Два сапога пара (гет)

И прихожу я на свиданье

По водосточной трубе,

Но ты убьёшь того, кто скажет,

Что я не пара тебе.

(с) Секрет

Эддард твердо и всерьез был намерен выполнить поручение отца и поскорее вернуть Лианну домой, но остановить броуновское движение Роберта и Лианны по Вестеросу было нелегко, потому что каждый день у них оказывалась новая цель, и только спустя три недели Эддард заметил, что их троих как-то систематически сносит на запад, несмотря на все его попытки направить их поближе к Северу.

— Значит, «лишь богам известно, что нас ожидает»? — иронично повторил Эддард любимое присловье Роберта, которое постепенно стало и любимым присловьем Лианны. — О светлейшие, просветите меня, куда же мы все-таки намылились?

— А ты пообещай, что согласишься, — хитро ответила Лианна, и Эддард решительно помотал головой, не ожидая от такого начала ничего хорошего.

— Нед, ты слишком серьезен, — захохотал Роберт над встревоженным видом друга. — Я уже несколько раз покупал у Лии такого кота в мешке и ни разу не пожалел. Правда, когда пришлось ломать подъемный мост...

— Вот этого я и боюсь, — заметил Эддард, увидев, как Лианна пихнула Роберта в бок.

— В общем, мы хотим привезти Рейгару из Утеса Кастерли подарок на днюху, — пояснил Роберт. — Пусть он на нас не обижается. Как видишь, дело вполне мирное, не лишенное элегантности...

— Вы больные, — сказал Эддард поздним вечером три дня спустя, когда они втроем подъехали к стенам Утеса Кастерли, и Эддард узнал, что это будет за подарочек. — Я с вами либо с ума сойду, либо закричу. Это же война, вы это понимаете?

— Война фигня, главное маневр, — поделился единственной известной ему полководческой мудростью Роберт. — Держи коней. Если Барристан смог в сорокет, сможем и мы, нам и на двоих-то столько нету, — и Роберт с Лианной полезли вверх по стене.

— Здесь налево, а потом ее окно третье справа, — пояснил Роберт, когда они миновали часовых и проникли во внутренний замок.

— Что-то настораживает меня такая осведомленность, — ответила на это Лианна, но Роберт был светел и честен ликом, аки младенец.

— Да избави меня боги! — с чувством сказал Роберт. — Я просто карту хорошо запомнил.

— Ага, и анатомический атлас, — поддела его Лианна, у которой был такой же юмор, как у Роберта.

Роберт тихо фыркнул и полез в приоткрытое окно, за которым мерцала свеча. Лианна ожидала придушенного крика или глухого удара, но за окном было тихо, потому что Роберт нашел совсем не тот прием, который ожидал.

— Баратеон? — немного удивленно, но приветливо сказала юная Серсея и даже не подумала кричать.

— А ты кого ожидала, прекрасного принца? — отругнулся Роберт, сбитый любезным приемом с изначального плана «зажать рот рукой да пристукнуть по шее».

— Ну... — немного смутилась Серсея, потому что Роберт, сам того не зная, попал в точку. — Ладно, признавайся давай.

Не сказать, чтобы Роберт совсем не знал, что делать в таких ситуациях, пусть даже со знатными дамами у него не очень получалось, потому что объясняться он предпочитал руками, но в данный момент эти навыки не годились. Поэтому Роберт хмыкнул, переступил с ноги на ногу, а потом шагнул к Серсее и закинул ее на плечо.

— Это не по-рыцарски, — попыталась возразить Серсея, которую подкупали решительность и воображенная ею страстность юного рыцаря.

— Я жутко огорчен, — огрызнулся Роберт, топая по крышам, а Лианна тем временем кралась спиной впереди него и наблюдала за спектаклем. — Но я как-нибудь переживу.

— Отпусти меня! — потребовала Серсея.

— Лады, — согласился Роберт через минуту, дав Лианне время спрятаться, и поставил Серсею на скат крыши. — Топай дальше сама.

— Я никуда не пойду! — вскрикнула Серсея, увидев перед собой пропасть в полсотни футов, и инстинктивно схватила Роберта за рукав.

— Вот и я о чем, — подтвердил Роберт, снова забрасывая Серсею на плечо.

— Я сейчас закричу, — предупредила Серсея, которой все меньше нравилось такое романтическое похищение, хотя молодой лорд Штормовых земель по-прежнему казался ей хорошей партией, которую грех упускать.

— Не советую, — отозвался Роберт и перекинул Серсею себе на шею как барана, потому что он уже дошел до крепостной стены. Серсея действительно попыталась крикнуть, но почему-то потеряла сознание.

— Конец первого действия, — пояснила Лианна, прижимая Серсее сонную артерию.

Второе действие было разыграно у подножия стен Утеса Кастерли, где Лианна и Эддард прятались в темноте, а очнувшаяся Серсея заявила Роберту, что не тронется с места, пока он не признается ей в любви. Роберт хотел Серсее подыграть, чтобы уговорить ее сесть на лошадь, но увидел блеснувшие из темноты волчьи глаза и понял, что его единственное спасение в правде.

— Да ты обалдела, — ответил Роберт, даже немного гордясь своей праведностью. — Я же женатый человек.

— Как?.. — задохнулась Серсея. — Зачем?..

— А это такая традиция у Старков есть, — пояснила Лианна, вырастая из темноты, — если делать нечего, брать кого-нибудь из Ланнистеров в заложники, чтобы движуха началась. Слышала о таком?

Серсея неожиданно для всех бросилась на Лианну, собираясь вцепиться ей в лицо, и это было зря, потому что Лианна снова нокаутировала ее коротким ударом по шее.

— Черт тебя дернул про заложников, — посетовал Эддард, подходя к сестре. — Как объясняться-то теперь будем?

— А я слышал, что у дорнийцев… — начал Роберт, чтобы поддразнить Лианну, и очень быстро кинулся к лошадям, потому что шалость явно удалась — все истории Роберта, правдивые и выдуманные, о свободных нравах дорнийцев в целом и Оберина Мартелла в частности Лианна уже знала.

— Лоботрясы, — сказал им обоим вслед Эддард, подхватывая бесчувственную Серсею на руки с некоторой опаской, словно она могла ужалить.

Третье действие развернулось уже под утро, когда похитители встали лагерем в густом лесу, покрывающем предгорье Западных холмов. Благородный Эддард не стал привязывать Серсею к седлу, а, помолившись всем богам, включая Утонувшего, посадил ее перед собой и так и маялся всю ночь, таща четвертую лошадь в поводу, поддерживая другой рукой Серсею, благодарно вздыхая, когда она ненадолго проваливалась в сон, и постоянно на нее шикая, когда она просыпалась.

— Волчица ты! Тебя я презираю! — начала в лагере Серсея, которую тоже немного ушибло рыцарскими романами и героическими балладами, и потому в расстроенных чувствах она могла изъясняться верлибром. — Волчица мерзкая, и вредная притом!

— Во! — сказала Лианна Роберту и показала большой палец. — Правильно взял. Вылитый!

— Мой отец тебя убьет, — пообещала Серсея Роберту.

— Хотелось бы на это посмотреть, — ответил легкомысленный Роберт. — Надевает Тайвин доспехи, надевает с трудом шлем на свою лысую башку, а тут я с большим молотом, всегда готов помочь. Не осиротеть бы тебе.

— Тогда он попросит Гору Клигейна, — придумала юная Серсея.

— А вот его я точно измочалю в мясо, — отозвался Роберт, и выражение его лица Серсею порядочно напугало.

Путешествуя по Западным землям, Роберт понаслушался историй про Гору и еле остановил Лианну, которая предлагала решить вопрос немедленно. «Вот за что жена лорда пилит? — жаловался однажды утром Роберт Эддарду. — Ну что крыша в замке течет, на новое платье ей не хватает, в спальне дует изо всех щелей. А у меня что? Убей его да убей».

Хозяйственный Эддард оставил Роберта и Серсею доругиваться и ушел за дровами, рассудив, что небольшой костер днем их не демаскирует, а когда он вернулся, Серсея перешла к более тонким угрозам и пела для Роберта и Лианны про дожди в Кастамере.

— Ну нам-то есть что на это ответить, правда, Роб? — сказала Лианна, дослушав угрожающую заунывную песню.

А нам все равно! А нам все равно!

неожиданно рявкнули хором Роберт и Лианна на бравурную мелодию, потому что они и трезвые были не лучше, чем пьяные

Станем мы храбрей и отважней льва!

— Песня про зайцев, застольная, — пояснил Эддард ошарашенной Серсее. — У них еще есть турнирная, «Главное, чтобы панцирь сидел», и походная, «Вместе весело скакать по Простору».