Молли навсегда (гет)

Линда Маршалл с удивлением посмотрела вслед парню и рванула за ним на улицу. Смогла схватить за руку, прежде, чем тот аппарировал вслед за той девчонкой.

— Да стой же!

— Пусти! — сквозь сжатые зубы рявкнул молодой Лестрейндж, но тут же взял себя в руки и успокоился.

Линда восхитилась: «Вот это воспитание!»

— Прошу прощения, леди. Но… вы только что испортили мне первое свидание. Невольно, я понимаю. Без претензий. А теперь позвольте…

— Мне нет прощения, — быстро сказала Линда и придержала его за локоть, отводя в сторону от толпы. В субботу на Косой Аллее всегда было очень людно. — Но остановитесь, мистер Лестрейндж! Не гонитесь сейчас за ней. Будет только хуже, поверьте мне.

— Она впервые аппарировала так далеко! — Он глянул прямо в глаза, и Линда ясно поняла, что если он и спокоен, то только внешне. — Вам не понять!

— Впервые? Знаете, куда? Есть способ проверить?

— Есть, — Рабастан торопливо достал зеркало, явно зачарованное, и напряжённо произнёс в него, коснувшись палочкой: — Руди, Санни только что аппарировала. Думаю, в Хогсмид. Поищи её, прошу.

— Идиот, — услышала Линда ответ его брата и постаралась спрятать улыбку. Она помнила, что старшего зовут Рудольфус. Сейчас он, должно быть, уже заканчивает Хогвартс. — Сейчас найду.

Рабастан тяжело вздохнул, опустив зеркальце, но убирать не стал.

— Линда? Правильно? Ах да, мисс Маршалл. Спасибо за сочувствие, но я в нём не нуждаюсь.

— Да вижу уж, — краем глаза Линда заметила, что Аманда с Люси тоже вышли к ним, но остановились чуть поодаль. — Позвольте нам загладить свою вину. Нет, нет, не отказывайтесь, Рабастан. Мне правда очень жаль, что испортила вам свидание. Но может, это немного скрасит ваш день. Всё равно первый подарок оказался неудачным.

Лестрейндж криво усмехнулся, разве что не фыркнул, и пренебрежительно посмотрел на протянутые билеты на матч.

— Мисс Маршалл, я квиддич очень люблю, но вынужден отказаться. Видите ли, насколько я помню, последняя игра в этом году будет пятнадцатого числа, а у меня в этот день экзамен в министерстве. Так что увы… Один момент!

Линда с улыбкой смотрела, как нарочито не спеша Рабастан поднял зеркало. Его брат был немногословен. Почти не напрягая слух, она отчётливо услышала: «Она в порядке, Басти. Я хочу знать, какого драккла ты сделал, чтобы всё испортить, мой… дорогой… братишка!»

— Мне аппарировать?

— Не вздумай! Я сам к тебе аппарирую, и не дай Мерлин тебе двинуться с места.

Рабастан непонимающе поглядел на Линду, видимо удивляясь, что до сих пор не ушла, а она помахала в воздухе билетами.

— Хочу просто уточнить, матч состоится шестнадцатого. Будет вам праздник после экзамена. Или отдадите кому-нибудь. Ну же, не отказывайтесь. На два лица.

Парень машинально взял билеты и выразительно глянул на её подруг.

— Мисс Маршалл, сейчас здесь будет мой злой старший братец. Уверен, что вам, мисс Стэнфилд и второй вашей подруге, будет совершенно не интересен наш разговор.

Им недвусмысленно предложили убраться.

— Думаю, нам и правда лучше распрощаться, — кивнула она. — Ещё раз прошу прощения за испорченное свидание.

— Извинения приняты, мисс Маршалл! — Лестрейндж коротко поклонился и тихо добавил: — Меня бы кто простил…

Линда не стала дожидаться появления «злого» братца, кивнула подругам и поспешила обратно на почту. Лестрейнджа было жалко, но, судя по всему, в жалости и советах этот парень действительно не нуждался. И девушка та… Нехорошо получилось. Да уж, знал бы, где упадёшь, соломку бы подстелил, как любит говорить Люси.

— Аманда, будь добра, разошли девушкам сообщения, что на базу возвращаемся через три дня, — распорядилась Линда, когда они переместились в дом Стэнфилдов. — Загостились мы у тебя, да и матч не за горами, будет только на пользу чуть сократить каникулы.

Девчонки дружно застонали, но Линда только махнула рукой, поднимаясь по крутой лестнице. В комнате она сбросила мантию на спинку стула, подошла к зеркалу и грустно улыбнулась своему отражению. Красавица, богата, знаменита, а толку?

Даже у Рабастана Лестрейнджа есть девушка. Аманда тайно бегает на свидания к кому-то из местных парней. Люси, чистокровная, хоть и бережёт себя всё для кого-то, а тоже стреляет глазками, даже брат Аманды, тот ещё ловелас, теряет дар речи в присутствии мисс Сабо. А вот ей ну никак не встретить того самого, семь лет уже в капитанах, скоро бы и уходить надо из спорта, а к кому? И пора бы смириться, что нет на свете её идеала, а вот же… Разбередил младший Лестрейндж душу.

А ведь понравился ей чертёнок ещё на празднике. И не только потому, что по статусу вполне мог ей подойти. Пусть она и полукровка из-за маглорождённого отца, но по матери вполне древнего рода, и мужчин наследников у Дервентов нет, так что кто-то из её сыновей может быть принят в род дедом и стать наследником. И второй сын благородного дома мог стать отличной партией. Уж дед бы точно одобрил. Да и Лестрейнджи могли согласиться, узнай они её родословную. Но зацепил её Рабастан совсем другим. И то, как он ловил снитчи на празднике, лишь подлило масла в огонь.

Было в парне то самое обаяние, которое не заработать ни возрастом, ни статусом, ни воспитанием. И трудно понять, откуда такое берётся. Может, виноват дерзкий взгляд, и насмешливая улыбка? Манеры настоящего аристократа, а не подделки под него? Уверенность в себе? Ну и красавчик ко всему, из тех, что не придают этому значения, не замечая, какое впечатление производят на слабый пол при близком знакомстве.

Очаровательный юноша заставил быстрее бежать кровь по её жилам, но совершенно не смотрел не только на неё, но и на других девчонок. Тот поцелуй на празднике он, казалось, даже не заметил. А ради Лестрейнджа пришлось перецеловать кучу идиотов. Дурацкий был план. Парень точно не оценил, ловко отстранившись от объятий. Всё косился на рыжих Прюэттов. Впору было заподозрить интерес к мужчинам. Только дело оказалось в другом. Или точнее, в другой.

До сегодняшнего дня у Линды ещё была надежда его очаровать. Даже приглашение Аманды приняла отчасти из-за Лестрейнджа. Но к её досаде пересечься с Рабастаном в их собственном поместье было сложнее, чем поймать снитч. Вот только то, как он бросился за девчонкой с почты, сказало о многом. Будь у неё даже возможность и время, чтобы отбить его у этой ревнивой школьницы, Линда бы на это не пошла. Хуже нет, чтобы стать разлучницей у чистокровных. Может, вообще помолвлены с детства. Тут простым проклятием дело могло не обойтись.

Мисс Маршалл с досадой тряхнула головой, Рабастана придётся забыть, но впереди был матч, и страдать о недоступных мужчинах — последнее дело перед игрой.

Ей захотелось отвлечься, всё же разочарование было сильнее, чем показалось вначале. На этот день у неё ещё запланирован Лондонский Тауэр. Самое то. Девчонки ленятся, не хотят идти на экскурсию к маглам, а она сходит. Ни разу там не была, а ведь историческое место силы. Интересно же.

* * *

Кэйтлин Мебд Хоган родилась на безжизненном скалистом берегу Северной Ирландии в семье бедного рыбака. Там и провела безоблачное детство, по крайней мере, первые годы жизни долгожданной девочки в семье Хоган проходили мирно и ничем необычным не охарактеризовались.

Пятеро старших братьев, замученная бытом мать, вечно молчаливый отец с лицом, изрезанным морщинами и обветренным безжалостными морскими ветрами, да старая бабуля, которой, казалось, давно перевалило за сотню — составляли всю её семью.

Когда маленькой Кэти исполнилось пять лет и случился первый магический выброс, именно бабушка спрятала её от обалдевшего семейства, стоящего перед разрушенным флигелем крепкого дома. Бабуля несколько дней не выпускала Кэти из своих комнат, рассказывая о волшебстве, прекрасном замке с таинственным названием Хогвартс, и о мрачных башнях далёкого Дурмстранга в землях, где очень суровая зима.

Странно, но то, что Кэти волшебница, Хоганы приняли спокойно. Во всяком случае, никто и словом не попрекнул, когда бабуля вытолкнула малышку к обеду спустя две недели. Флигель был уже практически восстановлен, отец смотрел задумчиво, а мама вдруг обняла её, крепко прижимая к себе, и всхлипнула. Оказалось, что бабушка тоже волшебница, а мама нет. Но это Кэти узнала много позже.

А в одиннадцать лет вместо алого поезда, везущего юных магов в Хогвартс, Кэти посадили на пароход с бледного вида сопровождающим, который взялся доставить её прямиком в холодный Дурмстранг. Только замок оказался не таким уж холодным, а в женском общежитии для первокурсников было и вовсе тепло и уютно. И военизированная форма, выданная по прибытии, оказалось удобной и тёплой.

Воспитывали их строго, но Кэти быстро приноровилась к такой жизни, чёткие правила и распорядок дня ей даже нравились. Очень скоро школа стала восприниматься вторым домом, нашлись и друзья. И наставники оказались не такими сухарями, как виделось перепуганной маленькой ирландке на первом построении.

Когда Кэти закончила свой седьмой курс, все братья уже переженились, трое младших поселились далеко от родителей, а двое старших остались в родительском доме, разделив хозяйство пополам. Кэти хотела бы жить в родном доме, но бабуля умерла в день её возвращения. Родные говорили, что старуха молчала последние месяцы, ни жалоб, ни просьб, ничего. А две недели назад и вовсе слегла. Думали, что конец, а она, мол, всё ещё держится. Стоило Кэти появиться на пороге, та жестом отослала остальных, а внучку поманила к себе. Девушка бросилась к самому дорогому человеку, становясь на колени возле узкой кровати. Услышала горячечный шёпот: «Дождалась», и заплакала, молча, во все глаза всматриваясь в любимые черты. «Ну полно реветь-то, волшебница, — старуха ласково потрепала её по голове, и добавила непонятно: — Не обижайся на них, оставь, у тебя другая судьба». Кэти ещё чего-то ждала, и не сразу поняла, что бабули больше нет. И никогда не будет. Встала с пола, когда поняла, что не чувствует уже ног. Закрыла глаза бабуле.

Похороны прошли очень скромно, двое младших братьев не смогли прийти. Да Кэти их и не винила. Бабуля, пожалуй, только с ней и была близка. Все эти дни до похорон прошли как в тумане. Да и мать совсем отдалилась от неё, возясь с подрастающими внуками обоих молодых семейств. Братья вроде и улыбались, подшучивали, но явно им было не до неё. А может, невестки настраивали, они Кэти сразу невзлюбили, и почти не скрывали неприязни.

Удивил отец. В тот же вечер после похорон вызвал её в свой кабинет, со стенами, увешанными всевозможной рыбацкой утварью. Молча вручил старый рюкзак, а потом заговорил.

— Дочь, — сказал он, — ты уже взрослая, тут для тебя жизни не будет, слишком уж выбиваешься из общей массы местных кумушек. Не зарывай свой дар, как твоя бабка. Поищи своё место среди волшебников, таких же, как ты. И знай, мы всегда тебе рады, но не надо возвращаться насовсем. Найди себе там дело по сердцу.

Он неопределённо махнул рукой.

Кэти была потрясена — пожалуй, это была самая долгая речь старого Джо Хогана из всех, какие когда-либо слышали его дети. Она молча приняла рюкзак и сразу вышла из дома, уверенная, что именно этого и хотели родители, смущённо отводившие от неё взгляд с самого приезда.

Помотаться пришлось изрядно, всё-таки не так просто начинать жизнь с нуля, без особых знакомств, без жилья и почти без денег. Нет, в рюкзаке оказалась очень приличная сумма, невесть как накопленная родителями. Только Кэти старалась не тратить эти деньги, сама зарабатывая на свои скромные запросы и самое дешёвое жильё.

Казалось, ничего выдающегося её, полукровку, не ждёт в магическом мире. В чудеса она не верила давно, не было чудес даже у волшебников, и знала всё про свои скромные возможности. Казалось, ничто не могло сделать одинокую девчонку знаменитой, и к этому она точно не стремилась. Однако судьба неожиданно решила её побаловать.

Помог случай, познакомивший её с симпатичной скромной девчонкой Люси Сабо, на одном празднестве в маленьком городке Бретани. Люси увидела, как Кэйтлин покупает в сувенирной лавке маленький снитч.

— Интересуешься квиддичем? — спросила светловолосая ведьма, приветливо улыбнувшись.

— Была ловцом в школьной команде, — чуть помедлив, решила признаться рыженькая Кэти, смутно припоминая, что встречала мисс Сабо в Дурмстранге. Та училась на другом потоке и на два курса старше.

— О, мисс Хоган, ну конечно! Снитч на пятой минуте матча! А что ты делаешь на будущей неделе?

Оказалось, что Гарпии объявили очередной набор, и Люси как раз собиралась поучаствовать. Только одной было немножко страшно. Кэти, всё это время зарабатывающая себе на жизнь испытанием новых моделей мётел в крупной фирме, мгновенно решилась на авантюру. В итоге из двенадцати претенденток, места в команде получили лишь они двое. А спустя год Кэти, вслед за мисс Сабо, взяли в основной состав. Это было счастьем и исполнением мечты. Хотя девушка прекрасно понимала, что такое занятие не навсегда. Состав команды обновлялся регулярно, и самой старшей не было и тридцати пяти.

Вот с Гарпиями Кэти помотало по миру. Они побывали во всех странах Европы, летали на магловском самолёте в Штаты, Канаду, Мексику и Бразилию. Не часто, но побеждали. Кэти гордилась своими успехами. Из восьмидесяти семи игр она тридцать девять раз ловила снитч, что было очень неплохим показателем. Хотя Линда считала, что она может играть лучше, и зверствовала на тренировках. Зато и отдыхать их капитан умела, и с удовольствием устраивала праздники для своих девчат.

Вот и на дне рождения Аманды Стэнфилд — охотницы, как и Люси — все они веселились от души. Кэти по привычке больше наблюдала, чем участвовала, устроившись со своим коктейлем в уголке, где наслаждалась презабавным зрелищем и каким-то покоем. А потом увидела Его!

Он стоял у стойки, молчаливый и неприступный, отказав в танце всем гарпиям, включая капитана Линду. Тёмно-рыжие волосы, собранные в хвост, проницательные светлые глаза, твёрдый подбородок, высокий рост. Кэти поймала себя на том, что не сводит с красивого парня глаз. Она не слишком любила танцы, и вообще старалась отсидеться в сторонке, но этого молодого человека, похожего на героев старинных былин, которые бабуля рассказывала в детстве, мисс Хоган готова была сама пригласить на танец.

— Кто это? — тихо спросила она проходившую рядом с ней Аманду.

— Рыжий? У стойки? — уточнила та. И увидев кивок, хмыкнула. — Прюэтт. Гидеон Прюэтт. А ты, как всегда, не танцуешь?

Мисс Хоган помотала головой, и именинница оставила её в покое, поспешив на зов Линды.

Кэти не была невинной уже давно, да и никогда не рассчитывала на брак с чистокровным, потому и не посчитала нужным беречь непонятно что не пойми для кого. Первый роман случился ещё там, в фирме, изготавливающей мётлы. Улыбчивый паренёк из службы доставки помог ей с устройством на работу. Ждали кого-то другого, кто не явился, и Кэти, благодаря Заку Крестону, оказалась в нужное время и в нужном месте, получив необходимую как воздух работу. Отблагодарить его она захотела сама. Тот не был против, и первый опыт оказался удачным. Правда, роман закончился спустя неделю, когда парень попробовал настоять на совместном проживании, а через четыре месяца Кэти оставила фирму.

Приятные парни на её пути ещё встречались. Красавчик Бениту из Сан-Паулу, весельчак Олли из Торонто, Боб Стивенс из Нью-Орлеана… Кэти сразу оговаривала, что никаких долгосрочных обязательств не будет. Она не собиралась бросать карьеру в ближайшие годы ради детей или мужа. И всегда инициатором отношений и их разрыва была она сама. Сама решала, что ей нужно, когда, и сколько это будет длиться.

Но ни разу при виде парня у неё не замирало так сладко сердце, не разливалось такое тепло по телу, не слабели так ноги всего лишь от одного рассеянного взгляда. От греха подальше она сбежала на воздух, куда скоро вышли все остальные — новый конкурс намечался на улице. Линда была неистощима на выдумку. Кэти не любила шумных сборищ и совсем уже хотела ускользнуть, поискав себе местечко потише, где можно спокойно почитать, засветив Люмос. Он ей давался без палочки, что было важно, так как на таких праздниках палочки забирали при входе.

Но только уйти не успела, увидев, как тот самый рыжий Прюэтт решил поучаствовать в поимке снитча. Поймал, конечно, и получил обещанный поцелуй Линды, а как же. А потом взглянул на застывшую неподалёку Кэти, смотрел, не отрываясь, минуты две, показавшиеся бесконечными. И решительно подошёл сам.

— Пойдём? — спросил без улыбки и протянул руку.

Она только кивнуть смогла, вкладывая пальцы в широкую тёплую ладонь.

Тёмная комната на втором этаже дома Стэнфилдов запомнилась плохо. Прюэтт оказался вовсе не таким неприступным, сразу прижал к стене, едва вошли в комнату, что слегка разочаровало вначале. Но потом он умудрился заставить её забыть обо всём, оказавшись очень неплохим любовником. В меру нежным — кроме самого первого раза, в меру страстным, в меру внимательным, и даже не болтливым. Кэти терпеть не могла, когда после секса парни начинали трещать без умолку. Этот же посмотрел на неё внимательно, подперев голову локтем лишь после третьего, или четвёртого раза. Она успела потерять счёт.

— Ты ведь Кэти? — прошептал негромко, убирая рыжую прядку с её лица. — Я не ошибся?

— Правильно, — кивнула она, — Кэйтлин Мебд. Второе имя в честь...

— ...королевы фей, — усмехнулся Прюэтт.

— Верно, — удивлённо улыбнулась она, — бабуля настояла. Подозреваю, у неё в предках были феи.

— Моя королева фей! Из Ирландии, да?

— Дерри.

— У нас там драконий заповедник. Не то чтобы прямо там. На много миль южнее. Хотел бы рассказать подробнее, но…

Что «но», Кэти и сама хорошо понимала. Это было какое-то сумасшествие, волшебное безумие, стихийная неконтролируемая нежность. Все слова и объяснения казались лишними.

Прюэтт наклонился к её губам, забыв, о чём хотел сказать. И она сама потерялась в его страстных ласках, отдавая всю себя, без остатка. Больше они вообще не разговаривали, слишком уж ненасытным оказался этот парень, да и отклик от самой себя был мощным, как никогда прежде.

Уснул её возлюбленный только под утро, и сама Кэти с трудом смогла удержаться, чтобы не отрубиться рядом. К сожалению, позволить себе это она не могла. Самолёт в Дерри вылетал около восьми утра, надо было успеть. Ведь на каникулы к родителям она ехала в первый раз, и её должны были встречать. Подвести старшего брата или отца не хотелось.

Оставила было записку Прюэтту, только потом передумала и забрала с собой — ни к чему.

Дома встретили ласково. С удовольствием приняли гостинцы, мелкие и вовсе облепили тётушку, не желая отпускать ни на минуту. Крепко обняла мать, похлопал по плечу отец, смешливо подёргали за волосы братья, настороженно улыбнулись невестки. Кэти предложили занять комнату одной из племянниц, а девочку временно переселили к сестре — так выяснилось, что своего уголка у Кэти здесь больше нет.

Ну и не выдержала она отведённых на посещение двух недель. Родные, казалось, вздохнули с облегчением, когда как-то за завтраком, она спокойно сказала, что уезжает. Денег у Кэти было достаточно, и она решила снять номер где-нибудь в недорогом отеле Лондона, и заодно исполнить свою давнюю мечту — прокатиться на Алом поезде и побывать в Хогвартсе. Охотница Аманда Стенфилд, которая там училась, как-то рассказала, что можно связаться с её бывшим деканом, профессором Флитвиком, который каждое первое воскресенье месяца завтракает в маленьком ресторанчике на Косой Аллее, и тот с удовольствием проведёт экскурсию.

Ей повезло, номер удалось снять прямо в Дырявом котле, который служил перевалочным пунктом между магическим и магловским мирами. Хозяин выделил ей самую светлую комнату с окнами, выходящими на Косую аллею, запросив всего семь галеонов за две недели. Просыпаясь, Кэти могла любоваться суетой, царившей в торговой части магического квартала. До воскресенья оставалось ещё шесть дней, так что времени на обследование всех лавочек и ресторанчиков было с запасом.

Конечно, первым делом она обследовала все книжные лавки, включая самый важный книжный магазин «Флориш и Блоттс». Страстно любящая читать, мисс Хоган потратила на покупки книг два дня и почти сорок галеонов, прежде, чем смогла себя остановить и вспомнить об экономии. Завтракала она в общем зале «Дырявого котла», где утром было спокойно и уютно. Обедала в том самом ресторанчике, что любил профессор Флитвик, а ужинала в своём номере, куда ей доставляли еду за маленькую доплату в десять кнатов.

Кэти была очарована мороженым от Фортескью, и немного разочарована выбором гоночных мётел, где средненький по скорости Чистомёт был самым дорогим представителем метёлок. Никаких тебе мётел «Найт-700» и «Найт-701» из частных разработок фирмы Найт-тревел-мэджик, ни эксклюзива вроде «Орбитум-12» и «Орбитум-24» от Алленов, в их фирме когда-то она проходила стажировку по испытанию мётел.

Как бы ни было интересно пожить возле магического квартала, но к воскресенью Кэти уже основательно заскучала. Читать ведь можно было где угодно, а она уже столько времени сидит на одном месте. Поэтому на завтрак в тот самый ресторанчик она выбралась с самого утра. Посетителей было мало, и Кэти порадовалась этому обстоятельству — проще будет опознать профессора. Она заказала себе яичницу с беконом, блинчики с мёдом и какао со взбитыми сливками. Пристроила на край стола небольшой томик и приступила к завтраку.

Вздрогнула, когда у её столика остановился коротышка, посмотрев на неё весьма проницательным и добродушным взглядом. К счастью не для того, чтобы взять автограф. Как и Люси Сабо, Кэти меняла цвет и длину волос, когда отдыхала, чтобы не приходилось прятаться от поклонников.

— Вы позволите? Все столики уже заняты…

Кэти недоверчиво огляделась, и поняла, что он прав. Она просто зачиталась и не заметила, как зал заполнился народом.

— Прошу вас, — поспешно кивнула она удивительному волшебнику, ростом не выше её десятилетнего племянника.

— Профессор Флитвик, — представился тот, ловко усаживаясь напротив неё.

Кэти открыла рот от удивления, а потом хихикнула, радостно протянув руку.

— Простите, профессор, я вас не узнала. Аманда мне забыла сказать о…

— О моем росте? — лукаво улыбнулся профессор. — Да-да, её постоянная забывчивость и почему-то именно по этому поводу.

— Кэти Хоган, — спохватилась она.

— Итак, Кэти, я слышал, вы хотели бы осмотреть Хогвартс?

— Если это возможно, — вежливо кивнула она.

— Отчего же нет. Более того, через два часа от вокзала Кинг-Кросс отправляется Хогвартс-Экспресс. Если есть желание прокатиться на нём, то готов составить компанию.

— Я буду счастлива! — с жаром ответила Кэти. — Ой, заказывайте, пожалуйста. Что же это я…

Поездка на Алом поезде действительно оказалась волшебной. Им с профессором выделили просторное купе в голове состава, и всю дорогу она с большим вниманием и даже волнением слушала красочную и жутко интересную историю Хогвартса, подозревая, что многие моменты, рассказанные Флитвиком, она вряд ли найдёт в книгах.

К концу поездки, которая закончилась слишком быстро по мнению Кэти, она уже чувствовала, что очарована маленьким профессором. Если и остальные профессора Хогвартса были настолько интересными… Нет, она не будет жалеть, что училась не здесь!

На небе уже зажглись звёзды, когда по промёрзшей дороге они неспешно направлялись из Хогсмида к старинному замку. Флитвик тронул её за рукав, когда они достигли вершины холма на выходе из волшебной деревушки, и Кэти, по привычке о чём-то замечтавшаяся, подняла глаза на темнеющее небо и охнула.

Зрелище оказалось непередаваемо прекрасным. Высокие шпили башен казались копьями великанов. Они отчётливо виднелись на фоне полной луны. Множество сверкающих уютным светом окон делало замок живым. А под мостом, ведущим к стенам замка, стоящего на высокой скале, простиралась невероятной глубины пропасть, от которой просто закружилась голова. Хотя Кэти никогда не боялась высоты.

— Пойдёмте, — выдохнула она наконец, поняв, что они уже долго стоят на промозглом ветру. Правда, холода она не ощущала. Наверняка профессор применил какие-то согревающие чары, потому что сама Кэти забыла обо всём.

— Можем и поехать, — предложил Флитвик, внезапным залихватским свистом заставив Кэти удивлённо улыбнуться.

Прямо к холму из тёмной громады леса к ним бежали два страшненьких на вид фестрала. Профессор наколдовал удобные сёдла, а Кэти сунула каждой тварюшке по пирожку с мясом. Теперь, когда умерла бабуля, Кэти смогла их видеть сама. А в тот год, когда они изучали этих монстров, приходилось смотреть через специальный артефакт. Губы у них оказались необычайно нежными, как и лоснящаяся полупрозрачная шкура.

Верхом они добрались до ворот Хогвартса, где, гремя ключами, их встретил огромный привратник. Кэти сильно подозревала, что у мужчины есть изрядная доля великаньей крови.

— Оу, профессор, — прогудел этот «полувеликан», как называла его про себя мисс Хоган. — Никак, вы с дамой пришли?

— Моя гостья, Хагрид, — спокойно ответил Флитвик, не назвав её имени. — Вы уж позаботьтесь о фестралах. Дальше мы пешком.

— Конечно, профессор Флитвик, не извольте беспокоиться. Всё в лучшем виде…

Кэти поправила рюкзачок, бодро зашагав рядом с профессором к видневшемуся вдали входу в замок. Почему-то приноровиться к его шагу было очень легко. Да и вообще, столько достоинства и грации, а также чуть старомодных, но таких приятных манер, сколько Кэти увидела у этого невысокого профессора, она раньше просто не встречала. И немного волновалась за собственные манеры, хоть и имела по этикету твёрдую пятёрку.

— Ну вот. Боюсь, что уже довольно поздно, и ужин уже закончился. — Флитвик освещал палочкой лестницу, по которой они поднимались в башню Рэйвенкло. Кэти казалось, что у неё наутро будет болеть шея, столько ей пришлось крутить головой, слушая интереснейшие объяснения профессора. Одни живые портреты чего стоили! А движущиеся лестницы! — Хотите перекусить в своей комнате, или составите мне компанию? Угощу вас замечательным вином. И позволю порыться в моей библиотеке.

Последний аргумент смёл все возможные возражения и сомнения.

— У вас! — решила Кэти. — А у меня будет своя комната?

— Разумеется, — Флитвик бодро поднимался по ступенькам, словно совсем не устал за этот день. — В башне Рэйвенкло достаточно пустых апартаментов, чтобы время от времени принимать гостей. Я с утра приказал затопить камин и приготовить для вас свежие простыни и горячую ванну.

— Я думала, вы не получили моё письмо, — покраснела Кэти от мысли, сколько лишних хлопот причинила уважаемому профессору.

— Простите, что не прислал ответ, — тут же извинился Флитвик. — Если бы я заранее знал… Совы приносят мне порой слишком много корреспонденции, отчего я откладываю разбор почты на вечер субботы. На будущее, предлагаю вам так же, как моим ученикам, присылать мне письма в синих конвертах. Такие я вскрываю сразу же.

— Я запомню, — кивнула Кэти.

— Нам сюда, — указал Флитвик на неприметную дверь справа. — А вон там, если чуть повернёте голову, можно увидеть вход на мой факультет. Нужно только подняться по другой лестнице. Впрочем, от вашей комнаты можно пройти в гостиную факультета по внутренним переходам. Вас не стеснит, что ваши апартаменты находятся прямо напротив моих?

— Нисколько, — улыбнулась Кэти, которая почему-то представляла, что уже вечером придётся возвращаться домой. — Неужели я могу остаться на ночь?

— Разумеется, — поднял бровь профессор. — За пару часов Хогвартс осмотреть невозможно. Завтра у меня будут занятия до обеда. И вы можете спать до этого времени, или посетить мои занятия. А после обеда я вам устрою полноценную экскурсию.

— С удовольствием посижу на ваших занятиях! — не стала упускать возможность Кэти. — Если это будет удобно.

— Вполне, — одобрительно кивнул Флитвик. — Скажу, что вы проверяющая из Министерства.

И когда Кэти испуганно округлила глаза, добродушно усмехнулся и поспешил успокоить, что это не значит ровным счётом ничего страшного. Проверяющие периодически донимают профессоров, приглядывая среди старшекурсников светлые головы. Так что никто им не удивляется.

Ужин прошёл мирно и интересно. Свечи в тяжёлых канделябрах создавали таинственную атмосферу. Блюда появлялись и исчезали сами, а профессор Флитвик на своём высоком кресле, в призрачном свете казался совершенно обычного роста, но очень необычного содержания. Раньше мисс Хоган как-то не приходилось ужинать наедине с интеллектуально развитыми представителями сильной половины человечества. Или проще сказать — с умными и интересными мужчинами. И она немного стеснялась своей простоты, как казалось ей, и в то же время наслаждалась некой причастностью к взрослому серьёзному миру. Сначала она больше слушала, но, когда речь зашла о книгах, с жаром стала спорить о необходимости всестороннего развития и чтения магловской классики, на что Флитвик, выслушав её речь, спокойно покивал, признавшись, что ещё мальчишкой зачитывался книгами Диккенса, Вальтера Скотта, Дюма и Фенимора Купера. Поэтому полностью солидарен с мисс Хоган.

Упустить такую возможность, Кэти просто не смогла. Читающих людей, таких, что были знакомы с магловской литературой, да и просто много читали, как она, в её окружении можно было по пальцам пересчи… точнее, их не было. И упустить собеседника, который мог разделить её восторг или возмущение от прочитанного она просто не могла.

В результате они проговорили до глубокой ночи.

— Ой, так поздно! — опомнилась Кэти, наколдовав Темпус. — А я даже не видела вашу библиотеку! И вам завтра рано вставать!

— Не так часто у меня столь приятные гости, — спокойно усмехнулся Флитвик, рассматривая её с доброжелательным интересом. — Я могу и по собственной воле не спать полночи, зачитавшись. Что случается довольно часто. А библиотеку посмотрите завтра. Вы планируете остаться… на сколько дней?

— На сколько можно? — осторожно спросила Кэти. Ей безумно захотелось пожить здесь хотя бы три дня.

— Без того, чтобы представлять вас директору и остальным преподавателям — около суток. Если же захотите остаться на большее время, необходимо будет вас с ними познакомить и хотя бы обедать в Большом Зале. А там уж, как вам захочется — неделя, месяц, полгода. Смотря какие у вас цели. Главное, чтобы директор не был против, но я уверен, что он не станет возражать.

Кэти вздохнула — так долго она здесь задерживаться не планировала. Поэтому приняла твёрдое решение.

— Думаю, трёх дней мне будет достаточно, профессор.

— Право, Кэти, — улыбнулся он, — зовите меня Филлиус. После совместной прогулки верхом на фестралах мы вполне можем себе позволить общаться на равных.

Она рассмеялась:

— Хорошо, Филлиус. А сейчас я вас оставлю. Спать уже очень хочется, и вам тоже пора.

— Я вас провожу.

На широченной кровати с нагретыми простынями Кэти выспалась как никогда славно. Полная сил и бодрости после контрастного душа, она нацепила на себя форменную дурмстранговскую мантию, в которой выглядела немножко солидней и взрослее, чем в обычной, и поспешила вниз, сверяясь с планом, которым её снабдил Филлиус, прислав завтрак и записку с домовиком.

Класс она нашла без проблем, постучала три раза, и вошла, когда дверь распахнулась. Вход располагался у первой парты крайнего левого ряда.

— Доброе утро, госпожа Хоган, — приветствовал её Флитвик, стоявший на возвышении за преподавательским столом. — Проходите, прошу вас. Господа студенты, мисс Хоган поприсутствует на нашем уроке, постарайтесь произвести благоприятное впечатление. Особенно вы, мистер Флинт.

В классе раздались смешки, а Кэти нашла глазами парня за первой партой среднего ряда, о котором, видимо, шла речь. Жутковатая физиономия старшекурсника могла смутить кого угодно. Но Кэти, росшей среди пяти братьев, было не привыкать. Она подмигнула мистеру Флинту, проходя мимо, отчего наглая улыбка этого тролля — сравнение невольно пришло на ум — тут же сменилась смущённой. Так-то! Кэти с удовольствием расположилась за пустующей последней партой.

К её удовольствию, урок оказался увлекательным и весёлым. Студенты явно симпатизировали профессору, слушали внимательно, бойко отвечая на вопросы, и задавая свои. Да и сложно было бы вести себя по-другому. Филлиус оказался настоящим преподавателем, увлечённым, внимательным к ученикам, умеющим рассмешить, или быть серьёзным. Объяснения его были простыми и в то же время образными.

— Мисс Прюэтт, может быть, вы продемонстрируете нам это заклинание?

Кэтти вздрогнула, услышав фамилию, во все глаза уставившись на красивую рыжеволосую девушку с аккуратной причёской в виде причудливо заплетённой косы, и ясными синими глазами. То-то в ней казалось что-то знакомым. И этот оттенок волос…

— Спасибо, Александра, а теперь вы, мистер Флинт.

Урок продолжался, а Кэти всё никак не могла справиться со своими чувствами. Она с трудом оторвала взгляд от этой девушки, горя странным желанием найти повод и поговорить с ней, хотя раньше никогда не испытывала желания знакомиться с родственниками своих любовников... Вряд ли фамилия была простым совпадением. Значит, сестра?

Ей удалось это сделать неожиданно легко. После окончания урока, Александра Прюэтт задержалась, отдавая профессору своё эссе.

Кэтти поспешила к преподавательскому столу. И Флитвик ожидаемо их познакомил.

— О! Мисс Прюэтт, — сказала она с удовольствием разглядывая девушку, — я так рада знакомству, вы очень здорово показали эти чары распознавания, даже у моего профессора в Дурмстранге не получалось так изящно и просто.

— Спасибо, — скромно улыбнулась студентка, вернув ей заинтересованный взгляд. — Вы там учитесь, мисс Хоган?

— Закончила в позапрошлом году. Скажите, а Гидеон Прюэтт случайно не ваш брат?

— Да, старший, — открытая улыбка буквально осветила её лицо, было ясно, что Александра очень любит своего брата. У Кэти на душе сразу стало теплей. Сестрёнка Гидеона ей понравилась. — А вы с ним знакомы?

— Виделись однажды, — кивнула Кэти. — Запомнилась фамилия.

— А, понятно. Я пойду? Мне надо поработать в библиотеке.

— Конечно, Александра, бегите.

Мисс Хоган порадовалась, что ей удалось не покраснеть при упоминании Гидеона. Но профессор оказался наблюдательнее своей ученицы, поспешившей покинуть класс.

— Как хорошо вы знаете Гидеона, Кэти? — небрежно осведомился он. — Гидеон Прюэтт — мой бывший ученик. Очень способный молодой человек, надо сказать.

— Надо же, — пробормотала она, стараясь принять равнодушно-вежливый вид. — Мы виделись всего лишь раз на дне рождении Аманды. Просто запомнился чем-то.

— Понимаю, — кивнул Флитвик, и было совершенно непонятно, что он имеет в виду. — Останетесь ещё на один урок? Сейчас придут шестикурсники.

— Пожалуй, нет, — отказалась она. — Хотелось бы посмотреть библиотеку.

— Хорошо, видимо, я найду вас там через два часа, чтобы проводить в Большой зал на обед.

— Думаю, да, — рассмеялась она. — От книг меня оторвать очень непросто, как вы, вероятно, поняли.

— Вполне разделяю эту вашу страсть, — усмехнулся он, протягивая ей листок, по которому мазнул волшебной палочкой. — Вот самый короткий путь к библиотеке.

* * *

Рабастан подвинул к себе блокнот, с которым теперь не расставался почти ни на минуту. Разве что во время тренировок с Антонином приходилось оставлять его в комнате, а потом, сдерживая шаг, спешить к себе, чтобы вновь увидеть пустую страницу, прежде чем принимать зелье и залечивать раны и ушибы. Борги ворчал, когда после лечения «непутёвый хозяин» сразу срывался к столу, чтобы опять проверить блокнот и, сжимая зубы, понимал — Санни не написала ни словечка.

Чёрная кожаная обложка с тиснением была уже изучена до малейшей завитушки. Басти поморщился, вспоминая, каким образом ему достался этот блокнотик.

Едва три Гарпии скрылись в общественном камине, рядом появился Руди, поприветствовав младшего брата такой затрещиной, что в глазах потемнело. Успеть увернуться Рабастан мог, но прекрасно понимал, что лучше этого не делать. Проглотив обиду, он позволил брату увлечь его в узкий проулок возле магазина «Флориш и Блоттс».

Лицо Рудольфуса пугало, когда оно превращалось в такую спокойную, ничего не выражающую маску, как сейчас. Увидев такое выражение, не следовало делать никаких резких движений, поскольку было ясно — братец так же далёк от спокойствия, как разъярённая мантикора. А реакция у Руди, порой, похлеще, чем у Долохова, и проклятиям его обучал не кто-нибудь, а сам мистер Реддл.

— Объясни в двух словах — какого драного жмыра тут случилось? — прошипел наследник Лестрейндж.

В двух не получилось, Басти описал всё слов за пятнадцать-двадцать, стараясь не ёжиться под острым взглядом сузившихся глаз Руди, и говорить уверенно и спокойно.

— Хогсмида, значит, тебе мало, в Лондоне погулять решил? — тихо переспросил Рудольфус, проигнорировав остальное.

Басти на всякий случай отступил на шаг, ощущая, как сам начинает злиться.

— Знаешь что, Руди, — начал он, стараясь сдержаться. — Я очень ценю твоё желание помочь, но попрошу больше не лезть в мои отношения с Санни!

На мгновение показалось, что Рудольфус сейчас ударит, тот замер, но потом глубоко вздохнул и покачал головой.

— Ты читаешь мои мысли, братишка, это было в первый и последний раз!

— Только одно прошу! — быстро среагировал Рабастан, когда понял, что сейчас Руди просто аппарирует. — Пожалуйста! Я куплю блокноты с Протеевыми чарами, передашь ей один?

Молчание затянулось.

— Блокноты? — наконец переспросил Рудольфус.

— Она сама хотела! Мы как раз за ними и пошли — купить их для переписки.

— У тебя пять минут. Время пошло!

Басти справился за четыре. Выбрал во «Флориш и Блоттс» те, что давно присмотрел. Как день и ночь — чёрный и белый. Кожаные обложки с тиснением, с защитой от потери и чужого любопытства. Любой посторонний, кто захочет прочитать, увидел бы лишь чистые листы.

Рудольфус успел успокоиться, во всяком случае, теперь он был просто мрачен. Блокнот он взял, сразу сунул в карман и скучающим тоном поинтересовался:

— Бросишься извиняться письменно?

— Считаешь, что я виноват?

— Зато ты не считаешь, как я погляжу!

Рабастан вздохнул и ответил, глядя себе под ноги:

— Извинения ценны только тогда, когда есть осознание вины и раскаяние. Сказать просто так «извини», не ощущая ни того, ни другого — глупость или лицемерие. Полкната — цена таким извинениям. Не так ли?

— Как всё запущено! — Рудольфус поморщился. — Тебя Долохов этому учит?

— Ты с этим не согласен?

— Ты, идиот, Басти, так и знай! Гордый и несгибаемый идиот! Но я озвучу, что ты должен осознать и в чём раскаяться, если сам не понимаешь! Ты должен был просто пообедать с ней, а не тащить ее в Лондон. А если бы вас увидели? О девушке подумал? В отличие от тебя, ей-то покидать Хогсмид точно нельзя было. Что касается поцелуя…

— Достаточно! — перебил его Рабастан, нащупав в кармане подаренного дракончика. Тот сразу цапнул его за палец. — Скажи лучше, как она? Сильно злится?

— Ей жаль, — хмыкнул Руди.

— Меня?

— Хотелось бы, чтоб тебя. И не надо так сверкать глазами, братец! Увы, ей жаль испорченной прогулки. Похоже, что и тебе жаль свидания, а не её! Драккловы эгоисты!

— Хватит читать мораль! Сильно расстроена? Плакала?

— Вот уж нет! Не плакала и не собиралась, но расстроена, разумеется. А судя по тому, что мне было велено спросить о причинах размолвки тебя, ревность там не на последнем месте.

Рабастан задохнулся:

— Ты считаешь… Руди! Она что, правда ревнует?

— Я бы этому так не радовался, — фыркнул Рудольфус. — Совет выслушаешь?

— Пожалуй, — осторожно ответил Рабастан. — Если он мне понравится.

— Придурок ты, Басти, но что поделать. Не стоит в этих блокнотах писать что-то серьёзное. Я про чувства. И выяснять отношения советую при личной встрече, глядя друг другу в глаза.

— Согласен, — кивнул Рабастан, пряча свой блокнот. — Только когда я теперь её увижу?

— Недели через три. Пролетят, и не заметишь! Сосредоточься на СОВ, это к школьникам снисходительное отношение, тебя могут попробовать завалить, имей в виду.

— Справлюсь! А ты сможешь вручить ей блокнот? Ну, после всего?

— Справлюсь, — в тон ему усмехнулся Руди. — И за что мне это всё?! Мало мне того, что Сигнус Блэк зачем-то забрал сегодня из школы дочерей! Бель не отвечает…

— Ты не знаешь? — ухмыльнулся Рабастан и был тут же прижат к стене книжного магазина. — Эй, отпусти, бешеный взрывопотам! Всё скажу! Сигнус Блэк пригласил ещё наших родителей и бабулю, к твоему сведению. И Розье там будут, чуть ли не полным составом. Ни о чём ни говорит?

— Басти!

— Нет, я понимаю, незачем тебе это помнить…

— Рабастан!

— У Нарциссы Блэк сегодня день рождения. Самая младшая, если не знал, да ещё и забыл.

— Ах, у Нарциссы…, — Руди стряхнул с рукава невидимые пылинки, отступая. — Ну да, Бель ведь говорила. Зайду-ка я тоже в книжный.

— Сласти купи! Дети их любят, — Басти не стал признаваться, что сам подарил малышке книгу.

— Обойдусь без твоих советов, — отрезал Рудольфус. — Я передумал, закажу подарок совой.

Рабастан усмехнулся, вспоминая этот момент. Бедняга Руди, помнить теперь все дни рождения Блэков — это не книззл чихнул. Хорошо, Прюэттов куда меньше. И хорошо, что у него есть зачарованный календарь. Мамин подарок оказался очень полезным. Там все важные даты для родни подсвечены. Лунный телец, в виде которого сделан календарь, в нужный день открывает рот, стоит только приблизиться, и из него выплывает светящийся шарик. В эту субботу шарик взорвался с самого утра, зависая в воздухе золотистыми буквами: «День рождения Нарциссы Блэк. Любит фисташковое мороженое, книги по продвинутой трансфигурации и красивые цветы: последние увлечения — чёрные петунии и колумбина».

А ещё можно всегда увидеть дату, не доставая палочку. Чувствительный лунный телец сразу смущается, когда на него смотришь, и поворачивается спиной, на которой проступает светящаяся татуировка из даты и времени. Он и разбудить может, очень неприятно вереща, но Басти эти руны отключил сразу, едва услышал на следующее утро. Даже ворчун Борги показался ангелом по сравнению с этим ужасом. Домовик, кстати, одобрил. Даже подсказал, какая руна отвечает за будильник, хотя Рабастан и сам бы нашёл.

Дракончик лунного тельца невзлюбил, периодически атакуя. Вчера Опаловоглазый антипод умудрился сожрать шарик с важной датой до того, как она взорвалась, выдавая информацию. А потом выплёвывал по одной букве, те сильно жглись, судя по гримасам красавчика-дракона. Пришлось наколдовать вокруг тельца хороший щит. Дракончик до сих пор ищет в нём изъяны, стоит только отвернуться.

Басти поднялся из-за стола, бросив взгляд на лунного тельца. Пора было идти на занятие к звездочёту. Блокнот по-прежнему оставался девственно чистым.

Неугомонный дракончик небольшими перелётами как раз двигался к тельцу, стоящему на нижней полке.

— Мелкий, уймись!

Дракончик презрительно фыркнул, сворачивая в сторону фолианта по чарам, приземлился на стол и повернулся к Рабастану хвостом, делая вид, что телец интересует его ещё меньше, чем хозяин.

Басти рассмеялся, накинул зелёную мантию и сунул блокнот в карман. Кристиан Робертс обещал сегодня устроить блиц-опрос.

* * *

Санни захлопнула белый разговорник, как она обозвала блокнот с Протеевыми чарами. Всё было по-прежнему. Рабастан с субботы так и не написал ничего, сколько бы она ни гипнотизировала пустую страницу. Да и тогда был немногословен. Она помнила наизусть его короткое послание: «Здравствуй, Солнышко. Поздравляю с первой удачной аппарацией! Ты молодец!». Кому скажи! Она бы показала, хоть тётушке, да почти сразу захлопнула блокнот, а когда открыла, с огорчением убедилась, что запись исчезла.

И всё. Больше он ничего не писал. Ни «прости, пожалуйста, я так виноват», ни объяснений про Гарпий, а ведь она была не обязана их знать. Это Майкл Морган видел их на празднике у Аманды Стэнфилд. Ни просьбы ответить, ни попытки узнать, как дела, или, там, настроение. Ни слова о подаренном дракончике. Ни сожалений, наконец, о сорванном свидании. И понимала умом, что слишком многого хочет от гордого парня, а в душе всё равно наливалась новыми красками обида. Прошло три дня, а она до сих пор не могла забыть тот злосчастный поцелуй. И с кем! С Линдой Маршалл, которая на празднике перелизалась, кажется, со всеми мужчинами, а не только с победителями в ловле снитчей! Тогда, видимо, и поцеловался с ней Басти впервые, бессовестный победитель! А она-то даже не видела этого. И потом так спокойно разговаривал с ней, мерзавец!

Руди, который тоже сидел в библиотеке в обществе Беллатрикс, поглядел искоса в её сторону и подмигнул. Вот тоже, она им так восхищалась, а куда что делось уже в воскресенье. Ни грусти, ни трагического взгляда, ни молчаливого сочувствия хотя бы.

В воскресенье, за завтраком в Большом зале, Рудольфус дёрнул её за косу, проходя мимо к слизеринскому столу. И оглянувшись, скроил нахальную мину. На ЗОТИ вчера утром прислал мятый листочек, где она была изображена очень скверно, но узнаваемо, обложенная со всех сторон стопками книг. Картинка шевелилась: нарисованная Санни упиралась в лежащую перед ней книгу носом, с бешеной скоростью водя им по строчкам. Стопка книг справа шаталась, и в конце концов верхний фолиант падал на голову девочки-книгочейки, а её тельце замирало, распластавшись на столе в форме звезды.

Она ещё так засмотрелась на картинку, показывающую практически мультик с её участием снова и снова, что была застукана профессором Робертсом. С испуга невербально кинула на бумажку выученное вчера у Даркера заклинание, когда Робертс навёл на послание Руди свою палочку.

Результат ошеломил всех. Изображение с листочка ссыпалось, но не вниз, а вверх, презрев законы земного притяжения. Потом рвануло вперёд, раздулось в размерах и прилипло к классной доске. И теперь творческим экспромтом префекта Лестрейнджа в гробовом молчании наслаждался не только скрестивший руки и иронично поднявший бровь профессор Робертс, но и весь класс.

Всё испортил громко заржавший Флинт где-то на пятом повторе эпичной «Гибели заучки». Санни подпрыгнула, опомнилась и бросила на доску заклятие отмены, вспомнив его в этот самый момент. Отмена не сработала, точнее, сработала, но своеобразным образом. Теперь на доске жили своей жизнью и умирали под весом знаний штук пятнадцать уменьшенных заучек. На этот раз смеялись уже все. А гадёныш Рудольфус аж глаза утирал от выступивших слёз.

Санни проявила изобретательность, и справилась в итоге со спамом магического мира. Но получила от Робертса отработку в пятницу и три балла за «незабываемую демонстрацию чар». После чего профессор снял пять баллов за то, что она перепутала кабинеты Чар и ЗОТИ, и ещё семь — за сорванный урок.

Попытки найти сочувствие у других людей, не таких, как жестокосердный Рудольфус, тоже имели весьма специфический успех. Тётушка Мюриэль была первой, кого она выбрала в качестве жилетки. Та потребовала отчёт, выслушала почти до конца, начала говорить что-то, но не выдержала и принялась хохотать, выбив Санни из колеи своей «чуткостью». Даже отключила связь, так и не перестав заливаться совершенно беспричинным весельем. Зато спустя буквально десять минут с ней связался Джейми, как раз гостивший в ту субботу у матери. Не успел он вежливо и радостно поприветствовать «дорогую кузину», как Санни высказала ему всё, что думает о Рабастане и о мужчинах в целом, и отключилась уже сама, потому что стало ужасно стыдно. Джейми связаться в этот день больше не пытался, и она его понимала и не винила.

Но оказалось, что кузен поделился сомнениями с Гидеоном, а братец серьёзно озаботился её душевным покоем и моральным обликом, потому что буквально на следующее утро Санни получила письмо от наследника Прюэттов следующего содержания: «Дорогая сестрёнка. Я тут поговорил по душам с нашим кузеном Джейми, и честно говоря, потрясён этой историей. Ты понимаешь, что поступила взбалмошно и недальновидно? Во-первых, ты сама сказала тётушке, что капитан Холихедских Гарпий набросилась на Рабастана с поцелуями, а не наоборот. Во-вторых, он, правда, клялся тебе в верности? Или ты дала ему какое-то обещание? Или, быть может, уже приняла его предложение руки и сердца? Мне думалось, между вами нет никаких обязательств. Или есть? Иначе я не пойму, каких извинений ты ждёшь от Лестрейнджа. В чем его вина, скажи на милость? Джейми со мной согласен, хоть и воспитан чуть ли не среди маглов. Фабиану мы не стали рассказывать, так что не волнуйся, твоя история дальше нас двоих не пойдёт. Пожалуйста, будь осмотрительнее впредь. С любовью, твой брат Гидеон.»

Что Гидеон кругом прав, не отменяло бушующих чувств. Потому, Санни решила воспользоваться советом жестокосердной тётушки и бросить негативную энергию на обучение чарам.

Все эссе и задания на выходные были закончены к воскресному ужину, и Санни решительно остановилась перед портретом Даркера с палочкой на изготовку, вернувшись из Большого зала. Тот притворно потянулся, сидя в удобном кресле, очень реалистично нарисованном, и открыл глаза.

— Деточка, что случилось? Вы пугаете старика своим видом!

— Я готова, профессор! — твёрдо заявила Санни. — Вы сами говорили, что двух часов в день для занятий маловато. И вы вовсе не старик! Я бы не дала вам больше пятидесяти, да и то с натяжкой.

— Что ж, за комплимент благодарю, — он сел ровнее. — Садитесь, Александра, берите перо и пергамент, будете записывать. И не делайте такое разочарованное лицо. Начальные тренировки мы уже прошли, ваш потенциал выяснили, техники отточили, поняли, какие направления даются вам легче, какие сложнее. Теперь пришла пора теории. Но обещаю, в конце занятия какое-нибудь заклинание разучим, только не дуйтесь.

— Я вовсе не дуюсь! — Санни села в кресло и шлёпнула целую пачку пергаментных листов на стол, вытащив их из ящика. Схватила перо и преданно уставилась на наставника.

— Разумеется, не дуетесь, — покивал Даркер, — вы готовы воспламениться, и сейчас очень похожи на свою пра-пра-бабушку, настоящую ведьму, к слову. Потому, палочку отложите подальше, дорогая. Ещё дальше. Нет, лучше вообще спрячьте в ящик.

— Профессор!

— О чём я и толкую! Или наложите сами на себя Силенцио, или подышите на счёт и успокойтесь. И не надо так на перо давить, вы порвёте пергамент! Ладно, поведайте старику, что вас так разозлило. Можете не стесняться в выражениях, ваша пра-пра никогда не стеснялась, а выпустив пар, становилась ласковой и милой.

— Ну, я не уверена, что вам стоит это слушать, — несколько смутилась Санни, горя желанием всё-таки высказаться. Потому быстро добавила: — Но, если вы не против, мне бы пригодился совет человека, умудрённого опытом.

— Что ж, — Даркер закинул ногу на ногу, сложил руки на колене и мягко кивнул: — Смелее, мисс Прюэтт! Я вас слушаю очень внимательно, пользуйтесь.

Санни рассказывала с жаром, благо клятва не дала бы Даркеру с кем-то поделиться её рассказом. Про всё, и про Руди с его разговором — судя по смешливому блеску глаз наставника, тот прекрасно помнил тот разговор. Но Санни не стала отвлекаться на такие мелочи. Гарпий она описывала отрывисто и чётко. Взгляд Басти, слова мисс Маршалл, аппарация, Руди — не забыла ничего. Проигнорировала реакцию на смех Мюриэль — Даркер уже кусал губы, но смеяться, слава Мерлину, не стал. И в конце концов она продемонстрировала белый разговорник, смачно шлёпнув его поверх пергаментов и раскрытого письма Гидеона, зачитанного вслух с выражением.

— Ну как вам? — она обессилено откинулась на спинку кресла.

— Занимательно, — профессор покивал своим мыслям. — Берите перо и пишите. «Виды применения чар в жизни и деятельности магического общества». Точка. Ну же, мисс.

— А ваше мнение, — закусив губу, она поспешила записать фразу. — Ну, вы же выслушали?

— Да, верно, и попробую дать вам совет. Но не сейчас, когда от вас исходят волны магической энергии, а после окончания урока. Договорились?

— Хорошо, — вздохнула она, а дальше пришлось подробно описывать особенности всех видов и направлений в чароплетении. Их оказалось немало. Это и защита дома, и строительство плюс бытовые чары, и чары здоровья и излечения разных недугов, и чары для праздников, и чары для артефакторики, и чары в ментальной практике, и чары в боевых искусствах, и отдельно чары левитации, куда входила работа с разными летательными предметами, включая ковры-самолёты, мётлы, сапоги-скороходы и прочее. У Санни устала рука спустя два часа перечисления направлений и краткого описания оных. Впрочем, это по словам Даркера они были краткими, на самом же деле занимали по три фута на пергаменте убористым почерком.

— Ну вот, кажется и всё, — обрадовал её наставник. — Попробуйте решить, в каком направлении вам хотелось бы стать мастером.

— И вы научите, что бы я ни выбрала? — уточнила она, разминая уставшую кисть.

— Совершенно верно, будем вместе добиваться совершенства.

— Значит, вы знаете все эти разделы?

— Более или менее, — скромно кивнул Даркер.

— А мне нельзя выбрать всё?

Наставник удивился, мягко рассмеялся и покачал головой.

— Увы, нет. Поймите, я сам изучал эти разделы постепенно, каждый занимал от года до пяти, сразу два раздела и то брать не рекомендую, хотя многие молодые да ранние так и пытались делать. Но вам-то мисс, это точно не подходит. Едва ли вы впечатлите отца к июню, если решите разбрасываться сразу на два направления.

— Но я не знаю, — Санни в отчаянии схватила листы, просматривая один за другим. — Мне хочется всё, или почти всё. Посоветуйте тогда, что выбрать. С чего вы сами начинали?

— Так не пойдёт! — он погрозил пальцем и поднялся с кресла. — Я понимаю, Александра, что выбор очень непрост, но сделать его должны вы, и только вы. Давайте сделаем так. Вы найдёте в библиотеке книги по всем направлениям, примерный список литературы мы сейчас запишем. Попробуете просмотреть и определиться. А к концу недели скажете мне, что об этом думаете. Тогда и попробую помочь вам не решить, а выявить то, что вы сами уже решили, но возможно, боитесь озвучить. А теперь обещанное заклинание. Вставайте и достаньте вашу палочку.

Вот так и вышло, что в понедельник она направилась в библиотеку и обложилась огромными стопками книг разных размеров, и видимо, именно этот момент видел Руди, решив, что её надо спасать. Но если он думал, что тот случай на ЗОТИ отобьёт у неё охоту к учёбе, то явно ошибся.

Просто сегодня она стала умнее, и взяла только три книги из рекомендованных. Да и глупо брать сразу все, будет читать по очереди и конспектировать.

А вот о разговоре после изучения заклинания с Даркером, вспоминать не очень хотелось. Санни твёрдо пришла к выводу, что мужчины ничего не смыслят в порывах и надеждах тонкой женской души.

— А теперь совет, — резко сказал тогда наставник, удивив её, увлёкшуюся отработкой чар сохранения. Она уже и забыла об обещании. — Понимаете, Александра. У меня сложилось впечатление, что вы сами не знаете, чего хотите. Вас увлекает взрослый и опытный маг Нотт, вам мил парнишка Лестрейнджей, горячий и талантливый. Не так ли?

— Наверное, — нерешительно ответила Санни, давно потерявшая изначальный задор, попыталась блеснуть логикой: — Нотт из очень хорошего рода, я понимаю…

— Ах, оставьте, мисс, мы давно с вами определились, что у вас нет никакого пиетета к происхождению и родовитости магов. Ну и что начинать сейчас, когда речь идёт о делах сердечных? Да, несомненно, оба ваших поклонника из хороших семей. И на этом закончим обсуждать достоинства их родословных.

— Тогда что? — растерялась она.

— Да то же самое. Расскажите мне обо всех их недостатках. Как вы их себе представляете.

— Но…

— Не пугайтесь, спешить нет причин. К концу недели мы всё и обсудим сразу. Добавьте себе два пергаментных листа, обозначьте имена поклонников каким-нибудь кодовыми словами, и поработайте над списком их достоинств и недостатков, стараясь быть честной с самой собой. То есть писать, что Нотт стеснён в средствах, как вещал намедни наследник Лестрейндж, точно не стоит, ведь вам это безразлично. И не спорьте, это так.

— Я поняла, — вздохнула Санни, добавляя к стопке ещё два листа. — Писать только то, что касается именно меня.

— Вас и ваших чувств, а также вашего представления о мире, семье и счастье, — дополнил он, снова усаживаясь в кресло и берясь за какую-то жёлтую старую газету. — На этом закончим. Работайте, но с умом, мисс Прюэтт. Человеческое счастье требует не меньшего труда и внимания, чем мастерство в чарах. И как ни странно, но и оно подчиняется логике и анализу.

Не такого совета она ожидала, и дополнительная работа отнюдь не радовала. На листе, посвящённом Нотту и подписанном: «Пламя» — она не знала, отчего назвала его так — пока светилось лишь несколько слов: надёжен, опасен, суров. Ну не писать же в самом деле, что целуется хорошо?!

На листе Рабастана с опять же непонятным кодовым словом: «Небо», и вовсе было всё странно: «Гад он! Мерзавец! Хотя талантливый, красивый, и на метле летает божественно. Здорово умеет заплетать косу и взгляд такой…» Она не смогла написать пока, какой взгляд, и почему вообще его упомянула. Мысли о Басти как всегда разволновали. И опять мучил вопрос: «Неужели она ревновала?» Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Санни решила, что просто допишет характеристики женихов к концу недели, когда покончит с выбором направления по чарам.

Рекомендованные книги оказались действительно увлекательными, и теперь надёжно занимали все её мысли. Правда, не все перечисленные профессором книги удалось разыскать в школьной библиотеке. Кое-что пришлось попросить Лакки поискать в лавках «старой книги» и магазине «Флориш и Блоттс» на Косой Аллее. И к радости Санни, книги Лакки нашла в точности те, которые были нужны. Не пришлось обращаться к Мюриэль, на которую она была ещё немного сердита.

Санни подняла голову, когда кто-то подошёл к её столу, и улыбнулась этой приятной девушке, что присутствовала на их уроке по чарам. Было очень лестно, что из всех она выделила именно её для общения. И тем более интриговало, что эта выпускница Дурмстранга знакома с Гидеоном. Братец заслужил, чтобы его как следуют обсудили, а лучше перемыли все косточки!

— Присаживайтесь, прошу вас, мисс Хоган. Вы хотели поговорить? — Санни живенько убрала три книги на левый край стола и отложила пергаменты. Заодно покосилась в сторону мадам Пинс, не помешает ли их разговор. Но библиотекарь строго отчитывала полушёпотом какого-то мальчишку и не обращала на девушек никакого внимания.

— Я буквально на пару слов, — кивнула мисс Хоган серьёзно. Она села рядом и сцепила руки перед собой.

Санни внезапно стало её очень жалко, чувствовалась, что девушке что-то отчаянно хочется узнать, но она не решается.

— Буду рада ответить на любые вопросы, — улыбнулась ей Санни. — Вы хотели поговорить о Гидеоне?

Мисс Хоган кивнула и продолжила некоторое время сидеть молча, словно обдумывая, что именно спросить.

— Вы ведь Александра, да? — наконец спросила она.

— Да, только лучше зовите меня Санни.

— Тогда и вы меня Кэти, — усмехнулась мисс Хоган и глубоко вздохнула. — Не знаю, с чего и начать, я раньше никогда не испытывала желания познакомиться с сёстрами…

Она запнулась, покраснев, а Санни вдруг разозлилась на Гидеона. Она-то думала, что это Фабиан ветреный, а оказывается…

— Кэти! Он тебя бросил? — спросила прямо и быстро, чтобы не передумать. Очень уж хотелось выяснить, что там Гидеон натворил. А ещё ей мораль читал!

— Ну что ты, совсем не так. Тебе ведь семнадцать?

— Восемнадцать, и, если что, я знаю уже, откуда дети берутся, — горячо заверила Санни. — И ты мне сразу понравилась. Могу дать клятву, что никому не расскажу о твоих тайнах.

— Ты мне тоже. Сразу. Ну да, было у нас, всего одна ночь, а утром я ушла, не попрощавшись — надо было ехать домой, не хотелось будить.

Санни постаралась скрыть удивление. Ну Гидеон!

— Хочешь его найти? — попыталась она догадаться.

— Не то, чтобы прямо очень хочу. — Кэти задумчиво покрутила кольцо на пальце — точно не обручальное. — Но… знаешь, даже не поговорили. Как-то нехорошо получилось. Обычно я так не поступаю… Он женат?

— Нет, не женат. — Санни вдруг вспомнила про Валери и приуныла. Какая несправедливая штука жизнь. И какой гад Гидеон, спит с одной, а мечтает о другой. И вообще, может у него таких Кэти — в каждой деревне!

— Есть невеста? — догадливо улыбнулась Кэти.

— Ну, почти. Правда они ещё не… Даже не знаю, как сказать. Ах да, не помолвлены. И вообще ничего ещё непонятно.

— А я не претендую, я же полукровка, а вы, наверно, аристократы. Просто поговорить хотела. Не более. Он говорил про драконью ферму, если я правильно запомнила.

— Да, правильно, — Санни стало ещё больше грустно и как-то совестно. Аристократы! Ну подумать только! Просто средневековье какое-то! — У меня где-то был записан адрес. Подожди.

Она принялась рыться в сумке, разыскивая давнее письмо братца. Нашла в боковом кармашке и положила на стол, расправляя измятый листок.

— Вот. Это карта и ориентиры, как туда попасть. Видишь, можно с магловской стороны, а можно из магического мира. Соприкасаются тут и тут. Давай я тебе копию сделаю?

Кэти убрала копию карты в карман мантии, и сразу расслабилась. С интересом стала расспрашивать, что они проходят, и какие ещё предметы изучают, в свою очередь делясь информацией про старшие курсы Дурмстранга.

Санни и не заметила, как к их парте подошли Флинт и Валери Нотт.

— Привет, — обрадовалась она, оборвав рассказ про ЗОТИ и зверствующего Робертса. — О, знакомьтесь — это Кэти Хоган, она училась в Дурмстранге. Кэти, это Валери Нотт и Квинтус Флинт.

Мисс Хоган сразу поднялась и коротко поклонилась молодым людям практически по-военному.

— Рада познакомиться. Я ловец у Холихедских Гарпий.

— Я вас сразу узнал, — Флинт схватил руку Кэти и, наверное, обслюнявил, пока целовал.

Санни хмыкнула, отводя глаза, а потом вдруг до неё дошли сразу две вещи: Кэти и Гидеон, Валери и Гидеон! Какой Ужас! А ещё — Холихедские Гарпии!

— Ты знаешь Линду Маршалл? — спросила она тут же, не подумав.

— Конечно. Она наш капитан. А что?

— Санни с некоторых пор полюбила вашу команду, — заявила Валери, и кивнула обалдевшей гриффиндорке: — А разве не ты говорила, что твой кузен получил билеты на их матч? Мне показалось, ты очень радовалась этому. Извини, если ошиблась.

— Во всяком случае, трудно не знать игроков Холихедских Гарпий, учась на Гриффиндоре, — кое-как смогла выкрутиться Санни. И вообще, зря она упомянула эту Линду. Кэти была нисколько на них не похожа. Даже удивительно, что на празднике Майкл Морган её не заметил, то есть Санни не помнит такую вообще. — Ой, а уже перемена, что ли? Валери? У нас-то свободная пара была.

— Да, Флинт, собственно, и рвался вытащить тебя из библиотеки, чтобы поесть не забыла, — Валери хитро ухмыльнулась. — Жалею, что не видела рисунков Руди на доске кабинета ЗОТИ. Квин говорит — это было круто. Кэти, да? Пойдёмте с нами в Большой зал. За слизеринским столом всегда рады гостю из Дурмстранга!

Санни вздохнула, понимая, что никак не сможет остановить близкое знакомство мисс Нотт и мисс Хоган, оставалось только надеяться, что Кэти не станет спрашивать Валери про Гидеона. Да, смешно, с чего бы ей спрашивать, поговорив уже непосредственно с сестрой. Да только такие совпадения крайне действовали на нервы Санни в последнее время.

Флинт, взяв её под руку, уговаривал тоже пойти к слизеринскому столу, на что Санни твёрдо ответила: «Нет». Перегибать палку и злить лишний раз свой факультет было не слишком уместно.

Оказалось, Кэти остаётся в Хогвартсе на три дня. И какая уж тут учёба! Санни вдруг нашла в лице мисс Хоган простую и понятную девчонку, с которой разговаривать было одно удовольствие, особенно в компании профессора Флитвика, который позвал Санни к себе в кабинет на вечерний чай. Конечно, девушка понимала, что об этом его попросила Кэти, что вызвало ещё больше благодарности к ловцу Гарпий. Удалось избежать встречи со Слагхорном, позвавшим вдруг Санни в свой клуб. Впрочем, извинилась она очень вежливо на обратной стороне приглашения, пояснив, что профессору Флитвику обещала раньше. И отправила ответ с тем же третьекурсником, который принёс записку.

— Ну вы и представьте, — рассказывала Кэти, оказавшаяся очень смешливой и нормальной, — лечу я на всех парах за снитчем, естественно, слежу только за соперником и как бы с метлы не навернуться, и тут он выпрыгивает на поле — и как только барьер преодолел, уникум, и орёт во всё горло: «Кэти, выходи за меня!» Ага, вам смешно, а я, во-первых, снитч упустила, во-вторых, едва не свалилась с метлы, а в-третьих, получила бладжером прямо по правому колену. Ну и, конечно, дала отставку тут же, когда меня на носилках мимо него несли.

— Жалко даже, — постаралась Санни сдержать смех. — Страдал, наверное?

— Ещё как! Прислал мне в больницу чёрную розу. Каково? У него семья старая, маглы там, мафия американская в прошлом, так на мне решил их приёмчики отрабатывать.

— А ты что?

— Не бойся, всё было путём. Линда лично с ним разобралась. Так в следующий наш приезд в Филадельфию, он даже на матч не явился. Эх, Бобби, а я-то думала, он вменяемый.

— На аромат красивого цветка не только мотыльки летят, — философски заметил Флитвик. — Что ж, девушки, засиделись мы с вами. Мисс Прюэтт, я вас провожу, спасибо, что устроили такой весёлый вечер, давно мне так интересно не было с молодёжью.

— Да это Кэти, я-то не при чём, — отмахнулась Санни. Но с удовольствием выслушала возражения обоих.

Профессор Даркер на портрете, оказалось, поджидал её, демонстративно поставив на нарисованный столик какие-то древние часы, вроде солнечных.

— Вы же сами дали мне неделю! — попыталась она сразу оправдаться. — Есть ли смысл заниматься, пока я не выберу себе эээ…

— Я понял вас, Александра, отдыхайте, скоро полночь. А смысл заниматься есть всегда, хотя бы для закрепления пройденного. Но уже не сегодня, да.

Совесть мучила Санни только до того момента, когда она увидела на кровати брошенный там днём разговорник. Не обратив внимания на прыгнувшего ей на загривок Монстрика, Санни сразу схватила книжицу, открывая.

Поняла, что ничего не написано, ощутила, как наворачиваются слёзы, а потом сообразила, что открыла блокнот не с той стороны. Перевернула, выронила, подняла, наконец, открыла правильно.

Но там по-прежнему белела пустая страница. И это было уже невыносимо!

Не думая, Санни выхватила карандаш, вставленный с внутренней стороны обложки, и быстро написала:

«Спишь?» — руку кольнуло, и на лист упала капелька крови, которая мгновенно впиталась. Странно — на карандаше не было никаких заусенцев. Санни сунула палец в рот, но сразу забыла о странности, когда под её вопросом стало что-то появляться.

«Нет. Скучаю, — ответил Басти большими буквами практически сразу. Неужели тоже ждал? — А ты?»

Сердце стучало где-то в горле. Да, не извинился, ну так и не должен, если верить Гидеону. Но она по-прежнему обижена. Или уже нет?

«А я палец поранила», — зачем-то написала она. Правда, взглянув на руку, поняла, что ранки никакой уже нет. Чудеса!

«А, это блокнот так активируется. Защита включилась. Теперь не потеряешь его, и подсмотреть написанное никто не сможет».

«Понятно, я примерно так и подумала», — соврала Санни. Это хорошо, что никто не увидит, значит, и на уроках писать можно.

«Только на экзаменах не допустят. Там Протеевы чары запрещены, — словно прочёл её мысли Рабастан. — Что делаешь?»

«Спать ложусь!»

«Представил в красках», — тут же ответил этот нахал.

Санни нервно хихикнула и забралась на кровать, устраиваясь поудобнее. Монстрик тут же расположился у её головы, привалившись тёплым боком к виску. Погладила машинально, отметив, что как-то быстро он вырос. Месяц всего, как подарили малыша.

«Не знаю, что ты представил, и знать не хочу!»

«Рассказать сказку на ночь?»

Она удивлённо посмотрела на появившиеся слова.

— Монстрик, нам нужна сказка на ночь?

Котёнок мурлыкнул и потёрся о её волосы, левый висок ныл ещё днём, а теперь вроде отпускать начало.

«Только не страшную! Монстрик ещё маленький, а я ему вслух читать обещала».

«Хорошо. Пусть слушает. Итак, однажды в Запретном лесу жила ворона-мама с воронятами-детками на самом высоком и большом дереве во всей округе… Интересно?»

«Да!»

Санни эта история про потерявшегося в грозу воронёнка растрогала чуть ли не до слёз. Да даже до слёз, одна точно скатилась по щеке.

«Что делаешь? Или ещё сказку?»

«Плачу», — неожиданно для себя призналась Санни.

«Воронёнка жалко?»

«Да»

«Ну какая же ты глупышка у меня. Я, правда, тоже плакал, но мне-то было года три-четыре, когда мама рассказывала эту сказку».

И Санни тоже плакала лет в пять, слушая «Песенку мамонтёнка», да и много позже, что уж тут скажешь. Почему-то стало вдруг очень тепло на душе, что и у них, у магов, есть похожие сказки. Впрочем, почему у них? Ей уже давно стало казаться, что не было никакой прошлой жизни, или то был странный сон, который уже с трудом вспоминаешь, а вокруг теперь и есть оно, её настоящее и будущее.

Она судорожно вздохнула, успокаиваясь, и пообещала себе, что обязательно запишет завтра в лист с названием «Небо» ещё несколько эпитетов: «милый», «с юмором», «умеет рассказывать сказки».

«Спокойной ночи, Басти»

«Добрых снов, Солнышко! Не грусти…»

* * *

Понедельники Ванесса не любила. В этот день, четвёртого декабря шестьдесят седьмого года она, как и обычно, безвылазно торчала в своей конторе, ожидая посетителей, отвечая на письма, пополняя каталоги новыми данными и готовя отчёты для Министерства — налоги, даже с социально значимого предпринимательства никто не отменял.

Контора Ванессы находилась в таком же внешне кособоком здании, как и все домишки на Косой Аллее. Первый этаж и подвал занимал магазинчик канцелярии и всяких мелочей. В подвале у них находился склад. А вот второй этаж и мансарда достались Ванессе. Мансарду она практически не использовала, хотя сначала радовалась, что там есть выход на крышу, где прежние арендаторы разбили маленький садик. Вместе с Матти они устроили там весьма уютный уголок из столика, двух кресел и русского самовара, купленного по случаю у бородатого иностранца на ярмарке. К сожалению, искусством раскочегаривания этого монстра никто из них не овладел, да и пить чай Ванесса предпочитала дома, либо в каком-нибудь ресторане.

Мансарда же и вовсе пустовала. Две комнаты, ванная крошечных размеров, маленькая кухонька служили прежним владельцам квартирой, даже мебель какая-то осталась. Ванесса не видела смысла в такой квартирке, но пускать жильцов не спешила, и без того охранные заклятья не давали полной гарантии безопасности — контору дважды пытались ограбить, благо, что взять там было особо нечего, всё важное миссис Дэшвуд хранила дома, или в своём схроне.

На втором этаже прежде была швейная мастерская, даже пара манекенов осталась, пылились в кладовой. Здесь принимались заказы и шились мантии и одежда, в основном для детей. Но конкуренция с такими монстрами, как мадам Малкин, мантии «Из рук в руки» и дорогой бутик «Твилфитт и Таттинг», оказалась не по силам Стоунам, владельцам дома. Пару лет назад они решили закрыть швейную мастерскую и перебраться в домик на окраине Хогсмида, доставшийся им по наследству, а освободившееся помещение сдавать. На Косой Аллее каждый метр был под бдительным присмотром, и на любой освободившийся уголок тут же находилось до сотни желающих. Ванесса первая смогла предложить хорошую цену за удобное местечко, собственно, Стоуны были её клиентами, что и помогло ей первой узнать о выгодном предложении и получить солидную скидку на аренду.

Несколько месяцев назад Ванесса всё же выкупила в полную собственность весь домик, включая нижние этажи, получив очень щедрый гонорар от одного лорда за поиск его дальней родственницы. Теперь ей капала арендная плата от семьи, что торговала канцелярией, а самой приходилось уплачивать налоги на недвижимость. То на то и выходило, так что Ванессу это устраивало.

Никакой яркой вывески контора не имела. Привлекать к себе лишнее внимание было не с руки. Только небольшая табличка: «Бюро "Акела"». Часы приёма: понедельник с 11 до 18. В другие дни только по предварительной записи». Когда-то Ванесса увлекалась мифами древней Греции. Особенно полюбились Геракл, Тесей и Ахиллес. И показалось забавным назвать фирму «Орёл Тесея» — ведь хороший намёк на поиск родственников, который она скромными силами осуществляла. Именно орёл помог спустя годы после гибели Тесея найти его могилу на острове Скирос. Да только поверенный заартачился, уверяя, что отсылки к мифам не будут поняты волшебниками, в результате чего название было сокращено до просто орла, но зато написано на латыни: «Aquila». Про себя миссис Дэшвуд называла свою контору «Акела», и в случае редких неудач она грустно шутила: «Акела промахнулся». Матти так нравилась подобная самоирония, что даже попросила рассказать ей эту сказку, и стала поклонницей Маугли.

Ванесса пила маленькими глотками горячий шоколад, доставленный от Фортескью, перебирала стопку скопившихся писем и мечтала завести себе секретаря, который безвылазно сидел бы в конторе и отсеивал левый народ, которому не поисковик был нужен, а совсем кто-то другой, вроде магловского психиатра или мозгоправов из того же Мунго. А сколько раз приходилось говорить, что орлы здесь не продаются! Нет, не прав был поверенный, может, мифов волшебники не знали, но с латынью оказались знакомы преотлично. Так что очень быстро бюро официально поменяло название на «Акелу», и орлов, хвала Мерлину, спрашивать перестали.

Но секретарь всё равно не помешал бы. На него можно было бы и корреспонденцию свалить, да и вообще нужный зверь в любом хозяйстве. Матти, конечно, здорово помогала, да только её не посадишь клиентов встречать. Волшебники домовиков вообще не замечают. И такой секретарь был бы для них оскорблением. Только вот найти достаточно толкового, грамотного и ответственного человека, которому можно было бы доверить некоторые тайны, оказалось не так просто. Собеседования, которые она устраивала время от времени, приводили в уныние. Но надежды Ванесса не теряла.

Наверху раздался непонятный грохот, потом всё стихло. Вероятно, вернулись дикари. С ними тоже была ещё та история. Еле слышный стук в дверь оповестил о прибытии Митча — старший, Джерри, стучал иначе, костяшками пальцев трижды, а Митч почему-то предпочитал скрестись как котёнок, или воспроизводил тихую барабанную дробь кончиками пальцев. У парнишки вообще были красивые длинные пальцы. Как у пианиста или хирурга, сказали бы в магловском мире. Кстати о целителях… Впрочем, Ванесса в любом случае хотела познакомить их с одним хорошим целителем. Только пусть привыкнут сначала. Двух недель ещё не прошло, как они появились в этой конторе с помощью портключа.

Матти в тот день скромно сидела в уголке, сноровисто вывязывая носки из тонкой угольно-чёрной шерсти. Стопочка уже готовых покоилась рядом в большой корзинке с клубками. Однажды домовушка увидела, как это делает мать магловской подруги Ванессы — любопытная эльфийка попросила тогда взять её с собой, разумеется, в невидимом состоянии — а после загорелась научиться вязать вручную, что освоила весьма быстро, уверяя, будто процесс доставляет ей удовольствие. Спицы так и мелькали в лапках домовушки, надёжно приковав к себе внимание младшего, едва скрывавшего почти детское любопытство. Старший, широко расставив ноги и спрятав руки за спину, прямо и открыто, хоть и не слишком дружелюбно, глядел на хозяйку. Настороженность так и осталась в его взгляде и движениях, хотя после перемещения тот и убедился, что никого постороннего здесь нет.

— Мы здесь, мэм, — буркнул он тогда.

— Присаживайтесь, мистер…

— Меня зовут Джерри… а его Митч, — старший сесть не пожелал.

Ванесса покачала головой и открыла папку с двумя листами, снабжёнными гербовой печатью.

— Нет, Джерри, так не пойдёт. Я готова принять вас на работу официально, или никак. Читать умеете?

— Умею, — напрягся дикарь, косясь на дверь. Никак уже думает о побеге! — И Митча учу, когда время бывает.

— Так прочтите, — подвинула ему лист Ванесса. — Мне нужны надежные и толковые люди, и не на один раз, а надолго. Испытательный срок два месяца. Если меня или вас не устроит сотрудничество, распрощаемся.

— Я знаю, что такое испытательный срок, — фыркнул дикарь, придвигая к себе лист со стандартным договором. Читая, он чуть заметно шевелил губами. Потом поднял глаза и недоверчиво спросил: — И что из этого правда?

— Абсолютно всё, — твёрдо ответила она. — Впрочем, раз уж вы во многом разбираетесь, то могли заметить, что печать магическая, и нарушителя этого договора ждёт нешуточный магический откат. Проверять на себе не советую, так что внимательно прочтите, и, если не согласны, удерживать вас я не стану.

— Я… я не знаю… Я не видел таких печатей, — его смугловато-грязное лицо чуть потемнело, было заметно, что ему не хотелось в таком признаваться.

— Я видел! — вдруг оживился Митч, казалось бы, и не слышавший их разговор. Но под выразительным взглядом брата, закончил гораздо тише: — У старухи… у Мадам в борделе. Вилли ещё говорила, что от неё потому и не сбежать, из-за такой печати. Вилли…

— Заткнись, — опомнился старший и взглянул на Ванессу исподлобья. — Что будет, если нарушить?

— Не бойся, — безмятежно фыркнула миссис Дэшвуд. — На здоровье не сильно повлияет. А вот большей части магии можешь лишиться. Или вовсе можно стать сквибом.

Старший был впечатлён, а вот младший только покивал с печальной миной, видимо, это самое и хотел сказать.

— Допустим, я верю, — повысил голос старший, стараясь вернуть себе утерянное было самообладание. — Что надо сделать, чтобы… Ну, если согласимся?

— Прижать палец к печати и назвать настоящее имя. Полное. Поэтому пусть твой брат тоже прочтёт, прежде чем подписываться.

— Он не сможет.

— Я уже почти все вывески могу прочесть, — пробормотал Митч. Славный мальчишка при этом смутился, а сквозь грязь на щеках проступил слабый румянец.

— Не страшно, — спокойно сказала Ванесса. — Читай вслух, Джерри.

Тот насупился, придвинул лист ещё ближе и старательно, изредка запинаясь, принялся читать:

— «Настоящий магический договор, категории «стандартный», регламентирует обязательства сторон и подлежит отмене только в случае полной или частичной потери магии или здоровья одной из сторон…» Полная потеря здоровья — это…

— Смерть, — кивнула она. — Продолжай.

— «Наниматель предъявляет к наёмному работнику следующие требования. Первое — непричинение любого вреда здоровью и имуществу нанимателя и его семье. Второе — выполнение обязанностей по охране жизни и имущества нанимателя, а также текущих поручений по основному направлению конторы нанимателя». А что это за направление?

— Поиск пропавших.

— А… Понятно. «Третье — соблюдение гигиенических норм на протяжении всего срока действия договора, а именно — принимать ванну не менее двух раз в неделю, стирка нательной одежды не менее одного раза в неделю…» Проверять будете? — нехорошо осклабился Джерри. — И, наверное, вы представляете, где мы найдём…

— Надо будет, проверю, — не моргнув глазом кивнула Ванесса. — А где — это дальше написано, продолжайте.

Джерри тяжело вздохнул, скрипнул зубами и стал читать дальше:

— «Наниматель обязуется выплачивать один галеон десять сиклей и два кната в неделю. Ставка может быть повышена за особые заслуги. Понижение не предусматривается. Возможны единовременные выплаты премиальных».

Глаза у младшего загорелись, видимо, сумма показалось ему немалой, отчего стало грустно. А вот старший даже не сбился, продолжая читать с каменным выражением лица:

— «Наниматель предоставляет работникам жильё и стол на весь срок найма». Снимете для нас жильё с ванной? — фыркнул Джерри.

— Зачем? — пожала плечом Ванесса. — Над этой конторой есть мансарда, поживёте там. Условия не королевские, но тратить деньги на отдельное жильё для вас не входит в мои намерения. И да, Джерри. Ванная там есть. А заодно будете приглядывать за конторой. Её уже дважды пытались ограбить, правда, безуспешно.

Джерри многозначительно хмыкнул и продолжил изучать контракт:

— «Наниматель обязуется обеспечить работнику одежду и обувь. При расторжении договора одежда и обувь остаётся работнику и может быть продана или отдана кому-то безвозмездно. За продажу или утрату какой-то части выданной одежды до окончания договора, работник лишается двухнедельного заработка». Какую одежду?

Ванесса кивнула Матти, а та на мгновение исчезла и снова появилась с двумя тюками, водрузив их на стулья.

Парни жадно уставились на узлы, забыв о конспирации. Матти преспокойно устроилась углу, продолжив вязать носки.

— Э… Посмотри, что там, Митч.

Младший сноровисто развязал узел, поставленный рядом с ним, и шумно втянул носом воздух. Потёртый кожаный плащ, кожаные же брюки и высокие кожаные сапоги явно произвели впечатление. Широкий ремень с массивной бляхой он взял в руки, как некую драгоценность. Рубахи, свитера и бельё, лежащие снизу, лишь пощупал. Всё немарких черных, серых и коричневых цветов.

— И мой открой! — Убедившись, что у него то же самое, Джерри продолжил чтение, но уже как-то вяло. — «Наниматель запрещает приводить кого-либо в контору или временное жилище без ведома нанимателя. Наниматель обязуется заботиться о здоровье работника, если есть возможность». А это как?

— Если потеряете много крови, напою кроветворным, — прокомментировала Ванесса. — Или костерост дам, чтобы кости срастить.

— Что, бесплатно?

— Пока вы работаете на меня — да, лечение за мой счёт! Но ходить за вами и заслонять вас от непростительных, точно не стану. Напротив, как уже говорила, это вы будете иногда выполнять функцию телохранителей. Это понятно?

Парни одинаково усмехнулись. Словно оба представили, как она заслоняет их от Авады.

— Понятно!

— Вот и замечательно. Я не буду предлагать вам книзла в мешке. Поэтому сходите наверх — вот дверь на лестницу — посмотрите мансарду. Мебель там есть, расставите, как вам удобно. Также там есть отдельный выход на улицу, но сейчас он закрыт. Если договоримся, получите ключи.

Парни лишь кивнули, бросившись осматривать жильё. Спустились лишь минут через десять. У младшего блестели глаза. Старший вежливо улыбнулся, пусть и без теплоты, но и без особого напряжения.

— Мы согласны, — сообщил он сухо. — Покажите, как подписать эту бумагу.

Ванесса сдержала улыбку. Наверняка заглянули в холодильный шкаф с отделениями заморозки и стазиса. Матти основательно забила его продуктами, в основном мясом разных видов, сыром и колбасами. Но были ещё овощи, фрукты, молоко, масло, яйца, хлеб, крупы, чай и кофе и даже несколько упаковок разных пирожных. Неудивительно, что торопятся, наверняка не завтракали ещё. И вообще давно нормально не ели. Вот только как уговорить не съедать всё сразу?

Подписали договор без сюрпризов. Фамилия мальчишек приятно удивила. Насколько она помнила из курса магической истории, Элмерсы были в своё время довольно известным магическим родом, угасшим где-то в прошлом веке. Их предок вроде как прибыл в Англию с Вильгельмом Завоевателем. Имена оказались те же.

— А теперь я даю вам полчаса, чтобы смыть с себя грязь и переодеться в эту одежду. Будете сопровождать меня в министерство, где нужно будет заверить договор. Вопросы, возражения? Нет? Время пошло.

Джерри сразу подхватил свой тюк и решительно отправился в новое жильё. Митч же был остановлен домовушкой, закончившей очередной носок.

— Матти связала эти носки для вас и вашего брата. Они целебные и ноги не будут мёрзнуть.

Митч торопливо пробормотал «спасибо», схватил корзинку и бросился за братом. Напрасно она боялась, что парни задержатся. Ровно полчаса спустя послышался топот, и оба предстали перед ней во всей красе. И куда делись недавние оборванцы? Правда, волосы остались грязными, а лица не слишком хорошо отмылись, но пахло теперь от братьев приятным цветочным мылом, а не той адской смесью, что раньше. И вообще, начало было положено.

Джерри даже выглядел щеголевато, когда притопнул каблуками новых сапог, шутовски вытягиваясь перед ней по стойке «смирно». Ремень с тяжёлой пряжкой явно пришёлся ему по вкусу. Рубашку он выбрал в чёрную и серую крупную клетку. И плащ сидел, словно на него пошитый.

Митчу же всё было заметно в новинку. Он то и дело проводил пальцами по плащу, или брюкам и тайком косился в большое зеркало у двери.

Министерство, казалось, произвело на парней меньшее впечатление, чем новая одежда. Оба равнодушно глядели по сторонам, держась чуть позади неё. Клерк быстро вписал номера договоров в специальную книгу и снял копии. После чего выдал разрешение на покупку молодым людям волшебных палочек.

— Не забудьте их сломать после расторжения договора в моём присутствии, — напомнил он ворчливо. На дикарей он даже не поглядел.

А вот парни выглядели ошеломлёнными. И тоскливыми одновременно. Конечно, чтобы купить палочки, нужны деньги.

— Теперь за палочками! — сказала она, когда камином из министерства добрались до Косой Аллеи.

— Но, мисс… — начал Джерри.

— Я оплачу ваши палочки, не беспокойтесь. Единственно, что прошу запомнить, легальные палочки не должны быть переданы никому другому. Как только вы их купите, мастер отправит отчёт в министерство. Любая палочка имеет свою, скажем так, печать. И если кто-то выпустит вашей палочкой Аваду, и она будет в числе последних десяти заклинаний, а палочка найдена на месте преступления, то это Азкабан для владельца почти всегда, парни. Ясно?

— Вы оплатите? — хмуро переспросил старший. Остальное он то ли не слышал, то ли сделал такой вид.

— Разумеется. Более того, я вам ещё книжки куплю с заклинаниями, ну и ножи. Потому что мне не нужны безоружные телохранители: без палочек и без умения ими пользоваться. Так понятно?

— Да, мэм! — хором ответили дикари.

— А ножи…

— Умеем, — скромно улыбнулся Джерри. А Митч только счастливо кивнул, подтверждая.

У Олливандера они задержались недолго. Гаррик приветливо кивнул Ванессе, зорко оглядел парней и внимательно изучил разрешения. После чего молча выставил на прилавок с десяток коробок, кивнув Джерри. Ванесса усмехнулась — редко увидишь, чтобы Гаррик не устроил представление из продажи. Но мастер тоже прекрасно понимал, кто перед ним.

Джерри, не касаясь, вглядывался в каждую палочку, потом взял одну, понюхал и даже лизнул кончик, что смотрелось довольно дико. Мотнул головой, ещё раз осмотрел все, и как-то робко вытянул последнюю. Эту проверять не стал. Просто посмотрел на Ванессу:

— Она.

— Серьёзный выбор! — произнёс Олливандер. — Сердечная жила дракона и древесина ясеня, двенадцать дюймов, гибкая и своенравная. Теперь вы.

Перед Митчем выложили совсем другие, и всего пять. Вот младший не просто смотрел, он над каждой провёл рукой и разочарованно покачал головой.

Гаррик сверкнул глазами и достал ещё несколько. Минут пятнадцать ушло, над прилавком выросла немаленькая груда открытых коробок, когда Митч, наконец, ведя рукой, ощутимо вздрогнул и схватил очередную палочку.

— Вот! — в голосе звучало ликование.

— Удивительно, — Гаррик выглядел довольным. — Очень редкое сочетание, сильнейшая палочка при умелом обращении, но совершенно недолговечная. Увы, вы не сможете передать её по наследству, молодой человек. Орешник и волос единорога, одиннадцать дюймов. Палочка будет верна вам, как ничто иное в этой жизни, но после вашей смерти волшебство покинет её навсегда, она необратимо умрёт вместе с вами. Передать её кому-либо, будучи живым — это значит убить. И ещё, первые два дня старайтесь как можно чаще брать её в руки, так вы сможете быстрее привыкнуть друг к другу.

Митч кивал, зачарованно слушая. Джерри усмехался, хотя в его взгляде на брата Ванесса смогла уловить суровую нежность.

Она оплатила запрошенных двадцать пять галеонов, причём, как ни странно, палочка Митча стоила всего пять. А палочка Джерри, которой почти не уделили внимания — в четыре раза дороже. Сумма заставила старшего дикаря понервничать, но Ванесса стойко сделала вид, что не замечает его переживаний. Не маленький, справится!

Ножи себе в лавке оружейника парни выбрали очень быстро, и даже не стали сопротивляться, когда Ванесса оплатила и ножны. После чего выдала ребятам ключи от мансарды и оставила их в покое, предупредив, что назавтра они свободны, а вот через день ждёт их в конторе. И насчёт еды упомянула, что это не на один день, а на неделю. Но мальчишек это не впечатлило. Оба таращились на неё очень странно и явно пребывали в замешательстве. Так что пришлось оставить их и вернуться домой, сильно надеясь, что ребята не совершат никаких глупостей на волне эйфории. Что было отнюдь не простой тревогой. Дикари на то и дикари, что не терпят никакой неволи.

Однако в пятницу утром оба снова предстали перед ней в новой одежде и готовые к труду. Правда, абсолютно здоровыми они не выглядели. Лицо старшего украшал здоровый синяк, уже пожелтевший, а младший как-то очень осторожно держал руку и прихрамывал.

Ванесса ничего не сказала, только открыла шкафчик в конце кабинета и показала ряд больших флаконов с зельями. На каждом наклейка с названием и краткая справка о применении.

— Разберётесь? — спросила со вздохом.

— Конечно, — у старшего загорелись глаза. — Можно?

— Нужно, — ответила строго. — Или вы думаете, что нужны мне покалеченными?

Ну правильно, с зельями они точно были знакомы. Их же и в Лютном продают. Она вернулась к столу, чтобы их не смущать. Только в маленькое зеркало смотрела, как Джерри вливает в младшего сразу три зелья, делая большие глаза и пальцами показывая, сколько глотков выпить. Ох и намучается она с ними! Но ничего не поделаешь. Ты в ответе за тех, кого приручила.

— Джерри, будь добр, послушай. Я не знаю, какого драккла вы рискуете жизнями теперь, и знать не хочу. Но настоятельно прошу тебя помнить, что твой брат, возможно, хочет от жизни большего.

— Я понял, мэм, — ответил тот спустя целую минуту. — Больше не повторится, мэм.

— И не обещай того, что не способен выполнить. Напиши мне список зелий, которых, по твоему мнению, в аптечке не хватает. Ею будете пользоваться только вы. Если на себя плевать, хоть позаботься, чтобы брату всего хватало.

— Я… когда?

— Прямо сейчас, вот пергамент и перо. Ну, живо! Матти всё купит. А ты, Митч, сядь уже. У меня будет для вас задание. Очень важное для меня лично.

Джерри ломаться не стал и составил список очень быстро, то и дело бросая взгляд на шкафчик с зельями. Свободных мест там хватало. Отдельно парень написал ещё один список.

— Это что?

— Мэм, это я мог бы сварить сам, если вы позволите. Понимаете, так выйдет дешевле, даже учитывая, что нужно купить котёл и часть ингредиентов. Я умею, честно.

— Он два года батрачил на старика Уго Хромого в Лютном, — пояснил Митч, явно гордый за брата. — А Хромой зельями торгует и сам варит.

— Это было давно, — быстро сказал Джерри. — Меня не только он учил. Да я и сам...

— Ну так и напиши, всё, что тебе ещё нужно. Я зельями сама не занимаюсь, покупаю готовые. Хотя, знаешь, — Ванесса оглядела парня с сомнением, но всё же продолжила, — лучше сделаем так, Джерри. Убери список пока. После того, как я дам вам задание, Матти перенесёт тебя в мою лабораторию. Будешь там первые дни под её присмотром, и не обижайся. Позвать Матти можно из конторы или мансарды. Узнать, где находится лаборатория даже не пытайся — не получится. Осмотрись, попробуй поработать, наверняка это будет лучше, чем варить что-то в мансарде, где никаких условий. Вот после этого и напишешь список, чего не хватает.

— Да, мэм, — коротко согласился Джерри, пряча список в карман. И было совершенно непонятно, доволен он, или нет.

Ну и ладно, для начала и так сойдёт. Книги по Зельеварению в лаборатории есть, даже целые тома с подробными рецептами из библиотеки Дэшвудов. Часть их — старые семейные секреты, только вот передать уже некому. Так что, если не дурак, то воспользуется бесплатными знаниями.

А потом она часа два подробно рассказывала юным телохранителям о Маризе Дэшвуд, о том, какие методы она использовала в поисках, и что вообще удалось узнать и найти. Пришлось брать клятву о неразглашении. А потом показывать артефакты. Парни впечатлились.

— Это задание вам на то время, пока работаете на меня — сказала Ванесса в заключение. — Если хотите, это главная цель в моей, да и в вашей, жизни на ближайшие годы. У вас осталось семь с половиной недель испытательного срока, и я надеюсь, вам не нужна нянька. Всё что нужно, передавайте мне через Матти, она же будет покупать вам продукты. Если есть особые пожелания, то тоже к ней. Попробуйте узнать хоть что-то в том же Лютном, поспрашивать. В лабораторию можете отправляться вместе в свободное время, не возражаю. Постарайтесь ничего не взорвать, второй такой у меня нет. На этом всё, встретимся в конце испытательного срока. Ах, да, по понедельникам я в конторе, можете заходить. И я не думаю, что будет лишним напомнить: если обнаружите хоть что-то…

— Сразу же сообщим, — понятливо кивнул Джерри.

— Ну тогда вот ещё список второй важности. Здесь люди, которых я ищу для клиентов. Может, узнаете о ком-то из них, тоже будет неплохо. Разумеется, любая найденная вами информация будет оплачиваться отдельно. Поверьте, я умею быть благодарной.

Судя по выражению глаз парней, они в это уже поверили. Или очень стараются поверить.

— Ах, да! — сказала она напоследок. — Пряжки ваших ремней — это многоразовый портключ прямо на вашу мансарду. Пароль: «Мариза», можно говорить мысленно.

Братья переглянулись, судя по их виду, паршивцы очень сожалели, что не знали об этом раньше.

К сожалению, спустя неделю парни так и не нашли никаких следов Маризы по своим каналам. В Лютный, по словам Матти, они наряжались в свои прежние лохмотья, но новые ремни надевать не забывали. Зато рассказали об одной девочке из второго списка — та умерла уже пару лет назад, и дали точный адрес старика, которого разыскивала одна из клиенток. Гонорару в пять галеонов радовались сдержанно и тратить сразу не побежали.

А вот успехам Джерри в лаборатории оставалось только порадоваться. Матти привела туда хозяйку как-то вечером и показала идеальный порядок и целый строй новых зелий в аккуратно подписанных флаконах. Взяв несколько образцов, Ванесса отдала их своему личному целителю в Мунго, и тот обещал озвучить вердикт через пару дней.

Обо всём этом она и размышляла до того, как услышала стук Митча, и пригласила войти. Мальчишка изменился в лучшую сторону, стал держаться уверенней и заметно расслабился. Может, еда хорошая повлияла, или сон в мансарде на нормальных кроватях поспособствовал, но и цвет лица стал другой, и худоба не смотрелась так болезненно.

— Мэм, я тут подумал…

— О чём подумал? Да ты присядь. Может, чаю, или горячий шоколад? У Фортескью делают очень вкусный.

Митч, покраснев, попросил шоколада, который Матти принесла через пару минут. Ванесса не торопила, поняла уже, что дикари, как ни странно, народ обстоятельный и спешки не любят. Ну или можно назвать другим словом — осторожные.

Лишь отпив пару глотков тёмной жидкости, блаженно прикрыв глаза, Митч вспомнил о деле и встрепенулся.

— Мэм, а что, если Мариза не была сквибом? — спросил он. И заторопился: — Понимаете, не всегда можно понять в таком маленьком возрасте сквиб ребёнок или волшебник. Такие случаи были, я слышал. А её ведь, получается, отдали совсем крошкой, какие там могли быть магические выбросы… Вот у меня только в пять лет случился. А у Джерри в три, и то считали, что это рано.

— И что это меняет? — медленно спросила Ванесса. Она и сама думала над этим вопросом. Вот только мало кто мог однозначно сказать, можно ли определить сквиба при рождении, или нет. Одни утверждали, что можно, и приводили какую-то мутную научную базу. Другие резко опровергали, но также никаких толковых доказательств она так и не услышала. Митч относился явно к последним.

— Да всё! — с жаром ответил парень. — Вы же не знаете, что там в семье их было. С этим отцом вашего мужа. Может, задолжал кому-то сильно, а тот потребовал ребёнка отдать.

— Ужас какой, — Ванесса передёрнулась. — Я не верю, чтобы собственного ребёнка… Да нет, быть того не может.

— Да ладно, не может. Вон в Лютном одна баба чуть не каждый год беременела, а потом детей куда-то девала.

— Убивала? — хладнокровно спросила Ванесса, чувствуя холодок в спине.

— Да нет, — Митч испуганно махнул рукой. — Кто ж волшебников убивать будет! Да даже, если сквиб... Это уж совсем не по-людски. Так не делают. За это свои же…Просто кукушка она была, знаете, это птицы такие, подкладывают яйца в чужие гнёзда.

— Знаю, — улыбнулась она. — А куда ж тогда отдавала?

— Да кто ж её знает. Скорее всего, папашам относила…

— Кому-то из местных?

— Да нет же. Она красивая была, да даже до сих пор. Говорят, кровь вейл есть. Они, знаете, почти не стареют, и всякое такое. На местных она и не смотрит, куда там. Исчезнет, бывало, на какое-то время, а потом появляется, уже с животом.

— А рожала где?

— Да кто ж знает. Тоже исчезала, местным повитухам не доверяла, стало быть.

— И что? Ни одного себе не оставила? — Ванесса сама не знала, почему эта женщина так заинтересовала её.

Митч почесал затылок со смущённым видом.

— Ну, одну оставила. Может, папаша забирать отказался, или ещё что. Так она у себя её держать не стала, продала мадам из борделя. И, наверное, дорого. Девочку Вилли зовут, мадам-то рассчитывала, наверное, что такая же красавица вырастет, даже грамоте её учила и вообще всему. Только Вилли не в мать пошла. Ей уже четырнадцать почти, а она хиленькая и страшная. Мадам до сих пор не решила, что с ней делать. Так Вилли там как белка в колесе, грамотная же. И договоры эти составляет, и в лавки мотается, если купить что-то нужно. Ну и так далее…

— А что мать? Знает про неё?

— Кукушка? Вилли однажды попыталась к ней подойти, тоже ведь интересно, может, сказала бы, кто отец.

— И?

— Хреново всё. Та, как увидела Вилли, так заорала! Испугалась чего-то. Не, Вилли страшная, конечно, но не настолько же! Что-то там ещё было. Только больше она к матери не подходила. Кому такое понравится…

— Действительно...

— А ещё помню, был такой мужик пришлый, скобяным товаром торговал. Так у него в лавке поначалу сынишка мелкий работал, ну, по поручениям бегал и всё такое. Годков пять, не больше. Так исчез однажды. Бабы говорили, что мужик сына в карты проиграл. А кому — не известно. Вроде как егерям. А те вроде могут и оборотням ребёнка отдать, ну так болтают. Джерри-то жил среди егерей, говорит — неправда.

— А что этот торговец? Не пытался сына вернуть?

— Папаша? Да не знаю, просто исчез, не прошло и года… А ещё были детишки у страшного старика-книжника, например. Так тот помер, а за детьми пришлые какие-то явились. И непонятно, что, да как. Но болтают, что тут ковен замешан. Так что никто вам про них не расскажет.

— Ковен?

— Угу, боевики, убийцы. Главный у них лорд-дракон Нотт, дракклы его раздери и сжуй! О них лучше вообще помалкивать, — парень боязливо огляделся. Потом оживился: — А вот ещё знаю…

— Митч, Митч, Митч! Остановись, прошу. Я уже поняла твою мысль! — Про ковен Ванесса решила не спрашивать, для этого был Магнус. — Только неясно, чем это может помочь в поисках Маризы?

Парень замолчал и виновато потупился, потом глянул из-под ресниц:

— Пока не знаю. Но если её в каком меноре спрятали, в них же охранных заклинаний куча, никакой артефакт не пробьёт.

— Прошло почти сорок лет. Думаешь, до сих пор прячут? Ладно, ладно. Я тебя поняла. Спасибо. Мысль действительно интересная, я подумаю. А где Джерри?

— Так в лаборатории вашей. Зелье у него какое-то сложное, всю ночь там торчит, обещал сегодня вернуться, а мне дома велел сидеть, — Митч испуганно дёрнулся и поправился: — Ну, на мансарде вашей. Так я пойду?

— Просто сидишь?

— Нет, конечно, книг же столько, читаю, но пока медленно. Я хотел к Вилли наведаться, она здорово учит. Только Джерри велел никуда не ходить сегодня…

— Да пригласил бы к себе, — рассеянно ответила Ванесса. Слишком многое надо было обдумать.

Митч что-то пробормотал и поспешно ушёл, правильно поняв, что хозяйке не до него.

Миссис Дэшвуд дождалась, когда стихнут шаги на лестнице и позвала домовушку.

— Матти, возьми, — велела она, протягивая короткую записку. — Передай целителю Сметвику прямо сейчас.

В записке было всего несколько слов: «Надо встретиться. К тебе, или ко мне?»