Месть Озая (гет)

Зуко не видел Катару до самого вечера. Они почти прибыли в порт Тетсуши, и скоро пора будет сходить на берег. После дня, посвящённого тренировкам, он нашёл Катару в её каюте, где она читала доклады, которые местные доктора присылали в столицу. Она разложила все письма на столе в хронологическом порядке, а на её кровати лежало несколько развёрнутых свитков, детально демонстрирующих анатомию человека. На некоторых были изображены даже внутренности со всеми органами, мышцами и прочим.

— Это отвратительно, — прокомментировал Зуко, кивая в сторону свитков.

— Отвратительно или нет, но мы все внутри выглядим именно так, — ответила Катара. — И ты ничем не отличаешься, лорд Огня.

Он изогнул бровь, глядя на свиток, изображавший беременную женщину.

— Я готов поспорить.

Катара закатила глаза, а затем встала, потянулась и указала на письма из Тетсуши.

— Изучаю своего врага.

— И как успехи? Составила план атаки?

Она кивнула.

— Думаю, да. — Катара обошла стол его дяди и обратилась к огромному неразвёрнутому свитку. — Эта область рядом с Тетсуши, — сказала она, указательным пальцем обводя зону у небольшого горного городка. — Это старая карта. Ты не знаешь, есть ли сейчас в Тетсуши система канализации?

Зуко пожал плечами.

— В жилых зонах? Сомневаюсь. Там всё ещё устроено довольно по-деревенски.

Катара кивнула.

— Так я и думала. Видишь эту реку? — указала она. — Вероятнее всего, это главный источник воды. Что бы ни являлось причиной болезни, оно должно быть в этой реке.

Зуко нахмурился.

— Почему ты так в этом уверена?

Катара пояснила:

— Самые последние сообщения прибыли из поселений, находящихся в низовьях реки. Если бы болезнь распространялась воздушно-капельным путём, она бы перескакивала с человека на человека, как обычная простуда. Но вместо этого, эпидемия решительно движется на юг вдоль по течению реки. И река эта берёт своё начало в Тетсуши.

Холодок пробежал по спине Зуко.

— Ты предполагаешь, что кто-то отравил запасы воды?

Катара медленно кивнула.

— По моему мнению, существует два возможных варианта развития событий. Во-первых, кто-то из жителей города мог подцепить этот вирус и каким-то образом заразить им воду. Тетсуши находится не так далеко от порта — возможно, этот человек прибыл издалека и привёз с собою экзотическую болезнь, вроде паразита, и заразил остальных горожан посредством воды.

— Паразита?

Катара наклонилась и достала ещё один свиток, лежавший в углу комнаты. Развернув его поверх карты, она указала на особенно отвратно выглядящее создание.

— Это серповидный червь, — пояснила Катара. — Он живёт в кишечнике и…

— Достаточно, — жестом руки остановил её Зуко. — Я понял.

— Я так и думала. — Она оставила свиток раскрытым и скрестила руки на груди. — С другой стороны, кто-то мог намеренно заразить реку, протекающую в Тетсуши. Хотя я и не представляю, для чего это могло кому-нибудь понадобиться. Только если… — Она перенесла вес на одну ногу. — Это правда, что город жил за счёт военных спекуляций?

— Откуда ты это узнала?

— Я просмотрела некоторые официальные данные. Положение дел в Тетсуши ухудшилось с тех пор, как война закончилась.

Зуко подошёл к ближайшему окну и с минуту смотрел наружу, прежде чем ответить. После вчерашнего шторма море казалось таким прозрачным и спокойным, что у него возникло внезапное острое желание остаться здесь навсегда. Покидая борт корабля, он всегда сталкивался с одними только проблемами.

— Приём в твою честь в Кайно-тама был устроен не только из-за твоей популярности, но и ради населения, — сказал он. — Городские жители первыми столкнулись с бессмысленностью войны, начатой Созином. Сложно продвигать проекты муниципального благоустройства, когда львиная доля налогов идёт на наращивание военной мощи. Именно поэтому наши дороги потресканы во многих местах — у нас нет денег для их ремонта.

Он повернулся, заложив руки за спину.

— Но дела в отдалённых регионах обстояли иначе. Там люди были убеждены в величии народа огня и надеялись на создание империи. Эти стремления помогали им чувствовать свою значимость, потому что их тяжкий труд был направлен на достижение, как они считали, великой цели. — Он прокашлялся. — Сейчас люди в Тетсуши и подобных городах живут в бедности, потому что я разрушил эти надежды. Что ещё более важно: их сыновья погибли, потому что даже самые малообразованные служили в пехоте, в то время как молодые люди, рождённые в столице, пополняли ряды бюрократов моего отца.

На его лице отразилась напряжённая улыбка.

— Если бы я был жителем Тетсуши, я мог бы быть достаточно разозлён, чтобы рискнуть здоровьем собственных соседей, если бы думал, что это поможет мне при переходе к чему-то гораздо большего масштаба — возможно, столичному водохранилищу. И если это привлечёт внимание генерала Айро или излюбленного мага воды лорда Огня, то так будет даже гораздо лучше, — безрадостно засмеялся он, качая головой. — И во что я опять тебя втянул, Катара?

Катара закатила глаза и лишь отмахнулась.

— Зуко, перестань. Да ладно тебе. — Она пересекла комнату, становясь к нему лицом к лицу. — С твоей стороны весьма прагматично предполагать наличие заговора внутри собственной страны, но не всё в этом мире вращается вокруг тебя.

Зуко открыл рот от удивления.

— Прошу прощения?

«Я пытаюсь как можно точнее описать напряженную ситуацию в стране Огня, а ты обвиняешь меня в эгоцентризме?»

Катара сделала глубокий вдох.

— Возможно, я выразилась неверно. Прости. Я имела в виду, что когда-то в Тетсуши производили сталь, которая потом шла на изготовление оружия. И этим оружием убивали людей по всему миру. Верно?

Он содрогнулся.

— Да.

— Так разве не может быть, что кто-то затаил обиду на весь город? — Когда он нахмурился, она подошла ещё ближе. Её глаза приобрели взгляд голодной пантеры, которая увидела птицу, — это значило, что у неё появилась мысль и она точно знала, как её доказать. — Что ты сделал с Ли и Ло? — спросила она.

— Я заточил их в металлическую камеру, внутри которой их собственные молнии испепелили бы их дотла, — ответил Зуко.

— И почему ты так поступил?

— Они обучили Азулу. Азула навредила дяде.

— Именно, — ликующе заявила она. — Так если бы твоя сестра использовала меч, разве бы ты не захотел найти того, кто его выковал?

Неожиданно до него дошло.

— Да. — «Я бы выпотрошил его, как рыбу, одним из его же мечей». Внезапная мысль пришла ему в голову, он посмотрел на Катару, на лице которой читалось удовлетворение, и задал вопрос, ответа на которого боялся:

— Ты так же думала обо мне?

Катара ответила не сразу. Её удивление казалось почти болезненным, как будто она случайно наступила на осколок разбитого стекла. «Ты снова за своё, — произнёс в его голове голос Мэй. — Как всегда жалуешься. Не можешь ты просто помолчать?» Катара зашевелила губами, он почти видел, как шестерёнки вращаются в её голове. Они не делили жилое пространство вот уже сколько лет, а он всё ещё помнил выражение её лица, когда она старалась сформулировать ту или иную мысль в более мягкой форме. И больше, чем тот факт, что его жажда мести глубоко укоренилась в нём, — он ожидал этого, — Зуко мучило то, что он до сих пор так хорошо знал каждую чёрточку её лица, до сих пор мог прочитать каждую её эмоцию, потому что выучил её наизусть многие годы назад. Он ожидал, что с годами это ужасное чувство ожидания, возникающее всякий раз, когда он смотрит на неё, притупится, но оно осталось ровно таким же явственным и ярким, каким он его помнил.

— Всё в порядке, — как бы со стороны услышал себя он. — Ты не обязана отвечать. Я понимаю. Я был лицом врага, ты говорила это сама.

Катара отчаянно закачала головой.

— Это было тогда. А это сейчас. Я даже не могу вспомнить, каково это, хотеть причинить тебе боль. — Она повысила голос. — И я бы никогда… Я бы ни за что не пошла на такое, я бы…

— Катара. — У него возникло очень странное желание обхватить её лицо своими руками, но он сдержался. — Мы оба знаем, что, если бы тебе показалось, что я собираюсь навредить Аангу, ты бы вонзила ледяную стрелу мне прямо в сердце. — Он склонил голову. — Тот факт, что люди Озая убили твою мать, отца и большинство твоих соплеменников, только бы облегчил тебе задачу.

— Но ты этого не делал! И это было много лет назад! Сейчас я повзрослела и научилась… — Она запнулась. — Я научилась жить без них, — закончила она, расправляя плечи. — Твои родители тоже мертвы. И почему мы вообще обсуждаем это? — Она отвернулась. — Только то, что я могу понять чужие мотивы для мщения, не значит, что я мстительна.

Зуко пришлось сдержать смешок.

— Мы оба мстительны, и ты это знаешь. — Он пристально посмотрел на неё. — Это не говорит о том, что я должен плохо о тебе думать.

Она развернулась и внезапно показалась ему очень маленькой.

— Я не мстительная, я пассивно-агрессивная, — сказала она.

— Напомни мне выгравировать эту фразу на своём троне.

Она рассмеялась, сгибаясь пополам, звонкий хохот слегка приглушали ладони, которыми она закрывала рот. Выпрямившись, она вытерла слёзы в уголках глаз и тяжело опустилась на кровать.

— Думаю, я потихоньку начала сходить с ума там, в горах, — сказала она.

— И не говори.

Она снова засмеялась; этот звук создавал согревающее ощущение у него в груди, как хороший, приятный алкоголь.

— Там я не имею права злиться. Я могу быть недовольна или разочарована, но не рассержена. Я не могу потерять контроль на глазах у детей. — Она перевела взгляд на свитки. — Аанг подавал такой великолепный пример — он был настолько добрым, что мне было немного стыдно каждый раз, когда я повышала голос. — Она пожала плечами. — Наверное, поэтому здесь я постоянно выхожу из себя. Это как с магией воды. Я пытаюсь удержать океан внутри дождевой бочки. — Она умолкла на мгновение. — Ого, кажется, ты был прав. Я соскучилась по взрослым разговорам. Пожалуй, мне пора замолчать. — Она опустила взгляд на свои колени и крепко сцепила пальцы, зажимая получившийся кулак между своих ног.

Нехотя Зуко сел рядом с ней. Кровать была слишком мягкой, и он утонул в ней, стараясь не думать о простынях, пахнущих Катарой, о тепле её тела, сохранившегося в них.

— После смерти Аанга дядя предложил тебе комнату во дворце в любое время, когда ты только пожелаешь. Он велел не позволять детям вымотать тебя.

— Я думала, что смогу справиться в одиночку, — тихо произнесла она. — То есть, да ладно, я ведь помогла свергнуть Озая, я сражалась с твоей сестрой, я защищала аватара — так почему это я не справлюсь с меньше чем сотней детей? Им нужна только еда, одежда и образование, так? Мы даже не воюем, и у меня есть целый гарнизон солдат и волонтёров, которые мне помогают. — Она наклонилась чуть вперёд, опираясь локтями о колени. — Аанг преуспевал в этом гораздо лучше, чем я.

— Аанг был аватаром. А ты не аватар.

— Дело не только в этом, — не согласилась она. — Аанг был ребёнком в душе. Он умел общаться с детьми. Он знал, как превратить игру в познавательный опыт. Я всегда отвечала за дисциплину, — она улыбнулась. — Нелегко всегда играть роль злодея.

— Поверь, я знаю.

Она ударила себя ладонью по лбу.

— Мне правда следует просто замолчать, — произнесла она, не отнимая руки. — Нам предстоит спасти целый город, а я сижу тут и жалуюсь тебе, как тяжело руководить приютом, когда ты должен управлять целой страной.

— Катара, если бы мне пришлось делать то, чем занимаешься ты, я бы уже давно спалил тот храм дотла.

Она посмотрела на него одним глазом.

— Нет, ты бы этого не сделал.

Он выгнул бровь.

— Я думал, что ты к настоящему моменту знакома с моим вспыльчивым характером.

— Ты уже гораздо лучше сдерживаешь себя по сравнению с прошлым, — сказала она. — Это видно.

Он попытался помешать молчаливому, триумфальному ликованию, вызванному её словами, отвлечь его.

— Почему Сокка и Суюки не помогают тебе? А как же Тоф?

Катара улыбнулась.

— Сокка и Суюки должны воспитывать собственных детей, и потом, им и так тяжело постоянно разрываться между Киоши и Южным полюсом, — объяснила она. — Но когда я получила твоё письмо, я попросила их приехать и присмотреть за приютом. Сейчас они как раз находятся в храме. — Она пожала плечами. — Полагаю, я могла бы оставить за старших волонтёров и твой гарнизон, но я не доверяю им так, как доверяю своему брату. С ними я так и не установила никаких личных отношений — для них я до сих пор «маг воды аватара».

Зуко кивнул. По крайней мере, это он понимал. Для него заводить друзей всегда было проблемой — установление такого рода отношений с кем-то из своих подданных представлялось ему совершенно невозможным. Как уже говорила Катара, дружба подразумевает равенство. А он не мог позволить себе это равенство в больших количествах. Лёгкое прикосновение её пальцев к его руке вывело Зуко из его размышлений, и он опустил взгляд туда, где она коснулась его.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — произнесла она.

Сердце его застряло где-то в горле.

— Да?

— Я видела, как умер Аанг. — Она сжала его руку и сморгнула накатившие слёзы. — Я отвернулась всего на секунду, и он упал. Я ничего не могла поделать. Жизнь просто выпорхнула из него. — Катара поджала губы и, казалось, собрала всю свою решимость, словно следующие слова её было очень тяжело произнести. — Я всё время думаю об этом, и именно потому я и пыталась удержать молнию в снежном шаре, выражаясь твоим языком. Я так долго защищала Аанга. Он действительно был мне как младший брат, прежде чем стал моим мужем. И в самом конце он всё равно не позволил мне защитить его.

Размышляя, почувствует ли Катара дрожание его руки, Зуко накрыл её ладонь своей.

— Но я не Аанг, — произнёс он. — Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

— Я знаю, — кивнула она. — Ты всегда хорошо справлялся сам по себе. Но я среагировала, не смогла остановиться. Клянусь, я не пыталась усомниться в твоих способностях, я просто…

— Ты просто была самой собой.

— Да, — повесила голову Катара, одной рукой вытирая слёзы. — Почему я не могу перестать говорить? Честно, ты, должно быть, уже так устал от меня. Ты пришёл, чтобы что-то мне сказать. Что?

— Мы скоро причалим к берегу.

— О, я совершенно сбила тебя с этой мысли, да?

— Немного. — Он посмотрел на их переплетённые руки. Ему нравилось, как они смотрятся вместе — её тёплая, смуглая ладошка в его более бледных, длинных пальцах. — Ты всё сделала правильно, — наконец произнёс он.

— Я думала, что я поступила невероятно безрассудно.

— Так и есть. — Он сделал глубокий вдох. — Но, как я уже и говорил, ты мой любимый маг воды. — Зуко сжал её руку в доказательство своих слов.

— Я слышу это впервые, — сказала Катара с робкой улыбкой.

— Хорошо.

— Ты мой любимый маг огня.

Не в силах сдержать улыбку, Зуко произнёс:

— Только не говори дяде. Он очень ревнив.

Катара закатила глаза.

— Я уверена, что именно поэтому он и хочет, чтобы я вышла замуж за тебя, а не за него.

«Она упоминает женитьбу уже второй раз за несколько дней».

— Дядины намёки такие же незаметные, как огненный обстрел, я знаю, — осторожно произнёс Зуко, концентрируясь на ощущении её руки в его. — Прости, если они смущают тебя.

Катара пожала плечами, и их руки рассоединились.

— Думаю, он делает это, чтобы досадить тебе, — сказала она. — Ты единственный, кто избегает брака. Даже у Тоф есть сожитель. Скорее всего, Айро просто хочет внуков.

«Если бы всё было так легко».

— У Тоф есть сожитель? Кто?

— Видишь, именно поэтому тебе следовало отвечать на мои письма. Айро знает об этом уже несколько лет.

— Лет?

— Да, лет. Тоф просто не любит распространяться о таких вещах при людях, которые не поддерживают с ней контакта. Она встретила кое-кого после смерти Аанга.

— Не завидую мужчине, которому приходится мириться с её поведением, — скривился Зуко.

— Кто сказал, что это мужчина?

Глаза Зуко расширились от удивления.

— Что?

— Что слышал.

Настала его очередь повесить голову.

— Есть что-то ещё, чего я не знаю? Может быть, ты всё это время прятала домашнего дракона?

К его удивлению, Катара не ответила. Он поднял голову и увидел, что она отвернулась к окну, на её лице снова было то же опустошённое выражение, что и на следующий день после смерти Аанга, когда она заснула, наблюдая за погребальным костром. Когда Зуко относил её в свою кровать, ему казалось таким правильным держать Катару в своих руках, и он ненавидел себя за то, что заметил это.

— Что случилось? — спросил он.

«Что я сказал? Как я всё испортил на этот раз?»

Катара повернулась к нему, на её глазах были слёзы, но она не смахнула их.

— Ты знаешь обо мне столько же, сколько я знаю о тебе, — ответила она. — На самом деле, ты, вероятно, знаешь даже больше.

Он уже был готов спросить, что она хочет узнать, когда в дверь постучали.

— Милорд?

Зуко встал, расправил свою рубашку и открыл дверь.

— Да?

— Мы почти пришвартовались, милорд.

— Очень хорошо. — Он хотел уже было отослать матроса, но вместо этого сказал: — Проинформируйте повара и управляющего о необходимости запастись питьевой водой в порту. Мы не будем использовать проточную воду в Тетсуши. Сообщите капитану.

Повинуясь, озадаченный мужчина кивнул и ушёл. Зуко захлопнул дверь, а, когда повернулся, обнаружил, что Катара с улыбкой смотрит на него.

— Это было очень умно с твоей стороны.

— Было бы нехорошо, если бы мы все заразились той же болезнью, что и жители Тетсуши, — сказал Зуко, а затем взмахом руки указал на разбросанные по всей комнате свитки. — Спасибо за то, что делаешь это.

— Исследования — только первый шаг, — произнесла Катара. — Может оказаться, что я была совершенно неправа на этот счёт. Я только надеюсь, что твоя вера в меня оправдается.

— Так и будет, — ответил он. — Собери всё, что тебе может пригодиться. Мы скоро выезжаем.