезем на брудершафт.

— Стременную? — предложил Рикард, чувствуя, что король уже готов отправиться в страну вечной охоты.

Эйрис выпил пятую и опал как озимые.

* Полную версию песни в исполнении Вячеслава Невинного можно прослушать здесь: https://youtu.be/cYN-q8s2ZrE