Молли навсегда (гет)

Утром в воскресенье Антуан Робертс проснулся ни свет, ни заря. Темпус показал время — половина шестого. Всего через три с половиной часа Эйлин станет его женой. За окнами только начали гаснуть звёзды, а сна уже не было ни в одном глазу. Он не собирался вставать так рано и бродить в нетерпении по дому, ожидая пока проснутся остальные. Потому просто повернулся на спину и, заложив руки за голову, принялся вспоминать вчерашний день, получившийся хлопотным и насыщенным. Досаднее всего было вспоминать весточку от отца. Словно специально подгадал…

… Патронус в виде полосатого енота с ехидным выражением на подвижной мордочке завис прямо над креслом, в котором расположился Антуан. И ладно бы просто отдыхал или был один. У него на коленях уютно устроилась Эйлин и как раз позволила себя поцеловать. Нахальный зверёк откашлялся, словно понял, какое занятие прервал, заставив Эйлин подпрыгнуть, а Робертса с досадой прикусить губу.

— Сынок, — ласково прогудел бесцеремонный енот голосом Робертса-старшего, — хотелось бы видеть тебя прямо сейчас. Приходи!

Антуан выдохнул, виновато улыбнувшись зардевшейся невесте, а шкодливая зверушка, взмахнув призрачным полосатым хвостом, красиво прыгнула по воздуху к ближайшему окну и растаяла на подлёте.

— Даже не представляю, как он узнал, что я дома… — начал Робертс, когда Эйлин поспешила выбраться из кресла и его объятий.

— А твой отец живёт где-то поблизости? — перебила она, поправляя одежду и стараясь не смотреть на Антуана.

— В замке. Северная башня Лестрейндж-холла, — машинально ответил Робертс, не сводя с неё глаз. — Я думаю, что нет ничего срочного…

Она подошла к креслу и на этот раз посмотрела прямо ему в глаза:

— Он знает о нас?

— Я… дело в том, — растерянно пробормотал Антуан, уже понимая, что продолжения не будет. Отец не мог выбрать лучшего времени! — Всё так быстро случилось… Я как раз собирался…

— Вот и сходи, — ровно ответила Эйлин и, отвернувшись, направилась к лестнице. Но замерла на первой ступеньке: — И позови Северуса домой, он уже давно ушёл гулять.

Антуан поднялся рывком и, глянув на часы над камином, вызвал Элси.

Домовушка появилась через секунду и оглушительно чихнула, щелчком пальцев очищая от паутины скромное платьице.

— Где Северус? — быстро спросил Робертс, уже предчувствуя проблемы.

— Элси может поискать, — ответила домовушка. — В библиотеке Элси всё прибрала. Остались только дальние стеллажи.

— Ты же сказал, что Элси присмотрит, — напомнила о себе Эйлин.

— Элси убирала библиотеку по приказу хозяина, — торопливо залопотала эльфийка, почуяв неладное. — Элси все книги отчищала от пыли. Хозяин не велел пользоваться магией. Элси была очень аккуратна.

— Я забыл, — Антуан уже не пытался оправдаться. Самому стало не по себе, что Северус гулял без присмотра по незнакомой территории. А то, что Эйлин не стала ругаться, обижаться или упрекать, а только молча кивнула и поспешила наверх, ничуть не улучшило настроения.

— Элси, — вздохнул Антуан, — мой сын пошёл гулять, можешь его найти?

— Элси может, Элси быстро найдёт! — обрадовалась та.

Домовушка пропала, а к тому времени, как Робертс надел ботинки и тёплую мантию, появилась вновь.

— Ваш сын сейчас смотрит вашу детскую комнату в северной башне, хозяин. Добрый мистер Кристиан показывает маленькому Северусу свою коллекцию.

— Спасибо, Элси, — Антуан задумчиво потёр подбородок, вздыхая. — Библиотека — это вторично. Прошу тебя, присматривай за мальчиком, когда он гуляет или остаётся один.

Он совершенно забыл, что поручил ей библиотеку ещё вчера. Он вообще обо всём забыл и вёл себя как озабоченный подросток. И как Северус умудрился добраться до отца самостоятельно? Подсказал кто-то?

По крайней мере, теперь точно спешить смысла нет, тем более что есть дела поважнее. Расставаться с Эйлин на такой ноте, пусть даже и ненадолго, было бы ещё одной ошибкой. Так что он в несколько шагов преодолел лестницу, взлетев наверх, и замер только у двери её спальни.

На осторожный стук она ответила лучше, чем он ожидал — сама распахнула дверь. В глазах застыла тревога:

— Что Сев?

— Он у деда. Познакомились уже, — ответил Антуан и поспешно добавил: — Отец тебе понравится, вот увидишь. Он немного странный, как и все в его возрасте, но добрый и всегда умеющий выслушать. Хочешь, пойдём вместе? Я представлю тебя.

Эйлин улыбнулась на его торопливую речь и вдруг потянула к себе, ухватив за ворот мантии.

— Не переживай, — выдохнула она, оторвавшись от его губ. — Северус у нас самостоятельный вырос, не пропадёт. Иди один. Я сегодня совершенно не в состоянии с кем-нибудь знакомиться. Да и не в домашней же мантии идти. Я видела свадебный наряд, он прекрасен, но тоже как-то не подходит для знакомства.

— Совсем забыл! — Робертс тяжело вздохнул. — Похоже, у меня это сегодня коронная фраза. На тумбочке у тебя в спальне каталог. Прошу тебя, выбери всё, что нужно. Я не очень разбираюсь в белье и прочем. И не беспокойся о деньгах, очень прошу.

— Ну, раз просишь, — проказливо улыбнулась она. — Я посмотрю. Не волнуйся ты так, я уже не маленькая глупышка, которая обижается на все подряд. И очень благодарна тебе за заботу и откровенность.

— Спасибо, — просиял он и наклонился за ещё одним поцелуем.

Эйлин засмеялась и отступила на шаг.

— Нет-нет! Это тебе спасибо. Я загадала — поднимешься поговорить сразу, тогда всё у нас получится. И хватит так смотреть, а то никуда тебя не отпущу. А тебя отец ждёт! И Северус. Антуан!

Она взвизгнула, а потом весело засмеялась, когда Робертс подхватил её на руки и закружил по комнате.

— Можно прийти к тебе ночью? — хрипло спросил он, прижав невесту к стене и почти касаясь губами её губ.

— Это шантаж, — усмехнулась она. — Ты пользуешься тем, что я ничего не соображаю, когда ты так близко.

— И всё же?

— Завтра, — Эйлин перестала улыбаться и, подняв руку, погладила его по щеке. — Всё завтра! Я стану твоей во всех смыслах.

Робертс кивнул, соглашаясь. А что ещё оставалось? Ещё утром он на такое не смел и рассчитывать.

— А я твоим, — тихо ответил он и добавил громче: — Придётся идти одному. Возможно, они поладили. Но...

— Да-да, — скорчила она смешливую рожицу. — Иди, проконтролируй.

— Я недолго! — расстаться было сложно. Хорошо, что Эйлин сама вывернулась из объятий и отошла на пару шагов, скромно сцепив руки за спиной.

— Я буду ждать.

Антуан мог бы сразу аппарировать в Северную башню или пройти камином, но почувствовал жизненную необходимость немного прогуляться и подумать, прежде чем предстать перед главой рода. Главное — придумать оправдание тому, что забыл поставить отца в известность. Какие слова найти для такого? Да уж, пустяки — невестка и довольно взрослый внук, — плёвое дело, обычные ежедневные новости. Ага, как же!

Робертс вспомнил, что собирался поговорить с отцом этим вечером. Теперь же было жутко стыдно перед всеми — перед отцом, перед сыном и, конечно, перед Эйлин. Да, простила. И вообще оказалась умницей. А ведь могла себя накрутить и обвинить его в разгильдяйстве с полным правом. Со стороны именно так всё и выглядело. Да-а, ему крупно повезло с невестой.

Робертс даже сбился с шага. Размечтался, что всё в порядке. А ведь ему ещё надо будет рассказать ей про завтрак с Лестрейнджами и планы на неё Бастинды. Как ещё примет это, неизвестно. Но тянуть нельзя. Поговорит, как только вернётся.

На подходе к башне он почти интуитивно ощутил чьё-то присутствие, а потом приметил шевеление в кустах. Мальчишки вылезли сразу, даже не дослушав команды.

Выстроились как на подбор по росту и уткнулись глазами в землю. Вид виноватый, и это напрягало.

— Мистер Кроули, что вы здесь делаете?

— Просто мимо шли, — пробормотал мальчишка угрюмо. — И это, профессор… Не тронули мы его. А в башню он сам полез.

— Ну да. И мистеру Бойду сам, добровольно, отдал новые сапоги? — поднял бровь Робертс, гася бешенство. Догадаться, о ком речь и как примерно развивались события, было не трудно. Джонни Бойд в новеньких сапожках его сына краснел, не смея поднять глаз, и вжимал голову в плечи.

Кроули поглядывал исподлобья, и неизвестно, чего было больше в его взгляде — желания оправдаться, повиниться или надерзить.

— Сэр, — даже начал он, наконец решившись.

Но продолжить Робертс ему не дал.

— Я смотрю, господа, у вас слишком много свободного времени образовалось. Что ж, рекомендации наставникам я предоставлю сегодня же. Не скрою — вы меня разочаровали. Особенно вы, мистер Кроули. На будущий год в Хогвартс? Искренне надеюсь, что на Слизерин вы не попадёте. — Он сделал паузу, оглядывая мальчишек. Младшие смотрели испуганно, Дэн Кроули был бледен. Даже жалко стало парня. А сам себе Антуан был противен. И, не сдержавшись, он рявкнул: — Живо по домам! И чтобы отцы были в курсе ваших художеств через десять минут. Проверю! Хотя нет… Стоять!

Мальчишки, почти взявшие низкий старт, обречённо обернулись.

— Снимайте обувь, все, кроме мистера Кроули.

— Но сэр…

— Молчать, Кроули! Вас я ничему учить не хочу. Отлично! Молодцы!

Малыши глотали слезы и изо всех сил старались не разреветься в голос. Антуан даже подумал, что перегнул палку и следует прервать экзекуцию, но впечатление испортил всё тот же Дэн Кроули. Он непокорно глянул из-под чёлки, и наклонился было к своим сапогам, но тяжёлый взгляд Робертса заставил гордого мальчишку снова выпрямиться. Пожалуй, если кто и уяснит этот урок, так именно он, как ни парадоксально. Остальные слишком малы или глупы, чтобы сделать правильные выводы, но наказание запомнят — это факт, и, возможно, в следующий раз не поддержат очередную глупость вожака.

Мальчики переминались на мёрзлой земле босыми ногами, бросая на Антуана испуганные взгляды.

— Это чтобы мистеру Бойду было не так обидно, — ласково пояснил профессор Робертс, поднимая палочку. — Шаг назад!

Малыши отшатнулись. Кучка ободранной обуви и новенькие сапожки Северуса сиротливо остались стоять посреди тропинки. Несколько взмахов палочкой и сильно уменьшенные ботинки поплыли к хозяевам.

— Забирайте. Увеличите дома.

— Я прошу прощения! — всё же не выдержал Кроули. — Профессор, пожалуйста!

— Забота о своих людях, мистер Кроули — это прекрасно, но не за счёт слабого. Этот путь в итоге приведёт вас только в Азкабан.

— Сэр…

— Всё, видеть вас не желаю, — процедил Робертс сквозь зубы, больше не взглянув на него. — Чего ждём? Прочь с моих глаз!

Даже босиком детишки боевиков бегали на удивление быстро. Только Дэн Кроули, пряча заблестевшие глаза, пошёл медленно, то и дело оглядываясь с несчастным видом. Выждав, когда и его не стало видно за поворотом тропинки, Антуан уменьшил сапоги сына, сунул их в карман и зашагал к башне.

* * *

— Здорово, Барс, — Антуан нагнулся к книзлу, встречавшему его как обычно — на нижней ступеньке винтовой лестницы. Умный зверь, размером превосходящий всех книзлов, когда-либо виденных Робертсом, добродушно замурчал, подставляя лобастую голову под ласку хозяйского сына. Но минуту спустя, деловито отряхнувшись и вспрыгнув на следующую ступеньку, величественно оглянулся, — мол, «идёшь, или как?»

— Куда я денусь? — пробормотал Робертс, следуя за Барсом.

Отца он нашёл в мастерской, где тот показывал Северусу свою знаменитую коллекцию диковин.

— А вот и ты, — поднял голову Кристиан, внимательно оглядывая сына.

Северус ахнул, оборачиваясь, и сделал несколько быстрых шагов к Антуану. Робертс сам шагнул навстречу, предчувствуя, что малыш не решится дойди до него, подхватил сына на руки, не замечая робкого протеста, и, усадив на согнутой руке, скупо улыбнулся Кристиану:

— Так уж вышло.

— Вижу, — кивнул старик, переводя суровый взгляд с внука на сына.

— Я всё объясню, — поспешил добавить Антуан, прижав к себе ребёнка чуть сильнее. И забыл, как дышать, когда Северус вдруг обнял его тоненькими ручками за шею и доверчиво положил голову на плечо.

— Я бы предпочёл познакомиться со своими внуками немного раньше, — продолжил дед, чуть сощурившись. — Например, на седьмой день после рождения, а не на седьмой год. И хватит прятаться за ребёнком! Элси!

— Я не…

Домовушка появилась мгновенно, почтительно кланяясь Кристиану.

— Отнеси Северуса домой, наверняка его мать волнуется. Мне же надо поговорить с твоим хозяином.

— Это твой папа? — услышал Антуан жаркий шёпот мальчишки.

— Угу.

— Тебя накажут?

— Да уж, — нервно хмыкнул в ответ профессор Робертс, покосившись на сына с интересом.

— Не бойся! Дедушка добрый, — прошептал малыш ему на ухо.

И почему вдруг так захотелось прижать его к себе со всей силы и закружить по мастерской отца?

Робертс с трудом сдержал порыв, побоявшись разрушить то хрупкое доверие, непонятно отчего вдруг родившееся между ними, и неохотно поставил сына на пол.

— Переодевай ботинки, Северус, — вздохнул он, вынимая из кармана сапожки и увеличивая их. Он опустился на одно колено и заглянул в тёмные глаза малыша, округлившиеся от удивления. — Как считаешь, маме надо сказать?

Ребёнок помотал головой и, ахнув, оглянулся на старшего Робертса.

— Расстроится, — громко пояснил он, — Деда, не скажешь?!

— Конспираторы, — махнул рукой Кристиан. — Сохраню я вашу тайну.

И Северус широко улыбнулся отцу, — мол, слышал? Всё схвачено!

Робертс ответно улыбнулся и, чувствуя, что слов не хватает, просто взял в свою руку маленькую ладошку ребёнка и осторожно пожал.

Северус нахмурился и серьёзно кивнул, даже позволил отцу переодеть свою обувь и сам взялся за ручку домовушки, переводящей умилённый взгляд с одного Робертса на другого.

— Деда! — строго крикнул Сев, прежде чем исчезнуть.

— Смотри-ка, защищает, — хмыкнул Кристиан.

— Сам удивляюсь, — признался Антуан, поднимаясь с колен. — Хватит уже меня воспитывать, колдун Грей! Всё осознал, раскаялся и прошу прощения. Выпить найдётся?

Кристиан восхищённо хмыкнул и махнул рукой, приглашая сесть за широкий стол.

— И то правда. Есть у меня бутылочка анжуйского вина двухсотлетней выдержки. Берёг для особого случая.

И только разлив по вычурным бокалам темно-бордовое вино, спросил грустно:

— Сам-то как?

— Странно как-то. И страшно, и счастлив до безумия. Веришь?

— Что ж не верить? Давно тебя таким не видел. Расскажешь?

— История долгая и не слишком красивая, — Робертс пригубил густой напиток и одобрительно кивнул: — Никогда такого не пробовал! Помнишь мою поездку в Дрезден примерно девять лет назад?

Из замка Антуан шёл расслабленный и почти довольный жизнью, когда на тропу перед ним выскочил сынок Стэнфилда, восьмилетний Мэтти.

— Профессор Робертс, вас отец зовёт.

В гостиной дома Стэнфилдов творилось что-то невообразимое, а главное — поражало количество девиц. Робертс с трудом припомнил, что у дочери боевика, Аманды, где-то в ноябре день рождения. А сама она играет в квиддич за команду Гарпий. Наверное, тут сейчас весь основной состав собрался. Ага, вместе с запасным.

— Вечеринка у дочки вечером, — пояснил Генри, встретивший его на крыльце. — Сюда, Антуан. Кабинет на втором этаже, если ещё помнишь. Осторожно, третья ступенька опять просела. Магия не берёт, придётся ремонтировать руками.

В кабинете Стэнфилда собралось с дюжину боевиков, вассалов Лестрейнджей. Робертс каждому пожал руку и присел за расширенный магией стол.

— Поделись новостями, профессор, — попросил самый старший, Барти Свенсон, в установившейся тишине.

— Женюсь завтра, — коротко признался Антуан и покачал головой, отказываясь от выпивки. — Сынишка у меня, зовут Северус, почти восемь лет. Прошу любить и жаловать. История драматичная и делиться ею я не готов. Просьба у меня: приглядывайте за домом. Я только на выходные выбираться смогу, а Эйлин с сыном одни тут будут.

— Да не вопрос!

— Мог бы и не просить.

— Как же, одни! А мы тут на что?

— Приметили уже, проследим.

— Невеста красивая?

— Так пусть он тренируется с остальными, ребятёнок-то? — перекрывая общий гомон, прогудел из угла дед маленького Джонни Бойда, которого Робертс сразу не заметил.

— Сам просить хотел, — ответил ему Антуан. — Примете отпрыска?

— Договорились, — подал голос Трой. — Вон Мэтти будет за ним забегать по утрам. Только одежду попроще раздобыл бы сыну. Мы своих бандитов наказали, разумеется, но не стоит твоему парню выделяться, сам понимаешь. Да и неудобно заниматься в парадной мантии...

Разговор свернул на обучение, потом поговорили про Хогвартс, отцы интересовались успехами детей, которые сейчас там учились.

— А это ваше, — спохватился Антуан, передавая деду Джонни Бойда уменьшенные ботинки.

Тот усмехнулся в седые усы, но ботинки принял спокойно, небрежно сунув в карман.

— Спасибо тебе, профессор, — произнёс негромко в наступившей тишине. — По справедливости поступил и палку не перегнул.

— Я бы за своего, — начал было молодой и горячий Глен Бетани, — не то что босиком…

На него зашикали, мол, обычное дело, обсудили уже всё. Бетани полтора года назад стал отцом и близко к сердцу принимал разговоры о детях. Он покрутил головой и, кажется, успокоился. Долгожданный малыш у него родился недоношенным и сейчас со здоровьем были проблемы. Но раньше Робертс ни разу не слышал, чтобы Глен жаловался или хоть от кого-то принимал помощь.

Антуану стало грустно. Глен блестяще закончил Хогвартс три года назад, и был самым сильным магом из всего потока…

…Когда зашла речь о политической обстановке в мире, Робертс откланялся, пояснив, что дома вообще-то невеста ждёт. Провожаемый понимающими ухмылками, вышел во двор, где две девицы развешивали магией светящиеся шарики.

— Здравствуйте, профессор! — радостно окликнула его блондинка с пышной короткой причёской.

Робертс с удивлением узнал в ней Линду Маршал, выпускницу Слизерина пятьдесят девятого года.

— Рад видеть, мисс Маршалл! Или вы уже…

— О нет, — рассмеялась бойкая девица, подходя ближе и подталкивая свою более застенчивую подругу. — Я по-прежнему мисс Маршалл и сейчас в активном поиске, и Люси тоже. Позвольте представить, профессор! Это Люси Сабо, выпускница Дурмстранга. Люси, это мой любимый профессор Антуан Робертс. Помнишь, я рассказывала?

— Очень приятно, мисс Сабо.

— И мне, мистер Робертс, — скромно улыбнулась Люси, стреляя глазками из-под густых ресниц. Темно-каштановые волосы так же, как у подруги, представляли собой очень короткую, но пышную причёску, что очень шло как белокожей Линде, так и смуглянке Сабо. — А приходите на вечеринку! Будет весело.

— Спасибо, девушки, — ухмыльнулся Антуан, покачав головой. Почему-то мелькнула подленькая мысль, что Магнусу точно понравилась бы мисс Сабо, а может быть, и Линда, или сразу обе, только он ни за что их не станет знакомить. — Но я не могу, обещал этот вечер семье. Прошу прощения.

Разочарование так явно было написано на мордашках «гарпий», что оставалось только галантно поцеловать обеим ручки, вызвав восхищённые вздохи, и поскорее ретироваться. Благо на дворе появился Герхард Фишер, прошлогодний выпускник Слизерина, и интерес девушек мгновенно переместился на новую «жертву». Педантичный симпатяга Герхард только сдержанно кивнул бывшему профессору, и с притворным вздохом пошёл помогать девицам с украшением двора.

Вечер у Антуана прошёл спокойно, если не считать, что сердце периодически сбивалось с ритма. Идиллия получилась какой-то тревожной. Северус очень неплохо читал вслух детскую сказку про Мерлина и Артура, а Эйлин развлекала мужчин, примеряя обновки, доставленные из Косого переулка. Она скрывалась в спальне, а потом показывалась в очередном наряде в кабинете Антуана, где тот занимался с сыном.

Северус тоже не остался равнодушным к одежде. Идею заниматься физической подготовкой вместе с местными ребятами у матёрых боевиков малыш принял на ура. Даже немного расстроился, что впервые попадёт на занятия только в понедельник. И упорно не захотел снимать холщовые рубашку и штаны, купленные и доставленные домовушкой тем же вечером. Простые ботинки из толстой коричневой кожи ребёнок бережно поставил возле кровати. А утеплённая кожаная куртка красовалась на спинке его нового кресла. Кажется, даже новой мантии и модным сапожкам он так не радовался, как этой простой и прочной экипировке.

— Ещё надоест, — предупредил Антуан. — И трудно будет поначалу. Ты главное, помни, сынок, всего можно достичь, если поставить перед собой чёткую цель.

— Я справлюсь! — вскинул тот подбородок.

А глазки так и горят предвкушением. Антуан покачал головой. Ведь совсем недавно от местных пострадал и снова к ним рвётся. Характер, как у…

— Весь в тебя, — шепнула ему на ухо присевшая рядом Эйлин.

Известие о позднем завтраке у Лестрейнджей сразу после церемонии бракосочетания скорее удивило Эйлин, чем расстроило или испугало.

— Но зачем? Можно ведь и другой день выбрать. Не хмурься, я понимаю, что ты им многим обязан…

— Я вассал Ричарда, — уточнил Антуан. — Это, наверное, даже не завтрак будет, а простое чаепитие, более похожее на смотрины. И это ещё не всё. У Бастинды, то есть — у миссис Лестрейндж, большие планы насчёт тебя. Желает иметь в хозяйстве карманного зельевара. Зная Бастинду, уверяю тебя, это будет выгодно и тебе, и Лестрейнджам, и всей общине в целом. Не обидят точно. Но даже если ты захочешь отказаться, никто не станет смотреть косо.

— Отказаться? — расширила глаза Эйлин. — Да это будет лучший свадебный подарок! Милый, я передумала. Я нисколько не против встретиться с Лестрейнджами. Завтрак так завтрак.

— Спасибо, — с чувством поблагодарил Робертс.

Он почти снова заснул, потому что вечерний поцелуй точно не был таким горячим, как ему сейчас пригрезилось. Робертс вскочил с постели, поняв, что лежать в бездействии и глупых мечтах больше не в состоянии. Приняв бодрящий душ, он в одном халате спустился в кухню. Хотелось крепкого кофе и хрустящих булочек от мастерицы Элси.

Домовушки ещё не было, пришлось кофе варить самому, а булочки разогревать заклинанием. С подносом он поднялся наверх и постучал в дверь невесты. Не дождавшись ответа, Робертс вошёл и очарованный замер. Эйлин стремительно повернулась, прекрасная как никогда в пене белоснежных кружев свадебного платья.

— Не спалось, решила примерить ещё раз свадебный наряд, — смущённо призналась она. — О, кофе! Хочу-умираю! Ставь на столик. Подожди, сейчас я это сниму…

* * *

Бракосочетание в малом зале министерства прошло скромно. Антуан и Эйлин без запинки произнесли ритуальные клятвы, глядя друг другу в глаза. Низенький маг, проводивший церемонию, протянул им чашу с вином, которую они выпили, сделав по очереди три глотка.

— Поздравляю, мистер Робертс, миссис Робертс! — завершил обряд мистер Хайд, протянув им украшенный завитушками пергамент.

Теперь молодожёнов могли поздравить гости. Кроме радостно и чуть удивлённо улыбающегося Северуса, здесь были только Магнус Нотт, Ванесса Дэшвуд и Кристиан Робертс.

Нотт энергично пожал руку Антуану и смущённо пробормотал слова поздравления, целуя руку его супруге.

Ванесса, сияя радостной улыбкой, нежно обняла новоиспечённого супруга и сердечно поздравила Эйлин.

— Милая миссис Робертс! Наконец-то я с вами познакомилась. Очарована и хотела бы подружиться.

Краснея и счастливо улыбаясь, Эйлин тут же сообщила, что в среду ждёт в гости Летицию Прюэтт, и если миссис Дэшвуд свободна…

Миссис Дэшвуд заверила, что в среду будет в самый раз, попросив прислать ей накануне название камина.

— Моему сыну досталось настоящее сокровище, — поцеловал руку невестки Кристиан. — Вас ждут на завтрак Лестрейнджи, насколько я слышал. Позвольте мне забрать Северуса до вечера. Боюсь, ему будет скучно со взрослыми, а я бы сводил его в музей Скамандера, а потом погуляли бы по Косой аллее.

— Мам, пожалуйста! — сразу же вклинился в разговор внук. — Я очень хочу погулять с дедушкой!

— М-м-м, хорошая идея, не так ли, милая? — поддержал сына Антуан.

Эйлин не возражала. Тепло распрощавшись с друзьями, Робертсы переместились камином к себе домой, где Элси приготовила скромный праздничный стол. Дед и внук, впрочем, долго не задержались. Выпив по бокалу виноградного сока, они скрылись в пламени камина.

— У нас сорок минут до чаепития у Лестрейнджей, — посмотрел на супругу Антуан.

— Слишком мало, — понимающе улыбнулась Эйлин. — А нельзя отменить или как-то перенести?

Антуан смотрел на неё затуманенным взглядом. В новом домашнем платьице Эйлин казалась ему гораздо более родной и близкой, чем в сверкающем свадебном наряде.

— Я попытаюсь, — выдохнул он. — Элси!

Домовушка появилась с подносом, на котором белела записка.

— От миссис Лестрейндж.

— О! — только и сказала Эйлин, а Антуан поспешно развернул послание.

— Они поздравляют нас… Так… Бастинда сообщает, что сегодня они принять нас не смогут, и просит разрешения навестить тебя завтра.

— Ну конечно, — Эйлин подобралась поближе и нежно обняла супруга со спины, — напиши, что я только «за». Тем более что мне не терпится начать работать в лаборатории. Какие деликатные у тебя друзья, Антуан.

— Сюзерены, — поправил муж, целуя её в висок. — Тебе хватит двадцати минут, милая? Я только отвечу на письма и буду в твоём полном распоряжении.

— Буду ждать вас, профессор Робертс, сэр, — скромно потупилась Эйлин, сделав книксен. Не выдержав, рассмеялась, показала ему язык и быстро взбежала по лестнице, оставив супруга стоять посреди гостиной с совершенно глупой улыбкой.

— Письма, хозяин, — ворчливо напомнила Элси, выводя его из ступора. — Нехорошо заставлять ждать новобрачную.

— Ах да! Элси, я в кабинет. Через десять минут позову. Ты могла бы приготовить что-то лёгкое к обеду? Возможно, спускаться мы не будем…

— Элси обо всём позаботилась, хозяин Антуан! Элси ещё помнит первую брачную ночь хозяина Кристиана. Охлаждённые напитки и лёгкая закуска уже приготовлены в спальне хозяйки под специальными чарами. Элси заберёт письма через десять минут.

Антуан растерянно поблагодарил домовушку и поспешил в кабинет — писать ответы. Поздравления и подарки прислали также Сметвик, чета Прюэттов, Стэнфилды и Теодор Нотт. Этим стоило ответить сразу. Званый вечер решили сделать на рождественских каникулах, о чём и сообщал в ответных письмах Антуан. Ушло у него на ответы чуть больше десяти минут. Отдав всё верной Элси, Робертс в рекордные сроки принял душ и постучался в спальню законной супруги, внезапно ощутив странную робость.

Вместо ответа Эйлин сама распахнула дверь, глядя на него без улыбки. Взяла за руку и потянула за собой. Молча довела до кровати и движением плеч заставила лёгкий халатик соскользнуть к ногам. Антуан рвано выдохнул и опустился на колени...

* * *

Ричард Лестрейндж взял с подноса письмо и с недоумением принялся читать под пристальным взглядом жены.

— Что там? — Бастинда неодобрительно посмотрела на Рабастана, который с хмурым видом и явным отвращением отодвинул от себя тарелку с завтраком.

— Младший Нотт пишет, — проронил глава семьи. — Не совсем понимаю только, при чём тут… Дорогая, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— О, милый, совсем забыла тебя предупредить. Мы случайно встретились у общей знакомой, и Магнус Нотт любезно согласился дать несколько уроков Рабастану по ЗОТИ.

Басти изумлённо посмотрел на мать.

— Хм. Боюсь тебя огорчить, любовь моя. Но только что этот… Магнус не менее любезно отказался давать уроки нашему сыну. И причина самая уважительная.

— Какая жалость, — Бастинда сурово посмотрела на сына, который вернул ей возмущённый взгляд. — А что за причина, если не секрет?

— Несостоявшийся наставник Рабастана решил сделать свадебный подарок своему приятелю Антуану. Альбус Дамблдор только что подписал согласие, так что следующую неделю уроки ЗОТИ в Хогвартсе будет вести член Попечительского совета Магнус Нотт собственной сиятельной персоной, временно замещая профессора Робертса. Также Нотт обещал поговорить с Робертсом, чтобы он заменил его в занятиях с нашим дорогим мальчиком, так как всё равно живёт близко и как-нибудь сможет вырваться на часок-другой из постели и жарких объятий жены и преподать Басти пару новых приёмов.

— Ричард! — укоризненно улыбнулась Бастинда. — Я ни за что не поверю, что Нотт выразился столь…— несколько секунд она подбирала нужное слово, — витиевато.

— Но смысл именно такой, — хохотнул Ричард. — Басти, сынок, а чем тебя Трой не устраивает?

— Э-э, — Рабастан растерянно уставился на мать, но, не найдя поддержки, ответил: — Отец, всё, что мог дать мне Трой, он уже дал, обучая с детства. Ничего нового, кроме практики и повторения старого, я от него не получаю. Робертс на дополнительных занятиях в школе и то давал больше. Я на самом деле рад бы не встречаться с Ноттом вообще, но не могу не признать, что его уроки были бы мне полезны. Впрочем, от уроков Антуана я тоже не откажусь.

— Браво, внучек, — Сольвейг даже похлопала в ладоши, заходя в малый столовый покой. — Я даже знаю, кто ещё мог бы дать тебе новые знания по ЗОТИ.

— И кто же, мама? — успела спросить первой Бастинда. Хотя слова Сольвейг заинтересовали всех троих.

— Антонин Долохов, конечно, — старая леди заняла своё место за столом. — Мастер дуэлинга и боевых искусств.

Ричард фыркнул:

— Можно подумать, мы готовим ребёнка к войне, а не к каким-то вшивым СОВам. Я могу попросить Антонина, если вы о нём такого высокого мнения, но, помнится мне, давать уроки Рудольфусу он отказался. Хотя у них с Руди прекрасные отношения.

— Он отказался, Дикон, не из каких-то принципов, — спокойно ответила Сольвейг, намазывая джем на поджаристый тост, — а потому что и без него Нотт вплотную занимался твоим наследником в тот месяц, он тоже мастер боевых искусств не из последних. А у Долохова, помнится, как раз была бурная интрижка с какой-то девицей. Что нас возвращает к Робертсу, который едва женился, и к влиянию хм-м… активного исполнения супружеского долга на способность к обучению молодёжи.

— А ничего, что я тут сижу? — пробурчал Рабастан.

Сольвейг взглянула насмешливо:

— Судя по оригинальной надписи на перилах главной лестницы, внучек, ты неплохо разбираешься не только в супружеских отношениях, но и в их извращённой форме.

— С этого места поподробнее, — оживился Ричард, откладывая в сторону письмо Нотта. — Рабастан?

— Я всё удалю, — сквозь зубы ответил побагровевший Басти, посылая возмущённый взгляд невозмутимой бабуле.

— Будь так любезен, — на удивление мирно согласился старший Лестрейндж, — и постарайся сделать это до рождественского приёма.

— Займусь прямо сейчас.

— Прямо сейчас ты нормально позавтракаешь, — возразила Бастинда. — Ричард, ты говорил, у тебя какие-то дела сегодня?

Лестрейндж перевёл взгляд на жену и улыбнулся:

— Деловая встреча, ничего особенного. Кстати, спасибо, мне уже пора. Приятного аппетита, леди. Рабастан, библиотека в твоём полном распоряжении.

— Бабушка! — не выдержал Басти, едва за отцом закрылась дверь.

— Что, милый? Что тебя больше возмущает? То, что я отмазала тебя от занятий по ЗОТИ с любящим отцом, или что лишила возможности каждое утро подрываться ни свет, ни заря к главной лестнице с банкой краски?

— Ричард, кстати, мог бы дать несколько уроков, — оживилась Бастинда. — Уж он-то точно не хуже Антонина и Магнуса разбирается в боевых искусствах.

— Да я лучше сдохну, — отреагировал Рабастан и поспешно добавил: — Прости, мам!

— Мальчик прав, дорогая, — усмехнулась Сольвейг удивлению дочери. — Думаю, для тебя Ричард, и правда, лучше всех Магнусов и Антонинов во всех своих проявлениях. А Рабастана он доведёт до нервного срыва, учитывая сжатые сроки подготовки.

— Хорошо, вы правы! — подняла руки Бастинда. — Ричард, в самом деле, бывает резок.

— Резок, мам? Ты серьёзно?

— Я сейчас же напишу Антонину. Честно говоря, я и не подозревала, Басти, что Трой тебя не устраивает.

— Устраивает! И вообще я уверен, что сдам ЗОТИ без всякой дополнительной подготовки. Хоть прямо сейчас. Но я ничего не имею против Долохова. Так что пиши. Иначе отец всё равно не отстанет.

— Так и сделаю, — кивнула она. — Но ты несправедлив к отцу. Ладно-ладно, не хмурься. Лучше скажи, что там за надпись на лестнице?

Рабастан вскочил и холодно поклонился:

— Приятного аппетита, леди. Прошу прощения, но вынужден вас покинуть.

И быстрыми шагами вышел из столовой.

— Что? — спросила Бастинда.

— Иногда ты бываешь такой же толстокожей, как и твой супруг, — хихикнула Сольвейг и отпила глоточек кофе. — Пиши Антонину. Я рада буду увидеть его снова.

* * *

— Хочешь передохнуть и посмотреть подарки? — Антуан накрутил на палец чёрный локон и медленно отпустил, пропуская шелковистую прядь между пальцев, старательно отводя взгляд от обнажённой груди супруги с темными сосками, с маленькой, почти незаметной родинкой напротив сердца. Казалось, он успел исследовать всё: и глазами, и языком, и зубами, и кончиками пальцев… Но каждый раз находил что-то новое.

Эйлин блаженно потянулась, разрушая все его благородные планы.

— Ну если хочешь, — грудь призывно качнулась, — Конечно, любопытно, что подарили твои друзья… Антуан!

Она охнула, когда его пальцы невесомо очертили родинку на груди.

— Прекрати так остро реагировать, — прошептал законный супруг и одним движением оказался сверху. — Или я… Оу, Эйлин!

— Я… м-м-м, да! Я не нарочно! О, Мерлин!

— И это не нарочно?

— Ладно, признаюсь… Но это ты виноват! От твоего голоса у меня всё внутри… Да! Ещё!

— Хорошо, молчу.

Его губы почти касались её рта, она пила его прерывистое дыхание как нектар, ловила затуманенный взгляд, впитывала в себя запах и каждый стон, каждое прикосновение и ласку… И с первобытным безумством двигалась навстречу, чтобы полнее, глубже, во всю мощь ощутить радость жизни, впитать его силу и снова, в который уже раз, взлететь к небесам вместе с ним, вырываясь из раскалившихся осколков невыносимой неги.

— Хочу пить, в душ и подарки! — выпалила Эйлин, чтобы совсем не утонуть в затопившей её нежности.

— Эй-ли-ин, — простонал Робертс, тяжело дыша и упираясь лбом в её плечо. — Дай хоть в себя прийти!

— Зачем? Попить я и сама могу, и в душе мне тоже помощь не нужна. А ты отдыхай, милый. Только чуть-чуть меня освободи.

— Ты возмутительно бодра! — пожаловался он, падая рядом. — Мне никакого здоровья не хватит.

— Это после седьмого раза?

— А ты считала?

— Не придирайся и оставь в покое мою грудь! Здоровья у него не хватит! Антуан! Руки! Я в душ!

— Через пять минут проверю, как ты там, — проворчал он, переворачиваясь на спину.

Глаза сами собой закрылись, как только Эйлин скрылась из виду. Робертс чувствовал себя опустошённым, расплавленным, до отупения счастливым и в то же время бесконечно несчастным. В голове не укладывалось, что буквально через пару часов нужно вернуться в Хогвартс. Жизнь ужасно несправедливая штука, это он уже понял давным-давно. Или он сам дурак. Надо было вытребовать у Дамблдора выходной! Нет, нужно наслаждаться тем, что дано!

В итоге, душ опять превратился в полный разврат, но помыть друг друга кое-как удалось. Пусть и не с первой попытки.

Умиротворённые и розовые после душа, они с аппетитом уплетали закуски, оставленные Элси, запивая каким-то восхитительно-освежающим вином из хрустального графина.

— Подарки же! — Эйлин кивнула на горку упаковок у самого камина. — Принеси, будем рассматривать.

— Командовать в этом доме буду я, — усмехнулся Робертс, стирая кусочек масла с её щеки.

— Предлагаешь сменить дом? — подняла бровь Эйлин.

Антуан тяжело вздохнул и дотянулся до палочки:

— Ты не могла бы плотнее запахнуть халат? Спасибо! Акцио подарки на нашу свадьбу!

— А ты можешь сидеть в одном полотенце, так и быть, — Эйлин с удовольствием его оглядела. — Ну что там в коробке? Открывай уже.

Больше всего Эйлин понравился набор котлов и инструментов от Лестрейнджей и безумно красивый гобелен от Ванессы Дэшвуд. А Антуану явно приглянулась трость от Теодора Нотта, скрывающая внутри какое-то оружие. Эйлин даже не стала просить посмотреть поближе. Боевики удивили — узнав о свадьбе буквально накануне, сумели скооперироваться и презентовали несколько старинных фолиантов по зельеварению. Видимо, прошерстили все домашние библиотеки. И откуда только узнали о профессии невесты? У Эйлин загорелись глаза, но она отложила книги в сторону, сказав, что посмотрит позже. А вот подарок в простом пакете её заинтриговал.

— Почему ты его отложил?

— Да это от Магнуса, — Робертс потянулся к жене. — Он всё равно не умеет делать подарки. А у нас осталось так мало времени.

Эйлин увернулась от его руки и сама потянулась за пакетом.

— А ещё говорил, что он твой лучший друг!

— Ну хорошо! Сейчас убедишься! — проворчал недовольный Антуан и небрежно разорвал пакет. Оттуда выпала простая коробка продолговатой формы. Он почему-то стеснялся показывать подарок Нотта жене. Не хотелось, чтобы она думала о нём плохо.

Но деваться было некуда, сам виноват, надо было вскрыть в первую очередь, а не привлекать внимание любопытной как книзл женщины, откладывая подарок в сторонку.

— Свиток, — растерянно произнёс он. Нотт сумел удивить даже его.

— Открывай же! Что там?

— Понятия не имею, — Робертс сорвал красную ленту и развернул пергамент.

Эйлин увидела, как расширились глаза Антуана, не удержалась и, покинув пуфик, бесцеремонно уселась к нему на колени, заглядывая в свиток.

Вздохнув, Робертс помог ей устроиться поудобней и прижал к себе, обняв за талию.

— Я дурак, а ты умница, — поцеловал он её в висок. — Нотт сделал самый лучший подарок! И гори оно всё огнём.

— Неделя вместе! — ахнула Эйлин. — Беру назад все свои мысли и слова! Твой Магнус — чудо!

— Ага, от слова чудище! Отпразднуем? Самым приятным способом?

* * *

Перо для подарка Рудольфусу оказалось в прозрачной продолговатой коробке с синим бантиком и незамысловатым вензелем: переплетённые золотые буквы «М» и «П» венчали две скрещенные волшебные палочки — белая и чёрная — и синий треугольник над ними, вершина которого была направлена вниз.

Санни поблагодарила улыбкой доставившего посылку Кручока, который тут же исчез.

— Тётушка! Спасибо огромное! Оно прекрасно!

— Ты даже не знаешь его свойств, а туда же, — фыркнула Мюриэль. В зеркальце было видно часть её спальни. — Хоть из любопытства бы поинтересовалась. Не абы кто делал, а родная тётка, у которой с фантазией всё в порядке.

— Правда?! — Санни подозрительно сощурилась. — И какие свойства у этого пера, можно узнать?

На вид перо было совершенно восхитительным — длинным и изящным. Нежно-голубое опахало становилось темнее к узкой части, а завершалось сине-зелёным навершием с непонятным переливающимся рисунком. На шерстинках можно было разглядеть крошечные золотистые короны и силуэт девушки, абсолютно натуральный. Красотка вертелась, когда на неё смотрели, подмигивала густо накрашенными глазами и кокетливо изгибала свой… Н-да, хвост-то Санни сразу и не приметила. Девушка явно была русалкой. Остро заточенный очин казался то тёмно-синим, то золотистым. А там, где начинались шерстинки, ствол пера охватывало крошечное золотое кольцо.

— Можно ли узнать? — переспросила Мюриэль. — Нужно! Ладно уж, ты какая-то не любопытная. Но Рудольфус-то точно захочет узнать его свойства. И что ты ответишь? Вот-вот. Скажешь ему, что это «Перо Скрытых Желаний». Он-то поймёт, раз коллекционирует перья, а тебе объясню. Говорит ему девушка, что хочет подарок, а перо строчит: она имеет в виду такую зелёную шляпку с серебристым рисунком на полях, которую видела вчера в магазинчике мадам Малкин на Косой Аллее. Главное — представить эту девушку и момент, когда она это говорила и с какой интонацией. Или очередная пассия говорит: «Ты меня не любишь!» А перо напишет: «Ты совсем мною не интересуешься: даже не заметил, что на мне новые серёжки!» Или, например, подруга соглашается: «Ладно, только один поцелуй». А перо выдаёт: «Она будет счастлива, если ты при этом полапаешь её за задницу и даже ущипнёшь, а целовать можешь раз пять, она не против». Ну и всё в таком роде.

— Ужас! — отреагировала Санни.

Мюриэль хохотнула:

— Ещё бы! Страшное оружие в руках мужчины. Ну а я считаю, что нет ничего плохого, если хоть один парень будет правильно понимать, чего от него хочет его женщина. Тем более у него с Беллатрикс любовь, так что обоим будет лишь на пользу. И вообще, перо не всегда под рукой, так что не всегда он будет таким понимающим. А зачаровать перо он сможет только на одну девицу. И сильно надеюсь, что он сделает правильный выбор.

— А как он зачарует на Бель? — заинтересовалась Санни.

— А вот это интересный вопрос. Умница! И он обязательно поинтересуется. У каждого такого пера свой способ активации. Про это перо скажешь, что его надо дать девушке в руки и попросить написать что угодно, хоть цветочек пусть нарисует. И всё. Терпеть не могу сложные активации. Кстати, кроме него никому больше не говори ни про его свойства, ни название, даже Беллатрикс, поняла? Иначе смысл подарка теряется.

— Поняла! — Санни даже отдёрнула руку от упаковки, чуть не соблазнилась опробовать красивое пёрышко. Вот бы ужас был, когда Руди понял бы, что перо уже на неё зачаровано. — А если ещё кто-то случайно возьмёт и нарисует что-то? Ну, из девиц.

— А ничего не будет. Только на первую будет зачаровано. А секреты выдавать только тому, кто первым перо погладит, да не просто перо, а русалку на нём. Ну это обычное дело. Об этом и сам бы догадался. Русалка там шкодная, ещё поболтать может с хозяином пера, впрочем, это тебе лучше не знать и ему не рассказывать. Сам поймёт. Ты не опоздаешь на праздник?

— Всё, побегу! Спасибо тебе огромное.

— Да уж пожалуйста. Ерунда, конечно. Сказала бы заранее, я бы что-то более интересное ему смастерила. А так — экзотика, но не более. Хотя раздобыть непросто. Беги, стрекоза!

* * *

Санни немного стеснялась, считая красивое перо слишком простеньким для подарка на день рождения Лестрейнджа. Да ещё тайно его вручить не удалось. Как только она вошла в гостиную префектов, которую деканы Гриффиндора и Слизерина благосклонно разрешили использовать для праздника Рудольфуса, её тут же окружили девчонки-слизеринки и, кажется, кто-то из Рэйвенкло и, расхвалив синюю мантию с серебряной вышивкой, потребовали показать подарок.

Спрятать перо в непрозрачную упаковку Санни не догадалась, поэтому все смогли увидеть коробку и её содержимое. И уж тем более она не ожидала, что подарок произведёт такой фурор.

Все заговорили одновременно, и Санни только отдельные фразы могла разобрать.

— Ничего себе! Круто!

— Какая прелесть!

— Сколько стоило?

— Как тебе удалось? У них же всё только на заказ!

— А-а, тоже такое хочу!

— Красотища!

Девчонки наперебой расхваливали пёрышко, передавая из рук в руки коробку. Санни уже начала переживать, что кто-то откроет и активирует его. Но Валери удалось завладеть подарком, и она вернула его Санни.

— Имейте совесть, — заявила мисс Нотт. — Санни, извини их, ведут себя как дикарки. Это всё потому, что Руди подарки сразу прячет и никому не даёт посмотреть. А как тебе удалось сделать заказ у Мажи Покахонтас?

— Как ты сказала? — сделать вид, что не расслышала, было легко. Девушки продолжали бурно шуметь, гадая, для чего такое милое пёрышко может служить, и обсуждая, какие кто видел вещицы этой же фирмы.

— Ну как же. «Magie Pocahontas» — это французская фирма. Ты разве не у них заказывала? Вот же, видишь, тут эмблема этой фирмы.

— А, ну да! — Санни смущённо улыбнулась Валери и стоящей рядом с ней Андромеде Блэк. Признаваться, что она приняла эти две буквы за инициалы тётушки, теперь было бы стыдно.

Дальнейшие объяснения не понадобились. Потому что к ней пробрался Руди, перед которым все тут же расступились.

— Что за балаган? — с любопытством спросил он притихших девиц. — Мисс Прюэтт, рад видеть! О, это мне?

— Поздравляю, Рудольфус! — всё, что смогла сказать Санни, протягивая ему злосчастную коробку.

— Ух ты, — Лестрейндж осторожно принял подарок и вгляделся в перо. — Я тронут, Прюэтт. Не знал, что Покахонтас и перья выпускают. Не уверен, что могу принять такой дорогой подарок.

— Можешь-можешь, — Санни даже рассмеялась, довольная восхищением Руди, и покраснела, когда парень шагнул ближе и поцеловал её в щёку.

— Спасибо, Санни, — шепнул он ей на ухо. — Я тебя обожаю!

— Эй, — послышался голос Беллатрикс, — и чего у дверей столпились? Руди, покажи мне, прежде, чем спрятать. И там, у столиков, налейте кто-нибудь Санни.

Праздник получился шумный. Санни понравилось веселиться вместе со всеми, участвуя почти во всех развлечениях, вроде фантов, разных угадаек и прочих игр, в половине из которых она не только не поняла правил, но даже названий не запомнила. Но наслаждаться процессом это не мешало. За столы никто не садился, они стояли возле стен, уставленные напитками и крошечными сэндвичами с разными начинками. Сладости тоже были на любой вкус.

Потом кто-то включил музыку, и начались танцы. Места было вполне достаточно, тем более что танцевали не все гости. Санни сразу пригласил Флинт, перехватив её у шагнувшего было к ней МакНейра. Она успела заметить, что Мэдисон в другом конце комнаты пригласил Эжени, Роберт Вуд — Эмили Гамп, а Руди танцует с Беллатрикс.

— А ты сегодня просто красотка, — заявил Квинтус, прижимая её к себе слишком близко. — Подаришь поцелуй несчастному парню?

— Смотря какому! — усмехнулась Санни и порадовалась, что перьев, как у Руди, больше ни у кого нет. А то мало ли, что бы это перо прочло в её мозгах.

— Уж не тому, о ком ты подумала, — подмигнул нахальный Флинт.

— Читаешь мысли?

— Догадаться нетрудно, — фыркнул он.

— И о ком же? — прищурилась Санни. На душе стало немного неуютно, оттого, что ей явно многие приписывают роман с Рабастаном.

— Так Забини же! Видала, что вчера устроил в Большом зале? В него теперь все девчонки влюблены.

— Лаудан? — уточнила Санни удивлённо. — Который с Рэйвенкло? Не видела. А что было?

— Ах, да, ты же дома гостила. Да так, ерунда. А как свидание с патроном? Понравилось?

— С Ноттом? Не свидание, а обед, и да, мясо подали очень вкусное. И я рада, что ещё не скоро увижу твоего патрона.

— И за что ты его так не любишь? Ладно, ладно, молчу.

После Флинта Санни пригласил МакНейр, и молчаливый шестикурсник ей даже понравился. Танцевал хорошо и в душу не лез. Потом она потанцевала с Руди, и тот выведал у неё всё про своё новое перо. Только про то, как его достала, Санни удалось умолчать. Впрочем, Лестрейндж не настаивал.

— А для Рабастана подарок ты тоже у Покахонтас закажешь? — спросил Рудольфус, отведя её к столику с напитками. — Хотя поздновато. Им, я слышал, заказы за полгода посылают. Ума не приложу, как тебе удалось это пёрышко раздобыть.

— Э-э, а при чём тут Басти? — Санни растерялась и порадовалась, что рядом никого нет. Попыталась не обижаться на вопрос, а сначала угадать: — У него тоже день рождения?

Руди внимательно посмотрел на неё поверх бокала:

— Не сегодня, но совсем скоро. Запомнить нетрудно — первого декабря. И раз уж он меня сдал, то тоже тебе открою секрет. Басти обожает фигурки волшебных тварей именно производства фирмы Покахонтас. Знаешь, маленькие такие, которые двигаются и выглядят как живые. Точно знаю, что в его коллекции отсутствует дракончик Опаловоглазый антипод, а нюхлер другой фирмы и совершенно неинтересный по сравнению с фигурками от Покахонтас. У него их не так много, не больше двух десятков, а от Покахонтас вообще только пять или шесть.

— Я запомню, — растерянно кивнула Санни, обещая себе выведать у Мюриэль, как связаться с этой фирмой. Ей бы очень хотелось сделать Басти приятное. Да и сама бы с удовольствием посмотрела на фигурку дракона. А может быть и поиграла, прежде, чем Рабастану дарить. Только угнетала мысль, что стоят эти фигурки наверняка бешеных денег.

— Как обед с Ноттом? — светским тоном осведомился Рудольфус.

— Что, все уже знают? — упавшим голосом спросила Санни.

— Валери поделилась, но только со мной и Флинтом. И поверь, больше это никуда не пойдёт, — поспешил успокоить Руди.

— И почему я тебе не верю? — вздохнула она. — Нормально пообедали. И можно я не буду рассказывать подробности?

— Извини, если расстроил. Развлекайся, Санни. И ещё раз спасибо за подарок. Бель нарисовала этим пером прикольный портрет Слагхорна, — парень подмигнул ей и пошёл к танцующим.

А потом середину комнаты расчистили, и Беллатрикс с Руди поразили всех красивым танго. По этому случаю даже смогли расширить пространство. Санни смотрела на этот волшебный танец, затаив дыхание, и думала, что красивее пары она, наверное, никогда не видела. Столько затаённой страсти было в обоих, столько грации, и так двигались потрясающе, что оставалось только молча восхищаться. Под впечатлением были все. И аплодисменты после откровенного финального поцелуя не смолкали ещё долго.

— У меня для тебя особый подарочек, мой сладкий, — заявила вдруг Беллатрикс, когда установилась тишина. И, поманив Рудольфуса, направилась наверх в его комнату. На верхней ступеньке она обернулась: — Веселитесь, ребята…

Раздался общий смех, и вечеринка продолжилась. Снова были танцы, но Санни удалось отвертеться и пристроиться на диванчике в дальнем углу.

Валери Нотт, заметив её, присела рядом с бокалом лимонада.

— Как дела дома? — спросила с любопытством.

— Гидеон про тебя спрашивал, — выдала Санни, не подумав. — Ой, то есть нормально всё…

Валери усмехнулась:

— Неужели ему переписки мало? Наверняка признался, что дружим.

— Ну да, — Санни почувствовала, что краснеет.

— Да не бойся, секрета особого нет, — и, противореча самой себе, спросила: — А кто ещё в курсе?

— Никто, — поспешно заверила Санни. — Мне кажется, даже Фабиан не знает.

Валери рассеянно покивала.

— Ладно, пойду. А то Андромеда там опять что-то с Забини не поделила. Глаз да глаз за ней!

Санни вздохнула. Она ничего не поняла из разговора. Может, Валери большего ждала? Может, не знает о чувствах Гидеона? Но что она-то могла сделать — прямо спросить? Нет уж, пусть сами разбираются. Не маленькие.

Когда кто-то из парней вытащил бутылки с Огденским под радостные крики остальных ребят, Санни поспешила попрощаться. Желания пробовать огневиски не было, и уж точно не хотелось смотреть, как напиваются остальные. Да и эссе для Робертса было не дописано. С этими выходными она совсем забросила учёбу.

Впрочем, с эссе она справилась быстро под мурчание устроившегося на коленях Монстрика — там не хватало только вывода. А потом вспомнила о Мюриэль и, не откладывая, достала сквозное зеркальце.

Тётушка ответила не сразу, и очень удивилась, что племянница уже вернулась с веселья.

— Подарок-то понравился?

— Ещё бы, — кивнула Санни и обиженно добавила: — Почему ты мне не сказала, что он такой дорогой, да ещё из какой-то французской фирмы, где заказы за полгода?

Мюриэль так весело рассмеялась, что Санни тоже не удержалась от улыбки.

— Наверное, французская фирма — это некая «Magie Pocahontas»? — всё ещё посмеиваясь, уточнила Мюриэль. — И кто же узнал логотип?

— Да все почти! Это что, подделка?

— Ах, да, слизеринцы же. Ну что ж, моя дорогая, приготовься узнать тайну и поклянись, что никому её не выдашь.

Санни улыбнулась:

— Клянусь магией не выдавать тайну про фирму «Magie Pocahontas», которую услышу сейчас от тётушки Мюриэль.

Белая вспышка подтвердила принятие клятвы.

— Ну вот, отлично, — довольно кивнула тётушка. — Можешь гордиться, дорогая, потому что Мажи Покахонтас — это мой личный псевдоним, я во Франции зарегистрировала что-то вроде маленькой фирмы, там на тот момент было дешевле и проще. И поверенный у меня там живёт, принимает заказы, я ему отсылаю готовые изделия, а он уже делает документы, патентует и переправляет заказчикам. И закрой рот, Санни, ничего особенного в этом нет. Надо же как-то зарабатывать одинокой женщине. Отцу смотри не проболтайся.

— Я же поклялась, — выдохнула Санни, ошарашенная новостями.

— Ну мало ли, — туманно махнула рукой Мюриэль. — Я тебе потом каталог пришлю. Он небольшой, и там только часть изобретений. А вообще я очень мало заказов беру, только если интересно. В основном это всякие эксклюзивные безделушки, которых в каталоге нет. На Рождество, так и быть, покажу тебе свою мастерскую.

— А можно.., — Санни замялась.

— Ну говори уже, что-то для себя хочешь? Наверное, все уши тебе прожужжали, какие диковинки я делаю?

— Ну, я… А ты делаешь таких зверушек, которые как живые?

— Ну да, кто там тебя заинтересовал? Мантикора, пятиног, лукотрус?

— Да не меня.

— Санни, я уже спать собираюсь, так что говори уже толком. Кому и что ты хочешь подарить? Ну?

— У Рабастана скоро день рождения! А Руди сказал, он таких зверюшек собирает.

— О! Ну вот это я понимаю. И что — каких-то конкретных назвал? — деловито осведомилась Мюриэль.

Санни приободрилась:

— Руди сказал, что у него точно нет нюхлера твоей фирмы, и ещё дракончика… Я забыла. Глазастый анти-чего-то, не запомнила.

— Опаловоглазый антипод? — хохотнула тётушка. — Самый красивый дракон, если хочешь знать, и самый дорогой из того, что есть у меня на продажу. Ну не делай такую несчастную мордашку. У меня всё дорогое, далеко не всем по карману, а то от заказов отбоя бы не было, а я уже не так нуждаюсь в деньгах, как раньше. Если совсем честно, то давно уже не нуждаюсь. Так, из интереса творю, чтобы не зачахнуть от безделья. Сделаю я тебе обеих зверюшек, даже красивее, чем в каталоге. Как раз кое-что придумала недавно на эту тему. Только на это уйдёт около недели. Когда там день рождения у твоего красавчика?

— Первого декабря, — Санни так обрадовалась, что забыла заверить, что красавчик вовсе не её. — Одиннадцать дней осталось.

— Отлично, успеем. И об оплате даже не заикайся. Если спросят — секрет фирмы, ясно? Ну а тебе кого сделать? А то ведь обидно будет, ему подаришь, а у самой ничего нет похожего.

— Даже не знаю.

— Ладно, не мучайся, сама тебе выберу кого-нибудь. У меня и готовые есть. Всё, ложись спать, утро вечера мудренее. И можешь не благодарить, и так у тебя на лбу всё написано. Пока.

Санни убрала зеркальце и выдохнула, чувствуя себя счастливой. Повезло же ей с тётушкой! Надо же — Мажи Покахонтас! Да у неё и друзей особо близких нет, кому сказать бы хотелось. Разве что Джейми. Да ему-то что. Уж сын-то наверняка знает, чем мать занимается.

* * *

Джейми Прюэтт не знал, смеяться ему или по-быстрому освоить пару крепких выражений, да применить по прямому назначению. Вот и мама всегда говорит, что, мол, полезно, иначе сказать нечего будет, когда что-то на ногу упадёт. Только Джейми стойко обходился без «непереводимых идиоматических выражений», хоть случались с ним события и похлеще упавшего на ногу тяжёлого предмета. Словарный запас был у него значительный — с такой мамой по-другому быть не могло. Она никогда не стеснялась выражать свои мысли открыто, «сохраняя себе душевное спокойствие и трезвый ум».

— Повтори ещё раз, что ты натворил, — мягко предложил Джейми, оглядывая непутёвого друга и бывшего сокурсника Майкла Моргана.

— Я убил сову мистера Лестрейнджа, — стуча зубами, убито проговорил Майкл. — Но, понимаешь, так вышло, я только-только пришёл с обеда…

— Стоп-стоп! — перебил Джейми, не желая выслушивать всё по второму разу, вычленяя крохи действительно важного, — не тараторь! Я понял, что ты был на работе, что ходил на обед, что старший гоблин велел тебе разбирать картотеку в хранилище. Что ты буквально на секунду зашёл в общий зал после обеда. Что сова залетела в этот зал посреди белого дня… Пока всё верно?

Лопоухий Майкл нервно закивал, блестя глазами. Джейми его обожал. Милый до невозможности, толковый — с цифрами ему равных нет, а в оценке драгметаллов и камней половину гоблинов за пояс заткнёт. Талантливый мальчишка. Но, честное слово, иногда просто в голове не укладывалось, как можно быть настолько неприспособленным в обычной жизни.

— Сова направилась к тебе, и ты решил от неё сбежать. Так?

— Ну да. Так.

— За-чем? — по слогам осведомился Джейми.

Морган затравленно огляделся по сторонам совершенно пустого кафе и наклонился над столиком, произнося шёпотом страшную тайну и даже почти не шевеля губами:

— Я их боюсь.

Не иначе опасался, что какая-нибудь сова услышит.

Больше всего Джейми хотелось заржать. Громко, безудержно и зло. Но миловидная девчонка за кассой и так уже подозрительно на них косилась.

— О сколько нам открытий чудных… — начал он ехидно и заткнулся, глядя в несчастные глаза Майкла. — Ладно. Продолжим. Хотя поверить не могу, что ТАК можно бояться…

— Джейми!

— Слушай, а почему ты гоблинов не боишься?

— А чего их бояться? — осторожно осведомился Майкл, словно ожидал подвох. — Люди как люди.

— Да-а? — Джейми резко передумал выяснять причины иррационального страха перед совами. — Хорошо, ладно, я понял. Принимаю, у всех свои тараканы. Итак, испугавшись совы, ты бросился от неё удирать. Так?

— Ну да, я же говорю. Решил рвануть в хранилище, уж там и окон нет, и дверей по пути было три, и закрываются быстро, сове просто не прорваться…

— Но прорвалась?

— Чертовка, а не сова! — опять расстроился Майкл. — Слушай, а они сквозь стены могут проходить? Просто я не верю, что она могла так быстро двигаться. Двери закрывались за мной почти мгновенно.

— Не могут, — авторитетно заявил Джейми. — Сквозь стены даже волшебники не ходят. А вот двигаться быстро как раз в духе почтовых сов. Ну хорошо, давай уже сразу к делу. Как она умерла?

— Думаю, задохнулась, — Майкл закусил губу.

— Что? Как это?

— Ну понимаешь, она села на бортик ящика, который в сейфе стоял. А я от страха кнопку нажал.

— Какую кнопку?

— Которая сейф закрывает. Бах — и всё. Тоже магия какая-то, не иначе. Смотрю, из-под дверцы письмо торчит. С трудом вытащил. И дверца того…

— Что того?

— Захлопнулась уже до конца.

— И что? — поморщился Джейми, трепетно относящийся к любым волшебным созданиям. — Когда ты открыл, сова была мертва? Ты уверен?

— Я не открывал! Ты что! Но выжить она бы не смогла, там же вакуум.

Джейми даже вскочил.

— Когда это было, придурок?

— Ну как… — Майкл был бледен. — Полчаса, наверное, прошло. Я же сразу тебя вызвал.

— За мной, быстро! В туалет. И скажи сразу, там, в хранилище ничего не поменялось с прошлого раза?

— Нет, а ты…

— Раздевайся!

Джейми Прюэтту случалось уже раза три заменять Майкла на работе у гоблинов. Сначала ради эксперимента, заметят ли гоблины подмену. В магловском отделении было всё же не так страшно, как в Гринготтсе. Гоблины проигнорировали подмену. Или просто не слишком хорошо знали своего мальчика на побегушках. Два других раза действительно надо было помочь Майклу, когда он заболел, а отчёт надо было доделать кровь из носу. И из банка бумаги выносить было нельзя. Джейми тогда всё равно болтался без дела и под личиной приятеля плодотворно поработал на зеленокожих, которые так ничего и не заметили.

Сейчас он летел в банк, в очередной раз приняв облик Моргана. Только перед зданием затормозил и выровнял дыхание. Никто не преградил ему путь и до хранилища он добрался без проблем. В который раз подумав, что мама с её талантами могла бы грабить банки.

Сейф действительно открывался «кнопкой». Хотя на самом деле это был один из камней в плотной кладке. Это снаружи гоблинское отделение от магловского не отличишь, а за вторыми дверями всё как они любят — пещеры да катакомбы.

Дверь открылась мгновенно. И сова была внутри. Вся встрёпанная с окровавленными когтями, бедняга лежала на боку, прикрыв глаза. Весь глубокий сейф был устлан перьями. Видимо, неудачливая почтальонша металась по крохотной пещерке в попытках выбраться. И даже царапала когтями камни. На магическое зрение он переключился сразу. И выдохнул, заметив, что крохотная часть красивой совиной магии небесно-голубого цвета ещё теплится в районе шеи.

Джейми бережно подхватил тяжёлое тельце, рванул на груди рубаху и прижал птицу к груди. Делать искусственное дыхание он поостерёгся, обычно это бесполезно, когда сердце уже не бьётся. А вот представить, как внутри всё тепло сползается к его грудной клетке и передаётся животному, приходилось и раньше. И даже помогало, но только тем животным, в которых была магия.

Минуты две ничего не происходило. Джейми, зажмурившись, ждал. С совами, кроме своей любимой Лгуньи, он дела раньше не имел. А наглая Лгунья ничем не болела, но обожала греться у него на груди, когда он останавливался дома. К сожалению, кроме него она не слушалась никого, даже мать через раз. Имела жуткие манеры и не терпела в доме соперниц. А Джейми даже и ругать её не мог, при нём Лгунья была сущим ангелом. Но матери он верил больше и даже проводил беседы с совой, уверенный, что та всё понимает. Только чихала она, похоже, на его советы. В конце концов, Мюриэль попросила его перестать маяться дурью, заверив, что Лгунья ей нравится такой, какая есть. Она даже дяде Джейсону её хотела как-то одолжить. Надо будет спросить, чем кончилось дело.

Сова у груди дрогнула и распахнула круглые глаза. Джейми глянул и ахнул — магия почти полностью восстановилась, а в районе сердца пульсировала вместе с ним. Но едва он попробовал оторвать пациентку от груди, та опять захлопнула глаза и уронила голову.

— Нет уж, голубушка! — пожурил её Джейми. — Давай, оживай! Да подержу я тебя ещё, но только недолго. Договорились?

Вот всегда с этими хитрюгами так, лечить получалось неплохо, да вот потом проблема оторвать от себя. Словно пиявки присасывались.

Джейми ориентировался на окровавленные когти, один был почти вырван, и он зажал обе лапки в руке — так регенерация, которая у волшебных существ довольно быстрая, почти как у него, должна была пойти быстрее, всё-таки повреждения там были серьёзными. Ещё через пять минут магия добралась и до перьев, восстановившись полностью. И непонятно было, откуда сова черпала её в каменном мешке гоблинского хранилища. В таких условиях лечить умирающее существо ещё не приходилось.

Сова всё же согласилась лететь за ним. Надо было возвращаться к Майклу и снова проходить мимо гоблинов, которые могли увидеть сову и сильно удивиться, но нести крупную птицу под одеждой было бы ещё более странно.

Но гоблинов сова не интересовала. Бездушные «люди как люди» с коричневой тягучей магией даже не посмотрели на ожившую почтальоншу.

Майкл был в ужасе от вида ожившей совы и резво заскочил обратно в кабинку.

— Выходи, — потребовал Джейми. — Я спрятал её под курткой. Переоденемся после, когда отправим сову. Ну же, Майк! Мне нужно узнать, что было в письме! И это срочно.

Майкл всё-таки вышел и протянул ему изрядно помятое и запечатанное письмо.

— Ты что, даже не открывал его? — удивился Джейми. — А как узнал от кого?

— Так на печати фамилия. Я просто побоялся открыть. Ты же сам говорил, что могут проклятия какие-то быть. Слушай, кто эти Лестрейнджи, а?

Джейми глубоко вздохнул:

— Могут быть и проклятия, прямо на конверте, а ты его уже схватил, — он поглядел магическим зрением и вздохнул ещё раз, разрывая конверт. — Чистое оно. Так, что тут?

«Доброе утро, Майкл! Мне необходимо с вами встретиться и кое-что обсудить. Не сочтите за труд быть в кафе напротив вашего банка сегодня вечером в восемь часов десять минут. С уважением, Рабастан Лестрейндж».

— Что ему нужно? — испуганно спросил Майкл, когда Джейми закончил читать. — И откуда он знает, когда заканчивается мой рабочий день? И ты не сказал, кто такие Лестрейнджи?

— Да знаешь, есть в волшебном мире несколько маленьких армий. Вот одна из них принадлежит им.

— Боже, — Морган без сил опустился на низкий подоконник.

— Угу. Придётся тебе смотаться ко мне домой. Боюсь, объяснить всё словами не получится. А бегать от Лестрейнджа — не выход. Он не сова, он хуже, он — это тысяча сов одновременно.

— Ладно, как скажешь, — несчастный Майкл совсем пал духом.

— Пиши на оборотной стороне ответ. Надо сову отпустить. «Я согласен. Буду вовремя. С уважением, Майкл Морган».

— Я там буду?

— Пиши-пиши. Он милый парень. Вот. Молодец! Давай сюда. Ага, а теперь открой окно и отвернись, если хочешь.

Когда сова улетела, неохотно оторвавшись от Джейми, Прюэтт просто обнял друга и, не предупреждая, активировал портключ домой.

— Майкл, как я рада тебя видеть, дорогой, — не растерялась Мюриэль, когда они появились прямо в её гостиной.

— Здрасте, — позеленевший Майкл Морган попытался улыбнуться, но вынужден был зажать рот обеими руками. Парню явно не только сов стоило опасаться, но и перемещения портключом были ему строго противопоказаны.

— Ванная там, — ткнула пальчиком хозяйка дома. — Если желаешь освежиться… Джейми?

— Ма, нужен думосбор. Майклу следует знать, что он делал вчера.

— Интересно, а маме не нужно знать о вчерашней авантюре своего отпрыска?

— Ну, ма! Ты же утверждала, что я достаточно взрослый…

— Не тогда, когда в твоих затеях замешана моя племянница. Всё, не спорь. Будет тебе думосбор, но только я посмотрю вместе с вами. Так честно?

Смотреть было весело. Как и всегда с мамой. Джейми просто наслаждался, а Майкл не отходил от своего тела не на шаг, старательно впитывая в себя разговоры, манеры и действия Санни в его обличии. Похоже, ему даже понравилось, судя по застенчивой улыбке.

Вынырнули они спустя полчаса совершенно опустошённые — время внутри думосбора, как ни странно, бежит быстрее реального в несколько раз.

— Красавцы! — подвела итог Мюриэль. — Майкл, ты как, не тошнит?

— Круто, миссис Прюэтт! Мне очень понравилось!

— Вот и славно. Дальше без меня.

Майкл инструкции выслушал внимательно, заверил, что всё понял, и обещал подробно доложить Джейми о разговоре с Рабастаном. Но таким покладистым он стал только после того, как Джейми пообещал его взять с собой на чемпионат по квиддичу и показал билеты. Просто поразительно, как подобная мелочь может вдохновить человека.

Джейми чувствовал себя вымотанным, а ведь в понедельник они с кузенами отправляются к драконам, и неплохо было бы выспаться. Но дождаться разговора Майкла и Рабастана было необходимо. На этот раз Джейми отказался играть роль своего приятеля. Просто потому, что Майкл на самом деле был ближе к Санни по реакциям. Во всяком случае, даже выражение лица иногда было просто неотличимо. Даже мама это приметила. Оставалось ждать.

* * *

Рабастан Лестрейндж в нетерпении ждал свою сову Пеструшку уже битый час, не понимая, куда та подевалась. За такое время можно было слетать во Францию. Но сразу успокоился, когда сова, полная сил и своего обычного высокомерия, уселась на подоконник, протягивая лапку. Итак, Майкл Морган согласился на встречу. Оставалось ждать. Хорошо, Питер Аллен сообщил, когда у парня заканчивается рабочий день.

Да вечера он занимался чарами, хотя родители и советовали в выходные расслабиться. Мол, перед смертью не надышишься, а перенапрягаться не стоит. Чары Басти давались легко, кое-что самому хотелось повторить, а будни потратить на более важные предметы.

Встреча прошла весьма забавно. Майкл был всё таким же милым парнем, немного застенчивым и в тоже время открытым, с хорошей улыбкой. Поговорили о литературе, о квиддичном матче Гарпий, куда очень хотел попасть лопоухий сквиб, с детским восторгом сообщив, что Джейми Прюэтт выиграл билеты на вечеринке.

Под конец Морган, страшно стесняясь, сообщил, что помнит о приглашении на свадьбу, но очень просит сообщить об этом событии как-то иначе, не используя сову. Рабастан обещал такой способ придумать, на чем они и распрощались почти друзьями. Все подозрения, что Майкл — это не Майкл, а кто-то другой, или (о, Салазар, что за глупость!), другая, развеялись. Наверное, самому Рабастану хотелось, чтобы это было так, и он принял желаемое за действительное. Да и не могли пропустить оборотку боевики отца. А другого способа перевоплощения просто не существует. На все каверзные вопросы этот Майкл отвечал легко, без запинки. Словно совершенно не поняв, что его проверяют. И всё так же не испытывал никакого пиетета перед аристократом волшебного мира. Басти даже зауважал этого забавного сквиба и дал себе зарок выполнить обещание. Если бы только эта свадьба действительно состоялась, он бы вообще всех сквибов Англии позвал, а не только Джейми и Майкла.

Думая обо всём и ни о чём, Рабастан ещё долго гулял по какому-то лондонскому парку, уже распрощавшись с Морганом.

Дома он оказался лишь поздно вечером, переместившись сразу в свои покои, где его встретил эльф, протягивая на подносе письмо. И сердце младшего Лестрейнджа пропустило удар — почерк был хорошо ему знаком.

Положив письмо от мисс Прюэтт на стол, Рабастан не спеша переоделся в домашнее, устроился в своём любимом кресле перед камином и вскрыл послание. Руки дрожали, и пришлось несколько раз вздохнуть, прежде чем начать читать.

«Привет, Рабастан! — писала Санни своим красивым убористым почерком. — Ты заставил меня посмеяться и перерыть кучу книг в библиотеке, чтобы найти хоть что-то про это греческое заклинание. Увы, времени было мало, потому что меня пригласили на вечеринку к твоему брату. Спасибо за подсказку, перо ему понравилось. Кстати, было весело, но не настолько, как если бы там был ты.

Ничего не найдя в библиотеке, я уже думала, что придётся тебя разочаровать, но совершенно случайно мне помог один человек. Его портрет висит у меня в гостиной над камином. Я просто рассказала ему про заклятие, не называя тебя. Он рассмеялся и ответил, что контрзаклятие не требуется. Наведи палочку на перила, где надпись, держи в голове картинку с чистыми перилами и просто повтори заклинание. Я тоже скучаю и радуюсь каждому твоему письму. Надеюсь, эта информация тебе поможет»

Басти улыбнулся в полумраке, довольно кивнув. Информация, что она скучает, безусловно, ему поможет! Всё ещё улыбаясь, он вернулся к чтению.

«Завтра у меня первой парой ЗОТИ, и профессор Робертс наверняка опять будет меня мучить. Поэтому прощаюсь, нужно хорошо выспаться хотя бы, потому что подготовиться к его уроку невозможно. Он просто непредсказуем.

Жду Рождества, чтобы скорей увидеть те…», — эти пять с половиной слов были очень тщательно зачёркнуты, но недаром Басти повторял чары только несколько часов назад, так что легко убрал верхний слой и прочёл скрытую строчку, отчего на сердце сразу стало теплей.

«Прости, что отправляю черновик, совсем уже засыпаю. Пусть тебе приснится хороший сон. Санни»

— И тебе спокойных снов, милая, — Рабастан уставился в камин, стараясь припомнить каждую чёрточку её лица, — а с крёстным я поговорю!

* * *

Завтрак в понедельник утром, как всегда, проходил в довольно унылой обстановке. Ученики всех курсов, видимо, только сейчас вспоминали, что чего-то недоучили за выходные, да и вообще не готовы к новой неделе. Даже Эжени, занявшая уже привычное место напротив подруги, выглядела сонной и рассеянной.

Роб кивнул им с другого конца стола, а на Артура Санни даже смотреть не стала. Прощать этого придурка в её ближайшие планы не входило. Только Роба было жалко, который разрывался между друзьями, но выбрал Уизли. И Санни очень не хотелось разрушать привычную ему картину мира и рассказывать, почему взъелась на рыжика. Выбор Вуда она понимала, всё же мальчишки дружили с первого курса.

За преподавательским столом тоже царило какое-то уныние, словно и профессора не слишком радовались окончанию выходных. Не было директора и профессора Робертса, что было странно. Директор, правда, и на прошлой неделе отсутствовал, ученики шептались, что у него какие-то дела в Визенгамоте, чуть ли не перевыборы нового председателя.

Некоторые вольнодумцы, в основном из Гриффиндора и Хаффлпаффа, даже уверяли, что председателем выберут самого Дамблдора, мол, никого достойнее нет на эту должность. Другие — в основном слизеринцы — презрительно кривились, утверждая, что Дамблдор при всей своей популярности и наградах не дотягивает до места председателя. И дело не только в происхождении. Дальше они загадочно умолкали.

А Санни внутренне вздыхала, никому не сообщая о своих воспоминаниях семикнижья поттерианы — там Альбус Дамблдор точно был председателем Визенгамота, но когда он им стал — до второй магической войны или уже после падения Лорда — она понятия не имела.

А вот почему нет Робертса, никто никаких предположений не строил. Правда, вряд ли кого-то могло это заботить. Ну не пришёл, на прошлой неделе он точно никуда не пропадал. Да и не факт, что не подойдёт позже, они с Эжени выбрались в Большой зал очень рано.

Санни встрепенулась, заметив процессию слизеринцев. Наконец-то появились, она даже успела поволноваться, что с ними что-то случилось на вечеринке, после того, как она ушла. Зайдя в зал и не заметив за слизеринским столом привычной компашки старшекурсников, она немного занервничала. Остальные присутствовали почти в полном составе. Интересно, кто-то их заставляет, или сами все такие сознательные? Артур Уизли, помнится, считал, что на завтраке в понедельник появляются только заучки и дебилы. Хотя, судя по всему, мнение своё изменил, раз уж сидит на том конце стола с Робом как ни в чём не бывало.

Рудольфус Лестрейндж подмигнул ей, когда они небольшой слаженной группой проходили мимо гриффиндорского стола, Валери улыбнулась, а нахальный Флинт мимолётно погладил по плечу, проходя совсем близко.

Санни покачала головой и подвинула ближе тарелку с полосками поджаристого бекона, краем глаза невольно следя, как рассаживаются слизеринцы.

— Мэдисон даже не взглянул, — пожаловалась Эжени тихо. — Странный он какой-то. И на празднике был злой. Даже не поцеловал ни разу. И прогнал меня спать, как только ты ушла. Не понимаю… Если они с Флинтом что-то не поделили, я-то тут при чём?

— С Флинтом? — переспросила Санни удивлённо. — А что у них? Я и не заметила.

— Да когда тебе, ты же дома была, а тут такие страсти творились. Флинт вчера за завтраком распсиховался и ушёл из зала, даже есть не стал. А Реган остался. Я спрашивала, но Мэдисон грубо посоветовал не лезть в мужские разборки. Как тебе такое вообще? Потом, правда, извинился, но ничего так и не рассказал.

— Не обижайся на него, — Санни озабоченно поглядела на парней. Вроде волком друг на друга не смотрят, но Флинт демонстративно сел возле шестикурсников. А обычно они с Реганом рядом места занимают. Ну вот что не поделили? Она вздохнула: — И Робертса нет.

— Разве? — Эжени оглянулась на стол преподавателей. — Ой, доедай скорей, сбегаем в библиотеку. Робертс наверняка самостоятельную работу опять устроит прямо на первой паре. Гад! А я книгу одну по заклинаниям забыла в библиотеке взять. Реган посоветовал.

Санни кивнула, ей наоборот надо было сдать в библиотеку пару книг, которые утром сунула в сумку. И будет хорошо, если не придётся таскать их с собой весь день.

К кабинету ЗОТИ они подошли последними. Хотя нет, Рудольфуса и Беллатрикс ещё не было.

Гриффиндорцы спешно листали учебники, а слизеринцы, стоя особняком, гордо демонстрировали полное спокойствие, не пытаясь ничего повторять. Правда, лица у ребят были сероватыми, и Санни еле удержалась от улыбки — видимо, потребление на празднике запрещённого к проносу в школу элитного Огденского не прошло для них даром. Только Эмили Гамп излучала обычное спокойствие и имела здоровый цвет лица. Да Мэдисон смотрелся возмутительно бодрым.

А вот Флинту Санни искренне посочувствовала. Он по-прежнему держался в стороне от своего друга, морщился и то и дело отпивал какое-то зелье из маленького флакона. Судя по всему, мало того, что оно было противное, так ещё и эффекта от него ноль. Квинтус поймал её взгляд и скорчил жалобную гримасу, смотревшуюся в его исполнении жутковато.

Санни только хотела к нему подойти, как в коридоре появились припозднившиеся префект Лестрейндж и мисс Блэк. Эти двое выглядели как всегда безупречно и точно не мучились от похмелья или слишком хорошо скрывали.

— И чего стоим, кого ждём? — громко спросил Руди, взмахом палочки открывая дверь в кабинет. — Прошу, леди и джентльмены.

Санни улыбнулась и, пропустив остальных, зашла в класс последней. Она никогда не любила давки в дверях, которую непременно устраивали гриффиндорцы.

— Ненавижу бодрящие зелья, — пожаловался Флинт, когда она села за первую парту рядом с ним. — Прикинь, Прюэтт, если бы кто-то создал нормальное антипохмельное. Обогатился бы в момент!

— Я уже второе утро подряд слышу эту фразу, — невольно улыбнулась Санни. — Братья тоже предрекают изобретателю несметное богатство. А мне казалось, что его уже давно изобрели.

— То самое, что называют антипохмельным сейчас — это всего лишь жалкое подобие, — занудно заговорил Квинтус. — Чаще всего за него выдают смесь трёх зелий — сна без сновидений, бодрящего и очищающего. И плюс безоар. Адская смесь, на самом деле. Будешь блевать минут двадцать, если повезёт — то десять, ощущение, я скажу, непередаваемое. А потом есть опасность отрубиться внезапно. Кто-то уснёт прямо посреди полёта на метле через шесть часов, кто-то через двенадцать. Смотря какое зелье сна и какого качества. И это учитывая то, что никто не в курсе, какое из очищающих в эту адскую смесь входит. У каждого мастера-зельевара оно своё, более-менее подходящее к остальным компонентам, но хранят, мать их, свои знания в тайне. Суки! Было бы чего.

— Не знаю, как насчёт твоих братьев, а у Флинта сведения устаревшие. Антипохмельное давно изобрели, — Руди, сидящий позади них, оказывается, всё слышал. И теперь гадко улыбался. — Его делает только один мастер-зельевар где-то в Греции. Стоит один флакон примерно как средней паршивости дом со всей обстановкой и является запрещённым ко ввозу в Англию. Ту смесь, о которой рассказывает Квинт, действительно практикуют как замену для таких вот болванов — и на них же испытывают. Сажает печень, к слову, на раз. Восстанавливать задолбаешься. Поговаривают, что старина Слагги имеет запасец контрабанды из Греции. И даже, по слухам, делится им с избранными, хотя и весьма неохотно.

— В настоящее антипохмельное, — добавила Беллатрикс, — опять же, по слухам, входит какой-то яд. Поэтому дозировка там несколько капель, ошибёшься — и кирдык. Потому и запрещено, много народу на нём скопытилось.

— И откуда вы всё знаете, умники мордредовы? — с отвращением спросил Флинт.

Он отвернулся от Лестрейнджа и его невесты с таким ошарашенно-расстроенным видом, что Санни невольно хихикнула.

Рудольфус ей подмигнул, и она вдруг засомневалась, что сейчас префект говорил правду. А Беллатрикс запросто могла ему подыграть.

— Тебе смешно, — обиженно выдал Квинтус. — А между прочим, зря вчера ушла так рано. Было весело. Но я даже рассказывать не стану, потому что у тебя нет сердца.

— Почему это нет? — Санни постаралась говорить серьёзно: — Я тебе очень сочувствую. А что за дрянь ты пьёшь сейчас?

— Хочешь попробовать? Очищает лёгкие от перегара.

— Нет уж. И я уверена, что профессора Робертса ты не сможешь этим обмануть.

— Сам знаю, — мрачно согласился Флинт и вдруг со злостью швырнул пузырёк в классную доску.

Санни вздрогнула, но флакон не разбился. Не долетев до доски буквально пары сантиметров, был уничтожен с противным хлопком.

— Сдурел? — холодно поинтересовался Лестрейндж, опуская свою палочку. — Проф зайдёт в любую секунду. Соберись уже, придурок.

— Совсем идиот? — послышался справа голос Уизли.

— Да пошёл ты, поганый грифф, — равнодушно ответил Квинтус, прикрывая глаза. И тише спросил, вцепляясь в волосы руками: — У тебя ничего нет от головы, Прюэтт? Гудит, зараза.

— Топор с собой не ношу.

— Ха-ха! Очень смешно! А если серьёзно?

— Вроде у Мэдисона всегда с собой какое-то зелье, — осторожно ответила Санни. — Ну он хвастался, что от всего помогает.

— Даже не упоминай при мне его имени, — отрезал Флинт, так и не открыв глаз. — Уй, как хреново-то! Мне срочно надо в Больничное крыло!

— Поздно! — с сочувствием вздохнула Санни, краем глаза заметив, что дверь распахнулась, пропуская профессора.

Квинтус вскинул голову и убито прошептал:

— Ой, бля… лучше б я сдох!

Санни сдержала смешок и тут же охнула, поняв, что до сих пор не достала учебник. Она полезла в свою сумку, считая, что Флинт зря так переживает. Робертс хоть и суров, но к слизеринцам явно имел слабость. Да, поругает Флинта, но, может, даже подлечит.

Тишина в классе оглушала, и Санни старалась не шуршать, роясь в сумке. У Робертса на занятиях всегда была железная дисциплина.

— Не скажу, что счастлив вас видеть, — произнёс до боли знакомый голос. — Профессор Робертс временно отсутствует в Хогвартсе по причинам глубоко личного характера, так что эту неделю занятия у вас буду вести я. Для тех, кто не в курсе, представлюсь. Магнус Нотт, член Попечительского совета. Обращаться ко мне можно «мистер Нотт» или «сэр». Я не профессор и становиться им не собираюсь.

Учебник выскользнул из рук Санни и с грохотом упал на пол. Она медленно выпрямилась и подняла взгляд. Магнус Нотт смотрел прямо на неё. И был вовсе не плодом её воображения, а самым что ни на есть реальным.

— Вам помочь, мисс Прюэтт? — осведомился он вкрадчиво-скучающим тоном.

— Нет, — буркнула Санни и бросилась поднимать учебник, чувствуя, как вся кровь прилила к голове. Послышались смешки, явно со стороны гриффиндорцев.

— Нет, сэр, — поправил Нотт хладнокровно, когда она положила книгу перед собой. — Один балл с Гриффиндора. А теперь убрали учебники обратно в сумки. Они вам сегодня не понадобятся. Мисс Прюэтт, даю вам шанс реабилитироваться. Прошу к доске.