Гарри Поттер и Долги Совести (гет)

Сперва Гермиона и слышать не хотела ничего о том, чтобы, по сути, устроить грандиозный розыгрыш — это прерогатива близнецов — а уж тем более, если целью предполагается преподаватель. Но тут Джинни скорчила такую жалобную мину, что и соплохвост бы помягчал, а Гарри напомнил ей пару прошлогодних эпизодов. Когда Гермионе напомнили о словах жертвы о том, что в этом деле «книги помогают только до определенных пределов», ее участь была решена... Кроме того, Джинни клятвенно пообщала, что если это сработает, она немедленно вступит в Г.А.В.Н.Э. — честь, от которой Гарри, между прочим, отвертелся.

И вот тем же вечером, почти как в старые-добрые времена — только вот Рона не хватало — Гарри и Гермина, как заправские диверсанты, а лучше, мародеры, в смысле, Мародеры с большой буквы, отправились на дело. С собой они взяли Мантию и Карту — два предмета, с которыми поход по ночному Хогвартсу, где водятся Филчи с кошками, Снейпы с сальными волосами и Пивзы со странным чувством юмора, казался детской игрой. Проникнуть в кабинет было проще простого, сама учительница мирно спала в соседней комнате, и Гермиона предусмотрительно наложила заглушающее заклятие, чтобы она могла спать и дальше... ну а само черное дело не заняло и минуты.

На следующий день, около десяти часов утра, профессор Сильвия Треллони наливала себе третий... или четвертый... если только это был уже не пятый стакан хереса.

Знание будущего было подчас столь тяжкой ношей! Но она, как и всякий Пророк, не имела права противиться воле Судьбы! И коль скоро само время повелевало ей принять этот тяжкий груз... она была обязана это сделать.

Содержимое бокала прошло теплой волной, но не принесло желанного облегчения. Сколько бы она ни убеждала саму себя в том, что это ее долг, она не могла не думать о том, как было бы здорово, если бы она не стала глядеть в свой Хрустальный Шар этим утром... Видение было столь четким и ярким, она не имела права его игнорировать. Слава Мерлину, что наступили каникулы и у нее не было занятий — это давало время подготовиться...

Два часа и полбутылки спустя Сильвия сумела собраться с духом, чтобы спуститься в Большой Зал и выполнить свой долг.

В предверьи Святочного Бала школа полнилась слухами.

Главной темой для обсуждений была, конечно же, сцена, устроенная профессором Треллони на входе в Большой Зал за три дня до события. От нее на пару метров несло сильным алкоголем; объявив, что Воля Судьбы — превыше всего, она пригласила Рональда Уизли на Бал. Чем в высшей степени удивила, но и обрадовала всех присутствующих.

Рон, Мальчик-Которого-Боятся-Драконы, был счастлив видеть, что хоть кто-то сумел обыграть коварного Поттера и прочих завистников. Конечно, сумасбродная профессор Треллони не была тем, кого бы он сам выбрал, но если она оказалась единственной, с кем Поттеру не удалось сладить, она, несомненно, заслужила великую честь сопровождать его на Бал...

Женское население Хогвартса дружно вздохнуло с облегчением; хотя все вплоть до первокурсниц уже либо обзавелись партнером, либо разъехались по домам, опасность оставалась. Ведь все понимали, что так или иначе партнерша у Рона будет, даже если преподавателям придется самим выбирать крайнюю... а быть крайней никому не хотелось. Потому все, как могли, избегали Чемпиона, а заодно, по возможности, и преподавателей (прим. беты: не понял…). И даже Плакса Миртл, которая прослышала о знаменательных событиях от Пивза (не исключено, кстати, что суть происходящего дошла до нее искаженной), без вести пропала из своего туалета. И были по гроб жизни признательны Треллони, которая с какого-то перепою (судя по запаху, самого обычного и настоящего) решила занять это место.

Минерва МакГонагалл в первый и, возможно, в последний раз в жизни прониклась уважением к своей коллеге, которая не только положила себя на алтарь традиций и взаимопонимания между народами. Но она же еще избавила ее от неприятной обязанности выбора... Ибо именно ей, как декану факультета, откуда Чемпион, выпадало бы назначить ему пару. И совершенно очевидно, выбирать бы пришлось тоже из гриффиндорцев, выбери она кого другого — и это будет равносильно объявлению войны...

Но наибольшее облегчение и признательность испытывала Вирджиния Уизли. Только вот признательность эта была направлена не к самоотверженной прорицательнице, а к Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер...

Гарри и Флер неторопливо вальсировали по пустому классу. Был момент, когда он подумывал над тем, чтобы проводить эти уроки в Комнате по Желанию, но потом решил, что нечего всем подряд выдавать тайны Замка — ведь об этом помещении даже Мародеры не прознали.

Посему он подобрал классную комнату в той части Хогвартса, куда мало кто ходит: она была вдали от библиотеки, Большого Зала или от гостиных. Когда Флер поинтересовалась, откуда он так хорошо знает этот огромный замок, Гарри лишь загадочно улыбнулся...

Уроки танцев проходили вполне успешно, хорошая координация движений Гарри — черта игрока в квиддич — тому весьма способствовала. Попутно Флер еще взялась за его манеры и этикет. Гарри был далеко не неучем, но до аристократа, которым он, оказывается, был, ему было далеко. Флер, сама наследная графиня, огорошила его сообщением, что он, оказывается, сын герцога. Француженка приоткрыла рот, когда выяснилось, что Гарри был не в курсе и никто не подумал его просветить, а потом и вовсе была раскатана в плоский блин, когда тот на запале ляпнул, что до одиннадцати лет считал своего отца пьяницей, который убился в автокатострофе...

Дальше этот разговор не пошел, ибо Флер отличалась тактом и чувствительностью, она лишь посоветовала Гарри поинтересоваться у гоблинов в Гринготсе, что именно он унаследует по достижению совершеннолетия.

В общем, уроки поведения за столом также шли успешно, что интересно, основным стимулом, подталкивающим Гарри к изучению данного предмета, был Рон. Достаточно было провести пару минут в его обществе за едой (а став Чемпионом, он сразу стал еще хуже), чтобы навсегда расхотеть быть на него похожим. Потому Гарри ради этих уроков даже существенно урезал время, которое проводил за изучением содержимого Омута Памяти.

Кроме того, в какой-то момент Флер, приобретя вдруг весьма грозный вид, в ультимативной форме потребовала, чтобы он описал, в каком виде собирается идти на Бал. Гарри не нашел в этой информации ничего свехсекретного и потому немедля раскололся. Та осталась удовлетворена.

Последние ноты отзвучали. Флер и Гарри остановились, разделились и поклонились друг другу.

— Очень орошо, Арри, — заявила та. — Я еперь уверена, то завтра ты неударишь врязь лицом.

— Ну, спасибо... значит, до завтра?

— Огоди, — улыбнулась Флер, устраиваясь на парте. Гарри последовал ее примеру и сел напротив. — Я слышала, воему... «другу»... — она сделала многозначительное ударение на этом слове, — аки нашлась пара?

— Да, мой самый нелюбимый учитель, после Снейпа, — кивнул с ухмылкой Гарри. Хотя это случилось два дня назад, до этого они эту тему не поднимали.

— Снеип... это оторый... терный, страшный и... немитый?

— Ага, — Гарри хохотнул при такой характеристике зельевара.

Наконец, пришел день Бала, то есть Рождество. Великий Чемпион, надежда и опора Хогвартса, Мальчик-Которого-Боятся-Драконы и наконец, посрамитель этого завистника Поттера (ведь, несмотря на все его пакости, ему удалось найти себе партнершу, и не кого-нибудь, а преподавателя — внушает) проснулся много раньше обычного. Не было еще даже одиннадцати утра, все в Гриффиндоре знали, что их Чемпион в каникулы и по выходным не встает раньше полудня.

Спальня уже была пуста — все давно встали и ушли (наверное, опасаются его, он ведь Чемпион как-никак... а может, во главе с Поттером новый коварный замысел вынашивают). Первым делом он, конечно же, кинулся разбирать подарки...

Свитер от мамы, опять бордовый, ну что ты будешь делать... Какие-то сладости от близнецов — это Рон немедленно сунул под кровать, от греха подальше. О... коробка Шоколадных легушек от Гермионы и книга про квиддич от Гарри... Это они что, пытаются подлизаться? Или сдаются? Или...

«А какая разница!» — заключил он и отправил в рот первую лягушку... потом вторую... На десятой мелькнула новая мысль, — «Я ведь им ничего не подарил на это Рождество... впрочем, неважно. Если они действительно хотят мириться, то поймут! У меня с этим Турниром столько забот, некогда думать о таком» — на этом он сунул в рот одиннадцатую лягушку.

Гарри поправил воротник своей мантии, немного повертелся перед зеркалом, чтобы убедиться, что все сидит как надо. Обычно он не уделял так много внимания внешности, но он чай идет на Бал, и не просто так, а в сопровождении, несомненно, самой красивой девушки в школе. А значит, нельзя падать в грязь лицом, а то она его еще поджарит...

Рон, он же великий Чемпион, он же... чучело гороховое, до сих пор не появился, не иначе, будет одеваться в дикой спешке. Хорошо еще, что ему прислали новую парадную мантию — результат той истории с Пророком и «Томом» Уизли. Остальные парни уже переоделись и спустились, может, даже уже ушли из гостинной. Пора бы и ему...

Спустившись вниз, он обнаружил Нивелла с Джинни, Парвати с... Колином — вот этого он не ждал — и многих других. Ни Рона, ни Гермионы было не видать.

— Вы Гермиону не видели? — обратился он к честной компании. Где скрывался Рон, выяснять ему не хотелось.

— Нет, — ответила за всех Лаванда. — По-моему, она вообще переодевалась не здесь... сюрприз, что ли, готовит... Ты, кстати, тоже... А?..

— Что? — не понял... нет, притворился, что не понял, Гарри.

— Говорил, не идешь, а вот... не секрет, с кем пойдешь? — Парвати, как и Лаванда, хотела все узнать первой.

— Скоро увидите, — не стал портить впечатление Гарри. — Увидимся на Балу. Кстати, чудесное платье, — эту парфянскую стрелу он выпустил уже переступив порог.

Если подумать, то да, Гермиона что-то скрывала... она не называла своего таинственного кавалера... как и он не говорил, с кем идет. Тому были причины: уже дав ей свое согласие, Гарри с запозданием вспомнил о реакции окружающего мира, а главное, реакции вспыльчивого Рона. Сообщи он о том, с кем идет... ну, например, в гостиной, в его присутсвии... такое бы было. Потому Гарри предпочел молчать в надежде, что Рон сдержится и не начнет орать посреди Бала, а к окончанию успеет поостыть... Только вот странное ощущение, родившееся где-то между желудком и кишечником, предупреждало его, что надежда эта почти наверняка ложная.

Впрочем... Гарри чем дальше, тем яснее понимал, что, в общем-то, почти и не скучает по Рону, это был его первый друг в жизни, и потому он был готов прощать ему многое... Но не теперь. К тому же... тут Гарри мысленно давал себе тяжелую оплеуху, но против правды не попрешь — Флер, несомненно, стоила того, чтобы разругаться с Великим Чемпионом, чье величие уступало его мании этого самого величия. Ибо у Флер, кроме прочего, было одно несомненное достоинство — она единственная, кто при знакомстве с ним (настоящем знакомстве, то есть когда они согласились вместе пойти на Бал) не стала пялиться на его Шрам и спрашивать про «Вы-Знаете-Кого». И во время их встреч, встреч, во время которых он многому научился, они многое обсуждали, но наследная графиня Делякур всегда деликатно обходила больные (и одновременно интересующие, похоже, всех в Волшебной Англии) темы.

Гарри был уже на полпути к входу в Большой Зал, когда ему навстречу попался Рон. Чемпион был в своей повседневной одежде и как всегда с яйцом в руках...

— Рон! — окликнул он его, тот дернулся и оторвал взгляд от своей «прелести». — Рон, что ж ты не одет? Бал вот-вот начнется!

— Ой, да что ты волнуешься, Гарри, — в рассеяности тот, похоже, даже забыл, что теперь зовет его «Поттер». — Я же Чемпион! Они не начнут без меня! Я как раз иду переодеваться...

Проводив того взглядом, Гарри двинулся дальше и попытался мысленно сравнить его манию величия с Эверестом... непростой вопрос. Перед главным входом в Большой Зал уже собралась немаленькая толпа. В глаза сразу бросалась притулившаяся у стены Треллони, на ней был фиолетовый сарафан и такое невероятное количество бус, кто полностью закрывали ей грудь. Выглядела она... чудно. И еще более не от мира сего, чем обычно, но и было в ней... какое-то самоотречение, почти геройство... она твердо уверовала, что это была воля судьбы, и была готова... чуть ли не пожертвовать собой...

Гарри дернул головой и отвернулся. Теперь ему на глаза попались Седрик и Чоу, те были в стороне от основной массы, в отдельной комнатушке. Рассудив, что это место сбора Чемпионов и их спутников, Гарри двинулся туда же... значит, за Чоу Седрик приударил... было время, когда Гарри бы на него сильно обозлился. Но, видимо, это прошло.

— Седрик, Чоу, — приветствовал он их, сперва галантно целуя ручку Чоу (Флер недаром в него этикет вбивала), а потом протягивая руку Седрику.

— Гарри, — с некоторой долей удивления ответил тот, пожимая руку. — Ты же больше не Чемпион... — судя по голосу, он бы почти не удивился, если бы ему сообщили, что Гарри уже успел вернуть себе сие звание, а скорее бы даже обрадовался...

— Нет, — согласился тот. — Я лишь дожидаюсь свою пару, мы договорились встретиться уже тут.

И Седрик, и Чоу чуть приподняли брови, очевидно, не до конца увереные в том, что правильно поняли намек. Потому они предпочли промолчать и посмотреть, что будет...

— А где самый юный Чемпион? — осторожно и иносказательно поинтересовалась Чоу, кинув беглый взгляд на Треллони.

— Боюсь, он будет еще нескоро, — ответил Гарри. Внимание сосредоточилось на нем, и он пояснил. — Уже по пути сюда я встретил его, он только шел переодеваться...

Седрик присвиснул, но ничего сказать не успел, ибо к ним в комнатушку, не со стороны основной массы, вошла Флер. Ну и он не устоял — уставился на нее. Гарри признавал — было на что уставиться, в своем платье из серо-серебристого атласа Флер была блистательна... Получив легкий тычок локтем от Чоу, пуффендуец совладал с собой...

— Арри, — лучезарно улыбнулась Флер.

— Миледи, вы как всегда прекрасны, — блестнул тот манерами, целуя ручку.

Тут их всех отвлекло прибытие учеников Дурмстранга, впереди с нехорошим (в смысле еще более нехорошим, чем обычно) выражением лица вышагивал Каркаров. За ним шел Крам с девочкой, которую Гарри не припоминал, а следом прочие их ученики. Крам и его спутница отделились от общей кучи и двинулись к ним, Каркаров провожал их каким-то особым взглядом. Этот взгляд был чем-то средним между выражением лица Рона, когда по окончании праздничного ужина его тарелка вдруг пустела, а он еще не успел доесть, и рожей Снейпа, когда зелье Гарри вдруг ни с того ни с сего оказывалось прилично сваренным.

Тут Крам и его девушка оказались уже совсем рядом, и Гарри наконец смог рассмотреть ее лицо...

— Гермиона?.. — не сдержался он, сумев, правда, удержать челюсть.

— Гарри?.. — очевидно, она тоже узнала его только сейчас. Она пару раз перевела взгляд с него на Флер и обратно, а потом нервно хихикнула. Гарри и сам с трудом сдержал смех, это было по меньшей мере забавно...

Шестеро молодых людей начали обмениваться новостями. Флер всем охотно поведала, как она отловила Гарри в коридоре с целью пригласить его на Бал. Гарри же подтвердил, что особо и не брыкался... Гермиона же туманно объяснила, что Виктор Крам пригласил ее прямо в библиотеке, предварительно каким-то образом сумев сбить своих многочисленных поклонниц со следа. В этот момент Гарри подметил странные изменения в ее передних зубах, но деликатно промолчал.

Тем временем основная масса учащихся уже перешла в Большой Зал. Они остались вшестером, не считая Треллони, которая в какой-то момент извлекла из недр своего одеяния бутыль подозрительной формы и сейчас подреплялась... а возможно, подкрепляла свою решимость. Ну и еще профессор МакГонагалл ходила туда-сюда, явно ожидая Рональда. Объяснив ей, что тот еще может задержаться, Гарри вдруг сообразил...

Если бы он один шел на Бал с другим Чемпионом, Рон «мог» бы сдержаться, но теперь, когда и Гермиона взялась за это...

Рональд Биллиус Уизли, Чемпион Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, приближался к Большому Залу... Наступала пора Бала. Строго говоря, она наступила уже добрых пятнадцать минут назад, но имеет же право главный виновник торжества, Мальчик-Которого-Боятся-Драконы, немного опоздать?

Первым, что он увидел, была, конечно же, его спутница на Бал... неужели даже для такого знаменательного события она не могла избавиться от этих дурацких сарафанов и бус? Выглядеть она будет в них просто смешно... но ладно, все ведь будут смотреть на него, так что не страшно. Ну а он, естевственно, безукоризненен, эта его новая красная мантия — знак того, что он истинный гриффиндорец — просто блистательна. Так... где же остальные... а вон они, и Седрик, и Виктор Крам, и вейлочка... черт, как ее звать-то? Впрочем, неважно, она так и не решилась пригласить его — ей же хуже — пусть теперь идет с... да неважно с кем!

— Что ж, теперь, когда мы все в сборе, — Рон поспешно обернулся на голос, он и не заметил МакГонагалл. Та сверлила его каким-то особенно тяжелым взглядом (верно, злится, что он не пошел на Бал с ней). — Самое время начинать...

Она объяснила, что они пойдут в Зал парами, церемониально, и рассядутся за тем же столом, что и судьи... Француженка и ее спутник — Чемпиону некогда было присматриваться к сопровождающим — встали первыми, потом Крам, следом Седрик. Его с профессором Треллони убрали в самый конец — МакГонагалл явно осерчала, что не ей досталась честь сопровождать его.

Гарри не мог не почувствовать себя задетым — лучший друг... Нет, «бывший» лучший друг ухитрился не заметить ни его, ни Гермионы! Просто он не удостоил их и взглядом!

«Впрочем... это ненадолго, и в любом случае... внимания я сегодня получу куда больше, чем нужно» — одернул себя, когда они с Флер первыми переступили порог Большого Зала. Ведь они, скорее всего, затмят великого Чемпиона, ведь ни для кого не секрет, с кем он пойдет... а вот они... Возможно, зря он молчал... тут же даже эта красная мантия, в которой он, в сочетании с волосами, походил на плакат «При пожаре звоните 911», останется почти незамеченной. С некоторым мрачным удовлетворением он наблюдал, как окружающие меняются в лице, узнавая в спутниках двух иностранных Чемпионов довольно-таки небезызвестных четверокурсников... Малфой в черной бархатной мантии совсем неаристократично отвесил челюсть сперва до пупка, а потом и вовсе до пола. Паркинсон рядом с ним вытаращила глаза так, что те закрыли ей половину лица, что, учитывая ее мопсовидную физиономию, было скорее улучшением. Но потом стало хуже, ее вдруг начало трясти, как если бы она в одно мгновение подхватила одноименную болезнь.

Лица и парней и девушек мрачнели... очевидно, одни злились на него, за Флер, другие же в свою очередь злились либо на Флер, либо на Гермиону... а может, на обеих сразу.

Стол судей тем временем приближался... там все те же лица, только вместо Крауча почему-то Перси... тот кивнул и приглашающе чуть двинул стул рядом с собой. Гарри не знал, к кому тот обращался, но посчитал за лучшее решить, что Рону. Тем более что Чемпионом была Флер, ей и решать, куда садиться. (Гарри, как джентельмен, просто не мог обречь девушку на несколько часов в обществе Перси)

— Чт... Гар... Герми... — донеслось у него из-за спины, кажется, Рон таки углядел их...

Лишь невероятным усилием воли Рональд Уизли удержался от того, чтобы взорваться, когда увидел, что его БЫВШИЕ друзья даже тут сумели его... подставить! Как же им это удалось? Верно, с самого начала готовились, все время этому посвятили! Только чтобы лишить его минуты славы! И ведь удалось им! Вон, все только на них и пялятся...

Он был настолько потрясен случившимся, что и не заметил, куда сел, а потому Перси с его известиями о повышении застал его врасплох. Рон слушал брата в четверть уха, пытаясь получше рассмотреть своих лживых друзей, которые каким-то образом сумели заарканить Крама и вейлочку... но те сели по другую сторону Дамблдора и великанши... как там ее, мадам Максим, а потому нифига было не видно.

Тут к счастью перед ними появились отливающие золотом тарелки, что помогло ему отвлечся от горьких мыслей... Когда он волновался, ему всегда хотелось есть... в смысле, еще сильнее, чем в прочее время. «Нужно подкрепиться, на полный желудок лучше думается...» — мелькнуло в голове, пока он голодным взглядом сверлил тарелку, которая отказывалась наполняться пищей.

— Свиные отбивные, — раздался голос Дамблдора. Рон обернулся и обнаружил на тарелке перед директором блюдо.

Следом и все остальные начали делать заказы. Голодный мозг Рона не сразу уловил суть происходящего, но потом до него дошло, и он схватил меню... Нет, он был слишком взволнован (а значит, голоден), чтобы выбирать...

— Всего! — громко сказал, глядя в тарелку, та его проигнорировала. — В-с-е-г-о, — по буквам поворил он. Никакой реации. — Ну что такое... — «Верно, Поттер как-то сумел мне испорченую тарелку подсунуть»

— Ты должен выбрать названия блюд, Рональд, — напыщенно произнес Перси.

— Да?.. Ладно... Цыпленок с пюре! — тарелка наполнилась. «Мало!» — мелькнуло в голодном мозгу. — Свиные отбивные! — те легли поверх предыдущего блюда. «Все равно мало!» — Антрекот, бифштекс, ребрышки... — Рона ощутимо понесло, — еще цыпленок!

Гора пищи перед ним не устояла и распалась, покрыв все вокруг, что-то даже докатилось до противоположенного края стола. «Дурацкая тарелка, не иначе Поттер подгадил» — Рон замахнулся вилкой на ближайщий кусок мяса, но тот вдруг исчез, как и все содержимое его тарелки, даже то, что раскатилось.

— Что? — Рон начал искать грабителя, а обнаружил профессора Дамблдора с палочкой в руке. — Это же моя еда!

— Рекомендую вам есть одно блюдо за раз, мистер Уизли, — странно ровным голосом ответил тот.

— Что вы?! А если еда закончится? — замутненное голодом сознание Рона не придало голосу директора значения.

— Уверяю вас, мистер Уизли, такого не случится...

На другой стороне стола атмосфера была куда приятнее, единственной ложкой дегтя было отношение Каркарова к факту, что Крам пригласил Гермиону. Это выражалось во взгляде и некоторых словах. А так они все приятно проводили время, пока не пришло время ужина. Когда Рон наконец справился с меню, он набросился на еду с таким пылом, что брызги полетели во все стороны... все по мере сил отодвинулись, не считая бедной Треллони, которой некуда было отступать, ибо она сидела с краю. Потом Дамблдор показал свое волшебство и оградил всех, но аппетита это никому не прибавило.

Потому Гарри был рад, когда ужин подошел к концу и настало время танцев... Рон, кстати, вставал из-за стола с явным трудом. Оно и понятно, только по подсчетам Гарри, скорее всего, не полным, он проглотил пять порций. Яма желудка у него, что ли?

Чемпионы и их партнеры прошли в центр Зала, группа Ведуньи в подчеркнуто драных мантиях — вовсе не та группа, которую Гарри бы пригласил на такое событие — заиграла вальс. Закружившись в неспешном ритме, они начали делать круг по Залу... Как Гарри и ожидал, основное внимание было сосредоточено на нем и Флер, оно и понятно: первая красотка трех школ и национальный герой, который к тому же отметился тремя днями чемпионства, а потом сумел «соскочить». Рядом с такой парой даже Виктор Крам в компании с Гермионой Грейнджер — школьной ботаничкой, которая вдруг обратилась в писаную красавицу — померкнут.

Седрик Диггори вальсировал с Чоу, ну а Рон с Треллони... на глазах у Гарри та несколько раз морщилась, видимо, широченным ступням Рона не хватало свободного места... Вскоре остальные ученики и учителя также наполнили площадку.

Ведуньи сыграли одну песню, вторую... ритм ускорился. Флер явно не спешила покидать танцплощадку, и Гарри не собирался ее торопить. Было... приятно осознавать, что танцуешь с самой красивой девушкой Бала. Они танцевали... наверное, около часа. Потом вернулись к буфету... поговорили друг с другом... с Седриком и с Крамом... и не только с ними... в какой-то момент Седрик со смехом сказал, что держит на Гарри зуб за то, что подсунул им Рона в качестве соперника. Это, конечно же, была потрясающая шутка, но теперь им троим приходится страдать от его компании. Крам и Флер его со смехом поддержали...

Потом они опять танцевали... и еще разговаривали, и снова танцевали. Когда они расходились поздно ночью, Флер сказала, что она прекрасно провела время и демонстративно поцеловала его у всех на глазах. Гарри не мог не признать, что он тоже...

Рональд Уизли покинул Святочный Бал после первого же танца, он понимал, что если Поттер и Грейнджер пошли на все это, они не остановятся. А значит, они наверняка подготовили еще одну пакость на Балу, а может, и не одну. Он не знал, что они могли придумать, а значит, ему оставалось лишь отступить.

Отступить, чтобы подготовить ответный удар! Они захотели войны, они ее получат! А ему нужен план...