Паутина (гет)

— Присаживайся, Эйлин. К сожалению, сегодняшний наш разговор будет неприятным. Род Принц уже не тот, что раньше. Как ты и сама видишь, от фамильного состояния остались одни воспоминания. Мне пришлось принять непростое решение. Те скромные средства, что у нас остались... н-да... разумнее потратить на образование твоего брата.

— А почему так мрачно, папа? Само собой, Алджи нужно учиться после Хогвартса дальше. Он уже сейчас все уши прожужжал мне про стажировку по драконоведению!

Тяжёлый вздох.

— Я хотел сказать, что не смогу обеспечить тебя приданым. Я уже сообщил об этом Розье, и они расторгли помолвку.

— Не страшно, папа. Я все равно не собиралась замуж, по крайней мере, не скоро. Можно было бы найти работу...

— Ты в своем уме, Эйлин?! Это стало бы окончательным падением нашей семьи!

— Но ведь Джоанну Лавгуд пригласили в Отдел тайн, а Немезиду Оук мистер Слизнорт рекомендовал в секретари самому Белби...

— Меня не интересует, что себе позволяют твои подруги — точнее, их родители! Леди не работают! Это просто нелепо! Люди подумают, что я не в состоянии тебя обеспечить!

Молчание. Вкрадчивый голос:

— Конечно, папа. Но экономить мы не перестанем, верно? У меня опять не будет обновок на предстоящий сезон? И мы не поедем летом на Ривьеру — или хотя бы в Бат? И ты снова будешь напоминать, что леди не ходят в театр в платье, которое держится на одной трансфигурации! И приданого, значит, больше нет! Я буду сидеть дома и ждать... чего?!

— Эйлин, мне не нравится твой тон. Девушка твоего происхождения всегда сможет привлечь потенциальных женихов — с нашей-то родословной! Ты должна набраться терпения и с достоинством нести...

— Папа, да сколько можно повторять эту ложь! Ты посмотри на меня! Ни красоты, ни приданого — да кто теперь захочет на мне жениться! Вокруг посмотри, как люди живут! Раз уж я тебя не интересую!

Рыдание. Грохот захлопнувшейся двери.

"Дорогая мисс Принц, рад был получить Ваше письмо. Не скрою, оно меня немного удивило, но в большей степени обрадовало. Мистеру Принцу давно следовало оценить Ваши таланты в арахнологии. Я всегда говорил, что Вы не созданы для чинного вышивания у камина.

Итак, мне действительно есть что Вам предложить. В Уэльсе, неподалеку от побережья, недавно видели акромантула. Я прошу Вас раздобыть их яд — чем больше, тем лучше. Желательно брать у живого — энергетика живых акромантулов намного сильней. Если кому-то и удастся добыть яд, то именно Вам. У Вас всегда был подход к паукам. Цена — сто галеонов за унцию. Задание непростое, но, уверен, Вы меня не подведёте, заказчики — люди серьезные. Жду Вас с ядом через три, максимум четыре дня.

Прилагаю карту места предполагаемого проживания нашей милой зверюшки. Это в северной части горного массива Карнед-Ллевеллин. Красивейшее, по моему мнению, место, Вам понравится.

Искренне Ваш,

Гораций Слизнорт".

"Алджи, я уезжаю. Морж нашёл мне работу. То есть пока это разовое задание, но я надеюсь, что будет ещё. Не знаю, сколько там стоит яд акромантула, но не обманет ведь он меня? Морж всё-таки джентльмен, да ещё мой бывший декан, кому довериться, как не ему? Если повезёт, ещё и тебе карманных денег подкину, а то отец совсем их урезал.

Папа, конечно, рассердится, но ты не принимай его вопли близко к сердцу. Надеюсь, он остынет со временем, хотя бы потому, что на меня больше не придётся тратиться.

Не пиши мне пока, я сама выйду на связь. Как я поняла, в тех местах легко наткнуться на маглов. А мне совсем не хочется нарушать закон, Принцы всегда уважали Статут.

И не переживай, братишка, все наладится так или иначе. Сам знаешь, тесно мне дома. Особенно с тех пор, как мама умерла.

Учись хорошо, не позволяй себе расслабиться. Ты — наша последняя надежда, недаром отец сделал ставку на тебя.

Любящая тебя сестра

Эйлин".

"Мда, маглов и правда немало. И что их всех тянет в горы, больше негде погулять? И все что-то тащат, пыхтят, суетятся — ни дать ни взять домовые эльфы! Ну ничего, мне-то надо на западный склон. Сейчас найду укромное место и аппарирую повыше, а потом на запад — вот как надо передвигаться!"

Хлопок. Ещё хлопок.

"О, уже лучше — здесь никого. Хорошо хоть это маглы понимают — здесь им не место. Ого, вон там наверху — паутина! Какая толстая сеть, и такая большая, я могла бы целиком в нее завернуться! Туда-то мне и надо! Не уходи, малыш, Эйлин Принц идёт к тебе в гости! Знаешь, что у меня в мешке для тебя? Куда бы там аппарировать — на этот уступ?.. или на этот пятачок?"

Хлопок.

Громовой голос:

— Эйлин, твой подлый поступок...

— А-а-а!

— Мисс, вы меня слышите?

— М-м-м...

— Эй! С вами все в порядке? Где ваша группа? Кому я могу сообщить о несчастном случае?

— Оставьте меня в покое...

— Мисс, возьмите себя в руки. Как вы себя чувствуете?

— Как будто по мне тролль прошёлся. И где же моя...

"До чего же все болит! Но это полбеды, палочка-то где?!"

— Мне надо срочно найти... кое-что! Рада была поболтать с вами, но мне пора!

— Неадекват.

— Вам не стоит...

— Пустите!

— Да ты и двух шагов не пройдешь, дура! Видно, ещё и головой приложилась! Сидеть! Перси, дай аптечку!

— Как ты ее строго, Тоби...

— Зато получилось. Вечно я за вас проблемы решаю! Надо думать, мне её и в больницу тащить?

— Подожди, пока мы камеры уложим, вместе и вернёмся в город. Освещение уходит, больше ничего снять не сможем.

"7 мая 1958 года.

Каких-то два года назад я думала, что переросла ведение дневника. Не такой я человек, чтобы писать глупости о мальчиках и рисовать вокруг их имён цветы и сердечки. А сейчас неожиданно для себя самой решила его возобновить. Больше некому рассказать, что сейчас творится в моей жизни. Вот разве что Алджи... да и то не стоит. Будет зря переживать, а помочь все равно не сможет.

Папа не нашёл лучшего времени для вопиллера, чем момент, когда я аппарировала. Наверняка его яростная речь удалась на славу, только я не дослушала. Невелика потеря.

Так вот, в результате я промахнулась и упала с довольно высокого склона, но кусты смягчили падение — так мне рассказали после. Меня подобрали, стыдно сказать, маглы, которые занимались в горах... я так поняла, чем-то вроде колдографий. Выслеживали местных птиц и делали снимки. Денег у меня было немного, почти всё ушло на комнату в пансионе "Полнолуние" (очень респектабельное место, только для волшебников). На прием в госпитале Мунго точно не хватило бы, и аппарировать после падения я не решалась. В общем, я... те маглы казались безобидными, и я позволила им усадить меня в эту их неуклюжую повозку и отвезти в магловскую больничку. Кому рассказать — не поверят! Любая из моих подруг упала бы в обморок! Всё обошлось, никто меня не связывал, не грозил сжечь и тому подобное. Но они были страшно любопытными, прямо как нюхлеры! Толстяк в очках все пытался выспросить, что я делала в горах, а носатый хам то и дело острил насчёт того, что я странная. Не то чтобы я хотела с ними общаться, и чувствовала себя неважно, пришлось взять себя в руки. Надо было отвлечь маглов от моих "странностей". Я ведь была одета не по-магловски, и часть слов не понимала, и оказалась в горах одна и без поклажи... Я сказала им почти правду — что изучала в Карнед-Ллевеллине пауков. О чём о чём, а о пауках я могу говорить часами. Я рассказывала о том, как аргиопы летают по ветру на паутинках. О заботливых самках крестовиков, носящих паучат на спинке. Правда, приходилось все время быть начеку, чтобы не сболтнуть что-нибудь об их магических свойствах. Носатый (к счастью) потерял ко мне интерес, тем более что он управлял повозкой. А вот толстяк слушал меня так, будто сам бард Бидль рассказывал свои лучшие эпосы! Сначала он то и дело вставлял: "Да, я об этом слышал". Потом принялся перебивать меня на другой лад: "А вот этого я не знал", "Вы тоже биолог?" Когда я в красках описала подводные гнезда серебрянок и хитроумные норки пауков-землекопов, он обернулся назад, к остальным, и залопотал, что "про это надо снять отдельную серию", "дополнить сценарий" и ещё какую-то подобную галиматью. Не успела я удивиться, как мы уже были на месте.

В госпиталь меня провожали всей толпой, но заправлял всем носатый переросток. Он провел меня внутрь под руку (хотя я вовсе не просила!). Конечно же, я плохо подходила под магловские правила, не хватало какой-то бумаги. Но носатый довольно невежливо объяснил врачу, что я "навернулась со страшной высоты", "чуть не окочурилась", и пусть за мной смотрят как следует. Врач проникся, теперь я сижу на узкой койке в большой палате на пятерых. Кажется, это больница для бедных. Сбегу отсюда, как только голова перестанет кружиться. Соседки мои уже спят, одна храпит, другая стонет во сне. Свет погасили, не спросив меня, приходится ловить свет уличного фонаря. Тот толстый любитель колдографий просил меня описать поподробнее образ жизни пауков-землекопов, оставил мне блокнот и карандаш. Приглашал меня стать "консультантом научно-популярного фильма" (что бы это ни значило). Ведьма консультирует магла — да это ни в какие рамки не лезет! Но он что-то говорил про гонорар..."

"15 мая 1958 года.

Я снова на свободе!

И свобода эта оглушает, раздражает и, стыдно сказать, радует. Я даже не успеваю удивляться или расстраиваться, лица и события мелькают вокруг, будто на школьном балу мне подлили огневиски в сливочный эль.

Ушибы и ссадины почти зажили, голова почти не болела, и я ушла из магловской больницы. Была по горло сыта магловской едой, хныканьем соседок и штопаным бельем. И тут же отправилась обратно в горы, искать палочку.

К обеду я подумала, что не стоило уходить из больницы на голодный желудок, да ещё и надо было хлеба прихватить.

К вечеру палочку я так и не нашла.

Пока я лежала в больнице, почти закончилась оплаченная неделя проживания в пансионе. Хозяйка, чтоб ей пусто было, отказалась пересчитать оплату, хоть я здесь почти и не жила. Придется зарабатывать позорным способом — сотрудничать с маглами. Я разорвала подаренный блокнот надвое, дневниковые записи оставила себе, а свободную половину заполнила описаниями разных видов пауков, их повадок и характеров. Толстяку должно понравиться".

"17 мая 1958 года.

С точки зрения биологии маглы не менее интересны для наблюдений, чем пауки. Взять хоть тех, что меня нашли в горах. Сначала мне казалось, что главный в их группе — крючконосый невежа. Его зовут Тобиасом, кстати сказать. Очень уж заискивающе с ним разговаривали остальные. "Тоби, ты ведь посмотришь завтра усилок?" "Тоби, зажигание снова барахлит, сделай что-нибудь, умоляю!" Тобиас отвечал им с высокомерием самого Слизерина.

И только сегодня у меня закралась мысль, что главный-то совсем не он, а толстый очкарик. А может, даже рыжий, конопатый, как мухомор. Ведь именно толстяк настоял, что им надо заняться пауками, а рыжий дал себя уговорить и в итоге заплатил мне. Магловскими бумажками, правда, они и на деньги-то непохожи!

А этот Тобиас неплохо выглядит. Волнистые темные волосы откинуты назад, серо-зеленые глаза, и нос, пожалуй, благородной формы. Похож на Мерлина в молодости — каким он нарисован на миниатюре в папиных "Хрониках". Есть в нем что-то такое... Если бы он не был маглом, я бы подумала, что он с Гриффиндора. Хотя его достоинство и самодовольство, пожалуй, слизеринские — на моем родном факультете все знают себе цену. Но эти его вечно грязные руки и засаленные штаны, фу!"

"18 мая 1958 года.

Обменяла у гоблинов часть фунтов на галеоны. Курс не слишком выгодный, но это полбеды. Олливандер запросил за новую палочку даже не тройную цену, а грабительскую! Как только этого мошенника терпят в обществе! "Мисс Принц, я не первый день на свете живу. И знаю, зачем люди заказывают копии своих палочек. Для того, чтобы на основной палочке не оставалось следов Непростительных, не так ли? Это, знаете ли, не совсем законно — заказывать вторую палочку! Я оценил вашу трогательную историю, но ведь обломки старой палочки вы так и не предъявили! Я просто вынужден добавить надбавку за риск! Закажете, но не сейчас? Как угодно. Передавайте поклон вашему батюшке".

Потратила несколько кнатов на сову из общественной совятни. Ниже падать некуда — у всех приличных волшебников есть собственные совы! Одно письмо, с красивым враньём, отправила Алджи — пусть лучше завидует моим приключениям, чем переживает. Второе письмо послала Слизнорту — извинилась за задержку, рассказала про свою травму и пообещала, что очень скоро пришлю ему яд. Я и в самом деле уверена, что вторая попытка удастся, надо всего лишь обзавестись новой палочкой.

Просить у Слизнорта в долг я не стала. Не настолько ещё опустилась".

"Дражайшая мисс Принц!

Я несколько разочарован. Скажу прямо — весьма разочарован. Я очень рассчитывал, что Вы доставите мне яд вовремя. Какие могли возникнуть сложности, скажите на милость? Вы же не сквиб, не магла, Вы — выпускница Слизерина, спортсменка, моя ученица, в конце концов! Из-за этой задержки я не сумел сварить зелье в срок, подвёл очень важных заказчиков! Вы хоть понимаете, какое это пятно на моей репутации?

Не думаю, что в дальнейшем буду чем-то Вам полезен.

С наилучшими пожеланиями,

Гораций Слизнорт".

— Эйлин, привет! Чего бредёшь, как привидение?

— Ой, Тобиас, добрый день! А в вашей гостинице сказали, что вы все уехали! Я хотела спросить вашего начальника — может, ему нужна история о летучих мышах... или о жабах...

— Чего не знаю, того не знаю. Я с ними разосрался, съёмочная группа уехала без меня. Чтоб какие-то паршивые киношники указывали мне, сколько и когда пить! Режиссёр совсем краев не видит! Пусть теперь сами починяют свою технику, и колесят то по горам, то по болотам, они же рукожопые, вся группа! Так что, Эйлин, втюхивай свои писульки кому-то другому!

— Понимаете, я не знаю, к кому обратиться... Незнакомый город, у меня здесь нет друзей...

— Так поезжай в знакомый, хо-хо-хо! Ты же не с луны упала сюда?

— Какой прекрасный совет. Только невыполнимый! Да я лучше... Я хотела сказать, моим знакомым незачем знать о моих проблемах. Ни за что, ясно вам? Рада была повидаться!

— Да ты не кипишуй, сейчас что-нибудь придумаем. Эй, пацан, почём сегодняшняя газета? Давай одну. Так, Эйлин, вот объявления. Ты кто, училка? Студентка?

— Я... э... ни то, ни другое. Окончила закрытую школу...

— Эх ты. Ну вот, смотри, требуется продавщица. Нет? Горничная! Тоже нет? Хотя верно, какая из тебя горничная! Во — "вакансия библиотекаря"! Будешь пылиться в книжках, самое место для тебя!

— Спасибо, это и правда... можно я посмотрю? Да, отличная вакансия, сегодня же и обращусь! А нет ли здесь объявлений о недорогом жилье?

— Должны быть. Но если у тебя совсем кисло с деньгами, загляни в меблирашки на Виктория-стрит, тридцать один. Дёшево и сердито, и народ весёлый! Я как раз там снял комнатушку, как от киношников ушел. Ну, бывай, я тут подрядился одной старой карге скамейку починять.

— Скамейку?

— А ты думала, я только с железяками вожусь? Нет, Эйлин, настоящий мужик должен уметь всё!

"20 мая 1958 года.

Устроилась на работу в магловскую библиотеку. План у меня простой — накопить денег на новую палочку. Хоть человеком себя почувствую. А дальше посмотрим.

Чтобы сэкономить, переехала в те меблированные комнаты, что советовал Тобиас, теперь то и дело сталкиваюсь с ним. В "Полнолунии" мне было больше по душе, там я жила среди своих. Но я больше не могу себе это позволить".

"1 июня 1958 года. Странное дело — мне всю жизнь внушали, что волшебники должны держаться вместе — против грязнокровок, иностранцев и уж тем более против маглов. А теперь у меня мир с ног на голову становится — по вине папы я сломала палочку, а маглы — маглы! — мне помогли. Точно зная, что от меня не будет никакой пользы!

Если сравнивать с одеждой, магический мир — что-то вроде мантии от Мойры Магнифисент. Прочный, качественный, уместный в любой ситуации, уважающие себя люди только такое и носят... и это страшно дорого. А магловский мир — это как рваньё, случайно найденное на чердаке, выбросить и то противно. Такое надеть можно только с отчаянья — и вдруг выясняется, что оно неплохо греет.

Здесь я чувствую себя... незаметной, что ли. Непривычное ощущение. Чуть ли не с рождения была то страшно родовитой, то просто страшной, то капитаном команды по плюй-камням, на меня чуть ли не пальцем показывали — та самая Эйлин Принц! А здесь, кажется, что бы я ни сделала — никто не будет стыдить и злорадствовать. Вчера вон подошва от башмака оторвалась прямо на улице, так Тобиас помог мне дохромать до дома и даже насмехаться не стал..."

"15 июня 1958 года.

Я уже писала, что то и дело встречаю Тобиаса? Он такой... есть в нем что-то необычное. Знает всех вокруг, в курсе всего, что в городе происходит. К нему тянутся люди, черные кошки обходят его стороной. Я была уверена, что это его родной город, пока не выяснилось, что его "занесло сюда вместе с киношниками". Удивительно общительный, на редкость самоуверенный, вечно выходит сухим из воды.

Если бы он был волшебником! Он ведь даже не понимает, что живёт вполсилы!"

"21 июня 1958 года.

Какое-то время я опасалась, что Тобиас будет позволять себе вольности. Но нет, какое там! В последнее время мне не требуется помощь, и общение наше сильно сократилось. А мне бы хотелось большего, чем небрежные приветствия или магловские шутки, которые я плохо понимаю. Я хочу слушать байки Тобиаса о том, как он служил в армии или ездил на сезонную работу во Франции — все равно о чём, он настоящее перекати-поле.

Я бы хотела, чтобы он снова что-то для меня сделал. Или хоть посоветовал. Хочу почувствовать его заботу. Не потому, что я такая уж беспомощная, а потому...

Мне страшно в этом признаться даже самой себе.

Мне нравится магл.

Хорошо, что мама этого не видит".

"29 июня 1958 года.

Мои соседи то и дело готовят вскладчину, одалживают друг у друга деньги, ссорятся, мирятся, выпивают. Моё отношение к ним, как маятник, болтается из крайности в крайность. Иногда хочется их пристукнуть (их счастье, что я не могу колдовать!). Шумные, как обезьяны, невоспитанные, невыносимые. А иногда кажется, что специально для меня вокруг разворачивается необыкновенное шоу, рекой льются чужие эмоции, по́том и кровью пишутся живые истории. Говорят, существуют способы энергетической подпитки от чужих эмоций, вот бы освоить!

Сегодня по дороге с работы меня осенила замечательная мысль. Зайду к Тобиасу — сосед он мне или кто? — и попрошу наточить мой нож. Потом можно будет пригласить его поужинать. У меня есть картошка и лук, а у него, возможно, найдется хлеб и мясо. А потом... Да какая, собственно, разница, я просто соскучилась по нему, мы так давно не болтали!

Моя прекрасная идея пропала впустую.

Тобиас вывалился из парадных дверей в компании отвратительной красотки с четвертого этажа, вскользь поздоровался со мной и утопал с ней вдоль по улице. Я провожала их взглядом, пока они не скрылись за углом. В той стороне кафе, и танцзал, и ещё какие-то примитивные развлечения — маглам есть где заняться брачными играми! Да у нее причёска как из сахарной ваты, а размалёванное лицо — как африканская ритуальная маска! А бюст — как две подушки!

И мне никогда ее не переплюнуть.

Еле переставляя ноги, я поднялась к себе. Зеркала у меня не было, но свою внешность я и так знаю в подробностях и крепко недолюбливаю. Чёрная, как ворона, бледная, как утопленница. Глаза слишком большие для костлявого лица. Да ещё и вид — как там Тобиас выразился — будто мне "самое место среди пыльных книжек"?

Пока я набиралась смелости и подбирала слова, пока пыталась состряпать хоть какое-то жалкое кокетство, вокруг Тобиаса вились вульгарные магловские стервы.

Они ещё не знают, с кем связались.

Играть будем без правил — вернее, по моим правилам. Я, в конце концов, тоже человек, я устала терпеть, ждать, переживать! Хочу что-то для себя!

Я хочу, чтобы Тобиас думать забыл о других женщинах. Хочу, чтобы он целовал мне руки и говорил, как я прекрасна. Что я там говорила о приставаниях? Боялась, что он забудет своё место? Так вот, я хочу, чтобы он позволил себе со мной все вольности, какие только придут ему в голову!

За несколько аппараций я добралась до Диагон-аллеи. И спустила все деньги, накопленные на волшебную палочку, на новый котел и ингредиенты.

"13 июля 1958 года.

Тобиас так мило влюблён, это по-настоящему забавно. И я сама этого добилась, могу собой гордиться.

Алджи успешно закончил Хогвартс. Важная ступень на пути к успеху, а я не смогла ему ничего подарить! Ограничилась пожеланиями удачи".

"31 августа 1958 года.

Я наконец скопила денег на новую палочку!

И в тот же вечер открылась Тобиасу. Левитировала чайник с тагана в камине, заварила чай, ловко разлила заварку и кипяток по чашкам — всё как мама учила: если леди угощает дорогого гостя — не зовёт эльфа, а разливает поданный чай сама!

И тут мой послушный, мягкий как воск Тобиас выкинул номер. Заявил, что это не к добру, ни к чему мне эти дешёвые фокусы, и попытался нежно отобрать палочку. Слово за слово — он вежливо распрощался и ушёл к себе. Я не переживаю... ну, почти не переживаю — амортенция не даст ему бросить меня. И всё же ссора вместо ночи любви — не совсем то, на что я рассчитывала. Может, я что-то напутала в рецептуре?"

"1 сентября 1958 года.

Алджи приступает к стажировке по драконологии. Я так рада за него! Надеюсь, ему повезет больше, чем мне".

"10 сентября 1958 года.

Написала пяти своим подругам. Хорошие девочки, все со Слизерина. Попыталась ненавязчиво попросить каждую замолвить за меня словечко перед родителями. Может, у кого-то найдется для меня место в семейном бизнесе, или в каком-нибудь отделе министерства, или у знакомых, или у знакомых знакомых...

Ответили четверо.

Не ожидала от них такого куриного кудахтанья. Оказывается, отец направо и налево рассказывает, будто я предала семью. Похоже, я интересую моих дорогих подруг только как источник сплетен. В каждой строчке, выписанной бисерными буковками, сквозило жадное любопытство: куда я сбежала? С кем? Не из-за этого ли Розье расторгли помолвку? Где я жила все эти месяцы? Наверное, таинственный любовник меня бросил, раз я ищу работу? Не лучше ли одуматься и вернуться домой?

Столько заботы! И ни одна не заикнулась о том, что мне по-настоящему нужно!"

"11 сентября 1958 года.

В Министерстве Магии нет свободных вакансий. Точнее, есть, но только для тех, кто закончил стажировку. Платную. На обучение в Аврорате и уж тем более в Отделе тайн у меня нет денег.

Тобиас не понимает, почему я хожу мрачнее тучи. По его меркам, у меня вполне приличная, непыльная работа для девушки без образования, а стоит заикнуться про волшебство — мрачнеет уже он. Подумываю увеличить дозу амортенции — и ему будет легче, и мне спокойней. В остальных вопросах Тоби слушается меня "по щелчку", но что касается волшебства — нашла коса на камень, Тоби никак не может избавиться от иррациональных страхов. Может, он унаследовал комплексы от магловских предков? Кажется, я завела себе опасную игрушку. Ну и ладно, а то было бы скучновато".

"12 сентября.

Магла, что заведует библиотекой, хвалила меня на все лады. Не знаю, смеяться или плакать. Я раздаю маглам книги, в которых половина — враньё, а оставшуюся половину они не способны понять! И именно благодаря этой дурацкой работе у меня есть крыша над головой и еда на столе!

Хорошо хоть никто из моих подруг не знает.

Зато у меня есть Тобиас".

— Зайдём?

— Зачем?!

— Как зачем, сегодня же воскресенье! Ты посмотри, как красиво! Это же католическая церковь, не какая-нибудь англиканская! Я наполовину ирландец, если хочешь знать!

— Не знала, что ты такой верующий. У тебя же мат с языка не сходит, да ещё выпить любишь, и... ты знаешь... ты ведь меня соблазнил!

— Это другое! Как бы тебе сказать... Иногда наступают моменты — я прямо нутром чую, что надо зайти... подумать... Да ещё и праздник сегодня. Да не бойся ты! Оттуда никого не выгоняют!

— НЕТ.

"17 сентября 1958 года.

Была на Диагон-аллее, зашла в аптеку и еще в лабораторию Белби — хотела узнать, не нужны ли им подмастерья.

Узнала.

Не нужны.

Впрочем, если бы кто-то меня рекомендовал, они бы ещё подумали. Кто-то солидный, с хорошей репутацией... вроде уважаемого мистера Принца...

Если бы уважаемый мистер Принц потрудился взять перо и написать хотя бы одному из своих знакомых, у меня бы всё сложилось по-другому! Да и у него самого тоже!

Вот и всё. Не к Дамблдору же идти на поклон, в самом-то деле!

Я не слишком хорошо отношусь к отцу, но сейчас с раздражением понимаю, насколько на него похожа. Мне тоже страшно важно, что подумают люди. Особенно неприятные мне люди — все эти наглые гриффиндорцы, зазнайки-равенкловцы и притворщики-хаффлпаффцы. Не хочу, чтобы чужие, посторонние смаковали мои неудачи, чтобы в итоге отказать. Понимаю, что это роскошь — не обращаться с просьбами к тем, кто мне не нравится. Даже, наверное, глупость. И я позволю ее себе.

Магический мир упорно выталкивает меня вон — зато магловский засасывает не хуже трясины. Но я не сдамся. Я всем им покажу! Те, кто отказали мне, ещё выстроятся в очередь и будут упрашивать, чтобы я с ними работала!

А пока буду прятаться в магловском мире, зализывать раны и копить деньги. Здесь проще. В том числе и потому, что здесь мне глубоко безразлично мнение маглов".

"21 сентября 1958 года.

Тобиас позвал меня замуж. Довольна и горжусь собой — это увеличенная доза амортенции сработала. Всё-таки я умею обращаться с мужчинами! Приручила даже этого неуправляемого грубияна!

И я решила согласиться. Так будет правильно. Пришло время нам стать еще ближе. Не то чтобы меня очень увлекала свадьба по магловским правилам. Но я дам Тоби согласие и буду наблюдать, как он радуется.

Вдобавок я решила стать артефактором. Не то чтобы это очень интересно, особенно по сравнению с моими милыми восьминожками. Зато престижно, и доход приличный. Если в одиночку копить на обучение — одной жизни, пожалуй, не хватит. А если мы поженимся, смогу экономить на хозяйстве и буду откладывать чуть больше, чем сейчас".

"22 сентября 1958 года.

Тобиас взял с меня обещание, что я "оставлю эту дурацкую привычку" — в смысле колдовство. Пришлось даже дать ему клятву, которую он считал надёжной. Он такой забавный! Будто меня это удержит!

Правда, до начала обучения палочка не слишком-то и нужна, а ведение хозяйства, все эти "Эванеско пыль" меня не слишком увлекают. И все же с палочкой как-то привычней. За исключением редких сов от брата, это единственное, что связывает меня с волшебным миром".

— Мать Тобиаса умерла, потом его сестра родила вне брака, и ему приходится помогать ей деньгами, потом он поссорился с хозяином автомастерской — это такое магловское... ну, неважно... а потом он только устроился на фабрику — и там начались сокращения... Вот его волосок, а вот ноготь. Я сама не обнаружила следов порчи, но хотела бы, чтобы вы провели диагностику, у вас такой большой опыт!

Пыхтение. Тихий хрустальный звон. Потрескивание.

— Как же вы все мне надоели. Безмозглые, самоуверенные девчонки!

— Я бы попросила вас!

— А нечего меня просить. Сама знаешь, что с ним такое, не строй из себя невинность!

— О чем вы?!

— Не понимаешь, значит. Как лапать грязными ручонками чужие души — все тут как тут, а как разгребать последствия — так старуха Гвендолин! Чему только Слизнорт вас учит!

— А попонятнее нельзя?

— Можно и попонятней. Хоть на пальцах, как для дитяти малого. Амортенция крадет удачу, не слышала? Действие у нее накопительное — поперву тишь да гладь, а потом — бах! — прорывает, будто лавина с гор сходит. За краденую любовь надо платить. Ты должна дать ему антидот и больше никогда не вмешиваться в его сознание. Ни зелий, ни Империо, ни даже легкого Конфундуса. Если хочешь исправить его судьбу, конечно. Иначе будет ещё хуже. И да, у тебя хватило ума не залететь, пока амортенция действовала?

— Милый, доброе утро!

— Пусти. Не до этого.

Пауза.

— Что-то ты скверно выглядишь.

Звон тарелки о поверхность стола. Шипение закипающего чайника.

— Эйлин, посмотри-ка на меня.

Пауза.

— Ничего не хочешь мне объяснить?!

— Что случилось, дорогой, не выспался?

— Да прекрати это всё — "дорогой", "милый", слушать тошно! Почему совсем недавно я без тебя жить не мог, а в последние дни у нас ничего не получается? Я сперва думал, это с того, что ты располнела, когда залетела! А сейчас смотрю — вроде ты, а вроде и не ты, будто в кривом зеркале отражаешься!

— Тобиас, ты только не волнуйся...

— Моя мать думала, будто ты меня приворожила! Я-то решил, что она шутит! Что ты со мной сделала?! В глаза смотри!

— Понимаешь... Это сложно объяснить...

— Не напрягайся. По глазам вижу.

Тяжелые шаги, грохот двери.

— Тоби! Ты вернулся!

Молчание.

— Почему?

Пауза.

— Не заставляй меня пожалеть об этом.

Молчание.

— Рассказывай, Эйлин. Выкладывай всё, что я о тебе еще не знаю. Как ты меня приворожила? Почему это прекратилось? Ребенок-то хоть мой?..

* * *

— Понял. И не с таким справлялись. Вот что, Эйлин. Я тебя не брошу, помогу выправиться. И мелкого выращу.

— Или малышку, почему сразу мальчика?

— Не перебивай. Соплюха ты ещё, к тому же без царя в голове. Нечего тебе делать в этом вашем мире, насколько я тебя понял — это полное дерьмо. Давай, это... поближе к земле. Всё с ворожейства твоего. Я так и не понял принцип вашего колдовства. Но по-всякому оно против природы. А пользы никакой! Ни пожрать наколдовать, ни денег сотворить — да на кой оно вообще нужно?! Но вроде у тебя есть шанс стать нормальной. Раньше я добром просил, сейчас просто предупреждаю: в этом доме ты колдовать не будешь. Ни палкой, ни зельями — никак.

— Тоби, а что тебя так пугает? Сам же говоришь, раз волшебство бесполезное — значит, безобидное!

— Видишь ли... Если попробовать забыть, что ты ведьма — баба как баба, в Коукворте и похуже есть. Воспитанная, и язык подвешен. Все мои товарищи думают, будто я склеил бабу из общества! А как вспомню, что ты привораживаешь без спросу — мороз по коже.

— Опять паутина! Когда же ты научишься за домом следить!

— Тоби, положи швабру!

— Неряха! Я сейчас всех повымету!

— Это же Philodromus margaritatus! Они так редко селятся в домах! А ты!.. Вот что, Тобиас. Чем больше пауков — тем меньше комаров и мух, ясно? И они не такие, как тараканы, не разносят заразу, понимаешь ты?

— Хм-м-м... Ну, пусть только на глаза мне не попадаются. Пусть незаметно где-нибудь живут.

— Я постараюсь.

"25 января 1960 года.

С тех пор как родился Северус, мне не до дневника. Но сейчас...

Алджи перестал отвечать на мои письма. Сначала я обиделась — у него ведь племянник родился, мог бы выкроить минуту и прилететь к нам! Или хоть словечко черкнуть в ответ!

Через неделю я забеспокоилась. Через две переступила через себя и написала отцу. Ответа не получила, чего ещё от старика ждать!

А сегодня я исхитрилась провести ритуал поиска по крови.

Ни малейших следов Алджи. Ни среди живых, ни среди мертвых. Пропал без вести".

"31 марта 1961 года.

Тобиас то и дело приносит от соседей какие-то магловские механизмы. Чинит их, понимаете ли. Тратит кучу времени, пачкает всё вокруг маслом, роняет капли олова. Денег это приносит не так уж много, некоторым друзьям он чинит вещи бесплатно. Тоби же у нас такой доброжелательный, любимец всей улицы...

Но я не о том. Я всё думала — как бы изменить нашу жизнь? И вчера у меня лопнуло терпение. Взяла и наколдовала Репаро на приёмник — это музыкальный ящик, — что Тобиас притащил от очередного дружка. Поставим ремонт этих штучек на поток. Я согласна быть серым кардиналом при Тоби, тайным помощником, лишь бы в доме завелись деньги.

Получилось что-то странное. Ящик слегка изменил форму, и сквозь стенки стал просвечивать металл. Ну, почему бы нет, если он будет музыку играть...

Тобиас хохотал в голос. Я не видела его таким весёлым даже после выпивки. Кто бы мог подумать, Эйлин Снейп умеет развлекать! Он разобрал корпус и показал мне, что внутри. Провода очень красиво переплелись, получилась тонкая сложная структура вроде сети крестовика. Но внутренности приёмника теперь ни на что не годились. Разве что на паутину для железных мух. Конечно же, Тобиас понял, что на приёмник воздействовали магией. Я думала, будет скандал, но нет.

А сегодня я заглянула в мешочек с бельём для штопки — Тобиас никогда его не трогает — и не обнаружила там палочку! Гибкая, девять с половиной дюймов, клён и жвала акромантула, стоила целое состояние... Тобиас держится так невозмутимо, будто он ни при чём. Как он её нашёл, ну как?!

А за испорченный приёмник соседу придется заплатить".

— Мне как обычно.

— Да-да, Тоби — на три пальца, не разбавлять, через пять минут повторить, хи-хи-хи! Твои вкусы я знаю лучше, чем свои! Кстати, о вкусах. Сегодня наткнулась на твою жену в булочной. Она даже не поздоровалась, чуть не прошла сквозь меня! Как ты только её терпишь, ведьму такую! Уж я бы на её месте...

— Рози, твоё дело — вискарь разливать. А не обсуждать мою жену.

— Да что ты её защищаешь! Все знают — пока ты вкалываешь, она привечает мальчишку Бенджи, а ещё...

Звон бьющегося стекла.

— Захлопни пасть!

Снова звон и грохот.

— Спасите! Полиция! Ой, да что ж ты делаешь!

* * *

— Тоби, ну как так можно! Ты полбара разгромил, одной посуды разбито на сто фунтов! Ты хоть представляешь, сколько придётся за это выплачивать?

— Уймись, Эйлин, без тебя тошно.

— Ты же говорил, что любишь этот бар! Мне не нравится, как ты скатываешься в агрессию! Зачем, ну зачем?!

— Не твоё дело.

— Добрый день, Эйлин. Славная сегодня погодка! Сегодня привезли дивные сладкие перцы, и авокадо, и...

— Мне кочан капусты и три фунта картошки.

— Видела вчера твоего мужа. Лыка не вязал, подпирал забор Браунингов. И как ты его терпишь, алкоголика! Бедная, мне так тебя жалко! Я бы давно такого выгнала! Что ты молчишь? Не смотри на меня так! Ой, что-то мне нехорошо!

Стук двери.

— Ты видела, видела?! Нет, она точно ведьма! Сглазила, не иначе!

"1 июня 1961 года.

Сегодня в овощной лавке ко мне прицепилась миссис Фейт. Пыталась сказать гадость про Тобиаса, заодно и меня унизить. Я было расстроилась, я ведь и сама недовольна его поведением. И тут увидела жадный, злобный интерес в ее глазах. Она попросту пыталась нас поссорить! Вокруг Тобиаса вечно вьются женщины, вот и дура Фейт хочет вбить между нами клин, а потом примется его обхаживать! Я хотела было сказать ей гадость в ответ, но это было бы мелко. Да и неохота было. Я просто внимательно посмотрела в её маленькие глазёнки и страстно пожелала ей сдохнуть.

К вечеру Фейт увезли в больницу, где она скоропостижно умерла.

Нет, мне не стыдно. Тобиас — никакой не распоследний, не лентяй, не алкоголик. Ну, может, немножко — но это никого не касается. Он самый красивый на нашей улице, самый общительный. Самый, пожалуй, популярный. И пусть никто не смеет вмешиваться в наши отношения. Если б он хоть немного попытался меня понять, я бы столько могла ему показать, я бы открыла ему целый мир. Но, похоже, теперь мы оба недостаточно хороши для магического мира".

— Эйлин, я же на прошлой неделе дал тебе пять фунтов, куда ты их деваешь?! Ложкой ешь?!

— Я выходила в мясную лавку, а когда открыла кошелек, денег там не оказалось...

— А куда они делись, куда?! Домовой у нас завелся, что ли? Вот я ему руки укорочу! Мало того что надо за дом выплачивать! Отдельный, мать его, дом! Могли бы снять две комнатушки и жили бы — не тужили! Так нет, вдруг у мальчишки будут эти ваши выбросы, или ты опять возьмешься за старое! И сестре надо хоть изредка деньжат подкидывать! Так еще ты транжиришь хрен его знает куда!

"25 января 1965 года.

Тобиас снова в ярости из-за моих "трат". Пусть терпит. Он трижды ломал мои палочки — как только он их находит без Акцио! — и больше я не вижу смысла в них вкладываться. Теперь я откладываю всё, что удается сэкономить, на наше общее будущее. Я имею в виду Северуса. Чуть ли не каждый месяц езжу в гоблинский банк. Только для того, чтобы обменять фунты на галеоны. Счёт я не открывала, прячу деньги сама, в тайном месте. Доверять гоблинам не слишком разумно.

Моему мальчику не придется обивать пороги в поисках работы, как мне. После Хогвартса у него будет самая престижная стажировка, какая только существует в этом мире. В Италии у Борджиа, например. Или вовсе в какой-нибудь стране, где принята беспалочковая магия. Северус будет колдовать силою мысли и никогда не будет зависеть от куска дерева с клочком шерсти внутри.

Пока ему рано знать о существовании моего "золотого запаса". Собираюсь открыться ему на последнем курсе Хогвартса, не раньше. Дети завистливы и не знают цены деньгам. Начнет еще просить машинки, удочку, или еще какие-нибудь глупости вроде велосипеда. Да я бы ему и метлу не купила! Вот получит образование, разбогатеет — и купит всё, что захочет. И без десятка рубашек и пяти курток никто еще не умирал!

— Что, Эйлин, где теперь твоя магия?! Как была стервой, так и осталась! Бросила меня одного! Как последняя бродяжка, померла от воспаления легких! На что сгодилась твоя магия?! А я так старался... Я же и курочку тебе в больницу, и бульон... лимоны эти грёбаные, витамины... а ты! Нам с Севкой так ни разу и не дали с тобой повидаться, всё бубнили "состояние крайне тяжёлое"! А когда пустили наконец попрощаться, ты уже без памяти была!

Севка на похоронах даже не подошёл ко мне, все рожу воротил! Волчонок! Весь в тебя! Разве я мало для вас сделал?.. Я хотел, чтобы он нормальным вырос, не лез в эти ваши дебри! А он... как черный ворон! Жопой чую, натворил что-то!..⁽¹⁾ Твоё воспитание! Что мне теперь с ним делать?

Даже преподобный Горман не пришёл. Наверно, мне не стоило к нему пьяным приходить... Или, может, не надо было говорить, что ты ведьма? Но ведь он должен был понять! Не по-людски это, каждого надо отпеть... Ну ничего, я сам буду... чтобы тебе земля пухом... хоть ты и не заслужила!

1) Дело происходит после получения Северусом метки

Вернуться к тексту