Dragon Age: Серый Страж (джен)

Холод. Холод сковал всё. Боль. Дыхание. Всё.

Элисса могла двигать руками. Могла тянуться к поверхности, когда бурные воды горной реки швыряли её из стороны в сторону, как куклу. Вода заливала горло, вынуждала давиться, кашлять, бороться. Элисса сопротивлялась ей, сражалась за каждый вдох, потому что лёгкие требовали воздуха. Она поднимала лицо над водой и успевала вдохнуть, пока холодная бездна не затягивала её обратно. Тьма окружала, словно во снах. Сулила покой. Манила лёгкой смертью. Элисса не могла об этом думать. Тело, приученное бороться, жаждало жизни, вынуждало снова подниматься и делать вдох.

Онемевшие пальцы цеплялись за выступы и бессильно срывались. Тяжёлые перчатки соскользнули с ладоней и затерялись в потоке вод. Пальцы царапали каменистый берег, впивались ногтями в каменную крошку. Остывшее в ледяной воде тело снова начинало гореть. Боль возвращалась, возращалось отчаяние. В какой-то момент река помелела и замедлилась, Элисса смогла упереться в берег коленом и снова поскользнулась. Отчаяние нарастало. Последний рывок, и она выбралась из воды и упала на спину.

Мир застыл звёздным небом.

С губ слетал пар. Пальцы больше не двигались. Рана на боку болела. Голова трещала. Грудная клетка горела. Теперь каждый вдох причинял муки, и Элисса спросила себя, зачем она выбиралась из бесчувственного тёмного холода. Зачем? Теперь всё ожило. Теперь было больно.

Невыносимо.

Я не смогу…

Последнее, что Элисса помнила до падения, это зарево всепожирающего пламени. Тёмные фигуры в его свете. На земле кровь и трупы. Тела мужчин… женщин… стариков… детей. Это было так знакомо и больно. Рука Элиссы потянулась к мечу, но ножны были пусты.

Потеряла. Она потеряла его.

Элисса почувствовала, как из глаз текут горячие слёзы. Они делали глазам больно, мешали рассмотреть звёзды, которые рассыпались по огромному тёмному куполу неба. От края до края. Так широко и прекрасно.

Я не смогу… отец.

В Хайевере она тоже видела такие звёзды. На самой высокой башне ночью тайком. Там было хорошо. Там было тепло и не больно. Там осталось всё: отец, мама, брат, их счастье. Она хотела к ним.

Я не смогу это сделать, отец. Я не могу исполнить долг. Прости меня. Я очень старалась. Ты видел, да? Я же сделала всё, что могла? Я очень старалась, но это слишком. Я больше не могу. Прости меня…

Израненная ладонь потянулась к звёздам…

Можно, я отдохну? Я очень устала. Ты же не рассердишься, правда? И Создатель не рассердится? Можно…?

…таким красивым звёздам…

Можно я пойду к вам?

…и безвольно упала на холодный каменистый берег.

* * *

Ночь похолоднела от одиночества. Мир будто враз опустел. Утратил ориентир. Оставил своих обитателей в полной темноте с нарастающими внутри тревогой и горечью. Ледяной, как дыхание смерти, скорбью. Осиротелых и растерянных.

— Создатель, не может быть, — прошептала Лелиана и прикрыла ладонью губы.

Повисла тяжёлая, как кандалы, тишина. Из неё исчез один голос. Одна улыбка. Взгляд голубых глаз. Запах костра и роз.

— Что ты говоришь… — процедил сквозь зубы Алистер, его кулаки дрожали. — Как это «погибла»?! — Стэну больше нечего было ответить. Алистер кинулся к нему и схватил за грудки, хотя кунари был куда выше его и крупнее. — Разве вы не пошли с ней? Разве вы не должны были её защищать?!

— Хватить руки распускать и винить других, недоумок, — проговорила вполголоса Морриган. — Предупреждала я её, что может то случиться. Знала она, на что шла. Потому тебя в тылу оставила, чтоб был у Ферелдена Серый Страж. — колдунья горько вздохнула. — Глупая!

— Как это случилось? — пробормотала потрясённая Винн.

— Огр столкнул её с горы, — мрачно пояснил Стэн. — Она упала вниз, в реку.

— Так вы бросили её там?! — вскинулся Алистер.

— Мозгами пораскинь, — фыркнула Морриган. — Ранена она была, так то чудовище ещё ударило её рогами. Со склона высокого она прокатилась и в бурные воды упала. Надеяться… глупо. Её тело унесло.

— Что значит «унесло»?!

Алистер не мог поверить. Он слышал слова, но не понимал, что именно ему говорили. На любое слово сознание громко отвечало: «Нет!». Горячее сердце металось в груди. Оно отказывалось понимать суть того, что твердили соратники, словно это стало бы принятием, что Элиссы, её голоса, взгляда, улыбки, прикосновения больше нет… и никогда уже не будет.

— Что толку спорить, — вдруг вздохнула колдунья и отвернулась. — Я тоже предпочла бы её живой найти, чем спасение от Мора тебе доверить!

Тишина разлетелась вдребезги. Ночь наполнили споры, горечь, вина и обиды. Пустота от потери жгла изнутри, словно сердце горело в погребальном костре. И нависшая над Ферелденом смерть осклабила свои клыки.

Мабари Чейз слушал эту ссору и беспомощно поглядывал то на одного, то на другого. Он косился на юг и тихо поскуливал. Когда все уже перешли на повышенные тона и орали друг на друга, игнорируя удаляющуюся процессию беженцев, пёс прижал уши и неожиданно гавкнул. Все замолчали и уставились на него. В медно-золотистых глазах была печаль и преданность. Мабари повёл носом и, прихрамывая, потрусил в сторону реки.

— Да… да, всё верно, — прошептал Алистер и побежал за псом.

Она там. Он найдёт её и вернёт. Не может быть иначе.

Его окликнул Стэн:

— Она велела тебе защищать людей. Погнавшись за тщетной надеждой, ты нарушишь её последний приказ? — строго спросил кунари.

Алистер на миг остановился и бросил через плечо:

— Она не приказывала.

— Порождений тьмы там целый легион, учти… впрочем, ты же недоумок, — отозвалась Морриган и тоже побежала вслед за псом.

— Я иду. Если всё же… Моя помощь понадобится, — сказала Винн.

— Ох, Создатель, храни нас, — вздохнула Лелиана и, убегая, попросила Стэна с Зевраном постеречь лошадь с вещами.

Кунари и эльф переглянулись.

— Люди всегда так упрямы и глупы? — спросил в никуда Стэн.

— Некоторые — да, — пожал плечами Зевран. — Но если мы ошиблись, глупцами окажемся мы. Впрочем, это тот редкий случай, когда я совсем не против.

Чейз бежал так быстро, как мог, но боль в боку давала о себе знать. Он то и дело останавливался, прислушивался и принюхивался, а после снова срывался с места, оставляя на снегу следы от когтей.

— Малыш, ты ведь можешь её найти, правда? Каддис всё ещё на ней? — спрашивал Алистер пса, тот гавкал что-то неопределённое.

На востоке забрезжил рассвет, словно в противовес уже потухающему пламени на западе. По берегу реки бежать стало легче, но Алистер всё равно спотыкался и рвался вперёд. Это всё, что он мог сделать. Он не хотел думать.

Где же ты?

Когда он снова упал, а колено досадно заныло, Алистер замедлил шаг, влажный щебень хрустел под ногами. С каждым ударом сердца Алистер приближался к ней и чувствовал, как небеса давят на него, а бессилие титанической силой пригибает к земле. Бесконечные «если бы» навалились тяжёлым грузом и застряли в груди. Если бы он с самого начала всё решал вместе с ней, если бы выслушал её раньше, если бы не довёл до отчаяния, если бы остался тогда вместе с ней, если бы, вместо препирательств, пошёл искать её сразу, если бы, если бы, если бы, если бы!

Спаси Создатель. Только бы ещё не поздно…

Поздно.

Он понял это, когда подошёл ближе и увидел…

В тусклом свете мрачного утра мабари сидел над телом хозяйки и пытался её разбудить. Он тыкался носом в её лицо, теребил лапами руку, лизал щёки и тихо погавкивал. Ничего. Элисса не шевелилась. Она лежала на берегу бледная и холодная. Ногти ободраны до крови. Глаза закрыты. Губы посинели. Камни под ней окрасились в красный. Мокрые волосы растрепались и прилипли к лицу.

Они больше не пахли розами.

Винн, Морриган и Лелиана видели, как Алистер опустился перед Элиссой на колени и бережно её приподнял.

— Элисса, — тихо позвал он, словно осторожно будил ото сна, она не шевельнулась. — Ради любви Создателя очнись. Элисса? — он убрал с её лица мокрые пряди и легонько потряс за плечи, но она лишь безвольно лежала у него на руках, точно мёртвая. — Пожалуйста, — Алистер обнял её и уткнулся лицом ей в волосы, — Пожалуйста…

…не уходи.

— Алистер, — окликнула Винн.

Он не слышал. Все голоса тонули во мраке, не могли пробиться сквозь толщу безжиненной темноты, больно давящей на виски.

— Алистер, опусти её.

Пожалуйста, не уходи. Я всё исправлю. Только не уходи.

Он не чувствовал собственных рук. Не чувствовал, что держит её, настолько невесома она была в покое смерти, будто её тело уже превратилось в пепел на погребальном костре. Холодном и невыносимом.

Прости меня.

— Алистер, опусти. Ты поранишь её.

— А? — он поднял голову, когда чья-то рука легла ему на плечо, и посмотрел покрасневшими от влаги глазами на присевшую рядом чародейку.

— Дай, я закрою рану. Может быть, ещё успею. Опусти её аккуратно, у неё кости сломаны.

— Она?..

Алистер протёр глаза рукавом и посмотрел на Элиссу, пока Винн колдовала над её раной. Элисса выглядела бледной, почти мёртвой. Дыхание Создателя, Алистер мог поклясться, что она была мёртвой. Сквозь туман сознания он не слышал ни дыхания, ни сердца и не видел… не видел, как с прикосновением чуть дрогнула её рука… И с целительными потоками света вмиг расцвела и умершая надежда. Элисса была ещё жива.

Алистер неуклюже улыбнулся.

Она жива. Она не уйдёт. Она будет рядом. Будет заботиться, касаться, говорить. Может, когда-нибудь снова засмеётся. Она сможет, и Алистер сделает всё, чтобы вновь увидеть её улыбку.

Он облегчённо выдохнул, словно глотнул воздуха после толщи воды, и прижал девушку к себе, как хрупкое сокровище.

— Конские перья! Алистер, осторожней! — прикрикнула на него Винн, усиленно сплетая целительные заклинания.

— Ой, прости, — отпрянул Страж.

Прости меня.

— Отойди от неё, пока не убил, — закатила глаза Морриган.

— Хвала Создателю, — выдохнула Лелиана.

Свет из ладоней Винн проникал в израненное тело. Она действовала вслепую через одежду и кольчугу, так как трогать Элиссу было нельзя, не рискуя повредить ей кости ещё больше. Вскоре свет начал тускнеть, пока вовсе не погас. Чародейка вытерла ладонью пот со лба.

— Вот. Это всё, что я могу сейчас сделать. Переломами займусь позже. Сейчас нужно как можно скорее унести её отсюда и согреть. Она замёрзла.

— Она выживет?

— Милостью Создателя и нашими усилиями. Я надеюсь.

Когда отряд Стражей отошёл от разорённого Тримхолла достаточно далеко, они разбили в лесах лагерь. Колонну беженцев они потеряли из виду и надеялись догнать позже. Сейчас нужно было помочь Элиссе. Винн скомандовала поставить палатку, положить туда девушку и развести огонь пожарче. Порождения тьмы ещё могли их настигнуть, но спорить никто не стал. Сейчас тёмные твари упивались своей победой в Тримхолле и не преследовали их.

Переодеть Элиссу, не навредив, оказалось сложно. Морриган просто рассекла на ней кольчугу, как это сделала когда-то Флемет, и Винн смогла прощупать все переломы, чтобы аккуратно их срастить. Когда Элиссе их лечили, она бессознательно вздрагивала, а Винн шептала ей какие-то успокаивающие слова, которые Элисса не слышала.

— Не смей умирать у меня на руках, — шипела на неё Морриган и плела свои заклинания.

Алистера из палатки выгнали. Колдунья только фыркнула, что от его несчастного вида там проку не будет. Алистер и сам вздрагивал при каждом движении Элиссы, а мабари скулил и пытался заглянуть за полог. Из палатки веяло сильным запахом зелий и трав и напряжением в воздухе ощущалась магия.

Стэн угрюмо начищал свой меч, Зевран молча метал ножи в дерево, а Лелиана тихо молилась Создателю, зажав в ладонях церковный амулет. Над лагерем царило безмолвие, и в нём больше не было места спорам. Только тревожному ожиданию.

Алистер тяжело опустился на снег, обхватил голову руками и просидел так какое-то время. Он не сразу понял, когда магия погасла, и слышны были только тихие голоса Морриган и Винн. Он хотел заглянуть к ним, но не решался и лишь впивался пальцами в снег, не в силах ни о чём думать. Мабари положил голову ему на плечо. Страж потрепал его по холке и приобнял. Все молчали до самого вечера.

Когда совсем стемнело, Винн, наконец, вышла из палатки с таким видом, будто постарела на пятнадцать лет. Даже Морриган выглядела измождённой. Магия сделала, что могла, ещё утром, и они весь день просто лечили руками и напряжённо следили, чтобы драгоценная жизнь не угасла. Едва они появились в поле зрения, Алистер вскочил на ноги.

— Не волнуйся, — опередила его вопрос Винн. — Завтра ей должно быть легче.

— Она пришла в себя?

— Нет, и до утра не придёт, — вмешалась Морриган. — А если тебе неймётся, займись полезным делом — ночью подежурь. Хоть польза от тебя какая будет.

Алистер, к удивлению Морриган, спорить не стал. Произошедшее наложило отпечаток на всех и тревожило мысли, и мало кто сегодня смог быстро заснуть. Алистер иногда поглядывал чутьём, нет ли поблизости порождений тьмы, но, видимо, этой ночью Создатель оберегал их от бед.

Алистер тихонько заглянул в палатку к Элиссе. Она спала, но тревога и слабость вместе с ссадинами отпечатались на лице. На голове была повязка, ногти обёрнуты в какие-то листья, торс укрыт двумя одеялами и шерстяным плащом, и теперь было немного видно, что она ещё дышит. Да, Элисса была жива. Израненная, хрупкая, уязвимая, но живая… и такая ослабевшая, словно вот-вот исчезнет из этого мира.

Алистер вспомнил, как держал её на руках, думая, что потерял навсегда, и у него снова чуть не остановилось сердце. Он схватился за грудь и сделал глубокий вдох.

Она жива. Она поправится. С ней всё будет хорошо.

Чейз, лежавший рядом с хозяйкой, тихо заскулил. Он просунул голову под её руку и больше не шевелился, чтобы не потревожить её. За весь день мабари ничего не съел, да и сам Алистер тоже, хотя аппетит Серого Стража должен был грызть изнутри не хуже голодного волка. Алистер и не вспомнил про это, он протянул руку, чтобы коснуться Элиссы, но так и не осмелился. В тот раз она отстранилась от него.

«Ненавижу Серых Стражей»

«Алистер, мне некогда»

Наутро Винн ещё раз проверила её состояние. Дыхание было слабым, но стабильным. Бледность не исчезла, но раны успешно заживали. Только температура поднялась. Отряд ждал до полудня, но Элисса так и не открыла глаза. Все решили, что лучше дойти до Редклифа или хотя бы до другой ближайшей деревни, чтобы набраться сил, чем надолго оставаться на месте в лесах, кишащих порождениями тьмы.

— Надеюсь, с беженцами всё хорошо, — сказала Лелиана, протаптывая впереди по снегу тропинку. — Всё-таки мы бросили их.

— С ними шли их банн и солдаты. Наверняка они придут в Редклиф раньше нас, — ответила Винн и перевесила полегчавшую за вчерашний день сумку с травами на другое плечо.

Алистер шёл последним. Он нёс на спине Элиссу и то и дело отставал от остальных. Когда он в очередной раз остановился, чтобы поудобнее её перехватить, Зевран обернулся.

— Дружище Алистер, ты несёшь её уже не один час. Давай помогу, что ли.

Стража как ледяной водой окатило, он нагнал остальных и упрямо шёл уже первым.

— Можно подумать, я доверю её тем, кто был готов бросить её умирать, — проговорил он, проходя мимо эльфа.

Тот тихо вздохнул и пожал плечами.

— Ну хоть бы на лошадь посадил…

Алистер не хотел. Несмотря на то, что он устал, а руки онемели, он не желал отпускать её. Когда стало совсем тяжело, он предпочёл снять доспехи, но не отпустить её. Он чувствовал, как бьётся её сердце и подстраивал шаги под этот ритм. Так Алистер знал, что она жива, и ему было спокойней. Без этого он чувствовал, что сойдёт с ума. Нет, Алистер более никому её не доверит, и только пожилой чародейке позволял её коснуться.

— Винн! — окликнул он, чувствуя живой огонь на спине. — У неё, кажется, снова температура поднялась.

— Дай взгляну. Опусти. Осторожно голову.

Чародейка расстелила на снегу плащ, и Алистер аккуратно опустил свою ношу. Несмотря на то, что Винн прилагала все усилия, чтобы согреть Элиссу после падения в ледяную реку и не допустить осложнения из-за ран, Кусланд лихорадило, она дрожала, а дыхание сбивалось.

— Утром же всё было в порядке, — беспокоился Алистер.

— Это проявляется не сразу, — пояснила Винн. — Нужно разжечь костёр. Я приготовлю отвар.

Это была уже третья остановка за день, но Элиссе лучше не становилось. Она не открывала глаза, и румянец не возвращался на её щёки, хотя стараниями целителя колотые раны и порезы уже начали превращаться в щёлочки-шрамы. Сломанным костям нужно куда больше времени, чтобы срастись, но и они не должны были болеть и беспокоить.

— Не понимаю, — бормотала Винн. — Возможно, это из-за лихорадки, но она должна была по крайней мере очнуться.

— С ней всё будет нормально? — спросил надломленным голосом Алистер.

Элисса всё ещё выглядела немногим лучше мёртвой, и это пугало. Лишь старания верных друзей не позволили её душе покинуть тело, но более были бессильны. Вспыхнувшая на берегу ярким пламенем надежда Алистера сейчас снова едва теплилась.

— Нечего тут понимать! — заявила Морриган, скрестив на груди руки. — Не очнётся она и не поправится.

— Что ты говоришь? — рассердился Алистер. — Что значит «не поправится»?!

Эта ведьма!..

Однако Морриган его порыв ни капли не испугал и не смутил.

— То и значит. Не поправится она, пока сама того не захочет. Ужели не ясно?

Гнев Алистера мгновенно испарился и свернулся внутри чем-то неприятным и острым. Он растерянно оглянулся на Элиссу и будто почувствовал, как она медленно бледнеет, уходит, исчезает, а он не может до неё докричаться, не может остановить.

«Она хотела умереть», — он гнал эту мысль. Он не мог в неё поверить. Ведьма придумала! Этого не может быть. Только не Элисса! Неужели ей было так плохо?

— Не будем торопиться с выводами, — спокойно сказала Винн, видя, как в глазах Алистера рушится весь мир. — В лесу нам её не вылечить. Ей нужны тепло и уход, и…

Алистер вдруг поднял руку и сосредоточенно уставился в одну точку на снегу. Внутри всё натянулось, край сознания уловил густую непроглядную темноту.

— Порождения тьмы рядом. Они нас почуяли.

* * *

Банн Теган выслушал несколько докладов от разведчиков, которых посылал за пределы эрлинга. Мор постепенно набирает силу на юге, а Логэйн неистовствует на севере и центральных областях, подавляя мятежи. На Редклиф он пока не зарился, Эамон — слишком влиятельная фигура в Ферелдене, и пока он жив, Логэйн не посмеет прислать сюда войска. Во всяком случае Теган на это надеялся. Он до сих пор с трудом верил, что Логэйн опустился до отравления, но увиденное в Остагаре ясно показало, каков Мак-Тир теперь.

Бедный Кайлан… Что бы сказала на это его мать?

Теган сидел в кресле в главном зале и задумчиво рассматривал карту. Взгляд то и дело тянулся к точке с именем «Редклиф». Деревня ещё не оправилась после битвы с мертвецами, а теперь весь эрлинг готовился к войне с порождениями тьмы. Людям не хватало надежды.

Эамон до сих пор не демонстрировал признаки улучшения, и только отвары магов поддерживали в нём силы держаться за жизнь. Теган с каждым днём склонялся к безумной мысли, что Урна Священного Праха — их единственная надежда. Некоторые рыцари вернулись в Редклиф ни с чем, от остальных по-прежнему нет вестей. Нашли ли Стражи что-нибудь в Денериме? И где они теперь? Их задача и без того сложна. На кону судьба Ферелдена.

Дверь в зал приоткрылась.

— Милорд! — торопливо окликнули банна.

— Да? В чём дело? — Теган отвлёкся от мыслей и вопросительно посмотрел на стражника, который имел растерянный вид.

— Милорд, здесь Серые Стражи. Они…

Солдат не успел закончить. Обе створки огромной двери с грохотом распахнулись, будто их вышибли ногой. Теган вскочил с кресла, а в зал ворвался Алистер весь в своей и чужой крови. На руках он нёс Элиссу.

— Банн Теган, прошу, помогите!

Примечания:

Напоминаю, что каддис — это пахучая краска, которую Элисса наносила на шерсть Чейзу и себе на запястье, чтобы он мог найти хозяйку и в пылу боя, и на большом расстоянии. Простой водой её не смыть.