Осень на Двоих. Полотно Судьбы (гет)

Мастеру зелий школы чародейства и волшебства Хогвартс и по совместительству декану факультета Слизерин Северусу Снейпу очень хотелось кого-нибудь проклясть. Он нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла и прожигал чёрным взглядом сидящего напротив него волшебника с тёмными вьющимися волосами и серыми глазами. Между ними, мерцая мудрыми голубыми очами, восседал директор Хогвартса Альбус Дамблдор и, рассеяно поглаживая свою длинную серебристую бороду, с повышенным вниманием изучал «Ежедневный пророк» — волшебную газету, которую принёс сероглазый колдун. Некоторое время в кабинете царила гробовая тишина, наконец, седовласый маг свернул последний номер журнала и посмотрел на своих посетителей.

— Ужасные новости, — признал он и взглянул на одного из гостей, — надеюсь, Гарри не пострадал, Сириус?

— Нет, — Блэк хмуро глянул на Снейпа, сидящего в кресле напротив. — По-моему, они даже не знали, что на чемпионат поедет Гарри Поттер.

— То есть атака не была нацелена на него?

— Не думаю.

— Да какая разница на кого была нацелена атака, Альбус?! — взорвался Северус, не отрывая презрительного взгляда от лица Сириуса. — Проблема в том, что это человеческое недоразумение чуть не угробило вашего Золотого Мальчика!

— Ты смеешь обвинять меня в том, что я подверг Гарри опасности? — зарычал Блэк.

— Потому что только ты, безмозглый кретин, мог потерять ребенка во время атаки Пожирателей! — зашипел в ответ Снейп. — Хуже того, мальчишку от переизбытка чувств чуть не прикончила куча психованных Авроров. И где ты был все это время, позволь узнать?

— Какого дьявола я должен отчитываться перед тобой, мышь летучая?!

— Так уж сложилось, Блэк, что я декан его факультета и вынужден отвечать за лохматое недоразумение с первого дня его поступления в Хогвартс, что автоматически делает меня заинтересованным лицом в этом вопросе.

— Каким это образом?

— Таким, что как его профессор я могу подвергнуть сомнению твоё право на опекунство, раз из тебя выходит такой блестящий крёстный, Блэк! Мальчишка не доживет и до Рождества с такой опекой!

— Расскажи мне об опеке, Снейп, — низким, угрожающим голосом процедил Сириус. — О том, как мальчика едва не убили на первом курсе, пока ты за него отвечал. Как его морили голодом магглы! Как от него скрывали правду о его магии! Давай, Снейп. Расскажи мне о том, какой ты прекрасный опекун!

— Я, по крайней мере, не терял собственного крестника в разгар нападения пожирателей! — огрызнулся Северус, с трудом подавляя вспыхнувшее в душе чувство вины.

— Ещё неизвестно: не принимал ли ты в нем участие! — рявкнул Блэк.

— Господа, остановитесь! — вмешался директор, поднимая вверх руку, чтобы привлечь к себе внимание. Снейп и Блэк как по команде замолчали. Убедившись, что конфликт на время приостановлен, Дамблдор снова заговорил. — То, что произошло, произошло не спонтанно. Это нападение готовилось и планировалось. Мне не ясно, отчего Пожирателей так испугала Метка их господина, но сам факт нападения не дает мне покоя. Что заставило их спустя столько лет организовать эти беспорядки?

— О, да бросьте, директор, — фыркнул Сириус, бросая ненавидящие взгляды на Снейпа, — этим отморозкам не нужен повод, чтобы совершить парочку убийств.

Северус оскалился:

— Сказал индивид, которому в шестнадцать лет хватило мозгов отправить другого ученика в лапы оборотня. Очень смахивает на злой умысел с целью убийства, не находишь, Блэк?

— Да до сих пор жалею, что ты выжил, змей!

— Тебе мало двенадцати лет в Азкабане, недоумок? Могу организовать ещё столько же.

— Давай, гений! Гарантирую, что ты поселишься по соседству.

— Катился бы ты уже к своим мозгоправам, псих, тебя явно еще не долечили.

— Довольно! — осадил спорщиков Дамблдор, смерив обоих тяжелым взглядом. Младшие волшебники виновато притихли. — Возвращаясь к вопросу о нападении… Северус, скажи мне, может ли так случиться, что все это каким-то образом действительно связано с Волдемортом?

Снейп мысленно содрогнулся при упоминании ненавистного имени, но медлить с ответом не стал.

— По-вашему, они чувствуют что-то? — уточнил он и тут же покачал головой. — Нет. Я не думаю, что Он где-то поблизости, — осторожно сказал Северус, — но… — он замолчал, не желая произносить вслух то, что тревожило его уже некоторое время. — Она пробуждается.

— Что это может означать? — тихо спросил директор.

Сириус переводил недоумевающий взгляд с одного мага на другого.

— Сложно сказать, — тем временем ответил декан Слизерина, отстраненно коснувшись рукой левого предплечья. — Тёмный Лорд совершенно точно отсутствует в мире живых, но, полагаю, некая его часть все же, — он сделал глубокий вдох, — присутствует.

— Некая часть? — переспросил Сириус. — Как такое возможно?

Директор ничего не ответил. Он молча крутил в руках старый, оплавленный медальон, на крышке которого была выгравирована змея, свернувшаяся в форме буквы «S», и задумчиво хмурился.

— Альбус, — окликнул его Сириус. Старший волшебник поднял на анимага затуманенный глубокими размышлениями взгляд, — что нам делать?

— Ждать, — помолчав, сказал директор. — Ждать и наблюдать. В Хогвартсе в этом году будут происходит события, которые привлекут внимание всей общественности. Школа будет открыта для огромного количества людей. В это время может произойти что угодно. Но всё, что мы пока можем сделать, это выжидать.

— Тогда я останусь в замке, — с готовностью предложил Сириус, — я не оставлю Гарри здесь одного.

— Поттер не будет один, недоумок, — процедил Северус, — с ним тут круглый год весь преподавательский состав носится.

— Да, именно поэтому мальчика похитили и едва не убили прошлой зимой! — парировал Блэк.

— Если бы кто-то не вел себя как полный придурок, Петтигрю бы не сбежал и ему не удалось бы так легко забрать из школы мальчишку.

— Да, свали всё на меня, чертов Пожиратель! У тебя же крылья белые за спиной растут!

— ХВАТИТ! — прогремел Альбус, теряя терпение. — Ваши ссоры сейчас совершенно бессмысленны! Нам необходимо работать вместе, а не воевать друг с другом. Мне надоели эти пустые склоки! Научитесь доверять друг другу!

— Простите, конечно, — Блэк мрачно взглянул на Дамблдора, — но как вообще можно доверять Снейпу? Он Пожиратель. Убийца и предатель. Как вы можете быть уверены, что он не побежит к своему господину, как только тот вернётся?

— Могу, — коротко ответил директор. — Я верю Северусу и тебе советую сделать тоже самое.

— Прекрасно просто! — Блэка, казалось, ничуть не смущает тон, в котором он разговаривает со старшим магом. — Давайте теперь доверять Слизеринцам! Кстати, говоря, Гарри давно стоило перевести на другой факультет! Ему небезопасно находиться среди этих детей.

— У Гарри прекрасные отношения с однокурсниками, — заметил директор.

— Да, до тех пор, пока их родители не захотят доставить его к своему лорду, — презрительно фыркнул Сириус. — Преданность слизеринца не стоит и сикля! — он вперил злобный взгляд в Снейпа. — Что вас действительно беспокоит, так это собственная выгода.

— Да, конечно, блестящая логика, Блэк, — оскалился зельевар, — напомни мне ещё раз, какую выгоду я получил, помогая тебе избежать поцелуя дементора в прошлом году?

— Ты просто пытался втереться в доверие к Гарри!

Снейп усмехнулся, с издевкой глядя на Сириуса.

— Я знаю мальчика куда дольше тебя и поверь мне, Блэк, втереться в доверие к этому ребенку не смог бы и сам дьявол.

Дамблдор шумно прочистил горло и оба волшебника присмирели, глядя на старика.

— Сириус, отправляйся обратно в клинику. Твое лечение необходимо закончить как можно скорее. Это необходимо как для твоего блага, так и для блага Гарри. Северус, задержись, мне необходимо обсудить с тобой некоторые вопросы касательно грядущего мероприятия.

Снейп кивнул, мысленно прощаясь со своим отпуском и провожая удаляющегося Блэка ненавидящим взглядом, и обернулся обратно к Дамблдору.

— Итак, Альбус, — тихо сказал он, — чем я могу вам помочь?

* * *

Хельга Долохова, пожилая ведьма с седыми волосами, одетая в старомодную мантию бордового цвета, в гробовом молчании закурила трубку, в то время как её пронзительно-голубые глаза не отрываясь рассматривали сидящего напротив подростка. Выбрав наиболее подходящий момент, Поттер подкараулил Долохову и, оставшись с ней наедине, рассказал обо всём, что случилось с ним после похищения. Отчего-то подросток искренне верил, что эта женщина хоть отчасти поможет ему разобраться с его волшебством.

Прошло почти две недели со злосчастного матча по квиддичу и всё это время друзья жили в магазинчике Хельги. Что удивительно — никто даже не возражал. Сириус лишь пожелал познакомиться с Долоховой, после чего переговорил с Люпином и, убедившись, что ей можно доверять, вернулся в клинику святого Мунго. Гарри начинал получать удовольствие от присутствия крестного в своей жизни. Впервые никто не лез к нему со своей опекой и запретами. Похоже, наличие официального опекуна во многом облегчило его существование. Впрочем, надо признать, что и сам Сириус не приставал к подопечному с излишней заботой, наверное, понимая, что в этом нет необходимости. Или же Блэк просто не знал, как правильно вести себя в сложившейся ситуации и предпочел меньшее из зол.

— Итак, ты говоришь, что разрушил свою магическую кору, — медленно констатировала Хельга.

— Ну, что-то вроде того, — пробормотал Гарри.

— Восхитительная глупость, — она покачала головой, — ты хоть подумал, что это может тебя убить, нелепый ты ребенок?

— Мне как бы казалось, что терять уже нечего, — признался слизеринец, — вот я и решил попробовать.

— Я удивлена, что такое вообще возможно, — Хельга выдохнула облачко сизого дыма, — полагаю, тебя спасло лишь то, что твоя магия еще не вошла в полную силу, — она ещё немного помолчала в задумчивости. — Значит, теперь у тебя трудности с колдовством.

— Да, я не могу использовать волшебную палочку.

— Вздор. Всё ты можешь, просто не хочешь.

Поттер почесал затылок.

— Ну, можно и так выразиться. Я слышал, что когда-то именно использование волшебных палочек привело к образованию волшебной коры. Теперь мне кажется, что если я буду пользоваться палочкой, то моя магия как-то пострадает.

К удивлению подростка Хельга не стала сразу отметать подобную теорию. Напротив, она надолго замолчала, размышляя.

— Я читала о чем-то подобном, — признала старая ведьма. — Доказательств нет, но исходя из исторических источников, волшебники и вправду раньше колдовали иначе. Вопрос, конечно, спорный, ведь нигде нет подтверждений, но, так или иначе, понятия магической коры до определенного времени не существовало.

— Так значит и в других странах эти истории схожи? Я думал, что это относится только к Британии. И у всех волшебников есть кора?

— У большинства.

— Но почему?

— Некоторые события истории повторялись повсеместно, — вздохнула Долохова. — Дурные привычки распространяются довольно быстро. В своё время в России была очень распространена обрядовая магия, энергии тратилось немало, и колдуны начали всё чаще использовать посохи. А в Норвегии, к примеру, маги рисовали и рисуют на телах рунические символы, чтобы усилить магию и одновременно уменьшить затраты сил на её использование. Это во многом ограничивает их способности, зато сохраняет много энергии. Всё это своего рода колдовское мошенничество, когда магия черпает не жизненные силы волшебника, а некие искусственно созданные заменители. Это довольно удобно, когда совершаешь сложный ритуал, требующий больших затрат энергии. Но всегда есть соблазн переступить черту и превратить вспомогательное средство в нечто используемое на постоянной основе.

— Но почему никто не задумывается о последствиях? — воскликнул Гарри. — Неужели никто не знает, что твориться с их магией?

— Почему же? Многие вполне себе осознают, что их магия крепко связана, но менять ничего не хотят, ведь тогда с этой магией придется искать общий язык, признавать её как некую разумную субстанцию, с которой придётся сосуществовать. Куда удобнее жить, когда магия безмолвна, скована и подчиняется любому повелению колдуна. Разрушение коры равнозначно перерождению, физическому и магическому. Что само по себе весьма пугающе, да и болезненно, как я понимаю.

Гарри поежился, вспоминая это самое «перерождение».

— Это мягко сказано, — пробормотал он.

— Вот видишь? Тебя это едва не убило, — заметила Долохова. — Кто-то другой может оказаться не таким везучим и просто погибнет.

— Но неужели все волшебники вот так просто согласились связать свою магию? — недоумевающе протянул подросток. — Как-то мало верится, что все без исключения пошли на этот обман.

— Ты прав. По-видимому, была и другая причина.

— Например?

— Многие верят, что кора скрывает сущность мага.

— Что это значит?

— Что кора — это естественная маскировка.

— Но… от кого?

— От магглов.

— От магглов? — язвительно переспросил Поттер.

— О да, и не надо так на меня смотреть. Охота на ведьм — не бездарная выдумка, мальчик, и многие готовы были пожертвовать своей магии, чтобы спасти собственную жизнь.

Поттер фыркнул.

— Как магглы могут вычислить волшебника? Они же ничего вокруг себя не замечают. К тому же существует множество защитных чар.

— Это сейчас магглы — просто толпа слепых баранов, — ответила Хельга. — Но ты и представить себе не можешь, на что были способны охотники на ведьм. Они были чертовски опасны.

— Чем? Как они вообще могли знать о магии?

— Могли. Церковь располагала обширными знаниями и неплохо дрессировала своё Священное Воинство.

— Священное Воинство?

— Магглорожденных волшебников.

— ЧТО?

— Именно, Гарри. Во времена Инквизиции их называли Орудием Господа, впрочем, появились они куда раньше и чаще звались Варлоками.

— А? — Поттер моргнул. — Как звались?

— Варлоки — праведники с «проклятыми силами». Очень поэтично, не так ли? — она хмыкнула. — Детей, рожденных с «проклятой силой» забирали из семей в очень юном возрасте. Как ты понимаешь истории и культуре колдунов их не учили. Все занятия в основном состояли из бесконечных тренировок, пока те не превращались в оружие, которое карало всех неугодных церкви. Варлоки уничтожали не только магов, но и волшебных существ, действуя по приказу духовенства. Любой маг или ведьма в глазах Варлока были лишь порождением зла, которое необходимо уничтожить. Сегодня многие волшебники даже не осознают, почему изначально магглорожденных так презирали. Магическое сообщество никогда их не принимало, считая, что само их существование оскорбительно. Лишь сравнительно недавно магглорожденных признали волшебниками и допустили в магическое сообщество.

Гарри покачал головой. Теперь многое становилось на свои места. Неудивительно, что чистокровные так презирали магглорожденных. Вполне возможно, что в таких семьях, как Малфои, сохранились записи о том, кем являлись так называемые Орудия Господа.

— Выходит, Варлоки могли вычислить волшебников?

— Безошибочно, — Хельга кивнула, — ведь по сути они являлись теми же магами. И поверь мне, их слепая вера становилась мощным оружием. Охотники были страшными противниками, помешанными на этой своей «борьбе со злом», — Хельга презрительно скривилась. — Они обладали знаниями и техниками нам недоступными.

— Что за знания?

— Ну, магглы называют это «Слово Божье», — она закатила глаза, — но по факту это те же пресловутые ритуалы и заклинания, написанные церковниками. Увы, они тоже были не так просты, как думается.

— Но куда же теперь делись эти охотники на ведьм?

— Как знать, — она медленно затянулась и выпустила изо рта облачко дыма. — Возможно, их всех уничтожили, возможно, волшебники таки умудрились заключить с магглами какой-то мирный договор… или время попросту сделало своё дело и острые углы сгладились сами собой под влиянием новых эпох и культур, а ремесло Варлоков упразднили. Ведь на сегодняшний день то, что раньше считалось реальностью, теперь называют выдумкой и сказками, да и маги так глубоко ушли в подполье, что не каждый может их разоблачить. В том числе появилась и магическая кора, которая прячет магию от тех, кому видеть её не следует. Случайно или нет, но спасла она многих. Потому что ты без своей коры для знающего человека светился бы посреди улицы как факел.

Гарри тихо вздохнул. Каждый новый экскурс в историю всё больше поражал его, вызывая множество вопросов. Теперь он был буквально одержим мыслью связать воедино историю охотников на ведьм с теми данными, которые ему удалось накопать в Архиве в прошлом году. Впрочем, изначальный вопрос так и остался открытым.

-Так что же мне делать с моей магией? — спросил он.

Долохова несколько минут задумчиво молчала.

— Для начала, просто смириться, что ты теперь другой. Перестань цепляться за то, к чему ты привык, ведь можно сказать, что у тебя теперь другое тело, вот и узнавай его. Продолжай тренировки и перестань уже так бояться собственной магии. Ты воспринимаешь её как нечто чужеродное, хотя это часть тебя. Просто твое магическое тело высвободилось. Научись его чувствовать так же, как ты чувствуешь тело физическое. В этом нет ничего сложного, если задуматься.

— Ну, конечно… — саркастично пробормотал Поттер.

— Подумай сам, глупый ребенок, — вздохнула ведьма, — до разрушения коры все, что тебе требовалось для колдовства, это взмах палочкой и правильное заклинание. Тебе не нужно было концентрироваться и направлять свою магию. Размахивай себе волшебной деревяшкой, да ори заклинания. Любой дурак бы справился. Всё, что сейчас изменилось — это источник воли.

— Источник воли?

— Именно. Теперь тебе не требуется пропускать свою магию через чужеродную сердцевину, чтобы она работала. Все что тебе требуется находится вот здесь, — она постучала себя пальцем по голове.

Гарри глупо моргнул.

— В мозгах?

— А ты думал где? — она хохотнула. — В сердце?

— Э-э-э…

Поттер смущенно потупился, Долохова покачала головой.

— Возможно, тебя это поразит, но за чувственные и эмоциональные реакции человека отвечает головой мозг, а не сердце, вопреки слюнявым романам.

— Я просто думал, что магическое ядро находится где-то в районе сердца, — сконфужено признался подросток.

— Так и есть. Но магия там лишь формируется, а вот чтобы она функционировала, так, как нужно тебе, требуется подключать мозги, — Хельга фыркнула. — Неграмотные вы, дети. И чему вас только учат в школе?

— Ну, хорошо, — Гарри нахмурился, — получается так: магия рождается в магическом ядре и циркулирует по телу, а когда мы применяем колдовство, то задействуем для этого какие-то области головного мозга, верно?

— Верно.

— Так и в чем же тогда роль волшебной палочки?

— В сердцевине.

— А?

— Твой мозг контролирует и направляет магию, но для того, чтобы она заработала, нужно пропустить её через энергетический центр вот здесь, — она указала куда-то в район солнечного сплетения мальчика, тот понимающе кивнул.

— Значит, когда я использую палочку, магия проходит через её сердцевину и не черпает мои собственные силы. Так?

— В целом да.

— И как же мне тогда колдовать?

— Удалить сердцевину из волшебной палочки, — предложила Хельга, Поттер посмотрел на неё, словно ничего ужаснее в жизни не слышал. — Ну или привязать её к твоему энергетическому центру.

— О? И как это сделать? — заинтересовался подросток.

— С помощью ритуала, — пожала плечами Долохова, — ничего сложного на самом деле. Многие проводят его, чтобы привязать к себе палочки. Считается, что так они лучше слушаются.

— И всё?

— Именно.

Поттер уставился на ведьму огромными глазами, полными надежды. Хельга обреченно вздохнула:

— Ладно, ладно, — проворчала она, — проведу я тебе этот ритуал, только ты должен понимать, что это не поможет тебе научиться заново колдовать, лишь решит вопрос с распределением энергии.

Подросток торопливо закивал:

— Да, да, я понимаю! Спасибо!

* * *

— Так просто? — Том удивленно изогнул брови. — Пара капель крови, пара заклинаний, небольшой ритуал и все твои проблемы с палочкой решены?

— Что-то вроде того, — Гарри уселся на кровать друга и задумчиво почесал нос. — Единственная сложность в том, что для колдуна с магической корой ритуал просто укрепляет связь с его волшебной палочкой, а для меня это своего рода «слияние», — он нахмурился. — Ну или как-то так… сердцевина палочки станет скорее вспомогательным элементом, и при колдовстве магия будет сначала проходить через мой собственный энергетический центр, а потом уже через неё.

Некоторое время друзья молча обдумывали новую информацию. Вдруг Том торопливо подскочил к тумбочке, где лежали его книги. Несколько секунд в комнате было тихо, пока Арчер листал один из фолиантов, наконец, на его губах вспыхнула победная улыбка:

— Нашел! — объявил он.

— Нашел что? — Гарри заинтересованно вытянул шею.

— То, что нужно! — уже через мгновение Арчер уселся рядом с другом на кровать и сунул ему в руки книгу, указав пальцем в текст.

— Читай, — велел он.

Поттер, нахмурившись, пробежал взглядом по тексту, по мере того как он читал, его брови ползли всё выше и выше, пока он наконец не поднял взгляд на друга:

— Так это оно и есть, — сказал он. — То, о чем говорила Хельга.

— Именно, — Арчер закатил глаза. — Мы не там искали. Здесь целый раздел посвящен созданию волшебных палочек и посохов. До того, как вообще возникло такое понятие, как волшебная кора, наша магия черпала силы напрямую из энергетического центра. В этом и заключался так называемый «обмен», понимаешь? Волшебство в обмен на жизненные силы. Таким образом, если волшебник без конца использовал свои силы, его магическое тело истощалось и слабело и это влияло на физическое. И в случае перерасхода волшебник мог даже погибнуть. Тогда, для особо сложных и энергозатратных ритуалов маги изобрели волшебные палочки, тогда поток энергии проходил не через магическое ядро волшебника, вытягивая из него силы, а через сердцевину волшебной палочки. Она заменяет наше собственное ядро! Вот почему у каждого волшебника должна быть своя особая палочка. Она является своего рода дубликатом нашего магического ядра, только не вырабатывает магию, как оно, а просто выполняет функцию проводника, сохраняя большую часть используемой энергии. Таким образом, силы волшебника не растрачиваются! Помимо прочего посохи и палочки не только оказались удобными они так же фильтровали и преобразовывали магическую энергию, делая её изящнее и точнее. То есть если для беспалочковой магии необходимо было направлять сознание и концентрироваться, что тоже требовало немало сил и сноровки, то палочкой размахивать мог любой дурак.

— Хельга об этом и говорила! — Гарри покачал головой, перечитывая текст в книге. Конечно, там ничего не говорилось о том, чтобы полностью перейти на использование волшебных палочек, напротив, здесь много писали о «побочных эффектах» о деградации силы и о том, что нельзя постоянно прибегать к вспомогательным инструментам. О том, что волшебник должен существовать в согласии с собственной магией. И все же теперь все становилось на свои места.

— Откуда у тебя эти книги? — спросил Поттер.

— Прихватил с собой из Библиотеки Слизерина перед каникулами.

Гарри с сомнением взглянул на друга.

— Мы в прошлый раз всю библиотеку обшарили и ничего не нашли.

— Ну, во-первых, мы несколько другие материалы искали, — напомнил Том, — а во вторых, когда мы с тобой там устроили дуэль, я нашел несколько книг, которые были задвинуты к самой стенке, и увидеть их было практически невозможно. Я наткнулся на них только благодаря тому, что мы разнесли стеллаж в щепки. Кстати, ты обещал привлечь своего домовика к уходу за библиотекой.

— Я помню, — Гарри всё ещё читал текст, — я уже ему сказал. Он приступит с сентября. Пусть пока отдохнёт.

Арчер закатил глаза.

— Ты его избаловал.

— А что, мне его в цепи заковать? — Поттер несколько раз перечитал последнюю строчку параграфа и закрыл глаза. Наконец-то он совершенно ясно понимал весь процесс колдовства. Теперь можно было не бояться навредить собственной магии. Ритуал привяжет его палочку к энергетическому центру и всё.

Оставалось только научиться контролировать свою магию. А это уже просто дело времени. Подросток радостно выдохнул. Одной проблемой меньше.

— А насчет твоей магии она что-нибудь сказала? — помедлив, спросил Том, словно прочитав его мысли.

— Да, сказала, чтобы я продолжал тренировать её, — Поттер пожал плечами, — говорит, что моя магия теперь как атрофированная мышца — чем больше тренируешь, тем лучше слушается.

— Ну что ж, тогда не стоит терять времени, — заявил Арчер, — ты же еле колдуешь, а у нас осталось меньше месяца до начала учебного года.

— Э-э-э, — Гарри закусил губу, вспомнив, что так и не рассказал лучшему другу свой главный секрет.

Арчер молча рассматривал приятеля, подозрительно сощурив тёмные глаза.

— Ты можешь назвать меня параноиком, но мне кажется, что я чего-то не знаю, — сообщил он.

Поттер тяжело вздохнул. Врать Тому было невозможно, он чуял ложь за версту. И поскольку Гарри уже выдал себя с головой, отпираться и придумывать что-то теперь было бессмысленно. Плохо представляя, какая реакция за этим последует, Гарри все-таки рассказал другу, что на самом деле происходит с его магией.

Том слушал молча, и когда Поттер замолчал, лишь вопросительно поднял брови:

— Почему ты мне раньше не рассказал?

— Сам не знаю, — тихо признался Гарри. — Наверное, не хотел тебя беспокоить.

— Ты идиот? — спокойно уточнил Арчер.

— Ну…

— Нет, серьезно, Гарри, сколько лет мы знакомы? Ты действительно считал, что мне настолько безразлично твоё состояние?

— Нет! Не в этом дело! Просто я думал, что это тебя расстроит.

— И что? — Том непонимающе смотрел на него. — Тебя внезапно озаботила моя хрупкая душевная организация? Я что, по-твоему, должен был расплакаться и уйти в глубокую депрессию после таких новостей?

— Ну нет, но…

— Вот и всё, — отрезал друг. — Прекрати выдумывать глупости, думая, что ты здесь кого-то обременяешь. Мы друзья или кто?

— Друзья.

— Тогда перестань уже постоянно умалчивать о своих проблемах, особенно, если я могу помочь.

— Ага, конечно, — Поттер саркастично взглянул на него. — И чем же? Будешь камнями в меня кидаться?

— Ну, — Арчер сделал вид, будто задумался, после чего по его губам скользнула ироничная усмешка: — Думаю, я пересмотрю твою систему тренировок. Но сначала, — в глазах Тома полыхнул знакомый азарт естествоиспытателя, — я хочу взглянуть, на что способна твоя магия.

Следующие полчаса Гарри демонстрировал другу свои возможности беспалочковой магии, которые, впрочем, ограничивались передвижением и леветированием предметов. Все это на Арчера не произвело никакого впечатления.

— Слабовато как-то, — резюмировал он, — готов поспорить на свою волшебную палочку, твоя магия может творить куда больше.

— Ну, я пока только осваиваюсь.

— Как ты теперь всё ощущаешь, если колдуешь осознано?

— По-разному, — признался Поттер, — иногда это так естественно, словно я двигаю предметы руками. Очень просто. Главное свыкнуться с мыслью, что рук у меня теперь не две, а штук сто, — он хмыкнул. — Для заклинаний необходимо направлять мысль и концентрироваться, а с этим у меня как раз проблема. Нужно очень четко осознавать конечный результат и интенсивность заклинания. Без палочки ничто не сдерживает магию и невинный Люмос может легко ослепить человека, а Акцио вместо книги с полки обрушит на тебя целый стеллаж. Есть ещё эмоциональная сторона. Если я зол, мне достаточно просто направить на что-то мою злость и этот предмет разлетится на куски. А если произносишь Репаро, нужно шаг за шагом осознавать, как сломанный предмет постепенно складывается обратно и расколотые части скрепляются между собой. Сложность в том, что это не всегда легко представить.

— Ясно, — Том задумчиво кивнул, — значит, главная проблема это концентрация и контроль.

— Именно.

— Значит, с этого и начнем, — решил Арчер, многообещающе улыбаясь.

* * *

С этого разговора распорядок дня для Гарри существенно переменился. Том не просто постоянно тренировался вместе с ним, он еще и намеренно заставлял друга направлять свое внимание на несколько вещей сразу или тестировал магию Поттера, проверяя, как далеко распространяется ее влияние, и какие органы чувств задействованы при колдовстве. К примеру, очень быстро стало понятно, что магия Гарри имеет свойство «запоминать» расположение вещей, как и её хозяин, но стоит переложить предмет в другое место, и воздействовать на него становилось невозможно. Впрочем, это условие не распространялось на волшебные объекты. Когда магия «запоминала» не расположение, а энергетический окрас, она способна была обнаружить артефакты где угодно, стоило лишь дать ей возможность «просканировать» магическую вещь. Гарри начал понимать, каким образом Варлоки могли обнаруживать волшебников. По сути, процесс был очень схож, только охотники на ведьм вычисляли ауры колдунов, а не волшебных предметов.

За несколько дней подросток научился не только различать энергетический окрас предметов, но и четко осознавать разницу их волшебного потенциала и воздействия. Он даже мог почувствовать, опасен ли тот или иной артефакт и, если опасен, то насколько.

Том веселился, в шутку называя друга «волшебным радаром», хотя эти новые способности Поттера ему крайне нравились.

— Если бы ты серьезнее относился к этой способности, то стал бы исключительно могущественным колдуном, — сетовал он за завтраком.

— Куда уж серьезнее? — обиделся Поттер, жуя бутерброд. — Я целыми днями только и делаю, что тренируюсь.

— Да, по принципу «ну, вроде разобрались и ладно», — фыркнул Арчер. — А я говорю о глубинном изучении!

— О, Том, отстань! — закатил глаза Гарри. — До сентября осталось всего ничего, а мне нужно максимально быстро восстановить хотя бы относительный контроль над моей магией. Нет у меня времени копаться в этом.

— Такие способности, — мученически застонал лучший друг, — у такого бездаря! Ты самый яркий пример безответственности в истории магии!

— Не драматизируй, — насмешливо отозвался Поттер. — У нас впереди целый учебный год, я еще наверстаю упущенное.

— Ага, в свободное время между учебой и очередной локальной катастрофой, — язвительно бросил Том.

— Чего так сразу? — ощетинился Поттер. — Может и не случится ничего ужасного в этом учебном году.

— Ой, Гарри, с тобой всегда что-нибудь случается, я бы на твоём месте не тешил себя бессмысленными надеждами.

— Ты пессимист, в курсе?

— Я реалист.

— Ну-ну.

В главном зале приглушённо звякнул колокольчик, Арчер глянул на часы и страдальчески возвел глаза к потолку.

— Когда же это прекратится? — ни к кому конкретно не обращаясь вопросил он.

В это же время дверь на кухню, где расположились друзья, открылась, и в образовавшийся проём заглянула Гермиона, одарив мальчишек жизнерадостной улыбкой.

— Доброе утро! — она переступила порог и безо всякого смущения ухватила с тарелки обжаренный тост с курицей. — Как дела?

— Были неплохо до этого мгновения, — мрачно пробормотал Том. Грейнджер его проигнорировала, взглянув на Поттера.

— Как проходят твои тренировки, Гарри?

— Нормально, — слизеринец усмехнулся, — Том продолжает настаивать, что я бездарно растрачиваю свои таланты.

— Возможно, он прав, — пожала плечами девушка, весело глянув на хмурого Арчера, — ну, ладно, удачи.

Она скрылась за дверью, ведущей вглубь магазина, где располагалась мастерская Хельги.

— Когда же она перестанет сюда заявляться, как к себе домой? — проворчал Том.

— Думаю, что никогда, — ответил Поттер. — Ты же её знаешь. Гермиону не остановить, если она чем-то увлечена.

— Этого я и боюсь, — Арчер покачал головой. — До сих пор не могу поверить, что Хельга ей позволила.

— Ну, она давно искала себе ученика, — резонно напомнил Поттер, — а от нас больше проблем, чем толку, как она говорит.

— Конечно, — ревниво бросил Том, — а Грейнджер у нас образец для подражания.

— Ну, она прилежная ученица, — Гарри насмешливо глянул на друга. — Ты же не будешь спорить.

— Она примитивная зубрила.

— Зато очень ответственная и сообразительная, — парировал Гарри. — А если Долохова окажет на неё правильное влияние, возможно, Гермиона перестанет быть такой идеалисткой.

— Ну, блеск, — поморщился Том.

— Мне казалось, тебе нравится Хельга.

— Нравится, только вот мы оба знаем, что она совсем не сахар, — Арчер фыркнул. — А теперь представь, если Грейнджер превратиться в Долохову, но при этом сохранит свою дотошную навязчивость? — он содрогнулся. — Не уверен, что смогу пережить это без нервного расстройства, — Арчер враждебно покосился на посмеивающегося друга. — А ты вообще хорош! Поверить не могу, что ты разболтал ей обо всем, что случилось с твоей магией.

— С учетом того, что она несколько месяцев пыталась помочь мне, я считаю, что посвятить её во всю историю — честно.

— Смотри, чтобы эта твоя благородная честность не вышла нам боком, — сухо заметил друг.

Гарри только пожал плечами. Несмотря на ворчание Тома, он не считал, что Гермиона может как-то навредить ему, получив знания о его магии. К тому же, в последнее время она больше внимания уделяла своему новому увлечению, а не его проблемам.

* * *

Практически сразу после того как мальчики перебрались к Долоховой, Гермиона напросилась к ней на летнюю подработку. Арчер, конечно, злился, думая, что это очередной способ гриффиндорки навязать им своё общество, но оказалось, что та уже давно мечтала познакомиться с Хельгой, и сейчас куда больше её интересовала деятельность рунного мастера, коим являлась Долохова, чем парочка слизеринцев, проживающих на втором этаже. Гермиона так увлеклась работой в магазинчике волшебных артефактов, что почти не общалась с друзьями. Энтузиазм девушки, похоже, весьма забавлял старую ведьму, и она с показательной неохотой взялась обучать ту своему ремеслу, после чего Гарри вообще перестал видеть подругу, которая часами пропадала в мастерской, что, безусловно, радовало Арчера, хотя он по инерции продолжал ворчать, что общество Грейнджер до ужаса ему осточертело.

— Ой, хватит, Том, — сказал как-то вечером Гарри, когда оба юноши расположились в гостиной, играя в шахматы. — Ты не хуже меня понимаешь, что мы с Гермионой почти не общаемся. Всё, что её сейчас интересует — это Хельга и искусство рунного мастера.

— Уже одно присутствие Грейнджер в этом доме вызывает у меня желание кого-нибудь проклясть.

— Ты злой.

— Так пусть она меня не провоцирует.

— Брось, ты бесишься просто по привычке, — рассмеялся Гарри, прохаживаясь вдоль стеллажа и отвлеченно разглядывая корешки расставленных там книг.

— Я не бешусь… твой ход.

Гарри обернулся, глядя на парящую в воздухе шахматную доску — та послушно подплыла к нему. Несколько мгновений подросток рассматривал фигуры, после чего его белая пешка сдвинулась на несколько клеток вперед и снова замерла. Поттер отвернулся обратно к книжным полкам, а доска поплыла обратно к Тому.

Шахматы были совершенно обычными, без капли магии. Арчер купил их в Лондоне, пока Сириус штурмовал маггловские магазины. До недавнего времени они пылились в его ящике. Теперь же друг настаивал на том, чтобы они постоянно играли, развивая у Поттера способность контролировать несколько действий сразу: левитировать доску, двигать фигуры, размышлять над тактикой игры и вести пространные разговоры. Это неплохо помогало Гарри с контролем магии, теперь он даже мог двигать только одну фигурку, а не все разом. Правда, самого навыка игры это не улучшило, и у друга он так ни разу и не выиграл.

— Ну, да, Томас Арчер никогда не бесится, — тем временем пробормотал Поттер, пока лучший друг с повышенным вниманием изучал расстановку фигур.

— За исключением тех случаев, когда его называют Томасом, — напомнил слизеринец, делая ход черным ферзем. — Дурацкая кошачья кличка.

— Просто все дело в том, что ты боишься кошек, — глумливо отозвался Гарри, в то время как доска парила к нему по воздуху.

Том, сидящий в кресле с книгой на коленях, колко глянул на него исподлобья:

— Упомянешь об этом еще раз, и шахматная доска отправится прямо в твою лохматую голову, — «ласково» предупредил он.

Белая королева Поттера благополучно «съела» чёрного коня, угрожающего королю, и Гарри весело скосил глаза на друга.

— Ну вот. Я же говорю, что ты злой.

— А ты слишком добрый, — шахматы уже замерли возле Арчера, и тот теперь хмуро обдумывал потерю своего коня.

— Не припомню, чтобы доброта была плохим качеством.

— Не тогда, когда она граничит с идиотизмом, — Том вдруг нехорошо усмехнулся и поднял взгляд на Гарри. — Я вот что думаю: пора тебе двигаться дальше в своём обучении.

— О? — подросток заинтересованно склонил голову к плечу. — Например?

— Например, освоить трансфигурацию.

— Ничем хорошим это пока не закончилось, — напомнил Гарри.

— Ой, ты пытался-то всего один раз, — отмахнулся Том.

— Да, а потом мы час собирали по кусочкам журнальный столик, который всю гостиную усыпал щепками и чуть нас не прикончил в процессе.

— Хватить скулить, — отрезал Том, — просто теперь будем тренироваться на более безобидных предметах.

— И каких же?

— На шахматах, — Арчер взял с доски белую королеву друга и принялся демонстративно крутить её в пальцах.

— Эй, поставь на место! — воскликнул Поттер. — Она мне еще нужна!

— О, прости, — Арчер вернул фигурку на доску, после чего его ладья с особым удовольствием убрала с доски белую королеву. Фигурка тут же снова попала в руки ухмыляющегося Тома под мрачным взглядом Поттера, который только сейчас понял, что устранив с поля черного коня, поставил под удар свою самую главную фигуру, чем и воспользовался друг. — Итак, о чем я говорил? — он сделал вид, что на мгновение задумался, после чего победно продемонстрировал Гарри его ферзя. — Так вот. Трансфигурация, — напустив на себя нравоучительный вид, Том поднял вверх указательный палец: — Трансфигурация делится на две основные категории: простая и сложная.

— Я в курсе, — пробурчал Гарри, все еще сетуя о потере королевы.

— Молодец. Простую трансфигурацию мы не берем, так как это своего рода морок, временно видоизменяющий облик предметов, но при этом не меняющий саму структуру. Другими словами, ты можешь превратить камень в жемчужину, но по факту он так и останется камнем, — Том зевнул. — Куда интереснее сложная трансфигурация... или высшая, как ее часто называет МакГонагалл. В чем ее основная прелесть, ты помнишь?

— Ага, — Гарри язвительно скривился, — полное изменение, снаружи и изнутри. К ней относится анимагия.

— Верно! — друг одобрительно улыбнулся, словно они были на лекции. — Думаю, ты не хуже меня помнишь, что изменяя форму, мы, тем не менее, не можем изменить структуру. То есть, например, превратить собаку в камень… э-э-э… без, хм, летальных последствий для собаки. Что, впрочем, вполне реально при использовании простой трансфигурации, когда ты просто меняешь внешний облик. Так вот я хочу, чтобы ты сейчас с помощью своей магии трансфигурировал эту фигурку, — Арчер продемонстрировал другу поверженного ферзя.

— Каким образом?

— Никаких сложных манипуляций делать ненужно, просто добавь пару черт, так сказать, — заметив, как Поттер непонимающе нахмурился, Том страдальчески возвел глаза к потолку. — Ладно-ладно, — проворчал он, — вот, смотри.

Подросток взял с доски собственную королеву и сосредоточенно воззрился на неё. Фигурка была очень простой, она лишь символично изображала «королеву», по факту это был обычный конус, условно очерчивающий женское платье, закрепленный на нем плоский диск и маленькая сфера вместо головы. Несколько мгновений Арчер просто рассматривал ферзя, но вот он свел брови у переносицы, сосредоточившись на своей магии и изменениях, которые собрался произвести. Постепенно шахматная королева начала меняться. На «платье» стали проступать складки, верхняя часть конуса сузилась, приобретая форму женского торса, плоский диск начал изгибаться, пока не превратился в жабо, а вместо маленького шарика теперь обозначилось женское лицо и убранные в гладкую прическу волосы.

— Вуаля! — победно усмехаясь, объявил Том, возвращая чёрную королеву на доску. На все манипуляции у него ушло не больше трёх минут, но, надо признать, этого времени хватило, чтобы примитивная фигурка абсолютно видоизменилась.

Поттер с завистью уставился на поделку. Что-то подсказывало, что он так сделать не сможет. Впрочем, он упрямо нахмурился, призывая к себе белую королеву. Фигурка плавно опустилась на ладонь юноши, и тот напряженно уставился на неё, мысленно концентрируясь на своей магии. Еще через минуту на его ладони лежала горка пластиковой крошки — все, что осталось от белой королевы.

Друзья некоторое время в молчании рассматривали последствия неудавшегося эксперимента. Том прочистил горло.

— Если честно, я даже знать не хочу, что ты можешь сотворить с человеком при должном вдохновении, — заметил Арчер.

Поттер сумрачно глянул на него.

— Хорошо. Еще раз.

На этот раз он взял собственного черного коня, устраненного с доски ранее, и бросил другу. Гарри легко поймал его и скептически уставился на Арчера.

— Я не уверен, что я смогу хоть что-то сделать, даже если для этого придется пожертвовать целой шахматной доской, — сообщил он, отвлеченно делая очередной ход. — Я не понимаю, как правильно направить магию. Она просто не слушает меня.

Том закатил глаза.

— Какой же ты нытик, — вздохнул он. — Ну, включи воображение! Ты что, не знаешь, как лошадь выглядит? — он глумливо усмехнулся. — Может тебе картинку показать?

— А не пойти бы тебе…

— Всё-всё, не гуди, — перебил его Том и, чуть склонив голову к плечу, принялся задумчиво рассматривать друга. — Мне кажется, проблема тут не в магии, — протянул он, — а в тебе.

— Ну, спасибо…

— Ты её боишься, — не слушая ворчание Поттера, продолжал размышлять Арчер. — И я, честно говоря, не понимаю почему. Ты как будто отвергаешь саму возможность того, что можешь нормально колдовать.

— Я не понимаю как!

— Глупость! Понимаешь! Просто не хочешь пытаться. Не веришь. И это делает тебя просто космическим недоумком, Гарри. Потенциал твоей магии безграничен: всё, что тебе нужно — это привести в порядок собственные мозги, ведь, по сути, твоя магия способна на что угодно, лишь бы воображения хватало. Клетка, в которую ты сам себя загнал, целиком и полностью состоит из твоего страха. Прими уже то, кто ты есть и чем обладаешь! — Том откинулся на спинку кресла и ленивым взмахом руки передвинул черную ладью на ход вперед. — Шах и мат.

Гарри резко вскинул голову, потрясенно уставившись на доску. Он только сейчас понял, что до очередного поражения ему оставался всего один ход.

— Чтоб тебя, — сердито буркнул он и шахматная доска со всеми оставшимися на ней фигурами, лишившись магической поддержки, рухнула на пол.

Том, словно желая поиздеваться, одну за другой изменил все шахматные фигуры, оставив лучшему другу лишь двух коней: черного и белого. До самого последнего дня каникул Гарри то и дело брал в руки то одну, то другую фигурку, но, испортив в итоге белого коня, он так и не решился попытать счастья в трансфигурации черного. Теперь же, изломанный и покореженный, белый конь одиноко пылился на дне чемодана, а черный так и остался примитивной и ничем не примечательной шахматной фигуркой из дешевого пластика, ждущей дня, когда магия молодого волшебника сможет превратить её в нечто большее.