В одной упряжке с ситхом! (джен)

Коридор был вовсе не мрачным, как я ожидала (мне почему-то даже казалось, что он должен быть освещен факелами — позже воспоминание об этой глупой мысли вызвало смущение у меня самой), а вполне современного вида и залитым светом от таких же плоских «ламп», как те, что были в комнатах ситхини. Несколько раз Сорзус куда-то сворачивала, спускалась по лестницам, а один раз даже воспользовалась скоростным лифтом, не сильно отличающимся от привычных мне — только все кнопки в нем были, опять же, сенсорными и помеченными непонятными значками — наверное, ситхского алфавита. А еще несколько раз нам встретились стоящие на постах стражники — закованные в темные доспехи краснокожие громилы, на которых я сперва смотрела во все глаза, ведь это были первые встреченные мной здесь инопланетяне действительно инопланетного вида! Красные морды (трудно было назвать их лицами!), низкие лбы, запавшие и выглядящие туповатыми глаза, мощные челюсти и свисающие с щек отростки. Фигура у каждого, как у накачанного бодибилдера, каждая рука — толще шеи… человеческой шеи, поскольку у самих этих качков шей не было вообще! Голова, похоже, присоединялась прямо к широченным плечам, хотя как-то ее поворачивать они все же могли, провожая нас взглядами. В руках каждого — огромная секира или, может быть, боевой топор — я не очень понимала разницу…

— Это ситхи?! — шепотом спросила я.

— Не совсем. Это массасси — одна из каст ситхского общества, каста воинов, — ответила Сорзус. — Рядовые воины, могучие, умелые бойцы, но не блистающие умом. Ситхи из высших каст куда более симпатичные, если тебе это интересно. И будь добра, не верти моей головой и не шевели моими глазными яблоками так откровенно, смотри только туда, куда смотрю я. Не хватало еще, чтобы киссай или зугуруки заметили что-то странное. Они гораздо умнее массасси.

— Я постараюсь, — смутилась я, одновременно припоминая, что массасси, кажется, были как-то связаны с Экзаром Куном, то ли он их в жертву принес, то ли заточил куда-то, чтобы использовать силу их жизней… Стоп, это же было уже на Явине, а те массасси были потомками воинов Наги Садоу. Да, именно так, Садоу сбежал со своими приверженцами на Явин, умер там, но массасси остались и продолжали жить на планете вплоть до времен Экзара… — А киссай и зугуруки — это кто?

— Высшие касты. Киссай — жрецы, они управляют ситхами и подчиняются непосредственно нам, повелителям ситхов. Зугуруки — следующая каста, инженеры. Напомни мне, в каком уголке Империи ты раньше жила, что не знаешь названий ситхских каст?

Я чуть не взвыла. Да что же это такое, почему я постоянно прокалываюсь со своим уровнем знаний?!

— Название твоей родной планеты, живо! — строгим голосом потребовала Син, внезапно остановившись посреди коридора.

— Юпитер! — бухнула я первое, что в голову пришло, следуя лишь мгновенно возникшему побуждению «не называть настоящую!»

— Это название мне незнакомо. А если я проверю карты Империи, а? — поинтересовалась Сорзус.

Я подавленно молчала.

— Ладно, разберемся позже. Сначала — медицинское обследование, — подытожила ситхиня и вновь пошла вперед.

И через несколько секунд мы уже были у дверей медблока. Нажав на кнопку, Син вошла туда без стука.

Сидящий за столом ситх в сером халате — на этот раз почти человеческой внешности, только с серо-зеленой кожей и теми же отростками из щек, я решила, что это зугурук — подскочил при виде повелительницы ситхов и склонился в поклоне. Еще несколько таких же ситхов, возившихся у непонятного оборудования или следивших за совершенно плоскими светящимися экранами, тоже повернулись к ситхине и поклонились.

— Мне нужно сканирование мозга, — не здороваясь, сразу перешла к делу та.

— Чьего мозга, повелительница? — почтительно отозвался зугурук.

— Моего. Шлем и экран — я сама буду за собой наблюдать.

Ситхи засуетились. Сорзус уступили место у большого экрана со светящейся клавиатурой и протянули футуристического вида шлем с несколькими сенсорными кнопками на нем. Син сперва побарабанила пальцами по клавишам, потом нажала кнопки на шлеме и, наконец, надела его на голову.

— А теперь — все вон, — приказала она.

Без малейших возражений все сотрудники медблока тут же вышли за двери и закрыли их за собой…

— Так… Интересно… Очень интересно… — пробормотала она, вглядываясь в экран, где возникла раскрашенная разными цветами схема человеческого мозга, по которой постоянно бегали огоньки. Рядом с ней было, должно быть, несколько увеличенных схем отдельных участков мозга. Проводя пальцем по небольшому кружку на клавиатуре, ситхиня вращала картинку и так, и этак, также меняя ее масштаб… — Активность выросла на пятьдесят процентов от нормы! Это все из-за тебя, полагаю. Похоже, что теперь придется увеличить пищевой рацион, мозгу будет нужно больше энергии… Но вся активность по-прежнему сосредоточена там же, где и положено… А если рассмотреть внимательнее?.. Нет, никаких отличий. Похоже, что наши с тобой сознания занимают в мозге одно и то же место и вполне там помещаются. А теперь — подними правую руку.

Я так и сделала, застыв с поднятой вверх прямой правой рукой.

— Опусти. Так, а теперь я подниму правую руку, не вмешивайся. Так, теперь я ее опускаю. Подними левую руку. Согни ее в локте. Опусти. А теперь я поднимаю левую руку, не мешай…

Так по требованию Сорзус я некоторое время делала различные движения разными частями тела, которые она затем повторяла…

— Поведи зрачками вправо. Теперь влево. Так, теперь я…

— Открой рот. Высунь язык…

— Улыбнись. Поморщись…

— Подумай о чем-нибудь очень приятном для тебя. А теперь — об очень неприятном, противном и мерзком. А теперь — о самом страшном…

— Так, а теперь ты поднимешь правую руку, когда я скажу, но одновременно с этим я буду опускать ее. Поднимай.

Я подняла руку и… Точнее, попыталась поднять — на деле моя правая рука вдруг начала делать странные резкие движения, болтаясь туда-сюда в совершенно непредсказуемых направлениях.

— Достаточно, прекрати, — велела Сорзус. — Теперь попробуем с левой рукой…

Эффект оказался тем же — при любых попытках наших сознаний одновременно совершать разные движения одной и той же частью тела — непредсказуемое болтание конечностей.

— Из мозга одновременно поступает два разных сигнала телу, и оно пытается выполнить сразу оба, — заключила, наконец, Син. — Мозг воспринимает оба наши сознания, как своих полноправных хозяев, и ни одно из них не может подавить другое. Это… не очень удобно.

Я же промолчала, хотя мысленно дико обрадовалась услышанному. Ведь в самом деле, то, что меня не могут «подавить», могло только радовать!

— Хорошо, — произнесла затем Син голосом, в котором не слышалось ничего хорошего. — А это сможешь повторить?

Рукоять светового меча сама собой слетела у нее с пояса и влетела в руку.

— Я не знаю, как… — растерянно отозвалась я.

— Просто пожелай этого, — усмехнулась ситхиня, снова вешая рукоять на пояс.

Я пожелала. Попробовала пожелать… Потом еще раз пожелала. Ничего не случилось, рукоятка и не шелохнулась.

— Не получается… Желаю, но ничего не выходит…

— Силой ты не владеешь. Пока, во всяком случае, — заключила Сорзус.

«Пока? — насторожилась я. — То есть я могу научиться?»

— Ладно, здесь мне все ясно, возвращаемся в мои покои, — скомандовала ситхиня. — Запомни: не делай ничего одновременно с тем, как это делаю я. И вообще, предоставь управление моим телом мне, я лучше знаю, что делать. Можешь разве что говорить со мной, но только когда нас не слышит никто посторонний. Понятно?

— Понятно, — отозвалась я.

А сама между тем подумала (благо мысли друг друга мы с Сорзус не слышали), что, похоже, у меня будет возможность влиять на нее… в случае чего…