Гарри Поттер и Свидание со Смертью (гет)

С планами о немедленном походе на Волан-де-Морта было покончено. «Теперь нужно готовиться к школе», – думал Гарри Поттер. Стоит сказать, однако, что раньше он никогда толком к ней не готовился (в отличие то Гермионы). Гарри любил погонять балду не меньше Рона, когда представлялась возможность. Но сейчас он, наверное, в первый раз за всю жизнь, совершенно не хотел бездельничать. «Раз я не иду на уничтожение крестражей, то должен использовать появившееся у меня время с максимальной пользой», – решил он.

До первого сентября Гарри успел дочитать книгу, подаренную Джинни, и приступил к «Общей магии». Он узнал много нового, однако нельзя сказать, что он многому научился. «Овладение заклятьями – дело тренировки», – такой вывод сделал для себя Гарри к началу учебного года.

До одиннадцатого августа никто толком не знал, откроется ли Хогвартс, поэтому письма из него со списками учебной литературы прибыли лишь девятнадцатого августа. Несмотря на то, что убийства прекратились и ничего страшного не происходило, все девять стрелок любимых часов миссис Уизли по-прежнему показывали смертельную опасность, поэтому она, как и в прошлом году, заявила, что без мистера Уизли учебники покупать не пойдёт, а у него было очень много работы. Различные поддельные амулеты, зелья, талисманы и пр. постоянно появлялись в обиходе у волшебников, принося своим владельцам много неприятностей, так что мистер Уизли смог отпроситься с работы лишь двадцать второго.

Машину из Министерства ему на этот раз не дали, да и охраны никакой не предложили. Гарри догадывался, что это из-за него. Их последний разговор с министром прошёл не очень гладко. Скримджер, видимо, понял, что от Гарри он ничего не добьётся, и поэтому решил больше не подлизываться к нему. Однако никакая охрана для покупок в Косом переулке и не понадобилась. Всё, что нужно, было куплено, а Пожиратели смерти так и не показались.

Наконец, день отправления в Хогвартс, первое сентября, наступил. Министерскую машину мистеру Уизли опять не дали, сославшись на большую загруженность транспорта и отсутствие свободных машин. Артур, однако, не унывал. Его собственная машина была на ходу, и на вокзал Кингс-Кросс Гарри, Гермиона, Рон, Джинни, мистер и миссис Уизли отправились на ней. Было, конечно, тесновато, но прилетели они быстро. Никакие мракоборцы на вокзале их не ждали, что нисколько не огорчило Гарри, скорее наоборот. «Не будут меня к барьеру между платформами подталкивать, как младенца неразумного», – довольно подумал он.

Перед отправлением Рон с Гермионой, как обычно, пошли в вагон старост. Мистер и миссис Уизли пожелали им и Гарри удачи и успешного окончания школы. Вообще, Молли не очень хотела, чтобы её дети отправлялись в Хогвартс после того, как там убили Дамблдора, но Артур убедил её, что в школе теперь намного безопаснее, чем где-либо.

Распрощавшись с родителями Рона, Гарри залез в ближайший вагон. Джинни успела забраться в поезд раньше него, и теперь сидела вместе с другими шестикурсниками во втором купе. Свободных мест в нём уже не было, но Гарри и не хотел почему-то садиться вместе с ней. Найти же свободное купе не составило никакого труда: их было полным-полно. Видимо, не все в этом году возвращались в Хогвартс…

Поезд тронулся. Пройдя немного вперёд, Гарри заметил выбиравшуюся из группы старшекурсников девочку и почти сразу узнал в ней Полумну Лавгуд. Она, судя по всему, увидела его ещё раньше. Весело помахав ему рукой, Полумна двинулась, было, навстречу к Гарри, но один из старшекурсников, высокий и худощавый парень с чёрными волосами, сделал ей подножку, и она со всего размаху упала на пол. От негодования Гарри замер на пару секунд, однако быстро опомнился и побежал к старшекурсникам, хохотавшим над медленно поднимающейся с пола Полумной. Они, как и следовало ожидать, все были из Слизерина и учились с Гарри на одном курсе.

Подойдя вплотную к высокому слизеринцу, нагло продолжавшему смеяться, Гарри положил свой чемодан и клетку с Буклей, посмотрел на него снизу вверх и твердым уверенным голосом произнес:

– Извинись перед ней. Немедленно!

– О-хо-хо! Поттер заступается за полоумную Лавгуд! Как это трогательно! – хохоча, издевался слизеринец.

– А что ты ему сделаешь, а? – поинтересовался Забини, стоявший слева от высокого слизеринца и хохотавший вместе с ним. – Может, пожалуешься Дамблдору? Авось, он встанет из могилы, чтобы защитить своего любимчика!

Крэбб и Гойл, два толстых друга Драко Малфоя, а вместе с ними и ещё один смуглый слизеринец, заржали пуще прежнего.

– Не надо, Гарри, – почти что будничным тоном, как будто ничего и не произошло, посоветовала уже вставшая и отряхнувшаяся Полумна, – я не стою того, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.

Гарри сжимал в кармане джинсов волшебную палочку и с ненавистью переводил взгляд с одного слизеринца на другого. Ещё чуть-чуть, и он готов был забыть, где находиться и что ему будет за нападение среди бела дня.

– Нет, наверное, он спрячется под юбку к своей грязнокровке Грейнджер. Она ведь, как ни как, староста! – не унимался высокий слизеринец, нагло и бесстрашно смотря на Гарри.

– Да вы только посмотрите на него – он вот-вот лопнет! – хохотал Забини, указывая пальцем на лицо Гарри, которое изрядно покраснело.

– Он, походу, влюбился в полоумную, – вставил державшийся за живот Крэбб.

– Да, это точно! – с пафосом согласился высокий слизеринец. – Сделай ей прям сейчас предложение, Поттер, мы пожелаем вам долгих мучений и скорой смерти в один день!

Терпеть такие издевательства у Гарри больше не было сил, да и просто уйти он тоже был не в состоянии. Резко вытащив волшебную палочку из кармана джинсов, Гарри взмахнул ей в направлении высокого слизеринца, подумав: «Левикорпус!». Слизеринец, испуганно вскрикнув, мгновенно перевернулся в воздухе, повиснув вниз головой. Ещё один взмах палочки – и он намного быстрее обычного упал, сильно врезавшись головой в пол. Издав какой-то протяжный звук, слизеринец неподвижно распластался на полу вагона, как будто в него попало смертоносное заклинание.

Нейтрализовав одного врага, Гарри не стал терять время. Взмахнув палочкой в сторону Крэбба, который бросился на него, пытаясь вытащить свою волшебную палочку из-за пояса штанов, явно сильно жавших ему в районе живота, Гарри рявкнул:

– Остолбеней

Красноватый луч ударил Крэбба в его большое пузо, и он, прямо как дядя Вернон, тяжело охнув, всем своим грузным телом грохнулся об пол. Гарри, тем временем, направил волшебную палочку на Забини и крикнул:

– Экспеллиармус!

Но Забини в то же мгновение взмахнул своей палочкой, невербально сотворив, по-видимому, Щитовые чары, причём сотворив их превосходно: заклятье Гарри, отскочив от Забини, попало в своего создателя. Гарри не успел среагировать на это: его волшебная палочка вырвалась из рук. Буквально через мгновение ещё какое-то заклинание, выпущенное, как показалось Гарри, смуглым слизеринцем, ударило его в живот. Пролетев с метр, Гарри распластался на полу. Перед глазами всё поплыло, от жгучей боли в животе хотелось кричать.

Забини, тем временем, подскочил к Гарри и, злобно улыбаясь, зашипел:

– Кру…

Но произнести заклинание до конца он не смог: Полумна запустила в него заклятье-подножку, и он со всего размаху, громко выругавшись, шмякнулся об пол. Послышались крики – это Гойл и смуглый слизеринец начали пускать в Полумну одно заклинание за другим. Гарри, между тем, надел очки, упавшие ему на грудь, и, собрав свою волю в кулак, вскочил на ноги в поисках волшебной палочки. К счастью, она валялась рядом с ним. Быстро подняв её, Гарри бросился на помощь к Полумне. Забини не был оглушён, и поэтому, увидев приближающегося Поттера, истошно закричал:

– Петрификус Тоталус!!!

Но поразить своего врага заклинанием ему на этот раз не удалось. Взмахнув волшебной палочкой, Гарри завопил:

– Протего!

Заклинание полетело обратно в Забини, однако он, лёжа на полу, тоже защитил себя Щитовыми чарами, причём опять невербально. На этот раз заклятье полетело в Полумну, сражавшуюся с двумя противниками сразу. Однако и её заклинание достать не смогло: Полумна слегка наклонилась вперёд, и оно пролетело в каком-то сантиметре от её затылка.

Тем временем, из всех занятых купе вагона повысовывались любопытные рожи волшебников и волшебниц. Происходило что-то немыслимое: поезд только тронулся, ещё никто не успел нормально рассесться и разложить вещи, а в вагоне уже началась настоящая битва.

Забини попытался встать, но это было его ошибкой. Гарри, взмахнув палочкой, опять подумал: «Левикорпус!», и Забини, не успевший защититься, повис в воздухе так же, как совсем недавно повис его черноволосый дружок. Гарри собрался, было, долбануть его об пол, но заклинание Гойла ударило Поттера по лицу, сломав нос. Зажав его рукой, чтобы остановить хлынувшую кровь, Гарри немного отступил, блокировав палочкой ещё два заклятья, пущенных Гойлом. Между тем, смуглому слизеринцу удалось поразить Полумну заклинанием, которым до этого он попал в Гарри. Вскрикнув, она ударилась о стенку вагона и сползла по ней вниз.

Гарри оказался не в самом лучшем положении. Здоровенный Гойл и явно умеющий неплохо использовать заклинания смуглый слизеринец, мрачно улыбаясь, начали теперь вдвоём атаковать Гарри заклятьями. И тут невесть откуда показался Невилл. Он бежал к Гарри, размахивая волшебной палочкой, а за ним спешила на помощь Джинни. Увидев, что ситуация складывается не в их пользу, слизеринцы перестали пускать заклинания, но отступать и не думали. Выставив вперёд волшебные палочки, они приготовились к обороне.

– Расколдуйте меня, сделайте что-нибудь! – взмолился до сих пор висящий вниз головой Забини.

Смуглый слизеринец коротко взмахнул палочкой, и несчастный Забини рухнул на пол. В то же мгновенье подоспевший Невилл закричал:

– Инкарцеро!

Толстые канаты-змеи, появившиеся из воздуха, опутали Забини так, что он стал походить на извивающуюся в конвульсиях мумию. Подбежавшая сразу после Невилла Джинни взмахнула волшебной палочкой в сторону смуглого слизеринца. Прямо из воздуха появились большие крылатые твари, походившие на летучих мышей, и с громадной скоростью ринулись на него, но он взмахнул своей палочкой – и твари так же внезапно исчезли, как и появились. Джинни остолбенела от удивления – в первый раз Летучемышиный сглаз подвёл её. Гарри, тем временем, направил волшебную палочку на Гойла и тихо проговорил:

– Обезъяз.

Гойл явно не ожидал такого заклинания, да, скорее всего, и не знал его. Он никак не защитился и теперь не мог говорить, так как его язык прилип к нёбу. А именно это и было нужно Гарри Поттеру. Гойл не слишком хорошо владел невербальными заклинаниями, поэтому стал практически беззащитен, чем не преминул воспользоваться Гарри, тут же крикнув:

– Экспеллиармус!

Красный луч выбил волшебную палочку из рук Гойла, и она упала к ногам выбежавших из своих купе волшебников. Две небольшие толпы собрались с обеих сторон от места схватки. Сюда уже прибежали ученики из других вагонов. Все они взволнованно переговаривались между собой, наблюдая, чем же закончиться эта драка.

Обезоруженный Гойл явно струсил. Он попятился назад, подняв руки вверх. Но Гарри не собирался его щадить: из сломанного заклятьем Гойла носа во всю текла кровь, уже запачкав Гарри футболку, а за это стоило отомстить. Вспомнив заклинание, которое они изучали у профессора Флитвика ещё на первом курсе, он закричал:

– Вингардиум Левиоса!

Одежда и обувь потянули своего хозяина вверх, и через мгновенье ступни Гойла оторвались от пола. Толстый дружок Малфоя, оказавшись зависшим в воздухе, пусть и не вниз головой, начал махать во все стороны руками и ногами и мычать. Гарри рассёк палочкой воздух слева направо, и Гойл полетел на стоявшего слева от него смуглого слизеринца. Однако тот успел резко отступить назад, и толстый Гойл пролетел прямо перед ним, причём слизеринец умудрился запустить в Джинни проклятьем, которым уже попадал в Гарри и Полумну, из-за спины своего пролетавшего друга. Джинни защитилась, крикнув:

– Протего!

Проклятье отразилось от её палочки и ударилось в дверцу ближайшего купе, в котором никто не сидел. Гойл же, между тем, не слабо вмазался головой об оконную раму и, протяжно промычав, сполз на пол вагона. Смуглый слизеринец теперь остался один против Гарри, Джинни и Невилла, но сдаваться он не собирался. Держа палочку на уровне подбородка и не сходя с места, он перебегал своими чёрными глазами с одного противника на другого и молчал.

Гарри, первым делом, запустил в него заклятьем «Обезъяз», хотя это и не имело особого смысла: смуглый колдун и так всё время держал рот закрытым. Не блокировав заклинание, слизеринец лишь мрачно улыбнулся и приготовился защищаться от более серьёзной магии. Гарри, Джинни и Невилл одновременно стали атаковать его заклятьями, причём Джинни повторила попытку Летучемышиного сглаза, которая прошла не лучше первой. Смуглый слизеринец технично блокировал все летящие в него заклинания, а сам и не думал пускать что-либо в ответ, как не думал и отступать. И тут у него за спиной раздался нервный голос Гермионы:

– Что тут, чёрт побери, происходит!? Пропустите меня… Да пропустите меня, я староста!

Из толпы взволнованных учеников, забивших проход, еле выбралась растрёпанная и немного испуганная Гермиона с волшебной палочкой в руке. Следом за ней пробирался Рон, после него – Пэнси Паркинсон и другие старосты. Смуглый слизеринец, не зная, что можно ожидать от Гермионы, прислонился спиной к окну, чуть было не наступив ногой на валяющегося под ним Гойла. У Гарри возникло страстное желание продолжить забрасывать слизеринца заклятьями до победного конца, но он усилием воли сдержал себя и прекратил атаковать противника. То же сделали и Невилл с Джинни. Гермиона, тем временем, остановилась перед смуглым колдуном, быстрым взглядом охватила лежавших на полу и, схватившись за голову руками, отчаянно воскликнула:

– Ой, мамочки! Что же вы наделали! Вы что, с ума все посходили?! Да разве так можно???

– Ничего себе разборки! – удивлённо и восхищённо одновременно воскликнул подоспевший Рон, заметив, что валяющихся слизеринцев было четверо, а со стороны Гарри на полу оказалась только Полумна.

– Рон, ты что, рехнулся, что ли?! – моментально заметив восхищение в голосе своего друга, гневно закричала Гермиона. – Да ты хоть представляешь, что им за это могут сделать?

Воспользовавшись заминкой, смуглый слизеринец провёл волшебной палочкой себе по губам, видимо сняв, на всякий случай, с себя заклинание молчания. После этого он взмахнул палочкой на запутанного Невиллом Забини, освободив его от канатов. Не теряя времени, слизеринец пустил красноватым лучом в Крэбба, и тот сразу же пришёл в себя.

Забини подскочил, яростно озираясь по сторонам и делая такие движения, как будто хотел с себя что-то сбросить. Увидев, что драка закончилась и канатов больше нет, он прекратил дёргаться, посмотрел на Гарри и сдавленным от злости голосом сказал:

– Ну всё, Поттер, тебе конец!

– Сначала конец настанет тебе! – яростно воскликнула Джинни и занесла волшебную палочку для атаки. Гермиона, увидев это, почти в истерике закричала:

– Джинни, нет!!!

Джинни не произнесла никакого заклинания, но палочку опускать и не собиралась. Забини, однако, даже не приготовился защищаться. Вообще, слизеринцам всегда было свойственно трусить, когда возникает реальная опасность. В глазах же Забини не было ни следа страха – только злоба и презрение. Мельком взглянув на Джинни, он вновь обратился к Гарри:

– Ты посмел напасть на нас, используя боевые заклинания. Я, как староста, имею право наказывать учеников за нарушения дисциплины, и ты будешь у меня весь год наказан! Зря ты вообще в Хогвартс вернулся, Поттер!

– Вы сами напросились, – скорее для перепуганной Гермионы, чем для самоуверенного Забини, оправдался Гарри.

– Если над тобой неудачно пошутили, это ещё не повод размахивать волшебной палочкой, – спокойно, как будто это была святая истина, сказал Забини.

– Пошутили? – от такой наглости, а может и от ударившего в живот заклятья, Гарри стало трудно говорить. – Пошутили???

– Все, хватит, довольно! – в отчаянии взмолилась Гермиона. – Джинни, опусти палочку! Прошу тебя!

Но Джинни пропустила слова Гермионы мимо ушей. Смуглый слизеринец, тем временем, поводил волшебной палочкой над головой Гойла, и тот пришёл в себя. Теперь на полу оставались только лежавший без сознания высокий слизеринец и Полумна, которая уже два раза тщетно пыталась встать, и про которую временно забыли.

Гарри не знал, кто будет старостой у Слизерина. Малфой, бывший им в прошлом году, теперь скрывался вместе с Пожирателями смерти, а значит, новый директор должен был назначить и нового старосту. Гарри, к своему удивлению, только сейчас, после драки, обнаружил значок старосты на груди у Забини, хотя он, безусловно, был там и до неё. «Наверное, Слизнорт постарался», – с огорчением подумал Гарри, вспомнив, как их учитель зельеварения приглашал Забини на свои праздники по случаю и без случая.

– Я уверена: никому из нас не нужны лишние проблемы, – продолжила разговор Гермиона. – Давайте спокойно разойдемся, кто куда, идёт?

– Эй! Так не пойдёт! – встрял в разговор Эрни Макмиллиан, староста Пуффендуя. – Все, кто принимал участие в драке, должны отвечать!

– Да пошёл ты! – презрительно отозвался Забини. – На меня напал Поттер, и я ещё буду за это отвечать!? Вот Поттер за всё и ответит, а ты засунь свою мудрую справедливость себе в задницу!

Макмиллиан ничего не ответил, но вытащил свою волшебную палочку и угрожающе направил её в сторону Забини. Тот лишь презрительно хмыкнул, так и не приготовившись защищаться.

– Если ты собрался наказать Гарри, то мне придётся наказать вас! – пригрозила Гермиона, обращаясь, однако, к Забини, а не к Макмиллиану.

– У старост нет власти наказывать друг друга, – ухмыльнулся Забини.

– А я говорю про твоих друзей, не про тебя, – ответствовала Гермиона.

Староста Слизерина задумался на несколько секунд, а потом, гадко улыбнувшись, сказал:

– Что ж, согласимся в общих чертах с мудрым изречением Эрни, что ли? В принципе, я не так уж и против. Махнёмся!

Гойл и Крэбб, пришедшие в нормальное состояние, молча и угрюмо слушали своего нового предводителя, но, видимо, из-за недостатка сообразительности, так и не поняли, что он только что разрешил Гермионе прищучить их за участие в стычке. Смуглый слизеринец же вопросительно взглянул на Забини, однако ничего не сказал.

Теперь настала очередь Гермионы задуматься над ситуацией. Поразмыслив секунд пять, она, без лишних нервов и, не обращая внимания на Макмиллиана с Джинни, чьи палочки по-прежнему угрожали Забини, уверенно сказала:

– Нет, так не пойдёт. Боюсь, вам всем в любом случае придётся отвечать за драку, так что расходимся кто куда и точка.

– А что, если я не соглашусь? – поинтересовался Забини. – Ты, вместе со своим дружочком Уизли, можешь валить, куда захочешь, а наказывать Поттера или нет, – моё право!

– В таком случае, я превращу тебя в трусливого кролика, каким в душе ты и являешься! – угрожающе проговорила Гермиона.

– Попробуй! – с вызовом ответил Забини.

На удивление Гарри, Гермиона направила свою волшебную палочку на старосту Слизерина, хотя ещё недавно умоляла Джинни не делать этого. Забини, на этот раз, соизволил ответить Гермионе тем же. Эрни Макмиллиан уже успел пожалеть, что вообще ввязался в разговор: Пэнси Паркинсон почти засунула свою палочку ему в ухо. Рон направил свою волшебную палочку на Пэнси, Гойл и смуглый слизеринец – на Гермиону, Крэбб – на Гарри, Невилл – на Крэбба, а Гарри приготовился атаковать Забини. Сложилась достаточно опасная ситуация: драка могла разгореться в любой момент, причём на этот раз она обещала быть более серьёзной. В целом вагоне наступила почти гробовая тишина, если не брать во внимание равномерный звук идущего поезда. Забившие проход зеваки замерли, чтобы услышать, кто первым начнёт атаку.

Некоторое время Забини презрительно и самоуверенно смотрел на Гермиону. Но в какой-то момент Гарри показалось, что староста Слизерина что-то вспомнил, и от этого воспоминания его самоуверенность улетучилась без следа. Возможно, он вспомнил, что Гермиона – сильнейшая волшебница на их курсе, а теперь и во всей школе, и что она с лёгкостью сможет превратить его в кролика; возможно, воспоминание было вовсе не про Гермиону. Так или иначе, но Забини опустил волшебную палочку и, недовольно вздохнув, сказал:

– Ладно, так и быть. Разойдёмся, как будто ничего и не произошло. Будем считать, что на этот раз вам повезло. Только не думайте, что вам будет вести всегда.

Следом за Забини опустили палочки и все остальные. Гермиона улыбнулась и не спускала глаз со своего недавнего противника. Забини молча направился в противоположную от вагона старост сторону. Следом за ним последовали и остальные слизеринцы, включая Пэнси Паркинсон. Гарри, Джинни и Невиллу пришлось расступиться, чтобы пропустить их. Столпившиеся ученики тоже сразу дали им дорогу. Смуглый колдун остановился над лежавшим без сознания слизеринцем, нагнулся и поводил над его головой палочкой. Слизеринец тут же пришёл в себя. Схватившись за голову, он жалобно застонал (по-видимому, его друг ещё не успел наложить обезболивающее заклинание). И тут смуглый слизеринец впервые за всё это время открыл рот:

– Пошли!

Он бесцеремонно схватил своего стонущего приятеля за руку, рывком поставил его на ноги и потащил вслед за Забини. Высокий слизеринец практически не сопротивлялся. Другой рукой он продолжал держаться за голову, как и продолжал стонать. Забини, тем временем, остановился, обернулся и, страшно напомнив Гарри Люциуса Малфоя, злобно и с нажимом на каждое слово прошипел:

– Наслаждайтесь жизнью, пока можете!

После чего продолжил шествие и вскоре скрылся вместе со своими дружками в другом вагоне. Гермиона облегчённо вздохнула и громко обратилась к зевакам, всё ещё продолжавшим толпиться в проходе:

– Что встали? Давайте расходитесь, хватит на нас пялиться!

Старосты Пуффендуя и Когтеврана среагировали на это гораздо быстрее зевак, решив, видимо, что делать им здесь больше нечего. Они направились обратно в вагон старост, разгоняя по пути всех любопытствующих. Макмиллиан понял, что не стоит настаивать на наказании для Гарри Поттера, поэтому молча ушёл вместе с остальными старостами. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и «поле брани» мгновенно пришло в порядок: кровь и следы заклинаний пропали без следа.

– Так, давайте расположимся в ближайшем свободном купе… в этом, к примеру, – скомандовала Гермиона, указав на купе, почти напротив которого они стояли.

Невилл и Джинни взяли Полумну под руки и осторожно повели к купе. Гарри хотел, было, им помочь, но его живот внезапно так сильно заболел, что он сам еле удержался на ногах. Возможно, проклятье начинало действовать не сразу, а может он просто не замечал такой жуткой жгучей боли только потому, что его мысли были направлены совсем на другое. Так или иначе, но Гарри даже забыл про свои вещи, в том числе и про верную сову Буклю, которая сидела в клетке, оставленной им рядом с чемоданом. Собрав всю свою волю в кулак, чтобы не закричать, он вошёл в купе. Рон, увидев, судя по всему, что Гарри не очень хорошо себя чувствует, занёс его чемодан и клетку с Буклей. Гарри хотел сесть, но тут у него закружилась голова. Всё поплыло перед глазами. Невилл и Джинни уже успели посадить ослабевшую Полумну. Гермиона о чём-то взволнованно расспрашивала Джинни. Однако Гарри не слышал слов. Лишь какие-то бессвязные звуки доносились до него как будто с того света. Простояв в таком состоянии несколько секунд, Гарри смутно почувствовал, что падает. Но тут чьи-то руки схватили его за живот, и прямо над ухом послышался испуганный голос Рона:

– Гарри, ты чего?

Такая дикая нечеловеческая боль пронзила Гарри в местах прикосновения ладоней Рона, что он моментально пришёл в себя и, не в силах больше сдерживаться, завопил:

– А-а-а!!! Только не за живот!

– Хорошо, – ещё испуганнее сказал Рон и сразу же отпустил его.

Гарри опустился на сиденье. Страшная жгучая боль в животе не проходила. Она делала незаметной тупую боль сломанного носа и не давала Гарри нормально соображать. Гермиона подскочила к нему и, быстро осмотрев его нос, направила на него волшебную палочку. Но на этот раз Гарри толком ничего не почувствовал. Ровно год назад, когда Малфой сломал ему нос, Тонкс поправила это заклинанием «Эпискеи». Тогда носу Гарри стало сначала очень жарко, потом – очень холодно. Сейчас же Гарри не почувствовал – скорее смутно осознал, что с носом всё в порядке. А с ним самим всё было в полном беспорядке: живот болел так, словно на него постоянно дышал огнём небольшой, но злобный дракончик.

– Гарри, Гарри! Ты меня слышишь? Что с тобой? – невнятно доносился до Гарри испуганный голос Гермионы.

– Полумне тоже очень плохо! – раздался взволнованный голос Джинни. – Она ничего не говорит, а я никак не могу определить, что с ней.

– Надо кого-нибудь позвать на помощь, – предложил Невилл.

– Не надо, я и сама справлюсь! – закричала Гермиона. – Знать бы только, что с ними произошло…

– Подрались они с этими вонючими слизеринцами, вот что произошло! – со злостью воскликнула Джинни.

– Это и ослу понятно! – огрызнулась Гермиона. – Я о другом: чем эти подонки в них попали?

– А я откуда знаю?! – нервно воскликнула Джинни. – Мы с Невиллом подоспели только к концу драки, а тогда в них ничем не попадали!

Голоса друзей доносились до Гарри всё слабее, а перед глазами опять всё поплыло. Он хотел сказать Гермионе, что ему попали каким-то проклятьем в живот, но язык его не слушался. Голос Рона, начавшего что-то говорить, был для него уже еле различим:

– Он попросил меня не трогать его живот, ну я и отпустил его…

После этого для Гарри настала мёртвая тишина. Смутные очертания друзей и предметов полностью расплылись, и их покрыла непроницаемая тьма. Ему в голову уже успела прийти страшная мысль: «Всё, это конец», но тут он почувствовал, как кто-то тянет его куда-то вверх. Через несколько секунд, а может и минут или даже часов – Гарри потерял счёт времени – боль в животе мгновенно прошла. Перемена была настолько резкой и сильной, что Гарри показалось, как будто он заново родился. Сделав небольшое усилие, он продрал глаза, и перед ним сфокусировалось улыбающееся лицо Гермионы.

– Ну что Гарри? Как ты себя чувствуешь? – участливо спросила она, но, вспомнив о Полумне, метнулась к ней.

– Надеюсь, на неё наложили такое же проклятье, как и на Гарри, – негромко сказала Джинни, стоя посреди купе и закусив губу.

Гермиона молча начала водить волшебной палочкой над лежавшей без сознания Полумной на манер металлоискателя: слева направо, справа налево и так сантиметр за сантиметром. Закончив, она взмахнула палочкой на пол, как будто хотела что-то стряхнуть с неё, и тут Полумна пришла в себя. Выпучив свои большие бледные глаза, она с удивлением уставилась на Гермиону. Прошло секунд десять, прежде чем она поняла, что произошло.

– Спасибо, – широко улыбнувшись, поблагодарила она Гермиону. – А я уже подумала, что умерла.

– Да нет, нет, что ты, – смутилась Гермиона. – Просто, ты была без сознания. Я всего лишь привела тебя в себя.

– Как ты? Ничего не болит? – спросил у Полумны Невилл, немного испуганно глядя на неё.

– Нет, всё в полном порядке, – жизнерадостно ответила она. – По-моему, я так хорошо, как сейчас, себя никогда не чувствовала!

У Гарри тоже было такое ощущение. «Наверное, это из-за резкой перемены», – подумал он. Встретившись глазами с Гермионой, Гарри серьёзно сказал:

– Большое спасибо, что вытащила меня с того света. Я перед тобой в долгу.

Гермиона густо покраснела и промычала что-то несвязное, вроде: «Не стоит благодарности». Джинни, Полумна и Невилл заулыбались, однако Рон почему-то нахмурился. Никто, кроме Гарри, не заметил этого. Джинни и Невилл начали наперебой расспрашивать Гермиону, где она научилась так хорошо снимать проклятья. Гарри же, тем временем, задумался над поведением своего лучшего друга. Рону очень давно нравилась Гермиона – это было Гарри хорошо известно. Рон постоянно ревновал её по малейшему поводу, постоянно спорил с ней, зачастую даже без повода. И вместе с тем, постоянно пялился на всех красивых девчонок, какие попадались ему на пути. Такое поведение, по мнению Гарри, было, по меньшей мере, неразумным. «Пора ему уже определиться, с кем он», – думал Гарри, внимательно смотря на Рона, который, стоя у двери, недовольно глядел в окно. И тут в голове у Гарри возник вопрос, ответ на которой не мешало бы получить.

– А ты знаешь, чем это в меня попали? – спросил он Гермиону, присевшую рядом с ним и только что закончившую рассказывать про какую-то книгу по снятию проклятий, порчи и сглаза, которую она недавно прочитала. Гермиона почему-то сразу помрачнела и, помолчав несколько секунд, негромко ответила:

– Да, знаю. Когда ты потерял сознание, Рон сказал нам, что у тебя, наверное, что-то с животом. Ну, я и посмотрела… А там… Твой живот, он был весь в громадных волдырях, часть которых уже полопалась…

– Потому что этот придурок схватил тебя за живот, – встряла Джинни, указав пальцем на Рона.

– Ну я же не знал, что у него там, – оправдался Рон, раздражённо взглянув на Джинни. – Извини, Гарри, я не хотел.

– Ничего, – отмахнулся Гарри.

– Так вот, – продолжила Гермиона, – И тогда я догадалась, что в тебя попали проклятьем, которое называется «Фиронэнтро». Это Тёмная магия. От этого заклинания легко защититься, его легко снять. Оно вызывает очень сильные ожоги, не повреждая при этом одежду. Но если вовремя не принять меры, то наступает смерть…

– Кто в вас этим попал? – с трудом сдерживая гнев, спросила Джинни.

– Тот слизеринец, который остался последним, – ответил Гарри. – Смуглый такой. Я не помню что-то, как его зовут.

– Я убью этого урода!!! – яростно воскликнула Джинни.

Все промолчали. Пару минут никто не раскрывал рта, каждый задумался о происшедших событиях. Молчание первым нарушил Рон. Сев с другой стороны от Гермионы, ближе к окну, он сказал:

– А я, кажется, знаю его. Мой отец рассказывал, что с нами на одном курсе учиться внук Далматина… то есть Палтатина. Ну, этого, старшего помощника, как его там: Самуил… нет, Сэруэль… Чёрт, никак не вспомнить…

– Сэмуэль, – подсказала Гермиона.

– Да, точно! Ну так вот, это, походу, он и есть.

– Ты уверен? – настороженно спросил Невилл.

– Почти. Я даже помню, как его зовут… Сейчас… А, Джонни Бинош, кажется.

– Но он же внук Палтатина… – начал Гарри.

– Палтатин – его дед по матери, – пояснил Рон, – поэтому и фамилия другая.

– А вы знаете, что Палтатин – чревовещательская свинья? – будничным тоном вставила Полумна.

– Кто??? – в один голос воскликнули Гарри, Джинни, Гермиона, Рон и Невилл.

– Чревовещательская свинья, – спокойно повторила Полумна. – Палтатин, на самом деле, родился не человеком, а свиньёй, умеющей разговаривать, не раскрывая рта. Когда ему исполнилось шесть лет, он научился превращаться в волшебника. В одиннадцать поступил в Хогвартс, а потом умудрился устроиться на работу в Министерство, причём мракоборцем. Однако там догадывались о его происхождении, поэтому никогда не повышали. А Скримджер ведь вампир, так что ему на это плевать. Он, к тому же, любит кровь свиней. Потому они и ладят между собой… Об этом мой папа статью написал, – добавила она, немного помолчав. – Хочет напечатать в следующем номере «Придиры».

Гарри много раз приходилось слушать всякие глупости, которые Полумна слепо повторяла за своим отцом. Но такого тупого бреда он ещё не слышал никогда. Рон зажал обеими руками рот, чтобы не заржать во всю глотку. Невилл фыркнул, но сделал вид, что громко чихнул. И Гарри, и Гермиона еле сдерживались, чтобы не засмеяться. Даже Джинни, ещё недавно выглядевшая как грозная туча, не смогла сдержать улыбку. «Это ж надо было такое придумать, – думал Гарри. – А ведь найдутся, наверняка, идиоты, которые в это поверят».

– Гарри, а ты помнишь, что внучок Далматина… тьфу ты, Палтатина, а ещё этот, который дольше всех валялся на полу, сдавали вместе с нами экзамен по трансгрессии? – немного успокоившись, спросил Рон.

– Да, сдавали, – ответил Гарри, а сам задумался: «Хм, а я и не вспомнил этого. Ведь они действительно сдавали. Можно было и имена запомнить, когда их бородатый колдун объявлял. Да, что-то с памятью моей стало…».

– Пошли вон! – громко и неожиданно воскликнула Гермиона, заметив осторожно заглядывающих в купе девчонок с младших курсов. Те, трусливо завизжав, бросились наутёк. Когда Гермиона высунулась из купе, чтобы вставить любопытным созданиям по полной, их уже и след простыл.

– Слушай, Гарри, расскажи-ка, с чего вы подрались? – спросил Рон. Остальные (кроме Полумны) тоже хотели это узнать, поэтому, полные внимания, уставились на Гарри. Он не стал заставлять друзей ждать и довольно подробно рассказал, как всё было. Полумна при этом молчала, хотя и сама могла рассказать не меньше. Когда Гарри закончил, она обратилась к нему:

– Спасибо тебе. За меня никто ещё так отчаянно не заступался!

– Да не за что, – смутился Гарри.

После его рассказа каждый задумался о своём. Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса наши друзья молчали, лишь изредка перекидываясь отдельными фразами. Жаба Невилла, Тревор, делась куда-то ещё во время драки, когда Долгопупс оставил её на своём чемодане. Но Невилл, на этот раз, был к ней на удивление равнодушен и даже не пытался найти её. Однако, когда приехала тележка со сладостями, Тревор сам запрыгнул в купе, отыскав его непонятно как. Видимо, ему нравилось убегать от Невилла, только когда тот догонял его.

Гарри прекрасно понимал, что вся школа уже знает о драке, и скоро о ней узнают учителя вместе с Министерством. Что ему за неё сделают, он мог только гадать. «Если исключат из Хогвартса – не беда, – рассуждал он. – Вернусь к своему прежнему плану и только. Главное, чтобы в Азкабан не посадили». Но ещё больше, чем наказание, которое он получит за драку, его интересовало то, откуда взялась такая смелость у слизеринцев, в особенности – у Забини. Ведь они всегда отличались подлостью и трусостью. А теперь, когда с ними нет Малфоя, их главного заводилы, трусость должна была только возрасти. Всё же вышло как раз наоборот. С Джонни Биношом и Джулианом Паркенсом Гарри вообще никогда не сталкивался. Это были самые тихие и незаметные слизеринцы: никогда ни во что не ввязывались, мало отвечали на уроках. В общем, вели скромный образ жизни, даже слишком скромный для слизеринцев. А теперь они нагло и бесстрашно начали издеваться над Гарри и Полумной, что и послужило причиной драки. «Это всё не спроста, – думал Гарри. – Они явно были чем-то обрадованы. Это же и придало им уверенности. Вполне возможно, что причина – успехи Волан-де-Морта. Только министерские идиоты могут сомневаться в том, что слизеринцы за него».

Незадолго до прибытия «Хогвартс-экспресса» Джинни ушла в купе к шестикурсникам, в котором она оставила свои вещи. Рон с Гермионой отправились в вагон старост сразу после неё. Гарри, Невилл и Полумна, взяв свои вещи и животных, вышли в коридор и направились к двери вагона. Спустившись на перрон, Гарри услышал хорошо знакомый ему голос Хагрида, школьного лесничего и учителя по уходу за магическими существами:

– Первокурсники, ко мне!

Рядом с Хагридом стоял высокий плечистый мракоборец мрачного вида, почти достававший лесничему до плеча. В руке у него была волшебная палочка, как будто он прям сейчас собирался с кем-то драться. Не обращая внимания на мракоборца, Гарри подошёл к Хагриду и поздоровался:

– Привет, Хагрид. Как жизнь?

– О, Гарри! Привет, – обрадовался Хагрид, но, скосившись на мракоборца, который переводил угрюмый взгляд с Гарри на лесничего, тут же помрачнел.

– Давай-ка ты топай вместе со своими в Хогвартс. Потом поговорим, – грустно пробасил Хагрид и продолжил созывать первокурсников.

Гарри не стал ждать второго приглашения и направился через здание вокзала к каретам, которые уже поджидали учеников. В кареты, как и обычно, были запряжены фестралы. Подойдя поближе, Гарри заметил ещё двух мракоборцев, стоявших по обе стороны от дороги. В левой руке у них было по метле, в правой – по волшебной палочке. «Да, мракоборцев здесь явно стало больше», – подумал Гарри, вспомнив, что ещё два года назад их вообще не было в Хогвартсе.

Долго не задерживаясь, Гарри влез в ближайшую свободную карету вместе с Невиллом, Полумной и Джинни. Рона с Гермионой видно не было. «Наверное, задержались где-нибудь или сели в другую карету», – решил для себя Гарри. Скрипя колёсами, кареты поехали. Прильнув к окну, Гарри увидел летящего на метле мракоборца. Тот озирался по сторонам, держа в руке волшебную палочку. «Конвоируют нас, – подумал Гарри. – Как будто пара мракоборцев сможет что-нибудь сделать против Волан-де-Морта».

На этот раз кареты остановились раньше: не перед дубовыми входными дверями замка, а перед воротами, по обе стороны которых стояли высокие каменные столбы с фигурами крылатых вепрей наверху. Выйдя из экипажа, Гарри увидел, что в воротах сделана небольшая калитка. С другой стороны ворот стояли четыре мракоборца. Один из них, мужчина средних лет в тёмном плаще, подошёл к калитке и слегка ударил по ней волшебной палочкой. Калитка тут же распахнулась настежь. Гарри вместе с другими учениками пошёл, было, к калитке, но открывший её мракоборец загородил собой проход и громко, армейским выговором объявил:

– Стоять! Сейчас будет проведена проверка на принадлежность к Пожирателям смерти и на наличие чёрной магии. Если среди вас есть такие, которые знают, что не пройдут её, убедительная просьба поднять руку вверх. Добровольное признание смягчает наказание.

Чокнутых дураков, разумеется, не нашлось. Все тихо стояли, ожидая, что будет дальше.

– А, вот ты где, – послышался сзади Гарри приглушённый голос Рона.

– Я то здесь. А вот ты где был? – шёпотом спросил Гарри, повернувшись к Рону.

– Да мы с Гермионой разнимали двух придурков из Пуффендуя. Они чуть не подрались прямо на выходе из поезда, представляешь? Чего-то сегодня день какой-то драчливый. А ещё эта проверка на принадлежность к Пожирателям. Приборы у них барахлят, а они всё равно проверять суются. Нашли где Пожирателей смерти искать, идиоты!

Открывший калитку мракоборец, возглавлявший, видимо, мракоборцев Хогвартса, тем временем внимательно осматривал столпившихся перед воротами учеников. Не найдя ни одной поднятой руки, он таким же громким голосом объявил:

– Отлично! В таком случае, постройтесь в очередь и заходите по одному. В калитке не толпиться. Так, первый пошёл!

Небольшая пухленькая четверокурсница, стоявшая ближе всех к калитке, робко пошла на проверку. Мракоборец в светло-коричневом плаще уже подготовил прибор. Ещё два мракоборца, волшебник и волшебница, стояли рядом с проверяющим. Конвоировавшие учеников мракоборцы встали, как часовые, с внешней стороны ворот. Все мракоборцы, кроме проводящего проверку прибором, держали в правой руке по волшебной палочке.

Четверокурсница нормально прошла проверку. За ней последовали и другие ученики. Очередь постепенно приближалась к Гарри. Начал проходить проверку какой-то худенький третьекурсник. Но тут плоский красный луч, дойдя ему до живота, остановился, и прибор пронзительно запищал. Третьекурсник ужасно испугался и кинулся бежать. Волшебница попыталась схватить его, но он ловко увернулся и стремглав бросился наутек к Хогвартсу.

– Стоять! – закричал главный мракоборец, но перепуганный третьекурсник только ускорил бег. Вспышка света – и третьекурсник как подкошенный шлёпнулся на землю. Волшебница подбежала к нему и бесцеремонно потащила его к проверяющему.

– Всем оставаться на своих местах! Сохраняйте спокойствие – всё под контролем! – громко отчеканил главный мракоборец, заметив волнение и испуганные возгласы среди учеников. Повернувшись к волшебнице, тащившей несчастного оглушённого ученика, он приказал. – Обыскать его!

Волшебница кивнула и направила свою палочку на третьекурсника. Из-под его школьной мантии вылетели: волшебная палочка, горсть монет, карточки от шоколадных лягушек и ещё несколько небольших предметов. Всё это по воздуху отправилось на сканирование. Когда красный луч коснулся небольшой фигурки человечка, вылетевшей из кармана задержанного ученика, прибор опять пронзительно запищал.

– Ага, понятно, – практически безразличным голосом сказал проверяющий колдун. – Теперь давайте его самого.

Но при повторном сканировании третьекурсника прибор уже не пищал.

– Значит, не Пожиратель смерти, – также безразлично констатировал проверяющий.

– Где ты это взял? – строго спросила волшебница у задержанного, показывая ему фигурку человечка и продолжая крепко держать его. Однако бедный третьекурсник, всхлипывая и дрожа всем телом, хранил полное молчание.

– Так, в Министерство его, на допрос, – приказал волшебнице главный мракоборец. – Как только отведёшь его, немедленно возвращайся.

Волшебница опять кивнула, материализовала из воздуха сумочку, запустила в неё скромное имущество задержанного и, взяв сумочку под мышку, а задержанного – за шкирку, направилась к калитке. Выйдя за неё, она, вместе с третьекурсником, сразу же трансгрессировала.

– Продолжаем проверку, – объявил главный мракоборец. – Следующий!

Гарри не удивляло то, что мракоборцы подозревают даже третьекурсников в связях с Пожирателями смерти. С помощью оборотного зелья сам Волан-де-Морт вполне мог бы превратиться в безобидного на вид первокурсника и таким образом проникнуть в Хогвартс. «Интересно, что такого в том небольшом человечке? – думал Гарри. – И откуда третьекурсник, если он не преображённый Пожиратель смерти, достал предмет с чёрной магией?».

Тем временем, проверка продолжалась. Гарри и его друзья удачно прошли её. На Роне луч в этот раз не останавливался, и прибор не пищал. Но, чтобы войти в Хогвартс, одной проверки оказалось недостаточно. У дубовых дверей замка учеников поджидал мистер Филч, школьный смотритель. В руках он держал прибор, выглядевший как простой металлический штырь. Рядом с Филчем стоял мракоборец, такой же мрачный, как и его коллеги.

Гарри, первым делом, бросилась в глаза целая куча Забастовочных завтраков всех видов, лежавшая у ног Филча. Рядом с ней расположилась стопка Кусачих тарелок, злобно порыкивающих на каждого, проходящего мимо. Здесь же валялись флакончики с надписью: «Средство от насморка», в которых, на самом деле, находилось приворотное зелье. У Гарри с собой было несколько Забастовочных завтраков – так, на всякий случай. С ними пришлось расстаться. Как только Филч поднёс прибор к Гарри, конец штыря сделался красным, как будто накалился на невидимом огне.

– Ага, попался, Поттер! – торжествующе воскликнул школьный смотритель. – А ну давай, вытряхивай свои кармашки!

Гарри особо не жалел о Забастовочных завтраках. Всё равно он не стал бы их применять. «Сейчас не время отлынивать от уроков, – думал он. – А Фред с Джорджем обязательно найдут средство, как дурить хитроумный прибор Филча. Это лишь вопрос времени».

Наконец, Гарри прошёл все проверки и вошёл в замок. Но ещё оставалось приличное количество не проверенных учеников, поэтому пир по случаю начала учебного года не начался. Гарри сел на скамью за Гриффиндорский стол и начал глазеть по сторонам. Большой зал выглядел так же, как и всегда: над столами парили свечи, потолок ничем не отличался от ночного неба. Однако учительский стол теперь смотрелся иначе. В его центре в золочёном кресле с высокой спинкой сидела профессор Минерва Макгонагалл. Гарри догадывался, что именно она будет директором после смерти Дамблдора, но точно узнал это только сейчас. Слева от неё сидел незнакомый Гарри низенький пожилой волшебник в фиолетовой мантии. Он что-то оживлённо рассказывал Макгонагалл, которая слушала его с нескрываемой скукой. Рядом с ним сидел ещё один незнакомый Гарри колдун в синей мантии. Он молча обводил уверенным взглядом своих голубых глаз зал. На вид ему можно было дать лет тридцать. Его светло-русые волосы были подстрижены не коротко, но и не очень длинно. Росту он был среднего, не брился где-то с неделю и из-за щетины выглядел несколько неопрятно.

– Как думаешь, кто у нас в этом году будет вести защиту? – спросил Гарри у сидевшего рядом с ним Рона.

– Понятия не имею, – отозвался Рон. – Скорей бы эта дурацкая проверка закончилась. Умираю с голоду!

Но когда проверка закончилась, поесть Рон всё ещё не мог. Перед началом пира должно было пройти распределение первокурсников по факультетам. Гарри увидел пробирающегося к своему месту за учительским столом Хагрида. Вид у школьного лесничего был непривычно мрачный. «Наверное, он до сих пор не смирился со смертью Дамблдора», – решил для себя Гарри.

Через несколько секунд после Хагрида в зал вошла профессор Стебль, преподаватель травологии. Она несла табурет с древней волшебной шляпой. Следом за ней шли первокурсники. Их было всего восемь, не то, что в прошлые годы. Но Гарри небольшое количество первокурсников не удивляло: если бы в «Ежедневном пророке» постоянно не писали статьи о новой мощнейшей системе защиты Хогвартса, новичков в этом году могло и вовсе не быть. Проблемы были бы и со старыми учениками.

Гарри внимательно осмотрел факультетские столы и пришёл к выводу, что «Пророк» превосходно сыграл своё дело: старшекурсники были почти все, не было примерно половины учеников вторых – четвёртых курсов, но это не относилось к слизеринцам, у которых, наверное, не было лишь одного человека – Драко Малфоя. Все же остальные слизеринцы явились в Хогвартс, причём чувствовали себя явно куда увереннее, чем ученики прочих факультетов. Это обстоятельство насторожило Гарри. «Они не боятся нападения, – думал он. – Вполне возможно, они даже знают, когда оно произойдёт. И почему в Министерстве работают одни слепые дураки?».

Но ещё больше Гарри насторожился после церемонии распределения. Дело в том, что шесть первокурсников были направлены не куда-нибудь, а именно на Слизерин. По одному новому ученику получили Гриффиндор и Когтевран, а Пуффендуй вообще остался без единого первокурсника.

Когда каждый из новичков сел за стол своего факультета, профессор Макгонагалл встала и громко обратилась к ученикам:

– Приветствую всех, собравшихся здесь! Вашим родителям нелегко было сделать выбор: отпустить вас учиться или же оставить у себя под присмотром. Но я уверена, что они поступили правильно. Я и все наши учителя, при поддержке Министерства магии, постараемся не допустить повторения ужасных событий, которые произошли в конце прошлого учебного года. Сейчас в Хогвартсе безопаснее, чем где бы то ни было. Так что не тревожьтесь понапрасну. Отчаяние нам не поможет.

Профессор Макгонагалл умолкла, но продолжала стоять. Все ученики ждали от неё какой-нибудь фразы типа «Да начнётся пир!» или «Ешьте за обе щёки!». Однако Макгонагалл, молча постояв с полминуты, продолжила:

– Прежде чем начнётся пир, я хочу сделать несколько объявлений.

В зале сразу же стало шумно. Из-за тщательной проверки при входе пир и так уже прилично задерживался. К тому же Дамблдор всегда произносил речь после него. Но Макгонагалл не стала терпеть возмущённые возгласы учеников и громко приказала:

– ТИХО!

В зале почти мгновенно воцарилась тишина. Внимательно обведя глазами учеников, Макгонагалл вновь заговорила:

– В связи с тем, что я теперь директор школы, я не могу более преподавать трансфигурацию. Моё место займёт заслуженный работник Министерства, профессор Август Ноубл.

Низенький колдун в фиолетовой мантии встал и отвесил поклон в сторону учеников. Макгонагалл не торопилась продолжать речь: видимо Август заранее договорился с ней о том, что ему будет дана возможность сделать объявление. И этой возможностью он не преминул воспользоваться:

– Дорогие учащиеся! Министерство магии уже сделало очень многое для вашей безопасности. И оно сделает ещё – это не всё. Современная система защиты – мощнейшее средство для подавления агрессии со стороны ненадёжных элементов волшебного сообщества. Система мощных заклинаний, которую наши многоуважаемые работники установили здесь, в Хогвартсе, просто великолепна. Я лично премного благодарен нашему прекрасному министру, Руфусу Скримджеру, который сделал так много для процветания и благополучия как нашей прекрасной страны в целом, так и для Хогвартса в отдельности. Ведь это именно он первым осознал всю громадную опасность, нависшую над столь древней и уважаемой школой волшебства. Хочу заметить, что…

Казалось, что Ноубл не остановиться никогда. Он всё говорил и говорил без пауз, с постоянной, как математическая константа, интонацией. Где-то с минуту Макгонагалл стояла, ожидая, что новоиспечённый учитель, наконец, заткнётся. Не дождавшись этого, она села на своё кресло и с усталым видом принялась глядеть по сторонам. Ноубл, между тем, продолжал. Он минут десять расхваливал Скримджера на все лады, потом без малейшей заминки перешёл на Палтатина. После этого настала очередь Гавейна Робардса, затем – всего Отдела обеспечения магического правопорядка. Гарри был уверен, что давно заснул бы, если бы не хотел так сильно есть. Голос Августа Ноубла действовал как хорошее снотворное. Далеко не только Гарри – практически всех учеников клонило ко сну. Даже Гермиона выглядела несколько оглушённой.

Так продолжалось примерно с полчаса. Наконец, Ноубл замолчал, вспоминая, видимо, имя очередного работника Министерства, которого он хотел похвалить. Паузой не преминула воспользоваться Макгонагалл. Торопливо встав, она вежливо, с едва уловимой иронией в голосе, обратилась к Августу:

– Спасибо за столь длинную и содержательную речь, профессор Ноубл. Думаю, ученики уже узнали достаточно, и я могу, с вашего позволения, продолжить.

Август широко улыбнулся, слегка кивнул профессору Макгонагалл и сел на своё место. Директор школы, тяжко вздохнув, заговорила более бодрым голосом:

– А теперь я хочу представить вам вашего нового учителя защиты от Тёмных искусств, победителя Турнира Трёх Волшебников, русского профессора Александра Романовича Тихомирова!

Реакция зала была неоднородной: некоторые, не успев до конца проснуться и услышав, что профессор русский, недоумённо уставились на преподавательский стол; другие, услыхав, что новый учитель – победитель Турнира Трёх Волшебников, начали воодушевлённо аплодировать. Гарри же толком не знал, что ему делать. Такого резкого поворота событий он не ожидал.

После слов Макгонагалл светловолосый волшебник в синей мантии встал и, на удивление всех, громко, доброжелательным голосом без малейшего акцента произнёс:

– Я неплохо знаю английский и постараюсь научить вас всему, что знаю сам.

После этого он поклонился ученикам, потом – Макгонагалл и присел обратно на свой стул. Директор решила не терять времени, а поэтому сразу продолжила:

– Как вам известно, у Слизерина отсутствует декан. С этого дня им будет профессор Слизнорт.

Гораций Слизнорт лениво приподнялся на стуле и сразу же опустился на него. Слизеринский стол встретил назначение Слизнорта на должность декана вялыми аплодисментами. Среди слизеринцев учитель зельеварения явно не пользовался такой популярностью, как Снегг. Макгонагалл, тем временем, продолжала:

– Доношу до вашего сведения, что профессор Трелони ушла по доброй воле из Хогвартса, и прорицания будет вести только кентавр Флоренц. Но нагрузка у него не увеличится, потому что часы прорицаний на всех курсах сокращены вдвое. Таким образом, вам будет выделено время для дополнительных занятий по более важным предметам. И последнее: прошу вас быть бдительными и сообщать обо всём, что вызывает у вас хоть малейшее подозрение, дежурным мракоборцам… А теперь, да начнётся пир! Всем приятного аппетита!

Макгонагалл села, и в зале, откуда ни возьмись, появилась еда. Как всегда, от разнообразных блюд ломились все пять столов.

– Наконец-то! – воскликнул голодный как волк Рон и начал накладывать себе в тарелку всякой всячины. Гарри тоже наложил себе еды больше, чем обычно. В поезде он не ел – не до того было, а поэтому ему казалось, что он с лёгкостью съел бы и слона.

Ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона не разговаривали на протяжении всего пира. Когда Гарри почти объелся, съев напоследок приличный кусок пирога с патокой, остатки десерта исчезли и Макгонагалл объявила, что торжество окончено. Наевшиеся и сонные ученики начали двигаться к выходу.

– Какой кошмар! У нас только один первокурсник! – ужаснулась Гермиона.

– Ничего страшного. И без мелкоты обойдёмся, – зевнул Рон.

– Я, кажется, просила тебя не называть первокурсников мелкотой!

– Ах, да, я забыл – лениво сказал Рон и вразвалочку направился к выходу.

Гермиона подозвала к себе единственного Гриффиндорского новичка и пошла вместе с ним из Большого зала. Гарри последовал за ними. В его голове крутились самые разные мысли. За сегодняшний день произошло много событий, и всё надо было хорошенько проанализировать. Но сейчас больше всего на свете Гарри хотел спать. Пройдя в гостиную Гриффиндора, Гарри, ни с кем не разговаривая, направился к двери, которая вела к спальням мальчиков. Перекинувшись парой фраз с Симусом и Дином, которые пришли в спальню раньше него, Гарри улёгся на свою кровать и моментально заснул.