Между тьмою и душой (Between The Shadow And The Soul) (гет)

Ура! Я наконец-то завершила этот проект. Огромное спасибо Greykot за кропотливую и замечательную работу!!

Бешеный пульс набатом отдавался в ушах. Честно говоря — единственный звук, который я различала, когда подошла к знакомой металлической двери. Попыталась просчитать, как лучше поступить, но, к сожалению, информации категорически не хватало. И самое главное — я понятия не имела, кто похитил Гарри. Аппарировать непосредственно в Притон нельзя, направить туда магический поисковик или наблюдателя — тоже. Здание опутано многоуровневой защитой, и снимать её придётся часа три. А у меня их нет.

Всё это пронеслось в голове за пару ударов сердца. И пока мозг перебирал варианты, тело продолжало двигаться. Я быстро заплела волосы в тугую косу, поправила ремень на джинсах и вошла внутрь. И только тут поняла, что искать обходные пути нет смысла. С губ сорвался нервный смешок. Когда дело касалось Гарри, выбора нет. Я обязана быть рядом с ним — плечом к плечу. По-другому никак.

Открыв дверь, шагнула в чёрное нутро коридора.

В нос ударил знакомый промозглый запах пота, но я сразу же отметила неестественную тишину. Да, привычный гул толпы отсутствовал — только шорох моих шагов. А как только я его заглушила чарами, воцарилась тишина. Хотя нет — стоило прислушаться, как можно было различить звук падающих капель из какой-то трубы, проложенной вдоль потолка. С палочкой наизготовку я осторожно двинулась по коридору.

Чем ближе я подходила к цели, тем громче становились ритмичные удары, рождая причудливое эхо. Остановившись во тьме коридора, насторожённо оглядела главное помещение. В центре сиял привычными зеленоватыми отбликами Крусис, и без толпы вокруг выглядел больше обычного. Тут послышался звук очередного удара, и я увидела, как на арене тёмная фигура отлетела в сторону и замерла.

А когда я её узнала, у меня перехватило дыхание, а сердце ухнуло куда-то в желудок.

Гарри.

Босой, без свитера, в одних только джинсах, и даже отсюда я видела стекавшие по груди струйки крови из разбитого носа. Охватившая меня ярость подталкивала ринуться вперёд, на помощь. Чтобы взять себя в руки и сосредоточиться, пришлось задержать дыхание. По крайней мере, он жив. Не время терять голову.

— Встань.

По помещению разнёсся глубокий громкий голос, и я моментально его узнала. И тут же нашла взглядом говорившего. В нескольких футах от Гарри стоял Родольфус Лейстрейндж. У него тоже обнажена грудь, но на ногах ботинки на толстой подошве, а на шее словно татуировка в виде резьбы. Я шестым чувством ощутила на его лице презрительную усмешку и снова едва сдержалась, чтобы не броситься вперёд.

А взамен попыталась проанализировать ситуацию. Вокруг нет зрителей, зато на арене стоят ещё три мага, впрочем, держась в стороне. Сейчас они с интересом наблюдали, как Гарри упорно пытался подняться на ноги. Я моментально узнала Пиктора, Боле и Деррика.

— Ну извини, Поттер… Знаю, ты привык ко всей этой дурацкой театральности. Но мне бы хотелось обойтись без неё, если не возражаешь. Наш друг Корвус всегда наслаждался представлением, но, увы, сейчас его мнение несколько не актуально.

Родольфус махнул рукой на какую-то тёмную кучу у края арены. Ожидая, что меня вот-вот заметят, я сделала несколько шагов.

— А я? Что ж… предпочитаю сразу перейти к той части, где приношу тебе боль.

Когда в грудь жертве полетел зелёный луч, опрокинувший едва поднявшегося Гарри, у меня крик застрял в горле. Он застонал, а глазевшие на избиение маги только издевательски рассмеялись.

— Так-так, а вот и наша подружка. Знаешь, мне даже интересно, когда это ты успела привести себя в порядок?

Усилием воли отвела взгляд от Гарри и взглянула на Лейстрейнджа. Он стоял, высокомерно задрав подбородок, и даже не пытался скрыть презрительной усмешки.

— Как вижу, кому-то не хватает знаменитого гриффиндорского мужества.

Смерила его стальным взглядом.

— А я вижу, кто-то никак не расстанется со знаменитой слизеринской привычкой нападать вчетвером на одного.

Усмешка слегка увяла. Я медленно шла к Крусису, краем глаза отмечая выражение лиц троицы слизеринцев. Странная смесь любопытства, удивления и… страха. Тем временем Гарри очень медленно, едва переставляя ноги, встал на четвереньки. Родольфус тут же впился в него взглядом, и я поняла, что он не настолько высокомерен, чтобы недооценивать врага.

— Что ж, тогда ты присоединишься к нам. Уверен, так будет… интереснее.

Не сводя глаз с противников и крепко сжимая палочку, медленно поднималась по ступеням. Купол переливался зелёным, но стоило мне подойти вплотную, как в нём появилась брешь, через которую я легко попала внутрь.

Сделала несколько шагов навстречу противникам и заметила, что Пиктор и Боле смотрят на меня с обидной насмешкой. А вот Родольфус изучал меня спокойно. Ну а я, подойдя поближе, отметила ровное движение грудной клетки и эту странную «резьбу» на шее, которая двигалась в такт дыханию. По его лбу стекали капельки пота. Стоило мне понять, как долго уже избивали Гарри, моё сердце словно сжала ледяная рука.

Я сняла мантию и небрежно бросила её на пол, буквально каждой клеточкой тела ощущая пристальные взгляды пяти пар глаз. На мне чёрные джинсы и футболка. Странно… мои чувства насколько обострились, что я улавливаю вокруг врагов малейшие колебания воздуха. По правде говоря, всё вокруг ощущается странно и непривычно. Я чувствовала, что готова драться до победного конца, и моё тело, кажется, вибрировало от готовой выплеснуться силы.

Я махнула в сторону Гарри, который наконец-то сумел подняться на ноги и стоял, тяжело дыша.

— Гораздо «интересней», если бы ты вернул ему палочку, — оглянулась на друга, который сплюнул кровь на пол. — Вряд ли вас развлечёт короткий бой с грязнокровкой и безоружным магом.

Я взглянула на Родольфуса и заметила, как он слегка прищурился. Кажется, настала его очередь просчитывать варианты. Наконец он кивнул и, вынув из кармана палочку Гарри, бросил её в нашу сторону. Гарри легко её поймал, на что Лейстрейндж лишь иронично хмыкнул.

— С палочкой или без, живыми вы отсюда не выйдете.

Я пожала плечами и слегка сместилась, прикрывая Гарри.

— А может, хватит уже болтать? Проверим на деле?

Родольфус презрительно улыбнулся и кивнул. Тут же рядом с ним встал Пиктор, который разглядывал нас с предвкушением маньяка, выбравшего очередную жертву. Боле же сделал шаг назад и встал рядом с Дерриком. Два плотно сбитых мага переглянулись и уставились на нас.

Я почувствовала, как Гарри сделал небольшой шаг вперёд и выпрямился. Хотя подозреваю, рёбра ему «спасибо» не сказали. Надеюсь, переломов нет. А потом я поддалась абсурдному желанию, схватила его за руку и сжала. Но пришлось быстро отпустить и сосредоточиться на противниках. К тому же их в два раза больше.

Боле и Деррик выглядели так, будто в любой момент готовы нас проклясть, но пока держались в стороне. А вот Корвус по-прежнему лежал без движения. Судя по всему, ему уже ничем не поможешь. Ну а Пиктор и Лейстрейндж сверлили нас одинако тяжёлыми взглядами. У меня не осталось никаких сомнений — это будет битва насмерть.

Родольфус коснулся татуировки на шее, и его слова, пронизанные сарказмом, прогремели на все помещение:

— Дуэлянты, поклон!

И на нас тут же начинает действовать принуждение, заставляя согнуться в низком поклоне. Я с нетерпением взмахнула палочкой, отменяя чары. Лейстрейндж рассмеялся.

— Очень хорошо. Начали!

Мне показалось, я двигалась как в замедленной съёмке — всё, включая само время, нереально растянулось. Я подняла палочку и почувствовала, как магия выплёскивается не только через неё — словно всё моё тело стало проводником.

Магии хватает, чтобы окружить и меня, и Гарри прозрачным голубым щитом, который сегодня светится ярче обычного. Такой защиты я ещё никогда не создавала. Почувствовала, как отскочил красный луч проклятья, но ощущалось это чем-то далёким и несущественным. Краем сознания отметила крик боли Пиктора, но сама не отрывала взгляда от Лейстрейнджа. Поэтому легко уловила момент, когда он аппарировал в облаке чёрного дыма.

Гарри посылал проклятье за проклятьем, но когда ринулся за Родольфусом, я на мгновение отвлеклась. Друг слишком сильно ранен, чтобы победить такого врага, и потому моя уверенность слегка поколебалась. Однако пришлось быстро взять себя в руки и довериться напарнику. Тем более, Пиктор успел послать в меня связку мощных проклятий.

Я увернулась и аппарировала, оказавшись на одной высоте с Гарри и Родольфусом. Аппарируя с одной балки на другую, они преследовали друг друга под самым куполом. Проклятья так и сыпались яростным дождём, а сами дуэлянты то и дело растворялись в дыму. Я последовала за ними, вынудив Пиктора меня преследовать, а сама не спускала глаз с Гарри.

И увидела, что он сильно ослаб, и надо как можно скорее заканчивать дуэль. Максимально быстро. И внезапно у меня появилась идея. Теперь я знала, что делать. Больше мы с Гарри не будем играть по-честному.

Я быстро аппарировала и оказалась в паре метров позади Пиктора — в самом центре Крусиса.

Взмах, и меня окружил щит. А затем я направила палочку в пол и сосредоточилась. И вот уже по полу стелется серебристый дым, закручиваясь вихрем. Вскоре передо мной встала фигура с меня ростом. Потом она уплотнилась, и проявилась чёрная юбка и узкий корсет. И тут раздался мучительный крик Лейстрейнджа:

— Белла!!!

В мгновение ока он материализовался передо мной, со звериной тоской глядя на Беллатрикс, которую я наколдовала.

— Моя Белла…

Я смотрела на него, стараясь максимально сосредоточиться… чтобы уж точно получилось. Тем временем Гарри аппарировал позади Родольфуса, но тот этого даже не заметил, потому что не спускал глаз с фантома жены. Ровно в этот момент я бросила Империо.

— Это трюк!! — раздался крик Пиктора, и он аппарировал в чёрном дыму между мной и Лейстрейнджем. — Роди! Ты ведь знаешь… это всего лишь трюк!!

А Родольфус продолжал смотреть на фантом жены, не обращая внимания на Пиктора, который медленно к нему подходил. Я же не спускала глаз с Беллатрикс, «руководя» ею так, как нужно мне.

А та с улыбкой шагнула к мужу и протянула руку. На мгновение я восхитилась таким реализмом, хоть на наших тренировках и вызывала Беллу сотни раз.

Пытаясь достучаться до напарника, Пиктор схватил его за плечи и встряхнул.

— Она не настоящая. Ты ведь сильный! Ты же знаешь, что это лишь фантом!

В чёрных глазах Лейстрейнджа я увидела сомнение, и на его лице отразилось смятение. Закрыла глаза и сосредоточилась на фантоме, пытаясь передать ему как можно больше чувств. Пусть увлечёт мужа.

На тренировках мы проворачивали такое не раз, только сейчас я передавала не злобу и коварство. Я пыталась наполнить призрачную женщину любовью, лаской и заботой. Нам с Гарри нужно отвлечь Родольфуса всего-то на минуту.

Это сработало. Белла сделала ещё один шаг, и её муж, даже не глядя, махнул палочкой в сторону Пиктора. И даже не оглянулся на вскрик боли. Широко распахнув глаза, Деверо сердито взглянул на меня и схватился за окровавленную щёку.

— Иди ко мне, моя Белла!

В свою очередь Родольфус сделал несколько шагов, и я мельком глянула на Гарри. Понадеялась, что он всё понял. У него из носа капала кровь, но он быстро мне кивнул. В ответ я мрачно усмехнулась. Надо заканчивать немедленно.

Я вспомнила, как он избивал безоружного Гарри. Вспомнила опасные проклятья, срывавшиеся с его палочки в битве за Хогвартс и в отделе Тайн. Вспомнила родителей Невилла, которых они с женой запытали до сумасшествия.

Чтобы послать проклятье, даже палочкой взмахивать не пришлось.

Оглушители один за другим попадали в Лейстрейнджа, однако тот держался из последних сил. И сейчас напоминал боксера на ринге, на которого обрушился град тяжёлых ударов, и он едва держится на ногах. А алые лучи продолжали сыпаться. Вот он покачнулся, однако по-прежнему пожирал глазами Беллу, глядя на неё едва ли не с собачьей преданностью. Но тут с моей палочки сорвался луч мощного проклятья и наконец-то пробил щит, которым Родольфус себя окружил. Недолгий полёт, удар о стену Крусиса, и обездвиженный маг распластался на ринге.

— Моргана! — Пиктор с отвращением сплюнул на ринг и растворился в чёрном дыму. Явно раздумывая, стоит ли преследовать противника, Гарри сделал шаг вперёд. Надо сказать, выглядел он преотвратно и едва держался на ногах.

Я взглянула на Лейстренджа. Что ж, по-прежнему лежит грудой тряпья. Можно легко добить. Белла исчезла в серебристом облаке, и я почувствовала прилив сожаления. Несмотря ни на что, всё равно их жаль. Странно, но когда это поняла, настроение немного поднялось. Нет, я не зачерствела. Наверно, просто выросла.

— Гермиона.

Передо мной стоял Гарри и, слегка прищурившись, вглядывался мне в глаза. И только тут до меня окончательно дошло, насколько сильно ему досталось. Он попытался улыбнуться, и я, грустно на него взглянув, аккуратно убрала пряди влажных волос с его лба.

— Гарри…

— Я здесь.

Голос вторгся в моё сознание, каким-то образом растворив все переживания и треволнения. Я смотрела на Гарри, но он почему-то замер, широко распахнув глаза. А моя голова, словно сама по себе, повернулась в другую сторону.

— Я тут. Иди ко мне.

Внезапно передо мной снова оказался Гарри, но теперь на нём не было следов побоев, а лицо не покрывали синяки и ссадины. Он улыбнулся такой знакомой кривой улыбкой, которую я так люблю, и протянул руку. Я шагнула к нему, а он одобрительно кивнул и улыбнулся ещё шире. А его изумрудные глаза сияли ярче обычного.

— Всё хорошо. Иди ко мне.

Я сделала ещё два шага, только почему-то дались они тяжело — будто на ногах повисли пудовые гири. Чтобы сделать следующий шаг, пришлось здорово постараться. А мой взгляд по-прежнему не отрывался от его лица. Вот он сделал шаг навстречу, протягивая руки.

Всё, о чём я думала — он меня зовёт. Могу подойти к нему и обнять, не беспокоясь о ранах или свидетелях. Я создана, чтобы его любить, — теперь не сомневаюсь. В этот момент инстинкт самосохранения будто выключили. Меня совершенно не беспокоило, что кто-то узнает о наших отношениях. Хотелось подбежать к нему, обнять изо всех сил и спрятать лицо у него на груди.

Внезапно он перестал улыбаться и медленно поднял палочку. Я в полном замешательстве, но ноги продолжали идти сами по себе. Попыталась остановиться, но тело не слушалось. Ещё пара медленных шагов. И только тут я поняла, что его палочка направлена мне прямо в грудь. Почувствовала парализующий страх, змеёй свернувшийся в животе. И тут Гарри улыбнулся вновь, но какой-то незнакомой улыбкой, от которой меня пробрал озноб. Нахмурилась, глядя в его глаза.

Внезапно с его палочки сорвался ярко-алый луч, который рассек меня от плеча до бедра через грудь. От всепоглощающей боли я закричала. Он ухмыльнулся, а я зажмурилась, чтобы не видеть родное лицо. Я не верила в такое предательство! Потом у меня начали гореть лёгкие — я просто не могла вдохнуть. Когда же открыла глаза, заметила, что он упал на колени, а мой крик больше не разносится по Крусису — на смену пришёл противный звон в ушах.

Вроде бы раздался приглушённый топот, кто-то что-то говорил, но я не могла даже пошевелиться. Внезапно передо мной появился Аберфорт, что-то произнёс, но я не поняла ни слова. И вдруг чётко услышала:

— Finite Incantatum.

Потом Гарри погладил меня по щеке, и это последнее, что я запомнила. Наступила темнота.

* * *

— Гермиона.

Голос Гарри я узнаю в любом месте.

— Пожалуйста, Гермиона.

Нотки паники в его голосе и это «пожалуйста» пробудили интерес. Я открыла рот, чтобы откликнутся, но с губ сорвался лишь хрип. Сомкнула губы и попыталась сглотнуть, чтобы хоть немного смочить горло.

— Гермиона! — теперь голос звучал с облегчением, а потом мне аккуратно приподняли голову и поднесли к губам что-то стеклянное. Вода лилась медленно, и я сумела сделать несколько судорожных глотков. И только теперь туман в голове начал рассеиваться.

— Медленно. Не торопись.

Когда я открыла глаза, он сидел рядом, наклонившись надо мной, а моя голова покоилась на сгибе его локтя. Его лицо покрывали синяки, ссадины и запекшаяся кровь. Я подняла руку, чтобы прикоснуться к его щеке, но Гарри перехватил её и улыбнулся.

— Я в порядке. Не волнуйся.

— Но твоё лицо… — после первых же слов горло и грудь начали пылать, и я на инстинктах стала искать взгляд стакан, который Гарри снова поднёс к моим губам. Когда сумела вдоволь напиться, он отставил стакан и уложил мою голову обратно на подушку. А потом просто сидел рядом и внимательно на меня смотрел.

Медленно огляделась и сразу же почувствовала, как заломило виски и стало резать в глазах. Лежу в кровати на знакомом чердаке под одеялом Sanatur.

— Что случилось?

— Постарайся не разговаривать.

— Чёрта с два…

Попыталась приподняться на локтях и тут же пожалела. Гарри нежно, но настойчиво взял меня за плечи и уложил обратно. А у меня не нашлось сил сопротивляться. Вообще казалось, мой мозг упорно пытается покинуть черепную коробку.

— Я тебе всё расскажу, только… лежи спокойно.

Я кивнула и тут же поняла, что это тоже плохая идея, — мозг точно раскалённой иглой пронзило. Откинулась на подушку и стала пристально вглядываться в лицо Гарри. Несколько длинных и глубоких порезов уже выглядели так, будто начали заживать. Попыталась последовать умному совету и начала глубоко и размеренно дышать.

Гарри нежно провел кончиками пальцев по моему лбу и очертил скулы. И только потом заговорил:

— Это был Пиктор. В конце — это был Пиктор, а не я. Ты ведь и сама знаешь, да?

Я сосредоточилась на последних воспоминаниях. И поняла, что согласна, — несмотря на внешний облик, это был не Гарри. Он был какой-то… неправильный. Я ведь поняла и даже пыталась сопротивляться, но моё тело не слушалось.

— Он сделал то же самое, что ты и с Родольфусом, — превратился в меня, обездвижив нас обоих, и бросил в тебя Империус, чтобы ты сама к нему пришла. — Он поморщился, и я поняла, что считает себя виноватым. Протянула руку и сжала его пальцы.

— Не надо, Гарри… это я виновата… так и не научилась сбрасывать Империо…

— Нет. Ты тут ни при чём. — Зелёные глаза мрачно блеснули. — Это я виноват, что втянул тебя во всё это. А Пиктор… я видел, что он собирался сделать, но не успел.

— Никто ни в чём не виноват. А я просто счастлива, что ты жив и относительно цел.

Он кивнул и резким движением откинул волосы с лица, хмуро поджав губы и сверля взглядом пол. Огляделась. Сквозь окна в потолке было видно ночное небо. Интересно, давно я здесь? Перевела взгляд на Гарри, которого явно что-то беспокоило. Пытаясь привлечь его внимание, снова сжала его пальцы.

— Чертовски надоело раз за разом загорать под этим одеялом.

Гарри поднял голову и улыбнулся. Улыбнулась в ответ, хоть боль в висках и запульсировала сильнее. Гарри пожал плечами.

— Ну, ты же понимаешь — всё что угодно, лишь бы тебя раздеть.

Я рассмеялась, и он широко улыбнулся в ответ. Хотя спустя мгновенье снова спал с лица.

— Пока ты была под Империо, он кинул тебе в грудь Секо. Я помочь не сумел, и он чуть не разрезал тебя пополам. — Хмурые складки в уголках губ прорезались отчётливей. — А потом он бросил в тебя проклятье утопленника. Твои лёгкие заполнила вода, и если бы не Аберфорт, ты бы погибла.

Что ж, это объясняет, почему грудь и горло горят так, будто их изнутри наждачкой обработали. Пожала плечами. Ага, кажется, головная боль немного утихла.

— Прекрати, пожалуйста. Теперь я в порядке… и ты тоже.

Гарри едва заметно кивнул. А у меня осталось ещё несколько вопросов.

— Что с Пиктором?

— Под арестом. Как только Аберфорт снял с нас проклятья, я связался с ДМП и ребята его забрали. Оказывается, та «резьба» на шее у Лейстрейнджа — это так называемая Клеть*. Владелец — главный в Притоне. Когда он убил Корвуса, забрал его себе и контролировал Притон. Теперь же Клеть в распоряжении Министерства, и они закрыли Притон. — Хозяин дома натянуто улыбнулся. — Кстати, к нам с тобой у них есть несколько вопросов.

Закрыла глаза и представила своего босса и кипу объяснительных, которые предстоит написать.

— Могу себе представить.

Гарри кивнул. А я вспомнила про главного участника.

— А Родольфус?

Лицо Гарри застыло ничего не выражавшей маской.

— Мёртв.

— Мёртв?

— Он очнулся и бросил в тебя проклятье сотни кинжалов. И оно отскочило от зеркального щита, который я на нас бросил. Его разрезало на куски.

Кажется, мир вокруг меня покачнулся. Гарри продолжал гипнотизировать взглядом пол, а в моих глазах закипали слезы. Пытаясь остановить солёную влагу, я зажмурилась и прокашлялась — горло по-прежнему саднило.

— Спасибо.

Наверно, глупо благодарить близкого человека за то, что он спас мне жизнь. И Гарри взглядом пытался передать именно эту мысль. Так что как бы я не кривила губы, всё-таки рассмеялась. И мне вторил его хриплый смех.

Затем Гарри надо мной склонился, опираясь на локти, и взял моё лицо в ладони. Его глаза внимательно скользили по моему лицу, и я только сейчас задумалась, что наверняка выгляжу как кикимора болотная. А то и хуже. Тем временем Гарри наклонился чуть ниже и поцеловал меня в губы, замерев на несколько секунд, а потом слегка отстранился и легонько чмокнул в нос.

— Не стоит благодарить. Кажется, это я перед тобой в долгу — ты пришла меня спасать.

— Разве я могла поступить иначе? — улыбнулась ему.

Он вскинул тёмную бровь.

— Да? Тогда мне чертовски повезло.

Закивала с радостной улыбкой, и Гарри снова нежно меня поцеловал. Вдруг показалось, что голова уже совсем не болит. Он отстранился и внимательно на меня посмотрел. И в этот момент я поняла, что не боюсь его следующих слов. Какими бы они ни оказались.

— Знаешь, теперь мы свободны.

Я нахмурилась. Интересно, о чём речь?

— Да, свободны. — Он слегка повернулся и показал запястье. — Ещё немного, и татуировка полностью исчезнет. — Я подняла правую руку и всмотрелась в запястье — кожа чистая и гладкая, словно и не было никогда переплетения терновых веток.

— О, — посмотрела ему в глаза и снова перевела взгляд на запястье. — А я уже привыкла. — Внезапно испугавшись встретиться с ним взглядом, наморщила нос. — Кажется, я буду по ней скучать.

Кусая губы, продолжала рассматривать свою руку. И никак не могла себя заставить снова посмотреть ему в глаза. Внезапно почувствовала, как над нами разверзлась реальность, отодвигая всё с нами случившееся куда-то в сторону.

— И что теперь?

Не в силах поверить, что сама произнесла эти слова и отдала ему право решать, закрыла глаза.

Какое-то время мы молчали, а Гарри взял мою кудряшку и принялся пристально её рассматривать, скользя по ней пальцами. Я наблюдала за ним краем глаза. Интересно, зачем он расплёл мою косу? Мысль мелькнула, и тут же сменилась нервозным ожиданием.

— Ну, это зависит от тебя.

Озадачено на него посмотрела.

— Что ты имеешь в виду?

Гарри слегка сместился, и я обратила внимание, как он очень аккуратно опирается на локти. Не дай Мерлин хоть немного меня придавить!

— ДМП хочет закрыть все нелегальные дуэльные Притоны. Они планируют набрать команду, которая будет работать под прикрытием. Внедряться и уничтожать.

— О, — несмотря на стены, которыми я окружила свое сердце, чтобы не испытать боль… такого не ожидала. Он заговорил о работе. Ну конечно, о чём еще можно разговаривать? Попыталась удержать на лице маску безразличия.

— Я в деле, — сама поняла, насколько жёстко и непримиримо это прозвучало.

Гарри пристально меня рассматривал, а я старательно игнорировала его взгляд, пытаясь не выдать свои чувства. Я люблю его. Телом и душой. Теперь я ни на миг в этом не сомневалась. Но что бы между нами не произошло, ничто не помешает мне хорошо выполнить свою работу.

— Я тоже.

Кивнула, мельком пожалев, что это всё, чего ему от меня нужно. Однако Гарри даже не двинулся, продолжая меня рассматривать. Внезапно выражение его лица изменилось. А потом… потом он поцеловал меня в ключицу, наклонился к уху и спрятал лицо в моих волосах. Я была так рада, что больше не нужно терпеть этот внимательный взгляд, но тут услышала его голос. По позвоночнику прокатилась волна дрожи.

— Я хочу быть рядом с тобой. Где бы ты ни находилась.

Надеясь, что он понимает, как это прозвучало, я кивнула. А прозвучало это хорошо.

Гарри поднял голову, и в любимых зелёных глазах я наконец-то увидела ЭТО. А в моих тем временем скопились слёзы, и я не могла их удержать.

— Я хочу быть с тобой, — он выделил слово «быть», а дальше нежно меня поцеловал. Все связные мысли улетучились в неизвестном направлении. — Ты ведь знаешь, что я в тебя влюблён, да?

У меня в голове образовалась какая-то чудесная путаница, и потому я просто кивнула. Но спустя всего лишь мгновение, когда до меня дошёл смысл вопроса, энергично покачала головой. Он рассмеялся.

— Это да или нет?

— Да. Нет… не знаю.

— Ммм… спасибо за пояснение, наверно…

Я рассмеялась, и по щекам всё-таки покатились слезы.

— Ну, нет. Не думаю, что ты когда-нибудь был в меня влюблён. Но я вполне допускаю, что ты меня любишь. — Гарри возвёл очи горе и усмехнулся. А я вспомнила о мире за пределами этой замечательной комнаты. Мда, как ведро ледяной воды на голову. — Но я думала, ты с Джинни. Вы же с ней встречаетесь.

Гарри нахмурился и явно смутился.

— Джинни? — Я кивнула, а он покачал головой. — Нет… Мерлин, нет! Мы с Джинни расстались ещё год назад. — Удивлённо распахнула глаза. Оказалось, это ещё не всё. — Просто она никак не хочет этого признавать.

Что ж, теперь почти все кусочки паззла встали на свои места. А перед следующим вопросом я затаила дыхание.

— Так… ты не проводил с ней ночь? — чувствовала робость, но обязана выяснить всё до конца.

Гарри покачал головой и улыбнулся.

— С тех пор, как мы расстались, между нами ничего не было. Изредка она меня уговаривала проводить её до дома и пыталась соблазнить, но нет. — Он открыто посмотрел мне в глаза. — Тяжело причинять боль человеку, который тебе дорог.

Понимая, о чём он, согласно кивнула.

— Рон нас возненавидит.

Гарри пожал плечами.

— Может быть. Но он знает, как я к тебе отношусь.

Я посмотрела на него с недоверием.

— Знает?

— Да. Я рассказал ему через несколько дней после первого боя в Притоне. Помнишь, я тогда ещё пришел к тебе и залил ковёр кровью?

— Помню.

— Вот. Ну, он явно был не рад. Но я сказал всё честно.

— Да… — я нахмурилась и смущённо наморщила нос. — Так… его предложение руки и сердца…

Гарри снова пожал плечами.

— Рон не любит проигрывать.

— Хм… — Это всё так странно… зато теперь в поступках окружающих прослеживалась логика, чего в последнее время мне так не хватало. Я внимательно рассматривала его лицо и, протянув руку, нежно погладила тёмную рассечённую бровь.

— Значит… ты хочешь сказать… знали все, кроме меня…

Гарри прищурился и сделал вид, что задумался.

— Ммм… на самом деле, многие, — он насмешливо ухмыльнулся и лёг на бок рядом со мной. Я повернулась к нему, и Гарри, взяв за подбородок, нежно погладил меня по щеке. — Уж слишком медленно до тебя доходило.

Я хлопнула его по плечу. Он вздрогнул, но рассмеялся. И только тут я вспомнила, как здорово ему досталось.

— Залезай ко мне под одеяло, сейчас же.

Гарри перевернулся на спину и стянул с себя джинсы.

— Я уж думал, ты так и не попросишь.

Мы обнялись под согревающим одеялом, и я чувствовала, как постепенно исцеляюсь, а боль начинает затихать. И кроме нас двоих в этой кровати остальное казалось далёким и неважным.

— Знаешь, ты тоже не очень-то сообразительный.

Гарри нахмурился.

— Что?

-Да-да, — я прижалась чуть крепче и прошептала прямо на ухо: — Я тоже тебя люблю. И всегда любила.

Он в свою очередь обнял меня покрепче и поцеловал в лоб.

И мы заснули.

* * *

Расплываясь перед глазами, мокрая тропинка петляла под ногами. Чтобы удержаться на ногах, приходилось прилагать немало усилий. Наткнувшись на припаркованную машину и оперевшись на неё, я замер, пытаясь собрать остатки сил. В руке ритмично пульсировала боль, и вместе с ней в висках билось знакомое имя.

Гермиона.

Мне необходимо до неё добраться. Она знает, что делать, она поможет. Она сумеет всё поправить.

С трудом заставил ноги двигаться в направлении освещённого крыльца в конце улицы.

Но когда наконец-то очутился перед нужной дверью, вдруг засомневался, стоило ли сюда приходить.

А если она начнёт задавать вопросы? А если не согласится, что ответов не будет? Мой кулак замер в дюйме от её двери, и я попытался собраться с мыслями. Как же поступить?

Она, конечно, бывает занудно-правильной, но в беде меня не бросит. Никогда. И уже замешана в этом, хоть и не знает.

Пока я рассматривал правое запястье с браслетом, совесть грызла вовсю. Убедившись, что он хорошо скрывает татуировку, негромко постучал.

Я прислонился к стене веранды, гипнотизируя взглядом чистый порог с ковриком. Кровь капала на светло-бежевый коврик, оставляя некрасивые пятна. Я поморщился и почувствовал себя ещё большим идиотом.

Раздался тихий щелчок замка, и у меня вырвался едва слышный стон облегчения. И внезапно почувствовал, как жажду увидеть её теплый взгляд и знакомое лицо в обрамлении кудряшек.

— Гарри!

Она крепко схватила меня за плечи, и я понял, что на какое-то время забыл о своих ранах. Вздрогнул, только когда меня быстро втянули в дом — руку выше локтя пронзила боль.

Гермиона сразу же заметила, что её прикосновение причинило боль, и отпустила меня. Она стала пристально вглядываться, пытаясь на глаз определить степень повреждений. Ну а я думал только о том, что пачкаю всё вокруг кровью и грязью.

-Что случилось? Гарри, что произошло?

В голове осталась исключительно пульсирующая боль, и не было сил хоть что-нибудь придумать в ответ. И пока Гермиона меня ощупывала на предмет травм, я молча опирался о стену. Вот её прохладные пальчики аккуратно прошлись по моему лицу и повернули мою голову вправо. Скосил на неё взгляд и увидел, что в её глазах плещется беспокойство и тревога. Потом она прикоснулась к моей руке, и у меня вырвался стон.

— Ох, Гарри, что случилось?

Я замер. Забавно… изредка, когда она произносила эти слова, они вызывали раздражение. Будто подруга чрезмерно волнуется и преувеличивает. Но теперь, когда она стояла рядом и нежно поглаживала мою руку, а я смотрел в пол и пытался не грохнуться в обморок, до меня дошло, что всегда принимал её заботу как само собой разумеющееся.

— Извини, пожалуйста… Я был глуп… а ты… — не в силах закончить мысль, я умолк и покачал головой. Подруга вздохнула и, нырнув мне под левое плечо и поддержав, повела в гостиную.

А там усадила на диван и начала снимать рубашку.

Раньше я об этом даже не задумывался. Мне больно, по дороге сюда с меня капали кровь и вода, а теперь пачкали её диван. Логично, что она должна снять рубашку. Но почему-то именно сегодня я слишком остро чувствовал её ладошки на своей груди. Слишком болезненно реагировала кожа, пока она аккуратно меня раздевала.

Бросив тряпьё, ещё недавно бывшее рубашкой, прямо на пол, девушка начала аккуратно промокать меня полотенцем: плечи, грудь, живот... Почему-то оказался не в силах пошевелиться, и только из-под прикрытых век наблюдал, как она становится передо мной на колени. Нахмурив брови, Гермиона сосредоточенно меня вытирала, и мне это почему-то показалось милым. Вот она придвинулась ближе, и я уловил слабый цветочный аромат её волос. Приятный запах. Пожалуй, даже чересчур.

Она взяла палочку, и только сейчас я понял, что Гермиона почему-то не высушила меня заклинанием. Удивительно, правда? Зачем полотенце? Правда, эта мысль тут же испарилась — доктор наложила какие-то чары, которые сковали мою руку не хуже гипса.

Следующее движение палочки я, пожалуй, раньше никогда не видел, но все вопросы улетучились, как только через моё тело пронеслась волна тепла. И каждое нервное окончание моего измученного существа вздохнуло с облегчением, а кровь в венах потекла спокойно и неторопливо. Узнав обезболивающие чары, прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку дивана.

— Спасибо… Миона…

Она молчала, но по-прежнему была здесь — я слышал её тихое дыхание и чувствовал аромат волос. Неподвижно замерев на диване, наслаждался отсутствием боли. А затем почувствовал прикосновение чего-то прохладного на сбитых костяшках пальцев и на губе. В голове мелькнула странная мысль о поцелуе… глупо, понимаю, но… вероятно, эти обезболивающие чары снимают не только боль, но и замки с самых потаённых мыслей. Как только до меня окончательно дошло, распахнул глаза

Гермиона неторопливо и аккуратно обрабатывала какой-то мазью мои ссадины и раны, исцеляя их просто на глазах. Видимо, процесс довольно болезненный, раз даже с таким сильным обезболивающим я чувствовал дёргающую боль. Вздрогнул, и её теплые карие глаза метнулись к моему лицу. Постарался отбросить любые чувства и эмоции. Тем временем подруга вернулась к прерванной работе — теперь это была странная тягучая белая мазь. Похоже, лицо она оставила напоследок.

Внимательно рассматривал девушку, которая склонилась прямо к моему лицу. Её взгляд не отрывался от пальцев, которыми она нежно втирала прохладную мазь в мои скулы, висок и бровь. Я затаил дыхание — сам не знаю почему. Гермиона работала быстро, аккуратно и сосредоточенно, а во мне росло желание схватить её здоровой рукой, притянуть к себе и не отпускать. Вот она наклонилась ещё ближе, практически нависая надо мной. Стараясь обуздать вспыхнувшие чувства и внезапные желания тела, пришлось стиснуть зубы. Это только чтобы облегчить боль. Это только чтобы облегчить боль...

Тут Гермиона взяла меня за руку и что-то сказала. Постарался сосредоточиться.

— …к врачу, чтобы он срастил кость. Не думаю, что…. никогда не имела дела с такими серьёзными переломами…

При слове «врач» мигом пришёл в себя. Врачи начнут задавать вопросы. Покачал головой и выпалил не думая:

— Нет, пожалуйста… Можешь хотя бы попробовать? Я не могу… Не хочу в больницу.

Я нагло пытался надавить на её сострадание. Знаю, она старалась делать для меня всё возможное, чтобы я как можно реже сталкивался со своей «славой». Поэтому очень надеялся вызвать её сочувствие. Кажется, становлюсь настоящим отморозком.

— Гарри, если я сделаю что-нибудь не так…

— Не сделаешь. — Вот в это я верил. Она не ошибётся. Она лучшая и всегда мне помогает. Даже когда я упрямо этого не замечаю. Улыбнулся этой замечательной девушке. — Ты же никогда не ошибаешься.

Вижу, как в её глазах мелькнуло сомнение, но вскоре она решилась. В знакомых карих глазах увидел согласие.

— Не дёргайся.

Сосредоточенно нахмурившись, Гермиона стала выписывать палочкой что-то сложное. С её кончика сорвались бело-золотые искры, которые кружились всё быстрее, образуя вокруг моей повреждённой руки что-то вроде светящегося кокона. Когда искры слились в единый светящийся поток, я почувствовал, как повреждённые кости с хрустом притянуло друг к другу. Руку пронзила вспышка слепящей боли. Чтобы не завыть, зажмурил глаза и прикусил губу, здоровой рукой вцепившись в колено.

Всё закончилось быстро. Открыл глаза и с удивлением поморгал — боли как ни бывало.

Она сидела рядом, пристально меня рассматривая. А потом улыбнулась и подалась вперёд, чтобы откинуть непокорную чёлку с моего лба, открыв глаза.

Интересно, что она сделает, если я её поцелую?

Эта мысль оказалась сродни ведру ледяной воды на голову. Подобные желания по отношению к девушке моего лучшего друга явно не вовремя. Особенно учитывая, в какое дерьмо я вляпался. Поэтому оторвал взгляд от такой родной фигурки в коротком халатике и посмотрел на руку. Покрутил запястьем из стороны в сторону, потом подвигал всей рукой и несколько раз сжал-разжал кулак. Ничего не болит. Идеально. Надеюсь, следующие мои слова прозвучали не слишком удивлённо:

— У тебя получилось.

Подруга махнула рукой и начала складывать мази и зелья обратно в аптечку.

— Всего лишь небольшой перелом.

Понимая, что это совсем не так, улыбнулся. И помог составить оставшиеся баночки. Затем доктор резко встала, взяла аптечку и мою порванную рубашку и ушла на кухню. Я поднялся, сделал несколько шагов и опёрся о дверной косяк, пристально разглядывая подругу. Скрестив руки на груди, она встала напротив.

— Так ты собираешься рассказать, что с тобой произошло?

Едва услышав вопрос, я начал себя ругать, потому что до сих пор не придумал на него ответ. Вопрос-то очевидный. Раздумывая, какой ответ заставит её поменьше беспокоиться, оценивающе посмотрел на Гермиону. Но так ничего и не придумал. Никогда не умел ей врать.

— Нет.

— Нет. Как так? — В её глазах мелькнуло раздражение, и она нахмурила брови. — Просто… нет?

Не хотел, чтобы она волновалась ещё сильнее, поэтому просто пожал плечами.

Девушка подошла поближе, и пусть это случилось не вовремя, я не мог не заметить, как полы её халатика немного разошлись, приоткрыв грудь. Мелькнула шёлковая маечка, отделанная кружевом, а поясок только подчеркивал тоненькую талию. Мне даже интересно стало — сумею ли я обхватить её ладонями?

Гермиона что-то сказала, но я всё прослушал, продолжая разглядывать хрупкую фигурку. Увидел, что она начала злиться, поэтому решил ответить что-нибудь поближе к правде.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Побывал в драке. Так сойдёт?

Карие глаза сверкнули, и я тоскливо подумал, что она не успокоится, пока не вытянет из меня всё.

— С кем?

— Это просто драка.

— Когда ты ломаешь грёбаную руку?

Уставился на неё с удивлением: конечно, не раз слышал, как Гермиона ругается, но подобных выражений она никогда не использовала. А сейчас стояла напротив, уперев руки в бока, и явно сердилась. Разве что дым из ушей не валил.

Почувствовав, что сейчас рассмеюсь, постарался подумать о чём-то грустном: похороны после битвы, моё последнее дело.... Что угодно, лишь бы остановить смех, который так из меня и рвался. Мне же не простят!

— Что смешного?

Больше не в состоянии сдерживаться, я широко улыбнулся.

— Ничего. Просто ты выругалась матом. Никогда бы не подумал.

Наверно, я не должен был этого говорить и злить её ещё сильнее, но уж лучше так, чем рассматривать полуодетую подругу и думать о поцелуях.

Девушка вздохнула, взяла какой-то мусор, швырнула его в ведро и пробурчала:

— Неправда.

Мне снова стало смешно, и я сильнее закусил губу. Гермиона бросила на меня косой взгляд.

— Я сказала «грёбаную».

Это прозвучало так серьёзно, что я ничего не сумел с собой поделать и всё-таки начал смеяться. Надо сказать, у неё на лице тут же расцвела улыбка, и спустя мгновение мы уже хохотали как ненормальные. Чувствовал себя хорошо и уютно. Честно говоря, с того момента, как закрутилась вся эта катавасия с Притоном, не ощущал ничего подобного.

Продолжая улыбаться, Гермиона протянула мне полотенце. Вроде выглядит как обычно... Тогда почему для меня она так сильно изменилась?

Может, это я стал другим? Потёр запястье, которое охватывал кожаный браслет. И только теперь я понял до конца, почему именно она самый дорогой для меня человек.

К Джинни я сегодня прийти не мог. Да я о ней даже не подумал! Зато с удовольствием любовался Гермионой, которая принесла какую-то одежду и игриво бросила в меня. И я понял: всё, что мне рассказали о татуировке — правда.

Ради этого человека ты сможешь умереть. И что ещё важнее (внимательно разглядываю девушку, которая стоит напротив, скрестив руки на груди) — ради этого человека ты захочешь жить дальше. Эта мысль поразила меня словно молния, и я глубоко вздохнул. Наверно, я просто влюблён в Гермиону.

Я рассматривал её лицо — знакомое и родное до последней чёрточки. И почему-то мне казалось, до сегодняшнего вечера я её не видел. Всё это время я был слеп. А теперь не имею права признаться.

Я оттолкнулся от стены и, прижав её голову к своему плечу, поцеловал в висок. И пока не сотворил какую-нибудь глупость, начал быстро подниматься по лестнице.

— Спасибо, Миона. Ты — лучшая!

*Резьба — это горизонтальные полосы, защита Крусиса — вертикальные. Все вместе — Клеть

~ Конец