Доминируй, властвуй, унижай! (гет)

Открываю дверь и шумно выдыхаю воздух через рот. С губ не успевает сорваться завлекательное «приветствую вас, госпожа». Кто это? Ежу понятно, что это не моя Аринушка. Ошиблись дверью, что ли?

На пороге стоит какая-то незнакомая девчушка от силы лет шестнадцати. Мелкорослая такая, тоненькая, с зелеными глазами-буравчиками из-под каштановой челки. Смотрит на меня оценивающе и, я бы даже сказал, скептически, словно гопник на знаменитую картину Малевича. Мне прямо не по себе становится.

— Здравствуй, девочка, тебе кого? — вежливо спрашиваю я и чувствую себя педофилом, завлекающим дитятку сникерсом.

— Это ты — Дмитрий Поляков? — интересуется она. Вот дает! С чего такие фамильярности? Сразу на «ты»! Распоясалась молодежь, никаких приличий не признает.

— Да это я, — после недолгой паузы откликаюсь я и мягко улыбаюсь. Девочка поджимает губы и вздыхает, всем своим видом как бы говоря: «Эх, я ожидала лучшего, но на безбабье и рыбу раком».

— Я — Арина.

— Какая Арина? — теряюсь я в первое мгновение. Слышится скрежет ключа в соседней двери, на лестничной площадке появляется моя ненаглядная соседка, тетя Зина, хотя тетей эту престарелую ворчунью и блюстительницу морали называть стоило лет двадцать назад. Женщина с грохотом опускает увесистые мусорные пакеты и тяжело переступает порог.

— Ну, та, которая с «горячих_мамочек_точка_ком», — без тени стеснения поясняет мне девчонка. Мою челюсть оттягивает вниз несоизмеримое с жизнью удивление. Соседка с подозрением щурится, разглядывая меня и мою гостью. Вашу мать, тетя Зина, почему вы так не вовремя решили вынести свои залежи бутылок от минералки и коробочек от лекарств?

— Проходи, Арина, чего на пороге стоишь?! — в панике восклицаю я, не спуская глаз с соседки. — Здравствуйте, теть Зин, — киваю я любопытной бабке. Арина пожимает плечами и скрывается в квартире.

— Здравствуй, Димочка, — причмокивает вставной челюстью тетя Зина и ожидающе подбоченивается, готовясь, видимо, услышать объяснения.

— Вот тут ко мне племянница приехала, — как бы между прочим говорю я и ослепительно улыбаюсь. Тетя Зина делает вид, что ответ ее удовлетворил, хотя я-то знаю, что ей бы только потрепаться.

— А-а-а-а, — как-то даже разочарованно тянет соседка и поднимает пакеты. — Ну, иди, развлекай родственницу.

Я говорю в меру любезное «до встречи» и облегченно захлопываю дверь. Что тут вообще происходит? Я в полной растерянности. Боже, что мне делать? Где моя несовершеннолетняя версия Аринушки? Стоя в коридоре, я разглядываю кеды девочки, синие такие в клеточку, и не решаюсь тронуться с места. Хватит трусить, Димас, пора во всем разобраться.

Я застаю свою гостью в зале. Девочка с интересом рассматривает мои студенческие фотографии, которыми щедро залеплена стенка компьютерного секретера. Я громко прочищаю горло, чтобы привлечь к своей скромной персоне внимание. Арина тут же оборачивается.

— Тут произошло какое-то недоразумение, — с трудом начинаю я. — Тебе стоит пойти домой, Арина…

— Поздно уже, темно там. Я пить хочу, — выдает девочка и выжидающе смотрит на меня. А, ну, действительно, какой-то я уж совсем не гостеприимный.

— Эм, ну, пойдем, чаем напою, — заикаюсь я, сгорая от стыда. На ватных ногах отправляюсь на кухню. Арина следует за мной, продолжая скучающе разглядывать интерьер моей холостяцкой квартиры. Я нажимаю кнопку на электрическом чайнике и дрожащими руками достаю из кухонного шкафа кружки. В комнате слышен только звук гудящего холодильника.

— Ты понимаешь, что ты поступила очень неразумно? — спрашиваю я голосом строго папочки и получаю невинный и ничего не понимающий взгляд. — Ходить домой к незнакомым взрослым мужикам — это не самое безопасное занятие. Я ведь могу быть извращенцем-маньяком. Тебе не страшно?

Девочка хмыкает.

— Ты не похож на извращенца-маньяка, разве что — на извращенца-онаниста, — уверенно сообщает мне Арина и откидывает с плеча прядь каштановых волос. От такого заявления я впадаю в ступор. Наглости — бери, не хочу! Малолетки все такие… Максималисты и нигилисты, чтоб их дождь намочил. Думают, что перед ними весь мир, открытый и чахнущий без их неповторимой личности. Все не так радужно, дорогуша моя неповторимая!

— Да ладно, это еще почему?

— Ну, выглядишь ты как ботан на выпускном, — снова откровенничает моя новая знакомая.

— Чего? А ты вообще от горшка три вершка. Сейчас же отправляйся домой! И давай номер своей матери, пусть ей станет стыдно от того, чем ее дочь занимается! — возмущенно кричу я этой беспардонной «сопле»! Девочка не теряется: с непоколебимым достоинством выслушивает мою пылкую тираду и отвечает:

— Съезжаешь уже, что ли?

— Что? — недовольно отзываюсь я, капаясь в телефоне в поисках номера такси. Отправлю эту подругу домой смотреть «Спокойной ночи, малыши». Чайник обильно пускает пар и победно щелкает кнопочкой.

— Боишься играть со мной в садо-мазо? — ехидничает Арина и встает, чтобы налить себе чаю. Как у себя дома! Да ты посмотри, какая нахалка!

— Боюсь? Что за бред? Мелковата ты для такого, знаешь ли!

— Так и скажи, что от страха в штаны напрудил, — девчонка тихонько хихикает, наслаждаясь моей бессильной злобой. На слабо меня берет? Оригинально, как фраза «сам дурак».

— Знаешь, что, дорогая, такая вот мелкая писклявая выскочка, как ты, никогда не сможет быть сверху, — парирую я самодовольно, прямо в лицо и прямо без прикрас. — Отправляйся домой делать уроки. Подрастешь — приходи.

Девчонка обиженно хмурится, опуская свои зеленые глаза в пол. Задели все-таки мои слова. Ну, слава Богу! Так ей и надо! Макнул бесстыдницу носом в правду, как щенка в его желтую лужицу. Дети должны быть детьми, а не какими-то маленькими извращенцами. Не буду я добрым дяденькой для услады подростковых бзиков! Ишь чего удумала!

Я набираю номер такси и слушаю гудки. Неожиданно Арина выхватывает из моих рук телефон и нажимает на «сброс». Да что за детский сад «Козюлька»! Я уже совсем зол!

— Я же просила меня не разочаровывать! Я очень недовольна твоим поведением! — кричит девочка, удивляя меня своим грозным тоном и изменившимся голосом. — Быстро на колени!

Я скептически посмеиваюсь, но нога почему-то дергается. Глупо это все. Приказы какой-то соплячки ничуть не пугают и тем более не возбуждают.

— Ты меня плохо слышишь? Оглох, скотина? — рычит Арина и хватает меня за галстук. Узел мгновенно затягивается на шее, выбивая с хрипом и кашлем воздух из моих легких. Я пораженно смотрю на эту обезумевшую девчонку, которая с уверенным видом и невероятной силой тянет меня вниз.

— Грязное тупое животное! Ты хочешь, чтобы я сделала тебе больно? На колени, сука! — проклятый галстук сильнее стягивает мою шею, кожа краснеет, а я почти теряю возможность дышать. Какого черта?.. Я послушно опускаюсь на колени, что-то невнятно бубня. Мой протест выходит каким-то жалким.

— На четвереньки, живей! — требует Арина и обходить меня кругом, не выпуская из рук конец галстука. Я не тороплюсь. Еще не поздно встать и выпроводить заигравшуюся девчонку за двери. Кому я вру, уже поздно. Арина толкает меня ногой в спину, и я упираюсь руками в холодный кафельный пол.

— Слушай внимательно, хороший мой. С этого дня мы с тобой будем играть в интересную игру, начинать которую буду только я, а заканчивать, так и быть, можешь ты. Ты будешь исполнять все мои приказы, все мои прихоти, какие бы они ни были. Усек?

Арина ожидает от меня положительного ответа, но я молчу, ощущая, как в моем животе начинают кружиться если не бабочки, то какие-то другие летучие насекомые. Щекочущее чувство восторга и нетерпения. Я получаю болезненный тычок в бок за свое затянувшееся молчание.

— Хорошо, — вяло отзываюсь я.

— Хорошо, госпожа!

Я фыркаю. Новый удар. Маленькие цепкие пальчики смыкаются сзади на моей шее, ноготки болезненно впиваются в кожу.

— Не слышу! — шипит мне на ухо Арина.

— Хорошо, госпожа, — через силу соглашаюсь я. Это ведь ничего не значит. Просто ответил, ну, что такого.

Арина набирает номер такси и просит машину к дому, продолжая давить ногой на мою спину и размахивать концом моего галстука.

— Тебе нужно придумать прямо сейчас стоп-слово, произнеся которое, ты сможешь остановить нашу игру в любой момент, — продолжает просвещать меня Арина, откладывая телефон на стол. Стоп-слово? Что за ерунда? Девочка ненадолго отходит на меня, чтобы взять чашечку с горячим чаем и пачку печенья.

Ну, на этом все эти глупости можно закончить. Я уже чувствую себя полным идиотом. Стою тут на четвереньках перед несовершеннолетней козой-дерезой и слова вымолвить не могу. Пытаюсь подняться, но получаю мощный подзатыльник. Даже в ушах зазвенело.

— Какого?!

— Собакам слово не давали! — осаждает меня Арина и ставит передо мной блюдечко с чаем? Что за?..

— Давай пей, пока даю, — девочка давить на мой затылок. Я шокировано пучу глаза.

— Он же горячий! — возмущаюсь я, не находя более разумных аргументов для такой идиотской ситуации. Меня, начальника строительной фирмы, уважаемого всеми человека, какая-то неизвестная школьница тыкает носом в блюдце с чаем на моей собственной кухне!

— Подуй, неженка… Дуй, твою мать!

Я дую, обжигаю язык, расплескиваю чай, пачкаю лицо и… получаю удовольствие?.. Арина удовлетворившись моими недолгими мучениями, протягивает мне кусочек печенья на раскрытой ладошке. Какая маленькая нежная ручка у этой девчонки…

— Ешь, — более добродушно приказывает «моя хозяйка». Я стыдливо жмурюсь и захватываю печенье губам, изо всех сил стараясь не слюнявить ладошку девочки, но все-таки оставляю влажный след. Во рту тает кусочек «Топленого молока», а внизу живота тает моя гордость. Арина берет новое лакомство и буквально насильно запихивает мне его в рот, втирая крошащееся печенье в губы и подбородок. Я весь в крошках и слюне. Унизительно. Девчонка глумливо заливается. Кто она такая? Мой персональный дьявол?

На мобильник приходит смс-оповещение. Такси ждет у подъезда.

— Быстро! Говори стоп-слово! — орет Арина, будто, если я не скажу, то дом взорвется. Какое на хрен стоп-слово?! Я возбужден как мальчик-подросток, пришедший в женскую душевую, а меня тут просят какое-то тупое слово. В голову ничего не приходит. Арина колотит меня своим маленьким, но тяжелым кулачком.

— Живо, сука!

Да, больно же! Удар ногой в бок.

— Василек! — выпаливаю я отчаянно первое попавшееся слово.

— Что?

— Василек! Василек! Василек! — как резаный ору я, что даже слезы выступают в уголках глаз. Арина удивленно разглядывает меня и удовлетворенно хмыкает.

— Хорошо, — девочка отходит и отряхивает от печенья руки. Я облегченно выдыхаю. Вроде бы и радость, а вроде бы и сожаление. Я распрямляю затекшую спину, задеваю коленом блюдце, которое с оглушительным, режущим слух звуком долбится о кафельный пол. Блин, как неловко… Арина натягивает свои детские кеды, накидывает какую-то неказистую ветровку и подмигивает мне на прощание.

— До встречи, василек!