Молли навсегда (гет)

Выходные пролетели как одно мгновение, и потянулась самая сложная для Санни неделя в этом мире, а может, и наоборот, самая простая. Ведь на душевные терзания просто не оставалось времени.

Зачёты и итоговые полугодовые работы перед рождественскими каникулами отнимали всё время, зачастую захватывая и ночные часы. Всюду: во всех коридорах, нишах, закутках, кабинетах, гостиных, в библиотеке и даже в Большом зале можно было увидеть корпящих над учебниками и конспектами учеников. Седьмому курсу приходилось тяжелее других — приближались ТРИТОНы, и профессора спрашивали по всей строгости. Семикурсники, имеющие старших братьев и сестёр, нагнетали обстановку, предрекая, что спрашивать будут за все семь лет. А тех, кто ответит на оценку ниже «удовлетворительно», оставят в школе на каникулы для пересдачи.

Да ещё оценки скажут не сразу, а перед самым Рождеством, за день до отправления по домам, в чём Санни видела особый садизм. Зачем надо руководству, чтобы ученики болтались в школе лишнюю неделю после зачётов, теряясь в догадках о своей участи — просто не укладывалось у неё в голове.

Санни не слишком верила паникёрам, но страх остаться на каникулы откровенно пугал — вырваться домой хотелось до тошноты, до звёздочек в глазах, до дрожи в коленках и до боли в сердце. Особенно после маминого письма. Сколько раз она перечитала его целиком и отдельные фрагменты из него, даже не сосчитать. Потому и пропустила начало паники и ажиотажа, охвативших всех ещё вечером в воскресенье.

Последний день перед сессией, как окрестила про себя эти зачёты Санни, она провела, прогуливаясь на улице возле замёрзшего, наконец, Чёрного озера. Думала, перечитывала отдельные строки письма, где-то смеялась, где-то, уже в который раз, не сдерживала слёзы. А понимала одно — мама стала вдруг близкой и понятной, такой родной, такой любимой, что не терпелось снова увидеть её, взглянуть другими глазами, обнять, прижаться к груди и… расплакаться? Нет, она не хотела даже загадывать, как это будет. Просто ждала. С нетерпением, со всем пылом и страстью.

Основательно замёрзнув, Санни тогда вернулась в свои комнаты, где и перекусила ужином, принесённым Лакки из дома Мюриэль. И только перед самым сном спохватилась: Зелья же! В понедельник они сдавали практику и теорию по Зельям.

За завтраком староста выдала всем семикурсникам расписание зачётов, вызвав дружный стон парней и вздохи девушек. Каждый день предстояло сдавать зачёты по двум или трём предметам.

Санни наскоро просмотрела своё расписание: в понедельник Зелья, во вторник Нумерология и Древние Руны, в среду Гербология и История Магии, в четверг Трансфигурация и Чары, а в полночь ещё Астрономия. Зато в пятницу только ЗОТИ, да и то после полудня. А уже в субботу можно было расслабиться и забыть об учёбе почти до середины января.

Что делать в практически свободную неделю, Санни представляла с трудом. Пока Даркер не намекнул, что эти дни как раз можно посвятить продвинутым Чарам. И вплотную подойти к выбранному ученицей направлению.

В кабинете Зелий Санни достался самый дальний стол, что не могло не радовать. Сначала предстоял устный экзамен, по мановению палочки Слагхорна по столам разлетелись задания. Санни на лету ухватила листочек и вчиталась в вопросы. Их было пять. В первую очередь нужно было перечислить не менее шести зелий, которые помогают от ожогов. Потом написать рецепт зелья от яда мантикоры с чёткой последовательностью приготовления. Третьим пунктом перечислить все растения, которые следует собирать при молодой луне в полночь. Четвёртый пункт выглядел самым простым: назвать свойства белладонны магической. И пятый пункт оказался тем самым практическим заданием, с рецептом неизвестного зелья, определить которое следовало после того, как оно будет сварено.

Оставалось только закрыть глаза, досчитать до ста и признаться профессору и консультантам, что она ничего не знает. Ну не любила она зелья! И сколько бы ни учила, не укладывались они в голове, хоть плачь!

Поспешно достала платок из кармана и замерла — в мантии, которую надела на зачёт, лежало что-то твёрдое. Санни, убедившись, что профессор и молоденькая девушка, видимо, из министерства, на неё не смотрят, снова сунула руку в карман.

В руку легла гладкая дощечка. Да! Магнус Нотт! От волнения вспотели ладони. Санни судорожно вспоминала, как ею пользоваться. Говорить вслух! А вот этого она точно сделать не могла. А если попробовать?

— Мистер Нотт! — прошептала Санни почти беззвучно, чуть сдвинувшись, чтобы широкая спина Мэдисона загородила её от профессора.

Дощечка оставалась чистой. Вздохнув, она совсем собралась её убрать, когда на поверхности вдруг появились буквы. Радость затопила такая, что она не сразу смогла прочесть: «Что, мисс Прюэтт? Нужна помощь?».

— Да, — выдохнула она, — у меня зачёт по Зельям! Я ничего не знаю!

Опять ожидания и волнение — он же говорил только про ЗОТИ!

Неожиданно появились слова: «Блядь, Юджин, да где ты там?.. Прошу прощения, я не вам!»

Едва удалось скрыть нервный смешок. Никто не обращал на неё внимания. Стало чуть легче дышать. Почему-то появилась уверенность, что Нотт обязательно поможет.

Еще через полминуты появилась новая надпись. «Мисс Прюэтт, это Юджин Уркхарт, друг мистера Нотта»

Она кивнула, словно этот неведомый Уркхарт мог её видеть. И поспешно шепнула:

— Здравствуйте!

На дощечке появилось: «Не нужно лишних слов. Продиктуйте медленно задания».

Это было просто. Санни сосредоточилась, не теряя из виду класс, и принялась медленно нашёптывать все пункты заданий с листочка. Закончив, вгляделась в поверхность деревяшки.

«Ясно, — появился ответ Юджина Уркхарта. — Дайте мне несколько минут».

Она приготовилась ждать, времени было достаточно. Но ответ пришел уже через пару минут.

«Пишите! Как напишете — сотрите пальцем надпись. Пункт первый…»

Чувствуя себя злостной нарушительницей, Санни взяла чистый пергамент и стала поспешно переписывать информацию с дощечки.

«Это всё! Удачи, малышка! И совет, когда будете помешивать зелье после пункта четыре, не надо сразу бросать крылья златокрылки, дождитесь маленьких пузырьков».

И всё равно зелье бы она запорола ещё на начальной стадии, если бы Мэдисон неизвестно почему внезапно не оглянулся.

— Нет, не так, — прошипел он. — Отсыпь ровно половину! Умница.

Пузырьков, обещанных Уркхартом, она дождалась, добавила золотистую пыльцу из крыльев златокрылки, уменьшила огонь и принялась ждать.

Вот только она понятия не имела, какое зелье в итоге получилось. То есть не знала бы, если бы не подсказка Уркхарта. Так что уверенно сдала пергамент, где были заполнены все пять пунктов, и образец зелья, пусть и в числе последних.

— Теперь Руны и Нумерологию подготавливать, — сказал кто-то в коридоре. И все побрели в Большой зал обедать.

Первый зачёт, казалось, вымотал даже непробиваемого Рудольфуса. Он меланхолично поинтересовался, дождавшись её у входа в Большой зал:

— Что за артефакт?

— Откуда? — выдохнула Санни. — Слагхорн видел?

— Нет, не пугайся! Я набросил на тебя чары отвлечения. Так что за штука? Нас же проверяли на входе на артефакты.

— Говорилка, — пожала плечом Санни. — Это всё?

— С кем общалась?

— Вряд ли ты с ним знаком, — почему-то Нотта называть не хотелось. — Мистер Уркхарт.

— Опаньки! — Руди присвистнул. — Ты с ним знакома?

— Тебя это удивляет?

— Конечно! Чистокровный в десятом поколении. Лучший ученик школы шестидесятого года. Один из лучших боевиков ковена Нотта. Зануда и умник. И, заметь, закадычный приятель Магнуса Нотта. Ладно, иди обедать, заговорщица. Мучать не буду больше. Только скажи, в нумерологии ты…

— Справлюсь, — поспешно ответила Санни, всё ещё ощущая, как горят щёки. — Это меньшее, что меня беспокоит. Спасибо, Руди!

— Обращайся, — усмехнулся он, отлипая от стены. — Кстати, Уркхарт отлично знает Историю Магии, если что. А на остальных предметах будет блокиратор Протеевых чар.

— А на Зельеварении их не было? — удивилась она.

— Были… То есть должны были быть. Только Слагхорну, видать, стал писать какой-то тип из его «коллекции». Ты в курсе, что он «коллекционирует» будущих знаменитостей? Впрочем, не важно. Суть в том, что он незаметно отключил запрет, чтобы что-то прочитать и ответить — я заметил блокнот — почти как у тебя. А потом так сиял, наверное, общение было приятным, что возобновить чары даже не озаботился.

— И ты это всё заметил?

— А ты нет? Я думал, ты поэтому достала ту штуку.

Санни пожала плечами и поспешила за гриффиндорский стол. Эжени с Робом уже были там. А пользоваться дощечками она больше не планировала. Разве что поблагодарить Нотта и Уркхарта за помощь.

Это была абсолютно изматывающая неделя. Некогда было подумать даже о маме, не то что о пресловутых женихах. А ведь Даркер так ничего и не прояснил в ту субботу.

— Написали характеристики? — осведомился он.

— Да, — Санни показала наполовину исписанные листы.

— Сожгите их.

Приказ удивил, но она послушно швырнула пергаменты в огонь.

— И что теперь?

— Ничего. Ни одно слово из написанного тебе не было дорого, не так ли?

Санни чувствовала себя обманутой. И для чего старалась? Обидно стало практически до слёз.

— Увы, Александра, сегодня к выбору вы не готовы, ещё нет. Возможно, просто не хотите его делать. У меня две версии: либо, как некоторым кокеткам, вам нравится держать обоих… эээ… юношей на коротком поводке. Либо вам настолько их жаль, что боитесь расстроить отказом как одного, так и другого. Судя по вашему живому отклику — поменьше экспрессии, девочка, — для вас вернее второе, но не думаю, что это лучше. Имейте в виду: жалость — наихудший советчик в области любви и брака, способный привести к страшным последствиям.

Обидел, напугал и ещё больше запутал — вот какие выводы Санни сделала из этого странного разговора. Так что личный фронт был на время забыт, так же, как и другие проблемы, не имеющие отношения к учёбе и зачётам.

Этому поспособствовал и бессовестный Флинт, нашедшей её в библиотеке в понедельник утром.

— Я знаю, как решить твою проблему! — заявил он громким шёпотом, заставив повернуться к ним двух хаффлпаффок. Квин хмыкнул и навесил заглушки. Девицы разочарованно отвернулись, а Санни нервно хихикнула.

— И что ты знаешь? — скептически поинтересовалась она.

— Тебе нужно перестать быть завидной невестой!

— Да ты гений, Флинт! — фыркнула она. — Может, и способ знаешь?

— Ага, — он придвинул стул и сел на него верхом перед её столом. — Проще простого! Тебе необходимо переспать с кем-нибудь, лишиться девственности, понимаешь? — И он быстро закончил: — Благородно предлагаю собственную кандидатуру!

Влепить ему пощёчину возможности не было, поэтому Санни ограничилась самым возмущённым взглядом, на который была способна. Квин проникся, чуть отшатнувшись.

— И тогда, — вздохнула она, справившись с чувствами, — мой папа заставит тебя на мне жениться. Если братья не успеют убить тебя до этого момента.

— Убить — сомнительно, а твоему отцу я прекословить не стану, — широко ухмыльнулся дуралей Флинт.

— Как это благородно с твоей стороны! — восхитилась Санни. — Что, вот так запросто женишься?

— Ага, я такой!

— А сначала с удовольствием обесчестишь?

— Э-э, ну…

Тяжёлый фолиант легко взмыл в воздух, и не будь мерзавец так проворен, обрушился бы на него весьма ощутимо.

Мадам Пинс выскочила из-за своей стойки, но Квинтус уже был в дверях.

— Мистер Флинт!

— Уже ухожу, мадам! Доброго вам утречка!

Зато к завтраку в Большой Зал Санни явилась такая бодрая, что Роб, засмотревшись на озорной блеск в её глазах, осторожно поинтересовался:

— Дай угадаю. Ты узнала рецепт антипохмельного и отдала его Слагхорну?

— Что? — опешила Санни, которая всё ещё ощущала весёлую злость от выходки Флинта.

— А ты знаешь, что подкуп профессоров — это неспортивно?

Вуд явно веселился. И Санни усмехнулась:

— Скажи мне, как подкупить Робертса, и я подарю тебе самый дорогой подарок на Рождество!

— Да брось, — поскучнел Вуд, — ни его, ни МакГонагалл подкупить не удастся. Разве что антипохмельное…

— Возьмите расписание, — пронзительно оповестила староста, и разговор пришлось прервать.

Вечером Санни не поленилась и, оторвавшись от фолианта по Древним Рунам, быстро настрочила благодарственное письмо мистеру Юджину Уркхарту:

«Уважаемый мистер Уркхарт. Спасибо вам огромное! Боюсь, без вашей помощи мне бы не удалось получить нормальную оценку. Этот предмет мне даётся особенно трудно. Скажите, могу ли я как-то отблагодарить вас? С уважением, Александра Прюэтт».

Второе письмо далось ей куда сложнее. Слова милый, дорогой, уважаемый, любимый… Ни одно не казалось подходящим. Пришлось обратиться просто: «Мистер Нотт». Полчаса мучений, куча смятых листков и послание к Магнусу было написано:

«Мистер Нотт! Знаете, я наконец оценила ваш великолепный подарок. Эти дощечки просто чудо! Вы мне очень помогли, как и обещали! Серьёзно — спасибо вам! И я очень благодарна за самое нестандартное знакомство в моей жизни. Передавайте мой горячий привет мистеру Уркхарту.

P.S. Никогда не забуду, как интересно вы его позвали — это было неожиданно и забавно.

P.P.S. Вы хорошо знаете Квинтуса Флинта? Не могли бы мне сказать, что он больше всего не любит? Мне хочется сделать ему незабываемый подарок на Рождество.

С пожеланием хорошего настроения, Санни Прюэтт»

Ответы пришли быстро, всего спустя час. И не просто одновременно, а в одном конверте. Сова нетерпеливо подпрыгивала, пока Санни отвязывала послание, и сразу улетела, не дожидаясь благодарности.

Записка от Уркхарта была милой:

«Мисс Прюэтт, весьма польщён, что вы оценили мою скромную помощь столь высоко. Ваше письмо — вполне достаточная награда. С уважением, Юджин Уркхарт.

P.S. Для вас просто Юджин».

А Магнус оказался даже более многословен:

«Санни, я рад, что подарок вам нравится. Извиняюсь за несдержанность, меня подвело то, что я не совсем разобрался в работе этого артефакта. Ваш вопрос о Флинте удивил. Позвольте узнать, что такого страшного он совершил? Обещаю убить его быстро — мучиться не будет.

Если ещё нужна какая-то помощь — любая — только сообщите. Магнус».

Заверив Юджина, что благодарна за разрешение, а Магнуса — что убивать Флинта пока не за что, и она обязательно ещё не раз воспользуется его щедрым предложением, Санни так же положила письма в один конверт (живут они вместе, что ли?), велела Лакки отправить его Нотту, а сама вернулась к последней главе учебника Древних Рун.

Увлечение Нумерологией и Рунами принесло свои плоды — задания показались весьма простыми, и она без особых затруднений ответила на все вопросы. А руна непромокаемости вышла вообще великолепно, Санни как раз накануне нарисовала её раз десять.

Настала и пролетела среда, закончились испытания четверга, в каком-то угаре прошёл ночной зачёт по Астрономии, после которого мозговой штурм злодея Робертса воспринимался уже совершенно без всяких волнений — на них не осталось сил.

Из класса ЗОТИ Санни вышла почти последней, ощущая себя выжатой как лимон и слегка потерянной в пространстве. Язвительность профессора Робертса по поводу того, что она умудрилась заснуть во время зачёта, даже не расстроила. В конце концов, прежде чем отрубиться, она ответила на все вопросы. Ну кроме последнего, на него ответа она не знала, но заморачиваться даже желания не возникло.

— Санни, подожди!

Ей с трудом удалось удержаться от стона обречённости. Возникло ощущение, что у неё в Хогвартсе появилась нянька.

— Что тебе, Руди? Зачёты кончились! Может, позволишь мне расслабиться?

— Поболтать о своём, о девичьем, — Рудольфус, нахально приобняв за талию, повёл её в сторону Большого зала. — Скажи, радость моя, тебе никто не говорил, что ты слишком много занимаешься?

— Можно подумать, ты занимаешься меньше! — слабо улыбнулась Санни. — Хелло, Руди, зачёты были. Все занимались!

— Да, да, извини. Так вот, сегодня у нас вечеринка, обещай, что придёшь!

— Это куда? В ваши подземелья?

— Почти. Я кого-нибудь пошлю за тобой к твоим комнатам в семь вечера. Надеюсь, ты будешь там?

— Ну хорошо, — сдалась она сразу, зная, что попытка отделаться от Рудольфуса, когда он так настроен, обречена на неудачу. — Хорошо, буду ждать твоего гонца у себя. Пусть постучит трижды, потом пять раз, потом два, потом семь, затем три, погромче еще четыре и совсем тихо ещё раз.

Всё-таки она смогла его рассмешить. Удалось даже выскользнуть из его ослабевшей хватки и удрать к себе в комнаты.

Кто как, а она была стойко намерена прогуляться после последнего экзамена на свежем воздухе.

В своём желании она оказалась не одинока. На улице потеплело, тут и там виднелись стайки девушек и парней. Важно что-то обсуждали одиннадцатилетки у корней гигантского дуба на берегу озера.

Санни неспешно обошла их, направляясь к полюбившейся полянке. Там тоже имелись корни разлапистого дерева, и можно было с комфортом посидеть и о чём-нибудь помечтать, наслаждаясь видом на озеро и на деревеньку Хогсмид на другой стороне.

Почему-то на душе было тревожно, она только сейчас это поняла, когда больше ничего не мешало предаваться своим мыслям. Письмо мамы лежало в кармане тёплой мантии, но доставать его она пока не спешила, хотя и была мысль перечитать, когда все волнения учёбы останутся позади.

Тогда что? Магнус Нотт прислал ей цветы, это было приятно. Санни увидела их после экзамена в своей гостиной. В красивом букете из алых роз с капельками росы на лепестках, который Лакки поставила в высокую вазу, она нашла записку: «Поздравляю с окончанием испытаний! Магнус».

А Рабастан? Он ведь ничего… Пятница! Пятнадцатое декабря! Как она могла забыть? Ведь у Лестрейнджа-младшего сегодня СОВ! Санни поспешно достала блокнот, с которым не расставалась, открыла, но увидела лишь утреннее пожелание успешной сдачи Защиты от Тёмных Искусств. А она даже удачи не пожелала. Сколько же они длятся, эти его экзамены по всем предметам? До вечера? Или уже… Темпус показал десять минут шестого. Вытащив карандаш из специального крепления, Санни не нашла ничего лучшего, как написать:

«Как проходят СОВ?» Она, конечно, не Юджин Уркхарт, но, может, смогла бы ему помочь, если бы он что-то спросил?!

Рабастан не отвечал около получаса, которые она провела в тревоге, меланхолично наблюдая, как младшекурсники пробуют на крепость лёд, выбегая по очереди на гладкую поверхность озера. А потом блокнот потеплел, и она открыла обложку.

«Всё отлично! Сдал!»

У неё с души словно камень свалился. Даже за себя не было такой радости. Не удержавшись, Санни быстро написала: «Да, да, да! Поздравляю!»

«Спасибо. А ты? Что сейчас делаешь?»

«Я тоже всё сдала. Сижу на берегу озера, жду, когда кто-нибудь из малолеток провалится под хрупкий лёд. Даже заклинание нужное вспомнила».

«За ними некому присмотреть?» — спросил Рабастан.

«Есть, староста Хаффлпаффа неподалёку прогуливается, а что?»

«Тогда ты могла бы выполнить одну просьбу, раз уж оказалась возле озера?»

Санни была заинтригована.

«Что за просьба?»

«Осталось у меня кое-что на территории Хогвартса. Весьма дорогое. Буду очень благодарен, если прогуляешься до ворот. Там сверни налево, вдоль ограды пройди несколько метров до небольшой полянки. Там ещё деревянный столб с фонарём. На нём буквы Р.А.Л. — примерно на уровне твоих глаз. Когда найдёшь его, напиши, скажу, что сделать дальше».

«Хорошо!»

Санни неторопливо направилась к воротам, которые сегодня были заперты на множество замков. Повернув налево, она с трудом продралась через какие-то кусты, потом идти стало легче. Полянка со столбом выглядела весьма уютно. Даже пенёк имелся, на который можно было присесть при желании.

Буквы на столбе были чем-то выжжены. И не будь это магический мир, она бы решила, что лупой.

«Я на месте, — написала она в блокноте. — Что дальше? Где тут твоё сокровище?»

«Обернись к решётке», — был ответ.

Сердце, казалось, замерло, а потом застучало с удвоенной силой. Наверное, просто потому, что испугалась, заметив движение краем глаза.

Санни медленно повернулась. Предчувствие не обмануло — прямо напротив неё за школьной решёткой стоял непривычно серьёзный Рабастан Лестрейндж.

— Моё сокровище — это ты, — тихо произнёс он, глядя прямо в глаза. — Здравствуй, солнышко!

* * *

Джейми с раздражением посмотрел на служащего, который уже пять минут мучил несчастного Майкла, и второй раз в жизни пожалел, что не умеет колдовать. Первый раз был в кабинете дядюшки Джейсона. Спасибо, что не стёр память племяннику — мама проверила.

Каким бы непутёвым не был Майкл Морган и что бы он ни натворил, Джейми считал, что ругать друга и учить его жизни имеет право только он сам и никто иной. По праву друга детства! Лучшего друга и, к слову, единственного.

Да, собственно, никогда он и не ругал Майкла толком. И уж точно не мучил.

— Уважаемый, — ровным голосом произнёс Джейми, вернувшись к проходной от палатки с атрибутикой квиддича, что расположилась прямо за пропускным пунктом. — Билет рассмотрели, или вам лупу предложить? Он точно такой же, как у меня, в ложу приглашённых командой Холихедских Гарпий, лично капитаном Линдой Маршалл. Какие проблемы?

— Ваш приятель отказывается показать свою палочку, — вспыхнул толстячок с крысиными усами, его лицо под нелепой шляпой побагровело. — Думаете, я поверю, что у него её нет? Каждый второй так и норовит пронести нелегальную! А нам положено фиксировать данные!

— Какая, к Моргане, палочка? — Джейми дёрнул за рукав растерянного чуть не до слёз Майкла, загораживая его собой. — Он сквиб!

Изумление, написанное на лице честного служаки, немного примирило Джейми с неприятной задержкой. Без того потеряли уйму времени на входе в лагерь, где завтра планировался благотворительный квиддичный матч.

— Надо было с этого начинать, — расстроено проворчал служащий, сделал какой-то пасс своей палочкой и махнул рукой. — Проходите уже! Не задерживайте честных магов!

Джейми прищурил глаза, разглядев ауру маглорождённого, фыркнул и потянул Майкла внутрь.

— Какого чёрта ты не сказал, что ты сквиб? — запал уже сошёл на нет, и Джейми спросил это скорее устало.

Майкл нервно оглядывался на множество снующих вокруг магов и ведьм. Джейми придирчиво рассматривал палаточный городок впереди. Где-то там должна быть их палатка. Мама уверяла, что найти будет просто. Он достал из кармана листочек с планом.

— А разве мы не должны были притвориться волшебниками? — спросил Майкл, кусая губы.

— Заче-е-ем? — простонал Джейми, не веря своим ушам.

— Ну как — это же развлечение для магов!

— Майкл, ты меня в гроб вгонишь раньше времени! Это развлечение для тех, у кого есть билеты! У тебя есть? Есть! Да будь ты хоть кентавр, они не имеют права тебя не пустить. Только надо было честно сказать об этом на входе.

— Ну ты мне этого не сказал…

— А ты не думал, что твоё враньё могут проверить? И тогда будет хуже.

— Джейми, вот ты сейчас ругаешься, а мог бы мне показать ну это… где тут можно…

— Ты о чём? Поссать захотел?

— Тише ты!

На них с любопытством уставились две хорошенькие ведьмочки.

— Терпи! — процедил Джейми сквозь зубы, улыбнувшись кокеткам. Те захихикали и прошли мимо, оглядываясь и продолжая строить глазки.

— Куда ты меня тащишь? Ну, Джей!

— Кто-то хотел найти туалет. Я веду тебя к нашей палатке. Чем меньше ты будешь меня отвлекать, тем быстрее мы туда дойдём.

— Я не дойду, — обречённо вздохнул Майкл, но шагу прибавил.

А начиналось всё так хорошо! Джейми заранее предупредил Майкла, что заберёт его домой к матери накануне отъезда. Повторил раз десять, что ничего брать с собой не нужно, одеться удобно и желательно тепло — не июль на дворе.

Каково же было его удивление, когда Морган, сияя как начищенный галеон, появился из своей съёмной квартирки в настоящей мантии и остроконечной шляпе!

Это посреди запруженного простыми людьми лондонского переулка! Незаметно воспользоваться портключом нечего было и думать, пялились на них абсолютно все. А детишки помладше показывали пальцами.

— Прикольный маскарад, — хохотнул тогда Джейми, а ведь можно было сразу заподозрить, что Майкл не просто так нацепил на себя мантию. — Иди переоденься, я тебя здесь подожду. И да, я оценил, честно! Тебе идёт, дружище!

— Но зачем? Я не могу вернуться! — сделал большие глаза Морган, затравленно глядя на замершую напротив девочку, мать которой отвлеклась на разговор с приятельницей. Девочка хихикала, строя Майклу рожицы.

— Можешь, — заверил Джейми. — У нас куча времени!

— Понимаешь, я договорился с соседкой, она забрала ключи.

— Ну так возьми у неё. Скажи, что метрику дома забыл.

— Я её взял! — Морган торопливо полез в висящую на боку холщовую сумку. — Слушай, я ещё театральный бинокль прихватил, для тебя тоже. Как думаешь, пропустят с ним?

— Да не ищи ты, я не имел в виду, что ты забыл. Можно ведь и соврать! — Джейми нетерпеливо поглядел на небо, чёрная набухшая туча обещала близкий дождь, а мокнуть ему совсем не хотелось.

— Точно! — Майкл одарил его сияющей улыбкой, и рванул было к своей двери, но вернулся с полпути с потерянным видом.

— Что ещё? Не можешь соврать?

— Смогу, наверное, — Майкл почесал затылок, сбив остроконечную шляпу. Ту сразу подхватил ветер.

Ловить её пришлось Джейми. Когда он вернулся, Морган всё так же растерянно улыбался. Злиться на него абсолютно не получалось.

— Совсем забыл, соседка уже легла спать. Я не могу её беспокоить.

— В восемь вечера?

— Она совсем старая, Джейми, — укоризненно посмотрел его друг.

Но только напрасно он надеялся, что Джейми ощутит жалость к старушке.

— Разбуди, переоденься, и возвращайся! — приказал он.

— Тебе правда не нравится мантия? Это потому, что она синяя?

— Потому что она женская, — честно ответил Джейми. — Ну же, иди! Иначе мы сегодня вообще никуда не попадём!

Ждать пришлось долго. И дождь всё же начался, падая тяжёлыми каплями на серую мостовую. Пришлось вместе с двумя женщинами и тощим высоким джентльменом спрятаться под козырёк книжной лавки.

Майкл появился снова, когда дождь уже зарядил вовсю. У Джейми в буквальном смысле слова отвалилась челюсть. На друге снова была мантия, но на этот раз чёрная, под стать всё той же шляпе.

— Люблю дождь, — мечтательно сообщил он и с упоением запрокинул лицо, пытаясь губами ловить капли. — Ой, прости. Можем идти?

Джейми сглотнул и только и смог кивнуть. Теперь, когда народ спрятался от дождя, пустующий дворик найти удалось быстро.

В холле дома Мюриэль они появились промокшие до нитки. А Майкл ещё умудрился провалиться в глубокую лужу — где только нашёл — и теперь вокруг него растекалось коричневое пятно.

Хорошо, появился Кручок, сразу оценил ситуацию и щелчком пальцев высушил одежду на обоих, заодно убрав воду с паркета.

— Ужин задержали, мастер Джейми, — сообщил он, — ждут вас. Проводить гостя в его комнату?

Майкл уставился на домовика с детским любопытством. А Джейми смог только кивнуть — цензурные слова в голову не лезли абсолютно.

Поглядев на друга, доверчиво взявшего домовика за лапку, он вздохнул, помотал головой и отправился в свою комнату, надеясь, что Кручок сам разберётся и приведёт Майкла на ужин.

А вот Августу Руквуду, оказавшемуся за столом, когда Джейми спустился на ужин, он обрадовался как родному. Главное, что и мама выглядела как никогда красивой и счастливой. Она о чём-то мило беседовала с Морганом, который — слава Мерлину! — сидел напротив Руквуда в нормальном сером костюме.

Несмотря на опасения, вечер почти удался. Август, гораздо более уверенный в себе, чем в первую их встречу, был явно очарован Морганом и беззлобно шутил, с удовольствием слушая о работе последнего в гоблинском банке, попутно задавая чёткие вопросы со знанием дела. Майкл охотно отвечал, обнаружив редкую разговорчивость. Потом речь зашла о квиддиче, и Морган ещё больше оживился, засыпав Руквуда довольно нелепыми вопросами.

— Как дела? — Мюриэль ласково улыбнулась сыну. — Устал?

Он мотнул головой. Джейми хотел бы поговорить с матерью, да только не мешать же её свиданию. Насколько он понял, из Отдела Тайн Августа выпускают довольно редко и всего на один день.

— Нормально.

— Справишься или мне пойти с вами?

— Мама!

— Мама всё понимает, Джейми. Палатку я уже отправила. План, где её искать у тебя на столе. Я встану вас проводить. В пять утра, правильно?

— Спасибо, — искренне улыбнулся он, — но не стоит. Мы нормально позавтракаем, обещаю!

Она лишь кивнула, и поглядела на Руквуда.

— Вы нас простите, Майкл. Но уже поздно, я украду у вас Августа. Нам необходимо обсудить одну картину в моём кабинете.

Джейми чуть не застонал вслух. Только не картины, мама!

— Картину? — ожидаемо воскликнул лопоухий Морган, поспешно отставляя надкусанное пирожное. — А она волшебная?

— Нет, Морган! — Джейми моментально вскочил, и схватил приятеля за локоть. — Всё потом! Сейчас ты пойдёшь со мной в комнату, и мы подберём тебе одежду.

Мюриэль усмехнулась, а Август послал Джейми благодарный взгляд, прежде чем последовать за своей дамой.

— Хорошо, — покорно покивал Майкл. — А почему мистер Руквуд без мантии? И твоя мама тоже?

— О, наконец-то, ты заметил! — развеселился Джейми. — А всё потому, мой друг, что дома их вовсе не обязательно носить. Да и на квиддич очень мало кто наденет мантии, большинство прибудут в обычной одежде. И если ты не хочешь выделяться из толпы…

Морган не хотел, но выбирал себе свитер с таким видом, словно это роба чернорабочего, а не брендовые магловские вещи, закупаемые Мюриэль в самых дорогих и исключительно немагических бутиках Лондона, Парижа и Неаполя.

— Где ты вообще достал эти мантии? — Джейми сунул ему первый попавшийся свитер с кожаными вставками.

— Купил у гоблинов, — пожал плечами тот, грустно теребя в руках свитер.

— За сколько?

— По галеону за штуку.

— А почему две?

— Вообще-то четыре, — тяжело вздохнул Майкл.

— Четыре!?

— Серая мне оказалась слишком широка, — словно не услышал вопроса Майкл. — А кофейная с кружевами…

Он расстроено махнул рукой.

— С кружевами?! Майк...

— Да понимаешь, — Майкл отвернулся и договорил глухо: — Я только дома развернул... А гоблины ведь в моде волшебников не разбираются. Сказали, это лучшее, что у них оказалось по случаю.

И тут Джейми ощутил острый укол совести и злость. Стало стыдно и противно, он ведёт себя как кретин, а у друга первый выход в свет магического мира. Мира, который должен был быть родным, но никогда, увы, для Майкла таким не станет. А злился на гоблинов — как же, не разбираются они в моде! Ну-ну, это те, кто сотни лет живут с магами рядом и хранят их деньги, всегда держа нос по ветру. Лживые твари — лишь бы нажиться.

— Знаешь, — Джейми откашлялся, потому что голос внезапно охрип. — Хорошо, что ты об этом позаботился. Мне стоило самому тебе подобрать мантию, но как-то не сообразил. Чёрная просто отлично на тебе сидит. Хоть прибывают на матч в обычной одежде, но вот на трибуну предпочитают идти в мантиях. Так что возьмём с собой.

Надо было видеть, как просиял Морган.

— А она не помнётся? — озабоченно спросил он, перестав улыбаться.

— Ну что ты, Кручок отправится с нами, то есть прибудет к нам в субботу. Он живо разгладит наши мантии.

— Тогда хорошо, — деловито покивал Морган. — Надо, наверное, пораньше лечь спать?

Джейми в этом был не совсем уверен — не заснёт же от всех этих волнений, будет только мучиться. Но согласно кивнул:

— Да, пожалуй. Ванная в твоей комнате обычная. Сам справишься?

— Конечно, — улыбнулся Майкл счастливой улыбкой, отчего на щеках у него всегда появлялись ямочки. — Джейми, только я забыл, где моя комната.

— Очень просто — сейчас выйдешь и сразу направо… — Он застыл от ужаса, на секунду представив, как Майкл по ошибке забредает в комнату матери в самый пикантный момент. И ещё неизвестно, у кого из троих действующих лиц случится инфаркт. Хотя одно известно точно, следующий сердечный приступ будет у него самого. — Впрочем, давай покажу еще раз. Заодно посмотрим картину в твоей ванной. Она как раз волшебная. Только не вздумай болтать с той русалкой, иначе не отстанет до утра!

Оставить Майкла одного Джейми так и не решился. А вдруг пойдёт искать кухню, чтобы попить воды? Пришлось дождаться, пока друг примет душ. И слушая, как они будут завтра добираться, уляжется в постель.

— Джейми, — позвал Майкл, когда казалось, уже заснул.

— Что?

— А у волшебников есть свои сказки?

Застыв на пороге, Джейми перебрал в голове десяток самых любимых маминых фраз и улыбнулся.

— Есть. Хочешь, расскажу?

— Очень! — обрадовался этот невозможный большой ребёнок. И робко добавил: — Только, если можно, не страшную.

— Можно, — расщедрился Джейми, присаживаясь на край постели. — Итак, слушай. Только одно условие — эту сказку надо слушать с закрытыми глазами. Нет, Майкл, не нужно жмуриться, просто закрой глаза и расслабься. Вот так. Поехали…

— Куда?

— Не перебивай. Я имел в виду — начали! Однажды, в Запретном лесу… Ладно, я сам тебе скажу. Запретный лес растёт около волшебной школы Хогвартс… Нет, это не та сказка!

Было понятно, что без пояснений обойтись не удастся.

— Нормально, — прошептал Майкл, не открывая глаз. — Я знаю, где находится Хогвартс и что это такое. Тебе не нужно объяснять каждую мелочь, кое-что о магах я все же знаю. Пожалуйста, давай дальше.

И всё же сказка о потерянном воронёнке оказалась неудачной. Дослушивал её Морган, уткнувшись в подушку. Правда, плечи содрогались недолго. Скоро послышалось умиротворённое сопение. Уснул.

— Хвала Мерлину! Кручок! — тихо позвал Джейми. — Глаз с него не спускай. Пожалуйста!

Домовик деловито кивнул и устроился в углу комнаты на низкой скамеечке.

— Не волнуйтесь, мастер Джейми. Я прослежу.

Вот самому уснуть оказалось сложнее. Вспоминался не столько этот вечер, сколько новая работа и, конечно же, драконы. Как раз в это время Джейми обычно шёл из конторы Оливера Германиуса Вуда, закончив все дела. Герман ему сразу очень понравился. Старый владелец заповедника не только досконально разбирался в бизнесе, но до мелочей изучил все особенности и повадки драконов. Он охотно делился своими знаниями, часто прерывая поучения забавными историями из жизни драконологов.

Джейми слушал с жадностью, боясь упустить хоть слово. К стыду своему, он всё ещё чего-то ждал, не решаясь на самый важный эксперимент — пойти к дракону одному и попытаться подружиться.

И пусть даже Герман считает их неразумными тварями, Джейми в это верить отказывался.

Вообще, поначалу им всем было нелегко. Гидеон взял на себя все организаторские работы. Драконологи, которые обожали старика Германа, на Гидеона глядели с опаской, бросаясь выполнять каждый приказ едва ли не быстрее, чем он был произнесён. Старший кузен умел произвести впечатление. И ребята явно его уважали. Ещё бы — сильный тёмный маг!

Фабиан избрал другую тактику, втеревшись в доверие к простым драконологам и изучая их работу изнутри — от кормёжки до уборки навоза. Как ни странно, никто из работников заповедника братьев не путал. Да и Джейми удивлялся, когда какой-нибудь залётный гость таращился на братьев, не понимая, кто из них Гидеон, ведущий все дела, даже после того, как проводил с кузеном до этого целые сутки.

Недалеко от заповедника находилась небольшая деревушка, где по субботам устраивались танцы в маленьком клубе. Джейми там был лишь раз, но быстро сбежал. Парочка молодых ведьм — а в деревне их было не меньше десятка — явно положила на него глаз. Не то, чтобы ему не хотелось развлечься. Просто претило как-то пользоваться девушками, каждую из которых явно не обошли вниманием прочие ребята-драконологи.

Конечно, среди них периодически появлялись новенькие — словно специально приезжали скрасить жизнь трудягам. (После оказалось, что так оно и было). Только на новеньких сразу был такой спрос, что сквибу там делать было нечего. Похоже, у ребят даже очередь существовала. Правда, если на девицу клал глаз Фабиан, все спокойно делали вид, что так и надо.

Гидеон же ни разу на танцах не появился, заявляя, что расслабиться можно будет через полгода, когда они смогут быть уверены, что заповедник приносит стабильный доход.

— Можно подумать, один-два часа в неделю что-то бы поменяли, — потягивая пиво, сказал как-то на это Фабиан.

— Твои час-два обычно длятся всю ночь. Тебе вообще не противно? — Гидеон любил задать неожиданный вопрос.

— Нормально! Во-первых, не преувеличивай, к полуночи я всегда возвращаюсь. Во-вторых, это полезно для здоровья, — ухмыльнулся младший кузен. — Да, да, не смотри так, и вообще-то я предохраняюсь. Так что не бойся, бастардов плодить не собираюсь.

— А если влюбишься, Фабз?

Фабиан на это только фыркнул и заявил, что для этого надо, чтобы приехала фея как минимум. А лучше королева фей. И раз такому не бывать, то и опасности никакой нет.

Королеву фей Гидеон потом припоминал не раз, что Фабиана почему-то сильно раздражало, а старшего кузена веселило.

Джейми в их перепалки старался не лезть, хотя слушал с удовольствием. Чаще всего он проводил время с Германом — разбирал отчёты за прошлые годы, вместе они изучали изменения спроса на рынке сбыта. Записывали параметры новорождённых драконят со всеми приметами и особенностями. И вели счёт откладываемым яйцам. Часть сразу отправляли в стазис — для этого отбирались самые лучшие. Оказалось, драконы делают кладку не каждый год, так что такой запас был просто необходим.

Джейми не заметил, как уснул за этими размышлениями, и едва не подпрыгнул, ощутив на голове что-то тёплое.

Это оказался Майкл, положивший ладонь ему на лоб:

— Пора вставать! — прошептал он.

Джейми проснулся мгновенно, желая спросить, как парень его нашёл, но увидев у двери Кручока, расслабился.

— Сколько времени?

— Почти пять!

Стало понятно, почему он не слышал будильника.

— Отлично, пойдём завтракать. Я только оденусь.

Бедняга Морган от волнения так и не смог поесть, зато на апельсиновый сок налегал, словно накануне выпил как минимум галлон огневиски или съел пару фунтов солёной рыбы. Неудивительно, что теперь ему приспичило в туалет в самый неподходящий момент. А всё потому, что они потеряли кучу времени, так как Майкл очень боялся браться за международный портключ в виде чашки с двумя ручками. А в довесок оказалось, что для входа в лагерь надо отстоять очередь примерно в километр.

Даже странно, что не попросился раньше.

— Пришли, — Джейми последний раз сверился с планом, глядя на маленькую синюю палатку. — Зайдёшь, и сразу…

Но Морган уже смело нырнул внутрь, не дослушав.

Джейми покачал головой и последовал за ним. Мама расстаралась — палатка была та самая, их любимая, потрёпанная временем и бесконечными приключениями.

В прихожей после бразильского карнавала навечно поселился вредноскоп в виде куклы-танцовщицы. Сотворённая из дерева, металла и глины маленькая танцовщица встречала каждого входившего танцевальным па, а если ощущала опасность для хозяев, то начинала так пронзительно и противно верещать, что пугала гостей до заикания. Доработавшая игрушку Мюриэль торжественно поселила её в прихожей в маленькой нише. А при попытке как-то заткнуть или сломать вредноскоп на статуэтку нападал паралич и появлялся маленький призрак — полная копия танцовщицы. «Аврорат должен об этом узнать!» — патетически восклицал призрак и просачивался сквозь стену, исчезая. Между прочим, этот манёвр напугал не одного грабителя, отказавшегося от преступных намерений, и правильно — воспоминания танцовщицы действительно можно было считать.

— Здравствуй, Жизель!

— Наш маленький принц! — охнула обрадованная куколка, делая красивое па. И тут же пожаловалась: — Только что здесь пробежал мальчик, который меня не заметил!

— Это хороший мальчик, Жизель. Он мой друг!

— Жизель поняла, что хороший. Он вошёл туда!

Джейми кивнул, посылая танцовщице воздушный поцелуй. Гадая, какое впечатление произведёт на Майкла мамина ванная комната, он вошёл в знакомую до каждой мелочи гостиную. Даже старый набор солдатиков всё ещё был здесь, две крошечные армии, выстроенные в углу гостиной на искусно созданном поле, только ждали приказа полководца Джейми, чтобы начать битву. Между армиями тихо плескалась узенькая река, холмы с обеих сторон прятали за собой заряженные и готовые к бою пушки. За спинами каждой армии имелись оставленные крохотные палатки и прочий обоз.

— Отбой, — засмеялся Джеймс. — Генералы, объявите перемирие и дайте отдых солдатам.

На поле боя закипела жизнь. Офицеры торопливо уводили солдат к палаткам, и спустя три минуты на виду осталось только несколько часовых. По три с каждой стороны. Они отчаянно зевали и в нарушение устава тёрли глаза.

Нитки с сотней ракушек разных размеров и видов свисали с потолка — привет со Средиземноморья. А бочка с водой в углу — всегда свежей и необыкновенно вкусной — появилась одновременно с тем самым бассейном в маминой ванне во время путешествия через пустыню.

Джейми покачал головой и поднял крышку большого деревянного сундука: холодильная установка оказалась забита едой и напитками. Хватило бы на целую роту.

Но больше всего сейчас Джейми привлекал широкий гамак, в котором мальчишкой обожал читать приключенческие романы. И спалось в нём просто замечательно. Чуть скрипнули крепления, когда он, сбросив куртку, забрался в него, ощущая, как расслабляются все мышцы. Можно ведь и подремать — всё равно до матча оставалось больше суток, осмотреться времени хватит.

Насторожившись от странной тишины, Джейми распахнул глаза, понимая, что успел задремать.

— Как ты? — сочувственно спросил он застывшего посреди гостиной Майкла. Парень был слегка зеленоват.

— Ух ты! — громко восхитился Морган, отмирая. Оказалось, его до крайности впечатлил часовой армии Чёрных беретов. От громкого возгласа несчастный солдатик перестал зевать и вытянулся в струнку. Майкл вздрогнул. — Э-э. Я бы что-нибудь съел, только совсем забыл взять еды.

— Угощайся — всё вон в том сундуке, а приборы сверху на полочке! — Джейми зевнул, ему пока есть не хотелось.

Майкл количество еды оценил, выбрал себе контейнер с салатом из овощей, яиц и колбасы и устроился за обеденным столом. На сок он смотрел с опаской.

— Ты не против, если я посплю? — с сомнением спросил Джейми. — Тут есть книги, и сказки тоже. Есть магические игрушки, но лучше я тебе покажу их позже. Вон то кресло-качалка очень удобное.

— А… хорошо.

— Только умоляю, ни шагу из палатки! Потеряешься сразу, найти я тебя не смогу.

— Джейми, я понимаю, — Морган сглотнул и уставился в свой контейнер, уже почти опустевший. — Я обуза, да?

— Ты чудо, Майкл! Какая нахрен обуза? Ты мой лучший друг! Просто я за тебя очень волнуюсь — это магический мир, к которому ты не привык. Ведь запросто можешь попасть в какую-нибудь историю. И не факт, что весёлую. Как тот воронёнок...

— Прости!

— Эй, посмотри на меня! Ну же, Майкл! — Джейми пришлось вылезти из гамака. Он схватил плетёное кресло и сел напротив друга, наконец поймав его взгляд. — Послушай! Мы на самом крутом чемпионате по квиддичу! Завтра будем из самой крутой ложи смотреть на потрясающую игру! Сегодня увидим кучу развлечений для магов и сможем поучаствовать, если захотим. Да в конце концов, такой палатки, как у нас, нет ни у кого! Нас ждёт самое потрясающее развлечение! Улыбнись хотя бы, а то я беспокоюсь!

Это подействовало. Друг трогательно улыбнулся, а в глазах засветилось предвкушение.

— Я очень рад, — произнёс Майкл расслабленно и храбро отпил виноградного сока. — Я тут бассейн обнаружил… Он такой большой! Можно я поплаваю?

— Можно! — криво усмехнулся Джейми, он знал, что приятель не устоит. Мама за этот бассейн в своё время выложила кругленькую сумму, потому что тоже не устояла.

— Только я плавки не взял.

— Боже! Майк! Какие плавки? Мы одни! Разделся и вперёд! — Джейми хохотнул, с удовольствием потянулся и вернулся в гамак. — Полотенце возьми вон в той корзине у входа. Там же лежат халаты.

И только когда Майкл суетливо взял предложенное полотенце, скинул обувь и отправился к бассейну, Джейми вдруг подумал, что зря он, наверное, не предупредил друга, что их может навестить Фабиан. Впрочем, места хватит на всех, три спальни как-никак плюс этот гамак.

Глаза закрылись сами собой. Надо было выспаться, потому что для него эти два дня станут испытанием на прочность, а никаким, к Мордреду, не развлечением.

* * *

В чём тут дело, было трудно понять, но над лагерем магов, в центре которого находился огромный котлован с площадкой для игры в квиддич, царило настоящее жаркое лето. Джейми, конечно, предполагал, что это слаженная работа нескольких сильных магов-погодников или нескольких десятков их же коллег послабее. Но могло быть и так, что работали какие-то артефакты. Только мощность и количество таковых было очень сложно вообразить. С другой стороны, в лагерь съехалось множество болельщиков со всех концов мира, а билеты стоили отнюдь не дёшево, пусть это и не финал мирового кубка, а обычная дружественная встреча нескольких команд, посвящённая приближающемуся Рождеству. И тем не менее позволить себе такой билет могли только весьма состоятельные волшебники, либо сильно увлечённые — такие всегда найдут деньги, пусть даже и у гоблинов под проценты.

Кстати о гоблинах, которым Джейми до сих пор не простил четыре мантии, проданные его другу. Вчера, когда они с Морганом окунулись в кочевую жизнь магического мира, произошёл один инцидент, поразивший его до глубины души.

Налопавшись разных магических вкусняшек, Майкл потащил его на карусели, реальные такие, с вертушками и летающими ступами. Кто-то уверял, что это аттракционы из России. А европейские, мол, на другой стороне. Но Майкл упёрся, уверяя, что русские аттракционы он точно не хочет упустить — когда ещё увидит. Пришлось им обоим занимать ведьминские ступы — чем-то они напоминали большие бочки, только посимпатичнее слегка. Метла крепилась к краю ступы и исполняла чисто декоративную роль — как им объяснили, русские очень бережно относились к своим сквибам, которых называли почему-то «знающими», так что все развлечения делались не «только для магов».

Управлялись эти летающие кошмары специальным артефактом внизу, который включала и выключала жутковатая ведьма с полуседыми лохмами и огромным крючковатым носом. Джейми был уверен, что она настоящая русская колдунья, поэтому подобно многим билеты на развлечение решил купить не у неё — бережёного Бог бережёт — а у привычного индифферентного гоблина, сидящего с мрачным видом в маленьком домике-конторке.

— Билеты на следующие три часа проданы, — скучным голосом сообщил им гоблин.

Джейми уже хотел предложить тройную цену, понятно же, что и здесь хочет нажиться, но стоящий рядом Майкл вдруг улыбнулся зеленокожему страшиле очень нежно и проворковал что-то вроде:

— Гриджкапутелимихраменикателидуя...

Дальше разобрать было невозможно. Надо было видеть, как преобразился гоблин. Аж шею вытянул, быстро отвечая такой же тарабарщиной:

— Лидикапутали маро! Мигрджкиранияборимпатишек…

Две минуты подобных мозголомных переговоров, и Майклу торжественно и почти насильно были всунуты в руки два круглых платиновых жетона с непонятными значками на тонких витых цепочках.

Только отойдя от конторки, Джейми обрёл дар речи и слабым голосом спросил приятеля:

— Что это было?

— Это жетоны на весь день на все аттракционы, — радостно улыбнулся Майкл, надевая один себе на шею. — Это тебе, держи.

— Да нет же, я о другом… Что? На весь день? Сколько это стоило? — Едва нацепив на шею жетон, Джейми был готов его сорвать. Не то, чтобы денег было жалко, мама обеспечила, но...

— Ты что, это не продаётся, это для своих.

Пока Джейми переваривал информацию, их уже успели затолкать в эти самые ступы, с уважением поглядев на жетоны.

— А на каком языке ты с ними разговаривал? — обрёл он дар речи во второй раз.

— На гоббледуке, — виновато ответил Майкл, — понимаешь, они любят свой язык, и очень радуются, когда говоришь с ними на нём, особенно если спрашиваешь про семью и детей.

— Я-то понимаю! Только когда ты его успел выучить? И почему я, немного зная эту жуть, ни жмыра не разобрал?

— А! Это… — Майкл тоскливо вздохнул. — Да я сколько не бьюсь, этот клиентский гоббледук так и не освоил до сих пор. Я только их родной, ну, домашний понимаю, они на нём в конторе только и разговаривают. Ну, когда обедаем или просто работаем вместе в общей комнате.

— Что? Взял и выучил?

— Да что там учить, — ещё больше смутился Майкл. — Всё же понятно. Ой, Джей, взлетаем!

Хорошо, внутри ступ предусматривались прочные ремни, которыми два молодца в рубахах-косоворотках их ловко прикрутили к внутренним сиденьям.

— Разогреваемся, — поправил парень на ломаном английском Майкла, — если что, молитесь! Ева услышит.

Напутствие «понравилось» Джейми до одури. Что значит: «молитесь»? Всё так плохо? А Ева, которая? Уж не прародительница ли?

И тут ступы рванули вперёд и вверх, и по спирали. Дух перехватило сразу, головокружительные кульбиты, следующие один за другим, казалось, взбили в пену все внутренности, словно шейкером. Ступы мало того, что летели по жутким траекториям, так и сами по себе периодически кувыркались.

Когда Джейми выпал из ступы на мягкую траву, ему показалось, что прошли годы, а не заявленные пять минут.

У Майкла блестели глаза, он сочувственно глядел, как друг расстаётся с завтраком у специальной урны, и протягивал белоснежный платок.

— Что с ним? — это подскочила лохматая седая ведьма, обеспокоенная видом пассажира ступы. — Он что, тёмный маг, что ли? Или стихийник?

— Да не-е-е, — поспешно ответил Морган, пока Джейми тщательно вытирал лицо. — Мы сквибы.

— Тьфу, — сплюнула ведьма и подбоченилась. Говорила по-английски она очень чисто и быстро. — И угораздило же вас, проклятущих, кличку для знающих придумать! Только не верю. Ты ладно, знающий, кстати, меня Ева зовут. Ну а этот… Эй, очухался, парень?

— Нормально, — угрюмо ответил Джейми, навострив уши. Стало жутко интересно, за кого его приняла старуха с молодым голосом… — Вы что, под обороткой?

— Ой, да ведь точно, — кошмарная ведьма стянула с головы маску, оказавшись русоволосой молодой девчонкой с озорными глазами. — Это камуфляж, чтоб парни не приставали. Ева Соловьёва.

— Приятно познакомиться, Эва, — неуверенно произнёс неправильный сквиб. — Джейми. Джеймс Прюэтт.

— А я Майкл Морган. Леди Соловьёва, а вас не хватятся, — Майкл кивнул на аттракцион. Новые пассажиры уже заполняли ступы с помощью двух работников.

Джейми стало завидно, что Майкл с лёгкостью произнёс фамилию девчонки. Но если уж он «домашний гоббледук» понимает...

— Да нет, сейчас смена Маришки, я уже два часа отпахала, иду обедать. Михал, правильно? Хотите со мной?

— А он?

— А он не голодный! Правда, Джейми? — нагло поглядела на него девица, уже крепко ухватившая его друга под локоток. — Скажите, куда вернуть Михала, и я вам его верну через три часа.

— Он Майкл! И он — не вещь! — к сожалению, злобные взгляды на девчонку не действовали.

— Ха! Конечно, не вещь! Он знающий! Да мне все девки завидовать будут. Ой, ну соглашайся уже. Обещаю дальше поцелуев не заходить!

Майкл удивлённо хлопал глазами, похоже, вообще ничего не понимая. А Джейми очень хотелось согласиться. И спустя двадцать секунд внутренней борьбы, он таки пошёл на сделку со своей совестью.

— Только если скажете, кого видите во мне. Если не сквиб, то кто?

— Дурацкая маскировка, господин тёмный маг! — фыркнула девица. — На дракона вы вообще не похожи! Где крылья, где чешуя? Только слепой в вашу маскировку поверит, пока не пощупает. Я ответила. Пойдём, Михал, тут недалеко.

— Почему тёмный? — не удержавшись, крикнул им вслед Джеймс.

Но девчонка, движением руки просто развеявшая свой жуткий наряд, оставшись в симпатичном платье, всё же ответила:

— Всё просто! У светлых сил бы на такую маскировку не хватило. Значит, либо ты тёмный, либо сам Мерлин.

Серебристый смех продолжал звучать в его ушах, хотя парочка уже давно скрылась из виду.

— Всё просто… — повторил Джейми одними губами. — Как же всё просто, господин дракон!

Сегодня он уже почти отошёл от вчерашних волнений. Даже Майкла простил, который полдня где-то пропадал с той девицей, а вернулся в палатку лишь под вечер с распухшими губами и глупой мечтательной улыбкой. Спрашивать, правда ли он целовался с девицей Евой, и только ли с ней одной, у Джейми не хватило духу.

— Куда мы идём? — взмолился Морган. — Ты не мог бы сбавить шаг?

— Места в ложе займём. Матч через час, скоро будет не протолкнуться. И так припозднились из-за твоих русских аттракционов.

— Они не мои, — слабо запротестовал Майкл. — Не ругайся, пожалуйста.

Джейми вздохнул и усмехнулся:

— Ладно. Опять Ева там была?

— С чего ты взял…

— Ой, не ври, Майк! Всё равно не умеешь! Губы вон распухшие, или ты уже с другими целовался?

— Нет-нет, только с Евой. Она сказала не говорить тебе, потому что ты… Она правда тебе не понравилась?

Джейми покачал головой и закатил глаза. Они как раз подошли ко входу на стадион. Два молодых парня в аврорских плащах быстро проверяли билеты. У ВИП-зоны очереди почти не было.

— Вам направо, парни. Самая дальняя ложа. Везёт же некоторым!

— Там по приглашениям от команды Гарпий, — вздохнул другой. — И где раздобыли?

Джейми сильно сжал руку друга, чтобы тот помалкивал.

Ложа оказалась шикарной и была поделена на две части. За невысокой перегородкой уже находились два мага и девушка. Только приглядевшись к самому колоритному, Джейми опознал в нём кузена. Фабз был в своём репертуаре — лицо разукрашено цветными полосками в честь Гарпий, а волосы скрывал зелёный платок с черепами, завязанный на затылке. Джейми помахал ему рукой, но тот увлечённо разглядывал поле и не обратил внимания.

Майкл уже опробовал кресла и диванчики. Никак не мог решить, что ему больше нравится.

Джейми же с удовольствием изучил мини-бар и закуску в виде разнообразных бутербродов и пирожков под чарами стазиса. Это было приятно. Завтракали они в спешке и давно.

А вид открывался потрясающий! У Джейми дух захватило, когда глянул вниз. Их ложа находилась почти на самом верху, а ниже все ярусы уже были заполнены людьми, напоминая жужжащие ульи.

В их ложу, тем временем, вошли ещё двое — мужчина с ребёнком.

— Добрый день, джентльмены, — без улыбки поздоровался высокий черноглазый маг. — Будем знакомы. Профессор Антуан Робертс. А это мой сын, Северус.

— Джейми Прюэтт, — он сразу вспомнил, как Санни упоминала своего самого строгого профессора. — А это мой друг Майкл Морган.

— Прюэтт? — прищурился профессор, а мальчишка рванул к Майклу, чтобы заглянуть вниз. — Кем вы приходитесь лорду Прюэтту?

— Племянник, — улыбнулся Джейми и зачем-то добавил: — Санни — моя кузина.

— Что ж, очень рад. Мы с вами, получается, в некотором роде родня. Не желаете выпить за встречу, Джейми?

— С удовольствием, — он с трудом удержался, чтобы не проверить, какого цвета магия у профессора. Это было чревато, окажись он тёмным.

Себе Джейми взял сливочного пива, а Робертс предпочёл огневиски с долькой лайма.

Было такое чувство, что он совсем не волнуется за сына, высунувшегося за ограду чуть не по пояс. Майкл, правда, был не лучше.

— Не волнуйтесь, — профессор занял кресло во втором ряду. — Тут стоит очень прочная защита, выпасть невозможно.

Джейми кивнул благодарно и занял соседнее кресло. Расстояние между ними было достаточное, чтобы чувствовать себя комфортно. Он бросил ещё один взгляд на Фабиана и замер, не донеся пиво до рта.

На месте кузена сейчас стояла девушка, спокойно положив руки на парапет. Светлые волосы выбились из толстой косы и слегка развевались у неё за спиной от лёгкого ветерка. Сосредоточенный взгляд выискивал кого-то на другом конце поля. Сердце Джейми пропустило удар, а Взгляд включился сам собой. Яркая сверкающая аура почти ослепила.

Тёмная ведьма вздрогнула и непонимающе обернулась. Джейми зажмурился, всеми силами гася охвативший восторг, и сполз в кресле пониже, словно это могло его скрыть от прекрасных глаз.

— Вам плохо? — поинтересовался Робертс.

— Голова закружилась, — почти не соврал Джейми, выпрямляясь. В сторону девушки он смотреть боялся, но её взгляд ощущал всем телом. Вот ведь попал! И когда уже научится контролировать свою чёртову способность?

Хотелось застонать и побиться головой о «прочную» защиту. Только вот профессор точно не поймёт. Да и та девушка…

Свисток, перекрывший все звуки, известил о начале матча.

Джейми матч наскучил буквально через пятнадцать минут после начала. Ну летают Гарпии, как богини войны, а их противники-болгары почти ни в чём им не уступают. Бладжеры так и норовят кого-нибудь покалечить, квоффлы отбиваются в последние мгновенья у тройных колец, ловцы зависли где-то в выси. Красиво? Завораживающе? Оба раза «да», но видимо, в самом Джейми было что-то не так. Орать, как остальные, просто даже в голову не приходит. Хорошо еще, что профессор Робертс это поведение разделял.

А Джейми так и притягивала вторая половина ложи, где бесновался и улюлюкал Фабиан при каждом удачном броске Гарпий. И девушка тоже оказалась страстной болельщицей. Следить за ней краем глаза было и мучительно, и отрадно. Только ежесекундно приходилось себя контролировать. Повторной оплошности допускать он права не имел.

К финальному свистку — Гарпии победили, обойдя болгар всего на пять очков — Джейми так измучился, что сразу рванул в коридор за ложей, чтобы освежиться. Но дойти до уборной не успел. Едва он оказался в непривычной темноте коридора, как чуть не налетел на ту самую девушку с русой косой. Стояла, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Пришлось отступить на полшага и замереть.

— И что это было? — требовательно спросила девушка, словно продолжала прерванный разговор.

Он увлечённо посмотрел на её губы, смутился и пробормотал, глядя поверх её головы:

— Извините? Не вполне понимаю, о чём вы.

— Да ладно! Думаю, прекрасно понимаете! Колитесь, мистер...

— Джейми… Джеймс Прюэтт, — попытался даже улыбнуться, но девушка, чья аура покорила его безвозвратно, не оценила.

— Да хоть королева Британии! Что было, когда вы на меня посмотрели? Что отворачиваетесь? Смотрите мне в глаза, я не легилимент!

Он молчал, кусая губы и послушно глядя в её сверкающие глаза, цвет которых в полутьме было не определить. В этом омуте хотелось сгореть без сожалений и страха.

— Или вы немедленно мне ответите, — девушка явно злилась, — или я…

Какая кара его ожидала, узнать не удалось, из ложи в коридор распахнулись сразу обе двери, выпуская с одной стороны Робертса с сыном, а с другой — высокого мага, от которого явственно исходила опасность.

— Агнешка, вот ты где! — обрадовался последний. — Если хочешь перекусить, то самое время, перерыв всего полчаса. Профессор...

Джейми удачно воспользовался спасительной суетой, предприняв поспешную ретираду (не путать с позорным бегством!), и решительно скрылся за дверью мужской уборной. Там он долго плескал себе в пылающее лицо прохладной водой, не обращая внимания на снующих туда-сюда болельщиков. Свисток начинающегося матча привёл его в чувство. Выждав ещё несколько минут для верности, он вернулся в свою часть ложи, удачно никого не встретив в коридоре. Оставалось продумать детали ещё и флангового манёвра, когда новые команды закончат игру.

Сидеть на месте оказалось выше его сил. Джейми вскочил и подошёл к самому барьеру, подальше от соседей по ложе. Справа от него радостно подпрыгивал мальчик, ах да, Северус.

— Майкл, гляди, — закричал он. — Я победил! Он забил, забил! Я же говорил тебе.

— Вижу, — заорал в ответ тихоня-Майкл. — Но это было нечестно!

— Херня! — возмутился ребёнок. — Забил — значит, забил! С тебя пицца!

— Северус!

— Ну, пап!

Джейми судорожно вздохнул и пошёл к мини-бару. Мысль сбежать прямо сейчас почти завладела всем его существом. Кто он и кто она?! Ему всё равно ничего не светит!

Он залпом опрокинул в себя полбокала огневиски, не чувствуя вкуса. На глаза навернулись слёзы. Чуть качнувшись, достал блокнот и поспешно нацарапал записку Майклу. В конце концов, прилипчивая ведьма с русского аттракциона наверняка его отловит после игры. А где их палатка наглая девица Ева уже знает — умница Майкл поздно вечером был найден её совой, и устроил такое шоу, что казалось, про их палатку теперь знают почти все в этом чёртовом лагере.

— Я пас, — ответил он на вопросительный взгляд спокойного как сфинкс профессора. — Прошу, передайте это моему другу. Пожалуйста, сэр.

—Хорошо, — кивнул тот, забирая записку. И взамен протянул флакончик с бесцветным зельем. — Выпейте — полегчает.

Джейми поблагодарил и рванул на волю, так и не решившись бросить взгляд в сторону Агнешки. Да, теперь он знал её имя! Слабое утешение!

— Уже уходите, сэр? — охрана на выходе из ВИП-зоны проверила ещё раз его билет. — Палочка есть?

— Я сквиб.

— О, прошу прощения. Возвращаться планируете?

— Нет.

— Приятного отдыха, сэр!

Больше никого он не интересовал. Лагерь словно вымер, и Джейми дошёл до своей палатки, так никого и не встретив.

Сорвав с себя одежду, с разгона нырнул в мамин бассейн. Доплыв до противоположного бортика, Джейми лёг на спину, едва шевеля руками, и постарался очистить сознание. Иногда это помогало.

* * *

Агнешка Мнишек была очень возмущена, и было с чего. Этот взгляд, от которого на миг показалось, что на ней нет не то, что одежды, а даже кожи — жуткое ощущение — просто вывел её из равновесия, почти испортив всё удовольствие от матча!

Правда, ненадолго. Стоило увидеть свою самую лучшую подругу Люси Сабо на метле, как все мысли о красавчике из соседнего отсека ложи просто вымело из головы. Люси её тоже заметила, посылая воздушный поцелуй. И это сразу вернуло Агнешку в детство, к той первой встрече со смешной девчонкой, похожей на тощего жеребёнка.

Это случилось вскоре после первого посещения Дурмстранга Антонином Долоховым, ставшим в одночасье самым близким и важным для неё человеком. За свою короткую жизнь Агнешка успела повидать многих людей, так или иначе вошедших в её судьбу после смерти родителей. Остро ощущая лицемерие, ни от одного взрослого она не видела такой честности, щедрости и грубоватой откровенности, когда ей просто дали выбор: хочешь быть сестрой, единственной и навсегда — будь ею. Она хотела, и не пожалела о сделанном выборе ни разу в жизни, хотя ей ещё много раз предстояло выслушать, что собой представляет страшный тёмный маг и демонолог Антонин Долохов.

Надо ли говорить, что оказаться тёмной ведьмой больше не только не пугало Агнешку, а стало вполне заветной мечтой. Безусловно, лелеемой втайне от светлых и очень законопослушных опекунов. Даже в уме не укладывалось, что родственники — а Антонин приходился опекунам родным племянником — могут быть настолько разными и так далеки друг от друга, что лучше бы были чужими.

В первый же приезд Антонин научил её не бояться полётов, а потом прислал метлу — красавицу, совершенно новую и только её, Агнешкину, и ничью более. Держать в руке свою собственность и знать, что подарил её не кто-нибудь, а лучший человек на свете, было настоящим чудом. Правда, первую ночь она позорно прорыдала, до самого утра сжимая метлу в своих объятиях.

Зато через несколько дней храбро решилась на первую тренировку. И всё было отлично, пока она строевым шагом шла по коридорам школы, гордо неся в руках новенький Чистомёт. Даже на тренировочную площадку вышла, высоко задрав подбородок. А потом увидела, как смотрят на неё летуны, пришедшие раньше, и вся храбрость куда-то делась.

Стояла, держа в подрагивающей руке гладкую рукоять, и понимала: уйдёт, не сможет, не получится, засмеют. И такое отчаяние накатило, хоть беги и пиши Антонину слезливые письма, на которых он так настаивал.

И тут с разгона к ней подлетела эта несуразная третьекурсница, сбила с ног и упала сверху. Казалось, смеются над ними все, кто был вокруг. Агнешка же чувствовала только боль в боку — ударилась бедром — тяжесть сверху и острый локоть в районе живота. А в глаза ей смотрела перепуганная девчонка. Светленькая, как одуванчик.

— Прости-прости-прости, — зачастила та, не пытаясь встать. — Тебе больно?

— Тяжело, — буркнула Агнешка.

— Блин, прости! Хочешь, научу летать?

— Нет, не надо! Сама могу.

— А если подружимся? — не отставала девочка.

— Сразу и навсегда? — с подозрением осведомилась Агнешка, наконец освобождённая. Она встала, отряхнулась и первым делом схватила метлу. Та, к счастью, была абсолютно цела.

— Можно и навсегда, — девочка шмыгнула носом, — если не будешь дразнить жеребёнком!

— Ты уж решай, — Агнешка оглядела новую знакомую придирчиво. — Или навсегда, или никак!

— Во первачки борзые пошли! — ахнул кто-то неподалёку.

И они с девочкой синхронно рявкнули:

— Не лезь!

Переглянулись и засмеялись.

В тот день Агнешка впервые полетела сама, а Люси стала подругой, о которой и мечтать не смела. И полетело к Долохову письмо про самую лучшую подругу на свете.

Как говорила бабушка давным-давно, когда счастье приходит, то не одно, всегда ещё что-то хорошее случается. У Агнешки так и вышло — сразу и Антонин, и метла, и Люси.

Долохов тогда ответил не сразу. Но увлечённая новым состоянием — налаживанием очень бурных дружеских отношений, Агнешка не сразу это заметила. Пока её вместе с Люси не вызвали к профессору Чернёву.

Антонин стоял у окна и живо обернулся, услышав дробный топот. Агнешка же пыталась отдышаться, встав чуть впереди подруги, словно она, малявка, могла защитить Люси от своего собственного тёмного мага.

— Приветствую вас, о моя драгоценная сестра Агнешка, — витиевато начал Долохов, прижав руку к груди, заставляя её сжать губы, чтобы не испортить всё взрывом веселья, зародившимся где-то внутри. — Вы позволите мне задать несколько вопросов вашей, несомненно, очень достойной подруге?

Агнешка проигнорировала насмешливое фырканье профессора Чернёва, читавшего что-то огромное за своим столом, заваленным свитками и книгами, и церемонно поклонилась, делая простенький книксен:

— Окажите нам такую честь, о благороднейший брат мой! Только заклинаю вас, даже если у вас будет сильное желание, не называть мою лучшую подругу жеребёнком.

Ну конечно, в его глазах сразу заплясали огоньки того самого веселья. Наверное, такое было возможно между близкими людьми — передавать свои чувства.

— Что ж, прошу, подойдите, — Долохов преспокойно занял кресло, развернув его к дверям, и ободряюще щёлкнул пальцами: — Ну же, мисс Сабо, я хочу лишь поговорить, а не рассчитать с какими специями вас приготовить на ужин.

Тут уже и Люси не выдержала, сдавленно хрюкнув. И смело подошла к креслу вслед за Агнешкой, которая просто не могла не воспользоваться положением — забраться на колено брата было делом нескольких секунд. Тот не возражал, к её огромному облегчению, лишь обхватил рукой, устраивая поудобнее. Словно это было совершенно обычным делом для них.

— Итак, жеребёнок, расскажите немного о себе. Кто ваш папа?

— Антонин! — однако вырваться из своих лап Долохов не позволил.

— Сиди смирно, котёнок! Мисс Сабо?

— Мой папа, сэр, который один виноват в возникновении этой унизительной клички, — смело заговорила Люси, спрятав руки за спиной, — служит аврором славянского ведомства в чине капитана. Мамы нет и, по моему мнению, не было, а уж откуда меня принёс папе заблудившийся аист, одному Мерлину ведомо.

Агнешка ощутила гордость за подругу. Очень уж деликатно она рассказала про отсутствие бросившей её матери. Причём такая банальная история — малютку подбросили мистеру Сабо на крыльцо в простой плетёной корзине. Этот давний обычай передачи ребёнка отцу и отказа от любых прав на него казался Агнешке диким. Так зачастую поступали простые женщины, родившие бастарда от благородного мага. Только вот капитан Сабо не был ни именитым, ни богатым. А мать, напротив, была из очень родовитой семьи. Впрочем, эти подробности Агнешка обещала хранить в страшной тайне.

— Думаю, Мерлин таким вещами и вовсе не интересовался, — серьёзно покивал Долохов. — Где живёте, Люси? И с кем?

— У нас с папой и бабулей есть дом на улице Крабов в Китеже. Иногда там, иногда на служебной квартире в Варшаве. Или в Праге.

— Последний вопрос, мисс Сабо. Чем увлекаетесь, и кем мечтаете стать?

— Сэ-эр, — протянула Люси с укоризненной улыбкой. — Вы прямо как папа! Такие вопросы мне задавать ещё рано! Если получится, стану как Агнешка, тёмной ведьмой!

— Э-э… Считаете, что тёмной ведьмой можно стать по желанию? Демир, ты слышал?

— Ничего странного, Антонин, — хмыкнул профессор Чернёв, — мисс Сабо повезло родиться тем самым нейтралом, которых можно по пальцам пересчитать. Кем она станет, будет понятно уже через полгода, когда девочке исполнится четырнадцать лет. У нейтралов принятие своей сущности позднее, чем у остальных. Англичане, как вы знаете, называют это малым совершеннолетием. Хуже всего, если так нейтралом и останется. Если до принятия ей с трудом давались как светлые, так и тёмные заклинания, то после — есть опасность и вовсе стать знающей. В Англии таких зовут сквибами. Впрочем, я так понимаю, что про тёмную ведьму мисс Сабо отнюдь не для красного словца сказала. Учитывая, что отец её сильный тёмный маг, шансы у девочки неплохие. Делаете какие-то упражнения, мисс?

— Да, профессор, — застенчиво призналась Люси, слушавшая наставника Демира с жадным вниманием. — Есть один способ...

— Хотите стать моей ученицей?

— Демир, как нехорошо уводить этого ребёнка у меня из-под носа! — быстро отреагировал Антонин. — Мисс Сабо, вам лучше быть ученицей у меня.

— При всём уважении, господин Долохов, я вынуждена отказаться. — Люси сделала маленький шажок назад. — До четырнадцати лет всего пять месяцев, и вы со своими короткими визитами просто не сможете полноценно помочь.

— Вынужден признать, что в этом есть смысл, — Агнешка не чувствовала, что Антонин сколько-нибудь огорчился. — Значит, выбираете Демира? Я хотел сказать — профессора Чернёва?

— Нет, простите, профессор, — Люси скромно потупила глаза. — Я уже выбрала себе человека, который может помочь.

— А можно узнать, что за человек? — ничуть не расстроенный наставник Демир даже наклонился вперёд, с любопытством рассматривая девочку, — он преподаёт в Дурмстранге?

Агнешка ощутила, что и Антонин сильно заинтересовался. Очень хотелось им сказать, чтобы все ахнули, но это было дело Люси.

— Нет, это не преподаватель. Это моя лучшая подруга.

— Да? — Антонин вдруг подхватил Агнешку и легко поднял вверх. — Хотите сказать, что вам поможет вот это мелкое вредное создание?

— Да! — серьёзно кивнула мисс Сабо.

— И каким таким образом? Агнешка, выдеру, если будешь ещё кусаться! Так как же, Люси?

Встрёпанную Агнешку снова усадили на колено, а Люси просто пожала плечами:

— Буду с ней рядом.

И ведь тогда оба сильных тёмных мага лишь недоверчиво фыркнули, с сожалением глядя на упрямую Люси. А у них в итоге всё получилось. Папа Люси даже закатил пир в честь прекрасной тёмной ведьмы, и Агнешка была у них почётным гостем. Правда, на пиру присутствовало всего четыре человека, учитывая отца и бабулю Люси, но Агнешке очень понравилось, и было страшно жаль, что из школы их отпустили всего на два дня.

Надо ли говорить, что после такого события подруги стали ещё ближе друг другу. И даже втайне от взрослых провели обряд кровного родства. Духовное-то у них уже было, папа Люси это подтвердил, а ему можно было верить, он хорошо разбирался в таких вещах.

Кровный обряд был осуществлён много позже, когда Люси уже была на шестом курсе, к тому моменту она добилась у деканата, чтобы их с Агнешкой поселили в одной комнате в женском общежитии.

Ну и всыпали же им после этого родные. Люси говорила, что папа впервые её заставил всю ночь простоять на горохе. Благо она чарами левитации владела в совершенстве и могла время от времени облегчить эту участь даже без палочки.

Агнешка же заработала очень чувствительный подзатыльник от Антонина. После чего целый месяц отказывалась с ним разговаривать. Хотя лекцию об опасности этого ритуала выслушала и прониклась. Пришлось даже пообещать, когда примирение всё же состоялось, что такое больше не повторится, и скромно умолчать о том, что у них-то с Люси всё получилось, и никаких побочных эффектов не было! Но заслужить второй подзатыльник совсем не хотелось — и первый был очень чувствительный. Хорошо ещё о таком не узнали опекуны. Там бы Агнешка одним подзатыльником не отделалась.

А вот когда Люси с блестящими оценками выпустилась из Дурмстранга, Агнешке стало очень грустно, но она не спешила искать себе новых подруг, так и прожив в той комнате в одиночестве до последнего курса. Ещё полгода — и она тоже сможет покинуть школу.

Каникул она ждала в этот раз, как никогда — опекуны позволили погостить у Антонина, узнав, что с ней там будет жить сестра Каркарова, молодого преподавателя Основ Тёмной Магии и по совместительству хорошего друга Долохова. А сам Долохов позволил пригласить Люси, у которой после матча в середине декабря начинались долгие каникулы, совпадающие со школьными. Папа Люси тоже дал своё согласие, к общей радости девушек.

В начале декабря Люси прислала два билета на тот самый матч, и Агнешка в ультимативной форме отписала Антонину, чтоб делал, что угодно, но забрал её из школы на неделю раньше начала каникул. Долохов не подвёл, хоть и высказался, что думает о таких требованиях, очень резко и почти что матом.

Агнешка готова была расцеловать профессора Каркарова, навестившего её за пять дней до матча. Воспитательница, следившая за порядком в женском общежитии, прожигала их неодобрительным взглядом, и пришлось вести себя в рамках приличий. Ну почти.

— Отбываем завтра вечером, малышка, — Каркаров нахально дёрнул её за выбившуюся из косы прядь, заставив пани Ковальски осуждающе поджать губы.

А Агнешка расплылась в счастливой улыбке.

— Правда-правда? Я могу собирать вещи?

— Можешь, когда сдашь мне утром последний зачёт. Получишь бал ниже высшего — и каникулы отменяются.

— А могу я как-то ещё повлиять на результат? — Агнешка кокетливо стреляла глазками, наслаждаясь бешенством воспитательницы. В женское общежитие мужчины не допускались в принципе, даже в этот холл. А конкретно о красавчике Каркарове ходили такие слухи, что куда там Дон Жуану.

— Это я вам сообщу конфиденциально, — жутким тоном опытного соблазнителя проговорил молодой профессор. И наклонившись к её уху, страстно прошептал: — Только попробуйте провалить экзамен, панна Мнишек, поблажек вам не будет! И скажите спасибо Антонину. Вас я люблю, но его просьбы уважаю сильнее.

— Трус, — шепнула в ответ Агнешка.

— Ещё какой! — громко захохотал Каркаров, всё испортив.

Конечно, его из общежития тотчас выгнали, а зачёт Агнешка сдала с лёгкостью, хоть и не без нервов.

Англия их встретила промозглым ветром и горячими пирогами Ерофеича. Правда, мужчины почти сразу отбыли неизвестно куда. Антонин только и успел покружить Агнешку по большой гостиной, заставив радостно рассмеяться.

Устали они сильно, так что Роксана, сестра Каркарова, предложила пойти спать, как только утолили голод. Рокси была всего на пару лет старше Люси, но покровительствовала девчонкам как настоящая взрослая. На матч Гарпий она собиралась пойти вместе с братом, но Люси и Агнешка были уверены, что там же будет её тайный интерес. Ещё бы, иначе Роксана и на пушечный выстрел не приблизилась бы к квиддичному стадиону.

Люси поклялась, что в этот раз она будет не она, если не вычислит сердцееда, смутившего покой лапочки Рокси. Агнешка смеялась, уговаривая оставить Роксану в покое, пока Игорь что-нибудь не заподозрил. Каркаров отпугивал всех женихов несчастной сестры самым таинственным образом.

Собирались на матч всё утро, потому что «мальчики», пропадавшие где-то всю ночь, успели там неплохо набраться, в результате чего дружно жаловались на усталость, головную боль и плохое самочувствие. Как считала Агнешка — с единственной целью — заставить её нервничать.

Благо на этот случай, как и на все остальные катастрофы в доме Долохова, имелся милейший Ерофеич, который, улыбаясь в бороду, подмигнул девушкам, бухнув на стол «волшебное снадобье», велев «оболтусам» опустошить его до дна. Нежная Рокси ещё им сочувствовала, негодяям! Ничего, ожили, даже хватило совести извиниться.

— Ты похожа на портрет незнакомки Крамского, — восхитилась Агнешка, разглядывая Роксану, нарядившуюся в новенький чёрный полушубок и симпатичную каракулевую шляпку.

— Скажешь тоже! — ухмыльнулась Рокси, разглядывая себя в зеркало. — А ты не боишься замёрзнуть в этой курточке?

— Неа, Люси сказала, что там будет жарко! Погодные маги всегда привлекаются на такие мероприятия. Ну где же они?!

— Да? — забеспокоилась Роксана. — Наверное, мне следует переодеться…

— Брось! У тебя чудесный костюм, просто снимешь шубу и оставишь в палатке. Антонин обещал нам шикарные апартаменты. Вот, лёгок на помине!

— Дамы! — Антонин сбежал по ступеням лестницы, вслед за ним не спеша спускался Каркаров. — Все готовы? Можем отправляться. Активируем портключ в саду.

Палатка и в самом деле оказалась настоящим чудом. Не то что та, которую Антонин брал на озеро Байкал в прошлом году. В этой и ванные были больше, и спален пять штук, и гостиная с длинным деревянным столом человек на двадцать.

Но долго они там не задержались. Рокси хотелось попасть на русский аттракцион ступ, где должна была помогать её подруга. К сожалению, Еву им застать не удалось.

— Сменилась два часа назад, — пояснил Кир, плечистый парень из обслуги аттракциона. — А что, девчонки, прокатитесь, обещаю — будет весело.

— Сдурел? — сурово спросила Роксана. — Мы тёмные, нас от твоих ступ наизнанку вывернет. Агнешка, не смей!

— Не понимаю я, — ворчливо заявил парень, — летать самим в этих ступах, так всё нормально. Светлым только на зависть. А как на аттракционе, так беда.

— Там заклятия все светлые, — снизошла до объяснений Роксана. — Агнешка!

Но остановить подопечную Рокси, конечно, не смогла. Приятель Кира уже закреплял ремни, строя глазки и ласково улыбаясь пассажирке. Ругаясь сквозь зубы, сестра профессора Каркарова заняла соседнюю ступу.

— Мои мучения будут на твоей совести, сумасшедшая девчонка!

— Моя совесть и не такое выдержит, — подмигнула Агнешка и издала неизвестный клич. — Поехали уже! Эге-гей!

Тошнило их после головокружительных кульбитов очень сильно.

— Держи! — глубоко дыша, Агнешка протянула приятельнице маленькую бутылочку. — Ерофеич дал, снимает любое недомогание.

Подавая пример, она опустошила свой флакон одним махом. Тошнота сразу отступила, и голова кружиться перестала. Рокси сморщилась, но выпила лекарство, зажмурившись.

— Ну?

— Нормально, — сказала она удивлённо. — Слушай, Агнешка, до матча ещё часа два. Я прогуляюсь к стрелкам?

— Да пошли вместе! — «не поняла» намёка Агнешка. — Я страсть как стрелять люблю.

Роксана затосковала, но возражений найти не смогла. Агнешка же предвкушала, как удивит Люси, первой узнав тайну «сердцееда».

Стрельбища устроили на загляденье, потому Агнешка о своей коварной миссии на время забыла, получив здоровенный лук от услужливого орка. Не настоящего, конечно, а под личиной. Все пять стрел угодили в яблочко, вызвав восторг окружающих.

— Мои поздравления, пани Агнешка, — раздался рядом знакомый голос.

— Дядя Иштван! — радостно воскликнула девушка. — Вы тоже здесь!

Глава славянского аврората сгрёб её в медвежьи объятия и расцеловал в обе щеки.

— Вырвался на несколько часов. К сожалению, придётся возвращаться сразу после первого матча. Передашь Люси этот гостинец? Только увеличивайте дома. И пусть мне напишет хоть пару слов.

Агнешка сунула в карман маленькую коробочку и заметила рядом Роксану. Та с независимым видом разглядывала стрелков.

— О, вы знакомы с пани Роксаной?

— Знаком, а как же, — Иштван Сабо подмигнул Рокси, отчего та слегка порозовела. — Встречались на какой-то конференции, кажется.

— На балу-маскараде в Китеже, — поправила та, глядя на него как-то тоскливо. — Агнешка, если ты закончила…

— Ах, да. Пора на стадион! До свидания, дядя Иштван! — Страшное подозрение придало Агнешке сил побыстрее распрощаться с отцом Люси. Она ухватила Рокси за руку, спеша покинуть стрельбище. Да и с Долоховым договорились встретиться у стадиона за час до игры.

— Роксана! Дядя Иштван старше тебя на двадцать лет! — выпалила она, едва они удалились от шатра.

— Много ты понимаешь, — усмехнулась Рокси, уже переставшая смущаться. — И вообще, это не твоего ума дело!

— Но ты же в него не влюблена?

— С ума сошла! Нет, конечно! — Роксана даже засмеялась. — Если вы с Люси решили, что я в кого-то влюбилась, это не значит, что так и есть на самом деле!

— Тогда почему ты покраснела, когда он подмигнул?

— Фантазёрка ты, Агнешка! Кстати, вон Игорь и Антонин. Не смей при них говорить такое!

— Ладно.

К сожалению, им пришлось разделиться. Роксана с Игорем ушли в ложу болгар. У Каркарова были там свои знакомства. А Агнешка с Антонином отправились в ложу гостей Холихедских Гарпий.

Там было немноголюдно — всего лишь парень, раскрасивший лицо в цвета команды; рыжий хвост выбивался из-под платка, завязанного на манер банданы. Да три человека с ребёнком за невысокой перегородкой. Агнешку это обрадовало — она не очень любила большое скопление народу.

Она с нетерпением ждала начала матча, когда увидит наконец Люси. Больше трёх месяцев прошло с их последней встречи. Конечно, обе ужасно скучали! Агнешка рассеянно отвечала рыжеволосому болельщику, скорее всего невпопад, и тот быстро отстал. Антонин куда-то свалил, заявив, что успеет вернуться. И тут вдруг её обдало горячей волной. Реально ощутила себя ужасно уязвимой. И успела же заметить зелёный светящийся взгляд того парня из соседнего сектора ложи!

Ощущение раздетости пропало тут же, едва он отвернулся. Но оставлять это так Агнешка не собиралась. Пусть тот усиленно делал вид, что ни при чём. Наглый колдун!

Злость ушла, когда начался матч. Люси была великолепна! Агнешка и раньше считала, что та замечательный игрок, но теперь и вовсе пришла в восторг. Надо было видеть, как изящно подруга обходит противников и ловко уворачивается от бладжеров. И два её гола были потрясающе хороши.

Агнешка засвистела, когда болгарский охотник едва не скинул Люси с метлы. Но подлые приёмчики были, к сожалению, обычным явлением в таких матчах. Но как бы ни была увлекательна игра, головы Агнешка не теряла, и едва матч закончился, бросилась в коридор, заметив, что тот нахальный маг стремительно покидает ложу.

Только Долохов помешал добиться правды. Нашёл время её кормить! Незнакомец нагло улыбнулся и ускользнул из её рук. Было обидно, но Агнешка не теряла надежды припереть парня к стенке, когда закончится вторая игра.

Увы, зеленоглазый исчез из ложи, даже не дождавшись конца матча. Агнешка не растерялась и обратилась к мужчине, который выходил из ложи вместе с черноволосым мальчиком лет восьми. Судя по тому, как эти двое были похожи, это были отец и сын.

— Здравствуйте, сэр. С вами был молодой человек, — вежливо сказала она. — Вы не могли бы сказать его имя и почему он так рано ушёл?

Вообще-то она даже помнила, что этот парень ей представился, только от злости она его просто не слушала. О чём сейчас очень жалела.

— Добрый вечер, леди, — Высокий маг смотрел снисходительно. Вроде бы Долохов назвал его профессором. — Не имею чести хорошо знать этого парня. Кажется, ему стало плохо во время матча.

— Майкл сказал, что его зовут Джейми! — влез в разговор мальчик. — А я Северус!

«Ах, какой лапочка!» — она улыбнулась ребёнку.

— Очень рада познакомиться, Северус! Меня Агнешка зовут. А Майкл…

Мужчина в самом деле оказался профессором Хогвартса. Они о чём-то заговорили с подошедшим Долоховым, и девушке удалось выяснить у мальчишки, кого он имел в виду.

Майклом оказался очень забавный лопоухий парень, Агнешка умилилась от его смущённой улыбки. Такого хотелось схватить и затискать.

— Джейми — мой друг, — сказал он, застенчиво улыбаясь. — Он написал записку, что ему стало нехорошо, и он ушёл. Если хотите, покажу, где наша палатка.

— Просто дайте координаты, — предложила Агнешка, справедливо посчитав, что Долохов её одну в палатку парней не отпустит. Да и вообще куда-либо. Потому что на улице уже стемнело.

Координат Майкл не знал, и Агнешка заверила, что она не в обиде.

— Вот, — она на той же записке написала своё имя. — Просто пришлите мне сову, когда узнаете.

Майкл отчего-то заметно позеленел, несколько раз кивнул и поспешил удрать. Агнешка была в недоумении — ведь не сказала ничего обидного. Но догонять паренька не собиралась, потому что буквально через минуту попала в горячие объятия подруги.

Люси хохотала как ненормальная, выслушав рассказ. Они сидели по-турецки на толстом ковре в спальне Агнешки и лакомились виноградом. Рокси с Игорем ещё не вернулись в палатку Долохова.

— Что, вот прямо голой? — Люси опять задохнулась от смеха.

— И вовсе это не смешно! Посмотрела бы я, если бы на тебя кто-то так глянул раздевающим взглядом!

— Ха! Даже маглы это умеют, поверь мне! Ну, не в прямом смысле и не так реалистично, конечно. А он хоть симпатичный? Колись, подруга! Он тебе понравился, да?

— Очень, так бы и съела! — кровожадно проворчала Агнешка. — Но я такого колдовства ни разу не видела, и не слышала, что так бывает.

— И теперь будешь преследовать бедного парня?

— Не знаю, — Агнешка задумчиво сунула в рот виноградину. — Я такая дура, Люси. Сначала вообще не запомнила, как его зовут, а потом услышала только имя, и забыла переспросить. И почему Антонин не таскает с собой думосбор? Джейми, блин… Тут небось этих Джейми как собак нерезаных.

— Зато твой Долохов знаком с тем профессором, а профессор явно знал парня, просто ушёл от ответа.

— Ну нет, Антонину про этого Джейми знать незачем.

— Жалко его стало? — понимающе подмигнула Люси.

— Кого? — удивилась Агнешка.

— Джейми твоего, конечно. Ну не Долохова же жалеть!

Пришлось пульнуть в подругу подушкой, что во множестве были разбросаны по ковру. Ей бы всё свести к шуточкам! Бессовестная Люси легко уклонилась. Ну конечно, это ведь даже не бладжер.

— Знаешь, Агнешка, подожди до завтра. Билеты-то те же. Глядишь, придёт на игру. Только я тебя умоляю, не надо на него налетать с требованием ответов или, не дай Мерлин, объяснений. Попробуй для начала познакомиться.

— Думаешь, придёт?

Люси пожала плечами.

— Прибежит. Ты же такая симпатяжка, даже в гневе! Ай, не смей меня бить! У меня ещё игра завтра!

* * *

Альбус Дамблдор вернулся с заседания Визенгамота в растрёпанных чувствах и с ощущением полного опустошения. Лучше всего это действо характеризовали эпитеты «разброд и шатанье». Его речь, на подготовку которой было потрачено добрых два месяца, вообще, казалось, никто не слушал. Не помог и на так удачно попавшийся ему в старом гримуаре усиленный Сонорус. МакНейр постоянно вякал с места, не всегда в тему, но всегда авторитарно.

Сукин сын использовал не менее сильный Сонорус и поддержку этих вздорных братьев МакМилланов. Старик Шаффик откровенно игнорировал собрание, похрапывая всего через два кресла от Альбуса, чем сильно отвлекал. Братья Полански после каждого предложения так и норовили наложить «вето», драккловы польские выскочки! А неуёмная престарелая мисс Марчбэнкс громогласно высмеивала «некомпетентность» вообще всех подряд, подвергая сомнению даже прописные истины. Что странно, все её тирады, произнесённые едва ли не похоронным тоном, вызывали жгучее веселье собрания, отчего наглая грымза дарила почитателям слабую, но довольную улыбку.

Будь воля Альбуса, половину присутствующих он разогнал бы к Мордреду с позором, а ещё треть пересажал — наверняка у этих чистокровных говнюков тайных делишек наберётся не только на Азкабан, но и на полноценный поцелуй дементора.

Устало опустившись в кресло, Альбус дрожащей рукой достал из ящика стола горсть магловских таблеток и с трудом удержался, чтобы проглотить всё. Как ни странно, они давно помогали ему куда лучше зелий. Вызванный домовик быстро организовал чай. Колдовать без любимой палочки, отобранной психопатом Прюэттом, не хотелось. А какой позор он испытал, придя к Олливандеру за новой! Свою-то родную палочку после получения Бузинной он банально где-то потерял.

Но ничего, придёт час, и эта сволочная мразь лорд Прюэтт ещё умоется кровавыми слезами, не будь он кавалер ордена Мерлина первой степени! Компромата, увы, пока мало, даже преступно мало — всего два изделия руки этого темнейшего фестрала! Но ожерелье-то стоит десяти таких улик, и печать психопата просматривается идеально. На кинжале проклятье попроще, но тоже запрещённое наверняка. И та же печать. Увидев такую, глава аврората настрочит ордер на арест со скоростью ветра. И тогда-то этот жмыров сын больше не сможет насмешливо улыбаться, занимая одним седалищем два кресла в Визенгамоте.

Но всё же, всё же, придётся поискать что-то ещё. Нечто такое, что заставит тёмного фестрала мигом вернуть палочку, причём с глубочайшими извинениями. Да, на коленях!

Альбус удовлетворённо вздохнул, откидываясь на спинку кресла. Сеанс ненависти прошёл отлично, и он просто чувствовал, как возвращается душевное равновесие. Иногда это полезно — поиграть в тёмного властелина, как его себе обычно представляют. В шутку, конечно, в жизни такие типы слишком уязвимы. Вот и его партнёр не без недостатков по этой части.

Дочку Прюэтта точно никому трогать не стоит. Дамблдор передёрнулся, представив, на что тогда будет способен психованный фестрал со своей маниакальной любовью к этой пустышке Молли. Нет, определённо надо действовать тоньше, деликатнее. А ещё, надо срочно перепрятать ожерелье и кинжал.

Кряхтя, он поднялся и проверил новую палочку в кармане — по иронии судьбы ему досталась сестрица той палочки, что получил на одиннадцатилетие Том Реддл. Что ж, не самый плохой вариант.

Быстрыми шагами Альбус шёл по пустующей школе, благо все детишки ещё были на занятиях. Вестерфорд и не представлял, какую страшную вещь он хранит в выделенной ему лаборатории. Оно и к лучшему. Смешно, но с подонка бы сталось попытаться шантажировать самого Альбуса, дай он ему хоть единую зацепку. Понятно, что заиграйся он, и авроры мигом бы обнаружили милые игрушки славного мальчика. Не пригодилось, и хорошо.

Но хранить эти вещи в школе дальше, пожалуй, опасно. Уж слишком нагло намекала грымза Марчбэнкс, что в Хогвартсе давно не проводилась тотальная проверка. Как бы чего не вышло. Но есть на этот случай одно укромное место за пределами школы, есть. Очень уютная пещерка, наполненная древней магией. Нашёл он её совершенно случайно, прогуливаясь по побережью в один из визитов к малолетнему Тому. Чуть не погиб, чего уж — было дело. Пещера хранила в себе ещё те тени прошлого. Но, спасшись, сообразил, как можно будет использовать это место с пользой.

Вот и в качестве склада компромата послужит, временно. Причём во избежание, отправиться стоит немедленно. Или хотя бы до наступления вечера.

Жаль, что история с Лонгботтомом закончилась ничем. А ведь свои кровные деньги потрачены на специалиста не слишком высоких моральных принципов из Франции. Сволочуга содрал втрое больше за мелкую просьбу «не долечить», и то это было всё, чего удалось добиться.

Эх, сообрази он вовремя самостоятельно разобраться со змеиным гнездом Тома Реддла и его новых союзников, действовал бы куда тоньше и аккуратней. Проклятие — тьфу! Претили любые игры с тёмной магией. Искоренять её он поставил своей личной целью ещё в молодости.

И пусть удалось избавить от тьмы лишь семейство дальнего родича, но это пока. Постепенно руки дойдут до остальных. Остаётся только получить место главы Визенгамота, а это скоро станет не трудно, когда Том начнёт действовать. А этот начнёт, одни метки уже доказательство, что всё идёт как надо.

Впрочем, те неведомые, что пошли против Тома, почти прикончив Лонгботтома, действовали директору на руку, грех было их порицать. В конце концов, они себя ещё обнаружат, а как иначе. Тот же пропавший из Мунго Лонгботтом вполне может навести на их след.

Рановато, но печалиться он не станет. Хоть и сделал всё, что мог, чтобы обезопасить неведомых союзников. Вряд ли они сами знают, чьими союзниками стали, объявив войну Тёмному Лорду. Ничего, со временем можно будет их деяния объявить своими. Если конечно, они смогут сделать что-то дельное, в чём есть сомнения. Но Аберфорт, хоть и кретин полный, причём с малолетства, на этот раз дело говорит, не стоит ребятишкам пока мешать избавляться от тёмной заразы, пропитавшей старые семьи. Только с корнем можно выдрать эту дрянь, только с корнем. Молодые побеги ещё возможно излечить, но только отделив их от прогнившего дерева.

Директор резко остановился, поняв, что прошёл мимо двери в лабораторию. И в мыслях тоже, однако. Пришлось вернуться, а потом долго колдовать непривычной палочкой. Беспокойство становилось всё сильнее. Такое чувство возникло, словно сам Хогвартс уничтожил дверь, посчитав её не нужной. Говорили, такое уже случалось.

Альбус вдруг усмехнулся, разглядев плетения. Даже с этой палочкой он всё же остаётся сильнейшим магом. Кто-то нарочно пытался скрыть дверь. Это очевидно. И судя по дилетантским заклятиям, работал школьник. Найти его будет не сложно, достаточно повесить следилки возле двери… Что ж, вот тут и пригодится условно-тёмное проклятье Геллерта. Надо всего лишь высчитать, где стоял умник, блокируя дверь.

Ошибиться Альбус не боялся. Нити заклятий были достаточно короткими, так что рассчитать расстояние мог бы и ребёнок. На ощупь он порезал руку, прижал рану к стене, где когда-то была дверь и поднял палочку.

И даже не понял, в какой момент что-то пошло не так. Жаркая вспышка осветила всё вокруг. Не закрой он глаза, остался бы слепым, а так только кожу опалило. Бороду, истлевшую в одно мгновение, было жалко до слёз. Применение даже условно-тёмной магии свело надежду на её восстановление на нет. Поделом, недаром он эту заразу искореняет.

А ещё больше было жалко ускользающий из рук компромат на Прюэтта. Глаза слезились, но он ещё смог разглядеть, как тают контуры двери. Теперь её уже точно никто не откроет. Последняя щель сверху бывшей двери стремительно зарастала прямо на глазах. Альбус вгляделся и хотел отшатнуться, да реакции притупились, а щит получился кривой. Тонкий дротик впился прямо под надбровную дугу. Адская боль исторгла из груди нечеловеческий крик. Что-то горячее потекло из глаза по обожжённому безбородому лицу. Дамблдор мягко осел на пошатнувшийся пол, теряя сознание.

Сквозь забытье ему показалось, что слышит чей-то голос: «Срочно в Мунго! Да блядь, ост…». И от резкой боли, прострелившей череп, снова накатила темнота.