Поразвелось тут Гермион (джен)

Драко Малфой заехал в Министерство буквально ненадолго — уточнить формулировку нового закона о пробуждении магии. Это недавно Шеклболту пришла в голову идея, что, вероятно, у сквибов — хотя бы у некоторых — можно вызвать магию, если очень постараться. Первое, что решил Драко, узнав о законопроекте — поехать в Хогвартс, посадить Аргуса Филча в уизлевскую одичалую машину, и пускай по Запретному лесу катается. Может, магия в таких условиях и пробудится... Но это было бы как-то несерьёзно. Главное, если эксперименты пройдут успешно и закон примут, сквибы уже будут проходить в государственных реестрах не в той же категории, что слабые магглорождённые и родня магглорождённых, а среди своих чистокровных родственников. Однако опять же — излечить, по теории министерских врачей, можно не всех сквибов... Короче, центру маггло-магических отношений так или иначе предстояла куча работы с анкетами и списками.

Отдел учёта населения располагался дверь в дверь с залами контроля чар и заклинаний. Поднявшись по лестнице на необходимый этаж (он предпочитал побольше двигаться, боясь потерять форму), Драко увидел, как из лифта выходит Гермиона Уизли. Она-то что в учёте забыла?

— Гермиона, — сухо кивнул он. Он всегда так здоровался с бывшими врагами — ни официально, ни по-дружески, не пойми как, потому что не знал, как было бы лучше.

— Драко, — точно так же ответила она и направилась к залам контроля. А, ну понятно. Наверняка Поттер попросил её проверить что-нибудь для нужд аврората.

Внезапно, уже заходя, миссис Уизли обернулась:

— Причешись уже наконец, стыдно в таком виде в Министерство ходить. Как тебя твоя драгоценная Пэнси отпустила?

У Драко чуть челюсть не отвисла, хорошо, он научился за долгие годы работы сдержанности и самоконтролю. Вот ведь всезнайка! Была всезнайкой, ею и осталась! Как она вообще вычислила, что он, наврав Астории о срочном деле, провёл эту ночь у приехавшей буквально на пару дней из Ирландии Пэнси?

Он подошёл к ней и заговорщицки прошептал:

— Помощь с твоим делом по контролю и любая сумма, если ничего не скажешь Астории.

— Ой! — вскрикнула Гермиона. — Не удержалась!

Что она имела в виду, он не понял и уточнил:

— Не скажешь?

— И не собиралась, — смилостивилась Гермиона. — Давай говорить как деловые люди. Мы сейчас пойдём на контроль долговременных чар, и ты мне найдёшь все портшлюзы, сработавшие сегодня... — она задумалась, — в период примерно с семи тридцати до восьми тридцати утра по лондонскому времени. Удачно, что я тебя встретила — меньше возни будет.

— Уф, — выдохнул Драко. — А галлеоны, если что...

— «За дачу взяток политическим деятелям — лишение свободы на срок до трёх лет, в министерской тюрьме. При особой тяжести преступление может быть заменено на срок до шести месяцев в Азкабане», — процитировала Гермиона вместо ответа.

Больше Драко ничего не предлагал. Они в полном молчании зашли в зал контроля.

«Нет, ну это надо было так проколоться! — ругала себя леди Малфой. — Вот правду говорит мне Северус: политик из меня, может, и хороший, а шпион был бы никакой. Но что я могу поделать, если этот несносный мальчишка не может даже причесаться толком перед визитом в Министерство?! А надо бы дома за ним последить, когда вернусь. Здесь он бегает от Астории к Пэнси, с его характером с него станется у нас бегать от Пэнси к Астории».

Тедди Люпин был взят на стажировку в отдел артефакторики сразу после Хогвартса, а прямо перед свадьбой с Виктуар его назначили на постоянную должность. Пока он числился ассистентом, но был уверен, как и все окружающие, что скоро заберётся повыше.

В тот день у него было два основных дела — принять делегацию из Индии, которая должна была привезти лампы из-под джиннов, и заполнить все документы на эти самые лампы. Делегация ожидалась поздно вечером, поэтому Тедди сидел на входе, одновременно и регистрируя посетителей — а их было, как обычно, не слишком-то много, — и скрипел пером по пергаменту.

— Привет, Тедди! — раздался весёлый голос от двери.

— Дядя Гарри, тётя Гермиона! — обрадовался Тедди. Герои магической Британии были давними друзьями его семьи, а дядя Гарри был его крёстным. Виктуар они взаправду приходились дядей и тётей.

— Тедди, я тут на секунду зашёл — тебя проведать. А Гермионе надо поработать с вашей библиотекой и сводками происшествий.

— Конечно, пожалуйста! А зачем?

— Тайна аврората, — подмигнул ему дядя Гарри. — Ладно, я бегу, дела ждут. До встречи на Рождество!

— Пока! — кивнул Тедди.

Тётя Гермиона, нервно улыбнувшись, прошла к ближайшему книжному шкафу, достала с полки толстый том «Магии сдвоенных артефактов» и углубилась в чтение.

Тедди удивился. Она даже не поздоровалась с ним, не спросила, как поживает бабушка, с которой тётя Гермиона очень дружила, не поинтересовалась, как дела у Виктуар... Может, с дядей Роном поссорилась? Бледная какая-то, это даже сквозь косметику видно.

Вызвав министерского эльфа, Тедди тихонько приказал ему принести для тёти Гермионы вазочку конфет и тыквенный сок.

Она, погружённая в книгу, не заметила этого, и взяла сок чисто машинально. А затем Тедди поразился ещё больше: тётя Гермиона, обожавшая тыквенный сок со льдом ещё с тех пор, как сама училась в Хогвартсе, вдруг скривилась и отставила стакан в сторону, а на конфеты посмотрела с ужасом. К счастью, того, что он за ней следит, она тоже не замечала.

И тут до молодого человека дошло. Бледность, нервы, странное поведение, необычные предпочтения в еде... Да ведь эти симптомы он знал наизусть, потому что в последние два месяца они наблюдались у его собственной жены.

Он заулыбался и стал заполнять документы с утроенным усердием. Вся их семья была уже огромной, но новый ребёнок — это всегда чудесное событие. Забавно: малыш Виктуар будет старше собственного дядюшки или тётушки!

Тедди снова вызвал Игги.

— Убери сок и конфеты и принеси витаминизированного молока, такого же, какое пьёт хозяйка Виктуар.

— У хозяйки Гермионы тоже ожидается пополнение в семье! Ура! — подпрыгнул эльф.

— Да тише ты! Она наверняка держит это в секрете и хочет объявить на Рождество. Принеси ей молока. Она так увлечена чтением, что не разберёт, что оно с витаминами.

Особой радости при виде молока тётя Гермиона вроде не испытала, но стала его пить. Тедди мысленно аплодировал сам себе. Да, вот что значит женитьба! Как он стал теперь разбираться в женщинах!

«Может, в этом слащавеньком магглолюбском мире традиция такая — разделять хлеб-соль, как выражается Антоша, с работниками других отделов прямо на рабочем месте? — тоскливо думала госпожа Долохова, глотая белёсую гадость, немного похожую на молоко. — Неловко отказываться. Второй раз подсовывают какую-то дрянь, так вроде от чистого сердца. Этот мальчонка за стойкой, как сказал Гарри — мой любящий племянник. Не хотелось бы его обижать — проблемы же потом у местной Гермионы будут. Но что за бурду они тут наварили! Ах, скорее бы домой вернуться. Попрошу эльфов, чтобы сделали мне тарелку пельменей. Со сметаной, нет, с кетчупом. И пять чашек приличного чифиря. Хочу домой, к нормальной жизни, к Антоше, к папе, к маме... Заберите меня отсюда...»

Была годовщина смерти Друэллы Блэк, и Нарцисса Малфой, как примерная дочь, клала цветы ко всем её памятникам. Кто установил один из них в библиотеке аврората, она понятия не имела. Смысл этой задумки от неё тоже ускользал — современный аврорат и память о её матери гармонировали примерно так же, как хрустальные шары с зельем от фурункулов. Кажется, Гарри Поттер что-то говорил о тематике обнаружения хоркруксов, в которой был оформлен весь читальный зал… Или это была тематика Первой магической? Но неважно. Цветы надо было положить и к этому памятнику — небольшой беломраморной статуе фанатично воздевшей руки к небу красотки в подобии античной туники. С матерью Нарциссы сходство было разве что очень отдалённым, но Томас, автор этого творения, утверждал, что изобразил Друэллу Блэк, и хоть кол на голове теши.

Положив на постамент две белых гвоздики и для порядка постояв рядом, опустив голову, Нарцисса решила передохнуть. Она носилась по всей Англии едва ли не с рассвета — всё-таки много где уважали их некогда великую династию. На улицах и площадях было ещё ничего — положила цветы, постояла, аппарируй дальше. А если памятник стоял в чьём-то доме, приходилось ещё час с владельцами расшаркиваться.

Присев за свободный стол, Нарцисса зевнула. Это последний памятник в Англии, осталось только чуток побегать по Шотландии, Ирландии и Уэльсу, а потом всё… Нарядить ёлку к возвращению Скорпиуса… составить меню для приёмов… и спать… спать…

Послышались быстрые шаги, и в читальный зал вошли супруги Уизли. Которые Рон и Гермиона Уизли. Рыжий туповатый аврор-квиддичист выглядел каким-то на редкость растерянным, зато на лице его гря… магглокровной супруги читался боевой задор.

«О нет, только не это. Едва я на минутку села отдохнуть, меня атакует гриффиндорская гвардия. Что они затеяли на сей раз?»

Мистер Уизли, как-то сбивчиво попрощавшись с женой, ушёл. Гермиона Уизли направилась было к шкафам, как вдруг её взгляд упал на сидевшую за столом и никого не трогавшую Нарциссу.

Она присела в классическом книксене (насколько позволяла узкая мантия) и проговорила, опустив глаза долу и сцепив пальцы замочком:

— Миледи, в этот день моя боль оживает вместе с вашей.

Нарцисса так оторопела, что поднялась со стула и по всем правилам этикета ответила, тоже поникнув головой и приложив руку к сердцу:

— Ваше сострадание в сегодняшний день облегчает горькую память о дне минувшем.

Церемония завершилась ещё одним книксеном миссис Уизли, и последняя занялась своими книгами.

А Нарцисса, опять присев, осознала, что только что произошло. Магглокровка Уизли. Сию минуту. Принесла ей соболезнования. По всем правилам.

Да кроме Нарциссы и разве что, возможно, Андромеды, кто берёт на себя труд помнить дату смерти Друэллы Блэк? Ну хорошо, эта сумасшедшая книгочейка, запоминающая решительно всё, допустим, является исключением. Но сочувствовать ей, Нарциссе, с какой радости? Они за тридцать лет знакомства (первый раз виделись, когда Драко и тогда ещё Грейнджер впервые уезжали в Хогвартс) обменялись максимум парой десятков слов. Из них десять «Здравствуйте», десять «До свидания». И тут вдруг такое. Хорошо, даже если Уизли решила побыть вежливой и доброжелательной, откуда она знает кодекс поведения чистокровных? Этого в книгах не пишут! У каждой семьи он свой и передаётся из уст в уста. Самое главное, что формулы вежливости были из кодекса не Малфоев, а Блэков. Блэков! Андромеда его никогда и не пыталась вызубрить, кроме Нарциссы, его уже не знал никто… Легиллименции, что ли, Уизли на досуге выучилась?

Нарцисса, подумав, заключила, что это всё-таки было ей приятно.

«Она совсем обалдела, когда я ей принесла свои соболезнования по кодексу Блэков, — думала миссис Малфой, вытаскивая с полки все фолианты о перемещении между мирами. — Свекровь редко увидишь с таким лицом. Надо будет в думосброс дома положить. „Нарцисса Малфой с отвисшей челюстью“. Воспоминание на миллион! Главное, чтобы она сама его не нашла. А она ничего, думаю, сверхъестественного не заподозрит. Местная она, в смысле. Ну что она, сыну и мужу расскажет? И как это будет звучать? Грязнокровка Уизли, мол, знает этикет Блэков! Караул! Да к вашему сведению, я и не такое знаю…»