Комедия (джен)

В каком же мире жили главные героини этой истории? А жили они в мире магии, технологии и чистой крови. Эталоном чистоты считался Император Галактики. И чем ближе родство с ним, тем высокородней считалась семья. И тем больше магических способностей у нее было. У каждой семьи были свои отличительные способности. Например, Скайуокерам лучше всего давалась боевая магия, а Минг — ментальная и стихийная магия.

Анакен и Аура приходились нынешнему императору Ша-Кнану — пятому троюродными кузинами и стояли в конце начала иерархии аристократов. Несмотря на близкое родство, они всего несколько раз видели его. Зато с его детьми принцессами-близняшками Китнисс и Стефанией и младшим сыном имели весьма дружеские отношения. Все аристократы соперничали между собой.

Человек, о котором пойдет речь, был племянником императора. Любимым племянником. Одним этим он раздражал наших героинь. Это был высокий молодой человек с длинными серебристыми волосами и холодными голубыми глазами. Он вырос в столице галактики и жил в главном императорском дворце. Он был единственным ребенком своих родителей, императорских алхимиков, а потому был избалован. Гордый, высокомерный и нужно сказать весьма неглупый, но за прическу и капризные манеры как-то названный Анакен Принцессой. Прозвище у них прижилось, и при любом удобном случае они дразнили его так проверяя границы терпения.

Молодые аристократы сразу не поладили. Сказывалась разница в возрасте и воспитании. Тем более они были с разных планет, культура которых очень отличалась друг от друга. Бестелион вырос там, где в чести были кроткие леди, которые не привлекают внимания и предпочитают заниматься магическим разведением цветов. Сестры были непоседливыми и горазды на мелкие (пока) пакости, чем весьма раздражали юного лорда. Звали его Бестелион Камлен фон. Его страстью была политика и алхимия, и поскольку у Ауры Минг был талант в алхимии не меньше чем у него, то соревноваться они начали еще до поступления в Академию.

В тот день ему особенно не везло. Любимый профессор отменил факультатив, объявив, что на это время к нему явится человек на отработку. Так в мрачном расположении духа Бестелион отправился на обед в столовую. Столовая была большая, удобная и кухня на любой вкус. Столы в ней, делились на курсы.

Не успел он хоть немного насладиться обедом, как почувствовал оценивающие взгляды знакомых до оскомины лиц. Вопросительно подняв бровь, он презрительно вскинул голову… и оказался под заинтересованным взглядом двух пар глаз, таких похожих и не похожих.

У обеих были зеленые глаза, вздернутые носы и пухлые губы. У рыжеволосой глаза были яркие изумрудные с кошачьими зрачками. У второй же они были бирюзовые с круглыми золотистыми зрачками. И характеры хоть и были разные, но эти двое отлично сработались и прекрасно ладили. Обе были ехидными, мелкими и назойливыми.

Бестелиону они бы даже нравились, если бы не поставили себе целью превратить его обучение в ад. На протяжении трех тысяч лет ему приходилось терпеть их выходки. Все свои эксперименты в заклинаниях Минг и Скай предпочитали проводить на нем, выдавая это за случайность. И даже на каникулах им приходилось встречаться на балах и приемах. И тогда следовало соревнование: кто больше влиятельных людей вокруг себя соберет. Вот и сейчас они с явно нездоровым интересом рассматривали его. Бестелион даже занервничал, что аристократам, конечно, не пристало, — но кто этих двоих знает?

Он занервничал еще больше, почувствовав, что его так тщательно уложенные волосы вдруг пришли в движение. Мгновением спустя волосы завились шикарными локонами и встали дыбом, так и застыв.

Бестелион втянул воздух сквозь стиснутые зубы, пытаясь успокоиться, и тут его взгляд упал на этих двоих. Анакен ошеломленно его разглядывала, а Аура сползала под стол, пытаясь сдержать смех. Все! Сейчас прольется чья-то кровь. Нет, конечно, сцен в столовой он закатывать не будет, это недостойно. Но сегодня одна мерзкая девчонка все же получит то, что заслужила.Следовало ее проучить, но все же какой талант пропадает!

Он спокойно закончил обед, не обращая внимания на хихиканье и откровенный смех. Покинув столовую, Бестелион навестил лазарет, где ему быстро помогли избавиться от экстравагантной прически, и до самого вечера занимался своими делами.

Он уже собирался отправляться в гостиную своего курса, как из кабинета зельеделия выскочил объект его кровожадных мыслей. Похоже, судьба сегодня дала ему шанс отыграться, и он собирался воспользоваться им. Она была растрепана и запыхавшаяся, что впрочем, не удивило его. Каждый раз он видел ее то после неудачного эксперимента, то выгнанной из лаборатории по зельеделию, то еле тащившейся после спарринга. И нет, он вовсе не следил за ней.

— А вот и вы милая леди, как вовремя, — буквально промурлыкал Бестелион.

Минг вздрогнула всем телом и, рассеянно уставившись на него, все же ехидно ответила:

— Ах, госпожа моя Принцесса, неужели вы так жаждали встречи со мной?

И она вызывающе вскинула подбородок, но все впечатление портили дрожащие руки, вцепившиеся в школьную сумку.

"Боится", обрадовался он и оскалился. Аура, и так не пышущая загаром, побледнела. Обычно они не оставались наедине и встречались только при большом количестве свидетелей.

— Твоя выходка переходит пределы моего терпения.

И снова вызывающий, упрямый взгляд. И дрожащие руки, мертвой хваткой вцепившиеся в лямку сумки. Оторвет ведь.

Бестелион неторопливо подошел к ней, бесцеремонно приподнял, оторвав от пола. Она дрожала, но смотрела все так же. Все, сейчас дождется.

Он несильно прижал ее к стене всем своим телом. Она смотрела на него изумленно. Вот как, значит? Ну, смотри у меня!

Он грубо и жестко поцеловал ее. Аура дергалась и извивалась как уж на сковородке, но он лишь углубил поцелуй. И Минг сдалась. Ее тонкие руки на его плечах возбуждали его, и губы ее оказались неожиданно мягкими, а во рту возник привкус мяты и чая. Минг больно пнула Бестелиона по лодыжке, и тогда он отрывался от ее губ и отпустил ее. И маленькое отродье съехало вниз по стене, не в силах удержаться на ногах. Вид у нее был растерянный, и она казалась сейчас такой уязвимой.

Бестелион схватил ее за волосы и дернул на себя:

— Будешь дергаться, еще раз поцелую, коза!

В ответ ему досталась звонкая пощечина и яростный взгляд.

— Как ты посмел! Как ты посмел прикоснуться ко мне?! Я — особа королевской крови, а не портовая девчонка! Как посмел?! — закричала она.

И ему досталась еще одна пощечина. Он смотрел на нее высокомерно, презрительно; она — разъяренно и возбужденно.

— Я тебя предупредил!

Он ушел, и в спину ему летело почти животное рычание. Он был доволен, что месть удалась.