Между тьмою и душой (Between The Shadow And The Soul) (гет)

Очнулась я от яркого света и в незнакомом месте.

Свет лился из огромного мансардного окна прямо над головой. Зажмурившись, сильнее зарываюсь в мягкую белую подушку и укутываюсь в простыню. Спустя несколько минут всё-таки решаю осмотреться и поднимаю голову, которую тут же пронзает слепящая боль. С моих губ срывается стон.

— Возьми, — надо мной раздаётся голос Гарри. Резко поднимаю голову, и в наказание получаю очередную вспышку адской боли. Такое ощущение, будто мозги в моей черепушке перекатываются туда-сюда. Снова стон. Стиснув зубы, медленно поднимаю голову и смотрю на лучшего друга.

Он стоит рядом с кроватью в одних джинсах и с голым торсом. И протягивает мне кружку. Наверно, чай. Медленно поворачиваюсь на кровати и осторожно приподнимаюсь. Чувствую, что на мне только нижнее белье и майка — джинсы и рубашка пропали. Натягиваю простыню на грудь и пристально смотрю на Поттера.

— Что случилось?

— Выпей.

Осторожно принимаю у него кружку, опасаясь, что просто не удержу её в руках. И обнаруживаю, что там вовсе не чай, а какая-то пенистая зелёная субстанция. Вопросительно смотрю на Гарри, но в этот момент он отворачивается, чтобы взять поднос с комода рядом с кроватью. А потом ставит его рядом со мной и садится на край кровати. Впрочем, на меня не смотрит.

Не сводя с него глаз, делаю несколько глотков. Напиток мгновенно согревает изнутри и гасит пульсирующую боль в голове. Вздохнув с облегчением, быстро делаю ещё один обжигающий глоток.

— Достаточно, — Гарри протягивает руку, и я неохотно отдаю ему кружку. Он ставит её на комод и перемещает поднос ко мне на колени.

— Съешь что-нибудь.

Оглядываю помещение. Кровать, на которой я лежу, просто огромна, и находится в центре мезонина — прямо под двумя большими мансардными окнами. Сама комната размером примерно с общую гостиную Гриффиндора. В окна видно голубое небо. Следовательно, мы на последнем этаже. Надо сказать, комната производит впечатление полупустой. На одном уровне с кроватью стоят тумба, шкаф и стул. Здесь же разбросаны какая-то одежда и несколько книг. На следующем уровне виднеется французское окно, которое ведёт на небольшой балкон с видом на город. Ещё там располагается скамейка для занятий со штангой и небольшой спортзал.

А вот что действительно бросается в глаза — огромная площадка на другом конце помещения. Её обвивает замысловатая резьба.

— Гарри, что это…

— Ешь. Потом отвечу на вопросы, — он придвигает тарелку с тостами. — Может быть.

Я вскидываю бровь, но всё-таки слушаюсь. Теперь чувствую себя гораздо лучше, особенно когда он снова подаёт мне кружку с дымящимся напитком. Пока ем, не свожу взгляда с лучшего друга. Тот сидит спокойно, но явно избегает смотреть мне в глаза. Пожалуй, стоит начать расспросы с чего-то более нейтрального.

— Спасибо. Что это?

Гарри отбрасывает волосы с глаз и забирает поднос.

— Восстанавливающее зелье. На самом деле — простая модификация антипохмельного.

Киваю, и некоторое время мы молчим. Оглядываю кровать, в которой легко поместится человек пять.

— Где мы?

Он смотрит наверх и слегка улыбается.

— На Гриммо.

Удивлённо распахиваю глаза и открываю рот.

— Не может быть!

Он просто кивает.

— Да. Я очистил чердак, сделал подиум с кроватью и установил эти окна. И в основном живу здесь.

Провожу ладонью по белой простыне. Так значит, это его постель.

Внезапно мне становится интересно — а ночевала ли здесь Джинни? Когда поднимаю голову, впервые с момента моего пробуждения он смотрит мне в глаза.

— Гермиона, о чём ты думала, чёрт тебя подери?!

Хмурюсь и ощущаю, как во мне снова поднимается гнев.

— О чём я думала? Ты серьёзно?

— Ты не должна была за мной следить, — Гарри качает головой.

— Ну а ты не должен был от меня скрываться. Не должен был скрываться от всех нас.

Он закрывает глаза и резко проводит руками по лицу снизу вверх, откидывая волосы назад.

— Я должен был знать — так просто ты это не оставишь.

Я решила не оправдываться и просто ждала ответа.

Он резко поднимается с кровати и начинает кружить по подиуму, выкручивая себе кисти. Это настолько на него непохоже, что я начинаю нервничать. Стараясь ничего не упустить, выпрямляюсь на кровати и пристально слежу за ним.

— Ты просто…. не имеешь ни малейшего представления, что натворила.

Он внезапно останавливается и снова пятернёй откидывает волосы назад. Это движение отвлекает. Не знаю почему, но моё тело внезапно пронзает желание, а в голове мигает картинка — он нависает надо мной, а его волосы обрамляют лицо, оттеняя зелёный цвет глаз… Мордред, о чём я думаю?! Но раньше он так не выглядел. Прежде тело Гарри никогда не привлекало моё внимание. Но сейчас я понимаю — он похудел. Не то, чтобы когда-то отличался полнотой, но такое ощущение, будто в нём не осталось ни капли жира — сплошные мышцы. И как такое допустила Молли Уизли? В плечах и груди он тоже раздался. Внезапно понимаю, что, пока его разглядываю, забыв про кружку в руке, он пристально смотрит на меня. Сделав глоток, возвращаю посуду на тумбочку.

— Тогда расскажи мне. Что такого я натворила? Я думала, спасаю тебя от смерти. Поправь, если я ошибаюсь.

— Меня бы не убили. Заклинание не сработало бы…

— Он бросил в тебя смертельное проклятье! — Собираясь выпрыгнуть из кровати и вцепиться в него, сажусь на колени, но тут вспоминаю, что на мне только нижнее бельё. Приходится остановиться. — Как оно могло не сработать?

— Купол.

— Что?

— Купол. Внутри купола смертельное проклятье не действует.

Зажмуриваюсь и сжимаю пальцами виски. Несмотря на зелье, голова снова начинает пульсировать болью. Стараюсь отвлечься.

— Но зачем ты вообще участвовал в дуэли с этим человеком? Что ты там забыл?

Гарри сел на кровать.

— Меня прокляли. Я обязан участвовать в дуэлях, пока не пролью достаточно крови, тем самым выполнив контракт.

У меня перед глазами всё плывет. Я опираюсь на руку, которая начинает мелко дрожать. Внезапно чувствую смертельную усталость. Гарри наклоняется и, поддерживая меня под локоть, помогает лечь обратно. Сил возражать просто нет. Пока он закутывает меня в простыню до плеч, зелёные глаза смотрят грустно.

— А теперь и ты обязана.

Едва до меня доходит смысл этих слов, как я тут же теряю сознание.

* * *

Когда я очнулась в следующий раз, в комнате царил полумрак.

Гарри сидит, облокотившись на спинку кровати, что-то жуёт и читает книгу. Рубашки на нём до сих пор нет.

Совершенно не подумав, привстаю на локтях, и на голову тут же обрушивается очередная волна боли. Переворачиваюсь на спину и замечаю, что помимо простыни теперь укрыта лёгким пушистым одеялом. Гарри пристально на меня смотрит.

— Как себя чувствуешь?

Потираю лоб.

— Дерьмово. Давно я здесь?

— Целый день, — Гарри произносит это словно само собой разумеющееся. Смотрю на него вопросительно. Он пожимает плечами.

— Я отключился почти на двое суток.

Внезапно в моём мозгу вспыхивает воспоминание о предыдущем разговоре.

— Что случилось?

— Проклятье. Или… сделка. Compello Pactum.

Заклинание звучит смутно знакомо. Не обращая внимания на головную боль, стараюсь вспомнить. Compello Pactum. Точно! Громкий голос, звучащий будто отовсюду, в тот момент, когда мы покидали склад.

— Меня прокляли?

Поттер кивает, и на сей раз в его глазах нет печали. Только раздражение и гнев, который он старается сдержать. Боль мешает сосредоточиться, но в голове начинают складываться кусочки головоломки.

— Мне придётся туда вернуться, — я спокойно констатирую факт.

Гарри снова кивает и, кажется, счастлив, что я сама догадалась. Когда медленно и осторожно сажусь на постели, он наклоняется к тумбочке, включает лампу и тихо бросает на кружку согревающие чары. А потом протягивает кружку с зельем, и я с радостью её беру.

— Что будет, если я откажусь?

Голос собеседника звучит тихо:

— Тогда тебе будет больно. По-настоящему больно.

— С тобой так и было?

— Да.

Молча разглядываю зелёную жидкость.

— Как ты во всё это влип?

Гарри откидывает голову на спинку кровати и кладёт руки на согнутые колени. Закрыв глаза, он какое-то время молчит.

— Это длинная история.

Передаю ему кружку, которую он возвращает на тумбочку, а дальше снова облокачивается на спинку кровати, обхватив руками колени. Пока он рассматривает свои босые ноги, я просто жду.

— Я узнал, что Рудольфус Лейстрейндж жив.

У меня из головы мгновенно вылетает всё лишнее. Остаётся только любопытство. Лейстрейндж — один из шести Пожирателей Смерти, ускользнувших от Министерства после битвы за Хогвартс. И до сих пор считается мёртвым.

— Не может быть! Мерлин, Гарри… вот… как ты узнал?

— Как-то ночью его увидел. В магловском баре. Он там весело проводил время в компании какой-то блондинки. Теперь у него короткие волосы, нет бороды, но я всё равно его узнал — слишком хорошо запомнил в Отделе Тайн. Так что я просто спрятался и ждал, куда он пойдёт, чтобы за ним проследить.

Мой разум быстро обрабатывал информацию, тут же набрасывая план, как проследить за объектом и в дальнейшем захватить. Стараюсь сидеть молча и не забрасывать рассказчика вопросами.

— Я довёл его до Дуэльного Притона. Так же, как ты выследила меня.

Он поднимает голову и впивается в меня взглядом, но я не собираюсь извиняться. Вздохнув, Поттер продолжает:

— На самом деле, я поступил в точности как ты. Он собирался заавадить противника и…

— Ты попытался его остановить.

Он кивает. А я выстраиваю в голове всю цепочку.

— И сам попал на арену.

Гарри снова кивает и мрачно улыбается.

— Ты правильно догадалась.

Я продолжаю, но скорее для себя, чем для него:

— То есть, как только ты попадаешь на арену, вмешавшись в чужую дуэль, с тобой заключают сделку.

Друг молчит, но достаточно посмотреть ему в глаза, и становится ясно — я попала в точку.

— И она вступает в силу в тот момент, когда ты покидаешь здание.

Гарри резко потирает лицо и взволнованно вскакивает с кровати.

— Корвус просто играл со мной. Я надеялся, он тебя отпустит, — перестав метаться возле постели, друг резко разворачивается и смотрит мне в глаза. — Я должен был догадаться. Это же для него словно все рождественские подарки разом.

Я смотрю вверх, в звёздное небо и, даже не думая, нахожу созвездия Пегаса и Андромеды.

— Насколько больно?

Гарри издаёт короткий смешок, в котором нет ни капли веселья.

— Умрёшь в течение сорока восьми часов. И не только ты.

Вот сейчас Поттер выглядит так, словно намеревается сбежать — мечется по подиуму, постоянно откидывая волосы с лица. Но, в конце концов, словно приняв решение, садится на край кровати спиной ко мне.

— Если не вернёшься на арену, если попытаешься сбежать — ты умрёшь. Ты и тот, кого ты любишь больше всех.

Моё сердце ухнуло куда-то вниз.

— Но как они узнают, кто это? — сверлю взглядом его спину.

— Понятия не имею. Они просто знают, — Гарри пожимает плечами.

Он ставит локти на колени и обхватывает голову руками. Обернув одеяло вокруг талии, я в мгновение ока оказываюсь рядом. Туман в моей голове полностью развеялся, и передо мной развернулась полная картина. Положив руку Гарри на спину, с сочувствием его глажу. А он смотрит мне в глаза.

— Извини. Я просто… не хотел тебя в это втягивать. Хотел сам справиться.

Осторожно убираю волосы с его лица, пропуская между пальцев шелковистые пряди.

— Разве я когда-нибудь оставляла тебя наедине с бедой? — стараюсь улыбнуться. — Ты же знаешь — я всегда предпочитаю быть рядом.

Лучший друг улыбается и качает головой.

— Ну да. Наверно, я всегда знал, что ты сумасшедшая.

Толкаю его плечом, и он улыбается ещё шире.

— Итак, каков план?

* * *

В ту ночь Гарри так и не позволил мне встать. Он велел вернуться в постель и даже не пытаться спорить. Я рухнула на кровать и, несмотря на рой вопросов, которые настойчиво жужжали в голове, моментально уснула.

За ночь неоднократно просыпалась, и всякий раз заставала хозяина дома на новом месте. То он в очках читал какую-то толстую книгу, то спал на кровати спиной ко мне… Когда я проснулась в очередной раз, небо надо мной начало светлеть. Друга же поблизости не было. Это меня напугало. Резко сев на кровати, я в панике оглядела помещение и тут же его увидела. Он лежал на скамейке на нижнем ярусе и методично поднимал и опускал штангу с приличным количеством «блинов» на грифе. Закончив упражнение, Гарри вернул штангу на место, сел и заметил меня. Его грудь часто вздымается, однако он поднимает руку в приветственном жесте. Одет снова в джинсы и до сих пор без рубашки. Всё это совсем непохоже на того Гарри, которого я знала с одиннадцати лет. Убедившись, что друг всё ещё тут, падаю обратно на подушки и засыпаю.

Вновь проснувшись, обнаруживаю рядом Поттера — он держит поднос с завтраком. На сей раз я действительно голодна и быстро съедаю всё, что мне принесли. Теперь чувствую себя гораздо лучше и очень хочу посетить ванную.

Когда собираюсь спросить про свою одежду, приходится преодолеть странную застенчивость. По крайней мере, сейчас Гарри в футболке и выглядит так, будто принял душ и переоделся.

— Эээ… а можно мою одежду?

Мне кажется, он улыбается, прежде чем повернуться ко мне спиной и подойти к гардеробу. Вернувшись, друг протягивает мне аккуратную стопку моих вещей.

— С нижней площадки по лестнице налево. В ванной стопка чистых полотенец.

Киваю и жду, когда он уйдёт, но Гарри не двигается с места. Наконец решаю, что, прожив с ним почти год в одной палатке, стесняться как-то глупо. Подползаю к краю кровати, надеваю джинсы и, вскочив на ноги, впрыгиваю в них, быстро застёгивая ширинку. А обернувшись к лучшему другу, обнаруживаю, что он не сводит с меня глаз. Чувствую себя несколько легкомысленно и улыбаюсь.

— Ты в порядке? Тебе помочь дойти?

— Нет, справлюсь, — качаю головой.

Странно, но от вчерашней слабости не осталось и следа. До ванной практически добегаю. Душ — просто райское наслаждение, но вот надевать ту же одежду — никакого желания. Пара взмахов палочкой, и Scourgify возвращает вещам свежесть. Поднявшись по лестнице, обнаруживаю Гарри, который с закрытыми глазами облокотился о спинку кровати. Впрочем, как только я приближаюсь, он их открывает.

— Тебе лучше?

— Гораздо. Спасибо, что позаботился обо мне.

Он пожимает плечами и встаёт.

— Я бы не назвал это заботой. Я только что тебя впутал в крупнейшие неприятности в твоей жизни.

Вместо ответа просто сушу волосы тёплым воздухом из палочки.

— Когда нам нужно вернуться?

— Через неделю, — на его лицо будто туча набежала. — Поэтому тебе нужно тренироваться. И как можно больше.

Я почти обиделась, но стараюсь быть рациональной.

— Хорошо.

Слабо улыбаясь, Гарри легко поднимается.

— Да, и ещё. Эти парни совсем из другого теста. Они безжалостны, ни в чём не сомневаются, и у них ни унции совести. — Он неосознанно потирает запястье. — Поверь, я это выяснил на собственной шкуре.

И тут меня осенило.

-В ту ночь… когда ты ко мне пришёл …

— Да, это был мой первый поединок.

— Так давно?

Поттер кивает.

— Я должна пролить так много крови?

Он смеряет меня тяжёлым взглядом.

— Сколько бывает при убийстве. Или, как альтернатива, действительно кого-то убить.

Снова ощущаю себя слабой и больной. Только моё самочувствие тут не причём. Осторожно присаживаюсь на край кровати.

— Но как они такое проворачивают? Это ведь… это же преступление!

— Вся эта история длится уже много столетий. Это не АД. Зато так же реально, как магловские бои без правил. — Гарри садится рядом и берёт меня за руку. Замечаю вокруг его запястья плотно облегающий широкий чёрный кожаный браслет. Собираюсь о нём спросить, поднимаю взгляд и вижу, что выглядит Гарри абсолютно подавленным и опустошённым. — Черт подери, Гермиона… Я готов сделать что угодно, лишь бы тебя во всё это не втягивать.

Понятия не имею, что делать. Поэтому просто иду на поводу у инстинктов — прижимаюсь к нему покрепче и обнимаю за талию. В моих объятиях он постепенно успокаивается и даже обнимает меня в ответ. Чувствую покой и защищённость. Кладу подбородок ему на плечо и закрываю глаза. Не верится, что о таком я даже не подумала, но не сомневаюсь — если бы Гарри знал способ, разорвал бы связывающий меня контракт даже ценой собственной жизни. Если честно, мне нравится проводить с ним время, как мы привыкли в Хогвартсе. Только сейчас осознаю, насколько мне этого не хватало.

— Ну, нас же двое. И мы обязательно что-нибудь придумаем.

Гарри ничего не говорит, а просто ещё крепче прижимает к себе. И только когда мы отпускаем друг друга и обмениваемся взглядами, наконец-то отвечает:

— Может быть. У тебя есть какие-то срочные дела?

* * *

Гарри ведёт меня к арене. Несмотря ни на что, чувствую радостное предвкушение. А если честно — и любопытство, и волнение, и даже некоторое смущение.

Я имею в виду, по современным нормам мы уделяем немало внимания физической подготовке, да и приёмы самообороны изучаем не только магические. Но главное, по сути — задержать подозреваемого или как можно оперативней отреагировать на нестандартную ситуацию. Я не сражалась за свою жизнь с последней битвы за Хогвартс. И когда мы ступаем на арену, эта мысль поражает не хуже молнии. Чтобы хоть немного прийти в себя, задаю вопрос:

— Откуда взял?

Поттер улыбается.

— Аберфорт.

В недоумении вскидываю брови, однако он просто кивает.

— Ты должна увидеть арену в его подвале. Это просто невероятно!

Его энтузиазм развеивает любые сомнения, и я снова задаюсь вопросом: какой он, этот новый Гарри Поттер? Видимо, лучший друг замечает мой задумчивый взгляд, и теперь на его лице снова ничего не прочесть. Мы стоим в центре арены, и я понимаю — это уменьшенная копия той, в Дуэльном Притоне.

— И как это называется?

— Крусис. Переводится как «пыточная платформа» или «пари». На них проводят дуэли далеко не пару веков. Заодно в прошлом на них сжигали ведьм. По-настоящему сжигали. В разработке этой штуки участвовала инквизиция. — Чувствуя себя неуютно, переминаюсь с ноги на ногу. А Гарри поднимает палочку вверх.

— Защитное поле.

От краёв Крусиса вверх змеятся зелёные лучи и перекрещиваются у нас над головой. Зачарованно наблюдаю за этой магией. Когда лучи пересекаются настолько, что опоясывают арену сплошной сеткой, они вспыхивают, затем раздается жужжащий звук и линии постепенно тают, становясь прозрачными.

— Невероятно!

То ли не обращая внимания на страх в моём голосе, то ли просто не замечая, Гарри кивает. Внимательно на него смотрю.

— Теперь я могу использовать Непростительные?

— Верно.

Чувствуя, как время утекает, словно песок сквозь пальцы, мы молчим. Неуверена, что готова услышать ответ, но всё-таки задаю следующий вопрос:

— А ты?

— Круцио и Империо — да. — На его лице вызов — будто ожидает, что сразу же начну читать нотации. Но я стою молча, и он добавляет несколько мягче: — Меня вынудили. И тебя теперь тоже.

Качаю головой.

— Но чтобы выполнить эти заклинания, надо действительно хотеть. По-настоящему. Как?

Гарри мрачнеет.

— Желание найдёшь. Даже не сомневайся. Здесь пригодится легилименция.

Стараюсь сдержаться, но, похоже, что-то прорывается, и Гарри начинает хохотать.

— Да, знаю. Не моя сильная сторона, верно? — он кивает, намекая на мою улыбку. — Так в окклюменции я до сих пор несилён. А вот легилименция поддалась. Для Империуса — весьма полезно, — его лицо снова потемнело. — И чтобы как следует изучить противника. Поверь, когда покопаешься у них в мозгах, выйдешь на дуэль без вопросов. Потому что ничего хорошего там нет.

В последнее время у меня появился опыт допроса подозреваемых, поэтому киваю. Однако по-прежнему не вижу себя или его, если уж на то пошло, выполняющих хоть одно Непростительное. Но сейчас весь мир вокруг не кажется реальным, поэтому решаю оставить эту тему.

Он сделал шаг назад и поклонился. Какое-то мгновение не решаюсь последовать его примеру.

— Хорошо. Потом … будет всё что угодно.

— Всё что угодно?

— Всё что угодно.

Начинаю медленно двигаться вправо, Гарри делает то же самое. Мы кружимся друг напротив друга и, наблюдая за ним, я до сих пор не могу поверить, что не сплю. Он едва заметно дёргает палочкой, и чувствую, как моя пытается вырваться из рук. Крепко сжав кулак, невербально бросаю Finite. И тут же отвечаю тем же Expelliarmus’ом. Пришла очередь палочке Гарри рваться из рук. Он бросает на меня внимательный взгляд, и его губы кривит едва заметная ухмылка.

— Ну раз так… — хмыкает Поттер.

Буквально через долю секунды с его палочки срывается красный луч. Ко мне летит усиленное оглушающее.

Палочка в моей руке выписывает Protego раньше, чем я успеваю об этом подумать. А чтобы отразить заклинание Гарри, приходится вложить в щит как можно больше сил. Он легко уворачивается от своего же луча, щурится и движется влево. Без задней мысли следую за ним.

Мой оглушитель почти попадает, однако в последний момент оппонент умудряется отпрыгнуть в сторону. Луч пролетает настолько близко, что у Гарри на рукаве футболки появляется дырка. А дальше заклинание растворяется в защитном куполе, вызвав зелёную рябь.

Он резко бросается ко мне, но я едва замечаю. Моя ладонь разжимается, и палочка со стуком падает на пол. В ошеломлении прижимаю пальцы к губам.

— Ох… Гарри… я… мне так жаль!

Он делает ещё один шаг и берёт меня за руку.

— Не надо, Гермиона… не жалей. Это было здорово.

Его пальцы сжимают моё запястье, и теперь он совсем близко. От него пахнет хвойным мылом и чем-то ещё. В воздухе витает какой-то незнакомый, но явно мужской аромат, от которого у меня начинают дрожать губы. Я в замешательстве. Не понимаю, что происходит. Но тут Гарри притягивает меня к себе и осторожно обнимает.

— Эй.

А потом наклоняется, пристально глядя мне в глаза. Стараясь сосредоточиться на знакомых ярко-зелёных глазах, пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце.

— Хорошо. Но это только начало. Тебе придётся действовать гораздо жёстче.

Закрываю глаза, киваю и кладу голову ему на плечо.

— Знаю. И понимаю. Просто… я никогда не причиняла боль тебе.

Когда смотрю на него снова, он улыбается и медленно опускает руки.

— Только не говори, что никогда не хотела.

Буквально борюсь с улыбкой. Сразу же на ум приходит несколько случаев, когда просто руки чесались за ослиное упрямство «одарить» его каким-нибудь заковыристым проклятьем. Видимо, понимая, о чём я думаю, Поттер улыбается ещё шире.

— Я так и думал. Давай-ка ещё раз.

Весь следующий час мы тренировались. Уверена — в каждой схватке друг легко бы меня одолел. Но я хотя бы начала чувствовать себя увереннее и уже не колебалась применять против Гарри самые различные проклятья. Но до сих пор не представляю, как смогу использовать хоть одно Непростительное. О чём и сообщаю ему, когда мы, измотанные донельзя, опускаемся на пол и жадными глотками осушаем бокалы с холодной водой, которые принёс Кричер.

— Ты справишься.

Гарри на меня не смотрит, голос — без эмоций, но мне любопытно: а он боится, что у меня не получится? Ладно, лучше не спрашивать.

Перевожу взгляд на свою одежду — обычные джинсы и майка, но теперь пропотевшие и грязные. Будто прочтя мои мысли, Гарри бросает одно из полотенец, которые тоже принёс Кричер. Вытерев лицо, прижимаю к щеке холодный стакан.

— Мне пора.

Хозяин дома кивает.

— Хорошо. Но завтра ты должна вернуться. И послезавтра тоже. — Судя по всему, он серьёзен как никогда. — Гермиона, слушай меня внимательно. Твои дуэльные навыки надо здорово развивать. А у тебя всего неделя.

Киваю, но пока не представляю, как быть с работой. А ещё Рон… как же мне справиться? Но понимаю — лучший друг абсолютно прав. Тут же отмечаю виноватое выражение его глаз и старательно изображаю лёгкую улыбку.

— Знаю. Завтра приду. На работе возьму отгул.

Изображая шок, этот клоун охает и прикрывает рот рукой. Фыркаю и шлепаю его полотенцем. Он смеётся, и я поднимаюсь на ноги.

— Гермиона Грейнджер… берёт отгул? Чёрт, кажется, грядёт конец света.

Усмехаюсь и аппарирую домой.

* * *

Рон был точно не рад, что целых три дня не мог со мной связаться.

— Три дня! Ты что, правда целых три дня не могла найти подключённый камин?

Возмущённый монолог продолжался уже минут десять и жутко мне надоел. Что ж, пора достать туз из рукава.

— Знаешь, Рон, если бы ты соизволил разобраться в инструкции к своему мобильному телефону, я связалась бы с тобой гораздо раньше.

Он хмурится, и я рада, что сумела сбить его с «волны». Знаю, что с тех пор, как на прошлое Рождество подарила ему мобильник, Рон ни разу его даже не зарядил. Поэтому нет ни единого шанса, что мой парень узнает, что я и не пыталась ему позвонить.

Как ни крути, удар ниже пояса.

— Ну… я… ты… — заикается Уизли.

— Мне очень жаль. Правда. Я была настолько занята на работе, что искать камины было просто некогда. — Вижу, что он оттаивает, и обнимаю его. Выходит одно из наших самых неловких объятий.

Странно. Хогвартс мы закончили год назад, и должны стать идеальной парой. Все так говорят…

Всё нормально. Всё в порядке.

Удивительно, но большую часть времени наши отношения довольно гладки. Если исключить его чувство собственности. Но когда дело доходит хотя бы до объятий… ничего не чувствую. А если уж совсем начистоту, мои ощущения можно охарактеризовать одним словом — дискомфорт.

Понятия не имею, как это изменить. Надеюсь, со временем само придёт. Наверно, всё должно произойти естественно, ну а мне, чтобы привыкнуть к нашим близким отношениям, просто понадобится больше времени.

Я от него отстраняюсь, и он с улыбкой гладит меня по руке.

И в этот момент запястье пронзает жгучая боль.

Она начинается чуть выше ладони — будто огонь вспыхивает. Такое ощущение, будто на меня надели металлический браслет, который больше часа калили на углях.

Подпрыгиваю, шиплю какое-то ругательство (Рон застывает столбом) и мчусь в ванную. На полную открутив кран с холодной водой, сую руку под струю.

Рон прибегает следом.

— С тобой всё в порядке?

Морщась от боли, цежу сквозь зубы:

— Не знаю. Просто… горит.

Он озабоченно глядит на моё запястье, по которому стекает вода, и хмурится.

И тут в одно мгновение боль исчезает. Вынимаю руку из-под струи и внимательно смотрю — кожа немного покраснела.

Перевожу взгляд на Рона, который подозрительно смотрит на меня. Понимаю, как странно это выглядит, поэтому беру полотенце и оборачиваю запястье. Идея приходит мгновенно.

— Видимо, виноват венгерский серебряный плющ, который я нечаянно задела на задании. Колдомедики осмотрели и сказали, что всё в порядке, но недельку может жечься.

Чтобы не вызывать у Рона ещё больше подозрений, как можно быстрее его выпроваживаю, сославшись на усталость. На моё счастье, сегодня у него квиддичная тренировка, и ему как раз пора уходить.

Как только мой парень скрывается за дверью, моё запястье снова начинает гореть. Обхватив его пальцами левой руки, падаю на колени. Кажется, сейчас потеряю сознание.

И тут боль снова исчезает. Тяжело дыша и стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, совсем опускаюсь на пол. Сделав несколько глубоких вдохов и убедившись, что боль ушла, смотрю на правую руку.

Теперь моё запястье окольцовывает сложная вязь, впившаяся глубоко в кожу словно татуировка. С недоверием разглядываю рисунок из веток и шипов, которые вьются по кругу. Причём рисунок выглядит как голограмма.

Подношу руку поближе к глазам и рассматриваю затейливое переплетение веток. На мгновение в запутанных линиях мне видится буква «Г». Осторожно пробегаю по ней пальцами — на ощупь кожа как кожа.

Поднимаюсь и иду прямо к камину.

— Гарри!

Его голова появляется быстро, и он что-то жуёт.

— Как дела?

— Запястье?

Друг на мгновение прекращает жевать и кивает.

— Точно. Извини, что забыл предупредить.

— Как вовремя.

— Да, знаю. Извини. Напоминает татуировку?

Киваю, гладя её большим пальцем.

— Очень похоже. Что это?

Смотрю на его лицо в языках зелёного пламени. Похоже, он затерялся в собственных мыслях. Потом мотает головой, словно отгоняя ненужные.

— Это часть проклятья. Больше болеть не будет, обещаю. Так ты придёшь завтра?

Подозреваю, он пытается сменить тему, но у меня совершенно нет сил спорить. Думаю, до завтра это вполне подождёт.

— Утром.

— Хорошо. Тогда до встречи.