Не пришедший с войны (джен)

Отправляясь в волшебную школу, Гарри имел чёткую цель: разведать обстановку и найти способ вернуться. Он был в чуждом мире, а значит, должен был соблюдать осторожность. Окружающие таили в себе неведомую опасность, и он стремился узнать о них как можно больше. В частности Филч, так ненавидимый большинством учеников, совершенно не вызывал у него неприязни. Он был просто старым ворчуном, не любившим детей. С точки зрения Гарри трудно было представить себе что-то более безобидное. Да, Филч был сторонником жёсткого насаждения дисциплины, но на фоне многих знакомых Гарольду офицеров, его потуги вызывали у мальчика лишь снисходительную усмешку. Он помнил, как наказывали проштрафившихся там, в Анголе. Сам он избежал общей участи лишь благодаря полному равнодушию к происходящему и чёткому исполнению любых приказов. Сейчас, оглядываясь на прошлое и вспоминая события тех дней, он ясно осознавал, что офицерам-садистам было не интересно третировать того, кто просто не способен был воспринимать окружающую реальность. В общем, на их фоне Филч и в самом деле был вполне нормальным мужиком. И кроме всего прочего, имел однозначно положительное качество — он искренне любил свою кошку. Любил так, как не всякого родственника любят. И в принципе Гарри его понимал. Он и сам не питал большой любви к людям. Так что Филч был ему вполне симпатичен.

Чего никак не мог сказать о Квиррелле. Несколько дней он внимательно наблюдал за ним на уроках и вне занятий. И очень быстро пришёл к выводу, что тот притворяется. От него так и сквозило фальшью. Гарри не знал, что именно скрывает Квиррелл, но находясь рядом с ним, постоянно был начеку.

К Флитвику он также относился настороженно, но это уж скорее на всякий случай. Просто потому, что не смог пока его раскусить. Полугоблин отнюдь не был простачком, в открытом бою Гарольд не рискнул бы его недооценивать. С другой стороны откровенной враждебности профессор не проявлял, казалось, вообще ни к кому. Он поощрял новые идеи, смелые высказывания и необычные вопросы на своих уроках. Казалось, любая логическая задачка приводила его в восторг. Гарри месяц пытался разобраться с имеющейся у него информацией, пока ему в голову не пришла неожиданная идея, позволявшая решить проблему хотя бы частично. Да и на некоторые другие вопросы можно было получить ответ.

* * *

— Фред, Джордж, я хочу разыграть профессора Флитвика, и мне нужна ваша помощь.

Близнецы переглянулись между собой и заинтересованно уставились на первокурсника.

— Говори! — хором произнесли они.

— Я изобрёл заклинание и хочу продемонстрировать его нашему декану, но мне неинтересно делать это обычным порядком. Я хочу, чтобы это выглядело как нападение на преподавателя.

Глаза близнецов изумлённо расширились, и Гарри быстро продолжил:

— Я сделаю вид, что запустил в него заклинанием, он либо уклонится, либо выставит щит, а вы сделаете вид, что оно случайно попало в одного из вас. Он будет уверен, что я убил ученика, а я смогу понаблюдать за его реакцией.

— Как-то это слишком, — почесал затылок Джордж. — А если он не поведётся и не поверит, что в нас попало это заклинание.

— Так оно в вас попадёт, — невозмутимо пояснил Гарри. — Это совершенно безобидное заклинание создаёт полную иллюзию смерти. Любые проверочные чары покажут ему, что вы мертвы. При этом жертва заклинания будет находиться в полном сознании и сможет видеть и слышать всё происходящее вокруг неё.

— Круто! — хором присвистнули близнецы.

— Так что вам остаётся решить два вопроса. Кто из вас будет жертвой и нужен ли нам безутешный брат-близнец, скорбящий по умершему, поскольку если вы не сумеете это достоверно сыграть, весь розыгрыш потерпит сокрушительный провал. А это будет обидно.

— Ну-у, — задумчиво протянул Фред.

— Надо потренироваться, — закончил за него Джордж.

Гарольд кивнул.

— Это приемлемо.

Попытки близнецов по очереди изображать безутешных братьев Гарольд зарубил на корню. В итоге на роль жертвы выбрали Фреда. После нескольких репетиций Гарольд дал добро, и трое заговорщиков начали подготовку к розыгрышу.

* * *

Всё прошло как по нотам. После очередного урока чар Гарольд задержался в кабинете, якобы собирая вещи. Фред в это время вошёл под предлогом, что ему надо поговорить с профессором. После пары предложений он вдруг в испуге округлил глаза и, глядя за спину Флитвика, крикнул:

— Профессор, берегитесь!

Полугоблин резко развернулся, на ходу выхватывая палочку и инстинктивно наколдовывая щит.

— Обмана Кедавра! — чётко произнёс Гарри Поттер, посылая в него луч зелёного света.

Филиус пригнулся, и луч пролетел над его головой. Сзади раздался стук падающего тела, и полугоблин в ужасе уставился на неподвижно лежащего ученика, на секунду забыв о нападавшем.

— Хорошая реакция, профессор, — спокойно произнёс Поттер. — Впрочем, чего-то такого я от вас и ожидал.

Флитвик снова обернулся к нему, держа под прицелом своей палочки.

— И что дальше? — насмешливо спросил Рэйвенкловец, демонстративно держа руки на груди. — Убьёте меня?

— Зачем вы это сделали?

— Просто хотел посмотреть на вашу реакцию.

— И ради этого убили ученика? — с негодованием воскликнул Флитвик.

— А с чего вы взяли, что он убит? Стыдно быть таким невнимательным, профессор. А ну-ка припомните, как именно звучало заклинание.

Насмешка в голосе ученика побудила Филиуса усомниться в правильности изначально сделанных выводов. Тем не менее палочку он не опустил, пока не отмотал в памяти момент нападения и действительно не вспомнил как звучало это злосчастное заклинание, а когда сообразил, его глаза в изумлении расширились.

— Вижу, до вас дошло, — усмехнулся Гарольд. — Вы позволите? — он направил свою палочку на неподвижно лежащее тело Фреда. Флитвик кивнул и медленно отступил в сторону.

— Фините ля комедия! — произнёс Гарри, и Фред, зашевелившись, принял сидячее положение.

— Это было классно! — выразил он свои ощущения. — Не перестаю удивляться, что в момент падения совершенно не чувствуешь боли.

— Естественно, — откликнулся Гарольд. — Иллюзия смерти должна быть полной.

— Я так понимаю, вы были заодно? — уже почти добродушно усмехнулся Флитвик.

— Да, профессор. Я соблазнил близнецов необычным розыгрышем, и они не смогли устоять.

— Понимаю, — улыбнулся полугоблин. — Соблазн был очень велик. Но как вам пришло в голову заклинание подобного рода, да ещё и отчасти на одном из славянских языков?

— Вы ведь должны понимать, что язык не имеет принципиального значения, профессор. Заклинания в первую очередь продукт наших желаний. Всё, что мне требовалось — представить конечный результат.

— И с какой целью вы его создавали?

— Я немножко покопался в истории волшебного мира, профессор. В частности меня заинтересовали некоторые факты последней войны. Я подумал, что такое заклинание было бы очень полезно для шпионов. Представьте, что какой-то смелый человек пролез в ряды упивающихся и добывал полезную информацию для врагов Волдеморта. Рано или поздно от него потребовали бы доказательства лояльности. Привели какую-нибудь жертву и приказали её убить. В такой ситуации есть два выхода. Жестоко себя ломать или выдать на чьей ты стороне, последнее, как вы понимаете, закончится смертью незадачливого агента. Изобретённое мной заклинание поможет решить проблему с наименьшими потерями. Как вы видели, контрзаклинание случайно не произнесёшь. Так что это поможет сохранить жизнь и шпиону и жертве. Кроме того, его можно применять и в менее экстремальных условиях. Оно действительно создаёт полную иллюзию смерти. Находящийся под его действием всё видит и слышит, но не нуждается ни в воде, ни в еде, ни в воздухе. Его можно транспортировать в любых условиях, — например, под водой или в открытом космосе — он не чувствует боли. Если серьёзно раненого человека подвергнуть этому заклинанию, его состояние не будет ухудшаться.

Глаза Флитвика лихорадочно заблестели.

— Это же просто потрясающе, молодой человек! Вы совершили самый настоящий прорыв!

— Хм... Профессор... Я должен попросить вас не распространяться об этом. Понимаете, в магическом мире у меня ещё много врагов. Это заклинание может оказаться преимуществом, но лишь при условии, что о нём не будут знать.

— Я понимаю, мистер Поттер, — смущённо ответил Флитвик. — Мне дать вам магическую клятву?

— Такие есть? Это было бы неплохо.

— Клянусь своей магией, что не стану говорить о существовании заклинания, изобретённого мистером Поттером, и контрзаклинании к нему без его на то согласия, а также демонстрировать его исполнение при свидетелях.

— Очень хорошо, профессор, — улыбнулся Гарольд. — Я позволяю вам рассказать об этом заклинании действующему шпиону, если вы когда-нибудь его встретите, под точно такую же клятву, разумеется.

Флитвик усмехнулся.

— А как же мистер и мистер Уизли? С них вы тоже возьмёте клятву?

Гарольд издал показательно тяжкий вздох.

— Видимо, придётся, — он скосил взгляд в сторону Фреда. Тот помахал ему рукой.

— Всё что угодно, приятель, если ты и дальше будешь делиться с нами своими наработками. Тебе ведь будут нужны добровольцы для испытаний.

— Я подумаю над вашим предложением, мистер Уизли, — с непроницаемым лицом произнёс Гарольд.