Медицинские аспекты в историческом тексте (джен)

В литературе, описывающей медицину Древней Греции и Рима, закрепилось убежденность авторов в превосходстве данной медицинской системы над медицинскими системами Древнего Востока. Любой учебник медицины рвется перескочить через неинтересную и насквозь пропитанную магией медицину Египта и Месопотамии, чтобы поскорее приступить к интересной и прогрессивной медицине просвещенной античности.

Но на самом деле, античная медицина, как и любая древняя медицина, представляла собой неразрывный синтез эмпирических знаний и магической составляющей, только магическая составляющая у греков под влиянием их классической греческой философии убредала скорее в область натурфилософии* и тем отличалась от медицины народов Древнего Востока.

* Натурфилософия — упрощенно, философское представление о том, что все в природе взаимосвязано. В принципе, так оно и есть, но античная наука в связи с невозможностью получения реальных данных об устройстве мира подтверждала данную концепцию, выдумывая несуществующие связи всего со всем. Наиболее показательна в этом контексте теория гуморов, о которой речь пойдет ниже.

Асклепий.

Как и у всех нормальных древних народов, у греков был свой бог-покровитель медицины и звали его Асклепий. Римляне потом переименовали его в Эскулапа. Имя Асклепий буквально означает «вскрывающий» и был он так назван, поскольку появился на свет в результате своеобразного кесарева сечения. Его отец, бог Аполлон, приревновал свою смертную возлюбленную, которая к тому же была беременна, и убил ее, после чего из ее мертвого тела извлек ребенка-полубога. Сюжет нетрадиционных зачатий и рождений вообще очень распространен в античной мифологии, здесь же очень показательно, как древние воспринимали процедуру извлечения ребенка из тела матери. Хотя кесарево сечение — одно из древнейших хирургических вмешательств в организм, оно никогда вплоть до начала ХХ века, не предполагало выживание женщины. И в большинстве случаев производилось только на женщине умирающей или уже мертвой ради небольшого шанса спасения ребенка.

Сложная история рождения предопределили выбор профессии юного Асклепия. Он стал врачом, причем вскоре достиг в этом деле такого мастерства, что люди, которых он лечил волшебной травой, вовсе перестали умирать. Это очень не понравилось олимпийцам, ведь известная формула, характеризующая античное представление о богах гласит: «Кто такие боги? Это бессмертные люди. Кто такие люди? Это смертные боги». Бессмертных не устроила конкуренция и Асклепий был убит в своей земной форме, но пользуясь блатом и родственными связями, сам стал богом, ему соответствует созвездие змееносца, и его потомство — младшие божества медицинской тематики — Гигея, Панацея и др.

Гадания о том, был ли у Асклепия реальный прототип или нет — занятие заведомо бесполезное, ибо достоверных источников нет, поэтому остановимся на том, что его культ сложился в Греции уже к VII веку до н.э., и сдвинемся чуть-чуть в области более древние.

Доклассический период.

Первый источник, без которого немыслимо осмысление древнегреческой культуры, это поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Написаны они были, как считается, около VIII века до н.э. или чуть попозже, но раньше VI-го, а описывают события XII века — т.н. «темных веков»* греческой истории.

* В XII веке до н.э. происходит «катастрофа бронзового века» — в упадок приходят все развитые культуры Ближнего Востока и Средиземноморья. Греки тяжело выходили из темных веков, понадобился не один век, чтобы освоить с нуля самые примитивные виды изобразительного искусства — простейший орнамент и схематическое изображение человеческих фигур.

В поэмах, описывающих военные события, можно найти описания почти полутора сотен различных повреждений и способов их лечения, в частности описываются: раны, ушибы, ядовитые укусы и нагноения, извлечение из тела наконечников стрел и копий, перевязки и т.д.

И попытался стрелу из атридова пояса вынуть;

Но заостренные зубья обратно ее не пускали.

Пояс узорный тогда расстегнул он, а после — передник

С медной повязкой, — немало над ней кузнецы потрудились.

Рану увидел тогда, нанесенную горькой стрелою,

Высосал кровь и со знаньем лекарствами рану посыпал…

[И все это на поле боя.] Здесь мы видим не только алгоритм оказания первой помощи при ранении стрелою, но и свидетельство существования профессиональной военной медицины у греков в доклассический период. Примечательно, что врач, о котором идет речь в поэме, Махаон — сын Асклепия (не понятно только, в каком качестве Асклепия рассматривает Гомер) и впоследствии каждый уважающий себя античный врач будет записывать себе в предки самого Асклепия.

Классический период.

Собственно, Грецию и все с ней связанное неверно понимать как централизованное целое, это всегда множество в рамках целого — идет ли речь о полисах, философских школах или медицине. Медицина Древней Греции представляла собой совокупность медицинских школ, каждая со своим идейно-духовным основанием.

Греческая медицина существовала в двух основных формах:

1) Асклепионы — святилища бога Асклепия, где лечили больных и накапливали медицинские знания, отвечали за храмовую медицину. В асклепионы не принимались раненые и умирающие (ибо что им там делать?), а лечение назначалось на основе снов, которые больной видел в первую ночь под сводами храма. Именно жрецы-асклепиады первыми начали вести истории болезни, которые дошли до нас и содержат массу курьезных историй.

«Амброзия из Афин, слепая на один глаз, пришла, ища помощи у бога; проходя по святилищу, она насмехалась над рассказами об исцелениях. Ей казалось неверным, невероятным и невозможным, что хромые и слепые могли исцелиться при помощи одних только сновидений. Однако, и она увидела сон. Ей показалось, что к ней явился бог и обещал исцелить её, но при том условии, если она пожертвует в храм серебряную свинью как память об её глупости. После такой речи бог вынул её больной глаз и влил бальзам. Когда наступил день, слепая проснулась здоровой».

Но моя самая любимая — лечение бесплодия у женщины. Замужняя женщина, неспособная зачать, обратилась за помощью к жрецам; по обыкновению те предложили ей остаться на ночь в храме. Там к ней приполз явился бог Асклепий со своим змеем, она переспала с этим змеем, и через девять месяцев у нее родился здоровый ребенок. Разумеется, от бога Асклепия.

Речь, очевидно, идет о законспирированной ради сохранения магической репутации практике производить медицинские вмешательства на одурманенных наркотиками пациентах. В Греции произрастает опиумный мак, а эффект от получаемого из него продукта был известен еще минойцам.

2) Медицинские школы. Первые медицинские школы были семейными, однако с VI века до н.э. в них начинают принимать учеников со стороны и изначально врачебные династии разрастаются в полноценные врачебные сообщества. Свои школы были в крупных городах и на островах, наиболее известными были: Кротонская, Сицилийская, Косская и Александрийские школы.

Все школы были связаны с натурфилософией и по сути имели вид санаториев, осуществляли лечение диетами, физическими упражнением и пропагандой умеренности и воздержанности во всем. К примеру, Кротонская школа считается связанной с пифагорейцами, перенимала их аскетический образ жизни и применяла лечение музыкой, считая, что музыка сама по себе гармонична, а болезнь — это нарушение гармонии.

Свою школу на острове Кос основал самый известный древнегреческий врач Гиппократ. Именно ему приписывается знаменитая врачебная клятва, которую любят не к месту припоминать пациенты, поэтому имеет смысл остановиться на ней подробнее и разобрать, что в ней есть, а чего нет.

Первая часть клятвы посвящена обязанностям врача по отношению к своему учителю: «считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками». В случае преждевременной смерти учителя ученик обязан бесплатно обучить медицине его сыновей, как своих, посторонним же разглашать знания и умения запрещается. Дальше идет собственно этическое содержание клятвы: стараться на благо больного, не причинять ему вреда, не давать смертельного или абортивного средства, не спать со своими пациентами и вообще ни с кем в их доме, соблюдать приватность. Как видно из формулировки: «Что бы при лечении — а также и без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной» — речь идет не только и не столько о собственно врачебной тайне (диагнозе), но вообще обо всем, что врач может случайно узнать в доме своего пациента.

Один запрет довольно странен: «Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом». Речь идет, предположительно, о литотомии — удалении камней из мочевого и желчного пузыря путем сечения; хотя встречается и версия с кастрацией. В любом случае, Гиппократ по какой-то причине считает, что врачу заниматься этим не следует, ибо есть какие-то специальные люди, но кто они, до конца тоже не понятно. Предположительно, связано это с высочайшим риском, который тогда означала любая, даже самая простая полостная операция, и естественным желанием врачей уменьшить риск врачебной ошибки ради сохранения своей репутации.

Самый полный источник по греческой медицине классического периода — это, конечно, «Гиппократов корпус», или «Гиппократов сборник», представляющий собой собрание сочинений античных врачей. Правда, название отчасти условно, ибо «Сборник» сложился, по всей видимости, где-то к III веку, то есть намного позже Гиппократа, и в дальнейшем неоднократно дополнялся и переписывался, поэтому понять, что там в действительности принадлежит Гиппократу, что — представителям его школы, а что вообще римлянам, довольно затруднительно. Тем не менее, с ним очень полезно ознакомиться; сборник состоит из нескольких томов (об этике, о прогностике, о природе болезней, о самих болезнях и т.д.), те — из разделов, каждый из которых посвящен конкретной группе заболеваний — например, болезни глаз, костей, «внутренних страданиях» и т.д.

Гиппократ был великим врачом своей эпохи (наверное) и ввел в обиход немало полезных медицинских новшеств, но, по иронии исторического процесса, на два с лишним тысячелетия закрепились почему-то его не самые удачные идеи.

Они будут важны в дальнейшем для понимания складывания европейской медицины Средневековья и Нового времени:

1) Теория гуморов. Самая известная теория Гиппократа, которая, правда, существовала, видимо, и до него, поскольку очень логично проистекает из столь любимой греками натурфилософии. Идея заключается в том, что в теле человека текут четыре основные жидкости (гуморы): кровь, флегма (слизь), желтая желчь и черная желчь*. В норме эти жидкости находятся в балансе, однако избыток одной или нескольких из них вызывает практически все внутренние болезни. Соответственно, лечение заключается в удалении избыточной жидкости — обычно это осуществлялось кровопусканием, рвотными и слабительными средствами. Каждой жидкости соответствовала природная стихия и два «состояния вещества» (сухое/влажное; теплое/холодное), а превалирующее значение той или иной жидкости определяло темперамент, то есть характер человека.

кровь — воздух — влажное — горячее — сангвиник

флегма — вода — влажное — холодное — флегматик

желтая желчь — огонь — сухое — горячее — холерик

черная желчь — земля — сухое — холодное — меланхолик

* Желчь — вещество, вырабатываемое печенью и накапливающееся в желчном пузыре; участвует в пищеварении. На вид, вкус и запах довольно отвратна. Не разрезая человека, желчь можно изредка наблюдать при тяжелой рвоте (когда на пустой желудок блюеется желтоватой вонючей слизью — это как раз она).

2) Полезный гной. Гиппократ, а за ним и Гален — выдающийся римский врач II века н.э. — утверждали, что раны, гноящиеся хорошим, чистым гноем заживают лучше, чем не гноящиеся, и что гной даже полезен для выздоровления. В то время как любой гной — это показатель происходящего воспаления и кишащих в ране бактерий. Вследствие этого заблуждения вплоть до XIX века европейские хирурги радовались, когда раны их пациентов начинали истекать гноем, принимая это за признак исцеления. И хотя более светлый гной (а именно такому отдавали предпочтение древние врачи) действительно чуть более оптимистичный признак, чем желтый, зеленый или черный гной, в нем равно нет ничего хорошего.

Хотя избыток гноя не радовал и античных врачей — в части «Гиппократового корпуса» о ранах и язвах содержатся рекомендации удалять лишний гной и очищать через разрез места нагноений, однако почему-то отсутствует безапелляционное утверждение о том, что гной равняется осложнению. Считалось, что малое количество гноя необходимо, и лучше, чтобы нагноение прошло быстрее, чем если бы его не было вовсе. Возможно, в те времена нагноение раны было просто настолько частым явлением, что врачам стало казаться, что без него ран не бывает, а дальше эта теория начала жить уже своей жизнью на страницах средневековых европейских и арабских трактатов.

Примечательно, что теорию «полезного гноя» пытались опровергнуть эмпирически неоднократно, даже в Средние века, что было той эпохе категорически несвойственно по причинам мировоззренческим, но каждый раз врачебное сообщество с упорством возвращалось к античным истокам, тормозя развитие хирургии на сотни лет. Окончательно избавиться от этого и многих других античных пережитков европейская медицина смогла только во второй половине XIX века, после открытия бактерий и принципов антисептики и асептики.

3) Теория миазмов. «Миазм» буквально означает «загрязнение» и этим понятием греки пытались объяснить природу инфекционных заболеваний. Продержалась эта теория, как и все античное, долго — вплоть до открытия бактерий во второй половине XIX века. Миазмы — летучие вещества, выделяющиеся во время извержений вулканов, землетрясений или испаряющиеся с болот, переносимые ветром или водой. Также миазмы исходят от тела человека, заразившегося от них. Миазмы попадают в организм через естественные отверстия — уши, нос и рот, а также через поры кожи при купании.

Считалось, что сильный запах может «отогнать» миазмы, поэтому в зараженных помещениях распыляли пахучие вещества, жгли благовония, а в воду заливали бальзамы и духи. Именно в теории миазмов, а вовсе не в христианском вероучении, лежит средневековая нелюбовь к купанию, в особенности к приему горячих ванн. Поры при этом расширяются и тело становится уязвимым для миазмов, поэтому когда средневековый человек все-таки решался искупаться, то делал это, как правило, в травяном супе, а после на всякий случай натирался маслом или лосьоном, чтобы закрыть поры. Безопасным способом поддержания ежедневной гигиены считалось обтирание и умывание холодной водой.

Медицина Древнего Рима.

Что касается римской медицины, то о ней можно сказать, что она переняла практически в полном виде медицину Древней Греции, прибавив к этому урывки, дошедшие от этрусков, и собственный богатейший военно-полевой опыт. Стандартный набор инструментов римского врача периода империи включал в себя: пинцеты, щипцы, ранорасширители, пилы для костей, захваты, ложки, хирургические ножи и иглы. Уважения достойна римская стоматология — римляне широко применяли зубные протезы, изготовленные при помощи металлической проволоки и настоящих зубов, собственных или позаимствованных у покойников.

Однако не стоит думать, что описываемое в трудах выдающихся медиков лечение было доступно всем и каждому. Медицина в Древнем мире была оплачиваемой услугой, позволить себе которое мог далеко не каждый. Рядом с врачебными рекомендациями «Гиппократового сборника» нигде не указывается средняя выживаемость пациентов с рублеными и колотыми ранами, переломами, тяжелыми хроническими заболеваниями, даже в случае, если врач внимательно и умело следует всем инструкциям.