Дамы семьи Блэк (гет)

Появлению на Гриммо 12 целых трех потомков Благороднейшего и древнейшего рода Блэк Кричер обрадовался, как ребенок — целому мешку сахарных перьев. Он то склонялся в три погибели, норовя поцеловать Нарциссе подол платья, то бочком, по-крабьи, подбирался к Патроклу — начистить тому туфли… Рвение эльфа не знало предела: свежая выпечка, чай трех сортов, приятная музыка на граммофоне, огневиски, а может, еще и кофе по фирменному рецепту? Ну и, конечно же, лорд Паркинсон и дамы отобедают на Гриммо? Уж Кричер расстарается, уж он приготовит настоящий пир — не то, что их ленивые, никуда не годные домовые эльфы, не способные хорошо позаботиться о своих хозяевах!

Патрокл снисходительно усмехался, Нарцисса умилялась, а Поликсене хотелось покинуть библиотеку, сбежать по роскошной дубовой лестнице с коврами и выскочить на улицу, отправиться куда-нибудь, где не звучит каждые три минуты слово «Блэк» — да еще и с типичным для Кричера восхищенным придыханием. Что там дальше всего от Англии в целом и Гриммо 12 в частности? Австралия? Аргентина?.. Антарктида? Пингвины были бы куда лучшей компанией, чем Кричер, — по крайней мере, они бы не намекали, играя седыми бровями, что «молодой хозяйке следовало бы остаться на ночь, молодая хозяйка здесь совсем не бывает, хозяюшка Вальбурга не одобрила бы, да-да, она бы совершенно точно не одобрила».

Поликсена вздохнула и бесцельно долистала до конца очередной томик в вырвиглазной алой обложке, взятый с полки наугад. Отложила его на журнальный столик слева и задумалась. Нарцисса продолжала расхаживать между стеллажей, шурша подолом платья и воркуя с подобострастным Кричером, Патрокл целиком погрузился в чтение, и Поликсену наконец-то никто не отвлекал. Ей было о чем поразмыслить.

Бег событий, замедлившийся было летом, снова накрыл ее волной, как цунами, и Поликсена не успевала вынырнуть хоть на мгновение и составить вразумительный план. Стратегия вообще никогда не была ее сильной стороной — несмотря ни на что, в одном отец был прав, назначив дочь именно на роль бойца, практика, под началом брата. Поликсена кинула взгляд через комнату на Патрокла и тут же отвела глаза. Думать о нем пока было больно. Она привыкла к этому зудящему чувству: так ей до сих пор было больно думать о Каролине и еще всего год назад — о Севере, но по отношению к Патроклу эта грызущая тоска была ощущением непривычным.

Как ни неприятно было это признавать, но брат был во многом прав. Поликсене хватало здравого смысла, чтобы признаться в этом хотя бы самой себе. Мало сказать «я не отойду в сторону» и встать в героическую позу на пути опасности — есть тонкая, но вполне реальная грань между храбростью и глупостью. Гриффиндорцам это различие давалось с трудом, но Поликсена, хвала Салазару, окончила совсем другой факультет. Говорили, что та же Эванс закрыла сына собственным телом — достойный восхваления поступок, но на ее месте Поликсена попробовала бы сбежать или спрятаться. Нет ничего постыдного в том, чтобы принимать свои ограничения и пытаться сохранить себе жизнь. Конечно, об этом не споют песен и не напишут в книгах, но Поликсена и так никогда не мечтала о посмертной славе.

Нет, героически погибнуть, сражаясь с Лордом за жизнь Гарри Поттера, Поликсена не планировала. Когда схлынула первая волна гнева и отчаяния, она трезво оценила свои шансы и была вынуждена признать: если Лорд возродится в зените своих возможностей, да еще и снова обретет контроль над Метками, ее бунт обернется полным крахом и под раздачу попадут все Паркинсоны. Нужно было искать другой, змеиный, путь, но Поликсене не приходило в голову ничего толковее, чем летом выкрасть Гарри у Дурслей и инкогнито эмигрировать в тропические края. План был дурацкий, но все же более реалистичный, чем поиск и уничтожение всех до единого крестражей — не имея понятия о том, сколько их, где они хранятся, существуют ли вообще и как выглядят…

Поликсена взяла в руки чашку с кофе и отхлебнула. Кричер расстарался со своим фирменным рецептом: чувствовались гвоздика и перец. Леди Вал любила выпить чашечку в своем будуаре, Поликсена хорошо помнила, как та смаковала кофе и расчесывала гребнем блестящие черные пряди — волосок к волоску, обязательно сто раз… Она задумчиво покрутила чашку и взглянула на монограмму на фарфоровом бочке. Усмехнулась невесело: ну конечно, С. О. Б. Спасибо, что не добавили к гордым инициалам римскую тройку, чтобы всякие невежи не спутали Сириуса Ориона Третьего с его почтенными предками — Сириусом Первым и Вторым…

Удивительно все-таки, как Блэки умудрились столько веков держаться на плаву, угрюмо подумала Поликсена, резким жестом отставляя чашку. Половине семьи давил на мозги излишний гонор, второй застило глаза боевое безумие… Пожалуй, их спасала от вымирания только крепость на Гриммо 12 — в этом доме было крайне удобно спрятаться от мира на пару десятилетий, пока все не утихнет, а потом снова начать мутить воду…

Поликсена застыла, раздумывая над неожиданной идеей. Гриммо 12 — одно из самых безопасных мест в Британии, а она — его почти-что-хозяйка. Жаль, что поселить здесь Гарри невозможно: по закону некая мисс Паркинсон ему никто, да и дом мальчика не впустит, слишком далекое родство… но как было бы здорово, если бы впустил!

Поликсена с сожалением усмехнулась бессмысленной надежде, но мыслями уже двинулась дальше, и внезапно решение головоломки встало перед ней в полный рост, вспыхнуло ярче сверхновой. Вдруг стало нечем дышать, и она оттянула ворот черной водолазки, сделала глубокий вдох. Дурацкая идея, строго сказала себе Поликсена. Этот шаг нельзя будет исправить, это уже навсегда. Может, Лорд вообще не возродится. Или, возродившись, забудет о мести. Может…

Может, завтра Сириус умрет, трезво возразил внутренний голос, и твою гениальную идею можно будет смело выбросить на свалку. «Мистер Смит» ведь сказал, что ему осталось не больше года. Ты ничего не потеряешь, он в Азкабане до конца своих дней, а так с паршивой овцы хоть шерсти клок. Китайцы знали толк в таких вещах: чтобы выбраться из ловушки для пальцев, которая при попытке освободиться сжимается все туже, надо поддаться, пойти навстречу. Контринтуитивное решение, но оно же единственно верное.

Поликсена решительно встала и направилась к Нарциссе. Заметив ее приближение, Нарси отмахнулась от лебезившего Кричера и приветливо улыбнулась.

— Ты какая-то бледная, Ликси, — лукаво сказала она, и в углах синих глаз, так похожих на глаза Сириуса, образовались едва заметные смешливые морщинки. — Мы скоро закончим, обещаю.

— Госпожа Цисси снова покинет Кричера совсем одного? — ужаснулся домовик и в отчаянии потянул себя за развесистые уши. — Может, госпожа Цисси останется на ночь? Кричер постелит молодой хозяйке в главной спальне, а госпожа Цисси снова займет сиреневую гостевую. Молодая хозяйка и госпожа Цисси смогут сплетничать всю ночь и читать романы, а утром Кричер приготовит им блинчики с вареньем!

— Кричер, я давно уже замужняя дама, а не романтичная девочка, — покачала головой Нарцисса, но Поликсена видела, что она тронута заботой домовика. — Сделай мне кофе, будь любезен, я засыпаю на ходу.

Кричер попятился, не сводя с нее обожающего взгляда, и выкатился из библиотеки, бурча себе под нос «блинчики нужны всем, даже важным замужним дамам, да-да, Кричер знает, Кричер точно знает!».

— Нарси, — начала Поликсена, для отвлечения внимания пробегая пальцами по разноцветным корешкам на полке. — Мне нужен семейный гримуар Блэков. Знаешь, где он может быть?

Нарцисса скептически подняла одну бровь — как всегда почуяла фальшь. Поликсена поджала губы: все-таки приятельница была слишком проницательной, а Поликсена не просто так проигрывала чете Малфой в покер.

— Хочу изучить свое подвешенное положение еще раз, — сказала она вслух удобную полуправду. — На предмет лазеек.

Нарцисса вздохнула и сочувственно погладила ее по руке.

— Всегда считала, что то, что с тобой сотворили, — настоящее варварство, — убежденно сказала она и продолжила деловым тоном: — Поищи в кабинете леди Вал, тетя любила держать такие вещи под рукой. Кстати… ты нигде не видела толстую книгу в золоченом переплете с камнями? Вычурная такая, старой работы?

— «Катрены Фомальгаута Блэка»? Я нашла ее в прошлый раз и забрала к себе, листала на досуге.

Нарцисса помолчала, теребя нежно-голубой крокус на корсаже платья и глядя куда-то сквозь Поликсену, а затем улыбнулась краешком губ и спросила:

— Ты дочитала катрены до конца?

Поликсена кивнула, настораживаясь. Что-то с этой книгой было не так, а она и не заметила. Притащить какую-то дрянь в мэнор и даже не понять, что она опасна — хороша из нее защитница!

— Только не говори, что этот талмуд проклят, — проворчала Поликсена, резким жестом скрещивая руки на груди. — Он валяется у меня на туалетном столике уже несколько месяцев, я его перед сном читаю — когда заглядываешь вглубь веков, появляется чувство перспективы, мне хорошо прочищает мозги.

— Книга не проклята, — успокоила Нарцисса и отошла к окну, выглянула наружу, на бесконечные ряды соседних крыш под неярким осенним солнцем, но у Поликсены создалось впечатление, что внутренним взором приятельница видела совсем другую картину. — Ты дошла до последнего предсказания? О чем оно?

— О падении дома Блэк, — вздохнула Поликсена. Она упрямо не желала считать себя членом этого рода, но думать о том, что произошло с семьей жениха, было неприятно. Навевало тоскливые мысли о преходящести земной славы, суете сует и бренности бытия. — Что-то про змеиного короля и про то, как он нагнул всех, до кого дотянулся. Надо признать, дедуля Фомальгаут очень точно описал характер Лорда, как в воду глядел.

Нарцисса помолчала, а затем уверенно сказала, отворачиваясь от окна:

— Это не последнее предсказание. Есть еще одно, просто тебе, видимо, не открылось. Может, и мне не откроется, но попробовать стоит. Принесешь мне эту книгу?

Поликсена задумалась. По правде говоря, она терпеть не могла пророчества и всю сопутствующую драму. Изменить будущее нельзя, так что толку с того, что тебе оно известно? Нет, Поликсена никогда не завидовала Каролине и ее ужасному дару. Лучше не знать, каким будет будущее, чем трястись в ожидании неизбежного. Она и «Катрены»-то прихватила, потому что пророчества в них давно уже сбылись, просто как сборник исторических головоломок: было забавно читать их и сопоставлять туманные четверостишия с событиями далекого прошлого.

Соперничать с Нарциссой за право ознакомиться с предсказанием о будущем рода Блэк? Патрокл вцепился бы в такой шанс зубами, исключительно ради эксклюзивности такого знания, но видит Мерлин, Поликсене и так было чем себя занять.

— Я передам тебе «Катрены» с Элси, — пообещала Поликсена. — Но если в этом пророчестве сказано что-то о Паркинсонах, ты меня просветишь. Клятву брать не стану, понадеюсь на твою совесть.

Нарцисса улыбнулась и кивнула. Она выглядела непривычно серьезной, Поликсена давно ее такой не видела — пожалуй, с тех пор, как Люциус вернулся из Азкабана в восемьдесят первом. Даже известие о крестражах не вызвало у Нарси такой сосредоточенной готовности.

— Я почти уверена, что этот катрен не о нашем времени, — сказала приятельница. — Просто наткнулась на упоминание в одном письме, когда разбирала дедовы архивы, и решила проверить: вдруг что-то важное. Сама знаешь, как оно бывает с семейными тайнами, — лучше перестраховаться. Особенно если это тайны семьи Блэк.

Поликсена кивнула: с Блэками никогда не бывало просто.

* * *

Панси еще раз перечитала параграф, но слова из учебника по ЗОТИ никак не желали укладываться у нее в голове. Вздохнув, она отложила книгу в сторону и принялась за эссе по Трансфигурации. Две трети уже были готовы, оставалось написать вывод. В отличие от той же Гермионы, Панси не любила пользоваться черновиками и сразу писала набело — так она экономила время, а если в эссе и закрадывались помарки, то менее высокая оценка все равно не стоила потерянных на черновики часов.

Сегодня вечером Панси осталась в гостиной Гриффиндора — мальчишки ушли гонять на метлах, а она воспользовалась оказией, чтобы примелькаться среди «львят». Панси по-прежнему хотела быть у факультета на хорошем счету, насколько это в принципе было возможно: жизнь — штука сложная, никогда не знаешь, кто именно и когда окажется полезен.

— Не п-п-помешаю?

Панси подняла глаза на топтавшегося справа Невилла и улыбнулась. Кивнула, отодвигаясь к камину. Лонгботтом сел рядом и поерзал на диванчике, устраиваясь удобнее, достал из сумки собственные книги и открыл учебник по Травологии.

— Тебе хорошо дается этот предмет, — тихо сказала Панси, наклоняясь к нему, — ей не хотелось пользоваться заглушкой. Вокруг царил типичный для гриффиндорской гостиной шум и гам: кто-то кого-то бил подушкой, кто-то с кем-то выяснял отношения на повышенных тонах. Панси с удовольствием оставила бы весь этот галдеж за пределами заглушки, но гриффиндорцы плохо относились к «змеиным хитростям», и то, что заглушками с удовольствием пользовались чистокровные «вороны» и «барсуки», никак не умаляло «львиного» пыла. Панси предпочитала не раздражать их лишний раз — идти на принцип следует только там, где оно того стоит. — Ты не думал попросить у мадам Спраут дополнительные уроки?

Невилл пожевал губами, что-то обдумывая, а потом медленно покачал головой.

— У нас не очень хорошо идут дела, — сказал он таким же тихим голосом, и Панси оценила неожиданную откровенность. — У папы совсем не лежала душа к семейному искусству, и после смерти дедушки наши лекарственные травы сильно потеряли в качестве, а значит, и в цене. Когда-нибудь мы обязательно вернемся на большой рынок, но пока у нас нет денег на частные уроки.

— Может, мадам Спраут согласилась бы позаниматься бесплатно, — предположила Панси, откладывая перо и разминая пальцы. Тепло камина приятно грело левый бок, и ее даже немного разморило — писать в таких условиях эссе по Трансфигурации совсем не хотелось, а значит, было самое время наводить мосты. — Она кажется добрым человеком и хорошо относится ко всем студентам, а не только к своим подопечным.

Невилл опять покачал головой.

— Ты права, и я благодарен за совет, но я не могу воспользоваться добротой человека, ничего не дав взамен, — неожиданно твердо сказал он, и Панси присмотрелась к однокурснику внимательнее.

Серо-зеленые глубоко посаженные глаза, круглые щечки и небольшая лопоухость создавали Невиллу амплуа рассеянного, неуклюжего и немного смешного растяпы, но Панси умела заглянуть глубже, за внешний фасад. Когда-нибудь из этого мальчишки вырастет сильная личность, и то, будет он надежным другом или опасным противником, решится именно сейчас, на первых курсах Хога. Как жаль, что между ним и Драко маячит зловещая тень Беллатрикс Лестрейндж, с досадой подумала Панси. Интересно, можно ли как-то примирить их?

— Достойная позиция, — сказала она вслух. — Как у тебя с Зельеварением, по-прежнему сложности?

Невилл благодарно усмехнулся, и Панси не удержалась от ответной улыбки: было очевидно, что он оценил выбор слов — «сложности», а не «беда», «проблемы» или «все плохо». Проницательный тип, немногие на Гриффиндоре заметили бы ее усилие — тем более стоило постараться расположить его к себе.

— Снейп перестал смотреть на меня волком, — довольно поделился Невилл, и она отметила про себя, что он перестал заикаться. — Но я по-прежнему могу в два счета сварить яд вместо зелья от фурункулов. Возможно, надо развивать этот опасный талант — у него наверняка найдутся почитатели.

Панси весело хмыкнула и снова взяла в руки перо, задумчиво покрутила его между пальцев.

— Могу позаниматься с тобой, если хочешь. Или составить тебе протекцию у Драко, у него отлично получается.

Невилл задумался, и Панси немного удивилась: она была уверена, что он с ходу откажется от консультаций у Малфоя, но Лонгботтом, видимо, учитывал еще какие-то, неизвестные ей, факторы.

— Я не против занятий с Драко, — наконец сказал Невилл, тщательно подбирая слова. — Мне пока нечем отдариться, но могу взамен предложить помощь по Травологии. Знаю: этот предмет не котируется на курсе, но…

— Это важный и нужный предмет, — серьезно возразила Панси. — С вами приятно иметь дело, мистер Лонгботтом.

— С вами тоже, мисс Паркинсон, — церемонно кивнул Невилл, и Панси вдруг представила его взрослым и уверенным, стоящим в бальном зале Паркинсон-мэнора в окружении толпы, как каменный утес среди волнующегося моря, и почему-то очень захотелось, чтобы он пришел туда как друг, а не как враг.

— У тебя другая палочка, — вдруг заметил Невилл, и Панси непонимающе вскинула на него глаза. Затем перевела взгляд на лежавшую на столе палочку, подумала и кивнула.

— Это запасная, — объяснила она. — Мы купили ее у Олливандера, когда я пошла на первый курс.

— Почему ты раньше ее не носила? У тебя ведь была другая, из красного дерева.

Панси пожала плечами.

— Мы с тетей почему-то напридумывали себе всяких ужасов, — со смешком сказала она, любовно поглаживая палочку кончиками пальцев. Толстое белое древко отозвалось едва ощутимой вибрацией — словно норовистый конь, рвущийся в бой и грызущий удила. Удивительно, и как только эта палочка, так легко ложащаяся в ладонь, так чутко отзывающаяся на любое касание, могла казаться Панси уродливой и неприятной?

Она с сожалением убрала руку и продолжила:

— Но в этом году я решила взять ее с собой в Хогвартс и пользоваться ей чаще.

Панси и сама не могла взять в толк, почему решила забрать палочку от Олливандера из шкафа в библиотеке, куда ее убрала тетя. Вернее, могла, но рациональными эти доводы назвать было сложно — просто в последние недели лета палочка не выходила из головы.

Надо было честно признаться тете, что я собираюсь пользоваться ею в школе, упрекнула себя Панси, но тут же почувствовала острый приступ раздражения. С другой стороны, это ведь моя собственная палочка, я могу пользоваться ей когда и где захочу! Почему я должна просить разрешения, что за нелепица!

— У меня папина, — признался Невилл. — Она мне плохо подходит: все-таки у папы был совсем другой характер, он был аврор, настоящий боец и герой, а я…

— Смелость и сила — разные вещи, — поддержала его Панси, и Невилл отвел глаза. — У многих растений сильные корни, ломающие камень. Это занимает много времени, но зато каков результат!

Невилл криво улыбнулся и кивнул.

— Ты умеешь поднять настроение, — сказал он. — Спасибо.

* * *

Увидев за завтраком разгромную статью в воскресном выпуске «Пророка», Северус только хмыкнул, признавая поражение. Вот оно — то самое элегантное в своей простоте решение, которое ему никак не давалось, когда он пытался угадать, как именно Паркинсон и Малфой станут решать проблему рейдов. Статья совершенно точно была заказной — сама по себе Рита Скитер никогда не стала бы интересоваться житьем-бытьем скромного работника Министерства. Впрочем, заказной характер нисколько не портил материал — Скитер постаралась на славу.

«Что может быстрее всего подорвать веру народа в закон? — риторически вопрошала Рита со страниц «Пророка». — Что может разрушить систему изнутри, толкнуть людей на самосуд и даже начать революцию? Лицемерие. Да, именно лицемерие! Вот тот порок, который нельзя прощать никому, кто клялся поддерживать закон и порядок магической Британии. Правила должны быть едины для всех, и горе нам, если закон для сотрудников нашего славного Министерства отличается от закона для всех остальных.

Впрочем, всем, имеющим глаза и уши, очевидно, что Артур Септимус Уизли считает, что уж он-то точно стоит выше закона. В его гараже, под любовно сшитым его супругой, ужасно безвкусным розовым покрывалом скрывается то, ради чего мистер Уизли наплевал на закон, который обязывался защищать: маггловский автомобиль Форд «Англия». Пускай вас не смущает патриотичное название этой машины — то, что сделал с ней мистер Уизли, является вопиющим актом попрания патриотизма по отношению к магической Британии. Для наших читателей, незнакомых с этим маггловским изобретением, поясняем: автомобиль — это самодвижущаяся повозка, и движется она без помощи магии. Вернее, должна двигаться, потому что Форд мистера Уизли использует магию. Да-да, душка Артур, глава Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, нарушил главный завет собственного подразделения. Его машина может летать и становиться невидимой, а также оснащена чарами расширения пространства. Все эти «усовершенствования» выполнены им лично.

Если вы — добросердечный человек, вы можете подумать, что мистер Уизли не отдавал себе отчета в том, что его деятельность была противоправной. Ничто не может быть дальше от истины! Мистер Уизли упорно отказывался уничтожить своего механического монстра, годами укрывая его от общественности под розовым покрывалом в ужасных рюшах. О нарушении отцом семейства закона знала вся семья. «Приди он с обыском к самому себе, пришлось бы самого себя арестовать»⁽¹⁾, — признал младший сын мистера Уизли, Ромуальд. Увы для нас, за многие годы мистер Уизли так и не соизволил явиться в аврорат с повинной — очевидно, ему просто-напросто нравится высмеивать правопорядок, арестовывая и штрафуя других, пока сам он изо дня в день нарушает закон.

Остается понадеяться на то, что наше дорогое Министерство не пропустит этот вопиющий случай использования служебного положения и не заметет мусор под ковер. Дело мистера Уизли должно послужить громким и наглядным примером всем, кто ставит себя выше закона и властей (к примеру, выше министра Корнелиуса Фаджа, известного своей неподкупностью и непримиримостью к правонарушениям и коррупции).

Напоследок стоит добавить немаловажный и прискорбный факт: по иронии судьбы именно мистер Уизли является автором нового Закона о Защите Магглов. Воистину, печально, когда человек, систематически нарушающий законы, считает себя вправе создавать новые, делая из нас с вами легковерных дураков… Мы как общество заслуживаем большего».

Северус перечитал статью еще раз, смакуя каждое слово, и аккуратно отложил ее в сторону. Ему страстно захотелось встать и устроить Скитер овацию. Он легко нашел взглядом рыжую макушку «Ромуальда» — тот сидел за столом своего факультета, втянув голову в плечи, и что-то горячо доказывал соседям. Сидевший неподалеку Драко, хоть и ухмылялся, но благоразумно помалкивал, и Северус испытал облегчение: не хотелось бы вырывать крестника из лап слетевших с катушек братьев Уизли.

— Северус, ты читал главную статью этого номера? — тихо спросил Дамблдор, наклоняясь влево, и он кивнул и чопорно поправил манжету, скрывая свое злорадство. — Очень неприятно вышло, я не ожидал от Артура такой халатности. Как мисс Скитер вообще узнала о его… ммм… хобби? В статье приведены очень яркие детали…

То есть то, что Уизли нарушил закон, вас совсем не смущает, с веселой злостью подумал Северус, беря в руки вилку и нож. Права Рита: лицемерие как оно есть. Разъедает, развращает и так далее по тексту.

Вслух он сказал:

— Альбус, Артур получил по заслугам. Он решился на интригу, но не позаботился о том, чтобы прикрыть собственные тылы и избавиться от компромата. Скитер преподала ему полезный урок, он должен быть за это благодарен.

— Так-то оно так, — задумчиво прокряхтел Дамблдор, потягивая себя за бороду по своей дурацкой вредной привычке. — Однако это бросает неприятную тень на наше общее дело. Мисс Скитер славится бульдожьей хваткой — единожды вцепившись в горло, она уже не отпустит жертву. Мне не хотелось бы прочесть в следующем выпуске какие-то измышления об Ордене Феникса. Может, отвлечь ее еще более пикантной историей?

Северус насторожился. Директор был склонен думать нелинейно и предугадать, куда именно заведет его мысль, было нетривиальной задачей. Альбус мог скормить Рите эксклюзивный материал о чем-то невинном, а мог и бросить под поезд кого-то из бывших соратников — в том числе, самого Северуса, шпиона, которому больше не за кем было шпионить.

— Альбус, Рита уже добилась своего, — убежденно сказал он. — Закон Уизли отменят, сам Артур заплатит штраф и со слезами на глазах избавится от своей опасной игрушки. На этом скандал утихнет сам собой. Не лезьте в это, Салазара ради! Рита не из тех, кто остережется кусать кормящую руку. Если вы подкинете ей косточку, она вполне может переключиться на вас самого — вам оно надо? Наверняка за столько лет политической деятельности в вашем шкафу поднабралось скелетов.

— Ты как всегда прав, мой юный друг, — грустно сказал директор, отпуская многострадальную бороду. — Я не стану поощрять мисс Скитер; будем надеяться, что она уже утолила свою жажду крови. Как странно: я помню Риту совсем другой — худенькой девочкой со смешными косичками. Когда же мы упустили ее воспитание?..

Альбус помолчал и продолжил:

— Нам как преподавателям следует поддержать семью Артура в такой сложный момент — ты ведь знаешь, как жестоки бывают дети, нельзя, чтобы в Хогвартсе началась травля.

Северус почувствовал было, как в нем привычно закипает гнев, однако через пару минут ярость испарилась сама собой. Да, Мародеры его травили, но теперь Северус точно знал, что в своем настоящем прошлом давал им решительный отпор и не раз отправлял противников (именно так, не мучителей, не гонителей — противников) в Больничное крыло. Он по-прежнему был зол на директора и преподавателей за то, что те закрывали глаза на их маленькую войну, но по крайней мере больше не страдал от комплекса жертвы.

— Слава Салазару, все потомки семьи Уизли учатся под крылышком нашей ласковой Минервы, — промурлыкал Северус, копируя стиль Скитер. — Уверен: она не преминет проследить за тем, чтобы с милыми конопатыми малышами ничего не случилось.

— Змей, какой же ты все-таки змей, — усмехнулся директор, укоризненно качая головой, но все-таки отстал и отвернулся к сидевшей справа от него МакГонагалл.

Северус принялся за завтрак, но остывшая яичница с беконом не лезла в горло. Вздохнув, он отставил тарелку и снова с удовольствием взял в руки газету. Может, спрятать ее в рамочку и повесить на стену своей холостяцкой берлоги, на самое видное место? Заказная статья от настоящего мастера — это тоже своего рода искусство.

Примечания:

PayPal, чтобы скрасить мои суровые будни: ossaya.art@gmail.com

Карта для тех же целей: 2200700436248404

Буду очень благодарна, если вы порекомендуете "Дам" кому-нибудь, кому они могут понравиться ❤️

1) Цитата из «Гарри Поттер и Тайная Комната»

Вернуться к тексту