Наследие из сейфа № 666 (джен)

В Гринготтс поехали всей семьей. Представительный Вернон в сером костюме при галстуке, плотно сбитый мужчина, склонный к полноте, о чем говорило намечающееся брюшко, его супруга Петунья, стройная миловидная шатенка с неумело покрашенными в золотистый блонд волосами, двое шебутных мальчишек в матросских костюмчиках, один полненький и круглощекий, а другой — тоненький тростничок с воробьиным шухером на голове. Сопровождал их рокер с волнистыми рыжими волосами до плеч и серьгой в ухе, затянутый в кожу, черную, с бляшками и заклепками там-сям. Понятно, почему его старший племянник стал тащиться от такого стильного дяди и лихорадочно учился, спеша закончить пятый курс и перескочить на шестой, на котором — наконец-то! — начинали проходить темные проклятия. Билли Уизли-младший рвался в ликвидаторы проклятий, отчаянно желая стать, как дядя.

Пятилетние шустрики сайгачатами скакали вокруг взрослых, стремясь всё рассмотреть своими любопытными глазенками, которых было, увы, всего четыре — по два на брата, а не по десять. А окрест было на что посмотреть: сначала был просто Лондон — по-своему интересный и прекрасный современный город, торгово-деловая его часть, с офисами-магазинами. Потом Билли провел их в неприметный маленький бар, темный и вонючий, его пришлось пройти насквозь на задний двор, где сохли чахлые сорняки в компании одинокого мусорного бака. Здесь Билли открыл для них проход в кирпичной стене, причем Вернон досадно закрякал, поняв, что никакими механизмами тут и не пахнет — стена не сдвинулась при помощи тайных рычагов, как в фильме про Индиану Джонса, а просто растаяла. Кирпичики задергались и, осыпаясь рыжей пылью, раздвинулись в стороны, расширяя высокий арочный проем. В него и прошли гости.

И дружно ахнули, увидев перед собой самую натуральную средневековую улочку — кривенькую и косенькую, пьяной змейкой вьющуюся туда и сюда, вдоль и наискосок.

Гарри и Дадли завороженно притихли, прижимаясь к тёте и маме, с опасливым любопытством глядя на ржавые вывески над входами в магазины, на стопки книг, сложенные прямо на землю, на людей в хламидах и мантиях — все поголовно в длиннополых одеждах средневекового покроя. Некоторые, впрочем, были одеты по моде восемнадцатого-девятнадцатого века — в камзолы с ливреями, лосины-галифе, высокие сапоги с ботфортами и без, на некоторых были шейные пышные банты и даже жабо, не говоря уж о манишках с брыжами. О локонах, напудренных париках с буклями и дамах в кринолинах промолчим?

Дурсли чувствовали себя так, словно их вывели прогуляться на экскурсию по средневековой Англии, в музей под открытым небом, так как всё это никак не походило на декорации. Всё было настоящим. И среди всего этого дикого староанглийского антуража роскошный мраморный банк врезался в глаза, как шикарный теплоход средь дырявых рыбацких лодочек. Сначала по глазам тараном проехался слепяще-белый свет, а потом, когда гости проморгались, была замечена странная архитектура здания — колонны банка, видимо, воображали себя Пизанскими башнями, кокетливо кренясь вправо и влево, поддерживая друг дружку и своды. Входить в такой банк было откровенно страшновато, так и казалось, что им на головы сейчас свалятся эти скособоченные кровли.

Внутри, слава богу, зодчество было соблюдено по всем правилам — высокие летящие своды поддерживались несущими стенами и балками перекрытия, повсюду был дорогой мрамор, золото и элегантная бронза. А ещё были гоблины. Вот уж на эту диковинку мальчишки натаращились вволю, старшие Дурсли, впрочем, не отставали, тоже хором глазели на зеленорожих чудиков, сразу почувствовав себя участниками реалити-шоу «Прогулки с монстрами» канала ВВС. Зеленые человечки смущались, ежились и виноватились, пытаясь разобидеться, но не получалось. А попробуйте обидеться на тех, кто с искренним восторгом смотрит на тебя и шепчет потрясенно: Боже мой! Оно живое! Они существуют!..

Помпезность холла сменилась суровыми пещерами подземелий, стальными рельсами узкоколеек и вагонетками. В которых они и прокатились с дребезгом и визгом: грохотала и звенела тележка, верещали и визжали мальчики, попискивала Петунья, цепляясь за Вернона, а тот мужественно молчал, крепко прижимая к себе супругу и держась сам за поручни, хотя всё-то у него екало и верещало внутри, когда тележка залихватски ухала в пропасть, стремясь убить своих пассажиров. Мимо летели корявые колонны сросшихся сталагмитов и сталактитов. Гарри спросил, глядя на них:

— А чем отличаются сталагмиты от сталактитов?

— Сталактиты растут с потолка вниз, как сосульки, — с радостью отвлекся дядя Вернон. — А сталагмиты, напротив, растут снизу вверх, навстречу сосулькам. Они, по сути, известковые отложения грунтовых вод, и за тысячи-миллионы лет образуют собой вот такие естественные колонны. Называются они, кстати, сталагнаты.

Гарри выслушал дядю с уважением, но Дадли не удовлетворился и недовольно задал свой вопрос:

— А покороче, папа?

— А покороче… — Вернон состроил зверскую рожу. — В слове «сталагмит» есть буква «м». Доволен?

— Да, — вздохнул Дадли и оглянулся на особенно толстую колонну, испещренную белесыми потеками известняка, ребристую и оттого похожую на ствол огромного дерева, вросшего в потолок. Несусветная цифра в миллионы лет не укладывалась в его пятилетней головке — это было для него запредельно.

Тележка, дребезжа и звякая всеми сочленениями, наконец-то остановилась, подъехав к одной из подземных платформ. Вернон посмотрел в потолок, прикинул время спуска и глубину и задумчиво спросил:

— А нельзя было содержимое сейфа просто доставить наверх, раз уж вы сказали, что это книга?

— Нельзя, — покачал головой Билли. — Сейф может открыть только наследник. Мы его не открывали.

— А как же вы прознали, что это большая толстая книга, скованная цепями и замкнутая на амбарный замок? — прищурился Вернон.

— По описи содержимого, — косо глянул на него Билли. Вернон сдулся — а, ну да, опись…

Вылезли из транспорта и прошли за Биллом в невысокую арку в недлинный коридор, в котором в ряд располагались всего несколько сейфов, номера на них наводили на некоторые размышления: №313, №13/6, №13, №666/13, №666 без дроби и так далее. Похоже, здесь в одном месте собрали все сейфовые ячейки с «несчастливыми» номерами. Подумав об этом, Вернон понимающе хмыкнул — ну-ну, в принципе, правильно. Если даже в простом мире эти числа вызывают суеверие, то чего уж о мире магии-то говорить?

Билли подвел Гарри к сейфу, на котором красовалась табличка с тремя шестерками и циферкой тринадцать, разделенными косой палочкой. Гарри понятия не имел, как такие циферки называются, но происходящее ему было интересно, и он, закусив губу, старательно таращил любопытные глазенки в ожидании чего-то нового и волшебного, ведь они спустились так глубоко, в дивные подземелья сказочных троллей и гоблинов! Билли наклонился к его лицу и заглянул в глаза.

— Гарри, положи, пожалуйста, свою ладошку на дверь. Просто прикоснись к ней и пожелай, чтобы она открылась.

Поняв, в чем заключается его задача, маленький Гарри опасливо воззрился на серую железную дверь с медной табличкой наверху и вскрытой панелью сбоку — там, видимо, была капсула с завещанием, дядя ему ещё дома объяснил всё: куда и зачем они едут…

Помедлив, Гарри осторожно приложил ладонь к стальной поверхности и вздрогнул, ощутив льдистую прохладу. Зажмурился и честно попросил, как это умеют только маленькие дети:

— Тётенька дверь, откройся, пожалуйста.

В месте соприкосновения ладони сталь потеплела и мягко засветилась, отзываясь на желание наследника. Потом волны тепла и света разошлись от маленькой ладони во все стороны по всей поверхности, что-то внутри её задрожало и загудело, затем громко щелкнуло, и вся громадная дверь тяжело отошла от рамы, сыпля пылью и вытягивая паутину с притолоки и косяка. Изнутри дохнуло затхлостью и таинством столетий — старый сейф очень долго хранил сокровище вместе с чарами вечного стазиса, которыми его навеки законсервировали.

Внутри, как увидел Гарри, был всего лишь невысокий пюпитр со стоявшей на нем книгой, крест-накрест оплетенной толстой цепью, сомкнутой посередке в перекрестье замком. Коричневая кожа имела очень теплый оттенок, по её поверхности словно играли янтарные лучики, падающие от золотых горячих угольков и застежки, жарко пляшущие на гранях рубинов, обрамляющих обложку по периметру книги. Нет, поправился восхищенный Гарри, не книга, а Книга с большой буквы, потому что так она называлась: над застежкой вилась вытисненная на коже надпись — «Книга Зверей».

Билли втиснулся в сейф сбоку от Гарри и, протянув руки, осторожно снял с подставки Книгу. Вынув её, он выпрямился, взвешивая громоздкий фолиант на руках, после чего, подумав, передал Вернону, решив, что груз слишком тяжеловат для ребёнка.

— Ключа нет, — заметил он как бы между прочим.

— Ничего, есть немало средств для вскрытия замков, — рассеянно отозвался Вернон, как и Билл до него, покачивая Книгу в руках, определяя её вес.

Домой вернулись не сразу: сначала долго и тщательно проверяли Книгу, цепи и сам замок на наличие всяких дурных заклятий-проклятий и прочих вредностей. Открывать не решались. Но любопытство же не уймется, пока не увидит хоть полглазком интересное! С разрешения Вернона на Книгу направили палочку и шепнули:

— Алохомора.

Ничего. Лишь ехидно сверкнули гранями рубины. Попробовали другое заклинание:

— Релашио!

Снова мимо — желчно мигнула золотая застежка, проглатывая заклинание. Маги и гоблины растерянно переглянулись, ничего не понимая. Билл недоуменно посмотрел на Кламберта.

— Что это значит? И разве она не гоблинской работы?

— Ну вот ещё, чтобы гоблины да морочились духовностью! — несогласно буркнул Кламберт. — Сиды это поработали, или ведды, или вовсе друиды… Магия очень древняя, едва ли моложе Полых Холмов.

— Но запирали-то её обычные люди, разве нет?! — пораженно воскликнул Билл.

— Так люди-то сами в необычное время жили! — страстно проговорил гоблин. — Тогда сам воздух был пропитан волшебством, все буквально дышали им, люди и волшебники жили дружно, не таясь, с ними жили говорящие звери и птицы, рыбы ходили посуху, да даже сама природа и та была разумной, мудро управляла погодой — ветры вели беседы с людьми, приводили тучи именно туда, куда попросят. Вот такое было чудесное время!..

Дурсли и Гарри с Билли только моргали, открыв рты, слушая напыщенную речь Кламберта, жадно впитывая знания о невиданных чудесах древнего волшебного мира. Эти сведения, кстати, заставили Вернона задуматься, и он, после некоторых раздумий, предложил свои умозаключения:

— Так, может, эту волшебную Книгу только наследник и сможет открыть? Раз её запирали с той конкретной целью?

Гарри, слыша это, тут же придвинулся поближе, горя нетерпением. Взрослые почтительно расступились перед мальчиком, попуская его к наследию. Родовой фолиант — наследие рода, семьи — словно бы дожидался его, маленького хозяина, наследника и друга, потому что при приближении мальчика Книга нежно зарумянилась: засияли рубины, разбрасывая пушистые искры, покрывая розовым багрянцем кожу и золотые уголки с застежкой. А когда Гарри коснулся пальцами цепи и замка, то последний звонко щелкнул, выпуская дужку из пазов. Звериная Книга была готова ко встрече со своим другом. Но Гарри не согласился. Он твердо и уверенно защелкнул замок. Поднял серьезные глаза на взрослых.

— Не здесь, — умоляюще произнес ребёнок. — Не то место и не то время.

Билли и Дурсли не поняли и с досадой смотрели на мелкого паршивца, обломавшего такие надежды, но гоблины вдруг с уважением склонили головы перед маленьким Мерлином, безоговорочно признавая его право. Из того же уважения банк предоставил лимузин самого Кламберта, чтобы доставить домой Дурслей и Гарри с полученным наследием. Всю дорогу Гарри поглаживал гладкую теплую кожу, трогал уголки и застежку, касался винно-красных рубинов и водил пальчиком по названию. Не забывал он и цепь с замком, прибывших, как и Книга, из запредельно-далекого прошлого. Дома он сказал всем:

— Книгу можно открыть после заката солнца. Раньше нельзя.

И ушел к себе, провожаемый удивленными взглядами. Проследив путь удивительного ребёнка до лестницы, Вернон вздохнул и повернулся к кухне.

— Что у нас сегодня на обед, Петунья?

После обеда терпеливо ждали полудня, после него кротко корпели над домашними делами, подстегивая ленивую клячу времени, заставляя её шустрее переставлять копыта, чтоб побыстрее добраться до ужина. Но подлая кобыла шла не торопясь, откровенно чихая на поторапливающие её кнуты, репьистым хвостом лениво отмахиваясь от них, как от назойливых мух. Люди вздыхали, бранились, а она косила в их сторону лиловым глазом из-под белой челки, фыркала и снисходительно делала ещё один шажок вслед за стрелками часов, уходя к горизонту, всё ниже спуская солнышко к закату.

Начался и прошел ужин, а солнышко и не думает спать ложиться, висит в вечернем зените, как приклеенное, и хоть ты тресни! Ну что поделать, если время всегда так себя ведет, когда ты очень сильно чего-то ждешь… К счастью, Дурслей спасли интересные телепередачи: показали викторину, потом вечерний выпуск юмористических шоу и какой-то старый комедийный фильм. Опомнились Дурсли и Билли в почти полной, сине-черной, темноте, когда тоненький голосок Гарри спросил их, вырывая с экрана в реальность:

— Дядя Вернон, тётя Петунья, Билли, мы с Дадли хотим открыть Книгу!

Петунья включила свет, Вернон выключил телевизор, а Билли придвинул поближе к дивану журнальный столик. Гарри подошел и положил на него освобожденную от цепей и замка Книгу. Все уселись перед ней на диване, только Билли пристроился сбоку, в кресле. Сидя между дядей и тётей с Дадликом, Гарри отщелкнул застежку и открыл корочку. Форзац был красивый — атласный и блестящий, глубоко-бордового цвета, в нем при должном наклоне угадывался некий геометрический узор. За форзацем был авантитул, а уже после него открылся титульный лист, на котором рукописно было начертано:

Книга Зверей.

Помощник по описанию и изображению существ простых и не очень.

Имя автора отсутствовало. Но это вскоре объяснилось, когда Гарри и Дурсли обратили внимание на то, что названия животных написаны разными почерками и даже разными стилями. Например, слово «Дракон» щетинилось шипами и чешуей, заглавная буква — инициал — была как бы охвачена пламенем… Некоторые названия были написано сухо, без изысков, некоторые, как Дракон, были украшены, но уже другой рукой иным стилем. А сами картинки поражали воображение, они были очень яркие, реалистично выполненные, с мельчайшими подробностями: можно было разглядеть каждое перышко на птице, каждую шерстинку на животном. Чудесная, прекрасно иллюстрированная книга, созданная одним художником, но написанная разными авторами.

Но были в ней и странности — пустые, чистые страницы… Гарри закусил губу, рассматривая девственно-белый лист, внизу которого была надпись «Василиск», через несколько страниц был найден ещё один пустой лист с надписью «Цербер». Странно… где звери-то? Может, в содержании посмотреть? Гарри закрыл Книгу и открыл заднюю обложку. Содержания не было, но зато нашлась инструкция, которая всё и объяснила.

Осторожно! Ни в коем случае не открывайте Книгу при свете солнечного дня, не ознакомившись предварительно с правилами!

Правило №1 — Прежде чем призвать Зверя, дайте ему имя. Это даст Вам возможность управлять им.

Правило №2 — Всегда возвращайте Зверя на страницу Книги после его использования, только в ней он чувствует себя в безопасности.

Правило №3 — Если по каким-либо причинам Зверь был утрачен (украден, погиб в бою), постарайтесь вернуть похищенного обратно или найти аналогичную замену погибшему.

Гарри медленно пролистнул листы — не хватало Бабочки, Чудесной Райской Птицы, Гиппогрифа, Волка-Оборотня и Василиска с Цербером. Но, возможно, пустых страниц было больше, надо будет потом ещё повнимательнее пролистать, поискать, ведь они не всю Книгу просмотрели.

Продолжая кусать губы, Гарри взглянул на Дурслей и Билла. Те ответили ему такими же растерянными взглядами…