Чужой среди своих. Начало (джен)

Остролапик устало брел по лесу после долгой тренировки. Теплое, даже немного горячее солнце Зеленых Деревьев грело черную шерстку оруженосца. Недавно он был на третьем Совете в своей жизни и уже знал почти всех воителей других племен по именам. Скованность, которая была на его первом Совете, ушла, и теперь Остролапик был чуть ли не самый общительным оруженосецем, уступая только Песочку, которая была уже Песчаной. Об этом сообщил Звездный Сумрак этой полной луной. Тогда же он сообщил, что один из котят Иглы и Сосновника, Желток, умер от какой-то болезни.

За время тренировок вопреки предсказаниям Урагана отношения между Остролапиком и четырьмя оруженосцами только ухудшалось. Теперь это были не просто легкие издевки, но иногда и нападения, в основном коллективные. Все попытки подружиться остались давно в прошлом, и маленькому оруженосцу приходилось обороняться от нападок других учеников, которые были старше, крупнее и умели больше, чем он. Остролапик сильно отставал в обучении, как и говорил Дождевик, но, тем не менее, когда они перешли к изучению более сложных приемов и комбинаций, их труды начали давать плоды.

— Ой, котеночек устал! — заверещала Углелапка, которая неожиданно появилась сзади Остролапика, и, в два прыжка догнав его, точной подсечкой сбила с лап.

Остролапик зашипел:

— Отстань!

На помощь подруге по палатке тут же поспешил Валунишка.

— А котятам слова не давали.

И, отвесив смачную оплеуху, он весело побежал дальше. Углелапка последовала за ним.

Остролапик поднялся, рыча от обиды и боли в ушибленном правом ухе. Оруженосцы любили давать ему всякие обидные прозвища. Он побыл и блохастиком за то, что вытаскивал блох у старейшин, и косоглазым за упущенную полевку, и нюней за то, что Углелапка один раз застала его в слезах, когда он больно ушиб плечо. Теперь они остановились на «котеночке» за то, что Остролапик любил возиться с котятами.

Вот и сейчас, как только он вошел в лагерь, шустрые котята тут же его заметили и кинулись на него, норовя сшибить с лап.

— Ага, попался, барсук, получай! — завопил Листочек и начал смешно подпрыгивать, стараясь дать оруженосцу по носу. При виде котят всю усталость как лапой сняло, и Остролапик грозно зарычал и попытался громко топать.

— Я злой барсук, сейчас как растопчу вас!

Котята со счастливым визгом бросились врассыпную и дружно ударили его по лапам. Он притворно упал и заохал, а мелюзга, громко вереща, забралась на него. Поднявшись, черный оруженосец начал ходить по поляне, громко топая и рыча.

— Вот, попадитесь мне, я вас быстро поймаю… и съем!!!

Он завалился на бок, и котята попадали с него и сразу бросились бежать, когда «барсук» захотел поймать их.

После этой возни он заглянул к старейшинам.

— Ох, Остролапик, как хорошо, что ты пришел, — запричитала Снежная Буря, притворяясь больной и слабой, — я как раз хотела покушать, но уж слишком стара стала, чтоб по лагерю шастать, да еще с этими котятами спокойствия никакого! Вечно визжат и так и норовят кинуться под лапы.

— Какая же ты стала ленивая! — беззлобно поддразнил ее Остролапик и рассмеялся, а старейшина ласково пригладила его по левому уху, да так, что оно тут же засаднило.

— Как тут не станешь ленивой, — весело проурчал Кисточник, — когда такой славный оруженосец целыми днями заботится о нас. Как только у тебя времени хватает?!

— Секрет очень прост, я не сплю, — весело проурчал ученик и бросился к куче с добычей, чтобы принести старейшинам поесть.

На самом деле его слова были не очень далеко от истины. Он и впрямь очень мало спал. Утром были изнурительные тренировки, потом охота, игры с котятами, помощь старейшинам, иногда патрулирование, а если вдруг было свободное время, он ходил в лес и в одиночестве оттачивал разученные приемы. Немудрено, что, бывало, он чувствовал себя разбитым, внимание рассеивалось, и все время хотелось спать. Когда такое было, он заставлял себя отдыхать, но недолго.

Отнеся дичь старикам, он, улучив свободную минутку, поспешил в лес, чтобы позаниматься одному. Выйдя в это приветливое место, он, как и всегда, ощутил невероятную легкость. Он очень любил ходить по лесу, вдыхая его запахи, прислушиваясь к его звукам. И не мог разобраться до конца: он просто любил гулять по своей территории, наслаждаясь теплым ветерком, трепавшим шерсть, или просто любил одиночество. Наверное, правда заключалась и в том, и в другом. Также ему нравилось, что другие оруженосцы крайне редко просто так ходили по лесу. Поэтому таким способом он мог отдохнуть от них хотя бы какое-то время.

Но не в этот раз. Потому что вдруг что-то тяжелое плюхнулось на него сверху и придавило к земле. Оруженосцу стало невыносимо не хватать воздуха, а в глазах потемнело. Над ухом раздалось слишком знакомое шипение.

— Что же котеночек делает в лесу без мамочки? — Валунишка расхохотался. — Ой, совсем забыл, у тебя же ее нет!

Остролапик предпочел не отвечать и остался лежать, жадно глотая воздух. Он знал, что если будет огрызаться, то это послужит поводом к новому неприятному прозвищу или избиению, поэтому предпочитал молчать. Хватка ослабла, и маленький ученик, наконец, смог вдохнуть полной грудью и перевернуться на спину. В голове прояснилось, но тут левое плечо пронзила боль. Он опустил голову и увидел капли крови, сочившиеся из-под лапы Валунишки, которой он держал его плечо.

— Ты что делаешь?! — взвизгнул Остролапик и попытался выбраться, извиваясь всем телом.

Боль стала сильнее.

— Я бы на твоем месте не двигалась, — с издевкой заметила Углелапка, — нас сегодня научили, как держать врага так, чтобы он не смог вырваться, а тебя, бедняжка, твой наставник, наверное, совсем не учит?

Она округлила глаза с притворным сочувствием.

— Что же ты сделаешь, котеночек? — засмеялся темно-серый оруженосец, который был вдвое крупнее поверженного. — Позовешь на помощь нашего никчемного глашатая?

Остролапик сжал зубы, чтобы не закричать от боли, разрывавшей его плечо. И чтобы не сказать ничего лишнего. Он прекрасно понимал, что с ним сделает Валунишка, если он будет огрызаться. Огромному оруженосцу пришлось преподать всего лишь один урок, который Остролапик запомнил. Да и как было не запомнить, если его правое ухо непривычно затвердело, когда шрам затянулся.

— Маленький котеночек не может выбраться?

Валунишка явно наслаждался своим превосходством над крохотным, по сравнению с ним, оруженосцем. Он еще глубже вонзил когти, но не дергал, чтобы не оставить следов. Но даже если бы он их оставил, Остролапик вряд ли пошел бы на него жаловаться.

«Хорошо, что он об это не догадывается». Пока.

— Оставь сопляка, — презрительно бросила Углелапка. — А то еще расплачется, начнет верещать.

— Тогда я раскрашу его и без того уродливую мордашку, — гоготнул Валунишка, но когти убрал. А потом всем весом навалился на черного оруженосца, из-за чего сознание начало покидать Остролапика. — Я надеюсь, ты проявишь благоразумие и не станешь никому рассказывать, что случилось? Иначе мне придется проучить тебя посерьезней, чем в прошлый раз.

— Я никому не скажу, — прохрипел Остролапик.

Оруженосцу не хватало воздуха. Он то и дело открывал рот, силясь вдохнуть хотя бы немного, отчего был похож на выбросившуюся на берег рыбу.

— Очень хорошо, — ощерился огромный оруженосец, но Остролапик уже не видел его. Темная пелена застила ему глаза.

Валунишка оставил несчастного в покое. Когда маленький оруженосец пришел в себя и огляделся, двух друзей уже и след простыл. Черный котик понимал, что так продолжаться больше не может. Он очень устал от нападок на него, которые с каждой неделей становились все более жестокими. Так же он понимал и то, что Валунишка не успокоится, пока или не нанесет Остролапику достаточно серьезную рану или пока не получит отпор. Но о втором оруженосец даже не думал. В такие моменты страх душил его похуже навалившегося сверху Валунишки и сковывал его тело, не позволяя двигаться.

Солнце уже завершало свое путешествие по небосводу, когда Остролапик возвращался в лагерь. Он так был поглощен мыслями, что не заметил выходивших из ежевичного лаза патрульных. Чеснок, шедший впереди, споткнулся о маленького оруженосца и едва не упал.

— Тебя разве не учили, что нужно давать дорогу выходящим? — зло прошипел старший воин. Остальные патрульные недобро посмотрели на оруженосца.

Настроение у Остролапика совсем испортилось. Он так устал от всего этого, что решил сразу лечь спать, но на входе его ждал новый сюрприз. Дождевик, видимо ждавший его, поспешил к своему ученику. Вид у него был очень мрачный.

— Валунишка рассказал, что сегодня было. Углелапка и Солнцелапка подтвердили его слова, — произнес глашатай, с горечью глядя на него.

Остролапик недоуменно посмотрел на глашатая.

— Рассказал? — тупо спросил он.

— Он сказал, что прогуливался по лесу, когда ты напал на него из-за кустов. У него осталась небольшая ранка под глазом.

— Что?!

Оруженосец не мог поверить в услышанное. Но стоило ему задуматься, как все стало на свои места. «Он хочет вынудить меня рассказать, что случилось на самом деле. Чтобы исполнить свою угрозу и не мучиться угрызениями совести. Если, конечно, она у него есть».

— Я с ним даже не встречался, — каким-то отстраненным голосом сказал Остролапик.

— Не лги мне, — с легкой прохладой отозвался Дождевик.

— Я не знаю, зачем он сказал так. Я не знаю, зачем подговорил других подтвердить свою ложь. Но я знаю точно то, что я не делал того, что он сказал.

— И как же мне поступить? — спросил наставник. — С одной стороны, у меня есть четыре оруженосца, которые говорят одно. А с другой — один, мой оруженосец, который говорит, что не делал этого.

— Не знаю, — безразлично пожал плечами Остроалпик. — Наверное, у тебя два выхода. Первый — наказать кого-то из нас. Но учитывая, что слова Валунишки подтверждают еще трое, его наказать ты не сможешь. Как и их. Значит, надо наказать меня. Или просто закрыть на это глаза.

— Ты слишком умен для своих лет, — задумчиво сказал глашатай. — И я прекрасно знаю, чему учу тебя. Следовательно, я прекрасно знаю, что ты этого не делал. А наказывать кого бы то ни было за то, чего тот не совершал, я не собираюсь. Но закрыть глаза на это я тоже не могу. Между вами что-то происходит, и это что-то совсем нехорошее. Он же не мог сказать это просто так, зная, что я узнаю правду.

— Дождевик, я устал, — упавшим голосом проговорил Остролапик. — Можно я пойду спать?

— Ты мне точно ничего не хочешь сказать? — с нажимом спросил наставник.

— Точно, — уверенно ответил оруженосец.

Не дожидаясь разрешения, он отправился в палатку. Она, слава Звездному племени, пустовала.

Наутро он сразу отправился в песчаный овраг. На нем никого не было, поэтому Остролапик решил потренироваться, пока нет остальных оруженосцев, но тут папоротники зашуршали, и из них показалась голова Углелапки.

— А вот и наш герой! — осклабилась она.

Остролапик совсем не хотел продолжать конфликт, поэтому бросился бежать в противоположную сторону, но оттуда вынырнул Валунишка. Западня! С другой стороны вышла Солнцелапка, и даже Рыжехвостка, которая казалась Остролапику самой нормальной из этих четверых, тоже была тут. Она стояла, переминаясь с лапы на лапу. В который раз страх сковал тело Остролапика, не позволяя шевельнуть даже хвостом.

— Ну что, дичь, будешь убегать? — хищно улыбнулся Валунишка.

— Я же ничего не рассказал, — с трудом выдавил из себя оруженосец.

— Молодец, — одобрил огромный оруженосец, после чего насмешливо пошевелил ушами: — Я просто хочу потренироваться в охоте. Ты ведь поможешь мне? Мы же друзья?

Углелапка расхохоталась, а Валунишка прыгнул на маленького ученика. Остролапик не стал ждать его приземления на свой хребет и, увернувшись, со всех лап бросился в просвет между Углелапкой и Рыжехвосткой, стараясь держаться ближе к рыжей ученице. Но он не успел. Несмотря на то, что она не принимала никаких действий по задержанию беглеца, Углелапка в два прыжка настигла убегающего и точной подсечкой сбила оруженосца с лап.

— Не стоит убегать, милый, — передразнила она манеру Гладкой и, повернувшись к робкой рыжей ученице, добавила: — А с тобой мы еще поговорим.

Углелапка удерживала маленького черного ученика недолгие мгновения, которые показались ему целой вечностью. Он даже не пытался вырваться. Наконец подоспел Валунишка и начал молотить своими огромными лапами по незащищенному телу Остролапика. Он, истошно визжа, пытался вырваться, но у него никак не получалось это сделать. Остролапик сжал зубы. Вдруг Углелапка на миг разжала хватку, а он, преодолевая страх, изо всех сил рванулся и вырвался на свободу. Но убежать у него опять не получилось: стоявшая неподалеку Солнцелапка неплохим ударом сбила его на землю, а подоспевшая Углелапка навалилась на маленького оруженосца сверху. Последнее, что увидел Остролапик, был взметнувшийся в воздух Валунишка, который всем своим весом обрушился на черного ученика. Он охнул, в глазах потемнело, и сознание куда-то провалилось.

На следующий день оруженосец начал слегка прихрамывать на правую лапу. Валунишка не оставил никаких следов, но все-таки смог занести инфекцию. Так посчитал Остролапик. Потому что дотрагиваться до лапы было хоть и не больно, но очень неприятно. Но он решил не говорить ничего Пепельной, ведь тогда придется и рассказать, откуда появилась рана. А этого маленький ученик делать не собирался.

Он выбрался из палатки и нашел своего наставника на Каменном карнизе. Дождевик распределял патрули. Тогда оруженосец решил не ждать его, а пойти поохотиться.

Он вышел в лес и сразу почувствовал облегчение. Оно всегда приходило к нему, когда он оказывался под огромными деревьями, мирно шелестящими на ветру. Тут он дышал полной грудью и наслаждался уединением. Он пошел в сторону границы с Речным племенем. Он даже не задумывался над тем, куда идет, лапы сами несли его туда. Наверное, потому, что именно в той стороне он нашел прекрасную маленькую полянку, защищенную со всем сторон кустарником. Там его никогда не находили, и только там он мог делать все, что вздумается. Просто лежать в тени деревьев, лазать по ним, тренироваться. А главное, он не боялся быть обнаруженным.

Утро выдалось уж очень хорошим. Оруженосец приоткрыл пасть и вдохнул прекрасную смесь запахов земли, деревьев, мышей и другой дичи. Через пару шагов он услышал неподалеку шуршание какого-то небольшого зверька, но решил отложить охоту и прогуляться. Радость этого решения живо наполнила его, отчего он чуть ли не приплясывал. Вот он отчетливо услышал мышку, а вот и дрозд, долбивший дерево своим клювом. Чуть поодаль он учуял белку, прятавшую запасы или что-то искавшую на земле. И он проходил мимо всего этого, не боясь быть осмеянным за свои поступки. И это доставляло ему наслаждение. Однако продлилось оно недолго.

— Привет!

Неуверенный и громкий, немного подрагивающий от волнения голос заставил Остролапика подпрыгнуть. Он резко развернулся и с удивлением уставился на Рыжехвостку. Оруженосец попятился, озираясь по сторонам, и съежился, ожидая очередного нападения. Однако поблизости не наблюдалось ни Валунишки, ни Углелапки, ни даже Солнцелапки. Тогда он уставился на неловко переминающуюся рыжую ученицу и резко спросил:

— Чего тебе?

— Дождевик послал меня, чтобы поохотиться с тобой, — тихо ответила Рыжехвостка.

— Ну так иди охоться! — злость начала потихоньку брать верх. — Если ты будешь так орать, то распугаешь всю дичь, и охотиться будет не на кого!

— Прости, — потупилась маленькая кошка. — Я просто хотела сказать, что мне жаль, что так получилось. Я… я не хотела, но…

— Мне не нужна ни твоя жалость, ни твое сожаление, — резко оборвал ее Остролапик. — Пока меня загоняли как дичь, ты просто стояла и смотрела. А теперь говоришь, что тебе жаль! Хочешь охотиться, охоться. Только отвяжись от меня.

Не дожидаясь ответа, оруженосец развернулся и бросился подальше от собеседницы. Преследовать его она не стала, отчего Остролапику немного полегчало. Гнев успокоился, и оруженосец почти смог продолжить наслаждаться природой.

«Я злюсь на нее или я просто поддался злости? — вдруг подумал он. — Она ведь была с ними, значит… А что значит? Почему я накричал на нее?»

От этих мыслей настроение его окончательно испортилось, и он заставил себя заняться охотой. Желудок урчал, настырно напоминая о том, что в нем не было ни крошки за сегодня.

Он вернулся в лагерь с небольшой белкой, которая была не слишком проворна, чтобы убежать, и парой мышей. Когда он поймал добычу, он позволил себе поохотиться и для утоления своего голода. Он с аппетитом съел жирного скворца, и настроение его почти вернулось.

В лагере он поиграл с котятами. Он подкидывал им мячик изо мха, а котята с визгом гонялись за ним по поляне. После он пошел к старейшинам. Доверять заботу о них другим ученикам он не собирался. Они, за исключением Рыжехвостки, делали это только из-за того, что их заставляли, и делали крайне плохо.

— Никакого уважения к старшим, — причитала Снежная Буря, когда Остролапик аккуратно вытаскивал клеща, присосавшегося к загривку Кисточника. — Эти недотепы капают так много мышиной желчи, что я вся ей провоняла!

— А мне Валунишка заявил, что от одной блохи я не умру, а у него нет времени копошиться в ее поисках, — посетовала Гладкая, — как хорошо, что у нас есть ты, — она ласково провела хвостом по спине маленького черного оруженосца.

Когда уже было за полдень, Дождевик позвал оруженосца на тренировку. Она отняла у него последние силы и закончилась, когда уже начинало смеркаться. Тогда он решил еще раз сходить поохотиться. На этот раз он поймал только небольшую сороку, которая, скорее всего, была недавно выросшим птенцом. Из последних сил он плелся в лагерь, держа в зубах пойманную дичь. Но на подходе к лагерю он услышал звуки, заставившие его похолодеть и забыть и о добыче, и о том, что у него нет сил.

Он молнией ворвался в лагерь. От ежевичного лаза почти ничего не осталась, а на колючках повисли клочки шерсти, вонявшие похуже лисьего помета. Племя Теней! Вся поляна была заполнена визжащими дерущимися котами. Недалеко от входа храбро сражались Чеснок, Валунишка и Снег, около палатки воителей Дождевик, Грозный, Рыжехвостка и Ветка теснили сразу шестерых воинов Теней. Среди них Остролапик узнал огромного коричнево-черного брата Сосновника Камыша, белого с черными лапами Куцего, рыже-белую Иглу и серую с белыми пятнами Галечницу. Посреди поляны Пестрая сражалась с исполинским по сравнению с ней Сосновником. Бывшие оруженосцы племени Теней тоже были тут. Песчаная, Корень и Острый сражались бок о бок, тесня Орляка и Орлячку, защищавших вход в палатку старейшин.

Вот Орляк увернулся сразу от пары лап, подпрыгнул и как следует располосовал бок Корня. Тот взвыл, но не отступил. Орлячка изо всех сил полосовала Острого задними лапами, пока тот, навалившись сверху и держа ее передними лапами, пытался дотянуться зубами до горла старшей воительницы. Но она каждый раз ловко уворачивалась и, наконец, смогла сбросить с себя Сумрачного молодого воина. Как следует наподдав ему когтистой лапой по уху, она обратила его в бегство. И бросилась на помощь брату, которого с двух сторон полосовали оставшиеся.

Остролапик судорожно осматривался, ища, кому нужна помощь, но, вроде бы, все неплохо справлялись. И тут он обратил внимание на детскую и похолодел: огромный черно-бело-коричневый кот хищно кружил около трех королев, среди которых были Белоушка со Снежинкой и Чернушка. Остролапик с диким визгом бросился в бой, в три огромных прыжка перелетел поляну и накинулся на помощника глашатая племени Теней. Тот явно не ожидал такого, поэтому оруженосец смог запрыгнуть на Дрозда, вцепиться передними лапами в могучие плечи воина, а задними лапами принялся лихорадочно царапать ему спину. Но это продолжалось очень недолго, потому что одним быстрым движением своего натренированного огромного тела Дрозд смахнул Остролапика с себя как пылинку. Тот слетел и больно ударился левым боком о землю. В глазах все потемнело, а боль в недавно раненной лапой вновь пришла. Остролапик ничего не видел всего мгновение, но этого хватило, чтобы Дрозд обрушился на маленького оруженосца, выбив из него дух и вцепившись огромными когтями в тельце ученика. Остролапик истошно заорал, а Дрозд приблизил к его уху свою огромную морду и прошипел:

— Я ведь могу убить тебя и даже не напрягусь для этого, — и злорадно добавил: — Лучше бы ты привел в помощь кого посильнее, — и наградил оруженосца сильным ударом когтистой лапы, да таким, что тот отлетел на пару лисьих хвостов и затих.

Маленький ученик с трудом поднялся и увидел, что три кошки храбро бросаются в бой. Но из-за того, что их с детства учили только охотиться и воспитывать котят, Дрозд легко отражал атаки, нанося страшные удары своими могучими лапами. Вот он приблизился к Чернушке, и его зубы клацнули в каком-то мышином усике от ее горла, но ему помешала Снежинка, которую он тут же наградил сильным ударом в голову. Она отшатнулась и затихла, а помощник Сосновника вновь приблизился к Чернушке, угрожающе скаля зубы.

Остролапик смахнул с себя оцепенение и, не обращая внимания на боль в ушибленном теле, снова ринулся на Дрозда. Он снова запрыгнул ему на спину и, максимально глубоко впившись когтями, начал оттаскивать его от Чернушки, которая в ужасе жалась к стене на входе в детскую. Огромная голова помощника глашатая повернулась, а в его глазах горела ярость:

— Опять ты! — прорычал он, и его зубы клацнули там, где только что было горло оруженосца, но тот увернулся и как следует полоснул Дрозда по носу.

Кровь брызнула на землю, а Остролапик, не дожидаясь пока его скинут, спрыгнул на землю и, обернувшись к оцепеневшей Чернушке, прорычал:

— Уводи котят!

— Ну уж нет! — зашипел Дрозд и снова повернул голову на детскую. — Никуда вы не уйдете!

Он сделал было шаг в ту сторону, но черный оруженосец обеими лапами вцепился в задние лапы Дрозда и, изо всех сил выпустив когти, дернул. Кровь маленькими ручейками потекла на землю, а помощник глашатая взвизгнул и резко развернулся с выкинутой вперед лапой. Он бы непременно попал бы по Остролапику и переломил бы ему хребет, если бы тот заранее не отпрыгнул.

— Сначала я разберусь с тобой, а потом с вашими котятами, — прорычал он, с ненавистью глядя на оруженосца.

— Быстрее! — провизжал тот Чернушке, а сам в страхе попятился.

Радостный блеск быстрой победы мелькнул в глазах Дрозда, и он ринулся на оруженосца. Но тот снова отпрыгнул, уводя огромного воина подальше от детской. Он уворачивался, отпрыгивал и всячески пытался не попасть под удары, иногда нанося ответные, которые не достигали цели. Его тактика дала плоды: Чернушка увела котят из детской и забралась с ними на каменный карниз, который было очень легко оборонять. Но был и минус, причем очень и очень серьезный: Остролапик, сам того не подозревая, загнал себя в угол и теперь находился между разъяренным Дроздом и плотной ежевичной стеной. Он затравленно огляделся, но отступать было некуда. Он, маленький и почти беззащитный, остался один на один с этим разъяренным воителем, который теперь смотрел на Остролапика как на вкусную дичь.

— Вот ты и доигрался! — торжествующе прошипел помощник глашатая и занес лапу для удара. Остролапик встал на задние лапы и вжался в ежевику, которая очень больно колола его спину. Кровь начала сочиться из-под шкуры оруженосца, но смертельного удара он избежал. Замахнувшись и оставив клок шерсти на ежевике, ударил Дрозда по уху, но тот этого не заметил. Губы его растянулись в хищной усмешке, как вдруг за его спиной раздался чей-то насмешливый голос:

— Эй, великий воитель, ты можешь сражаться только с котятами да оруженосцами?

Остролапик изумленно пытался увидеть, кто это сказал, но за спиной Дрозда никого не было. Тот с таким же изумлением безуспешно огляделся.

— Я здесь, — раздался еще более насмешливый голосок, переходящий в смех. И тут Остролапик, выглянув из-за широкой спины помощника глашатая племени Теней, увидел крохотную кошечку, которая была вся в крови. Глаза ее светились, а усы дрожали от еле сдерживаемого смеха.

— Пестрая, что ты делаешь? — в ужасе прошептал Остролапик и взмолился: — Он же тебя порвет!

Когда оруженосец только вошел в лагерь, он видел, как Пестрая сражалась с глашатаем Сумрачного племени, который был больше нее раза в три. Остролапик с удивлением осмотрел поляну и увидел Сосновника, который с мрачным видом сидел у ежевичного лаза и зализывал глубокую рваную рану на животе, из которой лилась кровь. Он слабел на глазах, а когда подошедшая Пепельная бросила перед ним пучок паутины, небрежно отбросил его и снова принялся слизывать кровь. Но как могла кошка, которая была совсем чуть-чуть больше, чем Остролапик, самый маленький котик в племени, победить такого огромного воина?

Тем временем Дрозд начал наступать на Пеструю, и черный оруженосец понял, что Дрозд еще больше, чем его глашатай. Помощник Сосновника прыгнул вперед, вытянув перед собой передние лапы с выпущенными когтями, но промахнулся. Юркая маленькая воительница отскочила и, глубоко вонзив свои когти в бок Дрозда, рванула. И тут же юркнула под незащищенный живот этого огромного кота, избежав смертельного удара. Но она не стала там задерживаться и вылезла из-под него с той же стороны, с которой залезла. Дрозд метался на месте, пытаясь поймать шуструю воительницу, но она раз за разом ускользала от его удара задолго до того, как тот обрушивался на землю. Хорошенько измотав нападавшего, Пестрая сама перешла в наступление. Вот помощник глашатая пропустил удар в левое плечо, потом в заднюю ногу, снова левое плечо. Потом маленькая трехцветная кошечка снова юркнула под живот Дрозда, но не стала вылезать, а, вцепившись передними когтями в бока огромного кота, начала драть его незащищенный живот задними. Из-за ее маленьких размеров Дрозд никак не мог дотянуться до нее, а она продолжала работать когтями, пока помощник глашатая не решил от безысходности всем телом плюхнуться на нее. Но и тут Пестрая была проворнее. Когда Дрозд распластался на земле, она уже стояла с левого бока от него. Выпустив когти, она запрыгнула на него и вцепилась когтями в уши. Потом снова спрыгнула и начала кружить Дрозда из стороны в сторону, каждый раз нанося точные и больные удары в незащищенные участки тела. Помощник Сосновника весь покрылся кровью, которая, казалось, хлещет сразу из всего его тела. Наконец, Пестрая улучила момент и, подпрыгнув, вцепилась лапами в горло Дрозда. Он пошатнулся, а маленькая воительница сделала короткое движение вниз и аккуратно достала когти. Дрозд упал на бок. Хриплое дыхание вырывалось из его рта. Он попытался встать, но это получилось у него только с третьего раза. Поднявшись на лапы, он с трудом пошел к выходу из лагеря.

— Племя Теней, отступаем! — послышался срывающийся голос Звездного Сумрака.

Остролапик увидел, как этот очень крупный кот поднимается с земли, весь истекая кровью. Над ним стоял Гроза Звезд с не менее потрепанным видом. Вдруг взор Звездного Сумрака на чем-то остановился, а его взгляд наполнился непередаваемой болью.

— Нет… — прошептал он. — Сынок…

Оруженосец проследил за взглядом предводителя племени Теней и наткнулся на неподвижное тело Сосновника, из которого до сих пор вытекала кровь. Рядом стояла Пепельная, бросая очередной пропитавшийся кровью пучок паутины.

— Я сделала все, что могла, — прошептала она.

К мертвому Сосновнику подошел Камыш, его брат, и Пестрая, которая еле слышно проговорила:

— Я не хотела его убивать.

Оба племени затихли. Теперь к мертвому глашатаю протиснулась Песчаная.

— Отец, не оставляй нас, — и зарылась в его еще теплое тело носом.

Остролапик осмотрелся и, судя по скорбным лицам обоих племен, понял, что Сосновника уважали и в Грозном племени. Дождевик, хромая на правую лапу, подошел к Песчаной и, положив окровавленный хвост на ее спину, тихо сказал:

— Теперь он охотится со Звездным племенем, — и, повернувшись к остальным, уверенно сказал: — Он был хорошим котом. Звездному Сумраку очень повезло с ним как с глашатаем, так и с сыном.

И отошел, давая дорогу воинам Теней подобрать тело.

— Что нам от твоих жалких слов, — прошипел Камыш, — ими его не вернешь назад!

Дождевик с достоинством выдержал его взгляд.

— Я выразил свое уважение этому славному воину, павшему в битве, которой не должно было быть. Это кровопролитие должно быть прекращено!

— Мы отомстим, — с шипением, переходящим в рычание, проговорил Камыш. Дрозд мрачно кивнул.

Когда скорбная процессия удалилась из лагеря в сопровождении Дождевика, Грозы Звезд, Пестрой и Грозного, Пепельная кинулась осматривать раненых.

— Снежинка получила сильный удар по голове, — доложила Белоушка, проводя мокрой от крови лапой по порванному уху.

— Проводи ее в мою палатку, — скомандовала целительница.

— Остролапик, милый, с тобой все хорошо?

Оруженосец повернулся и даже охнул от изумления: перед ним стояла Чернушка, а в ее глазах он впервые увидел что-то, кроме безразличия. Но гнев быстро взял верх над удивлением, и он прорычал:

— Я в норме! — и, отвернувшись, отошел от нее.

Он чувствовал на себе ее взгляд, полный боли, но ему было плевать: слишком долго он терпел безразличие со стороны своей приемной матери. И если она заметила его только тогда, когда он спас ей жизнь, он не собирался ее прощать!