Доминируй, властвуй, унижай! (гет)

— Добро пожаловать, — радостно встречаю я Арину. Девочка молча заходит в дом и поднимает ладонь в знак приветствия. Она ставит на пол набитую до отказа сумку и стягивает кеды.

— Я это, на ночь у тебя останусь, хорошо? — больше утверждает, чем спрашивает Арина и направляется в зал, не обращая внимания на меня, застывшего в полнейшем ступоре. На ночь? Я и несовершеннолетняя бестия проведем целую ночь в одной квартире после наших невероятно возбуждающих игр? Она с ума сошла? Возможно, тонкие и звонкие девчонки не в моем вкусе, но это не значит, что я могу дать стопроцентную гарантию в том, что мои предпочтения не изменятся где-то между полночью и рассветным часом. Ко всему прочему, я так привык жить один, что непременно буду тяготиться посторонним присутствием в моем холостяцком логове. Одичал я, одним словом.

— К-как на ночь? Зачем? — тараторю я заплетающимся от волнения языком. — А что ты маме своей скажешь?

Арина усаживается на ковер у журнального столика и принимается вытаскивать из сумки помятые и слегка испачканные школьные тетради, учебники с истрепавшимися корешками и дневник, из которого так и норовят выскользнуть листы с «лебедями». Сразу видно, отличница моя Аринушка.

— Я маме сказала, что ночую у подруги. Да и она все равно не заметит моего отсутствия. У нее сегодня ночное дежурство, — поясняет девочка, не отвлекаясь от поиска домашнего задания.

— А кем работает твоя мама? — тут же спрашиваю я.

— Она капитан полиции, — неохотно отвечает Арина, раздраженно подергивая плечами. Мой мир трескается, как тонкий лед под тяжелым сапогом.

— Почему ты раньше не говорила об этом? — в панике восклицаю я и начинаю мерить шагами комнату. Мать-полицейский не только оторвет мне голову, если вдруг узнает о наших теплых с Аринушкой отношениях, но еще и постарается упечь далеко и надолго. Боже, я не на шутку струхнул, на лбу даже испарина выступила.

— Уймись, пожалуйста! — возмущается девочка, надувая губы и забавно хмурясь. — Не сказала, потому что не спрашивал. И вообще, какая разница, кем работает моя мамуля?

— Да она же меня порвет, как Тузик грелку! — в чувствах произношу я, хватаясь за голову.

— За что?

— За совращение малолетних дочерей!

— Я не малолетняя, — обиженно бурчит Арина, громко стуча учебником по столику. — К тому же, как она узнает? Я не дура — докладывать не собираюсь. К тому же, ты ничего со мной не делаешь, следов не оставляешь.

— В смысле? — туплю я.

— В смысле — на невинность мою не покушаешься, — Аринушка опускает глаза в книгу, в которой сейчас видит только фигу. Мне кажется или она засмущалась? В самом деле? С губ невольно слетает смешок, от которого Арина заливается краской и принимается возмущаться больше прежнего.

— Что стоишь столбом? Лучше пожрать мне организуй! Не видишь, я уроками занята? Мешаешься только, блин, — причитает госпожа, показывая во всей красе свою истинную совсем не властную натуру маленькой девочки. Ах, Аринушка, вижу тебя насквозь.

— Ну, ладно, не вопи, — примирительно отзываюсь я. — Сейчас накормлю.

Через пять минут возвращаюсь с угощениями. Не могу отказать госпоже. Смешная она все-таки. Кажется, у меня прилив умиления или что-то вроде того.

Арина откусывает большой кусок торта, не отрываясь от решения школьных задачек. Крошки градом осыпаются на тетрадь, одна из вишенок соскальзывает с желе и падает между тетрадными листами, оставляя бордовое пятнышко. «Вот черт!» — шепчет нерадивая ученица и принимается замазывать корректором это безобразие.

Я молча наблюдаю. Мне запретили даже телевизор смотреть. Видите ли, учебный процесс идет полным ходом! Аринка уже битый час мучает какое-то трёхэтажное уравнение. Крутит, вертит, переписывает и так, и эдак, будто не решает, а тренируется в чистописании, которым ей, кстати, стоило бы тоже заняться. Буквы здоровенные, корявые и все вразнобой. Каракули подстать египетским письменам.

Я заглядываю за плечо девочки и оценивающе изучаю этот сложнейший пример, из-за которого мою персону в скором времени постигнет гибель от скуки. В школе у меня, между прочим, были одни пятерки. Точные науки давались лучше всего. Это помогло мне поступить в строительный университет и закончить с красным дипломом. К чему это я, собственно?.. Да, подсоблю несчастной справиться с ее алгебраическими муками.

— Чего зависла? Решить не можешь? — спрашиваю я, выдергивая девочку из оцепенения. Арина задумчиво прикусывает колпачок ручки и поднимает на меня недобрый взгляд зеленых глаз.

— Поглумиться захотелось?

— Нет вовсе, — я угодливо улыбаюсь, любуясь симпатичным детским личиком, которое так близко от моего собственного лица. Щелкнуть бы Аринку по этому гордо задранному курносому носу.

— А чего тогда спрашиваешь? — говорит девочка, щурясь с подозрением.

— Помогу тебе решить.

— Ха! Не сможешь!

— С чего это? — обиженно откликаюсь я. Девочка тычет пальцем в жуткий пример.

— Твой жалкий умишко не осилит уравнение, которое выкопала для меня моя репетиторша. Это тебе не хухры-мухры и сяски-масяски, — с какой-то гордостью отвечает Арина, будто только ей подвластно искусство решения задач. Я выдергиваю из-под ее локтя тетрадку и вооружаюсь ручкой.

— Спорим, решу? — кидаю вызов я, подергивая бровями.

— А давай. Если продуешь, то исполнишь одно мое желание… — Арина потирает ладошки, видимо, обдумывая коварный план. — Даю тебе тридцать минут.

— С чего это? Время не ограничено! — возмущаюсь я.

— И интернетом пользоваться нельзя, — продолжает ставить свои суровые условия Аринка.

— Это нечестно!

— Как раз-таки честно! — парирует девочка и кладет на столик мобильник, с мерцающим на экране секундомером. — Время пошло, Пифагор.

Я хмыкаю и приступаю к решению. Пытаюсь не отвлекаться на тихий смех Аринки и ее постоянные попытки заглянуть ко мне в тетрадку. Трется об меня, виснет на руке. «Не мешай мне тут,» — отпихиваю я хитрую девчонку и поворачиваюсь к ней спиной. Приказываю полушариям мозга собраться вместе и начать работать. Предо мной система уравнений. На вид сущий пустяк. Когда-то давно я такие, как орешки щелкал, а вот сейчас ни черта в голову не идет. Так, это мы в кучу соберем, это в скобки, это поделим. Надо выразить «икс» через одно из уравнений… Дискриминант, деление многочлена на малочлен… Сколько будет «пять на семь»? Где мой калькулятор? Время тикает, я потею, уравнение двоится и расплывается. Арина стучит ложечкой по тарелке и горланит песни Лепса.

— Время вышло! — вопит мне на ухо девчонка и выдирает тетрадку, исписанную бредом сумасшедшего.

— Нет! Мне осталось совсем чуть-чуть! — кричу я и пытаюсь вернуть свою собственность. — Ты мне мешала! Это несправедливо!

— Не тявкай, — ликует Аринка, шелестя страничками с ответом. Я расстроен и опущен ниже плинтуса. Так перенервничал, что даже таблицу умножения забыл. Это все Аринка! Когда она рядом, я превращаюсь в полного балбеса.

— Ага! Неправильно! Все неправильно! — поет девочка, широко улыбаясь. Я закатываю глаза и скрещиваю руки на груди. Давай, радуйся. Это еще ничего не значит! Арина пихает меня в бок.

— Ты должен мне желание!

— Какое? — бросаю я в ответ.

— С утра скажу, — подмигивает мне девочка. — Это будет нечто, обещаю. А теперь пришло время развлечений!

После этих слов Арина сгребает свои учебные принадлежности в кучу и достает толстенький пакет из сумки.

— Это еще что? — с опаской спрашиваю я.

— Меньше слов, больше дела. Ошейник надевай, — отдает приказ Арина, и по ее изменившемуся голосу я понимаю, что действительно пришло время развлечений…