Наше фирменное заклинание (гет)

Открыв глаза, Гермиона не сразу поняла, где находится. Она лежала на мягкой постели в окружении непривычно большого количества подушек. Это была комната Теодора и его кровать. Когда они вчера ночью поднялись сюда, ей было не до того, чтобы разглядывать обстановку. Но теперь при дневном свете Гермиона могла, наконец, осмотреться вокруг. Спальня Тео, впрочем, как и гостиная, и столовая в этом доме, была столь же большой, сколь и пустой. Не считая кровати, здесь были шкаф, письменный стол со стулом, на котором висела небрежно брошенная рубашка, и колченогий комод с лежащей на нем стопкой книг. Несмотря на широкие окна, света в спальню проникало не так уж и много из-за густых крон деревьев, растущих в этом уголке сада.

Теодор спал рядом, на его лице застыло умиротворение, длинные ресницы чуть трепетали. Скорее всего, ему что-то снилось. Не решившись разбудить его, Гермиона осторожно откинула одеяло и опустила босые ступни на прохладный пол. Своей одежды она рядом не обнаружила — это было и неудивительно, ведь раздевалась она в гостиной. Набросив на себя первое, что попалось под руку — рубашку Теодора, девушка, неслышно ступая, выскользнула за дверь. Спустившись по лестнице вниз, она увидела, что гостиная уже чисто убрана. Ни бутылки вина, ни других следов их пребывания здесь вчера ночью уже не было. Двери в столовую были распахнуты, и она прошла в них, отмечая постеленную на стол новую скатерть и сервировку на двоих. Гермионе хотелось выпить кофе, но она понятия не имела, где находится кухня. Как будто прочитав ее мысли, перед ней появилась эльфийка с кофейником в руках.

— Что мисс желает на завтрак? — пропищала домовичка, поклонившись.

— Спасибо, Мэйбл, я выпью кофе и подожду Теодора, — ответила Гермиона, завязывая волосы в узел на затылке.

Кивнув, эльфийка налила кофе в стоявшую на столе широкую чашку и, осторожно поставив кофейник на стол, испарилась. Гермиона поставила стул возле окна и удобно устроилась на нем, подвернув под себя ногу. Выглянув наружу, она пару секунд удивленно моргала, пытаясь понять, что не так в уже привычном для нее пейзаже. Но вдруг осознала, что заросший сорняками и густой травой сад изменился до неузнаваемости. Бесформенные кусты роз теперь были аккуратно подстрижены, и яркие красные и оранжевые цветы больше не скрывались за листьями. Трава была ровно скошена, а опалые еще с прошлой осени листья собраны в аккуратные кучи. Живая изгородь снова приняла правильную прямоугольную форму, а затянутый ранее тиной пруд теперь поблескивал голубизной. Поразившись таким резким переменам, она поняла, что именно благодаря ей этот опустевший и одинокий дом снова наполнился красотой и радостью. Она изменила жизнь Теодора Нотта, но и он полностью перевернул ее мир. Теперь она уже не смогла бы жить так, как прежде.

— Доброе утро, — голос Тео, стоящего в дверном проеме столовой, прервал ход ее мыслей. Обернувшись, она увидела, что он одет только в домашние брюки. — Я испугался, что ты ушла, — смущенно признался он, улыбаясь счастливой улыбкой.

— Я никуда не тороплюсь, — ответила она, поднимаясь и подходя к столу, чтобы поставить чашку. — И мне совершенно не хотелось уходить.

Сделав несколько шагов ей навстречу, Теодор протянул руку, убирая с ее плеча выпавшую из прически прядь. И Гермиона ненадолго задержала взгляд на коже его предплечья. Это не ускользнуло от внимания проницательного Теодора, и он с усмешкой сказал:

— У меня никогда не было метки, Гермиона.

Девушка смутилась. Она никогда и не думала, что Тео мог быть Упивающимся смертью. Но все же ей хотелось удостовериться в этом. И теперь она почувствовала одновременно неловкость и облегчение.

— Прости, — шепнула она, проводя пальцами по коже его запястья. — Я уверена, что многим, у кого эта метка была, она досталась не по своей воле. И поэтому само ее наличие не играет никакой роли.

— Отец никогда не позволил бы ему получить меня, — сказал он с легкой ноткой грусти в голосе. — Когда он примкнул к Темному Лорду, он был молод и глуп. Отец многое переосмыслил, когда умерла моя мать. Но сам он уже не мог покинуть ряды Упивающихся. К сожалению, эта служба — пожизненная.

Гермиона не нашла слов, которые могли бы утешить Тео, и поэтому просто обняла его, уткнувшись носом в его грудь.

— Тебе очень идет эта рубашка, — продолжая улыбаться, сказал он.

Гермиона смущенно зарделась.

— Ты... — в ответ прошептала она, поднявшись на цыпочки и целуя пульсирующую вену на шее Теодора, — ты просто самый замечательный, прекрасный, самый лучший человек на свете! — выдохнула она.

— Как много прилагательных в превосходной степени, и все обо мне, — с улыбкой произнес он, не сводя с нее любящего взгляда.

Неожиданно на подоконник шлепнулся тонкий конверт. А вслед за этим рядом приземлился нахохлившийся коричневый филин. Разомкнув объятия, Теодор и Гермиона подошли ближе. Девушка сразу разглядела на пергаменте печать Министерства Магии. Взяв в руки письмо, Тео быстрым движением вскрыл его, читая официальные строки. Гермиона заглянула ему через плечо.

«Уважаемый мистер Нотт. Сообщаем Вам, что двухмесячный испытательный срок, назначенный Вам с 01 сентября по 31 октября 2002 года по причине административного нарушения, совершенного Вами 19 августа 2002 года, подошел к концу. Учитывая Ваши рабочие успехи и положительные рекомендации Вашего руководителя, А. Писгуда, комиссия постановила признать Ваш испытательный срок пройденным успешно и прекратить в отношении Вас дальнейшее разбирательство. Искренне Ваш, Хьюберт Хэвлок, ассистент сектора внутренних расследований отдела обеспечения магического правопорядка Министерства Магии».

Дочитав письмо, Теодор бросил его на стол, довольно улыбаясь.

— Я так рада! — воскликнула Гермиона, обвивая руками его шею. — Ты справился.

— Нет, — лучась улыбкой, возразил Нотт. — Это ты справилась. Писгуд никогда бы не дал мне хороших рекомендаций, если бы не твоя идея расследовать события на финале Чемпионата.

— Мы сделали это вместе, — запустив пальцы в его волосы, ответила Гермиона.

— Мне нравится это «мы», — подняв брови, заметил Тео, целуя ее в губы.

После ужина Гермиона и Теодор устроились в гостиной с бутылкой медовухи. В камине тихо потрескивал огонь, из приоткрытого окна доносился шелест листвы. Девушка поймала себя на мысли, что сегодняшний день был слишком хорош, чтобы быть правдой, но постаралась отогнать от себя тревожные предчувствия.

— Я собирался поехать на Рождество к своему троюродному дяде в Шотландию, в Форт-Уильям, кататься на лыжах, — сказал Нотт, вытягивая ноги на диване. — Поедешь со мной?

— С радостью, — тепло ответила Гермиона, сидящая в кресле, подогнув под себя ноги. Она с удовольствием отметила, что они уже стали строить совместные планы.

Заглянув на полочку журнального столика в поисках какого-нибудь чтива, Гермиона выудила оттуда старый выпуск «Воскресного пророка». Это приложение выходного дня к «Ежедневному пророку» она никогда не заказывала и не читала, а потому решила взглянуть. Номер был посвящен благотворительному сбору средств для спасения двурогов (1) в Северной Ирландии. Нельзя было сказать, что эта тема интересовала Гермиону, но ее привлекла колдография, размещенная на первой полосе. На ней была запечатлена группа людей, поднимающих бокалы с шампанским. В центре стояла элегантно одетая темнокожая ведьма лет тридцати пяти в окружении мужчин. Но ближе всего к ней стоял невысокий коренастый волшебник, чье лицо Гермиона не могла не узнать. На снимке он весело улыбался своей даме, держа ее под локоть. Однако Гермиона знала, что сейчас его уже нет в живых, он был убит при попытке к бегству при транспортировке в Азкабан. Это был Стивен Лоэлот, только выглядел он чуть старше, чем был, когда они с Тео впервые увидели его.

Стиснув пальцами страницу, Гермиона пробежала глазами подпись к снимку: «Онория Забини сделала самое крупное пожертвование на благотворительном вечере». Девушка замерла, глядя то на миссис Забини, то на ее спутника.

— Что читаешь? — оторвавшись от созерцания пламени в камине, спросил Тео. И, не дожидаясь ответа, заглянул в газету у нее в руках. — А, статья про мать Забини? Ничего нового, она постоянно сорит деньгами. Полгода назад она оплатила исследования одного ученого о том, почему заунывник (2) не собирают днем, — засмеялся он. Но Гермиона даже не улыбнулась. И Теодор добавил уже серьезнее:

— Нет, иногда она делает действительно добрые дела. У нее есть собственный фонд для оказания магического лечения маггловским детям. Разумеется, с последующим стиранием им памяти. Я узнал об этом, когда изучал деятельность стирателей. Несколько штатных сотрудников отдела магических происшествий и катастроф закреплены за этим фондом.

— Ей ведь не меньше сорока лет? — рассеянно пробормотала Гермиона, задумавшись. — Боюсь, Теодор, что мать Забини может быть замешана и в не очень хороших делах.

— Что ты имеешь в виду? — напрягся Тео и, проследив за движением пальца девушки, указывающего на колдографию, потрясенно уставился на мужчину рядом с миссис Забини. — Это же Лоэлот…

Они несколько секунд молчали, глядя друг на друга, пока Теодор не нарушил тишину.

— То, что Онория Забини стоит рядом со Стивеном Лоэлотом на каком-то благотворительном приеме, вовсе не говорит о том, что она замешана в его грязных делах, — возразил он.

— Да, — согласилась Гермиона, — но ты посмотри, как она выглядит. А ведь ее сыну уже почти двадцать пять.

Теодор задумался, взъерошив темные волосы.

— Ну да. Я сколько себя помню, она всегда выглядела примерно так же, — Тео погрузился в детские воспоминания. — Значит, возможно, она тоже покупала кремы у Лоэлота, — предположил он.

— Тео, я понимаю, что она была лучшей подругой твоей матери, — сочувственно ответила девушка, — но в твоей логике есть явные изъяны. Не думаешь же ты, что Лоэлот делал кремы двадцать лет, продавая их всем подряд, и никто не заметил стареющих магглов? Хочешь сказать, он работал на нее одну? Я скорее поверю, что она изготавливала зелья для себя, а сейчас решила поставить их на продажу. Но попытка оказалась неудачной.

Теодор нахмурился.

— Ну, она, конечно, не плоха в зельеварении, по словам Блейза. Но… — начал рассуждать он, но Гермиона перебила его:

— Настолько неплоха, что стала вдовой семи мужей? И никто в Министерстве не смог определить причины их смерти и связать эти причины с ней?

— Снейп тоже был силен в зельеварении, но это не значит, что он намеренно травил магглов только потому, что мог это сделать. А я не бегаю по Лондону и не подправляю память каждому встречному, — парировал Нотт.

— Теодор, — немного смягчившись, продолжала Гермиона, — если бы это была не мать твоего лучшего друга, а какая-нибудь другая волшебница, ты бы воспринял мои доводы? — спросила она.

После короткого размышления Тео опустил голову и нехотя ответил:

— Пожалуй, что да. Возможно, они работали вдвоем.

— Втроем, — поправила его Гермиона. — Ты забываешь, что у них был еще один сообщник, который ранил тебя в переулке. Он был выше ростом, чем Лоэлот, и его дуэльные навыки превосходили твои.

Переглянувшись, они одновременно выдохнули.

— Ты же не думаешь, что Блейз мог… — неверяще произнес Тео.

— Ты сам это сказал, — развела руками Гермиона.

Гермиона ни разу не была дома у Забини, и даже не знала, где он живет. Поэтому место, куда Теодор ее перенес, поразило ее. Они стояли посреди благоухающего виноградника. Вокруг было тепло, так что им пришлось срочно расстегнуть пальто. Не иначе, это были превосходные тепличные чары. Если бы она не знала, что находится в предместьях Кардиффа, то решила бы, что оказалась в солнечной Италии. Вдалеке возвышался величественный старинный двухэтажный особняк с мансардой, весь увитый плющом.

Тео уверенно зашагал по направлению к дому, ведя за собой Гермиону. Она чувствовала его напряжение и не решалась заговорить. Раньше она никогда не видела Теодора таким взбешенным, и даже не думала, что он способен на такие эмоции. Поднявшись на крыльцо, напарник с силой несколько раз ударил в дверной молоток, да так, что ей показалось, еще немного — и он проломит полированное дерево. Дверь приоткрылась, и старый сморщенный эльф высунул голову, уставившись на гостей своими большими глазами-блюдцами.

— Доброй ночи, мистер Нотт. Мисс… — произнес он, осматривая неожиданных посетителей. — Хозяин Блейз отдыхает в беседке на берегу, — пропищал домовик.

— Отлично, — бросил Теодор, развернулся на каблуках и, за руку потянув за собой Гермиону, которая только успела сказать эльфу «спасибо», повел ее по тропинке вдоль дома.

Влекомая напарником Гермиона, завернув за угол, в очередной раз поразилась красоте вида. Она оказалась посреди каменистого пляжа. Из «Италии» девушка вновь попала в Британию, где было холодно и сыро. Темные волны с силой накатывали на берег, вспениваясь на камнях, белые барашки мерцали в свете луны. Порывистый ветер донес до лица Гермионы соленые брызги воды. В левой части пляжа берег был пологим, но к правой стороне поднимался, оканчиваясь высоким мысом, уходящим далеко в море. На нем-то и располагалась беседка. «Либо Забини — любитель продрогнуть до костей, либо на этой беседке тоже наложены погодные чары», — подумала девушка, зябко поежившись и стараясь не отставать от продолжающего решительно шагать вперед Теодора.

Блейз сидел в плетеном кресле и смотрел на горизонт, закинув ноги на парапет и попивая глинтвейн. Увидев нежданных гостей, подошедших к дверям беседки, он с удивлением отставил свой бокал, поднимаясь на ноги.

— Тео, чем обязан столь позднему визиту? — бархатным голосом спросил он, затем остановил взгляд на Гермионе. — О, и Грейнджер с тобой. Это становится пикантным, — ухмыльнулся он.

Гермиона почувствовала, что краснеет. Забини всегда умел смутить двусмысленностью своих фраз.

— Пришел проконсультироваться у тебя, как у моего тренера по дуэльному искусству, — холодно начал Теодор, — какое заклинание ты бы применил, если бы хотел вывести противника из строя, но не убивать его? — глаза Тео недобро сузились. — Вердимилиус подойдет? — с вызовом добавил он.

Гермиона напряглась, стискивая в кармане пальто палочку, опасаясь, что события могут выйти из-под контроля. Однако Забини и не думал на них нападать или пытаться сбежать. Выражение его лица не изменилось, хотя девушке и показалось, что уголок его губ слегка дрогнул.

— Неплохой выбор, — одобрительно кивнул Блейз, делая приглашающий жест рукой.

Гермиона нерешительно пошла внутрь, и Тео последовал за ней, остановившись у колонны. Здесь действительно было тепло, и ветер не проникал сюда, несмотря на то, что все стены беседки были открыты.

— Можно, конечно, использовать Ступефай, если тебе не нужно причинить телесных повреждений. Но в этом случае есть риск, что кто-нибудь может расколдовать твоего противника, и он снова будет в строю, как новенький, — продолжал рассуждать Забини. — Есть еще Импедимента, но это даст тебе лишь временную передышку. Велика вероятность не успеть удрать. А Экспульсо или Бомбардой и убить можно ненароком, но, раз условие задачи стоит — ни в коем случае не убивать... значит, этот человек тебе важен, и ты не будешь так рисковать, — произнес он, глядя в глаза Теодора.

Теодор поднял руки, театрально и громко захлопал в ладоши. Этот звук в ночной тишине, нарушаемой только шумом прибоя, показался Гермионе оглушительным.

— Браво, Блейз, — едко похвалил его Теодор, — я знал, что пришел по адресу, и ты сможешь ответить на мой вопрос с блеском.

— Я такие задачи не выношу, чтоб ты знал, — с плохо скрываемым раздражением заметил Забини. — Но иногда приходится их решать, если друзья припирают к стенке.

Оба молодых человека смотрели друг на друга одинаковыми немигающими взглядами, так, что казалось, они общаются не только посредством слов.

— Да вы издеваетесь! — в сердцах воскликнула Гермиона. — Хватит паясничать, Забини. Я арестую тебя прямо сейчас за нападение на сотрудника Министерства и за участие в изготовлении темномагических зелий!

— Какое нападение, Грейнджер? — осклабившись, Блейз наконец-то соизволил взглянуть на нее. — Разве Министерству известно о каком-либо нападении?

Щеки Гермионы вспыхнули, и злость на Забини захлестнула ее, не давая дышать. Но через несколько секунд она взяла себя в руки.

— Всегда могут узнать, — парировала девушка.

— Боюсь, тогда у Министерства появится очередное нераскрытое дело. Ведь, как я понимаю, у вас нет ни примет нападавшего, ни улик, ни доказательств чьей-либо причастности к этому? — сощурившись, произнес Блейз.

— Ты… — бросила Гермиона, подходя к Забини, и гневно взирая на него снизу вверх, — чуть не убил Тео! И еще позволяешь себе ехидничать по этому поводу!

— С твоими навыками, Грейнджер, может быть, и бывают разные «чуть», но у хорошо обученных волшебников палочка делает только то, что велит ей хозяин, — высокомерно заметил Забини.

— Теперь мне ясно, почему ты приходил ко мне на следующий день. Обычно-то мы виделись только по выходным, — с горечью произнес Теодор, качая головой.

— Я хотел убедиться, что ты в порядке, — чуть тише добавил Забини, делая шаг навстречу Теодору.

— То есть ты подтверждаешь, что знал, что он может быть не в порядке? — снова взвилась Гермиона.

— Интуиция — такая вещь, Грейнджер... Можешь считать, что у меня дар к прорицанию, — самодовольно сказал Блейз.

— В таком случае, я тоже сделаю предсказание, — искривив губы в усмешке, произнесла девушка. — Мы придем сюда с обыском, найдем здесь запрещенные зелья и место их изготовления, и вы с матерью проведете остаток жизни в Азкабане.

Забини, услышав это, к удивлению Гермионы, вовсе не испугался, а, напротив, драматично закатил глаза.

— Сначала тебе нужно будет придумать основание для выдачи разрешения на обыск. А потом будешь сгорать со стыда, объясняя, почему ничего не нашла, — хмыкнул он.

— Как ты мог ввязаться в такую авантюру? — спросил Теодор печально.

— Ты так говоришь, как будто сам никогда не делал ничего противозаконного ради своего отца, — упрекнул его Блейз.

На лице Теодора отразилась боль, и Гермиона, заметив это, подумала, что для того, чтобы принимать участие в делах Упивающихся, вовсе не обязательно было носить метку. И ей стало неприятно от этой мысли.

— Идем, Тео, вернемся сюда завтра с разрешением на обыск, — сказала Гермиона, бросив последний испепеляющий взгляд на Забини, и потянула Нотта за рукав.

Ненадолго задержавшись, продолжая сверлить взглядом Забини, Теодор нехотя пошел за ней.

Когда они вернулись в дом Теодора, Гермиона наконец позволила своим эмоциям взять верх.

— Какой же все-таки Забини скользкий слизняк! — воскликнула она, бросив шарф на столик. — Вот посмотрим, как он запоет, когда мы прижмем его.

— Мы не станем этого делать, — отрезал напарник упавшим голосом. После чего устало опустился в кресло, разливая стоящую на столе медовуху по бокалам.

— В каком смысле? — не поняла девушка, разворачиваясь лицом к нему. Она не могла поверить в то, что услышала. — Ты шутишь?

— Блейз прав, у нас ничего на него нет, кроме догадок, — пояснил он, делая большой глоток из своего бокала. — Лоэлот мертв, дело закрыто. А о нападении в переулке мы Министерство в известность не ставили.

— Расскажем все. Если нам удастся провести обыск, я уверена, что мы что-нибудь найдем, и наши подозрения станут больше чем просто догадками. Да, мы можем пострадать за то, что скрыли факт нападения. Но я уверена, Писгуд нас поддержит, сможем отделаться выговором, — убежденно заговорила Гермиона, не притронувшись к предложенной выпивке. Она от возмущения не могла даже сидеть на месте, и потому принялась мерить шагами гостиную.

— Ты думаешь, я боюсь выговора? — усмехнувшись, спросил Теодор, вновь прикладываясь к бокалу. — Блейз — мой друг, я не сдам его. Я возьму с него обещание, что они с матерью прекратят эту деятельность. После чего предлагаю об этом забыть.

— Что?! — возмутилась Гермиона. — Но это все равно, что попросить жабу не квакать! — воскликнула она. — Забини насквозь лживые. Они привыкли, что им всегда все сходит с рук!

— Да ты толком и не знаешь Забини, — возразил Теодор. — О ком ты вообще сейчас говорила? О Малфоях или, может быть, обо всех чистокровных семьях? Или только о выпускниках Слизерина? — спросил он, и в его голосе зазвучали стальные нотки.

Ей стало обидно слышать такие слова. Но более всего ее задевало то, что обвинение было справедливым. Она, хоть и пыталась постоянно доказать обратное, все же была предвзята к слизеринцам.

— Нет, я не думаю так обо всех слизеринцах. Я знаю, что ты не такой, — извиняющимся тоном произнесла Гермиона, пытаясь достучаться до Тео. Но он уже не слышал ее.

— Ну да. Забини не такой, как я, — невесело усмехнулся он. — Он хотя бы не сын Упивающегося смертью и никогда не был связан с этой организацией. И ничего не делал для своего отца. Да, я понял, что ты верно интерпретировала то, что слышала, — добавил он с горечью.

— Что бы там ни было, все это в прошлом. А Забини чуть не убил тебя два месяца назад! — продолжала спорить Гермиона, хотя умом и понимала, что нужно остановиться. Но обида и злость сжигали ее изнутри.

— Представь, что на месте Забини твой друг Поттер, — у Теодора, видимо, закончились факты, и он перешел к образным сравнениям. Это еще больше раззадорило Гермиону.

— Мой друг Поттер никогда не стал бы стрелять в меня. Он герой войны! Он избавил магический мир от тирана! И он самый честный и доблестный человек, которого я знаю, — воскликнула Гермиона.

— Ну да, конечно, — едко заметил Теодор. — Святой Поттер ест радугу и испражняется галлеонами.

— Твой цинизм неуместен, — тяжело дыша, ответила Гермиона. — Если ты не хочешь идти со мной за разрешением, то в таком случае я пойду одна, — пообещала она.

— Как тебе угодно, — равнодушно произнес Тео, отвернувшись к камину.

— Отлично, — ответила девушка. Взяв свою сумку и шарф, лежащие на журнальном столике, она выскочила за дверь.

__

(1) Bicorn — Двурог — охраняемое животное, рог которого является редким ингредиентом.

(2) Plangentine — заунывник — волшебное растение, которое собирают по ночам зимой.