Незабываемое приключение... (джен)

Как говорится: Гендальф приглашает, а Торин уже и решает. Так было и сейчас. Не сказать, что он был в ярости, скорее, просто недоволен. Ему не слишком нравилось то, что в поход могут пойти люди. Он против них ничего не имел. Ему просто не нравилась эта идея. Он знал, что людям не стоит слишком сильно доверять, ничего хорошего из этого доверия не выйдет. Но, зная, чьи это потомки, Торин, скрепя сердце, все же согласился принять в отряд новеньких. Остальные гномы отнеслись к новеньким немного настороженно, можно сказать, недоверчиво. Но и тут ассасинам сыграла на руку кровь Дунедайн, что течет в их жилах. Да и бойцы они хорошие. Дубощит сам проверил и остался доволен их умениями. Это может пригодиться.

Сами же ассасины были весьма удивлены увидеть такую забавную, по их мнению, расу. Их особо не волновала цель похода. Им просто хотелось ввязаться в очередное приключение. Хотелось узнать, что это за мир. Некоторым из них просто хотелось вновь ощутить себя молодым, а не дряхлым стариком. Вновь почувствовать молодость. И недоверие со стороны гномов их совершенно не волновало.

Бильбо же не знал, как отнестись к новеньким. Они не кажутся опасными. Во всяком случае, для него. Но он не знал, можно ли им доверять. Однако доверие Гендальфа для него значило гораздо больше, нежели он считал. Бильбо не был настолько упертым и недоверчивым, как гномы. Совсем нет. Он был даже немного наивным, но храбрым хоббитом. И эти люди, которые для него были гигантами, не вызывали у него недоверия. Можно даже сказать наоборот, они вызывали интерес. Казалось, что у этих людей мудрость прожитых когда-то жизней. Но, смотря на их возраст и то, как они молодо выглядят, невозможно поверить в действительность этого убеждения.

Гендальф же не считал это убеждение недействительным. Ему, наоборот, казалось, что эти люди, во всяком случае, двое из них, были очень мудры. Из слов Элронда он понял, что они все-таки прожили одну жизнь, и память об этой жизни сохранилась в них, впрочем, как и память о собственной смерти. Но это можно упустить. Гендальф остался в Ривенделе, до тех пор пока не закончит свои дела. Дезмонда же беспокоили некоторые расхождения с каноном. Но он никак не выдавал своего беспокойствия.

Торин подгонял отряд, который пополнился еще четырьмя умелыми убийцами. Они и так задержались в Ривинделе, день Дурина не за горами. Времени становится все меньше и меньше. Для Дубощита такая задержка была хоть и полезной, но все-таки непозволительной. Нужно успеть к двери в срок, иначе все будет напрасно.

Он все еще недобро поглядывал на ассасинов. Но те никак не показывали того, что замечают неприязнь к своим персонам. Они просто идут с ними. Но даже сейчас видно, как они напряжены. Вслушиваются в посторонние шумы, и вообще, ведут себя, как профессионалы. Мастера своего дела. Истинные Следопыты Севера. Ну ладно, почти все вели себя, как профессионалы.

— Merda! — вновь послышалось очередное ругательство со стороны Эцио. Итальянский маэстро-ассасин в очередной раз споткнулся об корень какого-то дерева. Выглядело весьма забавно. Было еще хорошо, что никто не знает перевода всех его ругательств, во всяком случае, кроме Майлса. Дезмонд тоже чувствовал себя в лесу не самым лучшим образом. Ему были привычны серые камни стен домов и городская суета. Как и Альтаиру. Единственный, кто чувствовал себя нормально здесь — был Коннор. Он вырос в лесу, и был привыкшим к такой обстановке, поэтому и чувствовал себя здесь как дома.

Путь пока был тихим, кому-то могло показаться, что даже немного скучным. Радовало то, что никто не планировал нападать на большой отряд, несмотря на то, что здесь, в лесу, они были весьма легкой мишенью.

— Эцио, будь добр, смотри под ноги, — отозвался Дезмонд, которому уже надоело обогащать свой словарный запас новыми итальянскими ругательствами. Итальянец же немного обиженно посмотрел на своего потомка. Сейчас он выглядел как недовольный ребенок, которого отчитали за совершенную оплошность.

— Как дети малые, честное слово, — отозвался Альтаир, сокрушительно покачав головой. На фоне остальных ассасинов он действительно выглядел как старший брат, заботящийся о своих младшеньких. Вечно молчаливый Коннор наконец-то улыбнулся, и Альтаир остался доволен такой реакцией. «Может, действительно называть их своими родными братьями? Так будет и нам легче, и окружающим спокойнее, »— размышлял сирийский ассасин. Действительно называть парней, что младше его на пару лет, своими потомками было, как минимум, неудобно.

Понемногу гномы стали привыкать к новеньким. Фили и Кили даже стали приставать к некоторым из них с вопросами, на которые ассасины терпеливо отвечали.

— Сколько вам лет? — задал самый очевидный из всех вопросов Кили. Альтаир немного призадумался. Действительно, сколько им лет? Судя по ощущениям, ему где-то двадцать пять.

— Двадцать пять, — ответил сириец и выжидающе посмотрел на остальных.

— Двадцать два, — сказал Эцио. Он действительно себя чувствовал именно в таком возрасте.

— Двадцать четыре, — отозвался метис, при это немного подивившийся тому, что оказался старше Эцио. Судя по логике вещей, он должен быть младше, но судя по поведению итальянца, Коннор все-таки старше.

— Двадцать, — просто ответил Дезмонд, при этом пожал плечами. Он не удивился тому, что оказался самым младшим. Знание об их здешнем возрасте уже заложено в их головах.

— Такие молодые, — пробормотал Фили и, поймав на себе взгляд Альтаира, проговорил: — Мне восемьдесят два года. Кили семьдесят семь, — Эцио чуть ли вновь не споткнулся, услышав такие цифры.

— Мне бы так выглядеть в восемьдесят два, — пробормотал он.

— Вы-то как раз и будете выглядеть довольно молодо в свои восемьдесят, а то и двести лет, — отозвался Балин. Седой и мудрый гном. И не скажешь, что он моложе Торина на семнадцать лет. — Вы потомки древнего народа, и будете блистать своей силой еще долгие годы, — итальянец немного смутился своей забывчивости. Привычки из прошлой жизни все еще давали о себе знать.

Далее последовали самые различные темы разговора, начиная от того, настоящие ли они братья, и заканчивая тактикой их боя и спорами по все той же тактике. Гномы хотели скрасить хоть немного это приключение. Развеять скуку, что говорится. Тогда же Альтаир и признал, что они действительно являются родными братьями. Вот только Коннор больше пошел в мать, нежели в отца, как остальные братья. Никто из ассасинов не был против такой перспективы, как кровное родство. Тем более, оно у них было.

Леса закончились, за ними пошли поля и равнины. Оставались за спиной реки и озера, виднелись впереди горы и скалы. Прекрасные виды, завораживающие своей красотой. Снежные вершины гор, что блистали на солнце, постепенно приближались. За один день они проделывают действительно длинный путь. Ночью привал, а на утро снова в дорогу. Ассасины еще при прошлой жизни привыкли к таким нагрузкам. Во всяком случае, трое из них. Для Дезмонда это было трудно. Он жил во времена технического прогресса, когда любое расстояние можно проехать в рекордные сроки. К таким прогулкам парню предстояло еще привыкнуть.

Солнечная и теплая погода радовала путников своей мягкостью. Легкий ветерок не был холодным. Впрочем, в конце лета он никогда не бывает холодным. Наоборот, нужно радоваться, что не было слишком жарко. Но такая погода продлилась ровно до того момента, пока они не дошли к горам. Сильный ливень затруднил передвижение по отвесным скалам. Тропинка была узкой и скользкой, постоянно приходилось смотреть под ноги. Альтаир, не слишком привыкший к таким холодам, проклинал все, на чем белый свет стоит. «Нда… Это не жаркое сирийское солнце, » — подумал он сам про себя, кутаясь в теплый эльфийский плащ. Дезмонд был с ним согласен. Американец жалел, что когда-то не захотел закаляться. Но они не жаловались и с настойчивостью ледокола продолжали путь.

— Осторожнее! Держитесь! — попытался перекричать шум ливня Торин. Да, в такой ситуации осторожность не помешает. Каждая вспышка молнии так и хотела ослепить путников. Темная пропасть угрожающе скалилась острыми скалами. Идущий за Торином Коннор опасливо ощетинился, предчувствуя большие неприятности.

Скользкий камушек выскочил из-под ноги Бильбо, и хоббит бы упал в пропасть, если бы не шедший за ним Эцио. Ассасин мгновенно среагировал, схватив малыша за шкирку и поставив на место.

— Будь осторожнее il mio amico, — проговорил ассасин и похлопал хоббита по плечу. Последний не понял окончания фразы. Но, как ему казалось, ничего плохого человек не сказал, поэтому и обижаться не нужно. Тем более он спас Бегинса, а на спасителей обижаться как-то совсем не красиво получается.

— Нужно найти укрытие! — крикнул Альтаир. Если так дальше пойдет, то они точно свалятся в пропасть. — Место, где можно переждать дождь! — продолжил он. Да, дождь был слишком безжалостен к ним. Сирийцу с самого начала не понравилась идея пойти в эти горы.

Но вскоре они все же нашли неплохую площадку для привала. Нависающая над ними скала, как потолок защищала от тяжелых капель дождя. Но был один минус — она продувалась всеми ветрами.

Бильбо лежал, закутавшись в одеяло, и дрожал всем телом от пронизывающего холода. Он с опаской посматривал на другую сторону долины, где каменные великаны перебрасывались обломками скал, ловили их и снова швыряли во мрак; обломки сыпались вниз, в гущу деревьев, или с грохотом разлетались вдребезги.

Ночь не была спокойной. Путники постоянно опасались того, что один из обломков скал, которыми «играли» великаны, полетит прямо на них. Такая атмосфера ну никак не располагает к отдыху. Плюс ко всему еще и дождь усилился. От этого они промокли еще больше, нежели раньше. Слышно было, как великаны гогочут и перекликаются по всем склонам.

— Так не годится, — вновь выступил вперед Альтаир. — Если даже нас не сдует ветром или не смоет дождем, то любого может схватить одна из этих громадин и бросить в пропасть.

— И что ты предлагаешь? — немного раздраженно спросил Торин. Он понимал эту ситуацию не хуже ассасина, и его так же не радовало соседство великанов.

После некоторых препирательств решили послать Фили и Кили поискать убежище поудобнее. Зрение у них было острое, а поскольку они были самыми молодыми из всех гномов, то им всегда давали такие поручения. Нет, конечно, с таким заданием мог справиться и Бильбо. Или даже тот самый Альтаир. Но Альтаиру не слишком нравилась перспектива промокнуть еще больше, чем есть. Да и в горах он не так часто лазил. Опыта маловато. А Бильбо и так еле держался на узкой тропинке. От того, чтобы его не сдуло ветром, хоббита бережет Эцио, придерживая того за капюшон плаща. Вскоре Фили и Кили ползком явились назад, держась за скалы, чтобы не снесло ветром.

— Мы нашли сухую пещеру, — заявили они, — тут за углом. Там всем хватит места.

Коннор неодобрительно покачал головой. Такие вещи нужно осмотреть получше. Но что возьмешь с этих молодых, особенно, когда всем хочется спрятаться от дождя и погреться у теплого костра. Впрочем, развести костер не дал Торин, весьма предусмотрительно, можно сказать.

— Никаких костров. Горные пещеры редко когда бывают незанятыми. Ложитесь спать, выступаем на рассвете. — проговорил Дубощит. Продрогший отряд пусть и не был доволен такому решению, но все же не смог не согласиться с правотой лидера.

— Мы должны были ждать в горах, пока нас не догонит Гендальф, — проговорил Балин. — Таков был план.

— План изменился. Боофур, ты первый в дозоре, — обратился лидер к другому гному.

Ассасины устроились в углу, недалеко от входа в пещеру. И заснуть им крепко не получилось. Предчувствия трубили во весь опор. Что-то намечалось, причем конкретное такое намечалось. Эцио понял, что не заснет, поэтому он просто лежал и смотрел в потолок. Рядом безмятежно сопел Дезмонд, который пригрелся под боком у итальянца. С другой стороны расположилась массивная фигура Коннора. Он был на пол головы выше всех остальных ассасинов. Да еще и комплекция его была гораздо больше. Теперь итальянец пригрелся под боком у метиса, при этом расположив голову на животе у Альтаира. Так было гораздо теплее, не спорил никто. Особенно с учетом того, как они замерзли за весь день. Гномы и хоббит тоже предпочли расположиться потеснее друг к другу.

Итальянский мастер-ассасин пытался осмыслить все, что случилось с ним и его братьями и, по совместительству, предком и потомками. Он до сих пор не мог поверить в то, что попал в фантастический мир, где множество неведомых ему рас. В такие моменты, когда он не может заснуть во время привала, он вспоминает свою прожитую жизнь заново. Вспоминает события, которые покрыты как будто бы туманной пеленой. Людей, лица которых были размыты, и не остались в воспоминаниях, кроме, разве что друзей и родных. Он вспоминал свою жену и детей. Помнил те моменты той счастливой, пусть и не очень долгой семейной жизни. Он помнил все это. Он помнил и свою смерть. Помнил, как яд растекался по его жилам, помнил, как тяжелели его веки, а тело становилось неподъемным. И до того, как воспоминания полностью оборвались, он запомнил отчаянные рыдания своей любимой и плач детей. На этом его воспоминания заканчиваются. Но видя то, какие у него вышли потомки, он понял, что прожил свою жизнь не напрасно. Итальянец даже не заметил, как задремал.

Разбудил путников окрик Торина и неожиданное исчезновение опоры. И тот факт, что они падали, им очень не понравился. Скатываться по каменному тоннелю было не слишком приятно. И ассасинам не было возможности ни за что ухватиться. Так что приходилось пересчитывать собой все бугорки и острые камушки. А еще, судя по скорости, с которой они падали…

Но падали они недолго, тоннель сменился твердой площадкой, на которою вывалились все путники. Те, кому не повезло оказаться снизу, яростно пыхтели. Но прийти в себя им не дали гоблины. Они взяли всех под руки и повели куда-то. «Какой противный запах, » — первая мысль, которая посетила головы ассасинов, потом уже и вопросы, что это за твари, и куда их ведут.

Но когда привели, эти твари прытко разоружили отряд. Благо скрытые клинки ассасинов никто не заметил. Эльфы хорошо постарались и в рекордные сроки смогли еще лучше замаскировать оружие.

— Кто вторгся на мои владения, а еще и с оружием?! Шпионы? Воры? Может, убийцы? — спросил Верховный Гоблин. Мерзостная личность, своим видом не вызывающая ничего другого, кроме как отвращения. Ассасины враждебно ощетенились. Им, ой как, не нравились эти… личности. Дезмонд морщился в отвращении. Одно дело читать в книге о них, совсем другое — видеть в живую.

— Гномы и люди, ваше Злопыхательство, — ответил один из погонщиков.

— Гномы? Люди? — переспросил Верховный Гоблин у своего подданного.

— Мы схватили их в передней галерее, ваше Злопыхательство.

— Ну и чего вы встали? Обыскать их! — и вновь мерзкие твари начали обыскивать уже не знающих куда деться гномов и людей. — Что вы здесь делаете? Куда идете? — расплылся Верховный Гоблин в якобы дружелюбной улыбке. В ответ тишина… — Не хотите говорить? Тогда мы заставим вас вопить! Хаха, начнем с младшего! — смеялся Верховный Гоблин, указывая большим, размером с колбасу, пальцем на застывшего в страхе Ори.

-Стойте!!!

Все голоса притихли, твари уставились на говорившего. Вперед всей группы вышел Торин.

— Так так так, кто это тут у нас? — обнажил Гоблин прогнившие зубы. — Торин, сын Траина, Король-под-Горой, — толстяк склонился перед Дубощитом в поклоне. — Ой, я забыл, у тебя ведь больше нет никакой горы, а значит ты просто… ничтожество, — нарочито медленно протянул толстый, грязный, зловонный гад.

Со всех сторон послышался визгливый смех гоблинов. Ни один мускул на лице Торина и не дрогнул, он просто проглотил оскорбление, хотя Альтаир заметил, как сжались кулаки гнома. Напряженная тишина заполнила помещение. Два короля яростно смотрели друг другу в глаза, но спустя несколько секунд Верховный Гоблин нарушил молчание:

— Один мой знакомый дорого заплатит за твою голову, но только голову, ничего лишнего… Ты ведь знаешь, о ком я говорю? — лично ассасины не знали, о ком идет речь. Но Дез догадывался.

— Азог Осквернитель мертв, погиб в битве давным-давно, — злобно прошипел Торин.

— Ты думаешь, его так легко убить, да? — ухмыльнулся ставший еще более противным Верховный Гоблин, а затем повернулся куда-то в сторону. — Отправьте весточку Бледному Орку, скажите, я нашел его трофей. Ну что, приступим?

Но тут удача повернулась к отряду лучшей стороной. А насколько эта сторона лучшая, еще предстоит узнать. Яркая вспышка света ослепила отряд, а после нее последовал пронзительный визг гоблинов. А потом тишина. Все пытались прийти в себя.

— Берите свое оружие, — раздался весьма знаковый отряду голос серого мага. — Сражайтесь! В бой! — воинственный клич Гендальфа разнесся по пещере.

Окончательно пришедший в себя отряд гномов и людей быстро повставали с грязного пола и кинулись в атаку. Эцио даже не потрудился взять свой меч, два скрытых клинка то и дело сверкали у глоток гоблинов. Эдакий смертоносный вихрь. Враги, что были возле него, не успели прийти в себя и скошеной травой ложились на пол. Взявший в руки короткий клинок, Альтаир рубил головы, ставшим таким ненавистным ему, тварям. Были бы на нем его белые одеяния, он был бы сродни белому призраку смерти, что мгновенно забирает чужую жизнь, не получая взамен ни царапины. Коннор, работающий с мечом и скрытым клинком, не был настолько изящным. Но его удары были точны. Пришедшие в себя гоблины кинулись на отряд, но ассасины успели перебить как минимум половину находящихся здесь тварей. Их приняли в отряд как защитников, телохранителей, превосходную боевую силу. И сейчас они показывают все свое мастерство. Гномам даже не пришлось обнажать оружие, казалось, мастера смертельного ремесла пытаются отыграться на гоблинах за все неприятности, что преследовали их в прошлой жизни. Брошенный Дезмондом в Верховного Гоблина кинжал пришел точно в цель, и гадкая тварь замертво упала на пол. Оставшиеся в живых гоблины завизжали и бросились наутек.

Пораженные мастерством людей гномы не сразу заметили полностью опустевший зал.

— Все за мной! Быстро! — рявкнул Гендальф и резво, как для старика, понесся вперед. Остальные побежали за ним, все еще прибывая в легком шоке. До выхода было не так уже и далеко. Они петляли по запутанным коридорам, но вскоре впереди показались ворота, что вели на поверхность. Сзади же отряд подгоняли яростные крики приближающихся врагов. Было такое ощущение, будто бы за ними послали целую армию. Хотя, возможно, так оно и есть.

— И вот он свет в конце тоннеля, — хмуро прокомментировал Дезмонд.

— Молчи, идиот, беду накличешь, — отозвался один из гномов. Дез даже не обиделся на оскорбление в свою сторону. Поживи столько же сколько и он в обществе Шона Гастингса*, и вы научитесь еще и не такое не замечать.

Свежий воздух, такой желанный и долгожданный. Поле того, как отряд выбежал из пещеры, они еще бежали некоторое время. Погони за ними не было. Во всяком случае, никто ничего не слышал. Остановились они только ближе к вечеру. Уставшие, изнеможенные они повалились там же, где и стояли. Кто-то разжег костер, кто-то начал готовить еду. Коннор, знающийся на охоте, поймал небольшую дичь, и даже освежевал ее.

— … Братья ассасины, Оин, Глоин… — пересчитывал Гендальф и вдруг резко замолчал и осмотрелся. — А где Бильбо?! Где наш хоббит?

И правда, мистера Бэггинса среди них не было. Они теперь не знали, что делать.

— Кажется, он ускользнул, когда нас схватили, — пояснил Нори.

— Мы не можем его там оставить.

— Нет, можем! — отозвался Торин. Ассасины немного недружелюбно посмотрели на него после этой фразы. — Мистер Бэггинс с самого начала мечтал об очаге и уютной постели! Он сделал свой выбор, он далеко…

— Нет! — вдруг прервал гневную тираду Дубощита веселый голос, заставивший Гендальфа добро улыбнуться. Из-за дерева показался вышеупомянутый хоббит. — Он здесь, — Бильбо подошел к королю и продолжил:

— Я знаю, ты сомневаешься во мне, и всегда сомневался. Ты прав — я мечтаю о доме, скучаю по нему. Но ведь у вас его нет… дома. И я помогу вам его вернуть!

Торину нечего было сказать на это. Он поразился решению хоббита. Гендальф же был горд своим маленьким и пронырливым другом. А ассасины поражались этому маленькому, но поистине храброму и благородному хоббиту.