ILY (гет)

Три дня. Сегодня четвертый. А в книге на четвертый день произошла плохая, действительно плохая штука. Арена 50 Голодных игр состоит из леса, огромной поляны и "горы" со всеми ее окрестностями. "Горы", потому что нихрена это не гора. Это вулкан, который на четвертый день привели в действие распорядители. Они угробили много людей, и я не хочу, чтобы мои друзья были в их числе. Все трибуты будут спасаться бегством в лесу. И тогда нам не поздоровится.

А пока что надо выручать наших.

Оказывается, мы немилосердно топтали лес в первые три дня. Блуждали кругами, чудом не натыкаясь на ловушки. До Золотого рога я быстро добираюсь. Уже через полчаса бега перед глазами мелькает золотистый блик. Минута — и я оказываюсь на поляне. Кроваво-алый свет заходящего солнца немилосердно жжет глаза, привыкшие к лесному полумраку. Гора сияет белоснежной верхушкой на бледно-розовом небе с пролегшими на нем длинными золотистыми перьями-облаками. Вся эта арена красива до безобразия. Покрытая жидким золотом бархатная ткань леса разгоняет шумом ветвей зловещую тишину. Я не знаю куда идти дальше. Кричать и звать наших не выход — могут прибежать другие особы, вооруженные до зубов. Можно только лишь проверить рог. Изначальной целью был он. Бегу, стараясь не особо шуметь. Слышу приглушенные голоса из глубины железного строения и пригибаюсь, продвигаясь дальше ползком. Но потом различаю голос Перри:

— Все-таки, мы зря их кинули. Сэм может не отойти. Их там трое. А вокруг бродят всякие дубины с оружием.

— Мы их не кинули. — Прерывает монолог возражение Дина. — У нас слишком мало еды и воды. Мы подохли бы, если бы не достали чего-нибудь на пожрать.

— Это точно. — Мой голос пугает их до чертиков. Олив отскакивает от Рэда, Перри с таким диким видом шарахается от меня, будто я призрак, а Дин заносит за плечо руку с мечом, приобретенном здесь. Меч вспыхивает золотом от солнца, заглядывающего вглубь рога, но, сразу видно, Дин не умеет с ним обращаться. Рукоятку он сжимает так, что меч можно легко вышибить, но выглядит все равно впечатляюще. Я вскрикиваю и отступаю от Дина с его диким выражением лица. Только Зак приподнимает на меня глаза и опять опускает их, вновь занявшись своими ногтями, вычищая грязь из-под них коротким серебряным ножичком с рукояткой из светлого дерева.

— Какие люди! А мы тут плюшками балуемся. Не желаете вооружиться? — Он носом поводит в сторону небольшой груды ножей, кинжалов и прочего металлолома. Я подступаю к ней, опасливо косясь на сверкающие острые ребра, выпирающие из общей кучи. Подбираю кинжал, примериваюсь к нему, делаю пару неуверенных выпадов и вдруг бросаю обратно.

— По-твоему, я могу убить человека? — Потираю переносицу, зажмурившись.

— По-моему, не кокнем мы — кокнут нас! — Зак вонзает свой кинжал в деревянный ящик, на котором он сидит. — Но невооруженным я отсюда никого не отпущу.

Озадаченно перевожу взгляд на Дина, так легко отдавшего командование в руки этого маньяка. Тот лишь облокачивается на меч, воткнутый острием в землю и сам кивает в сторону оружия.

— Слушай, а откуда ты у нас такой спец по членовредительству и ножам? — Мой вопрос не застает рыжего врасплох, напротив, он хищно улыбается и соскальзывает с ящика, обнажая белые зубы.

— Мало ли чем я могу увлекаться... — Шепчет он мне прямо в ухо. — Выбирай наконец. Мы должны скоро уйти.

Отхожу от кучи, сверкающей золотом и серебром, и осматриваюсь. Рука тянется к лукам, я всегда хотела научиться стрелять, но нет. Не хватит времени научиться. Тогда я замечаю небольшой бронзовый цилиндрик. Подхожу поближе и беру его с земли, осматривая и ощупывая. Гладкий металл оказывается не обжигающе холодным, но теплым. Моя рука идеально обхватывает его — в цилиндре имеются углубления по форме ладони. Длинной он с расстояние от кончиков пальцев до косточки на руке. Верчу его в руках. Одно основание сплошное, без стыков и швов, зато по второму пробегает тонкая трещинка. Как же оно работает...

— Что там у тебя? — Зак подходит и замечает цилиндр, который я до этого закрывала собой. — Пфф, и это оруж...

Договорить он не успевает, потому что я поворачиваюсь к нему и одновременно задеваю углубление в центре цилиндра ногтем. Вот Зак уже орет, скрючившись, после того, как ему в пах заехало продолжением моего на первый взгляд непутевого оружия. После того, как я задействовала механизм на рукоятке, трещина раскрылась и из центра цилиндра выскочила с характерным щелчком стального цвета палка с утяжеленным концом. Всего в моей металлической трости оказывается полтора метра. Я в восхищении выпячиваю глаза на мою новоиспеченную любовь. В это время Зак выпрямляется и с грозным видом двигается на меня со словами:

— Я тебя сейчас...

Он опять не успевает договорить, потому что я, восторженно улыбаясь, размахиваюсь и пускаю трость вдоль пола. Зак бухается на пятую точку. Вокруг нас уже хохочут остальные. Рэд спрыгивает со второго деревянного ящика, с которого он болтал с Олив, и делает ко мне пару шагов:

— Слушай, это действительно круто! Может, ты отдашь его...

— Мое! — Воплю я и прижимаю к груди мгновенно ставший маленьким цилиндр. Бронзовая поверхность едва заметно вибрирует.

— Ладно, ладно! — Поднимает вверх ладони Рэд.

— Надо взять оружие Сэму... Как он?! — Вдруг подбирается Дин.

— Очнулся, но...

— Но... — Бледнеет Дин.

— Он потерял голос из-за тумана. Вообще. Он даже смеяться не может...

Дин тяжело сглатывает и опускает глаза.

— Зато живой. Где-то здесь должен быть лук, он его развеселит, это точно.

— Лук? Сэм умеет стрелять?! — Я в легком шоке. Сэм умеет стрелять из лука! Да это же комбо!

— Умеет. — Лучезарно улыбается Дин. — Он учился этому с дедушкой. Он был лесником.

Слово 'был' немного режет по ушам, да и Дин немного кривится, так что я больше не говорю о луках.

— А ты? Не зря же меч выбрал.

— Не зря. Не хочу подпускать врага близко, но и подразнить его охота. Я никого, разумеется, не убивал. Но если бы пришлось — я бы выбрал меч.

Парень, ты уже его выбрал. Значит, все-таки пришлось.

— Сэм, он осмотрительнее меня. Всегда. Да и мозгов у него, пожалуй, побольше. — Дин смеется и несильно хлопает себя мечом по лохматой голове. Точно побольше. Но всю эту милую беседу прерывает ужасный звук. Внутри меня все холодеет и желудок схватывает от страха.

Вулкан.

Он проснулся.

Нехорошо, ой-ей как нехорошо...

— Господи... — Рэд оглядывается, пытаясь понять, откуда исходит рокочущий звук. Кажется, его издает сама земля.

— Вулкан. — Мой голос звучит удивительно, даже неподобающе спокойно.

— Что?! — Чуть ли не хором кричат остальные.

— Та гора — вулкан. Думаете, почему я здесь? Делаем ноги в лес.

Никто не двигается. Все принимают это за шутку из-за моего напускного спокойствия.

Потом раздается низкий звук, еще громче, чем раньше.

— Ох ты ж... БЕЖИМ-БЕЖИМ-БЕЖИМ!!! — Вопит Дин и срывается с места, спрятав меч в ножны на поясе, а лук закинув за спину, как рюкзак. Я закидываю цилиндр в карман куртки. Потом разберусь получше. Пока что нам нужно спасаться.

— ЧЕГО ТОРМОЗИМ, СУСЛИКИ?! БЕГО-О-ОМ! — Дин подгоняет нас, и без того несущихся. Земля уже рокочет, кажется, что началось землетрясение. Вулкан выплевывает в воздух первые столбы дыма.

— Кинжал!!! Я забыл свой кинжал! — Вдруг орет Зак и разворачивается обратно. В него ударяется девичий незнакомый крик, громыхает пушка. Первая жертва.

— Нет, дебил! — Дин бежит за ним, но я совершенно автоматически сбиваю его с ног.

— Ты что делаешь?! — Дин, покатившийся кубарем по траве, вскакивает.

— Ты его уже не вытащишь!

В небо плюет сноп искр, на миг потемневшее небо озаряется медным светом. А потом на рог обрушивается груда горящих камней.

— ЗАК!!! — Нечеловечески орет Рэд, дернувшись в сторону разгорающегося пожара, но Олив удерживает его, потрясенно глядя на место, где только что стоял наш товарищ. Теперь там камни. Всего лишь камни.

Пушка громыхает еще трижды.

Мы уворачиваемся от падающих глыб, означающих свое приближение тенями на алой от света траве.

Пушка догоняет нас двумя выстрелами.

Но мы уже в лесу.

Мы недосягаемы.

И мы должны найти Сэма с Мэттом.

* * *

Сейчас не хватает костра.

Холодно и темно.

Но дым и свет заметят трибуты, заполонившие безопасный лес. Да и слишком живо воспоминание об огне, унесшем жизнь нашего друга.

Никто не говорит.

Мы лежим в кустах лещины, предоставившей нам спасительные объятия. Спать на деревьях как Китнисс мы не сможем. Мы грохнемся, да и я не умею лазить. И Сэм еще слаб. Нас не видно, и то хорошо.

Рэд вызвался дежурить, пока мы спим, но сразу видно — он не в порядке, да и мы не можем закрыть глаза. Только Мэтт, Перри и Олив спят счастливым сном, и мы не хотим отбирать его у них. Темно-синее небо накрывает нас своим одеялом, усыпанном многочисленными мерцающими звездами, невероятно красивыми, вспыхивающими белым и голубым светом. Извержение закончилось так же неожиданно, как началось, унеся с собой пятнадцать жизней. Нет. Четырнадцать. Зак не умер. И я должна сказать это тому, кто в этом нуждается.

Встаю и накидываю свою куртку поверх плеч, как одеяло. Подхожу к Рэду, сидящему на большом камне, с одной стороны которого выросла наша лещина. Рэд не обращает на меня внимания. Одна нога согнута. Подбородок покоится на колене, подобранном к голове. Голубые глаза устремлены далеко вперед. В них отражаются звезды.

— Рэд, я хочу кое-что тебе сказать.

Парень переводит на меня взгляд, так странно осмысленный. В кустах раздается сопение — Дин вникает в каждое слово, а Сэм слушает с здравым интересом. Он немного угасает, после первых моих слов, а вот Дин становится сплошным сгустком внимания. Он этого еще не слышал.

— Зак не умер.

Рэд отводит взгляд и в его глазах снова пляшут белыми точками звезды.

— Он не умер. Он погиб.

— Нет, он именно не умер. По-настоящему.

Рэд опять заинтересовывается, а Сэм окончательно отключается от течения диалога — он поворачивается в сторону леса, чтобы луна не светила в глаза, и сворачивается, подгибая одно колено под себя под темной дутой курткой. Дин покоится под такой же, только полностью изодранной и покалеченной. Встреча с белками-мутантами не прошла для нас без ущерба.

— Рэд, ты веришь, что это все реально?

— Верю.

Необычно. Дин с Мэттом придерживаются версии, что все это сон. Сон, в котором они хотят избежать физической и моральной боли, поэтому они спасаются сами и просят спасаться нас.

— Я тоже верю, но в какой-то степени Дин прав. Он рассказывал тебе что-либо?

— Да. — Рэд кивает. — Дин все уши по пути к рогу нам прожужжал, что все это — бред.

Закусываю губу — я думала, его удастся убедить.

— Так вот. Зак погиб для этого мира, но остался жить для нашего. Как и Бобби. Как любой из нас, кто здесь умрет. Я думаю, мы просто окажемся в нашей реальности. И я завидую Бобби и Заку.

— Почему? — Рэд удивленно вглядывается в меня.

— Им не придется убивать.

После этих слов воцаряется полная тишина. Рэд нахмурено наблюдает за шепчущими деревьями, словно передающими по цепочке мои слова. Дин больше не ерзает на своем рюкзаке. И Сэм тоже слышал. И это тоже произвело на него впечатление. Он не двигается.

— Пожалуй, ты права. — Вздыхает Рэд. — Но не легче ли умереть, не сражаться, не бежать? Просто подставить себя под огонь.

Опять воцаряется молчание. Я знаю, что ответить, но не знаю, как это преподнести.

— Легче. Определенно легче.

Сэм шумно выдыхает.

— Так я вас прямо здесь и грохну, коль вы так хотите. Дайте человеку поспать. — В рюкзак бубнит Мэтт.

Этот выпад разряжает обстановку. Рэд тихо и нервно хохочет. Но, когда Олив двигается под своей темно-зеленой многослойной курткой, все затихают.

— А человек прав. Давайте спать. Утро вечера мудренее. — Распоряжается Дин, снова взявший на себя командование отрядом.

— Может, поспишь? — Обращаюсь я к Рэду.

— Нет, пожалуй. Я подежурю. Спать не хочется. Ты дала неплохую почву для размышлений. — Рэд тепло улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ и ложусь на свою куртку, укрывшись руками. Я уже почти засыпаю, когда на мое плечо ложится теплая рука. Я оборачиваюсь. Все спят. Только Сэм лежит с закрытыми глазами ближе всех и улыбается. Я кладу ладонь на его руку. Он улыбается шире и дыхание его выравнивается. Он спит.

А вслед за ним, засыпаю и я.