«Руководство по здравому смыслу» от той, кто с этим здравым смыслом не дружит (джен)

Одно мнение, одна искра,

Одна вера и один второй шанс.

Мы можем перезагрузить всю систему,

Прежде чем случится ее обвал.

Thousand Foot Krutch — Untraveled Road

Естественно, спать я не ложилась, залив в себя почти литр кофе и топая в душ отогреваться после нашего ночного забега. Сразу же по выходу я переоделась в форму и вышла из гостиной, буквально влетев в спину Флинта, разговаривающего с Вудом в дверях. Я смерила их подозрительными взглядами, особенно капитана, который был в обычной одежде, и походу сам только недавно вернулся. Маркус удивленно посмотрел на меня, но еще более удивленным выглядел Оливер, который не ожидал меня здесь увидеть.

— Габри, что ты здесь делаешь? — капитан посмотрел на мою уставшую рожу. — Я же еще вчера вечером сказал — тренировки не будет, и просил передать тебе.

— Я вчера была на отработке, а потом как-то завертелось. — Неопределенно машу рукой, на что Флинт тянет меня за ухо.

— Только второкурсница, а уже шляется по ночам и не ночует в спальне. Живо отсыпаться, тренировка сегодня вечером. — Маркус толкнул меня обратно в проход.

— Если я тебя зацелую, Оливер меня убьет, да? — улыбка получается вымученной, но все равно порывисто обнимаю капитана и ускакиваю наверх, чуть ли не на ходу раздеваясь и раскидывая вещи по всей спальне для девочек. Я еще получу за это от Панси, но сейчас, уткнувшись мордой в подушку, я мечтала только об одном — выспаться!

Завтрак я благополучно проспала, явив свою уставшую рожу этому "прекрасному" миру только ближе к обеду, старательно прикрывая следы усталости чарами гламура. Выговор за раскиданные вещи от Панси я все же получила, собаки погуляли вместе с эльфами, а я, собрав все свое мужество в кулак, потащилась сразу в Выручай-комнату, заглянув по дороге на кухню и взяв пару бутербродов, так как что-то более внушительное в меня не полезет явно.

Комната по требованию была обставлена в мягких и приглушенных цветах, создавая атмосферу уюта теплым светом, льющимся из камина, и зашторенными окнами. Нагло развалившись в кресле, я жевала бутерброд, когда в комнате появилась Джинни, также прижимая к себе котомку с едой. Я помахала ей рукой, не отрываясь от крайне интересного поглощения еды, и вернула взгляд обратно на танец пламени. Только вот Уизли не стала дожидаться Лавгуд и с порога начала рассказывать мне о своих перемещениях.

Первый и изначальный их мир отличался от того канона, что был знаком мне. Война окончена, “светлые” победили, “темных” казнили, Гарри торжествовал, а Джин потеряла Фреда. На этих словах я отложила еду в сторону, стараясь проглотить вставший в горле ком. Смерть Северуса и Фреда была самым тяжелым испытанием для меня во всей франшизе “Гарри Поттера”, и мне правда тяжело было слышать об этом, да и одна только мысль о том, что это может повториться, заставляла мурашки впиваться ледяными иглами в мою спину. Как оказалось, у Волдеморта были еще крестражи, и война продолжилась, заканчиваясь полным обнаружением магглами, и потом уже началась третья мировая, где все против всех. Джинни и Луна бежали из того мира в надежде попасть в прошлое и успеть изменить все, но не учли того, что легенда была написана не просто так.

Второй мир отличался от первого, хотя бы потому, что родители Гарри были живы, а сам он вырос высокомерной задницей, ненавидящий всех. Он издевался над магглорожденными, унижал полукровок и в конечном итоге стал собирать вокруг себя последователей, что привело к множеству конфликтов. Поттера удалось остановить, и обе девушки опять решили попытать удачу.

Но в третьем мире их не существовало, Рон родился девушкой, поэтому старшие Уизли остановились на шестерых детях, а мама Луны, Пандора, погибла раньше, поэтому и Луна никогда не рождалась. Девушек закинуло в четвертый мир.

А вот в четвертом все развивалось по тому сценарию, который им был привычен, с той лишь поправкой, что Гарри был Гарретой, и училась эта мадам у барсуков, отличалась крайне жестоким и беспринципным характером и во многом была похожа на ублюдка Джеймса. Из рассказов Джинни мне представился озлобленный ребенок, который на любую ругань со стороны Дурслей реагировал криками и скандалами, не гнушаясь и магией пальнуть, ибо она осознавала свои силы. Не могу винить ни ее, ни Дурслей, но не понимаю обоих. В четвертом мире тоже все закончилось весьма плачевно, но по крайней мере, войну они выиграли.

А вот в пятом мире не существовало ни мальчика, ни девочки которые могли выжить, так как Лорд убил Лили еще беременной, поэтому история принимала совершенно другой уклон, и весь фокус сместился на Невилла, который героически пал во время битвы за Хогвартс, но опять же, войну они выиграли.

В надежде вернуться в свое прошлое, они совершили шестой прыжок, и опять мимо. Гарри был парнем, пошёл на Слизерин, и это был первый мир, где войны удалось избежать, и все было относительно мирно, да только вот с подачи Дамблдора разгорелась война с магглами, которые захотели истребить сверхлюдей. Джинни потеряла всю свою семью, и они с Луной использовали последний, седьмой шанс, но домой так и не попали.

— А какова твоя история? — я покачала на это головой.

— Где Луна? Не хочу пересказывать дважды. — Джинни налила себе чая из термоса и поджала ноги под себя.

— Договаривается с кентаврами, чтобы те соврали о том, что они вытащили нас из леса. Василиск крайне опасное существо, и комитет по Надзору сразу же убьет его, чтобы он не находился рядом с учениками. — Это замечание вызвало у меня нервный тик.

— Пусть попробуют, ублюдки, я их же и скормлю Кракену, ибо не хер тут моего василиска трогать, пусть своего вырастят. — Кстати о василиске. Надо где-то раздобыть большую корову. Интересно, если я напишу об этом Абраксасу, он сильно удивится?

В молчании мы ждали Лавгуд, которая, похоже, не торопилась — мы тут сидели уже около часа, а ее так и не было. От скуки я начала сочинять письмо для Люциуса, собираясь сообщить о том, что произошло и узнать, что нам с этим делать. Также напомнила, что результаты по бладжерам мне так никто и не сообщил, а мне тут как бы в конце февраля на вторую игру выходить, вдруг ситуация повторится? В общем, я играла в невинность и скидывала все разбирательства на плечи несчастного лорда Малфоя, которого я, похоже, уже заебала своими жалобами.

Дверь тихонько отворилась, являя нам Луну, что привычно потустороннее улыбалась и витала где-то в облаках. Она обрадовалась тому, что я сегодня надела серьги-редиски, рассказала о том, что переговоры прошли успешно, и кентавры согласились прикрыть наши задницы, осталось только придумать, как не спалить василиска, если у нас потребуют воспоминания.

— Предлагаю настаивать на Снейпе, он опытный легилимент, а также наш учитель — разумно, что мы будем доверять ему больше, чем министерскому сотруднику. Опять же, мы маленькие девочки, и надо пользоваться ситуацией, — напомнила я им про возраст тел и то, что даже из такого паскудного положения нужно получать выгоду.

— Итак, рассказывай. — Луна уселась рядом с младшей Уизли, также поджимая про себя ноги.

— С чего бы именно начать... — я задумчиво почесала подбородок. — С того, что весь мир “Гарри Поттера” — это вселенная книг, или с того, как я попала сюда?

Глаза обеих девочек становились все шире по мере моего краткого пересказа канона, а потом я рассказала, как попала сюда, акцентируя внимание на том, что я изначально была магглой. Однако я пока что не понимала границ дозволенного, но чувствовала, что девушки не врут. Сложно врать о подобном, когда в твоих глазах застыла страшная война, повторения которой ты не хочешь ни в каком виде.

Нехотя я рассказала им про то, что накопала на Реддла, и что тот ебарь-террорист, что развязал Первую магическую, Марволо не являлся, так как тот был мертв. Джиневра на это кивнула, так как и в их изначальном мире выяснилось что-то похожее, но уже после того, как началась война с магглами, а еще, что идея убрать амбициозного лидера противоборствующей стороны и поставить на его место “своего” человека принадлежала Дамблдору.

— Да кто бы сомневался. — Я крутила палочку в руках, борясь с желанием закурить. Чертова психологическая привычка. — Мне кажется, Поттеры раскрыли его, за что их и убили. Там не было ни Реддла, ни Дамблдора, лишь незнакомый мне светловолосый мужчина, что и заключил душу Лорда в меня. А еще я собираюсь воскресить Тома.

— Зачем? — Уизли не особо понимала ход моих мыслей, а вот Луна, по всей видимости, была такой же отбитой, как и я, поэтому понимала мои мотивы.

— Это же очевидно, Джин, — блондинка положила руку на ее плечо. — Для Дамблдора появится весомая оппозиция, которая к началу Второй магической войны уже может занять пост Министра Магии, если пожелает. А если создадут гомункула, то Министерство во главе с Реддлом будет на ее стороне, и никому из школьников не придется выступать в роли защитников.

— В моем идеальном плане до Второй войны вообще не доходит. По крайней мере, до террора магглов и битвы за Хогвартс. Я хочу избежать бессмысленных жертв, а также не дать дорогим мне людям умереть. Они были дороги мне как персонажи книг, а сейчас они мне дороги как люди, которые делают эту ужасную реальность удобоваримой. — Рыжая бровь девочки вопросительно изогнулась. — Я просто не переживу, если увижу их смерти в реальности. Поэтому: Реддла в Министры, Дамблдора в дурку (а лучше в гроб), Снейпа в директора, а Фаджа в мусорку.

— Не могу сказать, что поддерживаю твои радикальные взгляды. — Честно сказала Джинни, поднимаясь с дивана. — Но я поддержу тебя, если это поможет избежать войны.

— Я наглухо отбитая, и при всей моей трусости и нежелании сражаться, меня может просто перемкнуть от чувства ответственности, и я соберу армию, которую поведу за собой. Лучше уж я самостоятельно пробью себе мирное будущее, чем буду отсиживаться в углу. Мне может быть страшно, я могу не хотеть принимать в этом участие, но зная себя, я точно не останусь в стороне и буду стоять до последнего, — толкаю девочку плечом, чуть насмешливо смотря на рыжеволосую. — Сложно быть противоречивым человеком.

На вечернюю тренировку я шла преисполненная внутренней решимостью. На моей стороне было два человека, которые видели войну и не хотят ее повторения. На моей стороне семья Малфоев, которая помнит, как тяжело было откупиться от Азкабана, и какой ужас творился во время Первой войны. На моей стороне Сириус, который после вразумительных доводов с моей стороны стал гораздо меньше доверять Дамблдору. Но этих людей все еще мало. Пока что мне не хотелось склонять на свою сторону большее количество людей, так же как и не собиралась организовывать армию, но решила прикинуть, кто бы мог быть полезен как союзник.

На поле помимо нашей команды были и гриффиндорцы, на что я раздраженно закатила глаза, уже собирая силы для порции ругани, но Флинт остановил мое начинающееся возмущение, сообщая о дружественном матче, чтобы выпустить пар из-за происходящего вокруг. Судьей выступал Седрик Диггори, которого я впервые видела настолько близко, а неизменным комментатором был Джордан.

Подобное было вообще не в духе Маркуса, но он будто видел настроение команды и посчитал, что подобный матч против соперников с другой тактикой игры поможет сбросить напряжение перед матчем с воронами, который был уже на носу. Сам капитан тоже был на иголках, так как это был его последний год в Хогвартсе, и он собрался передавать лидерство Монтегю, а на свою позицию взять Забини, который пока что тренировался только с охотниками, а не в основном составе команды.

— А бладжеры точно не заколдованные? А то мне в прошлый раз не понравилось, — на всякий уточняю я, натягивая на лицо летные очки.

— В этот раз все нормально. Главное, не зашиби никого, — дружески пихает меня Боул, на что я показывая ему язык. — у тебя какая-то хрень к языку прилипла.

— Это называется пирсинг, дурачина. У меня язык насквозь проколот, — поднимаю нижнюю часть, показывая шарик и с другой стороны.

— Уродство. — Высказывается Люциан, и я пожимаю плечами.

— Каждому свое, Боул.

Мы играли до самого вечера, пока не стало совсем уж ни хера не видно, а поле не освещалось от слова совсем. После того как Джордж (или Фред, в такой темноте не разберешь) чуть не зашиб Оливера, Седрик дал отмашку о завершении матча. Снитч так и не поймали, зато вдоволь налетались, напихались за квоффлы, а я опять попала Фреду в ребра — совершенно случайно, хочу заметить. Вообще, играть вечером не лучшая идея, нифига не видно. Но старший вроде не был в обиде, да и ребра у него были целые, если не брать в расчет огромный синяк. Надо бы ему мази притащить завтра, а то как-то совестно.

После тренировки я заглянула к декану, который шикнул на меня и настойчиво “попросил” не мешаться под ногами. Ну а я просто положила транспортную сумку для Абраксаса на стол и поспешила скрыться и не мешать зельевару, который уже приступил к изготовлению противоядия.

В понедельник Снейп проверил нас на наличие Обливиэйта, а также выслушал нашу версию про возвращение в замок. Обещал составить необходимые бумаги, потому что не имел права вмешиваться в сознание настолько молодых учениц, так что произошедшее дойдет до Министерства в любом случае.

Но неделя подходила к концу, а по поводу нашего дела все было глухо. Однако бешеной популярностью стали пользоваться те кувшинки, которые мы все же сделали на рождественских каникулах, поэтому наши карманы неплохо обогатились на десяток галеонов, а я получила выручку за акромантулов и рассчитала, сколько должна девочкам за помощь в лесу.

Интереса ради на день святого Валентина я разослала шоколад всем друзьям, упаковав его в белые кувшинки, но не подписав от кого. Фред и Джордж мало чему учились, поэтому при открытии цветка их окатило порошком мгновенной тьмы, а я, прикрывая рот рукой, сползла под стол и чуть ли не хрюкала от смеха. Пиздюлей получили все, а я заработала взыскание у декана, так как найти магический след на открытке-цветке не составило труда, а вот взгляд близнецов мне ой как не понравился. Да и честно сказать, торт на голове через несколько часов тоже не понравился. Так же как и чертовы песни голосами, измененными шариками с гелием.

— Повторяетесь. — Снимаю куски бисквита со своих волос и швыряю их в ржущего Джорджа.

— Кто еще повторяется, малышка. В прошлом году были блестки, теперь порошок. — Пока Фред отвлекся на Джорджа, успеваю размазать кусок торта у него по лицу, от чего парень рычит, а я понимаю, что надо валить, и со всех ног несусь в сторону подземелий, петляя похлеще зайца и раскидывая торт по всем попадающимся поверхностям.

Министерство соизволило разродиться в начале третьей недели, выдав разрешение на снятие Обливиэйта в присутствии колдомедика. Все тот же знакомый мне Гиппократ Сметвик присутствовал на этой процедуре, и пока декан занимался гриффиндоркой и когтевранкой, мы с ним разговорились, и Сметвик напомнил мне, что так-то зрение пора проверить, и возможно, сменить мне очки.

Я и сама думала об этом, так как оправа “кошачий глаз” уже стала странновато смотреться на моем лице, ставшем чуть более вытянутым в силу возраста. Да и вообще, черты лица начали меняться, надо подбирать что-то новое. И подстричься уже коротко, надо только решиться на это.

Процедура снятия Обливиэйта была ужасно болезненной, и я еще ближайшие полчаса приходила в себя, пытаясь систематизировать разрозненные воспоминания, но Сметвик убедил меня в том, что это абсолютно нормально, и мы должны прийти в норму в ближайшее время, а если что-то будет не так, то сразу же стоит обратиться к мадам Помфри.

Зелье-противоядие уже настаивалось, и как раз-таки к концу недели должно быть готово, а это значит, что пострадавшие ученики наконец придут в норму, а обвинения с меня будут сняты окончательно. Никто не знал, откуда у Снейпа появился яд акромантула, а мы, пока не началось официальное расследование, держали язык за зубами.

Потребовалось несколько дней, чтобы обрывки мыслей выстроились в единую картину, которая заставила меня подскочить с места, вызвав недоуменный взгляд МакГонагалл. Оставив все вещи на месте, я пулей вылетела из кабинета Трансфигурации, уже у самого кабинета Зелий натыкаясь на таких же встревоженных Джинни и Луну, что уже стучали в дверь, отрывая Снейпа от занятий. Декан выглядел крайне недовольным происходящим и закатил глаза, увидев меня в этой компании.

— Я надеюсь, у вас не войдет в дурную привычку срывать мои уроки, мисс Поттер? — я отрицательно мотаю головой, чувствуя, что буквально взорвусь от полученной информации.

— Воспоминания вернулись. Пожалуйста, возьмите их и отправьте в Министерство, нужно срочно начинать расследование, возможно, мы не единственные пострадавшие. — Джинни аж потряхивало от нетерпения. Вот что значит разум адаптируется под возраст тела, хотя я и не знала их до этого.

Зельевар раздраженно выдохнул, пропуская нас в кабинет, где четвертый курс Гриффиндора и Слизерина варил зелья. Меня посетило легкое чувство дежа вю, когда я опять поймала на себе непонимающий взгляд близнецов, прямо как на первом курсе, когда я сорвала урок Полетов, однако сейчас у меня была весомая причина.

Извлечение воспоминаний не заняло много времени, а Патронус был отправлен Малфою-старшему, поэтому к обеду в школу пришли Нарцисса, Молли и Ксенофилиус, что являлись официальными опекунами. Они ознакомились с воспоминаниями, и Нарцисса, не слушая никого, отправилась прямо в аврорат, и чувствую, подняла там такую волну, что бомбануло уже через час.

Выяснилось, что на отработку мы все же попали, только Локхарт решил провести ее в Запретном лесу, то ли покрасоваться, как я подумала тогда, то ли совсем дурак, тут одно другому не мешает. Но факт остается фактом, он потащил трех девочек в самую гущу леса, обработав их Конфундусом и оставил в логове акромантулов, чтобы потом “героически” спасти. Однако мы тоже не лыком шиты и в состоянии спасти себя, чай, не принцессы, чтобы принца ждать, и смогли выбраться сами.

Уже к пяти часам Локхарт был арестован, допрошен, и выяснилось, что за нападениями стоит он, запуская детей Арагога в школу в обмен на дорогостоящий яд. Как этому клоуну удалось договориться с акромантулами остается загадкой, но бабла он заработал нормально так. Ну а то, что дети случайно пострадали — ну да ладно, бывает, не помрут же.

К ужину весть о моей непричастности облетела весь Хогвартс, но больше поразило то, что три младшекурсницы смогли выбраться из Запретного Леса, убить акромантула, да еще и притащить его, чтобы извлечь яд. За это нас наградили бонусными баллами; отработку за день святого Валентина благополучно простили, а Дамблдор пытался замять инцидент, приговаривая, что таблички с нашими именами будут в зале наград. Оставался открытым вопрос о том, кто теперь будет вести уроки Защиты, раз золотого павлина посадили.

Ладно, наша вылазка в Запретный лес того стоила. И как бы ужасно это ни звучало, происходящая хренотень вокруг меня стала восприниматься чем-то нормальным, и даже начинала мне нравиться. Я с азартом ожидала, чего же еще такого подкинет мне судьба.