Незабываемое приключение... (джен)

Первое, что сделали ассасины, когда услышали крик Гендальфа "Бегите!" — это оглянулись. Они уже хотели дать бой неизвестной опасности, но, когда услышали жуткий волчий вой, они поняли, что бой дать не получится. Лучше сразу бежать и не геройствовать, потому как огромный варг, появившийся на горизонте, впечатлил даже Коннора, который любит животных. Но, по его мнению, с такой псиной лучше вообще не связываться. Эцио вообще не любил собак, а тут такое. Тоже можно сказать и про Альтаира. Он не имел ничего против кошек и собак. Но не таких же размеров, честное слово, и не в таких количествах.

— Наверх, быстро! — крикнул Гэндальф. Все бросились к деревьям, высматривая, на какое легче забраться. На их счастье, подходящих деревьев оказалось несколько. Путники постарались залезть повыше, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Ассасинам было легче. Пусть некоторые из них никогда по деревьям не лазили, но они очень быстро буквально взлетели на высокие ели.

Вот и сидят они, как птицы гордые, на ветках крупных елей. Альтаир уже задумывался прибить всех по-тихому, чтобы не было свидетелей его позора, как он назвал бегство от варгов. Варги, к сожалению, продемонстрировали вполне неплохой уровень интеллекта, мастерски окружив все деревья, на которых теоретически мог затаиться наш отряд.

— Азог… — пробормотал Торин, при этом постарался справиться с удивлением. И было непонятно, во всяком случае ассасинам, то ли это имя бледного орка, то ли гномье ругательство. По выражению лица Принца-Под-Горой невозможно понять, что это.

— Вы чуете? — обратился бледный орк к своим сородичам. Его голос был жутким, как для гномов так и для хоббита. Альтаиру же этот голос напоминал голос обкуренного гашишем старика. Забавное сравнение, от которого он сам усмехнулся. Но ему эта ситуация все равно не нравилась. Он прикинул свои шансы, если все-таки выступить против этих тварей. И понял, что не всесильный, и даже четыре ассасина не справятся с этими тварями. — Чуете страх? — вновь проговорил он. Торин нахмурился, и сирийский мастер ассасин видел, как трудно дается гному держать себя в руках и не броситься в атаку. — Я помню, как твой отец смердел им, Торин, сын Трина. — усмехнулся он.

—Не может быть… — то ли прошипел, то ли прорычал Торин. Эти ситуация ему совсем уж не нравилась.

—Этого оставить мне! Остальных убейте! — рявкнул орк.

«Шайтан подери, ну почему всегда так?» — подумал Альтаир, предусмотрительно не слезая с дерева. Но метательные ножи никто не запрещал, ведь так? Поэтому первый подошедший слишком близко орк повалился с седла с кинжалом в горле. Альтаир всегда был метким, и сейчас его навыки просто поражали окружающих.

Металлический блеск, свист рассекаемого сталью воздуха, и еще один орк падает на землю, но уже со стрелой в груди. Коннор тоже был метким и предпочитал пользоваться луком и стрелами. Отличный охотник никогда не промахнется. А уж когда кто-то покушается на то, что он защищает… Озлобленные варги пытались добраться до гномов или людей, но у них ничего не получалось. Орки все больше падали кто с кинжалом в горле, а кто со стрелой в груди. Деревья трясло знатно. Как они еще не повалились с них, было неизвестно.

—Оно падает! — закричал кто-то из гномов, когда дерево, не одну сотню лет крепко стоявшее на обрыве, начало наклоняться, грозя придавить не только тех, кто нашел спасение на его ветвях, но и суетящихся снизу варгов. Гномы с падающего дерева, разумеется, перепрыгнули на соседнее, при этом громко ругаясь. Острое нежелание попадать в пасти варгам явно придало им сил, потому что вниз никто так и не свалился… Вот только одна сосна, упав, повлекла за собой вторую, та — третью…

—Никогда не любил домино, — мрачно проговорил Дез, ловко перепрыгивая на другое дерево, как сделали и другие ассасины.

—Cazzo puttana s? tre volte! — громко ругнулся Эцио, обращаясь к оркам. Эти твари были ему, ой, как не симпатичны. И опять Дезмонд начал поражаться тому, каким изобретательным на комбинации ругательств может быть его предок. И опять он порадовался тому, что никто, кроме него самого, не понимает итальянский.

Оказаться на сосне у самого обрыва… Но Гендальф быстро нашел выход. Заколдовав шишку, он бросил ее в варгов. Поваленные ели загорелись, а псы в страхе отринули от огня. Азог был в ярости. Его добыча ускользнула. Оркам пришлось немного отступить, они не могли добраться до отряда.

Но радоваться путникам пришлось недолго. Сосна, находящаяся на самом краю обрыва, опасно накренилась, а после и вовсе повисла на одних корнях прямо над пропастью, угрожая в любой момент рухнуть вместе с ними. Альтаир с трудом удерживался на кончике тонкой ветки. Поблизости не было никого, кто мог бы помочь ему взобраться повыше. Еловые иголки больно впились в ладони, отчего мужчина шипел и ругался. Он, конечно, силен, быстр и ловок. Но даже ему вряд ли просто справиться с тонкими ветками. Сирийский ассасин затравленно смотрел на пропасть под ним. Нет, он не боялся высоты, от слова совсем. Ему не нравилась перспектива разбиться о скалы. В один момент он просто не почувствовал опоры под руками. Тонкая ветка с треском переломалась, и сириец почувствовал потоки воздуха, что ударили в его спину.

— Альтаир! — крикнул Дезмонд, чуть не рухнув за сирийцем.

А Альтаир летел. Это походило на прыжок веры. Дух захватывало от ощущения вольного падения. Сердце отдавало громкими стуками где-то в висках, дышать было трудно. Он часто прыгал с огромной высоты и всегда попадал в спасительную мягкую солому. Но мастер-ассасин понимал, что этот полет у него последний. Черная пасть скал ждет его и примет в свои отнюдь не мягкие объятия. «Так вот как я здесь умру…» — мрачно подумал он и закрыл глаза. Не очень хотелось видеть, с какой скоростью он приближается к земле. Где-то там, вверху, раздавался отчаянный крик его младших братьев, и тут он понял, как не хочет умирать. Причем так бесславно. Кто бы мог подумать он, гроза всех тамплиеров, погиб, сорвавшись со скалы.

Ветер беспощадно хлестал по лицу. И Ла-Ахад уже приготовился к последующей боли при ударе о землю. Но удара не последовало. Вместо этого он почувствовал лёгкое прикосновение мягких перьев. Невольно вспомнился его ручной орел, за которым он ухаживал, будучи еще ребенком в деревне за стенами Масиафа. Он решился открыть глаза и понял, что уже не падает, а летит на спине огромного орла. Птица плавно подставила спину под сирийца, дав ему приземлиться без каких-либо повреждений.

Это было незабываемым ощущением. Вот он — истинный Прыжок Веры! Ты не знаешь, что ждет тебя. Спасение или же твердая земля. И Альтаир благодарил всех известных богов за то, что ему все-таки суждено было спастись.

Остальных членов отряда тоже подобрали орлы. Гномы мертвой хваткой вцепились в их перья, в то время как ассасины испытывали неимоверное восхищение.

— Спасибо, — шепнул сириец орлу, немного наклонившись к его голове и тому месту, где по идее должно быть ухо. Орел мотнул головой, как будто кивая, и показывая этим то, что он услышал благодарность из уст Ла-Ахада.

Оглядевшись, сириец увидел всех членов отряда. И Торина, который был без сознания. Ассасин нахмурился, что случилось, он не знал, и неведение ему никогда не нравилось. Видать, он все-таки умудрился пропустить что-то.

Орлы уносили их все дальше от Мглистых гор, на восток, туда, где медленно разгоралась заря нового утра. Небо в той стороне казалось светлым, а сияющие точки звезд медленно таяли, как мелкие льдинки, уступая место дневному светилу. Больше всего на свете ассасинам не хотелось, чтобы этот полет заканчивался. Но вскоре он все равно подошел к концу. Внизу показалась удивительной красоты долина, которую рассекала голубая полоска Великой реки Андуин. Через какое-то время орлы, наконец, завидели ту цель, к которой направлялись, и начали опускаться. Они опускались по расширенной спирали, довольно долгое время. Кто бы мог подумать, что они поднялись так высоко. Земля постепенно приближалась, внизу виднелись деревья, обширные луга и речка. Вскоре им показалась и небольшая скала, что выделялась контрастом на фоне зеленых лугов. Орлы спустили путников на землю и, попрощавшись с ними, взлетели и отправились в свои гнезда.

—Торин! -подошедший к королю гномов Гендальф присел возле него. — Торин…

Альтаир не знал, что случилось, и не на шутку заволновался. Он присмотрелся и увидел, что все его братья на месте. И все, кроме Дезмонда, относительно невредимы. У самого младшего небольшая рана на руке, но она уже не кровоточила. И довольно длинная царапина на щеке, скорее всего от ветки.

Как оказалось, Гендальф еще и целитель! По крайней мере, после того, как он положил руку на лоб гному и сказал шепотом пару слов, гном сразу открыл глаза и резко сел.

—Как полурослик? — спросил он, отмахиваясь от предложеной ему помощи. Несмотря на то, что он только недавно был в отключке, гордый гном отказался от помощи сородичей. Бильбо, однако, совсем не понравился такой интерес к его персоне, но он остался стоять на месте. То ли опасался подходить к Торину, то ли была другая причина, но ближе, чем на десять шагов, он не подошел.

—Все в порядке, Бильбо здесь. Он невредим, — поспешил успокоить его маг, но тщетно. Торин, желая высказать хоббиту все, что он о нем думает, попытался встать. И встал ведь! Вот действительно упертый, как мул.

—Ты! .. — отбросив руки своих родичей, прорычал Дубощит, смотря на моментально побледневшего хоббита. Альтаир вмиг ощетинился, ему уже осточертело такое обращение к этому малышу со стороны гнома. Но Гендальф, вовремя заметивший состояние араба, остановил горячего сирийца, предотвратив этим грядущие кровопролитие. — Куда ты полез? Ты ведь мог погибнуть! Я говорил, что ты будешь обузой? — наступая на несчастного добытчика, продолжил высказываться гном. Другие ассасины продолжали стоять смирно, но по их лицам был виден шок. — Что ты не выживешь в походе? Что тебе не место среди нас? Я никогда так не ошибался в своей жизни! — совершенно неожиданно закончил мужчина, заключая Бильбо в объятия, тем самым выведя всех присутствующих из стадии шока и введя в ступор. — Прости, что сомневался в тебе!

—Ээээ… — Протянул Альтаир, но быстро взяв себя в руки, подошел к Коннору. — Что я успел пропустить?

—Да нет, я бы тоже в себе сомневался, — честно признался хоббит. — Я не герой. И не воин. Я даже не вор, — произнес он, с неприкрытым намеком глядя на Гэндальфа. Гномы рассмеялись, ободряюще похлопав друга по плечу. Не секрет, что для них маленький хоббит стал именно другом. А старый маг лишь усмехнулся в бороду.

И Коннор поведал старшему брату о том, как опрометчиво поступил Торин, идя на бой с орками, и как храбро повел себя Бильбо, который ринулся на помощь Дубощиту. В словах метиса слышалась гордость. Будто он и не сомневался в храбрости этого чуда. На вопрос, где так пострадал Дез, ответил Эцио, поведав сирийцу историю о том, как американец ринулся на помощь Торину и Бильбо. При этом спас их от весьма обнаглевших орков. Собственно, рану на руке он получил от их меча, но она не была серьезной, и кровь быстро запеклась. Но обработать ее все же стоит. Теперь Ла-Ахад испытывал действительно братскую гордость за Деза. Тот кривился от саднящей боль в руке, но стоически терпел.

—Это… это то, о чем я думаю? — уточнил Бильбо, взглянув куда-то на горизонт, чем привлек внимание остальных. Действительно, там возвышалась огромная гора. Она одиноко стояла на фоне всех этих равнин, а еще дальше виделись еще горы. Но они были настолько далеки, что казались смутными силуэтами на фоне яркого голубого неба.

—Вот уж действительно, «Одинокая», — восхищенно проговорил Коннор. Раньше из него малейшего комментария вытянуть было невозможно, а тут такой феномен.

—Эребор — последнее из великих королевств гномов Средиземья!

—Наш дом! — сказал Торин и искренне улыбнулся — впервые за все время, что ассасины его видели. «Вот почаще бы улыбался, а не хмурился, и цены бы ему не было. А то его кислая физиономия портит всю картину, где бы мы не были» — хмыкнул в уме Эцио.

—Смотрите, ворон! Птицы возвращаются к горе, — воскликнул кто-то из гномов.

—Мой дорогой Оин, это дрозд, — просветил гнома Гендальф, отчего вызвал усмешку на лицах отряда.

—Будем считать, что это знак! — решил Король-Под-Горой, не отрывая взгляда от горизонта.

Вот их цель уже перед ними. И ассасины больше не допустят никаких оплошностей и будут еще более внимательны. Они — защитники, и несут ответственность за тех, кого защищают. И им очень не понравилось то, что недавно пришлось убегать от врага. Больше они не допустят такого.