Носитель | Объект 41 (гет)

— Я как-то спрашивала Атто, зачем они приходят к людям. Понятное дело, внятного ответа от него добиться не удалось, но я все же кое-что поняла.

Объекты обладают сознанием, но не телом. И единственная их цель — сломать личность человека и получить полный контроль над ним. Наверное, они и есть истинные боги, проклявшие нас много лет назад…

* * *

Капрал Мартин Тойрер не спал. Да и какой, к черту, сон, когда в его роте творится такой бардак! За этот курс он потерял двоих кадетов.

К Носителям все относились по-разному. Кто-то до усрачки боялся, считая чудовищами, кто-то игнорировал их «особенности». А капрал видел в них обычных людей. Юноши, реже девушки. Не старше двадцати трех. Обычные сопляки, вверенные ему для обучения. Для повышения их шансов на выживание. Плевать, что там, наверху, Носителей считали расходным материалом. Верхи никогда не пересекались с теми, кого отправляли на фронт.

Капрал достал мутный графин из шкафа и со стуком водрузил его на стол. Темная жидкость омыла бока стеклянного сосуда.

Мартин отдавал себе отчет в том, что они были опасны. Чертовски. И по протоколу, Носителя, обернувшегося без прямого приказа, следовало тут же уничтожить. Но каждый раз это давалось Тойреру все тяжелее.

Дирк Эварс.

Обычный солдат. Двадцать два года. Группа крови — вторая положительная. В меру способный, в меру ленивый.

Капрал знал всех своих курсантов, на каждого было подробное досье.

У Дирка осталась мать и две младшие сестры. Отец тоже был, но где, выяснить не удалось. Тот бросил семью сразу, как только у сына выявили Объект.

Откупорив графин, мужчина щедро плеснул его содержимое в стакан. Комнату наполнил терпкий запах спирта.

В дверь постучали.

— Войдите, — чертыхнувшись про себя, крикнул Тойрер.

Дверь отворилась, и в кабинет зашел высокий молодой мужчина в серой форме без опознавательных знаков.

— А, Офицер Райт, — кисло протянул капрал, узнав вошедшего. — Давно не виделись.

Темноволосый мужчина кивнул в знак приветствия и наградил тяжелым взглядом графин с виски.

«Тоже мне, поборник нравственности» — зло подумал капрал Тойрер, а в слух произнес:

— Что привело тебя ко мне на ночь глядя? Экзамен только завтра. — Мартин откинулся на спинку стула и скрестил руки, готовясь к неприятностям. — Или тебя уже кто-то заинтересовал?

Никогда просто так этот человек не заходил в кабинет капрала Тойрера. Если офицер первого ранга, Райт Кадис, появлялся на пороге, значит у него была определенная цель. Мартин вздохнул.

Накануне экзаменов на станцию подготовки стекались военные шишки со всего материка, желая отхватить себе самых способных курсантов Конвейера. Это напоминало капралу смотр племенных жеребцов, только что в жопу его кадетам не заглядывали. Интересно, по чью душу пожаловал Райт?

Капрал уже сочувствовал несчастным, на которых положил глаз этот человек. Участь отобранных им кадетов была незавидной — батальон Смертников, за глаза прозванный «Свинобойня», и короткий путь на тот свет. Смерть могла наступить часто и от рук самого Кадиса.

Несмотря на привлекательную внешность (если верить вкусам офицера Айрис Масуды), нрав у Райта Кадиса был тяжелый: Носителей он физически не переваривал, но, как человеку военному, ему приходилось иметь с ними дело, безукоризненно выполняя приказам. В его руках Носители были лишь инструментами.

— Хотелось бы взглянуть на личные дела Носителей, — произнес Райт с холодным, отсутствующим выражением лица.

Тойрер потер глаза мозолистыми пальцами и нехотя извлек из ящика стола большую стопку бумаг. Курсанты этого года — ровно сорок желтых папок, среди которых теперь была одна «лишняя». Капрал поднялся, положил эту стопку перед офицером Кадисом, и, подхватив свой стакан, отошел к окну.

В кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги. Райт изучал досье кадетов, Тойрер смотрел на темное небо за окном.

— Эти двое, — подал голос офицер, после двадцати минут молчания. — Я хочу увидеть их завтра в паре на экзамене.

Тойрер медленно повернулся, гадая, кто мог так заинтересовать офицера Райта, раз он не дождался смотра.

Отставив пустой стакан, Мартин шагнул к столу и взглянул на две анкеты, лежащие перед ним.

Айлин Эланд № 41.

Эйден Реймон № 7.

Капрал удивленно вскинул брови и усмехнулся. Худшей связки и представить нельзя.

В первые же дни на станции они устроили потасовку. Обалдевший от такой наглости сержант Герхард скрутил обоих, после чего, не стесняясь в выражениях, выдал Эйдену и Айлин неделю нарядов. Что послужило причиной конфликта, так и осталось тайной для Мартина. Однако с тех самых пор эти двое невзлюбили друг друга.

Более того, капрал мог поклясться, что седьмой номер многих кадетов раздражал своим существованием.

А ставить его с Эланд…

— Они твою любимую канарейку задушили, что ли? — вырвалось у Тойрера. — Экзамен подразумевает трехдневный марш-бросок. Условия и так тяжелые, а ты хочешь поменять их сработанные боевые пары? Как бы тебе сказать, Эланд и Реймон немного не ладят. Произойдет чудо, если они не перебьют друг друга в первый же день кросса.

Пока Тойрер все это говорил, до него постепенно доходило. Взаимная неприязнь курсантов и была основной причиной, почему Райт отобрал именно их.

— Так ты выполнишь мою просьбу? — пропустив тираду Мартина, спросил мужчина, зевая, словно умирал от скуки.

Как же. Просьбу. С каких пор вышестоящий по званию «просит»?

На лице капрала заиграли желваки. Он закурил, чтобы немного успокоиться.

— Будь по-твоему, Райт, — наконец ответил капрал, докурив сигарету. — Это будет не экзамен, а твоё персональное шоу.

Утро наступило незаметно для капрала. Сначала за окном его кабинета темнота начала рассеиваться, потом погас уличный фонарь, и, наконец, помещение наполнила утренняя дымка. На столе стоял пустой графин, бросая тень на пепельницу, полную окурков. Мартин провел остаток вечера и всю ночь сидя над желтыми папками, изредка перелистывая чье-то личное дело. Это было единственное занятие, которое он сумел себе найти после разговора с Райтом. Бессонница обострилась, будь этот офицер неладен.

Взгляд красных, воспаленных от дыма и отсутствия сна глаз, задумчиво блуждал по комнате. Мартин думал. Курил и думал.

Стук в дверь вывел капрала из невеселых мыслей.

Чтоб вас… Проходной двор какой-то!

— Войдите, — снова чертыхнувшись, отозвался Тойрер.

В кабинет, чуть помедлив, вошел сержант Герхард и встал по стойке смирно. Мартин окинул его взглядом. Безукоризненная выправка, широкий лоб и внимательный взгляд темных глаз. Сержант был немолод, по краям лица свисали брыли, но он все еще производил свирепое впечатление. Не зря курсанты за глаза прозвали Герхарда — «Стафф».

— И правда похож, — задумчиво протянул Мартин, заставив сержанта покоситься на командира в недоумении. — Что у тебя?

— Разрешите доложить, капрал! Все готово к проведению экзамена. Кадеты построены, наблюдающие на позициях.

— Ну идем, — тяжело вздохнул Тойрер и, накинув мундир, покинул кабинет.

На плацу уже выстроились в две шеренги курсанты. Хмурые, невыспавшиеся. Еще бы. Капрал был уверен, что Герхард заставил их отмыть всю казарму после вчерашнего происшествия.

— Курсанты! — обратился капрал к угрюмым кадетам. — Вам предстоит совершить марш-бросок в паре с боевым товарищем, которого вам определит начальство. Задача стоит в том, чтобы добраться от станции подготовки до форта Круус за 72 часа. У вас будет десять минут на подготовку снаряжения. Состав пар объявит сержант Герхард.

Вперед выступил Стафф и, прочистив горло, принялся зачитывать приказ на распределение. Когда сержант добрался до пары Эланд/Реймон, то на секунду запнулся, но быстро преодолев удивление, продолжил.

Айлин позавидовала выдержке Стаффа. Сама она скрыть удивление так быстро не смогла. Более того, это чувство можно было назвать другим ёмким словечком. Они с Коди переглянулись.

Должно быть, вид у девушки такой, словно ее мешком по голове ударили. Коди немного побледнел, взглянув подругу, и пожал плечами.

Стафф быстро дочитал список до конца.

Айлин потерянно осмотрелась. В глаза бросился широкий брезентовый навес, из которого за курсантами наблюдали около двадцати человек в форме. Лин не могла разглядеть отсюда все эти лица, но жгучая ярость разлилась по телу.

…Я и сам не ожидал… — тут же высунул нос Атто, почуяв брешь в самообладании девушки. -… Экзамен обещает быть интересным…

Айлин вдруг захотелось громко рассмеяться.

— Чего встала? — Эйден замер напротив напарницы, с непроницаемым лицом разглядывая девушку. — У нас всего десять минут. Или ты налегке?

Айлин резко развернулась, уже представляя, как ее кулак впечатывается в рожу этого гадёныша, ставя симметричный синяк на другой его скуле. Браслет завибрировал, где-то на краю сознания радостно заскулил Атто.

— Не стоит, Лин.

Коди положил руку на ее плечо, возвращая в реальность.

— В твоих интересах, Реймон, вернуть мне её в целости и сохранности. — Холодно проговорил он, исподлобья взглянув на Эйдена. — В противном случае, части тебя еще долго будут собирать по материку, все ясно?

— Поглядите-ка, у маленькой блондиночки завелся поклонник! — усмехнулся седьмой номер, с интересом смерив парочку взглядом. — Ну ты даешь, Коди. Хотя… De gustibus non est disputandum.*

— Закрой рот и иди собирай манатки, Эйден, — игнорируя его кривляния прорычала Айлин. — Сам же сказал, у нас всего десять минут.

Реймон усмехнулся, и, сделав поклон в лучших традициях высшего света, побрел к складу, что-то довольно насвистывая себе под нос.

Коди обеспокоенно проводил его взглядом и повернулся к Айлин.

— Не нравится мне это. Что за ерунда с распределением? Ни у кого, кроме нас, не сменили напарников.

— Не волнуйся, — Лин смерила взглядом удаляющуюся спину Эйдена. — Я устрою ему славную жизнь.

— Как бы он тебе ее не устроил, — с сомнением проговорил Коди. — Я боюсь за твоё моральное состояние.

— Выдыхай, — Лин двинулась следом за толпой кадетов. — В приюте Льюэса мне и не такие кадры попадались. Я справлюсь. Ты мне веришь?

Коди вздохнул. Но во взгляде так и осталась тень беспокойства.

— Верю.

Вот и славно. Осталось поверить самой себе.

*О вкусах не спорят (лат.)