Между тьмою и душой (Between The Shadow And The Soul) (гет)

После возвращения от Аберфорта мы спали в одной постели.

Хотя спали — не совсем верно. Скорее — отключились. Оба жутко вымотались. Последнее, что помню — Гарри предлагает переночевать у него. Потом я рухнула на его кровать и провалилась в забытье. Когда сознание вернулось, ощутила себя лежащей в постели, полностью одетой, а в глаза светит солнце. Гарри лежит рядом (и тоже полностью одетый) и тихо дышит.

Не двигаясь, пытаюсь стряхнуть остатки сна. И чувствую, как рядом заворочался друг. Значит, и он выныривает из царства Морфея.

Потягиваюсь, перекатываюсь на край кровати и поднимаюсь, ощущая каждую мышцу тела. Причём о существовании некоторых я даже не подозревала.

— Тебе стоит связаться с Роном.

Оборачиваюсь к Гарри и вижу его сидящим, опирающимся на спинку кровати. И снова без футболки.

— Что? — сажусь обратно и мотаю головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— Рон. Он пытается с тобой связаться.

— Вот дерьмо!

Протираю глаза, попутно разглядывая свою одежду. В горле сухо как в пустыне. И вообще ощущения такие, будто меня пожевал и выплюнул тролль.

— Держи.

Поттер протягивает кружку с восстанавливающим зельем, которую принимаю с благодарностью. Сделав глоток, снова смотрю на друга. Тот поднимает с пола книгу и открывает на середине.

— Он здесь был?

— Да. Дважды.

Гарри начинает читать, а в мою сторону даже не смотрит. Морщась от боли (по-прежнему ноет абсолютно всё), поднимаюсь на ноги. Интересно, он так меня и отпустит, не сказав ни слова?

— Потом возвращайся. У нас ещё много работы.

Киваю и аппарирую домой.

* * *

Приняв душ и переодевшись, через камин попадаю на работу. На «моём» этаже пусто. Впрочем, как обычно, ведь никому кроме меня не придёт в голову работать в выходной. Но у меня впервые не возникает ни малейшего желания проверить свежую почту у себя на столе. Прямиком направляюсь к незарегистрированным каминам.

Рон отвечает практически мгновенно.

— Гермиона?

— Да, привет.

— Где ты была?

— Что ты имеешь в виду?

— Я уже два дня пытаюсь с тобой связаться! Я опросил кучу людей. Никто не знает, где ты….

— Почему, Рон? — вздыхаю и заправляю волосы за уши. Оглядываюсь, чтобы проверить иллюзию за спиной. Она изображает гостиную в доме моих родителей, которые решили остаться в Австралии. Чувствую вину, потому что обманываю. И, тем не менее, не могу не задаться вопросом: к чему все эти панические метания и поиски? Что у Рона на уме?

— Что ты имеешь в виду? Ты же моя девушка, разве нет?

Качаю головой.

— Теперь даже не уверена, что это значит. Такое ощущение, будто статус моего парня автоматически выдал тебе лицензию на поисково-разведывательную миссию и обязал меня отчитываться перед тобой чаще, чем перед мамой.

Лицо в зелёном пламени застывает. Кажется, на сей раз я всё-таки дошла до точки, когда он готов взорваться и послать меня к Мордреду. Однако его следующая фраза удивила.

— Хорошо. Просто… я беспокоился.

Рассматривая руки на коленях, пожимаю плечами.

— Я в порядке.

Тут же начинается длинный монолог, описывающий его квиддичные тренировки. И лишь в конце он интересуется моими родителями. Отвечаю, что у них всё хорошо. Обещаю связаться через несколько дней и прощаюсь.

Когда лицо Рона исчезает из камина, какое-то время сижу на коленях, пытаясь переварить наш странный разговор. Надо сказать, получается плохо — голова занята совсем другим. Поэтому решаю сделать ещё один «звонок».

— Джинни?

— Привет, Гермиона. Знаю, ты сейчас далеко.

Киваю, чувствуя себя ещё отвратительней.

— Да. Извини.

Она качает головой.

— Всё нормально. Мне кажется, Гарри всё равно нет в городе.

Стараюсь скрыть удивление.

— Ладно.

-Ага. Давай встретимся, когда вернёшься. Хорошо?

Озадаченно пытаясь сообразить, что ещё ей от меня нужно, хмурюсь. Но в итоге всё-таки киваю. Подруга быстро прощается и исчезает. А я сижу перед камином, тщетно соображая, когда настолько пустила всё на самотек, что не могу понять мотивов близких людей.

Так и не придя ни к каким выводам, вздыхаю и поднимаюсь на ноги. Выхожу из комнаты с каминами и прямиком отправляюсь к ближайшей точке аппарации. Попутно стараясь успокоить нервы, которые тугим узлом завязались у меня в животе.

Если уж совсем честно, это не нервы, а волнение.

Да-да, всего лишь через два дня мой первый поединок на арене. И я должна переживать до обморочного состояния.

Но едва ли об этом помню, потому что все мысли занимает он.

Тщетно пытаюсь игнорировать эмоции и взять под контроль чувства. Но, как ни старайся, саму себя не обманешь. Да, за последние несколько дней мои чувства к нему изменились. Стоит лишь закрыть глаза, как он тут же встаёт перед мысленным взором — освещенный отблесками пламени свечей, в джинсах, низко сидящих на талии… а эти рельефные мышцы торса заставляют внутри всё переворачиваться. Глупо, наивно, незрело и чертовски предсказуемо. И всё это я ненавижу. Но кажется, на сей раз мне не суждено справиться с собой.

* * *

Когда закрываю глаза в следующий раз, передо мной проносятся яркие разноцветные вспышки.

Голубые — защитные чары, красные — оглушающие. Мой разум продолжает вытаскивать из дальних уголков памяти сведения о когда-то прочитанных проклятьях, одновременно анализируя ошибки в предыдущей дуэльной сессии. Ну а мышцы горят огнём.

На улице темно — мы сражались на арене весь день. Гарри спустился вниз, чтобы помочь Кричеру с ужином, а я едва доползаю до ванной комнаты в углу огромного чердака.

Опираясь о раковину, рассматриваю себя в зеркале.

Помимо вчерашних небольших царапин и ссадин на моих плечах появились новые отметины. Губы лопнули, а на скуле «цветёт» фиолетовый синяк. Им обзавелась, когда Гарри атаковал связывающим, а я не успела увернуться и рухнула на пол, здорово приложившись щекой. Не самый удачный момент в моей жизни.

Кажется, тогда я потеряла сознание. Потому что когда открыла глаза, Гарри стоял передо мной на коленях и выглядел весьма обеспокоенным. Потом помог сесть и наколдовал стакан воды. А дальше пристально следил, как я стараюсь прийти в себя и медленно встать. Правда, с первого раза не получилось. Перед глазами всё плыло, а ноги не держали. Так что друг велел посидеть на полу и не торопиться.

— Тише-тише. Не спеши.

— Нет покоя…

Поттер проводит подушечкой большого пальца по моей скуле, кожа на которой уже натянулась и стала болезненно-нежной.

— В куполе… да, знаю. Просто посиди минутку. Тебе прилично досталось.

Пытаюсь кивнуть, но голова по-прежнему как неродная.

— Вставай. Будем считать, пора ложиться спать.

Гарри «отключает» купол и, несмотря на мои слабые протесты, одаривает чистым пушистым полотенцем и доводит до двери в ванную. Приходится неохотно подчиниться. Теперь я уверена, что обязана тренироваться каждую свободную минуту. Завтра вечером мне впервые предстоит ступить на арену, а я до сих пор не в состоянии применять Непростительные.

Бросаю в корзину для грязного белья измятые брюки и беру с полки чистые джинсы и майку. Да, теперь у меня и здесь есть комплект сменной одежды. В стакане стоит моя зубная щетка, а на полке над ванной — мои шампунь с бальзамом и гель. Перевожу взгляд на отражение в зеркале и внезапно понимаю, что практически сюда переехала. Начинаю расчёсывать мокрые волосы и осознаю, что испытываю в этой связи странную смесь восторга и ужаса.

Размышления прерывает стук в дверь.

— Ты в порядке?

Прежде чем ответить, делаю пару финальных взмахов расчёской и прочищаю горло.

— Да… всё нормально. Сейчас выйду.

Когда вхожу в комнату, вижу Гарри сидящим на кровати. Он тоже переоделся — в чёрную майку и пижамные штаны, а заодно надел очки. Рядом с ним стоит небольшая пластиковая коробка и поднос с едой. Жестом приглашает меня подойти.

— Как себя чувствуешь?

Моя попытка улыбнуться с треском проваливается — разбитые губы напоминают о себе. Гарри похлопывает по кровати рядом с собой.

— Садись тут, — и начинает копаться в коробке. Сажусь рядом. Вскоре он достаёт ватный тампон и заживляющее зелье.

— Дежа вю, да?

Киваю, стараясь не улыбаться.

— Только теперь мы поменялись ролями.

— Ммм, — кивает друг и сосредоточено начинает втирать заживляющее зелье в мои губы. — Предупреждаю — будет чертовски больно.

Когда «прогноз» сбывается, крепко зажмуриваюсь. Постепенно огонь боли стихает, и я чувствую, как срастается кожа. Открываю глаза и вижу, как Гарри пристально меня разглядывает сквозь стёкла очков. Странно видеть его в них. Почему-то сейчас они выглядят на нём неуместно. Гарри смотрит на меня, а я старательно рассматриваю потолок, окна и стены.

— Теперь всё выглядит как надо.

Киваю, рассматривая руки у себя на коленях. Мы сидим настолько близко, что я улавливаю его аромат. Он пахнет слишком хорошо, и в голове появляются совсем неправильные мысли. Теперь стараюсь дышать как можно реже.

Мой учитель (напарник? товарищ по несчастью?) снова копается в коробке и достаёт баночку с каким-то кремом. И пока втирает его в мою щёку, я снова разглядываю потолок. Наконец он отставляет баночку и хлопает меня по коленке.

— Всё хорошо?

Киваю, избегая его взгляда. Слежу краем глаза, как Гарри собирает всё обратно в коробку. Потом придвигает ко мне поднос, подхватывает с него свою тарелку и откидывается на спинку кровати. Беру с него пример.

Едим молча. Моё сердце бьётся чаще обычного, на что старательно не обращаю внимания.

— Не возражаешь спать тут, со мной?

Я чуть не подавилась.

— Нет. Что? Нет, ну я имею в виду…

— Могу выделить комнату в конце коридора. Просто мне кажется, на этой кровати хватит места обоим, и проще спать тут.

Прилагаю массу усилий, чтобы проглотить кусок, застрявший в горле, а потом заставляю себя взглянуть на собеседника. Старательно пытаюсь улыбнуться.

— Конечно-конечно. Всё нормально.

Он кивает, но за стёклами очков не вижу выражения его глаз — там отражается свет лампы. Мы возвращаемся к еде.

— Завтра утром отправляемся в Хогсмид. Ещё один раунд с Аберфортом.

Сомневаюсь, что это поможет, но согласно киваю.

Когда заканчиваем трапезу, появляется Кричер и забирает грязную посуду. Теперь не знаю, чем заняться. Обычно мы сразу же засыпаем, как только падаем в кровать. Ну, я-то точно. Что делать сейчас — без понятия. А вот Гарри, похоже, подобных вопросов себе не задаёт — он просто стягивает майку и ложится в постель. Затем снимает очки и кладет их на тумбочку. А дальше выключает лампу со своей стороны и вопросительно смотрит на меня.

Стоя навытяжку перед кроватью, чувствую себя полной дурой. Ну не могу я лечь с ним в одну постель! Чёрт, он даже торс не прикрыл! Скромник, блин. И продолжает на меня смотреть.

Пробормотав что-то по поводу зубов, резко разворачиваюсь и быстро покидаю помещение. А когда возвращаюсь, кажется, он уже спит. Стараясь его не разбудить, осторожно проскальзываю под одеяло и ложусь как можно ближе к краю. Гарри по-прежнему лежит спокойно. Глядя в потолок и слушая его размеренное дыхание, наконец-то успокаиваюсь. Хорошо, если бы и ко мне сон пришел так же быстро.

* * *

Когда мы входим в «Кабанью голову», Аберфорта нигде не видно. Однако Гарри как ни в чём ни бывало сразу же направляется в сторону коридора со статуей козла. Друг сегодня молчалив. Похоже, нервничает не меньше меня.

Сегодня. Сегодня вечером нам предстоит туда вернуться.

Да, Гарри так напряжён из-за предстоящего вечера. И как только мы попадаем на арену на тамошнем чердаке, это подтверждается.

— Защитное поле.

Почему-то сейчас эти слова звучат зловеще и безжалостно. Впрочем, взгляд у Гарри точно такой же. Склоняю голову и получаю ответный кивок. И Поттер вызывает мне соперника.

На сей раз серебряного дыма столько, что я его узнаю, прежде чем он предстаёт «во плоти». Тварь пожирает меня голодным взглядом, а я изо всех сил стараюсь не демонстрировать отвращение. Фенрир Сивый.

Гарри смотрит на меня из-за его плеча.

— Империус. Начни с него, — он машет в сторону исполинской фигуры. — С ним будет трудно справиться — в его матрицу заложена имитация разума. Но если его одолеешь, сумеешь проделать то же самое и с реальным противником.

Чувствую, как мои руки мгновенно вспотели, и крепче хватаюсь за палочку. Согласно киваю и сосредотачиваюсь на противнике. Гарри отходит к краю купола, и вокруг него появляется защитная клетка.

Копия Фенрира реальна вплоть до тошнотворного запаха. Чувствую позыв к рвоте, однако, стиснув зубы, усилием воли подавляю «лишние» реакции организма и одариваю противника ненавидящим взглядом. Тем временем Грейбек поступью хищника начинает двигаться в мою сторону. Быстро прокручиваю в голове всё, что когда-либо слышала от друга о Сивом.

Вспомнила.

Думаю о том, как Фенрир любил кусать или просто поедать маленьких детей. Прищуриваюсь, и рука с палочкой легко выводит в воздухе нужный жест.

— Империо.

Он продолжает идти ко мне, но несколько сбивается с шага и с недоумением смотрит на свои ноги. Чувствую воодушевление — невидимая нить силы связала меня и этого монстра. Вкладываю в заклинание больше силы и наблюдаю за противником.

Его глаза округляются, а потом он отталкивается от пола и со всей силы впечатывается в купол. Чувствую силу власти и трепет удачи — да, я легко могу управлять противником! Чтобы проверить, мысленно приказываю ему повторить. Он снова врезается в купол, мешком падает на пол и исчезает.

Даже не слышу, как ко мне подходит Гарри. И обнаруживаю его, только когда он обнимает меня сзади. Резким движением разворачиваюсь к нему.

— Шикарно, Гермиона! Вот и всё!

Улыбаюсь и чувствую, как щёки начинает «припекать» — то ли от похвалы, то ли от близости Гарри. А он обнимает меня за талию и слегка кружит по арене. Потом отпускает, улыбается и кладёт руки мне на плечи.

— У тебя получилось!

В ответ на такое ликование качаю головой, но всё-таки улыбаюсь.

— Это было неплохо.

— Это гораздо лучше, чем «неплохо». Я бы мог… — внезапно он берёт меня за подбородок и резко целует. Прямо в губы... — поцеловать тебя.

Теперь он просто улыбается. Будто вовсе меня не целовал, будто это неважно... А мне остаётся надеяться, что он ещё хотя бы недолго подержит меня за талию — держаться на ногах без посторонней помощи я сейчас неспособна. Внезапно ощущение гордости испаряется.

— Гарри...

— Извини. Давай сначала.

Он разворачивается и идёт к краю купола, а я ловлю себя на мысли, что гипнотизирую его взглядом. Мысленно устраиваю себе выволочку.

Очнись!

К тому моменту, как Гарри создаёт нового противника, успеваю взять себя в руки.

— Начали.

* * *

Вскоре к нам присоединяется Аберфорт. И почему-то решает поставить нас с Гарри в пару против двух противников. А на вопрос загадочно поясняет, что надо быть готовыми ко всему. А дальше начинает резко нас критиковать. Точнее — меня.

— Прежде чем произнести проклятье, слишком долго колеблешься. На сомнения у тебя не будет и доли секунды. Противник тебе их не предоставит.

Согласно киваю и даже не морщусь. Несомненно, он прав.

— У тебя выходит сильный Империус. Используй его почаще.

Дамблдор подходит ко мне прямо в центр Крусиса и бесстрастно оглядывает с головы до ног. Помещение хорошо освещено, но тут слишком жарко — уже несколько часов мы беспрерывно тренируемся.

— И убери волосы с глаз.

Вижу, как Гарри пытается подавить улыбку, да и сама едва её сдерживаю. Теперь Аберфорт внимательно рассматривает нас с Поттером по очереди.

— Но самый большой недостаток — ваше отношение друг к другу.

Надо сказать, старик полностью завладел нашим вниманием. Дамблдор поджимает губы и начинает расхаживать из стороны в сторону.

— Вы слишком друг о друге заботитесь. От вас буквально волны расходятся. И это ваше самое уязвимое место.

Моментально мрачнею. Такой проницательности можно только позавидовать. Надо сказать, меня это раздражает.

— Понятия не имею, что между вами происходит, да и знать не хочу. Просто констатирую факт: если продемонстрируете подобное поведение перед настоящими противниками, наживёте серьёзную проблему, — широко расставив руки, он показывает её размер. — И запомните: позволите эмоциям взять верх над рассудком — проиграете бой.

Мы с Гарри застываем столбами, старательно не глядя друг на друга. Аберфорт крякает, резко разворачивается, снимает защитное поле и спускается вниз. Молча следуем за ним. Гарри останавливается перед лестницей, и мы неловко отводим взгляды, ожидая, кто заговорит первым. Наконец он делает шаг назад и жестом предлагает мне идти.

По-прежнему молча спускаемся по тёмной лестнице.

* * *

— Ты такая тихая.

Мы вернулись домой. Забавно, как быстро особняк на Гриммо стал для меня домом. Кажется, так я себя не чувствую ни у родителей, ни у Рона, ни даже там, где выросла. Правильно это или нет, но так и есть.

— Извини.

Даже не заметила, как Гарри оказался рядом. Уже несколько минут гипнотизирую взглядом огонь в камине, куда Кричер подбросил старые газеты. Для разнообразия сегодня мы ужинаем на кухне. Понятия не имею — почему. Просто Гарри так решил. А я после возвращения от Аберфорта слегка заблудилась в собственных мыслях.

— Нет, это мне стоит извиниться. Сегодня я был слишком резок.

Качаю головой.

— Всё нормально. Просто немного нервничаю.

В какой-то степени это правда. Нервничаю из-за чувств, которых не должна испытывать, и из-за их глубины, о которой и не подозревала.

Одной рукой он обнимает меня за плечи, и мне приходится приложить массу усилий, чтобы не дёрнуться и не отстраниться.

— Ты молодец. Вот увидишь — всё будет хорошо. Я не сомневаюсь.

Честно говоря, больше напоминает попытку убедить самого себя, а не подбодрить меня. Разворачиваюсь, чтобы взглянуть ему в глаза. Слава Мерлину, руку с плеч он убирает. Думаю, стоит его поддержать, чтобы не ступить на опасную территорию.

— А вот я не уверена. Всего одно Круцио, да и то долго не удержала….

Гарри качает головой, а я снова отворачиваюсь к камину.

— Зато Империо вышло здорово. А к концу дня ты добилась молниеносной реакции. — Он протягивает руку, чтобы вновь повернуть меня к себе, но я упорно смотрю на огонь.

— Эй, — не могу себя заставить посмотреть в знакомые зелёные глаза. Собеседник вздыхает и опускает руки. — Это ведь не экзамен. Тебе не нужно набирать сто баллов. Здесь не существует системы оценок, под которую нужно подстраиваться. Нужно только победить.

Он на мгновение замирает, а потом резко разворачивает меня к себе. Сдаюсь и смотрю на него. В отблесках пламени его глаза потемнели, и не могу понять, что за тени там мелькают. Нос с горбинкой и чёрные брови…. и губы, которые оказались полными, когда я обратила на них внимание. Наверняка их приятно целовать, пусть и в мыслях.

Снова обращаю внимание на его глаза. Похоже, он пытается понять, о чём я думаю. А вот это уже опасно. Поэтому обнимаю его за талию и прижимаюсь к мускулистой груди. Гарри крепко обнимает меня в ответ и целует в лоб, чего я и добивалась. Теперь не нужно смотреть ему в лицо. Немного помолчав, он тихо шепчет мне в волосы:

— Ты по-прежнему самая умная ведьма. И героиня битвы за Хогвартс. Ты можешь справиться с чем угодно.

Киваю, но на самом деле не слышу ни слова. Всё, о чём я думаю — его сердце бьётся прямо у меня под щекой, и мне не стоит стоять так близко. Аккуратно отстраняюсь.

— Спасибо. Ты — лучший.

Он морщится.

— Ну, ты бы не попала в эту ситуацию, если бы…

— Шшш…

Он хмурится, но замолкает. Гарри стоит, прислонившись к каминной полке, и внимательно меня разглядывает. Кричер сообщает, что ужин готов, но Поттер по-прежнему не двигается с места. Киваю на стол и делаю шаг в ту сторону, но тут Гарри ловит меня за запястье.

— Погоди-ка. У меня для тебя кое-что есть.

Он снимает с полки небольшую деревянную шкатулку. Открыв резную крышку, Гарри достаёт маленький бархатный мешочек.

— Вот. Думаю, один из них тебе подойдёт.

Открываю мешочек и вытряхиваю содержимое на ладонь. Оказалось, там лежали широкие браслеты из мягкой чёрной кожи — такие же, как у него. Гарри взмахивает палочкой, и один браслет медленно поднимается с моей ладони и подплывает к моему запястью. Браслет «распадается» и обвивает руку, целиком скрывая татуировку. Когда он снова становится «целым», провожу по нему пальцами.

— Спасибо. Это здорово.

Хозяин дома молча садится за стол.

Позже, когда мы лежим в постели, задаю вопрос, мучавший меня несколько дней.

— Гарри? Ты уже спишь?

— Мммм…

— Ты бросил работу?

Какое-то время он молчит.

— Нет. Взял небольшой отпуск. А время от времени берусь за единичные задания.

Набираюсь смелости задать следующий вопрос.

— Ты сказал Джинни, что в городе тебя нет. И где же ты?

Слышу, как он повернулся. Видимо, устраивается поудобней.

— Ирландия. Сказал, что у меня секретное задание.

— О. — Слышу его размеренное дыхание и радуюсь, что Луна скрыта облаками. Поэтому в комнате царит мрак. — Ты же знаешь — она за тебя переживает.

— Да, знаю. Но ничего не могу изменить.

Говорю прежде, чем успеваю прикусить язык:

— Почему ты не скажешь ей правду? О том, что происходит на самом деле.

Снова шорох простыни — наверно, он пожимает плечами.

— Не знаю, — Гарри вздыхает. — Давай-ка спать.

* * *

Склад выглядит точно так же, каким я его запомнила. Хотя мне кажется, с того визита прошла не неделя, а пара месяцев — столько всего случилось.

Теперь я гораздо внимательней смотрю по сторонам — наверно, потому что не преследую Поттера.

Люди вокруг мрачны и быстро отводят взгляд. Следуя за Гарри, замечаю, как многие украдкой на него смотрят. Причём чувства смешанные — от отвращения до ужаса. Побыстрее отворачиваюсь, и потому не знаю, какими взглядами преследуют меня.

Сквозь толпу пробираемся к Крусису. В центре арены замечаю Корвуса, который за нами наблюдает. Руки скрещены на груди, капюшон мантии откинут, длинные волосы падают на плечи, а на губах застыла блаженная улыбка. Он уже открывает рот, но тут под потолком раздаётся громкий удар колокола. Толпа стихает.

— Мистер Поттер. И мисс Грейнджер. Как чудесно, что вы решили к нам присоединиться.

Из толпы разносятся нервные смешки, а я встаю рядом с Гарри. Не отрывая от нас взгляда, Корвус шествует к краю платформы.

— Теперь удовольствие вдвойне приятно.

Гарри предупредил — поменьше говори и с Корвусом в диалог не вступай. Обязательно найдёт, чем задеть, чтобы вывести перед боем из равновесия. Чем крайне усложнит мне жизнь. Но я просто не могу удержаться.

— Можно подумать, у нас был выбор.

В чёрных глазах мелькает насмешка, а губы кривятся в ухмылке.

— Проходите-проходите. Вы же не хотите прямо с порога оскорбить гостеприимного хозяина?

Уже открываю рот, чтобы ответить, но тут в плечо впиваются пальцы Поттера, вынуждая молчать. Корвус обводит нас хищным взглядом и вскидывает брови.

— Даже так? Оказывается, я кое-что упустил. Я был совершенно уверен, что юный мистер Поттер собирается влиться в клан Уизли. — Фамилию он буквально выплёвывает. — Одна. Большая. Счастливая. Семья. — Маг оглядывает меня с головы до ног. — Но теперь понимаю, что ситуация несколько… сложнее.

Гарри по-прежнему молчит. Хватки на плече больше не чувствую, но взамен он крепко сжимает мою ладонь. Корвус начинает медленно спускаться по ступенькам, подходя всё ближе и ближе. В толпе настолько тихо, что я отчетливо слышу стук его башмаков по бетонному полу. Вскоре он останавливается напротив.

— Что ж, я просто не могу разделить счастливую пару, — Корвус поднимает руку в перчатке и медленно проводит пальцем по моей щеке. Недовольно хмурюсь. Он издаёт издевательский смешок и поворачивается к зрителям.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер будут сражаться в одной команде!

Резко поворачиваюсь к Гарри. Нахмурив брови, тот пристально смотрит на Корвуса. Не понимаю, хорошо это или плохо — на лице ничего не прочесть, а плотно сжатые челюсти могут означать что угодно. Разворачиваюсь обратно и вижу, как распорядитель спокойно поднимается обратно на арену.

— Итак, парная дуэль. В честь наших новых членов будем сражаться парами. А дальше — посмотрим.

Толпа взволновано шумит, и я замечаю, как из рук в руки начинают переходить деньги. Делайте ваши ставки, леди и джентльмены.

Теперь Корвус поворачивается к нам и жестом приглашает на арену. Гарри поднимается по ступеням, я следую за ним.

— Пиктор Деверо, Норма Трей — займите позиции.

Из толпы выходят коренастая ведьма и высокий худой маг, в свою очередь поднимаются по лестнице и встают рядом с Корвусом. Женщина снимает капюшон, открывая светлые волосы. Те обрамляют круглое лицо, на котором словно застыло высокомерие. А вот её спутник явно не стремится демонстрировать себя толпе, поэтому из-под капюшона выглядывает лишь длинный нос.

Гарри делает шаг ко мне и едва слышно шепчет:

— Следи за Пиктором. Он метаморф. Очень быстр, предпочитает убивать противника. Норма сильна, но реакция подкачала. Двигайся как можно больше.

Едва заметно киваю. Тем временем Корвус идёт к центру Крусиса, собираясь активировать купол. Гарри снимает мантию, и я беру с него пример. Тело моментально покрывается мурашками — в помещении довольно прохладно, а на мне лишь белая майка и свободные чёрные брюки. Но скоро станет жарко, ведь предстоит очень много двигаться. Противница тоже снимает мантию, под которой у неё длинная черная юбка и кофта того же цвета. А её лиф буквально трещит по швам, едва вмещая бюст. Маг по-прежнему стоит столбом и явно не намерен разоблачаться. У нас над головой появляется защитное поле.

Сброшенная одежда мгновенно исчезает, а Корвус бросает на себя Сонорус. Его команда заставляет меня вздрогнуть.

— Дуэлянты, приготовились!

Перевожу взгляд на Гарри — тот в ответ кивает. Преследует ощущение нереальности: будто сплю, и надо поскорее проснуться и вырваться из «объятий» кошмара. Здесь купол кажется толще, и я совсем не слышу толпы. Словно под водой находишься. Пытаясь отбросить лишние мысли, трясу головой и встаю рядом с Гарри напротив оппонентов. Кланяемся друг другу, отведя палочки в сторону, как принято в дуэльном кодексе. Женщина смотрит на меня, и я твёрдо выдерживаю взгляд. Кажется, зрители замерли.

— НАЧАЛИ!

Чуть приседаю, готовясь отразить атаку. Всё, как предсказывал Гарри — никто не хочет начинать первым.

Начинаю осторожно смещаться влево. Гарри следует за мной, причём шажки у нас выходят совсем маленькими. Противники повторяют за нами. Похоже, женщина здорово волнуется. Чувствую, её терпения хватит ненадолго.

Так и есть — её рука начинает выводить широкую петлю, и я с лёгкостью узнаю чары помех. Легко отражаю, а вдогонку посылаю оглушитель и аппарирую. Краем уха улавливаю шум толпы, но понятия не имею — одобрение это или наоборот. В любом случае, оглядываться некогда. Гарри сказал двигаться, значит, будем постоянно двигаться.

Не упуская Норму из вида, «скачу» по периметру арены. Но тут она исчезает в чёрном дыму и оказывается наверху — на подвесной платформе, и отправляет оттуда два луча — огненный и красный. От обоих ухожу аппарацией.

В свою очередь оказавшись наверху (на бетонной балке), успеваю заметить, как Гарри с Пиктором тоже начали дуэль, аппарируя по всему куполу. Вот последний исчезает в чёрном дыму, а Гарри — в белом. Очутившись на новом месте, оба начинают буквально поливать друг друга проклятьями. Ну а мне надо следить за Нормой. В этом бою именно она — моя задача. Цель — разобраться с ней как можно скорее.

Внезапно противница появляется слева — на нижней платформе, и тут же получает Сектумсемпру. Она с криком делает шаг назад, а на её плече отчетливо проступает глубокая кровоточащая рана. Тут уж либо её кровь, либо моя. В конце концов, покинуть арену можно только пролив как можно больше крови. Значит, пора начинать кровопускание.

Впрочем, противница довольно быстро приходит в себя, и в меня летит сразу несколько проклятий: от взрывного ухожу перекатом через плечо, Конфундус принимаю на щит, а ещё от трёх попросту аппарирую.

Через пару мгновений мой Конфундус попадает Норме прямо между глаз. Воспользовавшись моментом, оглядываюсь на Гарри. Не обращая внимания на мелкие порезы и ссадины, они с Пиктором продолжают поливать друг друга проклятьями.

Перевожу взгляд обратно на Норму, которая неуверенно переминается с ноги на ногу. Аппарирую прямо перед ней, чтобы закончить поединок. На её лице — полное недоумение. А когда она от меня шарахается, там проступает прямо-таки детская обида. Вот он — мой шанс пролить ещё немного крови, но я никак не могу себя заставить.

Слышу, как Гарри что-то кричит, но по-прежнему не двигаюсь. А Норма дрожащей рукой поднимает палочку и едва слышно шепчет:

— Serpensortia.

Из её палочки вылетает крупная фиолетово-золотая змея и шлёпается у моих ног. Слышу, как кто-то кричит «Нет!», но явно не Гарри.

В тот момент, когда Норма посылает в змею ещё одно заклинание, и та начинает расти с невероятной скоростью, напарник аппарирует справа от меня. Вскоре рептилия смотрит на нас сверху вниз. Чёрт, она же выше Поттера раза в два!

— Я сказал нет! — Пиктор появляется рядом с напарницей. Та оборачивается к нему и смотрит мутными глазами. Неудивительно — она по-прежнему во власти моего заклинания. — Никаких змей!

Понимаю, о чём он, когда с губ Гарри срывается низкое шипение.

Словно пытаясь расслышать получше, змея склоняет голову, и они какое-то время гипнотизируют друг друга. Слышу, как Гарри шипит что-то ещё, и Пиктор аппарирует ровно в тот момент, когда змея делает бросок в его сторону. Недовольная рептилия разевает огромную пасть (пожалуй, я туда помещусь) и переводит взгляд огромных круглых глаз на мою противницу.

Аппарирую под самый потолок и вижу, как вокруг Нормы оборачиваются чешуйчатые кольца. Ведьма явно перепугана. Кажется, она не может дышать, потому что быстро начинает краснеть и задыхаться.

И вскоре оказывается в надёжной ловушке — не видно ни рук, ни ног, а разглядеть можно только лицо.

— Давай!

Передо мной появляется Гарри и жестом указывает на пленённого врага. Сердце скачет в груди как сумасшедшее, но адреналин тут не причём. Просто понимаю, что не могу напасть на беззащитного.

Его рука как клещами сжимает моё запястье.

— Гермиона! Сделай это!

Знаю — мои колебания дорого нам обойдутся, но не могу. Не могу быть столь безжалостной.

Гарри так меня и не отпускает, и тут я вижу, как вокруг нас появляется плотный щит, отливающий синевой. Пиктор посылает в нас зелёный луч, но тот просто отскакивает. Однако в сторону противника Поттер даже не смотрит — его внимание сосредоточено на мне. Вот он хватает меня за подбородок, и мы едва не сталкиваемся носами.

— Нет. Не меня гипнотизируй. Проникни в её голову. Найди, что тебе поможет, и используй. Иначе мы сегодня умрём!

Вглядываюсь в такие знакомые глаза и понимаю, что доверяю этому человеку больше всех на свете. Полностью и безоговорочно. Киваю и, не отрывая от него взгляда, швыряю проклятье:

— Expulso.

И только повернувшись, вижу, что удар пришелся прямо по носу, и теперь из него капает кровь. Гарри одаривает меня тяжёлым взглядом и аппарирует.

Я же медленно иду к Трей. А дальше делаю именно то, что велели — проникаю в её мысли.

На мгновение вспышки чужих воспоминаний и эмоций ошеломляют. Вот маленькая девочка бежит вприпрыжку по длинному коридору… вот в гостиной Слизерина делает домашнее задание… её встречает Пиктор и куда-то ведёт, взяв за руку…

И тут я нашла. Да, это оно. День битвы за Хогвартс, и она считает, что Гарри Поттер мёртв. Нет, это даже не радость, а самое настоящее ликование! Эта ведьма была в экстазе, узнав, что Гарри — мой Гарри(!) — мёртв!

Бросаю в неё оглушитель, который моментально её вырубает. А змея рассыпается на тысячу кусочков, и фиолетово-золотой песок сыпется на пол.

Из-за купола раздаётся однозначно одобрительный рёв толпы.

Оглядываюсь на Гарри, который как раз неподалеку аппарирует в белом дыму. Он поворачивается ко мне.

Смахиваю волосы с лица — выбились из «хвоста» и мешают. Поттер смотрит мне в глаза и улыбается.

Улыбаюсь в ответ, но тут жёлтая веревка опутывает его поперёк груди, плотно прижимая к телу палочку с рукой. Гарри морщится и делает шаг назад.

— Нет!

Бросаю первое, что приходит в голову.

— Immobulus!

Гарри с Пиктором моментально застывают в странной позе — будто устроили догонялки под водой. Отмечаю краем сознания, что возбуждение зрителей явно достигло апогея. Но сейчас меня интересует только Гарри. Пытаюсь освободить его от верёвок, однако те почему-то начинают гореть.

И здесь меня настигает жгучая боль.

Будто острый нож прошёлся от живота до кончиков пальцев левой руки. Пытаясь облегчить боль, инстинктивно сжимаюсь, и слышу рёв толпы. Перевожу взгляд на палочку в своей руке и усилием воли указываю на Пиктора, которого замечаю краем глаза.

— Relashio!

С кончика палочки срываются синие молнии. Есть! Жара достаточно, чтобы хотя бы слегка прийти в чувство. А дальше моё Expulso отправляет Пиктора на свидание со стеной купола. Вскочив на ноги и действуя на одной лишь злости, преследую врага, забыв и про Гарри, и про зрителей. Первый же шаг вызывает очередной приступ боли, но прижимаю руку к животу и всё-таки иду. Я обязана добраться до Деверо!

Его мантия обгорела и местами до сих пор тлеет. На одной стороне лица жуткий ожог — видимо, сюда и пришёлся основной удар. Понимаю палочку и понимаю, что не чувствую ровным счетом ничего. Рука и тело пульсируют от боли. Может, из-за этого не до конца понимаю, что делаю? Кажется, палочка живёт своей жизнью.

— Crucio.

Проклятье вышло такой силы, что я пошатнулась. Ничего подобного раньше не чувствовала. Тело Пиктора изгибается и бьётся в судорогах, а толпа беснуется так громко, словно защитное поле уже сняли. Слышу аплодисменты.

Враг поворачивается набок и почему-то начинает уменьшаться. Ещё мгновение — и он становится раза в два ниже. Маленькое тельце в непропорционально большой обгоревшей одежде. Останавливаю проклятье и смотрю, как он переворачивается на спину.

Передо мной наполовину обожжённое лицо мальчика. Ребёнку лет пять, и на его лице застыл ужас.

— Пожалуйста… пожалуйста, перестань. Мне больно!

В ужасе зажимаю рот ладонью и делаю неуверенный шаг назад. Мальчик сверлит меня взглядом и медленно садится. Капюшон мантии падает с головы. Мерлин, какой же он маленький! Отступаю ещё на шаг.

— Я… я не…

У меня из-за спины вылетает красный луч. Мальчика подбрасывает высоко в воздух и швыряет о стену купола. Он падает на землю и замирает.

Рядом появляется Гарри и хватает меня за руку. Потом смотрит на ребёнка и опускает палочку.

— Я же говорил — он метаморф.

Едва ли понимая, о чём речь, в недоумении смотрю на друга. И проваливаюсь в темноту.

* * *

Сознание медленно возвращается. Так, меня куда-то несут, плотно прижав к тёплому телу. Мы в тёмном коридоре, а впереди маячит желанный выход. Кажется, мои руки обнимают чью-то шею. Дёргаюсь, но меня прижимают ещё сильнее и поднимают повыше. Нос утыкается в эту самую шею. Обнимаю её ещё крепче.

Наконец-то чувствую запах. Вот теперь понятно — меня на руках несёт Гарри.

Прижимаюсь к нему покрепче. По телу разливается… даже не знаю, как это назвать. Ощущение, будто мне ничего не угрожает, что ли? Как назло, в знак благодарности даже «спасибо» сказать не могу. Гарри целует меня в лоб и что-то шепчет, но смысл ускользает. Главное — я в безопасности. Наваливается тяжеленная усталость, и сознание снова уплывает.

* * *

Света мало, но помещение кажется знакомым. И только через несколько секунд соображаю — лежу в постели Гарри.

Первое ощущение — жарко. Такое впечатление, будто в паре дюймов бушует пламя. Любопытство вынуждает скосить глаза и взглянуть на своё тело. Так, меня накрывает какое-то странное мерцающее золотом одеяло.

Пытаюсь сесть, и сразу же словно из ниоткуда возникает Гарри. И нежно, но решительно не даёт мне встать.

— Не двигайся. Тебе важно полежать ещё.

Надо сказать, у меня и так нет особого желания двигаться. Чувствую себя вымотанной и уставшей. Такое ощущение, что устали даже кости. Даже если бы моей жизни что-то угрожало, всё равно не сдвинулась бы с места. Наблюдаю, как друг садится на край кровати и тянется к тумбочке. Слышу звук льющейся воды, а потом мне на лоб опускается холодная ткань. Чувствую себя крайне глупо, потому что такая забота нравится.

Гарри осторожно обтирает мои щёки, шею и плечи.

И только сейчас до меня доходит, что я голая.

Смотрю вниз. Определённо на мне ничего нет — даже кожаного ремешка на запястье. Снова пытаюсь встать, но Гарри опять меня останавливает, положив руку на плечо.

— Нет. Ты под одеялом Санатур. Всё будет в порядке. Но если не хочешь, чтобы остались шрамы, надо полежать.

Подчиняюсь, спокойно принимая заботу. В комнате не раздаётся ни звука, кроме плеска воды, в которой сначала полощут ткань, а потом обтирают меня.

Выполняя такую простую работу, Гарри хмурится и старательно не смотрит мне в глаза. Пользуюсь моментом и пристально его изучаю. Он в майке, а бицепс перевязан бинтом. На лице несколько ссадин и царапин, но больше не вижу никаких ран.

— Твоя рука.

Гарри смотрит на свою руку, а потом снова возвращается к компрессу.

— Просто царапина. Уже почти зажила.

Друг выжимает ткань, и та вновь скользит по моим щекам, шее и вниз к груди. Наконец он смотрит на меня.

— Лучше?

Киваю. Мгновение он с особой тщательностью вглядывается в глаза, а затем большим пальцем проводит по моей брови.

— Ты молодец.

Закрываю глаза, и перед мысленным взором мелькает поединок, раскладываясь на составные части. Качаю головой.

— Нет… я не… не смогла…

Он наклоняется ниже и аккуратно убирает волосы с моего лба.

— Ты была великолепна. Замечательна. И всё сделала очень хорошо.

Гарри целует меня в лоб.

— Засыпай.

Хочу поговорить ещё. Не знаю — о чём… о чём угодно, лишь бы с ним. Но чувствую, как сон принимает меня в свои тёплые объятия, и не могу противиться.

По-прежнему ощущая, как Гарри нежно гладит меня по волосам, засыпаю.