Патронус Алекс (джен)

Загорелая Света стала ещё больше походить на статуэтку из мёда и солнца. К тому же, она добросовестно выполнила моё задание, собрав информацию о магах пострадавших от круцио. Погибшие среди них были, но это были дети до одиннадцати лет. То есть, те кто теоретически могли быть сквибами, или в данный момент не иметь магии. Как там говорил Рон? «Магия до одиннадцати лет непостоянна, она то есть, то нет». Потому даже потомственных магов до Хогвартса особо не учат. Остальные пострадавшие отличаются по возрасту и состоянию здоровья, но длительное воздействие Круцио для них закончилось сумасшествием. Случайная реакция, самозащита, как детская магия? Когда организм готов сломаться, перекрывается поступление болевых сигналов. Точнее, всех сигналов, ведь магия стихийная. А назад самостоятельно никак. Но это нужно проверить. Наверняка, в медицинской карте Мэри Макдональд есть такие детали, как реакция нервной системы на раздражители. И да, Рему нужно напомнить про анализы. Скоро полнолуние. Свете я пока про будущее свидание на Луне говорить не стал. Сначала сами убедимся.

Как оказалось, Римусу ничего напоминать не нужно. Он уже всё сделал, но результат придётся подождать. Удалось ещё раз показать его незаметно зеркалу, для сравнения. А вот с Мэри Макдональд случился облом. Её нервы, если верить медицинской карте, реагируют на раздражители как положено. Когда перед сном сунулся посмотреть, что зеркало надумало по поводу Рема, вспомнил, непростительные же на душу воздействуют. А раз так, больно было в первую очередь душе. И соответственно, когда организм был готов сломаться, магия перекрыла поступление всех сигналов от души к телу. Ну или почти всех. Неважно. Мы так и так собираем информацию о душах, для меня. Будем теперь и для остальных собирать. А там посмотрим. Отложив на потом проблемы душ, я вернулся к тому, с чего начал. Посмотрел-таки, что зеркало думает об оборотнях. Зеркало нашло немало общего в состоянии магии у оборотней на пороге полнолуния и детей на пороге магического выброса. И у тех, и у этих в каналах духовного тела скапливалась магия. Разве что, магия, скопившаяся в каналах у оборотня, чёрного цвета. То есть, оборотничество — это ежемесячный магический выброс. Может, даже имеющий что-то общее с трансфигурацией и тёмной магией. Ведь если для тёмномагических заклинаний основу готовят заранее, совершая жертвоприношение, то логично предположить, что полученная энергия где-то хранится. Почему бы не в каналах. Ага, сейчас выяснится, что оборотни — это неудачная работа какого-нибудь чёрного мага. А что, тёмные маги, заряженные заклинаниями в защитных системах, приравниваются к тёмным существам. Увы, никаких шансов подловить заряженным Сириуса и по-тихому показать его зеркалу нет. Ну не любит он темную магию и занимается ею лишь в исключительных случаях. Поиск лекарства от ликантропии, конечно, подпадает под исключительный случай. Так что, можно не тихушничать, а просто попросить. Но для начала следует как-то легализовать информацию об оборотнях, полученную недостойным путём.

Утром я поинтересовался, нельзя ли нанять оборотня на роль подопытного кролика. Римус вполне ожидаемо предложил на эту роль себя, но узнав, что придётся демонстрировать свою душу, задумался, хоть и не отказался.

Мама, впервые сообразив, что результаты наших экспериментов на ком-то испытывать придётся, поддержала мою идею, нанять постороннего дяденьку. Которого будет не жалко. Или не так жалко.

Так же поступить с первым полётом на Луну мне мешала совесть. Я просто не мог отправить Добби или Ригги в опасное путешествие, вместо себя послав наёмного солдата. Мол, сам я рисковать не хочу, а вы идите. Не знаю, что при этом думали остальные, но за звание первого мага-космонавта у нас разгорелись нешуточные баталии. Каждый считал, что имеет больше причин, чем все остальные.

Мама утверждала, что она как женщина и зельевар чует, что артефакт нужно начинать с зелья и плясать от волчелычного. А значит и ингредиенты собирать ей.

Сириус, возражая, говорил, что он очень уважает её и как женщину, и как зельевара, но не видит ни одной причины собирать ингредиенты в первом заходе.

Я, кстати, что тоже и уважаю, и не вижу. И вообще, идея с полётом на Луну моя, значит испытывать её реальность и безопасность мне.

На Римуса, робко заметившего, что раз лекарство нужно ему, то и идти первым тоже, можно же испытание провести до полнолуния, — шикнули мы все. Мало ли что?

Римус, видимо, из-за хорошо скрываемой вредности, объяснил, что лучше меня с подстраховкой никто не сможет справиться. Так как в магическом плане именно я являюсь хозяином дома и домовиков. А значит, смогу позвать их откуда угодно.

Аргумент оказался убойным, и мама посмотрела на Рема с искренней признательностью.

Из претендентов на звание космонавта-испытателя остались только мама с Сириусом.

Эти споры имели неожиданный, но безусловно положительный побочный эффект. Взрослые перестали-таки психовать по поводу крестража в моём шраме. Мол, мы на Луну трансгрессируем, вот прям щас, скоро, что нам какой-то крестраж. Поднакопим информации и разберёмся. Загрузка в зеркало разной тёмномагической литературы из библиотеки Блэков превратилась в рутину. Мы не кипишили, как в первый день, а строго по плану работали до обеда. Если б Римус не просвещал нас, читая вслух, пришлось бы слушать дебаты мамы и крёстного. Потому, когда Рем оказался занят, вслух стал читать я. И претенденты на звание первого мага-космонавта препирались всё остальное время. Они по очереди пытались перетянуть меня на свою сторону. За неимением неоспоримых аргументов, безуспешно. И мама, и крёстный мне одинаково дороги.

Пока взрослые были заняты этим безусловно важным делом, я прикидывал, как бы с максимальной пользой и минимальными потерями прибить мистера Риддла. Хорошо бы мечом Годрика Гриффиндора и при свидетелях. Тогда есть шанс, что не объявят новым тёмным лордом. Если, конечно, не мешкать с кампанией в прессе. Под такое дело редакторы на все запреты Фаджа плюнут. Осталось всё это как-то организовать.

Чтобы никого не тревожить, попросил Добби сделать копию меча, оригинал я ему показал в думосборе. Алекс фехтовать не умел, да и меч мне был откровенно не по размеру. Само собой, я не рассчитывал за пару месяцев стать великим мастером, но всерьёз полагал, что смогу затормозить Риддла неожиданной легиллименцией через шрам. Первый же взмах показал всю несостоятельность моей затеи. Риддла я таким оружием прибью, только если он наподобие своей змеи будет мчаться на всех парах ко мне, не глядя перед собой. Ещё мистер Риддл мог бы любезно постоять, пока я удобно возьму меч двумя руками… прицелюсь… замахнусь… И то не факт, что мне самому не прилетит. Нет, настолько его тормозить лучше даже не мечтать. Увы, любое другое оружие, с точки зрения пропаганды, не столь выгодно. Хотя, на всякий случай пару ножичков, пропитанных ядом василиска, я себе организовал. Но ножи — это не то. Хуже них будет только клык василиска. А потому, берём рыцарский меч и тренируемся. Не выходит фехтовать, будем метать. Добби изобразил посреди спортзала чёрный манекен, и я начал осваивать новый вид спорта. Меч, надо заметить, совсем не копьё и даже не ядро. Но как ни странно, метать у меня вышло лучше, чем фехтовать. Тем временем сроки начали поджимать, и мама с Сириусом бросили монетку.

Повезло Сириусу. Все дружно изобразили полное спокойствие и начали подгонку и проверку скафандра. Нет, при покупке мы их, само собой, проверяли, даже на магоустойчивость, но нужно было убедиться, что длительное магическое воздействие ничего не испортило. Вряд ли, конечно. Про улицу над министерством, фотоаппарат Колина и мои часы я уже упоминал. С тех пор мне попадалась масса примеров совместного существования магии и техники. Я скорее склонен предположить, что эти два явления не уживаются вместе в сознании людей.

Первую проверку мы, естественно, провели в атмосфере. Скафандр Добби мы просто приковали к скафандру Сириуса. После переноса туда и обратно я лично с инструкцией просмотрел все узлы и убедился в их исправности.

Утром Римус, уходя на работу, впервые сомневался в её необходимости. Он перехватил меня между спортзалом и ванной и сообщил:

— Я почти договорился о встрече с Рексом…

— С кем? — не сдержался я.

— С Рексом, он держит банду в Лютном…

— А почему Рекс? — снова перебил я Рема, прикусив губу, чтобы не заржать.

— Ты, наверное, уже заметил, что маги часто дают детям римские имена. Вот бандит-оборотень и взял себе римскую кличку. Так у римлян назывался военный вождь, — закончив лекцию, профессор Люпин спросил. — А что?

— Да не, ничего, — попробовал уйти от ответа я. Но под выразительно-вопрошающим взглядом профессора сдался и пояснил: — В магловском мире каждая третья собака такую кличку носит.

Римус не стал комментировать магловскую моду, а глянув на часы, закруглился с новостями.

— Над собой Рекс, конечно, экспериментировать не даст, но в его банде оборотней хватает. Вот только встречаться на его территории мы не хотим. На нашу он не пойдёт, даже если мы вдруг пригласим. Нужен вариант, который всех устроит. Полнолуние ещё…

Вскоре после ухода Римуса появилась Гермиона. Она пришла с утра пораньше, опасаясь, что мы начнём без неё. Узнав, что мы практически начали и её даже не думали звать до окончания экспериментальной части, Гермиона обозвала нас ретроградами и шовинистами. Мама, поддакивала и кивала, не желая прощать уведённое звание первого мага-космонавта.

— Это был честный жребий, — защищался Сириус.

— Да чтоб у вас, Мародёров, и жребий честный, — фыркнула мама.

Я, старательно молчал, чтоб никому не нахамить. Насколько же проще быть главным участником, а не зрителем. К счастью, мои мучения длились недолго. По плану Сириус и Добби лишь смотались туда и обратно.

По прибытии, крёстный изъяснялся лишь восторженно-восклицательными звуками и умчался доделывать астрономическую башню. А я снова взялся за проверку скафандров.

Следующее перемещение мы совершили квартетом. Я наконец отстоял себе право поработать испытателем. Просто для всех остальных вторая трансгрессия на Луну испытанием уже не являлась. Похоже, я один помнил, что хорошее поведение одного скафандра не гарантирует того же у другого. Маме клятвенно пообещали, что завтра она идёт копать лунный грунт. А Гермиону мы послали за разрешением от родителей. Судя по смущённо-недовольной мордочке, они то ли забыли о намечающемся освоении космоса, то ли понадеялись, что это будет не скоро. Но Гермиона тактично не стала им ни о чём напоминать. Я бы это спокойно скушал, Сириус полагаю тоже, но не мама.

Вместо знаменитого «поехали», я сказал: «Гагарин». Именно это слово отключало мой антипортальный щит. Пусть домовикам на все щиты плевать, но лучше подстраховаться. Сириус вчера свой вообще снимал. Так как мы не знали, сколько времени займёт трансгрессия. Теперь знаем и в дальнейшем снимать защиту нет необходимости. Восемьдесят секунд, точно по графику, меня тащило сквозь пространство. И лишь оказавшись на Луне, я понял поведение Блэка, потому что поделиться впечатлениями охота, но словами их не передать.

— Сириус, — шепнул я в рацию.

— Ага, — завороженно отозвался крёстный.

Увы, по-моему же собственному плану, нам пора возвращаться и проверить скафандры, все четыре штуки.

Пусть полнолуние только завтра, мы прихватили немного лунного грунта, для сравнения. Закончив возиться со скафандрами, я обнаружил, что время ещё детское, и пошёл звонить Свете.

Обычно трубку брала домработница, сегодня так удачно совпало, что мне ответил Светин папа. Я как раз хотел попросить у него или у леди Бэкингем разрешение сводить завтра их дочку на Луну. На удивление, он довольно легко согласился. Мне даже не пришлось рассказывать, как удачно мы сегодня дважды смотались в космос.

Позже Света этот феномен мне объяснила, когда встретив её у камина, я подивился покладистости её родителя.

— Папа просто подумал, что у магов сводить девушку на Луну в порядке вещей. Ну как у маглов на пикник, например. И поскольку дед Макс тебя одобрил, папуля не считает нужным запрещать нам прогулки.

Наверно, было не слишком честно пользоваться неосведомлённостью человека, но мне очень не хотелось объясняться и что-то доказывать, а тут так удачно совпало. Потому на все вопросы я честно отвечал, что лично отпросил девушку у её папы. Гермиона тяжко вздыхала, ей так не повезло. Мистер и миссис Грейнджер пожелали лично убедиться в безопасности космических прогулок. Нет, сами они на Луну не рвались, но желали увидеть своими глазами отбывающих, а главное, благополучно прибывающих магов. Впрочем, посмотрев на меня и Свету, выбирающихся из скафандров, Грейнджеры, хоть и с сомнением, но дали дочке добро на путешествие. Наверное, их смутил наш восторженно-обалдевший вид. Мало ли, вдруг космические прогулки на мозги дурно влияют?

А я, глядя на родителей Гермионы, всё больше убеждался, что пользоваться неосведомлённостью лорда Бэкингема было недальновидно, и стал готовится к встрече с Нэнси Бэкингем активнее, чем к встрече с мистером Риддлом. Если от последнего можно отделаться, метнув меч Годрика Гриффиндора, то мама невесты — это серьёзно. Я мысленно перебирал аргументы, по-разному строил фразы… Но нам снова повезло. Лорд Бэкингем просто забыл упомянуть о месте нашей со Светой прогулки, а может, и о самой прогулке тоже не вспомнил. Что ему, с красавицей женой поговорить, что ли, больше не о чем.

Я старательно, каждый вечер, создавал мыслесвязки о Луне, на будущее. Засекречивать использование лунного грунта мы не собирались, совсем наоборот, мы были не прочь поторговать эксклюзивным товаром. А значит, в случае чего, любой легиллимент должен найти в моих мыслях исчерпывающую информацию о предмете. Единственное, мне нужно было убрать любое упоминание о скафандрах. Это мы их честно купили, кто-то другой украдёт. И ладно если без жертв. Что может наделать бестолковый обливэйтор, я знаю и видел. Проверять, входит космическая промышленность в договор или нет, мне неохота. Все, кроме Рона, ситуацию понимают так же. Рону просто ничего не рассказали. Письму слишком секретные сведения лучше не доверять, а в гости его мама не отпустила. Наверное, что-то почуяла. Или ей наши прошлогодние поиски сокровищ не понравились. А на уроке окклюменции я и сам информацию о Луне запрятал подальше, и Гермионе велел.

— Так ты отпросил Свету у родителей или нет? — сразу поняла суть проблемы подруга.

Мне пришлось объяснить более подробно, как проходило это отпрашивание.

— Рано или поздно Джамбелли всё узнают, — без капли сочувствия припечатала девочка.

— Лучше поздно. Там оно уже не важно будет, — туманно ответил я.

За всеми этими делами, письмо из Хогвартса событием не стало. Зато оно стало ещё одним напоминанием, что мистера Риддла следует убрать до конца грядущего учебного года.

По окончанию полнолуния, точно по плану, случился мой день рождения. Римус был близок к увольнению по собственному желанию, впервые в жизни. Остановило его понимание, что даже написав заявление прямо сейчас, сразу он безработным не станет. А через две недели, вроде как, уже и не надо. Потому Рем пошёл на работу. Добби и Ригги вовсю занимались готовкой. А мы, открыв камин, ждали гостей.

Поскольку я собрался гулять со своей девочкой, то счёл правильным предложить друзьям взять на праздник свои пары. Во всех приглашениях, кроме Светиного, было написано «…и его (её) спутницу (ка)».

После критических замечаний Гермионы по поводу возраста и подобающих развлечений, я сомневался, что она притащит своего спутника. Виктор ведь ещё старше. Но нет, из камина она вышла с Крамом. Он настороженно зыркнул по сторонам, и не увидев толп поклонников, значительно расслабился. Мы не стали изображать из себя невесть что, поздоровались по-дружески, и я представил Виктора крёстному с мамой. Она, щебеча о чём-то незначительном, повела первых гостей в беседку. Где можно было попить чай, сок или лимонад и съесть что-нибудь вкусненькое в ожидании, когда все соберутся.

Невилл пришёл один, явно не совсем понимая, как его вообще угораздило сюда явиться. Вместе с подарком он вручил мне пять медицинских карт из Святого Мунго.

— Это копии, бабушка достала, — тут Невилл, решив, видимо, что поступил неправильно, в панике оглянулся на камин.

— Молодец! Только их мне и не хватало, чтобы начать работу, — поспешил я сказать ребёнку что-нибудь хорошее, пока он не сбежал, на всякий случай придержав его за локоть.

Сириус, очень старательно не скалясь, повёл Невилла в беседку. Он даже пытался расшевелить гостя светской беседой. Не знаю, вышло ли что у крёстного, но он был рад вернуться ко мне, сдав стеснительного мальчика маме.

— Совсем не похож на Фрэнка.

— Ты только Невиллу такое не скажи, — предупредил я крёстного.

— Само собой, — глянув на меня, как на несмышлёныша, сказал Сириус.

Рон вместо спутницы привёл Джинни.

— Мама велела, — буркнул он, кивнув в сторону сестры. Джинни покраснела от смущения и злости.

— Вот и хорошо, — успокоил я девочку и поинтересовался у Рона: — А что Энни?

— Мы поссорились. Её семья с чего-то решила, что может мне запретить идти к тебе на день рождения, и вообще дружить.

Хм. Пожалуй, это объясняло, почему Рона не отпускали к нам в гости. Или не объясняло. Сейчас же он пришёл.

— А ваши родители? — спросил я, плюнув на гадание. Рон скривился, выразительно посмотрев на Джинни.

— Я сказала, что ну очень хочу попасть на твой день рождения, — похлопала она ресницами. — И в этот «Дисней лен» тоже очень хочу. Потому, раз Энни не идёт, могу пойти вместо неё.

— Спасибо, — от души поблагодарил я девочку и отправил Уизли туда же, куда и всех остальных, в беседку.

Света появилась последней. Я как-то сразу почувствовал, что Сириус здесь лишний, а потом вовсе забыл о его существовании.

— Мы определённо редко встречаемся, — сделала вывод Света, пытаясь отдышаться.

— Я постараюсь это исправить, — дав обещание, я сравнил количество дел с имеющимся временем и понял, что если не вносить свидания как уроки в расписание, мы так и ограничимся одной встречей в неделю.

— А где Сириус? — вдруг забеспокоилась Света. Ведь остаться наедине именно сейчас, когда нас ждут гости, было бы неприлично.

Крёстный обнаружился за дверью, он всем своим видом намекал, что ждёт нас давно, но согласен подождать ещё столько же. Я в ответ на этот спектакль лишь фыркнул, а Света задрала нос повыше, Сириус ехидно оскалился.

За время моего отсутствия Невиллу кто-то помог принять более подобающий вид, переделав рубашку в футболку, а брюки в шорты. Ещё он обзавёлся спутницей. Это Джинни отсела от брата. Рона такой поворот судьбы не огорчил, он как раз делился семейными новостями, рассказывал, что Билл начал встречаться с Флёр Делакур. Она сейчас проходит практику в Гринготтсе. Гермиону покоробил тон Рона, с ощутимой ноткой зависти. Я же, вспомнив откровенно зомбированного Роджера на балу, просто посочувствовал Биллу. Но за Флёр неожиданно вступился Виктор.

— Делакур вейла, пусть и частично. И раз она выбрала Билла Уизли, значит на него не действуют вейловские чары.

Этот занятный вывод вызвал у нас всех массу невнятных вопросов. Но Виктор, как и полагается влюблённому парню, услышал только вопросы Гермионы.

Оказывается, нытьё Делакур по поводу и без, её хамские высказывания — не являются результатом избалованности и дурного воспитания. Ну или не только его. Просто вейлочка созрела, а партнёра найти не может. Диггори же на всю Европу известны иммунитетом к природной магии нелюдей. Она Седрика несколько раз проверила, а то, что при этом по площадям била и сил не жалела, так нервы же… И парень, оказавшись чароустойчивым, то есть подходящим, на красоту не повёлся… И вообще жизнь не удалась…

— Вейлы считаются светлыми существами не потому, что девки красивые. Даже самые жестокие и агрессивные мужчины под воздействием магии вейл не совершают насилие, а пытаются казаться лучше, если уж не получается быть. Вейлы вдохновляют на подвиги тех, кто на них вообще способны, и на хвастовство всех остальных.

— Девчонки и вовсе зря напрягаются. Если парень влюблён, магия вейл подействует исключительно благоприятно. У кого-то недостаточно романтичного появится желание подарить своей даме цветы или ещё что сделать, выходящее за рамки обыденности. Я наконец набрался смелости пригласить тебя на бал, — под конец Виктор обратился прямо к Гермионе, будто нас рядом не было.

Она посмотрела на него недоверчиво и хотела было что-то сказать. Девочка наверняка усомнилась, что знаменитость и любимец дам не смог сам набраться решимости пригласить избранницу на бал. Но в отличие от парня, Гермиона не была готова вести столь личные разговоры в присутствии посторонних. Впрочем, Виктор её понял без слов.

— Ты везде, почти всегда была с двумя мальчиками, один из которых Гарри Поттер.

— А Гарри-то тут причём? — вырвалось у Гермионы.

Гениально! Раз ни причём только я, значит Рон очень даже причём. Тем более, он пришёл с сестрой, а не с подружкой. Виктор явно прикинул, достаточно ли между Гермионой и Роном народу сидит, или стоит пересадить её подальше. И вообще, не пора ли нам выдвигаться, а то напротив его девушки подозрительная личность пристроилась. Действительно, чашки у всех почти пусты.

— Пойдёмте.

В последний момент обнаружив, что и мама, и Сириус идут с нами, Гермиона очень удивилась.

— Мы же не маленькие и если что, я за мальчишками присмотрю, — с первой частью согласны были все. В ответ на вторую Рон фыркнул, Света со значением мне улыбнулась, а мама сказала:

— Я собираюсь праздновать день рождения сына и кататься на аттракционах, а не присматривать за вами. Действительно, не маленькие.

Возможно, её мнение было слегка оптимистично, и кое-кому присмотр требовался, например, Невиллу с Джинни.

В тоннеле ужаса девочка с перепугу колданула, к счастью, мама убрала летучих мышек, и никто ничего не понял. Сириус или Виктор тут не помощники, они просто не знают, что для аттракциона нормально, а что нет. Расстроенную конфузом Джинни потом все утешали.

— Если б меня в детстве сводили на такой аттракцион, — поделился впечатлением Невилл, — не пришлось бы долго ждать магического выброса.

Я припомнил, во сколько у него родичи спровоцировали магический выброс, и сообщил, что таких мелких на этот аттракцион не пускают. Но с психованных магов сталось бы огреть всех работников Диснейленда конфундусом и засунуть-таки ребёнка на не подходящую по возрасту карусель. Потому, очень хорошо, что про магловскую жизнь они ничего не знают.

— Интересно, почему у магов нет своего Диснейленда? — поинтересовался Рон, то ли планируя заняться бизнесом, то ли просто пожелав шикарную игрушку. — С магией ведь можно сделать ещё круче.

— Это да! — хором согласились мы со Светой и переглянулись, вспомнили Хогвартский аквапарк.

— Чем вы там без нас занимались? — возмутился Рон, разумеется, ничего такого в виду не имея, но даже Невилл ехидно улыбнулся.

Джинни как самая вредная ещё и высказалась:

— Теперь понятно, что у тебя невеста вечно недовольная ходит. Ты просто не знаешь, чем с ней наедине заняться следует.

Но, поймав мой взгляд, девочка смутилась и замолчала.

— А у магов действительно ничего подобного нет? — спросил я более взрослых аборигенов магического мира, ну и Свету как представительницу золотой молодёжи.

Мама с крёстным дружно отрицательно покачали головами. Света пожала плечами.

— Есть, в Америке, — ответил Виктор. — Сам я там не был, ребята из команды рассказывали.

— Раз в Америке, тогда понятно, почему я о таком ничего не слышал, — сказал Сириус. — Не только мои предки, но и родители Джеймса, недолюбливали американцев и всё американское.

— Ничего удивительного, — подхватила мама, — у нас с ними периодически напряжённые отношения. Думаю, большая часть британских магов не стремится рекламировать американские товары.

— Америка — достаточно большая страна сама по себе, — заметила Гермиона, по-новому оглядывая аттракционы и людей. — Добавить к этому туристов — и на магический парк развлечений средних размеров хватит.

Уже когда мы разместились на «Русских горках», Света мне шепнула:

— Надо будет узнать, как моя семья относится к поддержке американского бизнеса.

— Ты обычно празднуешь день рождения до Хогвартса? — спросил я, сообразив, на что Света намекает.

— Да, — ещё успела ответить она до того, как нас понесло.

Домой мы вернулись практически охрипшие от крика и визга. Причём взрослые и условно взрослые визжали ничуть не меньше. Что не помешало нам всем галдеть за праздничным столом. Ага. И взрослым тоже.

Вечером я послал Сириуса куда подальше с его дурацкой идеей устроить практику в борделе. Организм, конечно, что-то такое уже требовал, но как-то оно было неправильно. Тем более, вся моя энергия уходила в другом направлении. Сириус на мой посыл не обиделся и ушёл к маме, в лабораторию.

Она там скрещивала лунный грунт с волчелычным зельем. Я изначально собирался идти другим путём. Полнолунной пыли и рун, на мой взгляд, более чем достаточно для создания артефакта. Хотя, текст опять длинноват выходит, и не совсем понятно, как сделать артефакт частью оборотня. Вполне возможно, мамины исследования что-либо дадут, не мне, так зеркалу. А то покамест для него лунный грунт и зелья в разных плоскостях находятся. Да и подопытного у нас всё равно ещё нет.

За день, посвященный празднованию, активному ничегонеделанию, а главное, ничегонедуманию, у меня утряслись уже имеющиеся мысли и появились новые.

Во-первых, пора прекращать ходить в библиотеку всем табором. Понятно, что процесс решения проблемы всем нервы успокаивает. Но для дела достаточно меня и Сириуса. А мама с Римусом принесут больше пользы занимаясь любой другой деятельностью.

— Но мы же ничего не нашли, — возразила мама.

— Надеюсь, на готовое решение никто не рассчитывал? — задал я провокационный вопрос.

По смущённо печальным лицам магов было видно: хоть и не рассчитывали, но надеялись. Пришлось выдать им что-то похожее в качестве утешения.

— Думаю, разбираться с этим будем так же, как и с одержимостью, но не сейчас, а после небольшой проверки.

— Одержимость всегда добровольная, — напомнил Рем.

— Какой проверки? — одновременно с ним спросил Сириус.

— Так в обычное время это действительно не одержимость, — начал объяснять я, оставив за скобками тот факт, что Джинни ни на что, не соглашалась. — Но когда моё сознание спит, а сознание Риддла, наоборот, излишне активно, крестраж пытается жить его жизнью. Возможно, мои интенсивные попытки вытолкнуть крестраж из тела вызывают воспаление. В общем, буду вешать зеркало над кроватью, авось, что приснится. Материал для сравнения у него есть.

— Если твои подозрения подтвердятся, — задумчиво протянула мама, — нужно будет караулить очередной сон и…

— Ну да, пусть сначала подтвердятся, а детали мы потом продумаем.

Многое будет зависеть от того, насколько мне этот крестраж окажется необходим для устранения Тома Риддла. И вообще, тут изучать нужно со всех сторон.

Зеркало над кроватью — это как раз и было «во-вторых».

А в-третьих, то же зеркало, только на уроке легиллименции. Пусть сравнит мои сны заодно с проникновением в сознание. Хотя вряд ли.

И у мамы, и у Рема без проблем нашлось куда потратить освободившееся время. Пока я монотонно прикладывал к зеркалу книжные страницы, Римус, не только отоспался, но и успел наконец-то договориться с мистером Рексом о встрече, правда почему-то на утро и даже не раннее. Сириус, естественно, шёл на встречу с ним. Нас с мамой не взяли. Потому мы с ней на пару нервничали, но старались не показывать этого друг другу. Мама листала толстенную энциклопедию, а я загружал в зеркало медицинские карты. Вообще-то нервничать причин не было, на этот раз за организацию безопасной встречи Мародёрам можно было ставить если не превосходно, то уж выше ожидаемого точно.

— У тебя на сегодня ещё много работы? — резко захлопнула книгу мама.

— Нет, две карты я уже загрузил, но на самом деле хватило бы и одной. Они практически идентичны.

— Вот и отлично. Пойдём по магазинам. Список из Хогвартса возьми, закупимся наконец. Ещё джинсы, эти тебе скоро будут малы, а ведь мы их покупали в начале каникул. Значит вся остальная одежда точно мала.

— Ты преувеличиваешь… — начал было спорить я.

Но потом подумал, что вместо четвёртой медицинской карты лучше показать зеркалу душу Мэри Макдональд. А заодно можно и в магазин зайти, для успокоения маминых нервов. И действительно к Хогвартсу пора бы купить всё необходимое.

Свой поход мы начали с больницы, разумно решив, что даже будучи платной, она произведёт удручающее впечатление. И наше настроение будет нуждаться в исправлении. Чтобы не вызвать лишних вопросов, немного не доходя до больницы, я надел мантию-невидимку. Дальше мама шла, вроде как, одна, просто навестить школьную подругу. Чем ближе мы подходили к палате, тем отчётливее я понимал, что для поднятия настроения одних магазинов будет мало. Ещё надо бы посидеть в кафе, поесть мороженого. По возможности обойдёмся без кино, на него уходит слишком много времени. Но даже дементоры не действуют так удручающе, как психиатрическая больница с чистыми коридорами и светлыми палатами. И уж точно никакой дементор не вызывал у меня таких поганых чувств, как седая женщина с морщинистым лицом — ровесница Сириуса и Римуса.

Мисс Макдональд, одетая в светло-жёлтый халатик и посаженная медсестрой в кресло, безучастно смотрела перед собой. На маму она никак не реагировала. Мне очень хотелось посмотреть то, что успело записать зеркало. Но я не стал прерывать запись, опасаясь упустить реакцию пациентки на мамину болтовню. К сожалению, подругами они не были, разные факультеты, разные интересы. Но мама всё же вспомнила нескольких общих знакомых, рассказала о своём ученичестве у Слагхорна, с перерывом на роды. Потом мама то ли вспомнив, то ли сочинив, рассказала, как профессор Флитвик сожалел, что Мэри Макдональд не стала продолжать учиться на мастера чар, уйдя из магического мира, закончив Хогвартс.

Да уж, убегать от опасности нужно было в другую страну, раз взялась бегать. Страусиный способ прятаться даже страусам не всегда помогает. Можно делать вид, что магического мира не существует, но он от этого никуда не исчезнет. Впрочем, в мамином щебете упрёков не чувствовалось. Сплошное сочувствие и оптимизм. А выйдя из больницы, мы вовсе постарались о ней забыть.

И старались до тех пор, пока Сириус не позвал нас на Гриммо двенадцать, сообщив, что подопытный уже там. Не понял. Вроде ж то, что дом открыт, наша страшная тайна. Почему же мы там гостей принимаем?

— Не поняла, вы не боитесь, что об открытии дома узнают все заинтересованные лица? — спросила мама, пока я отходил от парной аппарации. — Может очень неудобно получиться.

— Не волнуйся, Нион не будет выходить из дома, — не слишком довольно ответил Римус, видимо, примерив ситуацию на себя. Впрочем, Сириус тоже не казался счастливым от удачно выполненной миссии.

Зря они так, на роже мистера Ниона крупными буквами было написано, что никакой иной пользы, акромя анализов, для общества от него нет и не будет. Зеркало полностью подтвердило правильность первого впечатления. Из полезного, то есть, в результате пока что единственного анализа мистера Ниона стало ясно, что не только у Рема после полнолуния каналы не заряжены тёмной магией. Кроме наблюдения за каналами с подопытным покамест делать было нечего.

И на Гриммо двенадцать мы задерживаться не стали. Потому что я вот прямо сейчас понял, как именно нужно соединить артефакт с оборотнем. Мы сделаем ему татуировку! То есть, из лунного грунта нужно делать краску.

— Ма-ам, а твоё зелье насколько густым получится? — уточнил я. Может, краска уже есть, ну или почти есть.

— Я помню, что ты собираешься зельем руны рисовать, — ответила мама. — По консистенции на чернила и будет похоже, может, чуть погуще и точно другого цвета.

Согласно покивав, мол, годится, я намылился было полистать лабораторный журнал, но из-за малого количества времени отложил это дело на попозже. Вон, уже Гермиона в каминной прихожей появилась. Пойду встречать.

— У вас сейчас урок ЗОТИ? — спросил Сириус, шагая рядом. — Мне Рекс бумаги своего отца на продажу предложил. Он пытался сына лечить, правда безрезультатно. Но бумаги я взял, в обмен на лечение трёх оборотней Рекса, в случае успеха, само собой.

— Правильно, — одобрил я и поинтересовался: — Ты же не из-за сделки такой смурной?

— Нет, — ухмыльнулся крёстный, всё ещё не очень радостно. — Просто, этот Рекс из древнего тёмного рода. И его отец выяснил, что изначально оборотни — это результат трёхступенчатого тёмного обряда. В таких случаях возможность всё отменить даже для самого мага не предусматривается, а остальным просто не под силу.

— Так мы и не собираемся ничего отменять, и переть буром против силы тоже не планируем, — успокоил я крёстного. — Мы собираемся устроить утечку необходимой для трансформации силы, и только.

Вспомнив о наших изначальных планах, Сириус повеселел и отправился заниматься жутко важным делом в маминой лаборатории. Ага.

Обратной дороги для оборотней действительно не предусматривалось. Не нужна им была обратная дорога. Просто воины в осаждённом замке решили уйти красиво, забрав с собой побольше врагов. Просто среди них был тёмный маг. Вот и открылись ворота в светлую от полной луны ночь, выпуская порезвиться пятнадцать волков. Пятнадцать против тысячи, вроде бы мало. А если они сильнее и быстрее любого волка? А если их шкура не хуже брони защищает от стрел? (Никто же не берёт с собой на обычную войну стрелы с серебряным наконечником). С мечами, кстати, та же проблема. Аваду же ещё не изобрели. Волки резвились до утра. Рвали нападавших. Догоняли удирающих. Остановить их смогло только солнце. Первые же лучи, коснувшись волчьей шкуры, запустили процесс обратной трансформации. Вот только возвращаясь к человеческому облику, воины сразу умирали. Оставшиеся в живых враги кромсали их мёртвые тела, мстя за пережитый ужас. Потом они собирали разбежавшихся и хоронили погибших. Почти половина войска легла в погребальный костёр. Из раненых поправились трое, все они были магами. Победители оставили в замке сотню воинов и двинулись назад. Магов разделили. Полнолуние их застало в пути. Два оборотня оказались не менее страшной силой, чем пятнадцать. С той лишь разницей, что маги, вернувшись к человеческому облику с первыми лучами солнца, не погибли. Да ещё разбежавшихся воинов на этот раз собрать не удалось. Замок навестили не сразу, исключительно средь бела дня, и не нашли там ни одной живой души.

Ну что тут скажешь? Вечная память павшим, но не сдавшимся.

Хорошо бы посмотреть на сам обряд. Но события происходили где-то в Индии. Клан горе-победителей давно вымер, спасибо хоть свитки остались. Вот только за пару тысяч лет они не раз меняли владельцев. И замок, стоящий в сорока днях пути от другого, тоже неизвестно где стоящего замка, можно искать несколько лет.

Впрочем, даже без наглядного пособия мне было видно, где можно значительно сократить количество рун. Посмотрим ещё, что зеркало скажет. В идеале должна остаться одна руна из десяти, чтобы человеку не грозило превращение в ходячий пергамент.

Пока же зеркало переваривает новую информацию, я взглянул на результат нашего похода в больницу. Вторая версия о причинах состояния Мэри Макдональд полностью подтвердилась. Её душа действительно существует будто отдельно от тела, при этом она реагирует на общение, но к телу пробиться не может. У зеркала для решения проблемы не хватает информации. Что вообще-то странно. Ну не может быть, чтобы за прошедшую тысячу с лишним лет, никто не пытался вернуть душу в покинутое ею тело. Более вероятно, что Блэки напрочь игнорировали интересующую меня тему.

Попробуем зайти с другой стороны. Вот например, почему бы нам не вывернуть аваду наоборот, не буквы в обратной последовательности произнести, само собой. Нужно вернуть в здоровое тело болтающуюся рядом душу. Плюс разрушить стенку, созданную магией и ей же постоянно поддерживаемую.

И мне даже не придётся никого пугать просьбой заавадить крысу. У нас очень удачно появился подопытный. Впрочем, Сириус столь далёкому от наивного детства эксперименту не испугался. Он бы и сам эту крысу заавадил или другую, другую даже лучше. Вот на зеркало сниматься ему неохота, тем более у нас подопытный есть, и можно обойтись без героизма.

Как-то неожиданно закончилась невыносная супертёмная литература. Всё остальное — самые обычные, не запрещённые законом книги. Их можно без проблем выносить из библиотеки и загрузить хоть дома, хоть в Хогвартсе, если сохранится необходимость. Что не исключено. Потому что все книги, которые мы прочитали или хотя бы просмотрели, тянут на журнал «Сделай сам», но никак не на серьёзную научную литературу. У меня создаётся впечатление, что тёмные маги, используя в чарах и обрядах душу, сами её никогда не видели и видеть не хотят. Вот и нет у зеркала научной базы, на основе которой можно хотя бы теорию строить. До чего же с рунами проще!

— Может, в Косой сходим? — вспомнил я о ещё одном месте скопления книг. — Вдруг из легального что-то новое появилось.

— Не-а, — обломал меня крёстный. — Ни легального в Косом, ни нелегального в Лютном. Я интересовался, ещё в начале каникул, когда ты в первый раз книги о душах спросил. Так что забирай эту стопку, и пошли отсюда.

Я покивал, мол, не проблема, заберу всё отложенное. С волшебной сумкой на поясе можно и больше унести.

— Только в дом всё равно наведываться придётся, у нас тут подопытный, оставшись без общения и контроля глупостей наделать может.

— Думаешь? — усомнился Сириус. — Мы же с его хозяином договорились.

— Глупости — они на то и глупости, что совершаются вопреки здравому смыслу.

— Ладно, пообщаюсь я с нашим гостем, вот тебя домой закину. И мы с ним вместе придумаем ему занятие.

Здесь, правда, могла возникнуть другая проблема. Сейчас мы все стараемся отстраниться от Ниона как от личности. Мы даже в разговоре употребляем не его имя, а различные заменители типа, «гость» и «подопытный». Я же Сириуса подбил пообщаться с Нионом как с человеком. Но риск при данном раскладе минимальный. Как личность Нион вообще никак. А совесть у моего крёстного хоть и зубастая, но избирательная. Выбор делает преимущественно в мою пользу. Персонажа же, подобного Ниону, может в упор не заметить.

Оказавшись дома, я в первую очередь поинтересовался маминым местонахождением, ожидал найти её в лаборатории. Если зелье готово, лабораторный журнал послужит благому делу сокращения рун. Не нужно и даже вредно дублировать воздействие. Увы, дом показал, что, кроме меня и домовиков, на его территории никого нет. Ну и ладно, мы ещё с анатомией руны не соотнесли. Но включив зеркало, я узнал, что оно уже всё соотнесло. Тупо заниматься загрузкой информации мне порядком надоело. Потому я поинтересовался, что зеркало думает по поводу нашего сегодняшнего эксперимента. Это ведь тоже работа с зеркалом, значит, всё строго по плану. Пока что единственным результатом была зафиксированная разница между убийством авадой и убийством любым другим способом, левиосой или там секо.

В первом случае нужно всей душой желать убить, не абстрактной смерти, а именно убить.

В любом другом случае желания могут быть более расплывчатыми. Начиная с «чтоб ты сдох» и заканчивая порывом вбить что-то в чью-то тупую башку.

То есть, в нашем случае должно быть искреннее желание вернуть человека к полноценной жизни. Так даже лучше, вряд ли среди преступников найдутся люди, от всей души желающие своей жертве чего-то хорошего. И человек, ушедший подобным образом от боли, не будет возвращён назад.

Всё! Больше никаких результатов нам эксперимент не дал. Нельзя сказать, что крыса погибла совсем напрасно, но я рассчитывал на большее. Пришлось продолжать загрузку книг в зеркало. По любому, мне это необходимо для решения собственной проблемы. Несмотря на мои уверенные сравнения активного крестража с одержимостью, всё могло оказаться совсем иначе. Ближайший урок легиллименции подтвердил, что состояние Джинни ничего общего с этой наукой не имеет. Увы, других одержимых я зеркалу не показывал. Можно будет сделать это позже, когда Джамбелли освободят моё панно. Судя по тому, как хорошо у нас с Гермионой идут дела, артефакт они получат на все четыре недели. И зря я не озаботился узнать, зачем оно им надо. По мнению крёстного и мамы, эти граждане имеют на меня планы. А значит то, что они будут смотреть в прошлом, может касаться меня. И в панно следует добавить функцию видеозаписи. Не вижу ничего сложного, просто аналог магловской камеры слежения. Включаться она будет на заклинание, активирующее окно времени, но существовать отдельно. Я не вижу смысла переплетать камеру с узором артефакта. Вполне достаточно будет аккуратно её туда вплести.

Создание камеры никоим образом не мешало завершению работы над антиликантропными мерами. Там всё шло своим чередом. Мама доделала зелье-краску. Зеркало утрясло воздействие зелий с воздействием рун. В результате осталось всего десять рун, три на шее под волосами и семь на спине, вдоль позвоночника. Их размещение основывалось на работах Ван Келлера, ну и справочниках по анатомии. А вот про Лонгботтомов и Мэри Макдональд я забыл. Стабильно загружая в день по книжке, я не особо задумывался, мою или их проблему она поможет решить. Души упоминаются? Упоминаются, тогда вперёд. А у меня тут ювелирные работы вовсю идут. Нужно алмазы-камеры в выбранные зеркалом места вставить.

О забытом мной направлении мне напомнила мама, ничего подобного, впрочем, в виду не имея.

— Гарри, у Невилла умер дедушка. Мы пошлём свои соболезнования миссис Лонгботтом, а тебе следует написать Невиллу.

— Хорошо, — согласился я, и закрепив очередной камешек, сел писать.

Хотя если это тот самый дедушка, что выкидывал ребёнка из окна, ему не соболезнование нужно посылать, а как бы не наоборот. Или это был не дедушка, а дядюшка? Да какая фигли разница, мне что Дурсли, что тётушка Мардж — равно параллельны. Но Невилл не я, он ко всем родственникам весьма трепетно относится. Ну к их бестолковым подаркам уж точно, даже слишком. Чтобы подбодрить ребёнка, я вместе с соболезнованиями отправил всё, что успел выяснить с иллюстрациями, кроме эксперимента с авадой, нефиг подставляться. Да, получилось немного, но больше, чем у колдомедиков. А если кому-то картинок мало покажется, где взять «Взгляд в бездну», я написал. Раз уж у нас с зеркалом дело не движется, пусть другие попробуют. Кстати, другие-то бывают разные, и не надо забывать о Римусе. Модифицировать заклинания для подводного мира у него хорошо получилось. И ему можно распечатать всё, включая эксперимент с авадой.

Дом показал, что все наши в малой гостиной, — неужели скоро ужин? Ну вот, кажется я опять терял связь с реальностью. Точно потерял. Зеркало закончило работу по антиликантропным мерам. Подопытный мается на Гриммо двенадцать. Я же торможу, потому что дальше требуется живая мысль, а не механическое движение по плану.

Итак, кто будет делать татуировки? Однозначно не я. Это вам не из глины лепить. Татуировка на живом человеке делается. Значит нужен профессионал. Если мы придём в какой-нибудь магический тату-салон с подозрительным рисунком из рун, да ещё и со своей краской… В общем, мы серьёзно подставимся. Придётся снова обращаться к Рексу.

Вот прям сейчас Римуса озадачу модификацией чар, а Сириуса, очередными переговорами с бандитским боссом.

— Ты долго, — встретила меня мама на входе, — и зачем столько бумаги?

— Так, кое-что в порядке утешения для Невилла. — Пояснил я излишнюю пухлость конверта, и кивнул на волшебную сумку: — Здесь дополнительные копии вам, уже в порядке пищи для размышления.

— Непременно, но попозже, — покивала мама и, развернув меня в сторону лестницы, добавила:

— Сейчас нам с тобой в совятню, письма отправлять. Сов очень желательно отправить одновременно… — По сменившейся интонации стало ясно, меня ждёт урок этикета.

Специально загружать каникулы уроками по расписанию мы не стали. Просто время от времени кто-нибудь читал очередную лекцию. Либо как сейчас, когда того требовала ситуация, либо на будущее, на чужих примерах. Подобное обучение совсем не напрягало и полностью обеспечивало потребную информацию. Тем более, кое-что отложилось в памяти из дневника Амалии Рейли. Но, например, с такой ситуацией она не сталкивалась, пусть письма с соболезнованиями ей посылать приходилось. Но нюансы, детали и прочие мелочи…

Мамину лекцию прервала Хна, спикировав ей на плечо. При этом сова, совершенно точно, намеренно хлестнула меня крылом. Не может она забыть нашу первую встречу и при каждом удобном случае считает нужным напомнить мне, что я был не прав. Но сейчас случай неудобный. Так считала встрепенувшаяся Букля, она грозно ухнула и расправила крылья. Но главное, так считала мама.

— Видимо, вы с Буклей не сможете вместе доставить письма, и вместо тебя мне придётся отправить Бладжера, — строго произнесла она.

Упомянутый Бладжер, распушив холку, выразительно ухнул, как бы припечатал: «бабы».

Рыженькая и беленькая совы изящно встряхнулись, протянули лапки для писем и исполненным достоинства жестом вздёрнули клювы. Не бабы, а леди!

Я честно не ржал, пока совы не улетели на достаточное расстояние, даже не улыбнулся!

— Вот нахалка! — высказалась мама, впрочем, тоже дождавшись, когда две чёрные точки скроются из виду. — Так, на чём мы остановились?

— Ты рассказывала, в каких случаях допустимы довески к соболезнованиям.

Хотя странный вопрос. Другу, которого действительно хочешь утешить, можно посылать всё, что для этого потребуется. И никаких официальных писем. Официальные письма посылают посторонним.

Когда мы вошли в гостиную, Мародёры увлечённо обсуждали, кого бы они хотели увидеть в министерском кресле, а кого главой аврората. Я ни одного кандидата не знал, потому включиться в спор не мог, зато у мамы подобных проблем не было. Видать, они тут давно спорят, а она просто ненадолго отходила. Вникать в достоинства и недостатки незнакомых людей мне было не интересно. Пусть взрослые мучаются, им с этими гражданами работать. А я покамест проверю ответы на другие вопросы, что ставил зеркалу. Оно ещё раз подтвердило, что в разрешённых книгах информации больше, и найти там что-то полезное легче. По поводу вроде бы необходимого согласия на одержимость со стороны хозяина тела зеркало выяснило, что оно может быть косвенным. В случае Джинни таким согласием могла стать постоянная переписка с Томом. Ну, это моё мнение. Зеркало просто привело ряд примеров из зазеркалья, когда предмет заколдовывался таким образом, что надевший его давал согласие поделиться своим телом. Дальше уже вставал вопрос: «Кто сильнее? Или кто хитрее?» Ведь хозяина тела не обязательно предупреждать о начавшейся экспансии.

Из всего этого следует один вопрос: «Не сочтёт ли крестраж мою легиллименцию за косвенное согласие поделиться телом?» С одной стороны, в отличие от Джинни, я предполагаю опасность, значит, завладеть моим сознанием будет труднее. С другой стороны, я предполагаю опасность, значит, моё согласие на одержимость будет чуть менее косвенным, чем у Джинни. С третьей — фигли разница. Ну, оборзеет крестраж, так у меня дома только эльфы заклятие, изгоняющее из одержимых агрессора, не выучили. Они бы, конечно, выучили и без волшебной палочки бы справились, но увы, воздействовать на волшебников магией без прямого приказа им религия запрещает. Нет, моего приказа недостаточно. Крестраж, он же Том Риддл, ничего никому не приказывал.

— Ты чем там так увлечённо занимаешься? — спросил Сириус, заглянув мне через плечо. Похоже, они успели до чего-то договориться, и судя по довольным лицам, это что-то всех устраивает. Я не спеша сменил страницу, пока моими делами не заинтересовалась мама. Это Сириус, кроме зеркала, ничего не увидит, ей же напоминание о крестражах настроение испортит, а следом и всем остальным, естественно.

— Вот, можете тоже заняться, — достал я заготовленные распечатки, и заодно сразу порадовал крёстного: — А тебе будет персональное задание.

Мысль о том, что некоторые нервно воспринимают эксперименты на других оборотнях, появилась у меня запоздало. Но оглянувшись на Рема, я понял, что сейчас комплексы не актуальны. Профессор Люпин уже мысленно переделывал аваду. Мама тоже даже не думала заглядывать в зеркало. Глядя на колдующего Ниона, она, кажется, впервые осознала тот факт, что души можно увидеть.

— Не очень как-то смотрится. Это все души такие?

— Вы с папой очень даже симпатичные, — возразил я. — Вон там изображение Мэри Макдональд есть, тоже ничего, можешь сравнить.

Мама сравнила, потом таки полезла в зеркало, поглядеть на себя. Поняв, что однозначно выигрывает, она присоединилась к Римусу.

Аваду они вывернули в этот же вечер, а вот что делать дальше, было непонятно. Покамест с получившегося заклинания не было ни вреда, ни пользы. Насчёт вреда мы проверили на очередной крысе. А польза будет, когда мы поймём, как убрать стенку. На фоне размышлений «где бы нам взять ещё книги про души», переход антиоборотнеческой программы в активную фазу прошёл почти незаметно. Пусть мастер-татуировщик не работал в команде Рекса, его всё равно быстро нашли.

Мэт Браян — маглорожденный маг с несомненным художественным талантом. Несмотря на талант, конкуренцию с потомственными мастерами он не выдержал. Чего уж там не хватило — неясно. Может, семейных секретов, тех самых, что передаются только по наследству или через брак. А может, терпения создать собственную клиентуру и наработать уже свои семейные секреты. Ведь магов действительно мало. Татуировки же не конфеты. Фраза «чем больше, тем лучше» совсем не про них. А когда ты небезосновательно считаешь себя талантливым, с терпением как правило бывают проблемы. Вот и ввязался Мэт в дела сомнительной законности, ясен пень, попался. Вывернуться-то он вывернулся, но ни репутации, ни денег не осталось. С тех пор Мэт Браян обретался в Лютном, на шестых ролях, изредка делая татуировки местному молодняку.

Можно сказать, идеальный вариант: и квалификацию не потерял, и стучать никому не будет, точно не будет. Это в приличном обществе требовать клятвы не принято, от слова совсем. В Лютном на них всё и держится.

Эксперимент, естественно, проводили на Гриммо и в присутствии Сириуса. Меня, видите ли, оставлять наедине с двумя подозрительными личностями никак нельзя. Клятвы не панацея. И вообще, по мнению крёстного, как раз моё присутствие при эксперименте совсем не обязательно. Я, ясно дело, так не считал. Вовсе не потому, что мне так уж интересно. Совсем даже не интересно. Два часа сидеть и смотреть, как делается татуировка. Да нафиг бы такое развлечение, но мне нужно процесс на зеркало записать. Значит либо я, либо мама. Сириус быстро согласился, что лучше уж я. Мы запаслись терпением и настроились поскучать, не теряя бдительности.

А вот этого никто не предусмотрел, то есть, вообще. Нам даже в голову не пришло поинтересоваться, что будет с оборотнем, если посреди лунного цикла он нарвётся на полнолуние. А Нион взял и обернулся. Хорошо хоть татуировку до конца успели доделать.

Мистер Браян прыгнул на стол. Сириус обернулся Бродягой и грозно зарычал. Нион, поджав хвост, заскулил и уполз под тот самый стол, на котором устроился мистер Браян. Я старался не выпускать подопытного из поля зрения зеркала. Крёстный посмотрел на меня, поймал печально-укоризненный взгляд Ниона и вернулся в человеческий вид.

— Где-то ошиблись? — с сочувствием в голосе спросил он.

— Да не, — возразил я, уже сообразив в чём дело. — Просто нужно было руны наносить сразу после полнолуния, а не через пятнадцать дней.

— Мистер Браян, слезайте со стола, в краску входит волчелычное зелье, так что под столом сейчас разумный человек в волчьем виде.

— Мистер Нион, не нервничайте и сделайте глаза попроще. Скоро вы вернётесь к человеческому облику, уже навсегда.

Нион глаза попроще делать не стал и, похоже, мне не поверил. Зря. Пусть эфирная часть каналов ещё не была пустой, но того, что там осталось, даже на одно обращение не хватит. Большую часть съело не по графику наступившее полнолуние. Вот прямо сейчас.

Остатки же…

— Сириус, открой шторы и окно, — попросил я.

Эксперимент из скучного превратился в интересный.

Пока крёстный шёл к окну, я починил порванную во время превращения одежду. Незачем смущать лишний раз человека. С первыми лучами солнца, проникшими в комнату, Нион согласно всем правилам принял человеческий вид.

— И что теперь? — спросил меня Сириус. Он-то в зеркале ничего не видит. Так что весь результат наблюдает исключительно в физическом плане.

— А теперь закрой всё назад. И мистер Браян, слезайте уже со стола.

— Не слезу, — категорично заявил татуировщик, для наглядности помотав головой.

А мистер Нион, успевший напялить кальсоны, задумался, надевать ли ему мантию, или не стоит. Но шторы с окном были закрыты, а превращение в волка не состоялось. Потому подопытный продолжил одеваться.

Из всех присутствующих только я, благодаря программе «взгляд в бездну», видел, что второе полнолуние состоялось. Но в нематериальной части каналов осталось слишком мало магии, на оборот не хватило. Теперь каналы были чистыми, как у любого нормального мага, а побочные эффекты устранят руны и зелье.

— Ну вот, смотри, что будет, если я попытаюсь без всякой магии поднять дом? — позже объяснял я Мэту Браяну смысл происходящего. Не искать же нам другого татуировщика, раз этот всё удачно наколол с первого раза.

— Ничего не будет, — механически согласился Мэт. — Даже не надорвёшься, ведь для этого дом нужно хоть чуть-чуть приподнять.

Сириус, не доверяя устным уговорам, сунул татуировщику стакан Огневиски.

— А если первокурсник будет патронус вызывать? — добавил я пищи для размышлений. — Или собираясь колдовать «прах», принесут в жертву флоббер-червя.

Последний аргумент гость не понял, зато его оценил Сириус и сразу поинтересовался, когда мы будем лечить Римуса?

— Можно сразу после ближайшего полнолуния, чтоб без эксцессов.

— Через шесть месяцев, — обломал я крёстного. — Мало ли.

Не знаю уж, что помогло больше: деньги, виски, объяснение или отдалённость следующей работы, но ушёл мистер Браян, относительно успокоившись.