Патронус Алекс (джен)

Гарри

— Всего полгода прошло, а я уже научил тебя дурному, — успел обрадовать я девочку.

И меня закрутило вместе с висящей на шее Светой, портал, чтоб их всех. Смягчив падение, уйти перекатом в сторону и прикрыть подругу. Никого, странно.

— Света, за этот камень и не высовываться.

— А ты? — забеспокоилась девочка.

— И я, — сказал я, плюхнувшись рядом с ней, и полез в незаменимую сумку в поисках сквозного зеркала. — Ага, вот!

— Что «вот»?

— Сейчас, погоди. Сириус, Сириус.

— Гарри, ты где? — в зеркале умудрились отразиться сразу мама, Сириус и Римус.

— А хрен его знает, давайте как тогда, через зеркало узнавайте, а я пойду отвлеку гостей.

— Каких гостей? — спросили все хором, включая Свету.

— Каких-нибудь. Сиди здесь, держи связь. И вот ещё возьми, — добавил я, немного сомневаясь. И протянул подруге «Вальтер». Она хоть и взяла пистолет весьма неумело, но телевизор смотрела. Там же, даже в любимых тётей Петуньей сериалах, хоть раз да кто-нибудь выстрелит. Поэтому главное правило использования пистолета Света знает.

К счастью, моя девушка — ещё и умный человек. Она не стала лить слёзы, дарить прощальные объятия и делать всякие другие глупости, которые показывают в фильмах и любят девушки. Уходя, я успел услышать из зеркала голос профессора Флитвика. Ну что ж, будем надеяться, найдут достаточно быстро, потому что гости уже здесь. Или гости мы, а это хозяева?

Шрам пронзило болью, будто я пулю лбом словил. Вот ведь, и артефакт не помогает. Так, болит шрам, шрам — это наверняка та грязная лужа, которую видел Алекс и показывало зеркало. Сейчас он ещё и воспалился, как тогда, после сна. Я мысленно укутал эту воспалённую лужу светом, сработало в прошлый раз со светящимися барашками, должно сработать и сейчас. Боль постепенно из острой превратилась в ноющую и некритичную.

Слишком долго провозился. Пришлось буквально на глазах Петтигрю трансфигурировать камни в мины вокруг Светиного убежища. И не надеясь на щиты, не успевая атаковать, просто прыгнул за плиту подальше от девочки.

Стадион

— Далеко не убежишь, Поттер, — этот голос из зеркала заставил вздрогнуть большую часть взрослых, присутствующих на турнире, сползти в кресле Игоря Каркарова, позеленеть Северуса Снейпа и перейти на мат с чем-то взрывным Гарри Джеймса Поттера.

Какое-то время были слышны только взрывы и ругань. Лили на минутку забыв, что она смертельно напугана, стремительно покраснела от стыда, и не одна она, надо заметить. Профессор МакГонагалл всем своим видом демонстрировала, что она здесь совершенно ни при чём и ничему подобному юного гриффиндорца не учила. Лили демонстрации вняла и с чувством произнесла:

— Убью Петунью!

— Будешь убивать, возьми меня с собой, — не очень удачно встрял Сириус, и в другой раз ему бы непременно влетело, но в зеркале что-то особо сильно рвануло, и Лили воскликнула:

— Да что же там происходит?

— Могу выглянуть, посмотреть, — обрадовалась Света.

— Сиди где сидишь! — рявкнул Сириус.

— Действительно, мисс Бэкингем, сейчас самое главное найти, где вы находитесь, и ты делаешь для этого совсем немало, — постарался смягчить резкость друга Римус.

Гарри перешёл на немецкий, гости из Дурмстранга восхищённо засвистели и захлопали.

— Питер, ты что, школьника поймать не можешь?

— Мой лорд, я сейчас… БОМБАРДА МАКСИМА!

— Не убей, придурок, для обряда он нужен живым.

Стадион затаил дыхание, все, кто не боялся за жизни детей, задались вопросом: «Для какого обряда?» Даже пытавшийся допросить Бэгмена профессор Грюм отвлёкся. Всё равно допрос не клеился. Людо, что под империо, что после его снятия, в происходящем ничего не понимал.

— Для какого обряда? — проявил тягу к знаниям на том конце зеркала Поттер, для разнообразия перейдя на цензурную речь.

— Гордись, Поттер, ты будешь участвовать в обряде обретения плоти величайшего Тёмного мага современности.

— А почему на кладбище?

— Здесь похоронен Том Риддл, мой отец, его кость послужит созданию моего будущего тела. Сдавайся, и я обещаю, после обряда убью тебя быстро.

Мистер Поттер предпочёл ответить на французском, и очаровательная часть делегации из Шармбатона дружно покраснела.

— Я их нашёл! — сказал Флитвик.

— Наконец-то, — проворчал Грюм. — Не подумайте, миссис Поттер, мы бы с удовольствием послушали, что ещё ваш сын может сказать, но хотелось бы уже поучаствовать.

Гарри

— Сдавайся, и я обещаю, после обряда убью тебя быстро, — мы так мило, познавательно, а главное долго беседовали, но тут зашипела змеюка:

— Хозяин, здесь ещё один тёплый, можно я его съем?

— Ешь, — радостно зашипел Воландеморт. Я перешёл на французский, как тогда, под империо Крауча, тело обозначало свою позицию однозначно и нецензурно. Практически без моего участия. А ведь Алекс все свои рефлексы прекрасно сдерживал, что ж у меня-то не получается.

Змеюка налетела на мину, но её лишь отбросило и слегка поцарапало. Я, придав себе магией ускорение, прыгнул к Свете и бросил в змею только что выученную бомбарду максима. Гадину снова лишь отбросило да поцарапало, причём совсем несильно, и не задерживаясь ни на секунду, она метнулась к Светиному укрытию. Света в этот момент разряжала вальтер примерно в сторону Петтигрю, мешая ему присоединиться к змее. Хорошо хоть Воландеморт почему-то не колдует, тут и без него…

Будто не было двух лет, не было тренировок, снова неубиваемая змея, снова девочка, которую нужно защитить, несмотря на то, что нет шансов, нет знаний и сил, просто потому, что иначе нельзя. И в раскрытую пасть змеи, так же, как тогда, вонзается меч Годрика Гриффиндора.

Послышались хлопки аппарации, полетели в Петтигрю заклинания, но крыс не стал принимать бой, а благоразумно перейдя в свою анимаформу, исчез. Отделилось от кулька тёмное облако и тоже исчезло. И это уже было, только на первом курсе. Вот ведь, мне казалось, что я с тех пор достаточно вырос, оказывается нет. Меч по-прежнему почти с меня ростом, или раньше было не почти? Что за мура в голову лезет. Испугался, трясёт — отходняк пошёл, разом заболели все порезы и ушибы. Плюс отвратительно проведённый бой не добавляет спокойствия, и не важно, что все рефлексы Алекса заточены под магловское оружие. До которого я ещё не дорос. А в стрессовых ситуациях я их не контролирую, совсем. Вот и получается раздрай и шатание. От дохлой змеи ощутимо запахло разложившимся не меньше месяца назад трупом.

— Гарри! — Света выбежала из укрытия, сжимая в руках зеркало, и уткнулась мне в плечо.

— Всё нормально малыш. Всё нормально, — шептал я, нащупав пистолет в кармане её мантии. Точно женюсь.

Авроры, не став искать крысу, попытались оторвать от меня девочку, дабы доставить в Хогвартс, но быстро поняли бесперспективность своих действий и переключились на меч, который я сжимал так же крепко, как меня Света.

— Да это же меч Гриффиндора! — прорычал Грюм на всю округу.

— Да сэр, мы немного знакомы, вот он и пришёл помочь.

Стадион

Сегодня на стадионе тишина была мрачной, испуганной, восхищённой, теперь же тишина была благоговейной. Меч основателя, по-дружески, пришедший помочь ученику своего факультета, — это за гранью человеческого понимания, и в этой тишине, казалось, каждый смог услышать голос Рона Уизли.

— Подумаешь, Гарри этим мечом василиска убил, ещё на втором курсе.

— Ка-какого василиска? — спросила Лили Поттер, явно имея в виду что-то другое, но Рон честно ответил.

— Василиска Салазара Слизерина, из Тайной Комнаты, — каждый присутствующий постарался стать одним большим ухом. Некоторые для этого произнесли нужные заклинания, но всех обломала Гермиона.

— Заткнись, Рон.

Тут наконец авроры вернули в Хогвартс похищенного победителя Турнира Трёх Волшебников, о котором все забыли, не о победителе, конечно, а о турнире забыли. В левой руке он действительно сжимал знаменитый меч. Правой обнимал, не выпуская волшебной палочки, свою подружку, второкурсницу Свету Бэкингем. В общем, всё как у нормального героя и победителя турнира заодно.

Гарри

Следующие несколько часов слились в калейдоскоп мгновений. Вот Виктор шепчет Гермионе:

— Ты же мне расскажешь про василиска?

Вот мама плачет и требует от меня несуразных обещаний навроде: «больше так не делай». Не лезть к Воландеморту потому, что даже папа, при всей своей гриффиндорской безбашености, так не делал. И не ругаться потому, что даже папа… тут она запинается и требует уже от Сириуса прекратить ржать и подтвердить её слова. Сириус подтверждает, что да, так папа не ругался, ибо не умел, и просит перевести тот кусок, который привёл в восторг дурмстрангцев.

Вот мадам Помфри пытается оторвать от меня Свету и напоить её успокоительным. Куда ей, тут авроры не справились. А абсолютно спокойная, не нуждающаяся ни в каких зельях девочка заявляет, что никогда не отцепится во избежание и на всякий случай. Я на ухо Свете шепчу, что по этому поводу напишут журналисты. Сириус показывает большой палец, а мама с Римусом дружно краснеют. Оп, Света тоже покраснела и отцепилась, а что я такого сказал, так и напишут.

Вот мы уже в больничном крыле. Традиция, чтоб её. Мадам Помфри пытается выставить лишних по её мнению людей. Люди возражают, утверждая, что меня и на минуту оставить нельзя, сопрут. Света согласно поддакивает, хотя её как потерпевшую никто и не гонит. В конце концов Сириус аргументированно доказывает, что первый бой — это не простуда, тут не отоспаться следует, а пройти психологическую разрядку. И за неимением других вариантов подойдёт дружеское общение.

Мадам Помфри ушла, пригрозив, что если гости будут нервировать пациентов, то уж она… Все покивали.

А Сириусу вдруг приспичило извиняться перед Светой. Оказывается, она там на подвиги рвалась, а Бродяга несколько грубо велел ей сидеть и не рыпаться. Правильно, между прочим, велел.

— Как ты попала на Хаффлпафф с такими авантюрными наклонностями? — полюбопытствовал Сириус, сразу как закончил с великосветскими расшаркиваньями.

— Попросила шляпу, — пожала плечами Света.

— Попросилась? — удивился Блэк, который не представлял, как можно проситься куда-то, кроме Гриффиндора, за что тут же получил локтем под рёбра от мамы.

— Я в Слизерин просилась, — поспешила сгладить шероховатость она. Глаза у всех непроизвольно полезли на лоб, а Света воскликнула:

— В семьдесят первом?! Вы так рано решили начать карьеру камикадзе? — мама засмеялась в ответ на такое предположение.

— У меня друг пошёл на Слизерин, а с Джеймсом и Сириусом я ещё в поезде поругалась. Политическую обстановку не знала совершенно. Смешно, но шляпа мне сказала примерно то же самое, и больше не слушая, отправила в Гриффиндор. Как тебе удалось её уговорить?

— Ну, сначала я, только надев шляпу, потребовала отправить меня в Хаффлпафф. Она даже чуть не упала и предложила мне пойти в Гриффиндор. Тогда я сбавила обороты и вкрадчиво так поинтересовалась, не считает ли уважаемая шляпа, что у меня недостаточно верности, упорства и трудолюбия. Уважаемая шляпа спросила, а не хочу ли я сходить в Слизерин, мол, там меня ждёт слава, богатство и всеобщее уважение. Я поинтересовалась, что она курит, нюхает, пьёт, причём целый год. И не обещала ли она то же самое одному бывшему тёмному лорду. Шляпа сказала, что если меня не устраивает судьба тёмного лорда, на Гриффиндоре вон Дамблдор учился. В ответ я перечислила всех выдающихся деятелей науки, искусства, политики и прочих… вышедших из Хаффлпаффа. А шляпа мне в ответ: «Света, а хочешь в Рэйвенкло». Я не сдержавшись рявкнула: «Либо я иду в Хаффлпафф, либо школе понадобится новая распределяющая шляпа». Эта вредина опять чуть не свалилась и начала агитировать за Гриффиндор. Мол, мне там самое место. Я поняла, что с тысячелетней спорщицей мне в логике не тягаться, и заныла противно на одной ноте: «Хочу в Хаффлпафф». Как оказалась, шляпа такого нытья совсем не переносит, — Света победно улыбнулась.

А мы дружно выдохнули, странно, но все слушали девочку, затаив дыханье. Некоторые даже в особенно опасных моментах сжимали кулаки. Это я не себя имею в виду, а Гермиону с Роном. Мне всё равно, важнее то, что мы оба предпочли принимать решение сами.

— Знаю, я так в Гриффиндор просился.

— Шутишь? — спросил Сириус, а глаза-то у всех с блюдца, вот щас спросят, куда меня посылали, и глаза будут не с блюдца, а с тазики.

— И куда тебя шляпа направляла? — полюбопытствовала мама.

— В Слизерин, — за меня ответил Римус, а я кивком подтвердил его правоту, с интересом наблюдая за своей семьёй. Раньше ни за что бы в подобном не признался — «а вдруг не примут». Сейчас хочется знать — «а примут ли таким как есть». — Тебе подходит, — добавил мой персональный профессор ЗОТИ. — Ставишь цель, составляешь план и хладнокровно подгоняешь под него обстоятельства.

— И ничего не подходит. — Возразил Сириус. — У Гарри цели всегда запредельные, планы невозможные, обстоятельствам же остаётся только нервно курить в сторонке. И вообще, холодно в этом Слизерине, по себе знаю, полжизни со слизеринцами прожил. Вечные иерархии, кто кому покровительствует, кто кому должен. Ни слова открытым текстом. У любого характер испортится. Так что правильно ты сделал, что не пошёл.

— А почему, кстати? — спросила Гермиона. — Сириус, конечно, верно Слизерин описывает, но ты-то этого знать не мог.

Рон, фыркнув, возмущённо на неё посмотрел. Будто она не знай какую глупость сморозила.

— Как это не знал, очень даже знал. Мне всё, что нужно, о политической обстановке Хагрид рассказал, — после этого откровения мне пришлось переждать взрыв смеха, чтобы продолжить. — А всё, что Хагрид забыл сказать, Малфой добавил, когда припёрся в наше купе покровительство предлагать.

Вообще Сириус прав, нельзя человека после боя изолировать от общества. И не важно, первым был бой или десятым. Алекс бы сказал то же самое. Правда, первым делом предложил бы выпить да прогуляться по девочкам. Полагаю, это и были те самые отсутствующие варианты, которые не упомянул крёстный. Но вот такая болтовня тоже неплохо. Мне уже не кажется, что я стою на пути у неубиваемой змеи, а чуда не случилось.

Мышцы расслабились, да и меч, лежавший рядом, исчез, почувствовав, что на сегодня всё. Появилась возможность спокойно обдумать прошедшее событие и озвучить первый вывод.

— Я идиот.

— Почему это? — спросили все, кто вслух, кто взглядом.

— Нужно было сразу, как только нас вынесло не пойми куда, позвать Добби и попросить перенести себя в Хогвартс, вместе или по очереди.

Второй вывод я озвучивать не стал, только попросил взрослых собрать у нас дома всё, что они найдут, о порталах и антипортальных щитах. Именно дома, сюда не надо. На оставшиеся пару дней мне и школьной библиотеки хватит. Ещё у меня появились некоторые сомнения в том, что окклюменция с легиллименцией имеет какое-то отношение к моим мысленным контактам с Воландемортом. Ведь там на кладбище Рейливский артефакт меня прикрыть не смог.

Кричер

Сегодня Кричер не пытался уничтожить медальон, сегодня он весь день поправлял паутину на газовых рожках, напевая в полголоса незамысловатую песенку.

Музыку ветер играет

В щели стены задувая

Будто в свирель свистит.

Он по ступенькам взбегает,

Как клавиши их нажимает,

И в танце по полу скользит.

Он рамою ритм отбивает

И где-то под крышей гудит.

Теперь загораясь, рожки не задевали тонкие нити паутины, которые воздушными облаками окутывали и рожки, и тёмные углы. Они свисали пушистыми гирляндами с люстры. И в тусклом неровном свете отбрасывали уютно шевелящиеся тени под аккомпанемент заигравшегося сквозняка. Вот колыхнулись тяжёлые, тёмные шторы и зашебуршались, стрекоча блестящими жучьими крылышками, докси. Вот прошёлся сквозняк по ступенькам, и заскрипело иссохшееся дерево. Сильный порыв ветра засвистел в щелях оконной рамы.

Кричер вчера их весь день полировал, да настраивал. Кричер не сидит без дела. Кричер — хороший домовой эльф. Но гадкий хозяин этого не понимает. Он ничего не понимает. Только хороший эльф слушается хозяев, и Кричер слушается. Гадкий хозяин велел заниматься домом, и Кричер занимается. Хозяин Регулус велел уничтожить медальон, и Кричер обязательно уничтожит. Вот придумает способ, который он ещё не пробовал, и непременно уничтожит. Пока же Кричер, вспоминая на ходу всё, что он успел применить к ненавистному медальону, пошёл в свою каморку. И там он застал неучтённый элемент, без позволения проникший в дом. И этот элемент крутился возле медальона хозяина Регулуса.

— Не тронь вещь хозяина Регулуса, — завопил Кричер и встал между тёмным облаком и медальоном.

— Регулус Блэк значит. Вот он куда исчез. Это дом Блэков, эльф? — вторженец не сомневался в своём праве требовать ответа и повиновения.

Зато Кричер был уверен в обратном, схватив медальон за цепочку, он магией домовиков откинул вторженца куда подальше. Тёмное облако вылетело за стену, и Кричер удовлетворённо кивнул, он достаточно приложил сил, пихая незваного гостя. Потому, пока облако сможет остановиться, Кричер успеет поставить защиту от духов. Но неправильный дух прошёл сквозь свежую защиту и почти впечатался в эльфа, спрятавшего медальон за спину.

— Идиот. От круцио сдохнешь, как только я доберусь до твоих хозяев, — высказался тот.

— Добрая госпожа, — завопил Кричер срываясь с места. — Плохой дух влез в благородный дом Блэков.

От волнения домовой эльф не подумал аппарировать напрямую к портрету доброй госпожи, и вторженец следовал за ним по пятам, чередуя угрозы и обещания лёгкой смерти в случае повиновения. Кричер бежал, сбивая заботливо расправленную паутину и пугая пауков, он опрокинул на ходу шкаф, и лелеемый боггарт, вывалившись на лестницу обернулся, набором антикварных магических предметов, среди которых был и медальон хозяина Регулуса. Рядом с магическим антиквариатом стоял лохматый, черноволосый мальчик в очках и с мечом. Он с размаху опустил меч на предметы, и медальон с диадемой, попавшие под раздачу первыми, раскололись.

— Нет! — истошно взвыл вторженец.

А Кричер понял — «вот оно», осталось только получить приказ доброй госпожи, не нарушив при этом приказ хозяина Регулуса. Преисполнившись воодушевления, эльф мигом оказался у портрета миссис Блэк, висящего в холле. Но вредный дух, словно привязанный, следовал за ним. И это вместо того, чтобы висеть на лестнице и любоваться боггартом.

— Леди Блэк, — первым сориентировался дух, — вы, похоже, единственная, кто в этом доме обладает здравым смыслом. Будьте так любезны, прикажите своему домовику меня слушаться. Это важно для победы чистокровных над мерзкими отродьями маглов.

Вальбургия Блэк, услышав волшебные слова, действующие на неё лучше любых заклинаний, всё же поинтересовалась, кем и чем является незванный гость.

— Я — Лорд Воландеморт, — торжественно и трагично сообщил гость. — Сейчас я всего лишь тень, химера… Но вскоре, когда у меня вновь будет тело — будет сила и власть.

Миссис Блэк лишь на мгновенье задумалась, прежде чем сказать:

— У меня будет одно условие. Состояние Блэков и этот дом должен унаследовать сын моей племянницы — Драко Малфой. И никаких предателей крови в моём доме.

— Ваши желания полностью совпадают с моими, леди Блэк, — Воландеморт бы даже поклонился для разнообразия, изобразив из себя джентльмена. Но тела у него не было даже призрачного.

— Кричер, слушайся моего гостя, — приказала Вальбурга.

И Воландеморт не замедлил воспользоваться открывшийся возможностью.

— Отошли медальон, что у тебя в руках, с совой Питеру Петтигрю.

— Нельзя, — запричитал эльф. — У нас нет совы, и это медальон хозяина Регулуса. Хозяин приказал уничтожить медальон. А совы всё равно нет.

— Это мой медальон, — начал было возмущаться Воландеморт, но передумал, и пока миссис Блэк не отменила приказ, потребовал:

— Переместись вместе с медальоном в дом Малфоев к Люциусу Малфою.

Кричер взвыл, но повиновался. А потом с тоской смотрел, как сова уносит вещь, из-за которой умер хозяин.

— Убей его, — на прощанье бросил Воландеморт Малфою. И даже успел увидеть зелёный луч Авады, до того, как сова отлетела достаточно далеко. Сама бы она, конечно, не нашла закрытого по самое не могу Петтигрю, но с Воландемортом за спиной совсем другое дело.

«Чтоб тебе встретить лохматого мальчика, в очках и с мечом», — было последней мыслью Кричера.

Как ни странно, мистер Малфой в этот момент также желал своему лорду встретить Поттера на узкой дорожке.

Примечания:

Нагайну мы сделали последним полноценным крестражем. Дамблдор лишь предположил, что змея стала крестражем после убийства Берты Джоркинс. Это предположение даже не проверяли за ненадобностью, а Дамблдор вовсе не безупречен. Ну и Воландеморт почему-то разместил свои крестражи пусть в редко, но посещаемых местах, а не закинул их куда-нибудь на дно Ледовитого океана. Естественно предположить, что душа после потери тела притягивается к якорю. И без посторонней помощи путешествовать не может.

Если меч спокойно смог слинять от гоблинов, и вывалиться из шляпы в руки Невиллу, ему ничто не мешает оказаться в момент необходимости в руках Гарри. Просто канонный Гарри чаще убегал, чем стоял насмерть, и о мече не вспоминал. Мы ребёнка ни в коем случае не осуждаем, сами бы на его месте драпали. Разумеется, наш Гарри мог убить змею другим способом, но так интересней, и лишняя защита от министерства.