Гарри Поттер и Точка Бифуркации 2 (джен)

В Нору я вернулся к пяти часам, промокший до нитки, но счастливый. С Луной мы долго разговаривали на разные темы и гуляли по лесу — мы понимали друг друга с полуслова, и я начал подозревать в ней идеального друга, потому что она понимала, что я хочу сказать, когда я только открыл рот, и наоборот. О чем-то романтическом и выходящем за рамки дружбы даже думать нельзя, этой странной девочке всего лишь одиннадцать, а моему телу — двенадцать. Да и, признаться, с такими, как Луна Лавгуд, никогда не случится того, что люди называют любовью между мужчиной и женщиной, потому что такие, как она, могут существовать в этом мире, только находясь в своей вымышленной Стране Чудес, прячась от мира в палатке из простыни и одеяла.

Вернулся я вовремя — семейство Уизли вот-вот собиралось отправиться в Косой переулок за покупками к школе, и я присоединился к ним, потому что мне следовало сделать то же самое.

Пока дети одевались в уличные мантии для выхода в люди, миссис и мистер Уизли наедине переговаривались о чём-то на кухне.

Так случилось, что я ненароком подслушал их разговор.

— Артур, у нас нет денег, — сокрушалась миссис Уизли. — Придётся мне устраиваться на работу, чтобы хоть как-то наскрести на Джинни, она ведь в школу идёт в этом году.

— Ты чего хочешь? — недовольно спросил мистер Уизли. — У Ордена или Дамблдора мы никогда не будем клянчить. Я не допущу, чтобы наши недоброжелатели оскорбляли нас не просто нищими, а нищими попрошайками.

Достаточно неожиданно для меня было узнать, что подкаблучником мистер Уизли точно не был, а Молли отвечала за какие-то аспекты семейства только потому, что Артур позволил ей. Но стоило Молли угрожающе близко приблизиться к черте, как одного предупреждающего слова от Артура хватало, чтобы все истерики, обсуждения и ворчания прекращались.

— Артур, — взмолилась Молли. — Ты можешь брать деньги на работе.

— Что?

— Немного! Все берут, и их семьи сыты, вот и ты бери.

— Даже не заикайся об этом, — отрезал Артур. — Чем тогда я буду лучше этих министерских чинуш, потонувших в коррупционном дерьме? Тем более что я и,так нарушаю закон, между прочим, и позволяю себе больше, чем другие. Или ты думала, что меня по головке погладят, если узнают, что я притаскиваю домой конфискованные у нарушителей зачарованные предметы?

Я не удивился, услышав это. Достаточно вспомнить канон, где Артур Уизли — на минуточку, глава министерского Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений маглов — имеет у себя дома летающий маггловский автомобиль, а Сириусу Блэку подарил летающий маггловский мотоцикл. Как по мне, это о многом говорит — как минимум о том, что Артур, пользуясь служебными полномочиями, тащит себе домой и использует то, против чего он должен бороться на работе. Представьте наркомана, являющегося главой наркополиции. Вот-вот.

Но Артура можно понять. Он слишком принципиален для взяточничества, а без него зарплата министерского служащего — сущие копейки, но детей всё равно кормить нужно. Из семерых детей Уизли двое живут отдельно, и им самим деньги нужны, а остальные пятеро ещё учатся в школе и не могут работать. Получается, на всю семью только один работающий мужик, и поэтому Уизли не позавидуешь. Впрочем, ситуация должна вскоре улучшиться, когда Перси выпустится и пойдет на работу.

А миссис и мистер Уизли тем временем закончили разговор и разошлись в разные части Норы.

Молли пошла наверх и в дверях столкнулась со мной, сделавшим вид, что я только что спустился.

— Ты уже собрался для похода за покупками, Гарри? — спросила она, попытавшись спрятать грусть за заботливой улыбкой.

Я гордо похлопал по надетой на мне мантии из шикарного чёрного шёлка. Переданный Дамблдор мешок с моими деньгами из банка лежал в одном из карманов, а в предплечной кобуре находилась волшебная палочка. Предназначенную для Поттера палочку из остролиста и пера феникса я самостоятельно сломал после битвы с Квирреллом и сейчас пользовался запасной, которую не отслеживало министерство. Надо в кратчайшие сроки озаботиться лишением Дамблдора доступа в мой сейф. Хоть я и абсолютно уверен, что он не взял ни копейки и до последней копейки передавал мне, но всё равно. Также нужно заняться переводом средств из Гринготтса в другое место или обезналичиванием их — я не доверяю гоблинам, даже не принимая во внимание информацию про якобы эльфов из другого мира и заговор.

Миссис Уизли взлохматила мои непослушные волосы и, тяжело вздохнув, пошла наверх.

Когда она прошла мимо меня в суровом раздумье о жизни и детях, я перенесся в то время, когда пятилетним ходил со своей матушкой за грибами, за цветами, за ягодами по полям и лесам и чувствовал себя в своей личной свободе и помышлениях о будущем так же прекрасно устроенным, как эти наши русские поля, и леса, и цветы, и грибы.

Вышел я из дома, спустился по деревянному крыльцу и, смахнув капли с досок, присел на деревянную скамейку, созерцая цветущий сад вокруг. Трава после дождя была мокрой, и в воздухе стоял запах влажной земли — петрикор.

Довольно долго в раздумье сидел я на скамейке в такой тишине, что даже листья в кронах деревьев не шевелились и не было никакого лёгкого ветерка. Вдруг я почувствовал где-то движение, — колыхнулась ли травинка, или белка проскакала где-нибудь на дубовом широком стволе, или мышка пробежала, или гусеница проползла по листочку.

Я сосредоточился, прислушался, огляделся по сторонам и вдруг все понял: оказалось, это тянулась к солнцу из-под земли сыроежка — большая, белая и с красной шапочкой. Эта мать-сыроежка сама поднималась и заодно выводила на свет целое семейство маленьких сыроежек, и одна из них, побольше, даже успела покрыться, тоже как матушка, красным платочком.

Тогда мне еще больше стало похоже, будто я маленьким хожу по полям и лесам. Как давно и близко это всё было. Интересно, увижу ли я своих родных и близких, если отправлюсь в Россию и постараюсь разыскать их? Или в этой версии реальности их нет либо они совсем другие? Я должен попробовать. Сейчас рано, в девяносто втором родители ещё даже не познакомились, но вот через пару годиков можно попытать счастья и попробовать разыскать их.

— Гарри, нам пора, — появилась в открытом окне голова Рона.

Я прошествовал в гостиную, где всё семейство Уизли собралось полным составом и слушало инструктаж миссис Уизли по использованию летучего пороха.

— Возьми щепотку, встань в камин и четко произнеси адрес, куда хочешь попасть, — наставляла меня Молли, пока Рон исчезал в зелёном пламени.

Так как я ранее уже пользовался летучим порохом, то никаких проблем с перемещением не должно было возникнуть.

Но кто сказал, что я не хочу очутиться в «Горбине и Берке»? Да, мне бы не помешало наведаться в Лютный переулок и посмотреть местный ассортимент товаров, а других возможностей сделать это якобы «случайно» не будет.

Я зашёл внутрь камина и взял в руки горсть летучего пороха.

— Косалея! — произнеся место назначения намеренно невнятно, я бросил черный порошок под ноги и исчез в языках зелёного пламени.

Моя тушка пронеслась сквозь телепартационные каналы и со скоростью пушечного ядра вылетела из камина проехавшись по пыльному полу.

Да, с расчётами не промахнулся. Судя по окружающему меня жутковатому антуражу, я переместился в лавку «Горбин и Берк», которая специализировалась на тёмных и запрещенных артефактах.

Долго разглядывать экспонаты на полках мне не дали и, заслышав хлопанье входной двери, я быстро спрятался за стенкой какого-то шкафа, возможно того самого, исчезательного.

В помещение зашли Люциус Малфой и его сынок, тут же из подсобки выбежал хозяин заведения — мистер Горбин.

— О, мистер Малфой, рад вас видеть! — подобострастно раскланялся он. — И вашего сына тоже. Прекрасная погода, не правда ли?

— Прекрасная. — Лорд Малфой, с его аристократической осанкой и холодным выражением лица держался гордо. — Вы, наверное, в курсе, что министерство в последнее время участило рейды в дома чистокровных волшебников и приняло новый закон о защите магглов.

— Конечно, я слышал об этих вопиющих новостях, — закивал лавочник. — Ужасно, скоро у чистокровных начнут требовать извинений за века угнетений магглов.

— Ну, до такого, конечно, не дойдет. — хмыкнул Люциус. — Но, как вы понимаете, у благородных и честных людей появилась необходимость на время спрятать свои вещи, чтобы, так сказать, исключить возможность похищения их разными грязнокровками из аврората.

Мистер Горбин внимательно прищурился, когда Малфой достал и поставил на стол небольшой ящик с различными побрякушками и зельями.

— Так-с, что тут у нас? — забормотал он, перебирая склянки руками в предварительно надетых перчатках из драконьей кожи. — Чумное зелье? За две сотни возьму. Ящик оборотного? Цена стандартная — двадцать за сто грамм.

Когда Драко опасно близко приблизился с месту, где стоял я, Люциус окликнул его и повторил, чтобы тот держался рядом и ничего не трогал.

Мистер Малфой о чем-то ещё поторговался с лавочником, и в итоге обе стороны, довольные друг другом, пожали друг другу руки и разошлись. Малфои покинули пределы заведения, а Горбин ускакал за безопасными контейнерами для артефактов куда-то вглубь магазина, оставив на прилавке часть зелий. Такого шанса я упустить не мог, поэтому, в два шага подскочив к стойке, я достал из раскрытого ящика с оборотным несколько колб и, распихав их по карманам мантии, задал стрекача, стремительно покидая лавку «Горбин и Беркс». На колбы с зельями никаких защитных чар не накладывают, в отличие от артефактов и амулетов, а оборотное зелье лишним никогда не будет и не помешает моим планам.

Выскочив из магазина, я попал в обшарпанный грязный переулок, ограниченный по периметру покрытыми сажей и копотью стенами. Было людно, и местный контингент тут же обратил на меня внимание. Копошащаяся чёрная масса стала медленно надвигаться на меня.

— Ты заблудился, мальчик? — попыталась схватить меня за плечо покрытой струпьями рукой гнилозубая ведьма. — Мы покажем тебе дорогу.

— Что ты здесь забыл, малец? — прожужало существо, чье лицо я, к своему ужасу, разглядел и понял, что вместо человеческого лица у него были глаза и хоботок, как у мухи.

Что-то не видно Хагрида, который должен был торжественно появиться и одним своим видом разогнать местную шоблу.

— Я занят, отвали! — закричал я, отбиваясь от тянущихся ко мне лап и запрыгивая в ближайшие открытые двери.

Стоило мне зайти в первую попавшуюся лавку, как уличная шваль тут же потеряла ко мне всякий интерес и словно забыла обо мне, занявшись своими делами.

Я отдышался и наконец огляделся по сторонам, чтобы понять, куда я попал. Это место больше походило на входной холл замка, чем на лавку, торгующую чем-то. В помещении царил таинственный полумрак, свет исходил лишь от тусклого настенного светильника. На полу был расстелен красный бархатный ковер, вдоль стен стояли массивные резные шкафы, а в воздухе пахло чем-то необыкновенно древним.

На полках лежал толстый слой пыли. Похоже, что это заведение не пользуется большой популярностью и последний посетитель здесь был лет сто назад, не меньше.

В центре комнаты находился прилавок, на котором сидел черный как смоль ворон.

Тут птица соскочила, взмахнула крыльями и в мгновение превратилась в облокотившегося на прилавок человека со светлыми волосами, заострённым носом, хищными глазами. И в целом вся его внешность отдавала какой-то природной хитростью, а лицо имело ярко выраженные птичьи черты.

— Мы вас уже заждались, мистер Поттер! — вежливо улыбнулся он, делая пригласительный жест рукой. — Мой хозяин давно мечтает поговорить с вами.