Barba viola (джен)

Звёздный полковник Мон-Со неслышно крался по коридорам «Диавоны». Генерал в ожидании обещанного подарка успел измерить шагами всю жилую часть корабля и теперь пошёл на второй заход. Каждого встретившегося члена экипажа он провожал подозрительным взглядом и так и норовил засунуть нос в медотсек, где обосновались полковники. Как ребёнок, право слово! Но раскрывать тайну заранее ему никто не собирался.

Мон-Со не переставал удивляться, как он вообще согласился на эту авантюру. Если бы кощунственное предложение исходило только от штурмана, комэск, не задумываясь, послал бы его в пустыню. Но когда к уговорам присоединился Лон-Гор, поневоле задумался, а потом вспомнил фиолетового себя в зеркале... и выпалил «Да!»

Теперь ему предстояло обеспечить коварных авантюристов необходимыми для издевательства материалами. Большая их часть, правда, нашлась в вотчине Лон-Гора, но за самым нужным ингредиентом полковник пробирался теперь в грузовой отсек.

Жилая часть осталась позади, и яркий желтоватый свет сменило тусклое мерцание аварийных ламп. В конце коридора уже виднелась дверь грузового отсека с яркой красной точкой сигнализации.

Честно говоря, Мон-Со так и не понял, кому принадлежала эта блестящая — в прямом смысле, ха! — идея. Логично было предположить, что Кау-Руку, но Лон-Гор с таким воодушевлением взялся за её воплощение, что впору было засомневаться. Интересно, последствия хоть кто-нибудь из них просчитать удосужился?

Доступ в отсек — четырёхзначный код. Тяжёлая железная дверь бесшумно отъехала в сторону. Дождавшись, пока она встанет на место, Мон-Со включил налобный фонарик, и чернильную тьму прорезал тонкий белый луч.

Как там Лон-Гор говорил — четвёртый ящик слева? Один, два, три... Ага, вот он. Надеть перчатки, выданные предусмотрительным доктором. Аккуратно откинуть крышку — да, оно. Достать приготовленную баночку, открутить крышку. На колене неустойчиво — поставить на пол. Теперь мерной ложечкой (осторожно, не просыпать на брюки!) отмерить необходимое количество — Лон-Гор сказал, две ложки будет достаточно. Саму ложечку на всякий случай завернуть в салфетку. Плотно закрутить крышку баночки, на всякий случай поместить в пакет. Закрыть ящик. Уф, всё!

После темноты грузового отсека даже аварийное освещение казалось ярким, и Мон-Со старался идти помедленнее, давая глазам привыкнуть. В жилых коридорах он уже крался, замирая перед каждым углом и чутко прислушиваясь — не доносится ли гулкий топот генеральских сапог? Ближе к медотсеку в дальнем пересечении коридоров мелькнула грузная фигура генерала, и комэск прильнул к стене, не желая подвергнуться импровизированному допросу. Это штурман умеет от начальства отшучиваться, а ему придётся выложить всё.

Добравшись до медотсека, Мон-Со захлопнул дверь и устало привалился к ней спиной, чувствуя, как стучит в висках. Будто на боевом задании побывал!

Из соседнего кабинета тут же высунулась голова Лон-Гора.

— Принёс? — деловито поинтересовался он. После вчерашнего полковники как-то незаметно перешли на «ты».

Мон-Со молча протянул ему добычу, и врач, довольно кивнув, исчез.

— Скоро там? — крикнул ему вдогонку штурман, нагло оккупировавший единственное здесь мягкое крутящееся кресло. На столе перед ним красовалась баночка из Лон-Горовых запасов с яркой этикеткой.

Кау-Руку, как самому долбанутому (или творческому, не суть) члену команды, поручили разработку дизайна генеральского подарка, и тот, радостно плюнув на режим, занимался им всю условную космическую ночь. Мон-Со, делая вид, что результат его нисколько не интересует, пододвинул себе другой, обычный стул. Штурман ещё понаблюдал за его старательными попытками не коситься, а затем с горделивой усмешкой сам вручил сослуживцу своё творение.

На рисунке переливались красно-рыжие, почти как у генерала, блестящие, шелковистые даже на вид локоны. Обрамлением служила вычурная золотистая рамка.

— Аляповато вышло, — придрался Мон-Со.

— Это на твой вкус, а генералу наверняка понравится!

С этим утверждением спорить было сложно, и комэск переключился на чтение текста на другой стороне:

— «Спрей для лёгкого расчёсывания бороды... придаёт мягкость и послушность... феноменальный объём... станут густыми и пушистыми... Ваша борода заиграет новыми красками!» Ты что, женских журналов начитался?! — возмутился Мон-Со. — Баан-Ну офицер, а ты ему... про пушистость!

Ответом ему был неприличный гогот.

— Что не так, недоразумение ты звёздное?!

— Я и не думал... что ты... о них... знаешь! — сквозь смех простонал Кау-Рук.

— У меня мать и две сестры, — ледяным тоном отозвался Мон-Со. — Ещё бы мне не знать!

Очередную штурманову колкость предотвратило появление Лон-Гора. Сияющий врач водрузил на стол благоухающую склянку:

— Готово!

Жидкость осторожно перелили в бутылочку, снабдив её пульверизатором.

— Бантика не хватает, — поделился Кау-Рук.

— Обойдётся, — фыркнул Лон-Гор, стаскивая перепачканные перчатки. — У нас генерал, а не генеральша!

— А вдруг обидится, что без обёртки?

Мон-Со пришлось ещё раз прокрасться в грузовой отсек и добыть кусок серебристой ткани для парадных комбинезонов — в неё и завернули подарок. Из обрезков штурман ухитрился соорудить что-то похожее на бантик.

До торжественного обеда оставалось ровно полчаса.

* * *

По коридорам «Диавоны» двигалась торжественная процессия. Впереди чинно вышагивал Мон-Со, бережно неся в руках генеральский подарок. Полковник медицинской службы пристроился за ним, стараясь попасть в шаг. Всё ещё частично фиолетового Кау-Рука засунули в конец.

Четверть часа назад в медотсеке состоялась небольшая перепалка.

— Почему я? — бурчал Мон-Со, оглаживая парадный мундир. — Я офицер, а не демагог! Пусть штурман поздравляет — у него язык хорошо подвешен.

— Он же меня не любит, — невозмутимо отбивался Кау-Рук. — А если я возьмусь поздравлять, непременно ляпну что-нибудь крамольное! Ты-то за рамки устава ни в жизнь не выйдешь.

— Ну пусть тогда...

— А я вообще штатский! — перебил Лон-Гор. — Вы заместители генерала — вот и разбирайтесь между собой!

Разобрались — просто штурман впихнул в руки Мон-Со плод их совместных усилий и вытолкнул его в коридор. Тут же за плечами комэска выстроился остальной отряд, и ему ничего не оставалось, кроме как направиться к камбузу.

Там, закинув на стол перепутанные сапоги, уже скучал Баан-Ну. Правда, при виде процессии он уселся навытяжку и всем своим видом явил достоинство истинного избранника.

Говорить речи Мон-Со никогда не умел, поэтому просто рявкнул: «С Новым годом, мой генерал!» — и протянул командиру свёрток. Не успело ещё отзвучать троекратное «Горр-ау!», а Баан-Ну уже терзал завязки — вредина-штурман постарался затянуть узелки потуже.

— Мой генерал, — осторожно напомнил Мон-Со, — по менвитским обычаям, подарок следует вскрывать после ухода дарителей. Мы же не арзаки!

Баан-Ну это несколько отрезвило, и минут десять он честно пытался изображать сдержанного менвита. Но потом любопытство пересилило, и генерал, подхватив свёрток, пулей унёсся в свою каюту.

За столом стало тихо.

— Делаем ставки? — спросил штурман, но даже его голос звучал как-то неуверенно. Остальные отмахнулись — не до глупостей сейчас!

Тишина внушала тревогу. Мон-Со пытался убедить себя, что отсутствие возмущённых генеральских воплей — уже хороший знак. Но самовнушение с каждой минутой давалось всё труднее.

Ровно через тринадцать минут, согласно камбузным часам, в коридоре раздался топот, и все три полковника совсем не по-менвитски съёжились. В дверь с размаху впечаталось что-то тяжёлое, и в комнату влетел генерал — он сиял, как свежеокрашенная «Диавона», а за ним развевалась борода, переливаясь всеми оттенками фиолетового.

Полковники замерли.

— Великолепно! Роскошно! Изумительно! — басил Баан-Ну. — Мон-Со, сознайтесь, это вы придумали? Ну конечно, кто же ещё так хорошо меня знает! Только вы могли догадаться, что я мечтаю о фиолетовой бороде!

Комэск отмер первым:

— Так что же вы не приказали Ильсору, мой генерал?..

— Верховный правитель не одобрил! Сказал, что фиолетовая борода — это несолидно... Но здесь, пока никто не видит, можно же?

— Конечно, мой генерал! — Теперь и Лон-Гор очнулся. — Тем более что подавляемые желания негативно отражаются на...

— Это прекрасная традиция! — тут же перебил его Баан-Ну. — Отмечать праздники, дарить подарки... Отлично сплачивает экипаж! Если на постоянной основе... Теперь у нас через полтора месяца — День рамерийской армии! Будем праздновать!

Полковники начали медленно сползать со стульев...