Жена в конце тоннеля (гет)

Колокола звучали все тише, лодку качало все меньше, и вот наконец наступил неприятный момент осознания себя в реальном и неприветливом мире. На лбу ощущалось что-то холодное, влажное и очень удачно прикрывающее глаза, которые моментально открылись, стоило лишь вспомнить события последних минут.

«Как ты мог! Как ты мог... — мысленно корил себя Северус, отказываясь верить очевидному. — Это же твоя ученица, девочка, которая тебе в дочери годится, а ты, мало того, что соблазнил ее, так еще и оставил одну с ребенком...»

Версия о коварной обманщице рушилась на глазах: заподозрить гриффиндорскую зазнайку в намеренном обольщении самого нелюбимого преподавателя не додумался бы даже Игорь, несмотря на весь свой пессимизм и разочарование в прекрасном поле.

Северус попытался сосредоточиться и определить примерное время своего напрочь забытого бракосочетания. По всей видимости, оно должно было состояться между совершеннолетием юной ведьмы, то есть, сентябрем 1996 года, если ему не изменяет память, и рождением ребенка. Ведь не мог же он жениться на несовершеннолетней?

Так... Свидетельство о рождении дочери счастливый отец подписывал еще до своей мнимой смерти, то есть до начала мая девяносто восьмого, это понятно. Выносить и родить ребенка на шестом курсе она не могла — ее состояние заметили бы все окружающие, виновника вычислили бы за пять минут и отправили в Азкабан прямо с урока, значит, шестой курс отменяется. Остается седьмой, когда ее никто не видел... Мордред, неужели она в таком состоянии бродила по лесам, жила в палатке с этими двумя идиотами, в холоде, голоде и постоянном страхе?

Северуса пронзил ледяной озноб. Попадись ему сейчас под руку Поттер — убил бы, не раздумывая, голыми руками. Как он мог допустить, чтобы беременная подруга ушла вместе с ним и подверглась таким жестоким испытаниям? Ладно, непутевые мальчишки, те дальше своего носа ничего не видят, но Молли-то куда смотрела — девчонка ведь у них несколько дней прожила. Свадьба, конечно, свадьбой, но и от кастрюли надо хоть иногда голову поднимать...

Так, а когда ее видел Люциус? В апреле этого года. Но неужели Малфой не заметил бы, что она в положении? Люциус в тот день, как помнится, был в раздрызганном состоянии, что вполне естественно, но не до такой же степени, чтобы не обратить внимания на очевидное. Значит, ребенок на тот момент уже родился.

Мерлин, как же она это все пережила...

Итак: минувший апрель минус девять месяцев, получается... что у нас получается? Лето девяносто седьмого, операция «Семь Поттеров», а до этого ее родители были отправлены в Австралию со стертой памятью... Погодите-ка, а под силу ли было юной девице самостоятельно, без практики и наставника, освоить сложное искусство вмешательства в чужое сознание настолько, чтобы не просто стереть двум родным людям память, но изменить ее, прошив новыми воспоминаниями? Неужели это именно он приложил к этому руку? Вполне возможно... Тогда становится понятным и тот момент, что он не помнит ни ее, ни ребенка — хорошая ученица, как и положено, превзошла своего учителя и опробовала полученные знания на нем же.

Ерунда какая-то... Чтобы с ним, опытным окклюментом и бойцом не из последних, смогла справиться эта тощая пигалица? Да на нее без слез не взглянешь — худющая, лохматая, куда только родители смотрели? А говорили — благополучная семья... Да, благополучная, только ребенок почему-то на пугало похож.

«Этот ребенок, между прочим, твоя жена, — вдруг всплыло в голове. — И у этого ребенка имеется от тебя ребенок, прости за тавтологию».

«Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» — твердо заявил сам себе Снейп. Он еще раз тщательно прислушался к себе и не обнаружил в отношении к юной супруге ни малейшего следа тех чувств, которые всякий нормальный мужчина должен питать к особам противоположного пола.

Убедившись в полном отсутствии своей заинтересованности в прелестях мисс Грейнджер (язык даже мысленно не поворачивался назвать ее «миссис Снейп»), Северус попытался осторожно приоткрыть глаза в надежде, что все происходящее — очередной кошмар, а сам он просто заснул в «бабушкином» кресле, что сейчас явится Мервин с очередной чашкой душистого отвара и тройкой очередных бредовых идей, за обедом Люциус расскажет пару не совсем приличных историй об очередных претендентах на роль его родственников, а затем они неплохо посидят за стаканчиком бренди...

— Папа, — всхлипнул кто-то рядом со Снейпом, заставив его нервно дернуться.

Она что, сюда и отца притащила, с зятем знакомиться? Значит, ей все же удалось вернуть память своим родителям? Интересно, что сказал отец, узнав о похождениях своей пай-девочки. Счастлив, небось, бедняга, был до обморока, особенно после того, как ему про внучку рассказали. Ох и влип же ты, Северус...

С головы убрали мешающую обзору тряпку, и Снейп, щурясь от яркого света, сумел разглядеть сидящую рядышком новоявленную супругу, которая тут же вцепилась в его руку, как клещ в загривок бродячего кота.

— Наконец-то, — всхлипнула сентиментальная Нарцисса, стоявшая у изножья дивана, на котором возлежал Северус. — Наконец-то у девочки появился папа, а то все «мама» да «мама»...

Снейпа снова передернуло.

— Ма...ма, он пришел в себя! — глядя куда-то поверх головы Северуса и почему-то запинаясь, сообщила Гермиона.

Ну вот, теперь, оказывается, с ними и теща приехала. Да эта девчонка что, всех родственников приволокла на случай его сопротивления? Хорошо, что хоть ребенка в комнате нет, а то у Нарциссы достало бы ума впихнуть ему в руки орущий кулек и умиляться идиллической картинке. Северус представил себя — похудевшего, похожего на мрачного нахохлившегося ворона, с кружевным розовым свертком в руках, в окружении любящих друзей и родственников...

Мордред, ну почему эта чешуйчатая идиотка укусила его всего один раз? Для Артура вон ни сил, ни яда не пожалела...

В поле зрения возник спокойный, как удав, лорд Малфой. Приобняв жену за талию, он светским тоном заявил:

— Дорогая, мне кажется, тебе пора отдать распоряжения насчет обеда и позаботиться о размещении гостей. Позволь, я тебе помогу.

Нарцисса благосклонно кивнула.

— Драко, будь так любезен, покажи мисс Снейп наш дом, — мило улыбаясь, попросила она. — Я думаю, что библиотека — именно то место, которое заинтересует ее больше всего.

Северус безмерно удивился: Нарцисса что, совсем с ума сошла? Проводить экскурсию для младенца и, к тому же, тащить его в библиотеку, где полно темномагических книг — да где же такое видано!

Пока Северус собирался с силами для протеста и прочищал пересохшее горло, Люциус вместе с Нарциссой чинно удалились, а Драко...

Драко подошел к бывшей мисс Грейнджер и с выражением величайшего отвращения на лице протянул ей руку. Девушка презрительно фыркнула и, выпустив кисть Снейпа из своих пальцев, легко поднялась с дивана. Северус в полном остолбенении наблюдал, как она привычно тряхнула кудрями, вздернула подбородок и, проигнорировав шутовской полупоклон Драко, гордо направилась к двери.

До Северуса наконец дошло, что сложившуюся ситуацию он понял, мягко говоря, неправильно, и мисс Грейнджер, то есть, теперь уже мисс Снейп — всего лишь его дочь. Дочь, а не жена!

Правильному пониманию ситуации способствовала вдруг шевельнувшаяся подушка под головой. Пахнуло незнакомым горьковатым ароматом. Северуса затопило неописуемое облегчение. Он нормален. Нормален! Он никакой не извращенец! Он никогда не был женат на своей студентке и у них нет никаких детей. И неважно, кем теперь окажется его жена, главное — она взрослая женщина, а не вчерашняя школьница.

Северус перевел дух и прислушался.

Взрослая-то она взрослая, но ведет себя, как нашкодившая первокурсница — сидит тихо, словно мышка, и даже дыхание затаила. Что, страшно показаться мужу на глаза? Ну посидите еще немножко, миссис Снейп — столько лет ждали, извольте потерпеть еще несколько минут, пока ваш супруг с мыслями соберется...

Хочется надеяться, что его жена окажется не полной дурой: смогла же она как-то произвести на свет одну из лучших выпускниц магической школы и столько лет скрывать этот факт от любопытной общественности. Чистая работа, надо признать, — обвела вокруг пальца даже матерого шпиона, которого не расколол сам Темный Лорд.

Хотя... какой из тебя шпион был двадцать лет назад, так — шпионишка. И окрутить тебя в те времена не составляло особой сложности: после смерти Лили ты чего только не творил, пытаясь вычеркнуть ее из памяти — до сих пор вспоминать стыдно.

Стоп, ведь мисс Гр... то есть, Гермиона на год старше Поттера? Тогда получается, что все его загулы после гибели Лили здесь вовсе ни при чем, а жена явилась из совсем уж далекой и туманной молодости. Не дай, Мерлин, это окажется какая-нибудь «подруга подруги», как обычно представляли таких девушек старшие товарищи, жаждущие приобщить новобранца к радостям жизни.

Но чья именно «подруга» это может быть?

Люциуса? Вряд ли: пассии Люциуса были сродни муховерткам: все знали, что они существуют, но никто их толком никогда не видел. Северус, правда, видел и тех, и других, но эти встречи оставили в нем настолько неизгладимые впечатления, что вспоминать о них он старался как можно реже.* И «Обливейт», кстати, у него даже в те далекие времена получался намного лучше, чем у Люциуса, так что с этой стороны ему ничего грозить не должно.

Игоря? Тоже вряд ли, с дамами тот был строг и дисциплину среди них наводил чуть ли не армейскую, а о перспективе появления детей даже речи быть не могло.

Долохова? А вот это вполне возможно: Антонин был не особо разборчив, и в подругах у него ходили все, кто умел пить, не закусывая и подпевать, не фальшивя.

Значит, скорее всего, из долоховских... Но почему она объявилась именно сейчас, не девятнадцать лет назад, не пять и не десять?

А если допустить, что Люциус все же ошибся и ребенок вовсе не Северуса? Если леди, на коленях которой покоится его голова, просто решила немного улучшить свое благосостояние и в надежде на небольшую пенсию выбрала на роль папаши благополучно почившего героя? А теперь она, конечно же, затаилась, потому как сбежать из этого дома невозможно, а поглядеть в глаза внезапно ожившему покойнику совести не хватает?

Северус попытался повернуть голову, чтобы наконец-то разглядеть посягнувшую на его имя и честь авантюристку, но резкая боль в шее заставила его отказаться от этой идеи.

Мягкая «подушка» выскользнула из-под головы, сменившись холодным тугим валиком, и перед глазами возмущенного Северуса возникло знакомое до боли лицо.

Северус пораженно замер.

Похождения далекой молодости, как оказалось, были совершенно ни при чем, и грешить на происки лучших друзей тоже не стоило. Это лицо с обычно приветливыми, а сейчас встревоженными карими глазами он имел удовольствие чуть ли не еженедельно лицезреть в пабе «Три метлы» поверх подноса, заставленного пивными кружками.

Нет! Нет, нет и еще раз нет!

«Этого не может быть», повторил он себе в который раз за сегодня. Кто угодно, но только не она. Ни одна женщина не способна столько лет общаться с мужчиной, время от времени... кхм... приятно проводить с ним время, и ни разу не проговориться, что они, оказывается, давно женаты и у них есть взрослый ребенок. И вообще, она всегда говорила, что замужем, это знали все — от старика Аберфорта до сопливого третьекурсника, впервые попавшего в Хогсмид. Неужели это была наглая ложь и никакого мужа в природе вовсе не существовало? А он-то дурак, купился...

— Ты... — выдохнул он, не в силах поверить в такое страшное вероломство, в такое чудовищное коварство со стороны единственной в последние годы женщины, которой он позволил продвинуться дальше шестой пуговицы своего любимого сюртука.

— Не кричи, пожалуйста, — узкая ладонь легла на губы, мягко, но властно подавляя справедливый протест, — тебе нельзя разговаривать. Если хочешь спросить, как я посмела, почему молчала столько лет, и по какой причине ты ничего не помнишь — не утруждай себя, я все расскажу сама. И доказательства ты тоже сейчас увидишь.

Она взмахнула рукой куда-то в сторону окна.

Северусу очень хотелось увидеть эти неопровержимые, по мнению, Люциуса, доказательства, поэтому он сцепил зубы и, мысленно проклиная свою беспомощность, принялся подниматься. Розмерта, отмахнувшись от его злобного шипения и энергичных протестов, бросилась на помощь. Вот упрямица... Ее почему-то никогда не смущал его холодный тон и ядовитый сарказм. Она дерзко хмыкала в ответ на его выпады, игнорировала уничтожающие взгляды и осмеливалась передразнивать его мимику, на что не решалась даже не знающая берегов Белла.

Еще и духи сменила... То-то он сразу не догадался, чьи коленки так старательно изображали подушку у него под головой...

Розмерта осторожно помогла ему «перейти в сидячее положение», как называл зубоскал Антонин один из финальных этапов «тренировок на выносливость», и отошла к столу, стоящему у окна. Кроме ожидаемых документов на нем разместились фамильный малфоевский Омут памяти, переносной сейф класса «Бастион» и несколько пустых флаконов. Крышка железного ящика, который, согласно рекламе, мог уберечь содержимое даже от Адского огня, была откинута, а внутри, в обитых бархатом ячейках, плотными рядами стояли десятка два точно таких же флаконов.

— Это специальные флаконы для воспоминаний, — пояснила Розмерта, хотя для Северуса увиденное в пояснении не нуждалось: слишком хорошо он знал эти флаконы, слишком часто, не доверяя своим телу и разуму, наполнял их перед встречей с Волдемортом. В душе вдруг шевельнулась старая обида: Дамблдор всегда требовал от него немедленного отчета, а иногда даже поджидал его на границе антиаппарационного барьера, не давая измученному шпиону возможности заскочить к себе, чтобы умыться и сменить пропотевшую или окровавленную мантию — как будто боялся, что Северус и от него утаит что-нибудь важное в таких флаконах.

— И что в них? — сухо спросил Снейп, предугадывая ответ.

— Твои воспоминания, — в тон ему ответила Розмерта, вздергивая подбородок. — О нас.

— О нас? — Снейп постарался вложить в последнее слово побольше сарказма.

Розмерта не дрогнула.

— Именно так, — уверенно повторила она. — Воспоминания том, как появилось это «нас», которое так тебя раздражает, и о том, как у «нас», — произнесла она с нажимом, — появилась дочь.

Снейп внимательно посмотрел на шкатулку. Воспоминания — загадочная вещь, их можно скопировать, их можно разделить, их можно изъять. Но уместить в этом маленьком сейфе двадцать лет жизни просто нереально. Сказки какие-то. Фантастика. Это что же получается — он все эти годы вел не двойную и даже не тройную жизнь? Скромный школьный учитель, агент Ордена Феникса, лазутчик Темного Лорда, а теперь еще и верный муж плюс счастливый отец? Да такой активной круговерти ни один хамелеон бы не выдержал — сдох бы на третьи сутки или с ума сошел. Но всего вероятней, сожрала бы его какая-нибудь большая птичка, терпеливо дождавшись, пока тот запутается в ипостасях, потеряет бдительность и раскроется сам. Или змеюка, м-да...

Розмерта снова заговорила:.

— Чтобы мне поверили, пришлось показать лорду Малфою не только документы, но и некоторые воспоминания — твой друг очень недоверчиво отнесся к моим словам. Нет-нет, — поспешила заверить она, увидев как дернулся Снейп, — не твои, не волнуйся! Его воспоминания о нашей свадьбе, лорд Малфой ведь на ней шафером был. Правда, леди Нарцисса немного обиделась, что ее тогда не пригласили вместе с мужем...

Северус не смог удержаться от смешка. Так вот в чем была причина вселенской обиды в глазах Нарциссы: как же, ее лишили такого развлечения, отстранили от организации свадебного торжества, не предоставили возможности перевернуть вверх дном весь магический и немагический Лондон в поисках подходящих тканей-ниток-пуговиц-перчаток и прочей женской дребедени, не обратились за бесценными консультациями в области цветов, букетов и подвязок, а самое страшное — не дали пролить слезинку по утраченной свободе брачующихся друзей.

В карих глазах Розмерты тоже сверкнули смешинки. Она уже увереннее взяла со стола какие-то бумаги, села рядом с Северусом и подала ему:

— Посмотри сам. Я думаю, в них ты найдешь ответы на все вопросы. Или на большинство их, что тоже немаловажно. Я оставлю тебя на минутку — пойду, посмотрю, как там Гермиона, не подрались ли они с Драко...

— Разве что Драко не разрешит ей какую-нибудь особо ценную книгу посмотреть, — механически ответил Северус, разглядывая лежащий поверх пергамента пожелтевший конверт с надписью «С. Т. Снейпу», сделанной знакомым до рези в глазах летящим почерком.

— Чаю хочешь? — буднично спросила Розмерта, остановившись на пороге. Северус поднял на нее взгляд. Интересные у Малфоев двери, однако: любая женщина, застывшая в дверном проеме вот так, вполоборота, превращается в изображение на парадном портрете. И эта не исключение: тонкая талия, изящные линии, приятные глазу изгибы, каштановые локоны с рыжинкой, уложенные в высокую прическу — красавица да и только...

— Нет, спасибо, если что, я Марвина позову, — Снейп поспешно отвел глаза. Он тихо шалел от абсурдности ситуации: в один момент в его мирную тихую жизнь ворвались обретенные дети, явившиеся из небытия жены, потерянные воспоминания... Классический набор элементов для томиков в ярких обложках, которые во все времена помогали юным студенткам Хогвартса скоротать уроки милейшего профессора Биннса. У человека жизнь рушится, мозг готов вскипеть, а ему чай предлагают. А он даже за палочкой не потянулся. Куда катится мир?

— Не заблудишься? — коротко буркнул он, хотя именно этого ему сейчас больше всего и хотелось.

Розмерта сверкнула глазами и четко проартикулировала:

— Не дождешься!

И вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Северус остался наедине с пожелтевшим конвертом, «неопровержимыми» документами и батареей стекляшек, скрывающих за темными стенками его не менее темное прошлое. Обрывки прошлого он оставил на потом, пергаменты тоже отложил в сторону, а конверт, немного помедлив, решительно распечатал.

Вопреки его опасениям, письмо не содержало в себе высокопарных фраз в стиле «Ты — это я в свои лучшие годы, а я — это ты в грядущем», или «Если ты читаешь это письмо, значит, мне пришлось уйти в лучший мир...». В нем не было ни старинных бабушкиных рецептов с наколотыми точками над определенными знаками, ни таинственных иероглифов, ни сгруппированных цифр, ни вырезанных из утренней газеты букв. Автор письма не удосужился составить ни руководства к действию, ни полного перечня удаленных из памяти событий, что, кстати, очень бы сейчас не помешало. На узкой полоске пергамента было написано всего несколько строк:

«То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. Ришелье»

А внизу короткая приписка на латыни: «Memento».

Северус опустил письмо на колени. Ему вовсе не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, где упоминался процитированный документ. Дюма, «Три мушкетера», глава с красноречивым заглавием «Супружеская сцена».

Это было помилование, индульгенция, охранная грамота... или как там говорилось у Дюма?

Северус прикрыл глаза и перед его внутренним взором возникли некогда знакомые до малейшей запятой шероховатые страницы.

«Ваше помилование? — удивился Ришелье.

— Да, монсеньор, — ответил д’Артаньян.

— А кем оно подписано? Королем?

Кардинал произнес эти слова с особым оттенком презрения.

— Нет, вашим высокопреосвященством.

— Мною? Вы что, с ума сошли?

— Вы, конечно, узнаете свою руку, монсеньор...»

Конечно же, он сразу узнал свою руку. Написать эти строки его не могли принудить ни пытки, ни зелья, ни палочка у горла. О его детском увлечении «Тремя мушкетерами» не знал в магическом мире никто, даже Люциус. Это письмо написал он сам и, вне всяких сомнений, добровольно. И приписка явно намекала на батарею флаконов, требующих, чтобы их содержимое было возвращено законному владельцу.

Северус осторожно поднялся с дивана, подошел к столу, пробежался пальцами по плотному ряду флаконов, наугад выбрал один из них и решительно вынул тугую пробку.

______________________________________________

*Муховёртка — насекомое родом из Австралии. Длина её ярко-сапфирового тела составляет примерно полдюйма, а скорость такова, что замечают муховёртку только тогда, когда она ужалит. Ужаленные муховёрткой испытывают головокружение, за которым следует левитация, но чрезмерное количество укусов может заставить жертву неконтролируемо парить в течение нескольких дней.