Молли навсегда (гет)

Эжени убежала к профессору МакГонагал сразу после ужина. Ей следовало забрать расписание для всех курсов, которые префекты-пятикурсники раздадут утром ученикам во время завтрака.

Санька проводила её взглядом, а потом глянула на преподавательский стол. К её удивлению, там уже никого не было, и она завертела головой, пытаясь увидеть, куда они делись.

— Кого-то ищешь? — раздался рядом голос Артура. — Почему вы не сели рядом с нами? Мы вам место оставили, а вы…

— Мы опоздали, — Санька с неудовольствием посмотрела на парня, поднимаясь с места. И улыбнулась подошедшему Робу: — Может, пойдём уже?

Префекты Гриффиндора, пятикурсники Гвен Харрисон и Уолтер Рид, собирали первокурсников, чтобы отвести их в башню. Остальные ученики небольшими группами уже покидали большой зал.

— Ты не против, если мы навестим совятню? — спросил Роб, вертя в руке скрученный трубкой пергамент, — я обещал родителям отправить сову в первый же день.

— Я только «за», — улыбнулась ему Санька. Они шли к выходу среди толпы школьников. — А ты, Артур, не собираешься писать родителям?

— Потом может быть, — закатил глаза рыжик. — Как будто ты своим много пишешь.

Девушке стало не по себе. Судя по братьям, родители могли быть очень хорошими людьми, и было странно, что Молли им мало писала. Она сделала себе очередную зарубку — попробовать узнать о родителях хоть что-то. А лучше написать им самой. Завтра.

— Я завтра напишу, — беззаботно ответила она. Напряжение от вечерних приключений потихоньку оставляло её. Путешествие на карете уже не вызывало такого негатива. Ну что такого, в конце концов, не на колени же себе посадил её Нотт, как пугал Рудольфус. И вообще, нечего себя накручивать. Паранойя — не самое прекрасное чувство в человеке.

Только сердце снова скакнуло, когда она заметила их в широком коридоре. Магнус Нотт стоял рядом со своей сестрой и снисходительно выслушивал то, что девушка торопливо ему говорила. Валери казалась в этот момент очень красивой и даже трогательной. А вот брат не собирался расставаться с маской надменного аристократа. Магнус оглядывал выход из большого зала, словно кого-то ждал, периодически отвлекаясь на сестру.

Именно в такой момент Санька порадовалась широким плечам Уизли. Ничего не стоило спрятаться за его спиной. Она была почти уверена, что ей удалось пройти мимо Ноттов незамеченной.

— Ты чего? — Громко спросил Артур, едва она перестала цепляться за его мантию сзади и зашагала рядом.

Ей очень хотелось оглянуться, но она пересилила себя.

— Ничего.

— Кто этот мужчина с Валери Нотт? — спросил Роб. — Я его раньше не видел.

— Не имею понятия, — проворчал Уизли.

— Это её брат, Магнус. Эжени сказала, что он с этого года — член попечительского совета школы, — вздохнула Осинкина.

Раздалось двойное «А-а-а!». И они поспешили к ближайшей лестнице. Встреча с попечителем, похоже, не произвела на мальчишек никакого впечатления. А ей-то чего переживать? Подумаешь, ждёт кого-то. Уж, наверное, у него в школе есть знакомства поважнее, чем рыженькая гриффиндорка Молли Прюэтт. Ну правильно, напридумывала себе злых взглядов и коварных планов мистера Нотта, а он, наверное, уже и думать забыл про смешную попутчицу.

Совятня ей не слишком понравилась. Во-первых, добираться туда пришлось по множеству лестниц, самая последняя из которых казалась просто бесконечной. Во-вторых, хоть совы и нравились Осинкиной — она себе даже аватарку такую на одном сайте ставила, — но такое большое их количество слегка пугало. Пол совятни устилал слой перьев и помёта, ступить в прямом смысле было некуда, а уж запах… Открытые окна явно не справлялись с циркуляцией воздуха. И куда смотрят эльфы? То есть, директор.

Роб сразу привязал письмо к лапке подлетевшей совы и скормил ей кусочек мяса. Пернатая хищница благодарно ухнула и вылетела в распахнутое окно, на мгновение загородив большой диск луны своими крыльями. Это было красиво!

— Раньше ты не была такой брезгливой, — заметил Артур, наблюдавший больше за топтавшейся у входа Санькой, чем за отправкой письма.

— У меня новые ботинки, — ответила девушка. На самом деле, она не была в этом уверена, но что ещё на такое ответить? — Может, пойдём уже спать?

На лестнице послышались голоса и топот многочисленных ног. Видимо, не только Робу нужно было отправлять письмо домой.

Старшекурсники посторонились, пропуская ребят помладше, и поспешили вниз. Комендантский час наступал в одиннадцать вечера, как поняла Санька. Во сколько он был при Гарри Поттере, она толком не помнила. В десять, что ли?

— До отбоя почти час, — сказал Артур. Он спускался последним, сразу за Санькой. — Пойдёмте на Астрономическую башню. Я всегда поднимаюсь туда в первый день.

— Я пас! — поспешно ответила девушка, огибая ещё парочку ребят. Они, наконец, спустились на третий этаж. Мысль о том, что сейчас снова придётся подниматься на верхотуру, вызывала дрожь. Даже красоты, которые можно рассмотреть из самого романтичного места в Хоге, не могли заманить её туда прямо сейчас. Откат после пережитых волнений сделал Саньку вялой и крайне уставшей.

— Ну, Молли, там же так красиво!

— Ага, — ухмыльнулся Роберт, — луна светит, звёзды мигают, ветер свищет. Романтика!

— Придурок! Так вы идёте?

— Нет, — ответ получился хором.

Артур набычился, переводя взгляд с одного на другую, резко развернулся и скоро скрылся за ближайшим поворотом.

— Обиделся, — вздохнула Санька.

— Ничего, он отходчивый, ты же знаешь, — сказал Роб, проводив друга задумчивым взглядом. — Мне ещё в библиотеку нужно заглянуть. Ты как?

— А она разве работает так поздно?

— Конечно, — удивился он. — С тех пор, как там поселилась мадам Пинс, она работает до самого отбоя.

— Ах, ну да, — Санька взяла его под руку, — я с тобой. Хочу кое-что взять для «лёгкого чтения».

Это Гермиона ненароком вспомнилась. Роб кивнул и повёл её в библиотеку. Ему и в голову не приходило, что Молли не знает дороги. А Санька вовсю крутила головой, запоминая путь. Многие движущиеся портреты произвели на неё двоякое впечатление. С одной стороны — словно живые, двигаются, говорят. А с другой — это же издевательство какое-то. Они же, как в телепередаче «за стеклом». Никакой личной жизни. Девушка хмыкнула на дурацкие мысли и весело помахала молодому магу с пышным жабо, который как раз собирался спать, поудобнее устраиваясь в кресле.

Тот нахмурился и погрозил ей пальцем. Суровые тут нравы! Она хихикнула.

Мимо проскользило привидение Безголового Ника, Санька уже видела его в Большом зале, но сейчас сильно вздрогнула при его появлении.

— Семикурсники, — благосклонно кивнул им Ник, — как прошли каникулы?

— Замечательно, — ответил Роб, спешно заворачивая в очередной поворот и прошипел: — Пошли скорее, а то прицепится, как всегда.

Санька не возражала. Разговаривать с привидением ей не хотелось. Привыкнуть бы к их виду. Её радовало, что она угадывала нужные повороты. Какие-то знания точно гнездились где-то внутри этого тела.

Библиотека встретила тишиной и покоем. Несмотря на поздний час, за столиками сидело несколько школьников, тихо шурша страницами книг.

Мадам Пинс оказалась молодой волшебницей в остроконечной зелёной шляпе. Из-под полей выбивались тугие каштановые кудри. Она кивнула ребятам, окинув их строгим взглядом.

Роб сразу направился к нужной ему полке, а Санька бродила бесцельно, рассеянно рассматривая корешки книг. Что бы такое почитать, чтобы облегчить попаданскую жизнь, она совершенно не представляла.

На глаза попался потрёпанный том «Истории Хогвартса», и она вытащила его с полки, полагая, что почитать эту конкретную книгу будет не лишним. В конце концов, все попаданцы в учеников Хога начинают с этой загадочной книги. Ну, или почти все.

Правда, они, как правило, попадают на первый курс, находясь в равном положении с другими детьми. А ей придётся навёрстывать все семь лет учёбы в самые сжатые сроки.

Мадам Пинс поджав губы, записала её книгу в пухленький формуляр касанием палочки. Роб тоже нашёл то, что ему было нужно.

— История Хогвартса? — удивился он весело, когда уже направлялись в башню своего факультета. — Помнится, ты говорила, что не считаешь нужным знакомиться с этой книгой.

— Могу же я передумать, — в голову Саньки закралась слабенькая надежда, что Молли не была очень уж прилежной ученицей.

— Можешь, конечно. Здравствуйте, леди. Пароль: «Борода Мерлина».

Они как раз дошли до портрета полной дамы.

— Правильно, — капризно ответила дама, — проходите.

— Разве у Мерлина была борода? — невольно спросила Санька, вспомнив замечательный сериал про легендарного мага.

— Думаю, да.

Роб первым пролез в открывшийся проход. Девушка последовала за ним и была очарована гриффиндорским гнёздышком. Гостиная была бы просторной, если бы не множество пуфиков, диванчиков и кресел, разбросанных всюду. Два камина освещали комнату с разных сторон живым огнём, создавая непередаваемый уют. Стало понятно, почему золотая троица так любила здесь засиживаться. И вовсе не было тут агрессивных красных цветов, как писали некоторые авторы. Приглушенные коричневые и горчичные цвета, вкрапление красного, серого и зелёного. Расцветка добавляла уюта, а вовсе не раздражала. Стены были задрапированы гобеленами, изображавшими разные магические народцы, вроде гномов и гоблинов, и пейзажи. Санька была рада, что хотя бы эти изображения неподвижны. Устаёшь ведь от постоянного мельтешения.

— Ты к себе? — обратился к девушке Роберт Вуд, махнув кому-то у правого камина.

— Да, пойду, — кивнула Санька, нервно оглядевшись в поисках Артура. Отсутствие в гостиной рыжика порадовало. Она так и не решила, как к нему относится. — Устала что-то.

— Спокойной ночи.

Лестницу в комнаты девочек вычислить было нетрудно, гораздо сложнее понять, какая же комната теперь её.

— Не заблудилась? — раздался рядом голос запыхавшейся Эжени. — А я уже все сделала. Думала, пригласить тебя посмотреть моё новое жилище. Кстати, наша комната теперь в твоём полном распоряжении. Если только ты не захочешь, чтобы к тебе переехал кто-нибудь из девчонок помладше.

— Ну вот ещё! — Санька не знала, кто имелся в виду, но упускать отдельный номер не собиралась.

— Тогда куда ты направилась? Нам, вообще-то, сюда. Нет, Молли, я обязательно выясню, почему ты стала такой рассеянной!

Эжени потянула её немного назад, открывая неприметную дверь с изображением двух лисиц. Комната оказалась небольшой, с круглым окном, двумя кроватями под балдахинами и потёртым ковром на полу. Справа от входа виднелась дверь, ведущая в отдельную ванную комнату. Слева имелся закуток с маленьким круглым столом и тремя табуретками. Санька заметила свои чемоданы у одной из кроватей и сразу направилась туда.

— Значит, бросаешь меня? — поинтересовалась она, падая на кровать без сил. А заодно убеждаясь, не без удовольствия, что кровать достаточно мягкая и тёплая.

— Не-а, почему сразу бросаю, — Эжени растянулась на второй кровати. — Ты ведь будешь меня навещать в башне префект?

— Буду, если это разрешается.

— Спасибо. А то Лестрейндж наверняка будет водить к себе слизеринцев. Свою Беллатрикс уж точно, а я её не перевариваю.

— Ты что, теперь живёшь вместе с Рудольфусом?

— Ну, комнаты у нас разные, а гостиная да, одна. К счастью, она настолько большая, что можно запросто не встречаться друг с другом. И камина там тоже два, как у нас. Мне не терпится испробовать ванную старост. Говорят, это что-то восхитительное.

— Расскажешь потом?

— Зачем? Я надеялась, что исследовать мы будем вместе.

Обе почему-то рассмеялись, после чего Эжени с чувством произнесла:

— Хог, милый Хог! Наконец-то мы снова здесь. Интересно, что за напасти ждут нас в этом учебном году?

— Какие напасти? Ты о чём? — лениво осведомилась Санька.

— Ну как о чём? Сама же говорила, что всё это неспроста. Сумасшедший эльф на первом курсе, громадный паук в большом зале — на втором. Оборотни в запретном лесу — на третьем. Безумное привидение Чёрной вдовы на четвёртом. Нападения зверозуба на пятом. И наконец — шальные игры русалок на шестом. До сих пор в дрожь бросает, как вспомню. Ну, я ничего не забыла?

— Ты права, — пришлось согласиться Саньке. Видать, не только Гарри Поттеру везло на приключения. Это просто свойственно Хогвартсу, вот и всё.

— Кстати, — Эжени повернулась на бок и подпёрла голову кулаком. — Будешь в этом году пробоваться на загонщика?

Осинкина не сразу сообразила, что речь идёт о квиддиче. А когда поняла, отмахнулась:

— Нет, у нас же ТРИТОНЫ в этом году. Не до того будет.

— О! Спешите видеть! Молли Прюэтт решила взяться за ум! — дурачилась Эжени. Но ловко поймав запущенную в неё подушку, она сразу заговорила серьёзно. — Я рада, подруга. Правда! Нам действительно предстоит нелёгкий год. Даже Роб решил уйти из команды. Представляешь?

— Вот это да! — Осинкина представила Оливера Вуда из фильма и удивиться было легко.

— Ага, я сама в шоке, — подтвердила Эжени правильность эмоций.

— А Артур? — заинтересовалась Санька, решив переварить все новости позже. Она надеялась, что не попала пальцем в небо. Судя по тому, что все младшие дети Молли из канона были в команде Гриффиндора по квиддичу, их папаша был просто обязан тоже играть за Гриффиндор. Удивляло, что и Молли была, судя по всему, в команде. Или, по крайней мере, хотела туда попасть. А ведь Санька даже не уверена, что у неё получится подняться в воздух на метле.

— Ну разве что-то может остановить упёртого Уизли, — хмыкнула подруга. — Я думала, он тебе говорил, что будет пробоваться на вратаря. Как только мы встретились, все уши Робу прожужжал, уговаривая его остаться в команде. Хорошо, что без толку. Роб серьёзно настроен учиться. Ну ладно, мне пора бежать. Встретимся утром в Большом зале?

— Ага.

Проводив подругу, Санька, несмотря на усталость, разобрала чемоданы, развесив и разложив свои вещи во встроенный шкаф. Наряды Молли заставили её скривиться. Очень уж странная одежда для молодой девушки. Мешковатые платья, юбки с воланами, рубашки старинного образца — и всё это украшено кучей невообразимых рюшек и кружев. Брюки только одни, что-то очень тёплое и шерстяное странного покроя. Придётся ей озаботиться нормальной одеждой, если получится выбраться куда-нибудь. Карманных денег должно хватить хоть на что-то. Порадовала обувь. Крепкие ботинки — несколько пар, и вполне милые туфли-лодочки. Были и странные тапки ярко-красного цвета с высоко загнутыми носами, напоминающие сказки про Аладина. В тон им была и одна из мантий. Санька бы не удивилась, если это был парадный костюм для бала. Хорошо, что остальные мантии были черными и лишь одна изумрудно-зелёная. И покрой нормальный на первый взгляд. Остроконечных шляп было три, две чёрных и одна зелёная.

Учебники сложила отдельно, книги для чтения — стопка магловских любовных романов — заняли другую полку. Разобрав сумку, многие предметы из которой вызывали недоумение, Санька добралась до дна второго чемодана и наткнулась на две толстые пачки пергаментных листов. «Эссе по всем предметам за седьмой курс Гидеона Прюэтта», — была подписана первая пачка. То же самое было написано на второй, только принадлежало Фабиану. Да у неё просто золотые братья! Словно камень свалился с плеч. Хоть какая-то подстраховка в учёбе у неё теперь есть.

С этой счастливой мыслью, девушка переоделась в ночную рубашку — что-то плотное и невероятно длинное весёленького рыжего цвета с завязками на горле — и нырнула под одеяло. Горячую грелку, обнаруженную в постели, просто сдвинула к стенке. На тумбочке красовался смешной будильник, настроенный на семь утра. Жёлтый такой утёнок, спросивший её вполне человеческим голосом, во сколько её разбудить.

Заснула не сразу, мешал лунный свет из не зашторенного окна. Пришлось вставать и задёргивать плотную занавеску. А потом как-то сразу раздалось громкое кряканье и бодрые выкрики цыплёнка:

— Вставай, а то опоздаешь! Проснись и пой! Привет от братьев! Хорошей учёбы, выпускница! Не забудь прислать сову не позднее пятницы Гидеону и Фабиану.

— Кажется, я догадываюсь, чей это подарок, — проворчала девушка, плетясь в ванну. Ей пришлось зажать клюв несносной магической игрушке, чтобы та замолчала. Никакие уговоры иначе не помогали. Какой уже после этого сон?

Дорогу в Большой Зал нашла без труда — именно туда стекались редкие пока школьники. Артура и Роберта ещё не было видно, а вот Эжени весело помахала ей рукой с середины гриффиндорского стола.

Санька поспешила к ней, ощущая, как усиленно бьётся сердце. Учебный год начался, а она по-прежнему не готова ни к одному предмету. Оставалось надеяться, что эссе братьев как-то помогут.

* * *

В первый день ей повезло — на всех четырёх предметах её ни разу не вызвали отвечать. Приятно оказалось увидеть своими глазами грозного декана Гриффиндора, довольно молодую профессора МакГонагал. На её уроке стояла тишина. Было видно, что ребята уважают этого преподавателя, и уроки у неё всем нравятся. Вводное занятие по Продвинутой Трансфигурации оказалось интересным — декан рассказала, что они научатся делать к концу года, если будут стараться, и Санька была по-настоящему впечатлена, но сникла, когда МакГонагал уточнила, что всё это получится лишь у тех, кто прилежно учился на прежних шести курсах. И многозначительно посмотрела именно на неё, и ещё на каких-то учеников на задних партах. Занятие шло с ребятами из Хаффлпаффа. Напоследок она задала всем эссе по принципам преобразования живых предметов в неживые и наоборот, в зависимости от массы предметов и разумности живых существ. Судя по стонам мальчишек, тема была сложная.

Вторым уроком оказалась Защита от Темных искусств. Санька не поняла, существует ли уже проклятие этой должности, ведь мистер Антуан Робертс ведёт этот предмет, по словам Эжени, уже пятый год. Всю пару им пришлось строчить лекцию про особо сложные щиты, применяемые против различных тёмных заклятий. И в конце урока мистер Робертс тоже дал задание написать эссе к следующей неделе. «Способы борьбы с непростительным заклятием «Империус» и виды ментальной защиты разума».

Санька очень надеялась, что найдёт эти эссе среди черновиков братьев. С другой стороны, она бы могла запросто сама поработать в библиотеке. Вот только для начала хорошо бы выучить, как вообще это эссе пишется. Оформление и прочее.

Третьей парой были руны, вот тут Санька реально готова была схватиться за голову. Она сразу решила, что это самый сложный предмет, и недоумевала, как могла Молли выбрать его. Не иначе потому, что эти предметы выбрала Эжени Вуд. Скорее всего, Молли имела привычку всё списывать у подруги. Та даже удивилась в конце пары, что Санька сама умудрилась зарисовать несколько сложных рун, а не срисовывать из тетради Эжени.

— Ты что, правда взялась за ум? — хихикнула подруга, когда они направлялись в Большой зал на обед, — Ты меня поражаешь, Молли. Я честно-честно, очень этому рада! Не злись!

Обед прошёл за разговорами мальчишек о новом капитане гриффиндорской команды по квиддичу. Им стал шестикурсник Джон Эриксон. И завтра, в субботу, должен был пройти отбор в команду. Артур и ещё один мальчик с их курса — Терри Бойл, дружно обсуждали, кого возьмут ловцом, кого загонщиком, но, похоже, оба метили во вратари, что делало разговор довольно едким.

— Что у нас следующее? — спросила Санька Эжени, подвигая к себе морковный сок. Тыквенный она пробовать не решилась. А вот морковный понравился. В меру сладкий и вкусный.

— Магловедение, — вздохнула подруга. — Говорят, у нас новый преподаватель, какой-то Гектор Молл. Я уже очень жалею, что ты заставила меня выбрать этот предмет.

— Да ладно тебе, — Санька, напротив, воспряла духом. Уж магловедение у неё не должно вызывать трудностей. Наверное. — Я тебе помогу, если что.

— Ты? — поразилась Эжени. — Ты же сама не любишь этот предмет. Кто потерял двадцать баллов в прошлом году за один урок по религиям мира?

— Я летом немного изучала этот вопрос, — туманно ответила Осинкина. — Ой, смотри, какой симпатичный преподаватель! Интересно, что он ведёт?

Отвлекающий момент сработал.

— Не знаю, — ответила подруга, — он и правда милый. Но я пропустила, как вчера его представил профессор Дамблдор.

— Это Марк Финнеган, вы чего? — сказала им девушка, сидящая напротив. — Он будет вести Нумерологию, вместо Греты Лизберг. Говорят, она вышла замуж за какого-то немецкого мага и уехала из страны.

— Спасибо, Эва, — ответила Эжени. — Что бы мы без тебя делали!

— Не за что, — фыркнула девица и отвернулась к двум другим семикурсницам, которые листали какой-то журнал.

Санька запомнила, что их зовут Линда Смит и Джейн Гарфилд, и что вместе с Эвой Стенли они занимают одну комнату. Эва была маглорождённой, как и Линда с Джейн. Может поэтому их поместили всех вместе.

Тут в Большой зал влетели совы, роняя почту в руки школьников и просто на стол. Перед Санькой шлёпнулся увесистый конверт, две газеты и более тонкое послание. Эжени тоже получила газеты и письмо.

— Прочтём позже, — предложила она, убирая всё в сумку, — пора на урок, не хотелось бы опаздывать.

Санька последовала её примеру, лишь мельком глянув, что тонкое письмо было от родителей, а увесистый свёрток от братьев. Любопытство удалось усмирить с большим трудом. Артур с Робом не замедлили их нагнать.

— Пока, девочки, — сказал сразу Роб. — У меня сейчас Нумерология. Желаю хорошо изучать достижения маглов.

— Много ты понимаешь, — ответил ему Артур. — Ты просто не представляешь, сколько у маглов есть интересного.

— Знаток! — усмехнулся Роб, запрыгивая на начавшую отъезжать лестницу, — до встречи!

Магловедение приятно удивило. Профессор Молл, седовласый мужичок невысокого роста, начал с того, что повесил на доску карту мира и проводил опрос всех ребят, требуя показать на карте ту или иную страну, город, реку или море.

Санька, когда дошла очередь до неё, не стала скрывать свои знания. Оказалось, что сведения из географии ещё не совсем выветрилось из её головы со времён учёбы в школе. Она назвала правильно более двадцати столиц разных стран, и довольно быстро нашла их на карте.

И хотя, кроме «Дырявого Котла» она не смогла назвать ни одного перехода в магические кварталы в этих столицах, профессор Молл наградил её двумя баллами, а Эжени с Артуром впечатлились. Весь урок они оба с уважением косились на подругу. А Санька с удовольствием слушала рассказ профессора, быстро под диктовку записывая координаты магических кварталов и способы переходов в них.

Лекцию про то, чем магловские столицы знамениты записывать не требовалось, потому что всё это было в толстых брошюрах, которые мистер Молл раздал в конце урока, заявив, что на следующей неделе будет зачёт по пройденному материалу, и советуя самостоятельно перечитать первую главу.

— А вы, мисс Прюэтт, подготовите мне доклад по магическим кварталам, — сообщил он. — Надеюсь, вы успели всё записать?

— Да, сэр, — с готовностью отозвалась Санька. Уж это она заучит с удовольствием.

До ужина оставалось ещё три часа, и Роб с Эжени сразу решили пойти в библиотеку. Санька отговорилась тем, что плохо спала ночью и ретировалась в свою комнату, отказавшись погулять с Артуром. Парень поджал губы и проводил её молча до гостиной Гриффиндора, где уселся играть в шахматы с каким-то шестикурсником.

В своей комнате Санька первым делом открыла письмо от родителей.

Вначале писала мама, она поздравляла с началом учебного года и напоминала хорошо одеваться, не забывать кушать и не ввязываться ни в какие сомнительные дела.

Вторую половину письма писал отец. Он напомнил, что поход в Гринготтс, запланированный на 31 октября, остаётся в силе. И что, если у неё есть пожелания чего-то особенного на день рождения, то пусть не стесняется.

Оба называли её в письме «дорогой дочуркой», и передавали привет её друзьям — Роберту и Эжени. Оставалось ощущение, что Артура Уизли они за друга не считали. Во всяком случае, о нём в письме не было ни слова.

В пакете от братьев обнаружилась компактно сложенная большая карта Хогвартса и окрестностей с приложенной к ней инструкцией по использованию. К сожалению, она не показывала обитателей замка, как карта Мародёров. Однако была трёхмерной, каждый этаж можно было вызвать простым движением палочки, а также, наводя её на схематически изображённый элемент карты можно было увидеть кабинет, лестницу или коридор в настоящем виде, в цвете и объёме, и даже картины на стенах отображались, более того — они двигались. Санька посчитала карту настоящим чудом, с удовольствием найдя библиотеку, Астрономическую башню, кабинеты Трансфигурации и Чар. С любопытством она рассмотрела гостиную Слизерина и Хаффлпафа, и даже их спальни, недоумевая, откуда сей шедевр оказался у её братьев.

Она подозревала, что карта Мародёров не была создана с нуля, а скорее всего, составлена на основе такой же вот карты. А может и более простой.

Газеты Санька оставила на потом. А вот заданные эссе по Трансфигурации и по Защите нашлись сразу. Причём в двойном комплекте. У Фабиана они были длиннее, но почерк читался с трудом. У Гидеона, напротив, почерк оказался очень красивым, практически каллиграфическим, а вот содержание занимало гораздо меньше места. Решив, прочитать оба варианта и переписать их на чистовик позже, она, наконец, достала дневник своей предшественницы и увеличила его до нормального размера. Нужное заклинание она услышала на перемене от одного четверокурсника, который, балуясь, уменьшал и увеличивал свой учебник по прорицанию.

Содержимое поразило её сразу — с первой же страницы.

«Я, Александра Мануэла Прюэтт, рождённая 30 октября 1949 года, являюсь владелицей этого дневника».

Санька уронила дневник на колени и задумалась. А ведь оказывается Молли Прюэтт её тёзка. Но почему она Молли? Сокращение от второго имени? Странно. Мануэла — гораздо красивее и не такое простецкое. Да и Александра — имя хоть куда. И сократить можно тысячей способов.

Она принялась читать дальше. Скоро стало понятно, что Молли записи делала крайне редко, и очень короткие.

Можно было встретить такое:

«20 сентября 1961 года. Терри Бойл дёрнул меня за косу. Ударила его учебником зельеварения. Профессор Слагхорн назначил мне отработку. Ненавижу Терри Бойла!!!

30 октября 1961 года. У меня день рождения. Сейчас ночь. Интересно, что мне подарят?

25 февраля 1962 года. Ненавижу Артура Уизли! Эжени подарили котёнка. Хочу такого же. Мама обещала.

7 июня 1962 года. Скоро каникулы. Жду с нетерпением. Гидеон влюбился в Марси Берри».

Так что информации почерпнуть из личных записей практически не удалось. Разве что стало известно полное имя Молли и дата рождения. И стало понятно, почему отец обещает поход в Гринготтс 31 октября. Наверное, что-то связанное с совершеннолетием.

Так же можно было проследить за пятью влюблённостями Гидеона и тремя Фабиана. Ну и Артур упоминался незадолго до каникул прошлого года.

«3 июня 1967 года. Сегодня Артур меня поцеловал. Молли Уизли. Александра Мануэла Уизли. Нет. Пусть будет Молли Уизли. Артуру нравится имя Молли».

До этой записи Артур упоминался изредка, но всегда негативно.

После 3 июня записи зачастили. Молли то ссорилась с Артуром, то мирилась. Боялась с ним целоваться, но очень хотела. На лето они распрощались не очень хорошо. Предпоследняя запись гласила: «Эта уродина Деметра Гринграсс назвала меня толстой коровой! Припомню! Разве я толстая? Ненавижу рыжие волосы! Ненавижу Артура Уизли». Судя по всему, прощального поцелуя она так и не дождалась. В конце августа была запись, что Молли с нетерпением ждёт начало учебного года и встречи с Эжени, Робом и Артуром: «Они упадут, когда меня увидят! Особенно Артур. Ненавижу тётку, но за это спасибо!». За что она благодарила какую-то тётку, Санька не поняла. Завершался дневник довольно сакраментальным обещанием.

«Я подарю себя Артуру на свой день рождения!»

Санька живо представила себя в постели с рыжиком и передёрнулась. «Не дождётся!» — мысленно пообещала она себе.

* * *

На следующий день попасть в Хогсмид не удалось. Потому что сразу после завтрака начался отбор в команду по квиддичу. Санька с Робертом и Эжени пошли поддержать друга. Отбор растянулся на полдня, и Артур получил место вратаря. После чего это было решено отпраздновать в гостиной Гриффиндора.

В воскресенье все озаботились написанием первых эссе, а Санька тайком от друзей набрала в библиотеке учебники по всем шести курсам, вызвав удивление и неожиданное одобрение мадам Пинс. Пронеся это потрёпанное богатство в свою комнату в один заход — она здорово наловчилась уменьшать книги — девушка принялась изучать их, начиная с первого курса. Благо, книжки для первокурсников оказались совершенно простыми для понимания. Вооружившись палочкой, она пробовала все заклинания, постепенно понимая, что память тела Молли у неё имеется. Все движения удавались если не с первого, то со второго раза. К концу дня она уже могла левитировать небольшие предметы, вызывать воду, превращать спичку в иголку и сушить мокрую одежду.

Эссе, оставленные напоследок, не заняли много времени. Сначала Санька боялась, что не сможет писать пером, но с удивлением поняла, что это умение ей тоже передалось. Эссе обоих братьев различались не только по объёму, но и по содержанию. Не стараясь показать себя умнее, чем настоящая Молли, Санька сильно сократила обобщённые сведения из обоих, оставив самое важное на её взгляд и минимум примеров, не забывая перестраивать фразы. Ведь могло быть и так, что МакГонагал помнила эссе её братьев, или могла проверить это магически. Навестить Эжени в её новом жилище она шла с чувством выполненного долга.

— Какие люди! — встретил девушек старший Лестрейндж, когда они вошли в гостиную префектов школы. Он сидел, развалясь в большом кресле, и потягивал какой-то алкогольный напиток из высокого стакана. — Рад тебя видеть, Прюэтт. Вуд, привет.

Рядом с ним сидел Рабастан и пил сливочное пиво из бутылки — Санька уже научилась узнавать характерную этикетку после вчерашнего празднования в гриффиндорской гостиной.

— И вам не хворать, — ответила она Рудольфусу и подмигнула его брату. — Пойдём, Эжени.

Комната Эжени оказалась большой и светлой. Всё было в белых и золотистых тонах, словно жилище принцессы. Имелась даже маленькая гостиная с низким столиком и мягкими креслами.

— А сейчас будет сюрприз, — заявила мисс Вуд, с удовольствием принимающая восторги подруги. — Джеки!

Перед девушками мгновенно материализовался лопоухий домовой эльф.

— Хозяйка Эжени звала Джеки?

— Да, Джеки. Будь добр, принеси нам с Молли заварных пирожных и чая с бергамотом.

— Джеки сделает, — эльф исчез, а через мгновение появился вновь с большим подносом, на котором стояло блюдо крохотных пирожных, керамический белый чайник размером с маленький самовар и пара чашек с блюдцами.

— Круто! — оценила Санька. После ужина прошло больше двух часов, и она с большим удовольствием отдала дань пирожным и вкусному чаю. — Это твой личный домовик?

— Не совсем. Рудольфусу прислуживает тоже он. Я и не знала, что у префектов такая привилегия.

Они просидели почти до самого отбоя, после чего Санька попрощалась, отправляясь к себе. Рабастан тоже покидал брата, он вызвался проводить девушку до гостиной Гриффиндора.

— Беги в свои подземелья, — отказалась она, — скоро отбой, не успеешь.

Мальчишка сердито посмотрел на неё, отвернулся, вскинув подбородок, и зашагал в другую сторону. Санька покачала головой и побежала к себе. Не хотелось попасться Аполлиону Принглу, она уже успела наслушаться страстей про завхоза. Шутка ли сказать, что этот высокий мрачный маг использует розги во время наказаний, и не только их — ходили слухи, что кого-то из третьекурсников и на горохе стоять заставлял. Неужто русская школа? Артуру уже досталось как раз накануне теми самыми розгами. Следы видел Роб в душевой и по секрету сказал Эжени, а та с Санькой поделилась, но дальше них это не пошло. Роб потом ещё сказал, что целитель снял Артуру боль, но сказал, что следы вывести не удастся, останутся чуть ли не на всю жизнь. Розги-то какие-то непростые, заговорённые. А нечего было ходить на свою любимую астрономическую башню в пьяном виде после отбоя.

Санька уже свернула к лестнице, ведущей в башню факультета, когда едва не налетела на высокого профессора в фиолетовой мантии. Она не сразу узнала директора школы, да и не мудрено, так близко она видела его впервые.

— Добрый вечер, мисс Прюэтт, — поздоровался директор первым.

— Здравствуйте, профессор! — выпалила Санька, и сразу испугалась, что неправильно его назвала.

Но директор лишь улыбнулся в бороду и посетовал:

— Давненько вы с Артуром меня не навещали. Как насчёт того, чтобы заглянуть на чашечку чая? Приходите с ним завтра после ужина.

— Хорошо, — машинально кивнула Санька.

— Вот и славно. Пароль — «сладкие финики». Ну, бегите, мисс Прюэтт, а то отбой уже был.

* * *

Следующая неделя показалась Саньке невыносимо трудной. Каждый преподаватель заваливал их бесконечными эссе, пугая предстоящими ТРИТОНами. Санька легко справлялась с эссе — все они были, если не в пачке Гидеона, то у Фабиана. С удивлением она узнала, что Гидеон учился на Рейвенкло, а Фабиан на Гриффиндоре. Она-то думала, что они были вместе. Но когда разобралась, поняла, почему эссе бывали на разные, хоть и похожие темы. Пачка с работами Гидеона была чуть ли не вдвое больше, чем у брата.

А вот с учебниками младших классов девушка была вынуждена заниматься самостоятельно. И хотя тело Молли легко «вспоминало» все чары, движения палочкой давались легко, но теоретическую часть приходилось подтягивать самой, что-то заучивая, что-то просто стараясь уложить в голове и понять.

А ведь ещё приходилось готовиться к урокам, прочитывая заранее главы, предстоящие на уроке, и находя в учебниках младших курсов все темы, что упоминались в нужной главе.

Санька не высыпалась, мало виделась с друзьями и часто хотела плюнуть на учёбу, поддерживая прежнюю репутацию Молли. Очень быстро она поняла, что мисс Прюэтт считали довольно доброй, но недалёкой девицей, довольно слабой волшебницей и ленивой ученицей. Кроме того, она могла прикрикнуть и проклясть летучемышиным сглазом, или ещё чем-то столь же неприятным. Это объясняло, почему остальные школьники к ней не сильно лезли.

Ломать шаблоны сокурсникам не хотелось, однако не только она озаботилась вдруг учёбой. Так что не сильно и пришлось объяснять своё внезапно возникшее рвение к знаниям.

— Мне отец обещал купить дом, если сдам больше трёх ТРИТОНОВ, — как-то признался чистокровный Алан Фоули, когда они расположились в гостиной у камина. — А тебе что, Прюэтт? Колись!

— Не скажу, — Санька постаралась придать себе таинственный вид, тем самым подтверждая такое простое объяснение своих странностей. А что именно обещали, можно ведь и не признаваться.

— Какие-нибудь драгоценности? — заинтересовалась Эва Стенли.

— Обученного гиппогрифа? — предположил Роб.

— Магловский автомобиль? — загорелись глаза у Артура.

— Не скажу! — отчеканила Санька, стараясь не смеяться. Но предположения, нелепые и фантастические, продолжали ещё некоторое время сыпаться со всех сторон. Радовало, что с ними не было Эжени, которая могла запросто потребовать ответа на правах дружбы.

Как бы ни было ей тяжело, Санька продолжала упорно заниматься. К пятнице она могла честно себе признаться, что вымотана до предела, однако учиться ей нравится. Да что там, даже Слагхорн похвалил её на зельях, хотя она впервые видела, как зажигают горелку под котлом, и с ужасом смотрела на некоторые ингредиенты для зелья «хорошей памяти». Однако простая истина позволила справиться на ура, да и Эжени рядом страховала. Главное — строго придерживаться последовательности, описанной в учебнике, слушать дополнения учителя, и зелье получится, может, не идеальное, но вполне сносное. В конце концов, лавры принца-полукровки Саньке были не нужны, но очень хотелось научиться варить некоторые нужные для жизни зелья.

Встреча с директором во вторник вечером не состоялась — Дамблдору понадобилось срочно куда-то уехать. И Осинкина этому очень порадовалась. Успеется ещё понять, что он за человек такой. Хороший и великий, или всё же Дамбигад. Хотелось верить в лучшее.

Вместе с Эжени, Робом и Артуром она с нетерпением ждала субботы и прогулки в Хогсмид. Хоть какой-то отдых от бесконечной учёбы. Чарити, весёлая девчонка с Хаффлпаффа, с которой удалось познакомиться ближе на сдвоенных уроках, Саньке очень понравилась, и они даже договорились, что мисс Бербидж пойдёт в Хогсмид вместе с ними.

* * *

День выдался солнечным и тёплым. В Хогсмид отправились сразу после завтрака. Эжени с Санькой и Чарити шли впереди, а Артур с Робом о чём-то болтали, отставая на несколько шагов. Девушки радовались хорошей погоде, окончанию трудной недели, болтали об учителях и о сокурсниках, а также сошлись во мнении, что Квинтус Флинт — самый неприятный тип из слизеринцев. И совершенно непонятно, почему в него влюблено столько девчонок, включая лучшую подругу Чарити, Фиону Паттерсон.

Санька с нетерпением ожидала прогулки в настоящей магической деревушке. Но взойдя на холм на краю Хогсмида, она всё же развернулась, чтобы увидеть Хогвартс со стороны.

Замок потрясал воображение. Не врали авторы фанфиков — зрелище было прекрасным. Эти башни, шпили, высокие стены, словно выросшие из скалы, монументальный длинный мост и глубокая пропасть под ним — картинка будто сошла из диснеевского мультика. Санька могла бы долго любоваться этим зрелищем, если бы подруги не потащили её дальше.

Магазин «Зонко», куда парни уговорили девушек зайти в первую очередь, был наполнен всевозможными магическими игрушками, и Осинкина почувствовала себя маленьким ребёнком, с удивлением разглядывая разные диковинные волшебные штучки. Она даже приобрела себе палочку, пускающую красивые волшебные пузыри. Внутри каждого на пару мгновений появлялись разные картинки, изображающие того или иного волшебника, чем-либо знаменитого. Пузыри быстро лопались, но для следующих палочку не нужно было макать в мыльный раствор. Достаточно было просто взмахнуть. Говорили, что полностью она выдыхается через три тысячи взмахов.

Мальчишки приобрели себе разные хлопушки и другую пиротехнику, Эжени взяла заколки, окрашивающие пряди волос в разные цвета, Чарити стала владелицей маленького зеркальца, хвалившего владелицу стихами на все лады.

Прогулявшись по улице, ребята зашли в аптеку, чтобы докупить себе некоторые зелья, посетили магазин «Всё для квиддича», где Санька не удержалась и купила себе маленький снитч. В магазине письменных принадлежностей «Писарро» она запаслась пергаментом и перьями, которые никак не будут лишними.

Набрав по большому кульку всевозможных сладостей в «Сладком Королевстве», все решили заглянуть в «Три метлы» и выпить сливочного пива.

Войдя в просторный паб, наполненный школьниками, они обнаружили пустующий столик в углу, который и поспешили занять. Молоденькая девушка тут же принесла им по кружке пенистого пива. Санька с удовольствием отпила игристый напиток, который успел уже ей понравиться, когда, подняв глаза, обнаружила входящих в паб братьев. Гидеон и Фабиан тоже её заметили и направились прямиком к их столику.

Чарити сразу спряталась за кружку с пивом, и Санька задумалась, кто из парней на неё так действует, весёлый Фабиан, или более серьёзный Гидеон. Несмотря на то, что девушка видела своих братьев второй раз в жизни, она безошибочно сумела их различить, хотя толком не понимала, откуда в ней это знание.

— Привет, ребята. Молли! — Фабиан бесцеремонно уселся рядом с Артуром и Робертом, которые шустро подвинулись, освобождая ему место. — О, Чарити! Как учёба?

Гидеон, поздоровавшись, остался стоять и косился куда-то в сторону слизеринского стола. Там сидели Валери Нотт с подругами, и Санька заметила, как брат обменялся с мисс Нотт взглядами. Девушка при этом вздёрнула носик, отвернувшись с гордым видом, а Гидеон досадливо поморщился. Всё интересней и интересней!

— Вы как сюда попали, — спросила она братьев, — по делу, или гуляете?

— Ну, так ты не пишешь, решили тебя навестить, — усмехнулся Фабиан. — Прогуляемся?

Санька кивнула, заинтригованная, и выбралась из-за стола.

— Подождёте? — спросила она друзей.

— Иди, иди, — откликнулась Эжени. — Только вы там недолго. А то на ужин опоздаем.

— Что-то случилось? — сразу спросила Санька, как только они вышли из «Трёх мётел». Вокруг было много гуляющих, но школьники — все больше старшекурсники, Эжени что-то говорила о том, что у младших походы в Хогсмид не чаще одного раза в два месяца. Да и то, если заслужат хорошей учёбой и поведением.

— Да ничего особенного, — Фабиан поглядывал по сторонам и вёл Саньку под ручку по главной улице магической деревеньки. Гидеон же был странно задумчив. — А, скажи-ка нам сестрёнка, тебе нравится кто-то… ну так, чтобы сильно? Может, уже было что-то?

— Фабиан! — одёрнул его брат.

Санька весело рассмеялась. Проштудировав дневник Молли, а точнее Александры Мануэлы Прюэтт, она поняла одно — уж о том, что потеряла девственность, она бы хоть как-то упомянула. Тем более, обещание подарить себя на восемнадцатилетние Артуру Уизли как-то намекало. Только бы Молли этого парню не наобещала, с неё могло статься.

— Да не было у меня ещё ничего и ни с кем, — поспешила она успокоить братьев, — и честно-пречестно, моё влюбчивое сердце сейчас, увы, совершенно свободно.

Братья закашлялись на такой откровенный ответ, а позади послышался иронический смешок.

Санька резко обернулась, подозревая, что друзья решили-таки подслушать, о чём речь, и натолкнулась на смеющийся взгляд Магнуса Нотта. Мужчина был не один, рядом с ним шёл мрачный черноволосый и смуглый тип лет сорока. Хотя с возрастом взрослых магов, живущих гораздо дольше, чем простые смертные — так вот, запросто, на глаз — не угадаешь.

Девушка, ухватилась за братьев, заставляя их остановиться, и двое пожирателей с надменными лицами прошли мимо по направлению к бару в конце улицы. На Саньку они больше не взглянули.

— Хм, — отмер Гидеон, — Долохов и Нотт. Интересно, что они тут забыли?

— Да мало ли что, — беспечно хмыкнул Фабиан. — Пойдёмте к озеру прогуляемся, а то здесь слишком много ушей.

Деревушка Хогсмид стояла берегу Чёрного озера. Прямо за аптечной лавкой крутая тропинка убегала вниз, выходя на обрывистый берег. Хогвартс отсюда был виден как на ладони. Солнце припекало и золотило шпили и башни школы. Санька невольно залюбовалась этой картиной. Сейчас Хогвартс показался настоящим сказочным замком. А озеро, покрытое мелкими барашками, и в самом деле казалось сейчас чёрным. Отсюда был хорошо виден мост, по которому они шли сегодня в деревню. Монументальное сооружение — казалось, что под ним с лёгкостью мог пройти высокий корабль.

Возле разлапистого дерева с торчащими на поверхности корнями, отполированными временем, братья остановились и повернулись к Саньке, с интересом вглядываясь в её лицо.

— Так ты, правда, ни с кем не встречаешься? — всё же уточнил Фабиан.

— Поверь, — поспешил дополнить Гидеон, — у нас вовсе не праздное любопытство.

— Эй, мне что — поклясться вам своей магией? — Санька уже не знала, каким словам они поверят. И что вообще за этим стоит.

— Было бы неплохо… — начал Фабиан.

Но брат его перебил:

— Мы тебе верим, Санни… Ой, Молли, прости. Всё время забываю, как ты просила тебя называть.

Санька на миг потеряла дар речи. Неужели в детстве её звали Санни? Совпадение? Мистика? Вот ведь дура эта Молли! Саньке своё имя, пусть и слегка модифицированное было бы слышать во много раз приятнее. Она даже решила рискнуть и, потупив взгляд, тихо ответила:

— Я была бы не против, если бы вы оба снова звали меня Санни. Если честно, имя Молли мне уже давно перестало нравиться. Жаль, что ничего уже не изменишь…

— Эй, совёнок, ты чего? — Фабиан ласково потрепал её по щеке. — Да мы между собой тебя только так и зовём, так что никаких проблем.

— Правда? — просияла девушка, вглядываясь в красивые лица братьев.

Те переглянулись и, притянув её к себе, крепко обняли.

— Правда, правда, Санни, — прогудел Гидеон в её макушку. Он отстранился первым и добавил: — Ну, а теперь поговорим серьёзно.

Фабиан тоже отбросил весёлость:

— Нас тут недавно Дамблдор навестил.

— Не нас, — поправил его брат, — а родителей. Он ведь директор у вас теперь?

— Да. А что хотел?

— Собственно при разговоре мы не присутствовали.

— Но кое-что услышали, — вклинился Фабиан.

— Именно. А точнее, слова вашего директора, мол, дети так привязаны друг к другу, а любовь — это высшее чудо, и не стоит ломать им жизни так рано. Это практически дословно.

— Ага, и мы ума не приложим, о ком из твоих друзей шла речь, но папаша явно ответил отказом. Дамблдор удалился раздосадованный, а отец злился весь вечер.

— Так что, имей в виду, — Гидеон ласково погладил напрягшуюся сестру по плечу. — Может, отец тебя в ближайшее время навестит, а может, просто напишет письмо.

— Это чтобы ты не удивлялась, — кивнул его близнец.

— С каких пор директор сватает своих учеников? — возмущённо выпалила Санька. — У Уизли — что, родителей нет?

— Ага! — сверкнул глазами Фабиан, а девушка отчаянно покраснела.

— Санни! — строго проговорил Гидеон.

Она отвернулась, разглядывая Визжащую Хижину невидящим взглядом, и решилась:

— Он мне нравился в конце прошлого учебного года, — сказала она со вздохом. — Мы даже поцеловались один раз, — и Санька поспешно добавила, — но мне совсем не понравилось! И вообще, когда мы встретились на прошлой неделе в Хогвартс-экспрессе, я ничего к нему уже не чувствовала. Совсем! Может, и не было ничего, а может, я за лето изменилась.

— Ты изменилась, — кивнул Фабиан со смешком, — даже я заметил. Словно повзрослела в один миг.

— И не переживай, — добавил его брат, — ты нам такой ещё больше нравишься. Не врёшь, не кривляешься, открыто говорить научилась…

— Не фыркаешь, — подхватил Фабиан, — радуешься нам, как в детстве.

— Что-то произошло? Ты точно не встретила кого-то ещё?

Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.

Надо было срочно придумать что-то умное, что могло бы убедить людей, настолько близких. Неудивительно, что они заметили разницу.

— Знаете, — вдумчиво начала Санька, — я сама не знаю, как так получилось. Просто задумалась вдруг о жизни, о том, что нас ждёт впереди… И так страшно вдруг стало. Все эти слухи о надвигающейся войне… Знаете, я даже учиться лучше начала. И от квиддича отказалась. А ещё меня Слагхорн похвалил, и вообще…

— Повзрослела! — хором заявили братья.

— Санни, мы рады, — Гидеон взял её за руку и вложил в ладонь маленький кулон на цепочке. Похоже, собственное объяснение вполне удовлетворило обоих.

Санька выдохнула:

— Что это?

— Надень и нигде не снимай. Нам просто в голову не приходило раньше, дураки были, прости.

— Этот кулон защитит от любого приворота, — пояснил Гидеон. — Отразит заклятье, например. Даже от напитка или конфет с амортенцией не пострадаешь.

— Только от них тебя сразу вывернет, — хохотнул Фабиан. — Зато с гарантией.

Санька тут же надела цепочку на шею и спрятала кулон под мантию. А потом по очереди крепко обняла братьев.

— Спасибо, — постаралась она вложить все чувства в одно лишь слово.

— Ну вот, — Фабиан толкнул брата плечом, — а ты говорил, обидится, или разругается. Санни у нас золотко просто.

— Ага, боюсь сглазить. Ну что, совёнок? Проводить тебя обратно? Или сама отсюда доберёшься?

— Не маленькая уже, — широко улыбнулась Санька, — давайте уже, аппарируйте, куда вам там нужно.

Каждый поцеловал её в щёку и, велев «держаться и писать письма», исчез с хлопком.

Девушка глубоко вздохнула и пошла обратно к друзьям. Она не торопилась, подумать было над чем. А ведь настоящая Молли по глупости могла и не принять кулон. А может, сразу бы разругалась с братьями. А вдруг и правда, дело было в каком-то привороте?

Она не заметила мага, плотно закутанного в мантию с опущенным капюшоном, который, стоя возле входа в бар «Кабанья голова», провожал её пристальным взглядом. Когда девушка зашла в «Три метлы», он откинул капюшон, задумчиво посмотрел вверх, на бегущие по небу лёгкие облака, усмехнулся и аппарировал.