Паутина (гет)

"13 июля 1958 года.

Тобиас так мило влюблён, это по-настоящему забавно. И я сама этого добилась, могу собой гордиться.

Алджи успешно закончил Хогвартс. Важная ступень на пути к успеху, а я не смогла ему ничего подарить! Ограничилась пожеланиями удачи".

"31 августа 1958 года.

Я наконец скопила денег на новую палочку!

И в тот же вечер открылась Тобиасу. Левитировала чайник с тагана в камине, заварила чай, ловко разлила заварку и кипяток по чашкам — всё как мама учила: если леди угощает дорогого гостя — не зовёт эльфа, а разливает поданный чай сама!

И тут мой послушный, мягкий как воск Тобиас выкинул номер. Заявил, что это не к добру, ни к чему мне эти дешёвые фокусы, и попытался нежно отобрать палочку. Слово за слово — он вежливо распрощался и ушёл к себе. Я не переживаю... ну, почти не переживаю — амортенция не даст ему бросить меня. И всё же ссора вместо ночи любви — не совсем то, на что я рассчитывала. Может, я что-то напутала в рецептуре?"

"1 сентября 1958 года.

Алджи приступает к стажировке по драконологии. Я так рада за него! Надеюсь, ему повезет больше, чем мне".

"10 сентября 1958 года.

Написала пяти своим подругам. Хорошие девочки, все со Слизерина. Попыталась ненавязчиво попросить каждую замолвить за меня словечко перед родителями. Может, у кого-то найдется для меня место в семейном бизнесе, или в каком-нибудь отделе министерства, или у знакомых, или у знакомых знакомых...

Ответили четверо.

Не ожидала от них такого куриного кудахтанья. Оказывается, отец направо и налево рассказывает, будто я предала семью. Похоже, я интересую моих дорогих подруг только как источник сплетен. В каждой строчке, выписанной бисерными буковками, сквозило жадное любопытство: куда я сбежала? С кем? Не из-за этого ли Розье расторгли помолвку? Где я жила все эти месяцы? Наверное, таинственный любовник меня бросил, раз я ищу работу? Не лучше ли одуматься и вернуться домой?

Столько заботы! И ни одна не заикнулась о том, что мне по-настоящему нужно!"

"11 сентября 1958 года.

В Министерстве Магии нет свободных вакансий. Точнее, есть, но только для тех, кто закончил стажировку. Платную. На обучение в Аврорате и уж тем более в Отделе тайн у меня нет денег.

Тобиас не понимает, почему я хожу мрачнее тучи. По его меркам, у меня вполне приличная, непыльная работа для девушки без образования, а стоит заикнуться про волшебство — мрачнеет уже он. Подумываю увеличить дозу амортенции — и ему будет легче, и мне спокойней. В остальных вопросах Тоби слушается меня "по щелчку", но что касается волшебства — нашла коса на камень, Тоби никак не может избавиться от иррациональных страхов. Может, он унаследовал комплексы от магловских предков? Кажется, я завела себе опасную игрушку. Ну и ладно, а то было бы скучновато".

"12 сентября.

Магла, что заведует библиотекой, хвалила меня на все лады. Не знаю, смеяться или плакать. Я раздаю маглам книги, в которых половина — враньё, а оставшуюся половину они не способны понять! И именно благодаря этой дурацкой работе у меня есть крыша над головой и еда на столе!

Хорошо хоть никто из моих подруг не знает.

Зато у меня есть Тобиас".

— Зайдём?

— Зачем?!

— Как зачем, сегодня же воскресенье! Ты посмотри, как красиво! Это же католическая церковь, не какая-нибудь англиканская! Я наполовину ирландец, если хочешь знать!

— Не знала, что ты такой верующий. У тебя же мат с языка не сходит, да ещё выпить любишь, и... ты знаешь... ты ведь меня соблазнил!

— Это другое! Как бы тебе сказать... Иногда наступают моменты — я прямо нутром чую, что надо зайти... подумать... Да ещё и праздник сегодня. Да не бойся ты! Оттуда никого не выгоняют!

— НЕТ.

"17 сентября 1958 года.

Была на Диагон-аллее, зашла в аптеку и еще в лабораторию Белби — хотела узнать, не нужны ли им подмастерья.

Узнала.

Не нужны.

Впрочем, если бы кто-то меня рекомендовал, они бы ещё подумали. Кто-то солидный, с хорошей репутацией... вроде уважаемого мистера Принца...

Если бы уважаемый мистер Принц потрудился взять перо и написать хотя бы одному из своих знакомых, у меня бы всё сложилось по-другому! Да и у него самого тоже!

Вот и всё. Не к Дамблдору же идти на поклон, в самом-то деле!

Я не слишком хорошо отношусь к отцу, но сейчас с раздражением понимаю, насколько на него похожа. Мне тоже страшно важно, что подумают люди. Особенно неприятные мне люди — все эти наглые гриффиндорцы, зазнайки-равенкловцы и притворщики-хаффлпаффцы. Не хочу, чтобы чужие, посторонние смаковали мои неудачи, чтобы в итоге отказать. Понимаю, что это роскошь — не обращаться с просьбами к тем, кто мне не нравится. Даже, наверное, глупость. И я позволю ее себе.

Магический мир упорно выталкивает меня вон — зато магловский засасывает не хуже трясины. Но я не сдамся. Я всем им покажу! Те, кто отказали мне, ещё выстроятся в очередь и будут упрашивать, чтобы я с ними работала!

А пока буду прятаться в магловском мире, зализывать раны и копить деньги. Здесь проще. В том числе и потому, что здесь мне глубоко безразлично мнение маглов".

"21 сентября 1958 года.

Тобиас позвал меня замуж. Довольна и горжусь собой — это увеличенная доза амортенции сработала. Всё-таки я умею обращаться с мужчинами! Приручила даже этого неуправляемого грубияна!

И я решила согласиться. Так будет правильно. Пришло время нам стать еще ближе. Не то чтобы меня очень увлекала свадьба по магловским правилам. Но я дам Тоби согласие и буду наблюдать, как он радуется.

Вдобавок я решила стать артефактором. Не то чтобы это очень интересно, особенно по сравнению с моими милыми восьминожками. Зато престижно, и доход приличный. Если в одиночку копить на обучение — одной жизни, пожалуй, не хватит. А если мы поженимся, смогу экономить на хозяйстве и буду откладывать чуть больше, чем сейчас".

"22 сентября 1958 года.

Тобиас взял с меня обещание, что я "оставлю эту дурацкую привычку" — в смысле колдовство. Пришлось даже дать ему клятву, которую он считал надёжной. Он такой забавный! Будто меня это удержит!

Правда, до начала обучения палочка не слишком-то и нужна, а ведение хозяйства, все эти "Эванеско пыль" меня не слишком увлекают. И все же с палочкой как-то привычней. За исключением редких сов от брата, это единственное, что связывает меня с волшебным миром".

— Мать Тобиаса умерла, потом его сестра родила вне брака, и ему приходится помогать ей деньгами, потом он поссорился с хозяином автомастерской — это такое магловское... ну, неважно... а потом он только устроился на фабрику — и там начались сокращения... Вот его волосок, а вот ноготь. Я сама не обнаружила следов порчи, но хотела бы, чтобы вы провели диагностику, у вас такой большой опыт!

Пыхтение. Тихий хрустальный звон. Потрескивание.

— Как же вы все мне надоели. Безмозглые, самоуверенные девчонки!

— Я бы попросила вас!

— А нечего меня просить. Сама знаешь, что с ним такое, не строй из себя невинность!

— О чем вы?!

— Не понимаешь, значит. Как лапать грязными ручонками чужие души — все тут как тут, а как разгребать последствия — так старуха Гвендолин! Чему только Слизнорт вас учит!

— А попонятнее нельзя?

— Можно и попонятней. Хоть на пальцах, как для дитяти малого. Амортенция крадет удачу, не слышала? Действие у нее накопительное — поперву тишь да гладь, а потом — бах! — прорывает, будто лавина с гор сходит. За краденую любовь надо платить. Ты должна дать ему антидот и больше никогда не вмешиваться в его сознание. Ни зелий, ни Империо, ни даже легкого Конфундуса. Если хочешь исправить его судьбу, конечно. Иначе будет ещё хуже. И да, у тебя хватило ума не залететь, пока амортенция действовала?

— Милый, доброе утро!

— Пусти. Не до этого.

Пауза.

— Что-то ты скверно выглядишь.

Звон тарелки о поверхность стола. Шипение закипающего чайника.

— Эйлин, посмотри-ка на меня.

Пауза.

— Ничего не хочешь мне объяснить?!

— Что случилось, дорогой, не выспался?

— Да прекрати это всё — "дорогой", "милый", слушать тошно! Почему совсем недавно я без тебя жить не мог, а в последние дни у нас ничего не получается? Я сперва думал, это с того, что ты располнела, когда залетела! А сейчас смотрю — вроде ты, а вроде и не ты, будто в кривом зеркале отражаешься!

— Тобиас, ты только не волнуйся...

— Моя мать думала, будто ты меня приворожила! Я-то решил, что она шутит! Что ты со мной сделала?! В глаза смотри!

— Понимаешь... Это сложно объяснить...

— Не напрягайся. По глазам вижу.

Тяжелые шаги, грохот двери.

— Тоби! Ты вернулся!

Молчание.

— Почему?

Пауза.

— Не заставляй меня пожалеть об этом.

Молчание.

— Рассказывай, Эйлин. Выкладывай всё, что я о тебе еще не знаю. Как ты меня приворожила? Почему это прекратилось? Ребенок-то хоть мой?..

* * *

— Понял. И не с таким справлялись. Вот что, Эйлин. Я тебя не брошу, помогу выправиться. И мелкого выращу.

— Или малышку, почему сразу мальчика?

— Не перебивай. Соплюха ты ещё, к тому же без царя в голове. Нечего тебе делать в этом вашем мире, насколько я тебя понял — это полное дерьмо. Давай, это... поближе к земле. Всё с ворожейства твоего. Я так и не понял принцип вашего колдовства. Но по-всякому оно против природы. А пользы никакой! Ни пожрать наколдовать, ни денег сотворить — да на кой оно вообще нужно?! Но вроде у тебя есть шанс стать нормальной. Раньше я добром просил, сейчас просто предупреждаю: в этом доме ты колдовать не будешь. Ни палкой, ни зельями — никак.

— Тоби, а что тебя так пугает? Сам же говоришь, раз волшебство бесполезное — значит, безобидное!

— Видишь ли... Если попробовать забыть, что ты ведьма — баба как баба, в Коукворте и похуже есть. Воспитанная, и язык подвешен. Все мои товарищи думают, будто я склеил бабу из общества! А как вспомню, что ты привораживаешь без спросу — мороз по коже.

— Опять паутина! Когда же ты научишься за домом следить!

— Тоби, положи швабру!

— Неряха! Я сейчас всех повымету!

— Это же Philodromus margaritatus! Они так редко селятся в домах! А ты!.. Вот что, Тобиас. Чем больше пауков — тем меньше комаров и мух, ясно? И они не такие, как тараканы, не разносят заразу, понимаешь ты?

— Хм-м-м... Ну, пусть только на глаза мне не попадаются. Пусть незаметно где-нибудь живут.

— Я постараюсь.

"25 января 1960 года.

С тех пор как родился Северус, мне не до дневника. Но сейчас...

Алджи перестал отвечать на мои письма. Сначала я обиделась — у него ведь племянник родился, мог бы выкроить минуту и прилететь к нам! Или хоть словечко черкнуть в ответ!

Через неделю я забеспокоилась. Через две переступила через себя и написала отцу. Ответа не получила, чего ещё от старика ждать!

А сегодня я исхитрилась провести ритуал поиска по крови.

Ни малейших следов Алджи. Ни среди живых, ни среди мертвых. Пропал без вести".

"31 марта 1961 года.

Тобиас то и дело приносит от соседей какие-то магловские механизмы. Чинит их, понимаете ли. Тратит кучу времени, пачкает всё вокруг маслом, роняет капли олова. Денег это приносит не так уж много, некоторым друзьям он чинит вещи бесплатно. Тоби же у нас такой доброжелательный, любимец всей улицы...

Но я не о том. Я всё думала — как бы изменить нашу жизнь? И вчера у меня лопнуло терпение. Взяла и наколдовала Репаро на приёмник — это музыкальный ящик, — что Тобиас притащил от очередного дружка. Поставим ремонт этих штучек на поток. Я согласна быть серым кардиналом при Тоби, тайным помощником, лишь бы в доме завелись деньги.

Получилось что-то странное. Ящик слегка изменил форму, и сквозь стенки стал просвечивать металл. Ну, почему бы нет, если он будет музыку играть...

Тобиас хохотал в голос. Я не видела его таким весёлым даже после выпивки. Кто бы мог подумать, Эйлин Снейп умеет развлекать! Он разобрал корпус и показал мне, что внутри. Провода очень красиво переплелись, получилась тонкая сложная структура вроде сети крестовика. Но внутренности приёмника теперь ни на что не годились. Разве что на паутину для железных мух. Конечно же, Тобиас понял, что на приёмник воздействовали магией. Я думала, будет скандал, но нет.

А сегодня я заглянула в мешочек с бельём для штопки — Тобиас никогда его не трогает — и не обнаружила там палочку! Гибкая, девять с половиной дюймов, клён и жвала акромантула, стоила целое состояние... Тобиас держится так невозмутимо, будто он ни при чём. Как он её нашёл, ну как?!

А за испорченный приёмник соседу придется заплатить".

— Мне как обычно.

— Да-да, Тоби — на три пальца, не разбавлять, через пять минут повторить, хи-хи-хи! Твои вкусы я знаю лучше, чем свои! Кстати, о вкусах. Сегодня наткнулась на твою жену в булочной. Она даже не поздоровалась, чуть не прошла сквозь меня! Как ты только её терпишь, ведьму такую! Уж я бы на её месте...

— Рози, твоё дело — вискарь разливать. А не обсуждать мою жену.

— Да что ты её защищаешь! Все знают — пока ты вкалываешь, она привечает мальчишку Бенджи, а ещё...

Звон бьющегося стекла.

— Захлопни пасть!

Снова звон и грохот.

— Спасите! Полиция! Ой, да что ж ты делаешь!

* * *

— Тоби, ну как так можно! Ты полбара разгромил, одной посуды разбито на сто фунтов! Ты хоть представляешь, сколько придётся за это выплачивать?

— Уймись, Эйлин, без тебя тошно.

— Ты же говорил, что любишь этот бар! Мне не нравится, как ты скатываешься в агрессию! Зачем, ну зачем?!

— Не твоё дело.

— Добрый день, Эйлин. Славная сегодня погодка! Сегодня привезли дивные сладкие перцы, и авокадо, и...

— Мне кочан капусты и три фунта картошки.

— Видела вчера твоего мужа. Лыка не вязал, подпирал забор Браунингов. И как ты его терпишь, алкоголика! Бедная, мне так тебя жалко! Я бы давно такого выгнала! Что ты молчишь? Не смотри на меня так! Ой, что-то мне нехорошо!

Стук двери.

— Ты видела, видела?! Нет, она точно ведьма! Сглазила, не иначе!

"1 июня 1961 года.

Сегодня в овощной лавке ко мне прицепилась миссис Фейт. Пыталась сказать гадость про Тобиаса, заодно и меня унизить. Я было расстроилась, я ведь и сама недовольна его поведением. И тут увидела жадный, злобный интерес в ее глазах. Она попросту пыталась нас поссорить! Вокруг Тобиаса вечно вьются женщины, вот и дура Фейт хочет вбить между нами клин, а потом примется его обхаживать! Я хотела было сказать ей гадость в ответ, но это было бы мелко. Да и неохота было. Я просто внимательно посмотрела в её маленькие глазёнки и страстно пожелала ей сдохнуть.

К вечеру Фейт увезли в больницу, где она скоропостижно умерла.

Нет, мне не стыдно. Тобиас — никакой не распоследний, не лентяй, не алкоголик. Ну, может, немножко — но это никого не касается. Он самый красивый на нашей улице, самый общительный. Самый, пожалуй, популярный. И пусть никто не смеет вмешиваться в наши отношения. Если б он хоть немного попытался меня понять, я бы столько могла ему показать, я бы открыла ему целый мир. Но, похоже, теперь мы оба недостаточно хороши для магического мира".

— Эйлин, я же на прошлой неделе дал тебе пять фунтов, куда ты их деваешь?! Ложкой ешь?!

— Я выходила в мясную лавку, а когда открыла кошелек, денег там не оказалось...

— А куда они делись, куда?! Домовой у нас завелся, что ли? Вот я ему руки укорочу! Мало того что надо за дом выплачивать! Отдельный, мать его, дом! Могли бы снять две комнатушки и жили бы — не тужили! Так нет, вдруг у мальчишки будут эти ваши выбросы, или ты опять возьмешься за старое! И сестре надо хоть изредка деньжат подкидывать! Так еще ты транжиришь хрен его знает куда!

"25 января 1965 года.

Тобиас снова в ярости из-за моих "трат". Пусть терпит. Он трижды ломал мои палочки — как только он их находит без Акцио! — и больше я не вижу смысла в них вкладываться. Теперь я откладываю всё, что удается сэкономить, на наше общее будущее. Я имею в виду Северуса. Чуть ли не каждый месяц езжу в гоблинский банк. Только для того, чтобы обменять фунты на галеоны. Счёт я не открывала, прячу деньги сама, в тайном месте. Доверять гоблинам не слишком разумно.

Моему мальчику не придется обивать пороги в поисках работы, как мне. После Хогвартса у него будет самая престижная стажировка, какая только существует в этом мире. В Италии у Борджиа, например. Или вовсе в какой-нибудь стране, где принята беспалочковая магия. Северус будет колдовать силою мысли и никогда не будет зависеть от куска дерева с клочком шерсти внутри.

Пока ему рано знать о существовании моего "золотого запаса". Собираюсь открыться ему на последнем курсе Хогвартса, не раньше. Дети завистливы и не знают цены деньгам. Начнет еще просить машинки, удочку, или еще какие-нибудь глупости вроде велосипеда. Да я бы ему и метлу не купила! Вот получит образование, разбогатеет — и купит всё, что захочет. И без десятка рубашек и пяти курток никто еще не умирал!

— Что, Эйлин, где теперь твоя магия?! Как была стервой, так и осталась! Бросила меня одного! Как последняя бродяжка, померла от воспаления легких! На что сгодилась твоя магия?! А я так старался... Я же и курочку тебе в больницу, и бульон... лимоны эти грёбаные, витамины... а ты! Нам с Севкой так ни разу и не дали с тобой повидаться, всё бубнили "состояние крайне тяжёлое"! А когда пустили наконец попрощаться, ты уже без памяти была!

Севка на похоронах даже не подошёл ко мне, все рожу воротил! Волчонок! Весь в тебя! Разве я мало для вас сделал?.. Я хотел, чтобы он нормальным вырос, не лез в эти ваши дебри! А он... как черный ворон! Жопой чую, натворил что-то!..⁽¹⁾ Твоё воспитание! Что мне теперь с ним делать?

Даже преподобный Горман не пришёл. Наверно, мне не стоило к нему пьяным приходить... Или, может, не надо было говорить, что ты ведьма? Но ведь он должен был понять! Не по-людски это, каждого надо отпеть... Ну ничего, я сам буду... чтобы тебе земля пухом... хоть ты и не заслужила!

1) Дело происходит после получения Северусом метки

Вернуться к тексту