Зеленое солнце (джен)

— Мы должны ему сказать, Микаса, — в который раз настойчиво повторил Армин. — Это же вещь его отца.

— Нет, мы не можем, — покачала она головой. — Эрен тогда начнет задавать много вопросов. Что, если ему станет хуже?

— Хуже, чем сейчас? Ты его вообще видела? Он как зомби ходит!

Микаса закусила губу и втянула голову в плечи, прикрываясь шарфом — конечно, видела и замечала.

За несколько дней, пока Эрен был на базе, Армин заметил его состояние. Черные круги под глазами указывали на недосып и усталость, которой не могло быть — капрал Ривай пусть и гонял постоянно Эрена, то давал ему время на отдых. Хуже было то, что Эрен временами подвисал: он иногда мог остановиться посреди коридора, замереть статуей и не двигаться несколько минут, а потом продолжал говорить с места, где остановился. Армин пытался с ним заговорить об этом, но Эрен лишь непонимающе улыбался, отводил глаза в сторону и пытался перевести тему разговора. Иногда и вовсе отвечал что-то невпопад.

Армин все чаще задумывался над тем, что виртуальная болезнь усугубилась, особенно когда Эрен начинал говорить с Риваем, которого рядом не было. Единственным плюсом этого было то, что паранойя Эрена пошла на спад, он полностью переключил внимание на Ривая.

— Он справится, — настояла на своем Микаса. — Он должен справиться.

— Я понимаю, ты хочешь выполнить его просьбу не лезть в его жизнь, но это не тот случай.

Микаса сжала кулаки, совсем тихо прошептала:

— Я знаю. И знаю: есть возможность, что он что-то вспомнит. Но что, если этого не случится? Ты же помнишь, что случилось с его матерью. Он до сих пор считает, что ее сожрал монстр, пробравшийся через разрушенную стену города.

Армин помнил. Эрен забыл. На самом деле она стала жертвой случая, не самого радужного стечения обстоятельств.

— Он бы возненавидел то, чем мы занимаемся, — Армин прикусил нижнюю губу, чтобы не думать о прошлом, в котором он сам немного был виноват. — Я даже рад, что он увлекся виртуальностью и многое забыл.

Микаса сжала шарф, на который Армин неосознанно перевел взгляд. Воспоминание о подарке у Эрена стерлось из памяти также бесследно, как и многие другие воспоминания, по неизвестной причине. Виртуалка не лишала памяти и никогда не действовала столь разрушительно, Армину это точно было известно.

— Но мы не смогли его защитить, — ровно сказала Микаса. — Он все равно оказался здесь. Выяснил что-нибудь?

— Кабинет капрала Ривая постоянно заперт. — Армин посмотрел на стену с надписью «Выход» и большой красной стрелкой, размещавшейся под номером блока, состоявшего из номера этажа и порядкового номера отсека. — Простым взломом вряд ли можно проникнуть. Кабинет Эрвина и остальных я давно обыскал, но там ничего интересного нет.

— Почему ты решил, что Ривай что-то знает?

В прошлое свое проникновение к Риваю Армин нашел тот самый диск с «Вирусом». Он его скопировал и предложил сыграть Эрену. Будет ли нормальный законопослушный человек держать версию запрещенной игры? Ривай слыл одним из тех, кто всегда подчиняется приказам и неукоснительно их выполняет. Но «Вирус», спрятанный между старыми бумажными томиками по военной стратегии и истории войн, служил обратным доказательством. Несмотря на идеальный порядок, за столом царил бардак, и это очень бросалось в глаза.

Несколько загруженных голографических карт города болтались над столом. Цифры и названия появлялись каждый раз, едва нить задевала тот или иной объект на карте. Армин еще несколько минут постоял, изучая то, что было перед ним, и передвинул пару объектов на несколько градусов, корректируя их положение. Как выяснилось позднее, это был план того самого задания по захвату Эрена в клубе. Хорошо, что Армин успел до обыска подключиться к домашнему компу Эрена и вовремя отформатировать все данные. Конечно, слабое оправдание, но хоть что-то полезное он успел-таки сделать.

Так ничего и не отыскав у Ривая, Армин ушел ни с чем. Если не считать копию игры, которая сейчас медленно убивала Эрена.

— Он полностью контролирует его. Ты видела, как Эрен на него смотрит? Словно перед ним кумир или он влюбился.

— Влюбился? — взгляд Микасы потемнел, голос стал угрожающе ледяным. — В капрала Ривая?

— Я не об этом, — Армин замахал руками, пытаясь привести Микасу в чувство. О ее ревности он совершенно забыл. — А про то, что мы не можем с ним даже поговорить толком. Как только Эрен остается один, то Ривай тут же появляется рядом. Я понимаю, капрал Ривай присматривает за Эреном, но это слишком. На него и так много всякого навешано — не денется никуда с базы, за каждым шагом следят.

— Мы должны его предупредить. И рассказать.

— Мы можем предложить ему сыграть, — предложил неуверенно Армин, раздумывая, как выкрасть Эрена из-под жесткого надзора. — Но капрал Ривай не разрешит.

— Потому что у меня нет времени на ваши бесполезные игры, — сообщил знакомый голос над ними.

Армин и Микаса вскочили со своих мест и отдали честь.

— Капрал Ривай, извините, я…

— Знаю, что именно ты. — Ривай развернулся. — Поэтому вы идете со мной без возражений.

— Где Эрен? — спросила Микаса, взяв себя в руки и не обнаружив его рядом с Риваем. — Отвечайте.

Ривай остановился, обернулся и недовольно посмотрел на нее:

— Там, где и положено.

— Вы с ним что-то делаете, по этой причине он выглядит таким. Вы его пытаете? Бьете? Морите голодом?

— Как-тебя-там, — протянул Ривай, — если ты не пойдешь со мной — вылетишь отсюда мигом. И Эрен лишится своей сиделки.

Микаса двинулась было на Ривая, но Армин ее придержал:

— Не надо, Микаса.

— Но…

— Идем с ним. Капрал Ривай вряд ли причинит вред Эрену.

Внешний мир, разрушенный человеком, встретил их холодным порывистым ветром. Фильтры в респираторах, если вовремя не заменить, быстро приходили в негодность: отравленный воздух проникал в легкие, ядовитые вещества оседали и блокировали поступление кислорода в кровь, и человек задыхался. При ранении молекулы воздуха вступали в химическую реакцию, разрушая клетки крови и нанося вред всему организму.

Много лет назад, до рождения Армина, из-за деятельности человека случилась авария, послужившая причиной гибели почти всей эко-системы планеты. Природные катаклизмы происходили слишком часто: ураганы, цунами, извержения вулканов, землетрясения. Растаявшие ледники повысили уровень океана, который затопил значительную часть суши. Из-за извержений вулканов небо заволокло густыми тучами, воздух наполнился вулканическим пеплом, и практически невозможно стало находиться на улице без дополнительной защиты.

Добыча полезных ископаемых стала невозможной, поэтому со временем тепловые электростанции прекратили свою работу. Через какое-то время следом за ними атомные электростанции истощили запас ядерного топлива и тоже остановились. Еды не хватало, медикаменты и предметы первой необходимости быстро заканчивались — начались масштабные переселения людей в поисках лучшего места для жизни. И как следствие — войны за территорию. В бой шло даже ядерное оружие. Слабые страны погибали под натиском лучше вооруженных и сильных. Именно это стало причиной вымирания многих народов. Из многомиллиардного населения планеты осталось лишь несколько миллионов.

А после, когда военный конфликт более-менее улегся и тучи разошлись, солнце осветило окаменевшие равнины, некогда являвшиеся руслами рек и берегами озер. Люди были заняты решением своих конфликтов и не заметили самого главного — жизнь вокруг, за которую они боролись, умирала.

Многочисленные экспедиции ничего не дали — все было мертво. Главная проблема оказалась в солнце. Возможно, это случилось во время войны из-за использования ядерного оружия или же во время первой катастрофы. Однако в окружающей среде стали образовываться устойчивые формы неизвестных ранее химических соединений. Они были очень легкими, летучими; поднявшись, они скопились в верхних слоях атмосферы в достаточной концентрации настолько, что поглощали почти весь видимый спектр излучения, пропуская лишь узкую полоску зеленого света.

Из-за этого вся флора вымерла и больше на земле ничего не росло.

— Думаю, здесь мы сможем поговорить, — Ривай остановил бронированную машину.

Они приехали к подножию горы, служившей одним из небольших перевалочных пунктов, где следили за активностью монстров или появлением вражеских разведчиков.

Монстры являлись следствием мутации некоторых видов животных, быстро приспособившихся к загрязнению. Они вполне хорошо себя чувствовали в окружающей среде, активно размножались и питались тем, что находили. Крысы, одни из немногих, кто выжил после ядерных войн и продолжил свое существование, прибавили в росте и весе, генетически изменились под стать воздуху, которым дышали. Лишившаяся шерсти кожа покрылась жестким панцирем, острые когти и резцы могли с легкостью вспороть тело человека, мощный хвост и лапы помогали скрыться от опасности. Монстры периодически приближались к стенам — их не могли отпугнуть ни ловушки, ни обманки. По этой причине и был создан отряд зачистки, который выходил за стены города и уничтожал рыскавших поблизости монстров.

Уничтожать их было не так-то просто. Обычное огнестрельное оружие слишком массивно, и им неудобно сражаться против ловких и быстрых тварей в ближнем бою. Для больше удобства использовали специальные мечи, проникавшие между сочленениями пластин на суставах. Но, лишившись одной лапы, монстры злились и атаковали яростнее, неудержимее, справиться с ними становилось еще труднее. Стандартное оружие, которым Армин и Эрен, как и многие другие пользователи виртуальной Арены дрались, было аналогом настоящего оружия против монстров. Лезвие вскрывало панцирь и давало возможность выстрелить в мягкие ткани, тем самым убивая монстра. При точном попадании тварь умирала быстро, в противном случае разделаться с ней точно так же не составляло труда.

Эрен до сих пор думал, что один из этих монстров сожрал его мать при падении стены, когда враги атаковали их родной город около пяти лет назад.

— Капрал Ривай, почему мы не доехали до поста? — спросил Армин. Когда они надевали защитные костюмы в ангаре, Ривай сообщил, что они отправляются на внешний пост. Им выдали обмундирование, необходимые вещи и несколько ящиков для доставки.

Ривай извлек из сумки сменные фильтры. Выбив один израсходованный из гнезда, вставил новый. Старый плоский кругляшок упал на землю с глухим стуком. Армин и Микаса последовали примеру Ривая и заменили свои фильтры вслед за ним. Сразу стало легче дышать, на грудь перестало давить. Армин на всякий случай проверил шлем — все было в порядке.

— Успеем еще. — Ривай поднял руку с зажатым вторым фильтром, прокручивая в ладони, и включил выданный коммуникатор — более мощный и надежный, специально созданный для военных целей. Он нажал несколько кнопок на вызванном меню, дождался ответа и сообщил: — Прием. Это Ривай. У нас небольшая поломка на дороге. Сообщите обстановку.

— Рад приветствовать, капрал Ривай, — ответили ему с небольшими шипящими помехами. — На территории вашего следования не обнаружено никаких форм жизни. Чинитесь и следуйте заданному курсу. Об изменениях вам сообщу.

— Вас понял. Отбой, — сказал Ривай и отключил экран.

Все это время Армин и Микаса не двигались, наблюдая за действиями Ривая. Никаких поломок Армин не почувствовал, и это настораживало.

Ривай же, снова скрывшись наполовину в багажнике, вытащил небольшой черный чемоданчик и посмотрел поочередно на них двоих:

— А теперь расскажите, что вы думаете о нашей стране?

Вопрос поставил Армина в тупик. На несколько секунд он растерялся, но ладони сами потянулись к оружию, закрепленному на поясе. Ривай никак не отреагировал, зажимая в ладони целый фильтр, вторая замерла над кодом замка.

— Если вы думаете, что мы шпионы, — сказал Армин, придумывая в голове несколько вариантов побега, — то ошибаетесь. И Эрен тоже не шпион. Это все игра. Это из-за «Вируса» Эрен стал таким. И из-за своей памяти — она у него с детства плохая, он многое забывает и путает. Но он не шпион.

О том, что было на допросе Эрена, он прочитал из доклада Эрвину. Армин тогда находился у Эрвина и видел поступивший документ, на изучение которого хватило нескольких секунд. Эрена обвиняли в шпионаже, доказательством которого служила принесенная клятва врагов. Это даже не расценивалось как акт протеста, а единодушно было принято за признание. Эрен всегда был импульсивным, и шутить подобным образом было не в его стиле. Да, он мог разозлиться и высказать то, что думал, но никак не подставлять себя и остальных.

— Значит, память плохая? «Вирус» во всем виноват? — зловеще уточнил Ривай, щелкнув кодовыми замками на чемодане. — Уж не тот ли, что ты утащил у меня?

— Я у вас ничего не крал, — напрягся Армин.

— Всего лишь скопировал, потому что я позволил тебе. Думаешь, все твои попытки взломать мой кабинет я не замечал? Я специально оставил для тебя открытой дверь. И игру положил на самое видное место.

О таком раскладе Армин не думал. Но последний кусочек понимания, как у него получилось легко и незаметно пролезть к Риваю, встал на свое место. Ведь подсказывали интуиция и логика, что не могло быть так: раньше не получалось, сколько он не бился, и вдруг внезапно повезло. Обрадовался раньше времени, вот и утратил бдительность. А на деле его направляли, вели за руку, подкидывая информацию по крупице.

— Зачем вы это сделали? — Микаса тоже извлекла оружие, выставив его перед собой. Дуло пистолета, как и само лезвие, были нацелены на Ривая. — Вы специально его подставили?

— Я использовал тебя как почтальона. — Ривай сел на камень, закинув ногу на ногу и положив чемодан на колени. Ситуация его ничуть не смущала.

— Почтальона? Чтобы я передал Эрену игру? — понял Армин. — Зачем?

— Нам он нужен. И ты знаешь, по какой причине.

Микаса посмотрела на Армина.

— Ответь ей, — предложил Ривай. — Ты же умный мальчик. Эрвин не зря тебя выделяет среди остальных.

От подобной похвалы захотелось отмахнуться, но Армин предпочел сосредоточиться на разговоре, чтобы не дать злости отключить мозги.

— «Вирус» — это не слухи, верно? Люди действительно умирали, играя в нее.

— Верно. Игра — всего лишь затянувшийся эксперимент.

— Вы его ставили на людях. Дело в чипе в мозгу Эрена. Вы целую неделю изучали то, как он работает, получали свои данные, чтобы сделать аналог.

— И знаешь, как он оказался в его голове?

— Нет, — Армин покачал головой.

— Гриша Йегер, его отец, весьма знаменитый врач и ученый в определенных кругах. Он создал второй слой виртуальности, который может накладываться на первый, и оба, в свою очередь, на реальность. — Ривай развернул чемоданчик лицом к Амину и открыл крышку, в которой находилось два шприца и небольшая ампула с серой жидкостью. — Возможно, количество слоев виртуальности не ограничивается двумя. Но важным фактом является то, что для погружения никакое оборудование не нужно, а все повреждения, полученные в процессе пребывания в виртуальности, никак не сказываются на теле пользователя. Но есть побочный эффект: все, что он видит и чувствует, кажется настоящим, и мозг не может отличить нарисованную картинку от настоящей.

Армин замотал головой, возразил:

— Это невозможно. Эрен постоянно пользуется виртуальными костюмами, линзами, перчатками…

— Не всегда, — сказала Микаса. — В мой приезд домой отключилось электричество. Эрен был погружен в виртуальность, когда его компьютеры были отключены от сети и питания.

Армин помнил тот день и до сих пор не понимал, что произошло. Наверное, сбой электросети спровоцировал экстренное подключение в обход датчика безопасности, тем самым запустив механизм, который теперь беспрерывно работал. Это ли являлось причиной подвисания Эрена в реальности? Армин не мог ответить с уверенностью и решил подумать над этим позже, если получится — действия Ривая до сих пор оставались непонятными.

— Вы клоните к тому, — осторожно предположил Армин вслух, — что Эрен имеет доступ к разработкам своего отца?

Почувствовав сквозь защиту шлема пробирающий до самых костей недовольный взгляд Ривая, Армин сглотнул, когда в оглушительной тишине раздалось приговором, подводя точку всему:

— Эрен и есть разработка своего отца.

— Эрен потерял отца семь лет назад, — сказала Микаса, пытаясь найти опровержение словам Ривая. Армин сам бы хотел, но все сводилось к тому, что Ривай говорил правду — она аккуратно вписывалась и в его умозаключения. — Он…

— Исчез в неизвестном направлении, — закончил за нее Ривай.

— Он говорил, что ему надо уехать по срочному вызову, — Микаса все еще держала оружие перед собой, пыталась не поддаться объяснениям. Иначе придется снова подстраиваться и менять свою жизнь, чтобы защитить Эрена. — В тот же день…

— Случился прорыв. На ваш город напали и уничтожили, верно? — сухие факты, о которых напоминал Ривай, звучали еще ужаснее, чем сохранились в воспоминаниях, как тонкие иглы под ногти.

Армин давно опустил оружие и ждал, что хочет услышать от них Ривай. Все, о чем он говорил, накладывалось на их жизнь, привнося в нее обоснованность и отрезая лишние куски от воспоминаний, в которые они верили. Словно Ривай щелкал клавишами компьютера их памяти, заменяя одни файлы другими. И то, что лежало в чемоданчике на его коленях, было слишком хорошо знакомо Армину: тускло-серебристое содержимое ампул стимулировало мозговую деятельность почти как таблетки, которые принимал Эрен. Только намного сильнее, одновременно с тем проясняя сознание и влияя на память.

— Капрал Ривай, пожалуйста, объясните, к чему вы клоните? — не выдержал Армин. Он хотел уже разобраться, стоит ли воспользоваться шансом на побег и обездвижить Ривая максимально быстро за короткое время. Микаса — Армин был в этом уверен — могла вполне неплохо сопротивляться Риваю, но вот сам он вряд ли позволит легко себя победить.

— Если вы хотите спасти Эрена, напомните, как назывался ваш родной город? — Ривай не спеша вставил в шлем прокручиваемый все это время в ладони сменный фильтр. С тихим щелчком он встал на место, вытеснив старый, который проделал путь первого и лег рядом.

— Шиганшина, — ответила Микаса.

— Которого в любимой вами стране, где вы живете, никогда не существовало. — Ривай пнул израсходованные фильтры, и они откатились в сторону.

Звук показался Армину оглушительным.

* * *

Его комната была больше, чем у Ривая. Минимальное количество мебели. Между столом, где аккуратными стопками лежали документы, карты, распечатки отчетов и шкатулка с силиконовыми датчиками на пальцы, и стеной с книжными полками было большое пустующее пространство. Ривай знал, что Эрвин любил ходить по своему кабинету, когда обдумывал очередной ход. С поимкой Эрена Йегера было также. Накануне операции он долго ходил кругами, мельтеша перед глазами.

— Не буду начинать издалека. — Эрвин оторвался от своего занятия, и экран голографического монитора между ними погас, переходя в режим ожидания. — Что у тебя с Йегером?

Поначалу Ривай не понял вопроса и ответил:

— Все еще проверка на полученные повреждения от игры. Исследования очкастой затягиваются — она не может пока с точностью ничего сказать. Сам пацан…

— Ривай, — оборвал Эрвин и поставил на стол локти, переплел пальцы, пристально всматриваясь в его лицо. — Подумай хорошенько, что я просил.

Ривай недовольно чертыхнулся, ровно продолжил:

— Лучше, чем я думал.

Добавить было совершенно нечего.

Когда Эрен узнал, что будет рядом с Риваем чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, он даже обрадовался. Так показалось Риваю, к его удивлению. Или он не знал, что Ривая боятся, и думал, что раз его отмазали от суда, то будут обращаться как с хрустальным? Так вроде не дураком показался.

То, что он не дурак, Эрен доказал в первый же день: вылизал до блеска комнату. Ривай, когда вернулся после ненужных и давно заученных инструкций, сперва опешил, увидев Эрена на коленях. Он вытирал тряпкой пол, заканчивая уборку — оставался кусок возле двери. Конечно, вид задницы Эрена на входе был оценен по достоинству, особенно вблизи и со всех ракурсов — Ривай даже голову попеременно наклонил то в одну, то в другую сторону, пока его не заметили.

— Капрал Ривай, — Эрен повернулся и обрадовался чему-то. Вскочил на ноги и отдал честь с грязной тряпкой в руках, которая оставила мокрый отпечаток на его лице. — Я решил прибраться, пока вас не было, и…

— Я заметил, — Ривай кивком указал на руки. — И как?

Эрен опустил руки, потирая правое запястье, насколько позволяла магнитная цепь между браслетами.

— Вначале тяжело было, да, — он пробежался взглядом по Риваю, стене, опустил взгляд на сухой пол. — Но я быстро нашел наилучшее положение и приступил к уборке.

— Наилучшее положение, — пробормотал Ривай, глядя на его ноги и грязные коленки. На черных штанах виднелись темные разводы, мокрые от впитавшейся в них влаги.

Едва ли кандалы позволяли сделать нормальный шаг, а Эрен еще умудрился уборку затеять. Причем влажную, без использования роботов-уборщиков. Вода, конечно, на базе имелась — ее поставляли пусть и не в достатке, но жаловаться на выделенную норму не приходилось. Где ее добывали и обрабатывали, хранилось в строжайшем секрете — она была одним из немногих природных ресурсов, ценившимся дороже золота, за неё постоянно приходилось отстаивать границы страны. Возможно, в каких-нибудь горах или под землей сохранились или пробились какие-то новые источники, — снег падал во внешнем мире, когда и было положено по сезону, но пригодным для питья или готовки он не был даже после сотни прогонов через очистители. А теперь Эрен так легко израсходовал свою норму воды на недели вперед ради собственной тюрьмы, где жил Ривай.

— Да, — Эрен оглянулся, смял пальцами край тряпки. Наверняка он не понимал, во что мог вляпаться из-за своей халатности. В своей квартире же берег воду, а на базе по-глупому забыл об экономии. — Если на коленках, то вполне можно передвигаться и мыть. Ничего, я привычный. Правда.

Поза действительно имела свое преимущество в сравнении с невозможностью передвигаться.

— И ты мне говоришь подобное?

Эрен заметно напрягся, между бровей пролегла складка. Последовал осторожный вопрос:

— Что-то не так?

Нейтральный, но уточняющий.

— Если ты настолько привык к чистоте, что стремишься к ней, почему твоя квартира не представляла из себя образчик стерильности?

Вопрос поставил его в тупик. Эрен силился что-то сказать, но убедительных доводов для озвучивания явно не наблюдалось. Он смотрел в сторону и хотел, даже пытался сказать, приоткрывая искусанные губы, но у него не получалось. Он даже в сторону шагнул, словно пропуская Ривая в комнату.

— Кто сказал? — спросил Ривай, понимая, что внятного ответа так и не дождется.

— А? — Вопрос вывел Эрена из собственных мыслей, взгляд прояснился. До этого Ривай не смотрел ему в глаза. — Вы о чем?

— Пацан, кто тебе сказал, как меня можно задобрить?

В том, что кто-то определенно проболтался, решив помочь новичку, Ривай не сомневался. Только кому могло понадобиться делать подобное?

— Никто не говорил, — удивление на лице было искренним. А потом Эрен добавил осторожно, чуть слышно, не сводя глаз: — Капрал Ривай, вы не из тех людей, кого можно задобрить и кто на подобное купится.

Ривай шагнул к Эрену. Подобное заявление могло прозвучать лестью, вот только Эрен прямо смотрел в глаза, уверенный в своих словах. Как будто на собственном опыте убедился. Ривай еще в первую встречу удивился тому, что Эрен — его цель, с которой он виделся впервые — знает его в лицо и обращается не только по имени, но и по званию. Аккерман и Арлерт — его друзья — вряд ли посвящали его в свою службу и работу, это не имело смысла и было запрещено. Однако здесь чувствовался опыт общения именно с ним, но Ривай точно помнил, что никогда раньше не пересекался с Эреном.

— Если я плохо убрал, то я переделаю. — Эрен развернулся было к койкам, но Ривай схватил его за предплечье, накрывая татуировку с эмблемой. От прикосновения Эрен вздрогнул, но не отбил его — татуировка еще болела, и могло пойти отторжение краски с чипом.

— Отставить, пацан. Все нормально, незачем переводить воду, иначе тебе перекроют доступ и изменят норму потребления. Не улыбается сидеть рядом с твоим немытым телом.

— Да, извините, — Эрен кивнул. — Не подумал.

Что и следовало ожидать.

— Будешь мыться со мной, если еще не в курсе.

Стань Эрен голограммой, про него можно было сказать, что он завис. Ривай чувствовал под пальцами напряжение, сквозь которое проступала едва ощутимо пульсация поискового чипа. Брехня, что всем солдатам под кожу вшивается чип с информацией носителя. Максимум производственный идентификационный номер самого чипа. Война многих важных придурков сделала параноиками, вот и следили за каждым, записывая все передвижения. И хрен докажешь, если поймают — цифровым данным верили все, но не всегда учитывали, что их можно изменить в угоду себе. Как и не всегда проследить сигнал. Казалось бы, высокие технологии, всегда что-то новое появлялось, а в итоге в полевых условиях не всегда выдерживали минимальную проверку. Так же получилось с чипами, их слабые стороны выяснились случайно.

Так же случайно, как и вычисляли места с плохим сигналом, где ловили только рации. В одно из таких мест пришлось съездить с Аккерман и Арлертом. Эрвин был прав — Арлерт невероятно смышленый, и жаль, что он служит на вражеской территории. С другой стороны, хорошо — своим умом много в чем может помочь и помогает. При той липовой поломке они были на поверхности, Ривай еще специально проверил сигнал своего чипа, и когда все оказалось безопасным, приступил к раскрытию правды с простого вопроса. Он не собирался их подводить к ответу, само получилось — никогда не знаешь, как засланцы с измененной памятью отреагируют на догадки. Никогда не знаешь, что за человек проводил изменение памяти — шпионов хватало везде, а перестраховаться лишний раз никто не мешал.

— Мыться с вами? — переспросил Эрен чуть сбившимся голосом.

— Чего волнуешься? Ты под моим наблюдением, — пояснил Ривай, закрывая за собой дверь. — По идее, я и в туалет с тобой должен ходить. Но ты сам понимаешь, я тебе вряд ли чем-то помогу.

— Д-да, я прекрасно и сам справляюсь. Спасибо за доверие. — Эрен запнулся, опустил взгляд на тряпку в руках, сложил в несколько раз, выжал, следя, как темные капли падают на пол. — Я не подведу. Обещаю.

Почему-то Ривай в этом не сомневался. В виртуальности, равно как и в реальности, он решил не расспрашивать Эрена о некоторых нестыковках между ними, которых накопилось превеликое множество. Списывать все на память и чип в его голове Ривай не спешил, будучи уверенным, что есть и другое обоснование, которое он обязательно вытрясет вне стен базы.

— Уж постарайся. — Ривай шагнул к Эрену, но тот продолжал стоять на месте не шелохнувшись и в ожидании дальнейших указаний. — Сдержи свое обещание, — Ривай протянул руку и потрепал Эрена по макушке, лохматя волосы, от чего Эрен буквально расцвел и заулыбался. — А теперь доделывай то, что начал.

Да уж, Эрен явно не подозревал, что за ним следят похлеще, чем за многими преступниками.

— Значит, — вернул Эрвин к разговору, — в порядке. Какие показатели?

— Лучше ожидаемого, — ответил Ривай заранее заготовленной репликой. Все отчеты Эрвин просматривал лично, не было нужды расспрашивать. — У него армейской подготовки ноль — я изучал дело — однако выправка чувствуется.

— Он действительно может быть?..

Озвучивать предположение было опасно, но работа оставалась работой, мало ли кто их прослушивал. И на этот вопрос Ривай тоже обдумал заготовленное объяснение.

— Нет. В сети есть множество игр на воинскую тематику. Те же симуляторы мировых войн и «полное погружение», — скривился Ривай. Он не любил подобные игры, и, когда приходилось их загружать, старался перекинуть работу на других. Война Риваю не нравилась, ее хватало и в жизни с постоянными оглядками на шпионов, лазутчиков, саботажников и предателей. Хватало и собственных проблем. Одна из них находилась в его комнате, отсыпалась после погружения. — Функция тренировки подразумевает под собой минимальный набор базовых знаний и умений, которые закачиваются в голову.

— Сейчас минутное дело обучиться чему-то, — проговорил Эрвин.

Ривай бы поспорил, но промолчал. Его мнение в данном вопросе никто не спрашивал. Например, ни одна программа не научит, как правильно врать. А вот Риваю пришлось спешно учиться, чтобы говорить ровно и вполне разумно — прослушка на базе стояла на каждом углу. Да и на суде Эрвин вскользь намекнул на подозрение в шпионаже, можно со дня на день ждать вызова в комнату для допросов.

— Держится уверенно. Уступчив, покладист. На все имеет свой взгляд, но вполне обучаем и послушен.

«Ведомый», — добавил про себя Ривай.

— Займешься перевоспитанием, — Эрвин протянул голографическую рамку с приказом и указаниями по дальнейшей судьбе мальчишки. — Следить за каждым шагом, не отходить, по возможности не мешать разговорам, но слушать. Отчет каждые сутки. При необходимости каждые двенадцать или восемь часов.

— Как и раньше, — прокомментировал Ривай, просматривая положение с инструкциями и проматывая стандартные куски текста, которые знал наизусть.

— Он в первую очередь подозревается в шпионаже, — напомнил Эрвин. — Отвечаем за него головой.

Такое вряд ли забудешь. «Вирус» — минутная отговорка, отсрочившая неизбежное. Обвинение в шпионаже намного серьезнее. Интересно, как Эрвин выбил приказ для перевода Эрена к ним? Когда все откроется, за Эреном придет отряд, специализирующийся по допросам, и тихо сделает свое дело. Они уволокут его в свободную камеру со звукоизоляцией и приступят к допросу. А потом поступит приказ избавиться от тела. Ханджи раньше работала в подобном месте, и Ривай считал, что ее нездоровое влечение к подобного рода исследованиям, больше походившее на пытки, осталось с тех времен. Но Эрен не жаловался, тихо и спокойно выполнял все указания, и при этом Ривай ловил на себе его взгляды. Приходилось кивать, чтобы поторапливался, и Эрен тогда ложился в виртуальное кресло, выслушивая очередную цель эксперимента от донельзя довольной Ханджи.

— У пацана, кроме виртуалки, полно других комплексов, — сказал Ривай, отвлекшись от инструкции. — Мне с ними со всеми разгребаться и копаться, что было настоящим, а что приглючилось? А какого хрена тогда у нас сидят эти долбаные аналитики? Мозги друг другу полощут?

— Ты с ним общаешься и видишь то, о чём они только слышали, — спокойно пояснил Эрвин.

— В сеть не выпускать, погружения только в присутствии… так, это не то… смешно. — Список инструкций составили внушающий, Ривай бы присвистнул, но удержался. Найдя нужный пункт, он остановил прокрутку. — Вот.

Не зачитывая вслух, он выделил предложение и развернул экран лицом к Эрвину.

— Никаких экскурсий по базе, — прочитал спокойно Эрвин.

— Он у нас неделю почти, — раздраженно бросил Ривай, — а они только сейчас прислали чертову памятку надзирателя?

— Проверка.

И кого проверяли? Очередной пункт, чтобы придраться при допросе и уличить в неисполнительности? А после и вовсе обвинить в шпионаже и заработать свои премиальные? Черт возьми, их копания в биографии, слежка за каждым шагом и анализирование каждого слова выводили из себя. Ривай старался сдерживаться и говорить по делу, а если оговаривался, то старался пояснить не для собеседника, а для аналитиков, что имел в виду. Из-за таких вот подобных мер безопасности он прослыл нелюдимым и неразговорчивым.

Ривай недовольно прошипел:

— Параноики.

— Им полагается.

Ривай промолчал: он прекрасно все понимал, но злиться иногда можно было, вдруг примут к сведению.

Спокойствие Эрвина быстро сводило на нет показную злобу. Ривай замечал за собой, что с каждым днем ему становилось все труднее верить в его планы, но это стало делом привычки. Однако бессмысленное хождение кругами продолжалось, выматывая длительным ожиданием.

Возможно, с появлением Эрена что-то да и изменится. Хотелось в это верить — надежда вселилась нехотя, и Ривай придерживался ее, не особо показывая это.

— Ладно, я понимаю…

— Ривай.

В комнате моргнул свет, и все приборы вырубились, погружая пространство в темноту, которую рвали моргающие светодиодные лампочки отключенной аппаратуры.

— Не рассчитал со временем? — Ривай сложил руки на груди, глядя на потолок.

— Секунда в секунду, — ответил Эрвин. — Армин назвал точное время. У нас семь минут.

— Мало.

— Больше нельзя. — Ривай заметил тень движения Эрвина — он откинулся на спинку кресла, после чего продолжил: — План все еще в силе.

Эрвин мог и не напоминать. Каждый раз одно и то же. Но условные фразы всегда приходилось повторять, и это бесило.

— Я беру на себя основной удар, хорошо, — согласился Ривай. На данный момент все стремилось к тому, что Ривая могли взять, оставив в покое Эрвина, но толку от этого будет ноль. Не хотелось себя обнаруживать раньше времени, он надеялся продержаться как можно дольше, прежде чем схватят и вынесут приговор. — Не забудь предупредить и дать сигнал к действиям.

— Главное, Эрена забери — они не должны его заполучить обратно. Тут он еще в большей опасности, чем на судебном допросе.

Проблема была именно в мальчишке. Его надо было уговорить без принуждения, хотя Ривай уже знал, что тот согласится. Видел, но не хотел акцентировать внимание, какими преданными глазами на него смотрел иногда Эрен. Возвращать память при помощи нейростимуляторов ему нельзя было — он сидел на таблетках, от чего вероятность навредить возрастала. И никогда не знаешь, когда выползут на поверхность побочные эффекты,. Одна сплошная морока.

Плюс его друзья должны были помочь с подготовкой, если не облажаются, конечно. Ривай предупредил их о прослушивании Эрена и велел быть осторожными, но настолько, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

— Что с игрой и чипом? — спросил Ривай.

— Чип не изымать, с «Вирусом» сам выкрутись: придумай что-нибудь убедительное для него, если идти не захочет. У тебя отлично получается уговаривать.

Эрвин намекал на судебный допрос и вынужденное избиение при свидетелях. Ривай молчал, потому что не любил без надобности применять насилие. Эрен сам напросился — нес какую-то чушь, подставляя себя и вбивая гвозди в крышку своего приговора, спасти его было бы сложнее с его-то разговорами. Вбил на совесть: Ривай каждый день отчитывался не только письменно, но и устно перед начальством, и каждое слово записывалось.

— Как успехи у Ханджи? — продолжил Эрвин.

— Радуется и блюет радугой от восторга, — скрыть недовольство не получилось. Очкастая радовалась каждой минуте, проведенной рядом с Эреном. С ней он чувствовал себя раскованнее, но знал бы, чем она занималась и какие методы могла использовать, фиг бы подпустил к себе даже на метр.

— Все важные заключения…

— У нее спроси — порадуешь ее самолюбие своим участием, — ответил Ривай, мысленно считая оставшиеся минуты до конца безопасного разговора. Выходило совсем немного, но Эрвин тянул с главным, и Ривай злился еще больше, что отражалось на беседе. — Эрвин, время.

Эрвин вздохнул, стул под ним натужно и мерзко скрипнул.

— Помнишь компанию, которую Эрен порезал?

— И?

— Выяснилось, что один из них доставлял в столицу живой товар.

— Дальше, — нетерпеливо поторопил Ривай. Оставались считанные секунды, а главного он так и не услышал.

— У него была наводка на Эрена.

Ривай выругался, провел рукой по волосам, зачесывая спадавшую на лоб челку:

— Они знают.

Не могли не знать. Те, на кого работал Гриша Йегер.

— Протез для отвлечения внимания основной группировки, чтобы работать незаметно — банде многого не требовалось. А вот когда всех спровадили…

— Он их передавил? За один протез?

Как-то не верилось, что Эрен мог из-за ерунды пойти и убивать. Он очень сильно рисковал. Было ли что-то другое, что послужило толчком к подобным действиям?

— Захочешь жить, и не так будешь изворачиваться, — сказал Эрвин. — За ним шла охота.

— Ты именно так объясняешь защитный костюм под его кроватью? — напомнил Ривай, приводя новый довод. Защитный комбинезон для выхода за стену. Слишком много вопросов появилось, когда они обнаружили его спрятанным не в сейфе или потайном месте, а в старом пластиковом мешке из-под обуви.

— Думаешь, они самостоятельно готовились к побегу? Вряд ли, Ривай. Иначе бы мы обнаружили больше вещей, а не один списанный костюм. На него документы тоже нашлись, полуторагодичной давности. За этот период ничего не изменилось — никаких странных покупок, встреч и траты денег. Ничего подозрительного, увы.

— Ладно, допустим.

— Возможно, наличие костюма всего лишь дополнительная мера предосторожности, не больше.

— От чего? Прорыва?

— Ты сам ответил на свой вопрос. Но про охоту за его жизнью даже мы узнали недавно. Поэтому он просто мстил. Тебе ли не знать об этом лучше всех, Ривай? Ты ведь тоже предпочел бы уничтожить всю шайку разом, чем ждать удара в спину.

Ривай оставил последнюю реплику без комментариев.

— Как на него вообще вышли? Где он проколоться мог? Он же безвылазно торчал в погружении! А его паранойя вообще отдельный разговор. Даже мы его…

Ривай задумчиво постучал пальцами по предплечью, подгоняя собственные мысли. Да уж, паранойя у пацана была славная — Ривай частенько замечал, как он ни с того ни с сего оборачивался и что-то бормотал себе под нос или подолгу смотрел в одну точку, сидя на кровати.

— Там ему Армин помогал, — напомнил сухо Эрвин. — Если приказ на Эрена придет, мы его не отстоим, его заберут в столицу, и мы будем бессильны. Пока выиграли немного времени — судебный процесс был неофициальным и наскоро собранным из-за обвинения — с этим нам повезло. Но ждать осталось совсем немного. Не месяцев или недель, а дней.

— Цена на его голову возросла до небес, — процедил сквозь зубы Ривай, представляя перспективы развития того, о чем упоминал Эрвин. — Чертовы родственные связи.

— Я могу подумать, что ты к нему привязался и сожалеешь о чем-то.

Моргнул свет, экран на стене загорелся на изначально открытой карте, лампочки компьютеров включились, загудела система охлаждения — комната наполнялась привычным фоновым шумом. Эрвин сидел в той же позе, в какой его застал сбой.

— Не твое дело, — ответил Ривай и ровно продолжил: — И до ангаров не допускать, в таком случае?

— Особенно до них.

— И чем же таким он может навредить? Рассказать о цветах Титанов? Или о том, на сколько хватает батареи каждого из них? Или о дополнительном оружии и оснащении каждой боевой машины?

— Ривай, — Эрвин посмотрел на него.

Он перегнул палку. Игра игрой, но забываться не стоит.

— Он всегда под моим присмотром. Исключая личную отчетность. Поэтому, увы, этот пункт я не могу соблюсти. Только если не придётся являться на ковер с ним.

Оставив Эрвина, Ривай вывел на коммуникаторе карту и местонахождение Эрена — в его наручниках, уже не связанных магнитной цепью, было ещё одно следящее устройство, доступное и Риваю — зеленая точка металась на маленьком пространстве тренировочной комнаты. Что он там, дерется, что ли? Вот и выпроси свободное передвижение по базе.

Пришлось идти к своему подчиненному как можно скорее, чтобы не допустить лишних проблем.

Дверь отъехала, и Ривая окутало шумихой. Донельзя довольный Конни что-то кричал сцепившемуся с Жаном Эрену, при этом увлеченно махая в воздухе запечатанным в цветную обертку пудингом. Остальные болельщики собрались вокруг, оставляя пространство для драки.

— Ну, — спросил хмуро Ривай, — и что тут происходит?

— А, доброго утра, — повернулся к нему Конни и замер с поднятой наполовину рукой для салюта. Посмотрел в сторону драки, почесал рукой бритый затылок с татуировкой двойной шестеренки, проговорил, запинаясь и подбирая слова: — Понимаете… тут такое дело… очень важное… и оно никак не решалось… вот и…

— Коротко и по существу.

— И одним словом?

— Если уложишься.

— Херня, — улыбнулся довольно Конни во всю ширь лица, — вот что тут происходит, капрал Ривай. — Услышав подбадривающие крики зрителей, Конни повернулся к дерущимся и крикнул: — Давай, Эрен, у тебя все шансы! Надери его заносчивую задницу!

Дальнейшие расспросы были бесполезны. Ривай не остановил потасовку, решив посмотреть на способности Эрена вне виртуальности. У Жана была подготовка, он должен был лидировать и лидировал, но Эрен ему почти не уступал, несмотря на непривычные протезы, которые дали взамен его собственных. Иногда в Эрене проскальзывали движения, которым обучались в академии, и списать их на программу обучения игры не получалось.

Ривай отошел к стене, оперся об нее спиной, сложил руки на груди и продолжил наблюдать за Эреном. Он не упускал ни единого движения, пытаясь мысленно понять, как можно расшифровать то или иное действие. Аналитики явно способны приписать многое всего лишь за один плевок в сторону и расписать на двадцати страницах файла то, что ясно с первого взгляда. И при этом умудриться ни разу не повториться, и сделать выводы о скрытых действиях и мыслях.

Иногда Риваю приходилось вслушиваться в болтовню Эрена, когда того толкало на беседы и всякого рода расспросы. Отвечать приходилось коротко, обходя главные моменты и иной раз обрывая беседы на полуслове, памятуя о прослушке. В то же время приходилось следить за речью самого Эрена, не допуская ни единого неверного слова или вывода, даже воспоминания, внезапно проскользнувшего в словах. Ханджи предупреждала, что память Эрена нестабильна из-за чипа и таблеток, и воспоминания как терялись, с таким же успехом могли вернуться — точных прогнозов она не давала, добавляя головной боли Риваю.

— Жан, покажи ему свой фирменный хук справа! — крикнул кто-то из толпы, тем самым поднимая новую шумовую волну из криков поддержки и ругани.

Конни бегал по кругу, подбадривая Эрена. Армина нигде не наблюдалось, а вот Микаса стояла и сжимала кулаки, сверля взглядом дерущуюся парочку — хотела разнять и не могла. Ривай мог с точностью сказать, что по окончании боя достанется Жану, а самого Эрена Ривай уволочет за собой на очередное погружение и исследование. А пока приходилось стоять в стороне и делать выводы, наблюдая за точными ударами Эрена.

Мысли вернулись к сказанному Эрвином. Мальчишку искали задолго до того, как они сами начали им заниматься, получив задание. Миссия началась около полугода назад. Они получили все доступные данные о цели — Эрене Йегере, чей отец оставил сыночку неимоверно щедрый подарок, о котором тот даже не подозревал. Передали им миссию по причине отсутствия объекта на проверяемой территории. Тогда-то и начались скрытые поиски пропажи. Измененное имя и внешность — лишь малая часть того, что предстояло узнать про сынка ученого — почти как поиск маленькой ошибки, из-за которой некорректно работала вся программа. Измененное имя можно было поменять сколько угодно раз, только найди хорошего специалиста, поэтому надеться, что фальшивое имя «Эрен Йегер» будет фигурировать в документах на место жительства или рабочих службах, особо не стоило. Ничего и не находилось, везде было пусто, и все попытки оказывались тщетными. Нашлась пропажа случайно и буквально под носом — Арлерт и Аккерман в тренировочном зале в открытую обсуждали бой на арене, упоминая Эрена, за фразу о котором Ривай и зацепился. Впоследствии выяснили про купленную Микасой квартиру, в которой жил Эрен. Тогда-то и перешли к активным действиям и составлению планов по поимке Эрена, разнообразием которых можно было не ограничиваться — у Эрена выявилась зависимость, которая играла только на руку. А дальше Ривай сам составил несколько возможных вариантов развития. И Арена с Вирусом стояли во главе.

А вот то, что за Эреном пришли в тот же день, когда они начали исполнять свой план, могло быть случайным совпадением. Оно так и выглядело. Жаль, Ривай в них не верил.

— Дурья твоя башка, — прошипел Эрен, и Ривай нахмурился. — Сто лет мне это нужно!

— Сочиняй больше, — тяжело дыша, выдохнул Жан.

Оба стояли друг напротив друга, сверля взглядами и не обращая внимания на собравшуюся толпу. Эрен вытер тыльной стороной ладони кровь из уголка губ, Жан — разбитый нос. Тяжело вздымавшаяся грудь обоих говорила о физическом пределе. Значит, закончили.

Ривай подошел к ним двоим, собиравшим последние силы для финального рывка, и потянул за ухо Эрена к себе.

— Капрал Ривай, — возмутился Эрен, приседая для того, чтобы ослабить хватку. — Разрешите закончить начатое. Я должен выбить из него извинения!

— Хрен дождешься от меня, — тут же ответил Жан, порываясь ударить обездвиженную цель и словно не замечая Ривая. — Я сказал правду! Наши Титаны… Ай, Микаса, полегче!

— Тебе не мешает сходить в душ охладиться, — сказала ледяным тоном она, выворачивая ухо Жану и отводя его в противоположную сторону.

— Вот и решился вопрос о превращении генератора в дегенератора, — прокомментировал спокойно Конни. — Не, ну надо же было вам из-за такого пустяка подраться. Словно не знаете, что за такое бывает. А ведь могли без еды оставить.

— Это не пустяк! — крикнул издалека Жан и тут же что-то виновато быстро затараторил Микасе.

— За мной, — скомандовал Ривай, выпуская Эрена из хватки. — Конни, за тобой уборка, — и многозначительно опустил взгляд на капли крови на полу.

— Что? Как, да это же… Вот же черт! — Конни удивленно переводил взгляд с бетонного пола на Ривая. — Так нечестно! Не я же дрался!

— Мне напомнить, — оборвал Ривай его возмущенные вопли, — какое наказание полагается за ставки во время?..

— Так что ж вы сразу-то не сказали, капрал Ривай? — громче необходимого засмеялся Конни, спрятав за спину свою ставку. — Я с радостью приберусь, начищу и выполощу этот священный круг чистящими средствами с помощью…

— Собственных рук, — припечатал Ривай.

— Черт, ну за что?! — Конни схватился за голову.

— Мне напомнить?

— Я понял, не дурак, дурак бы не понял. — Конни повертелся на месте, осматривая масштабы работ. — Всего-то раз плюнуть. Ой, то есть я хотел сказать, что вылижу это место, если понадобится…

— Без лишнего фанатизма, — предупредил Ривай и посмотрел на переминавшегося с ноги на ногу Эрена. Он пытался очистить лицо от крови манжетой рубашки, но подсохшая корка оттиралась плохо. В итоге распухшая щека раскраснелась еще больше под повторяющимися движениями ладони.

— Тут осталось, — Ривай ткнул пальцем в лицо Эрена, остановившись в сантиметре от грязной кожи. Эрен неосознанно и слишком резко отпрянул.

— С-спасибо, — поблагодарил он, тут же лихорадочно вытирая указанное место и стараясь не смотреть на Ривая.

Вряд ли Эрен знал о собственной ценности. Вряд ли догадывался обо все еще открытой охоте за собственной головой. Наверняка Эрвин позже скажет Армину о возникшей проблеме, получив очередную поддержку и еще одни мозги в услужение. Защита Эрена с каждой минутой становилась самой главной и первоочередной задачей. И то, что Ривая приставили сейчас следить за Эреном, играло только на руку.

— Идем уже, — выдохнул Ривай, окинув взглядом Эрена.

Некстати выплывший вопрос заставил чертыхнуться. Умышленно или по чистой случайности их поставили рядом друг с другом? Кто за кем следил? И кто именно провернул подобное, потянув за нужные ниточки? Эрвин постарался?

— Ты вполне уже чистый. Прекрати.

— Так точно, капрал Ривай, — вытянулся по струнке Эрен и, пропустив его вперед, двинулся следом, все еще продолжая украдкой оттирать частички засохшей крови.

* * *

— Ты их…

Микаса сидела на его койке и смотрела на металлическую коробку под потолком, которая отбрасывала на стены цифры часов и минут. Ее Эрен перенес в комнату к Риваю, заранее попросив разрешения установить. Тот согласился с условием, если они не будут светить в глаза и мешать спать.

— Что с ними? — Эрен стоял возле двери, сжимая кружку с синтетическим чаем, который был еще относительно неплохим на вкус, в отличие от того же кофе. После очередного эксперимента с погружением он вернулся в их общую с Риваем комнату, возле дверей которой поджидала Микаса, недобро сверкая глазами. Нагоняй за драку с Жаном она не устроила, а попросту отвесила ощутимый подзатыльник и прочитала далеко не приятную лекцию о правилах поведения. Могло быть намного хуже.

И ведь Эрен знал, что с Жаном лучше не драться. Он как мог старался избегать драки, но Жан сам лез на рожон, вот и получил по заслугам, щеголяя фингалом, выделявшимся на холеном и ухоженном лице. И ему вроде бы положено было злиться, однако Жан светился, словно новогодняя гирлянда, и всем улыбался. Даже Эрену досталась донельзя довольная улыбка, от которой он отшатнулся, когда они пересеклись в коридоре. Эрен быстро понял, в чем заключалась причина подобного настроения, она всегда была одной и той же — Микаса.

— Эрен, — Микаса повернулась к нему и посмотрела в глаза, — ты их открывал?

Вопрос был неожиданным. И глупым, как показалось Эрену. Он сделал глоток чая и посмотрел вверх. Ничего необычного в коробке он не заметил.

— Зачем? Это же часы. Они не ломались ни разу.

— Это часы твоего… — она запнулась и под взглядом Эрена тут же поправилась: — Твоей матери. Она мне их дала и сказала, что там есть то, что даст ответы на многие вопросы.

Эрен снова посмотрел на небольшую коробочку, теперь скептически.

— Думаешь, в них фотография нашей дружной семьи до того, как отец нас бросил? — Он глотнул из кружки. Неприятная тема семьи снова всплыла в разговоре.

— Я не знаю, что там, — Микаса покачала головой. — Твоя мать ничего не сказала, кроме того, что только ты знаешь, как их открыть. Это часы твоего…

— Снова ты о нем, — Эрен отставил кружку на тумбочку. В который раз Микаса предприняла попытку напомнить об отце, о котором у Эрена не осталось воспоминаний. — Почему вы все его помните, а я нет? Почему мама, когда умирала, ничего мне не сказала?

— Эрен… — Микаса прикусила губу. — Эрен, как умерла твоя мама?

— Что за глупые вопросы? Ты же знаешь, что она… что она…

Сколько Эрен не пытался, он не мог вспомнить, от чего погибла его мать.

— Кажется, было нападение, — пробормотал он и с надеждой посмотрел на Микасу, ища подтверждения своим словам. Память нехотя ворочалась, открывая небольшие фрагменты нужно воспоминания.

— Верно, — осторожно ответила она.

— Нападение на один из наших городов. Вроде бы мы с тобой тогда возвращались от Армина, у которого умер дедушка. — Эрен пытался выстроить обрывочные куски в одну цепочку, но, судя по лицу Микасы, у него плохо получалось. — Наш дом был разрушен, ее придавило. Я пытался ее освободить, но не получилось. А потом монстр ее съел…

— Ты уверен? — тихо прошептала Микаса.

— Она была еще живой и кричала нам уходить, а монстр откусил ей голову у нас на глазах, — прошептал Эрен. — Нас спас кто-то из взрослых. И я помню, что тем же вечером поклялся убить всех монстров.

Осознание ошибки в очередной раз пришло слишком поздно. Эрен видел, как Микаса хмурилась и кусала губы, как пальцы теребили край шарфа, который она постоянно носила на шее — наверное, подарок Жана. Минутой погодя ее лоб разгладился, и она сказала:

— Почти. Значит, ты не помнишь, когда лишился руки и ноги?

— Я спасал Армина, — ответил Эрен без запинки. — Уж это я прекрасно помню.

— Да, верно, — кивнула Микаса, не поднимая головы.

Воздух сгустился, стало трудно дышать. Эрен знал, что в чем-то прокололся, вот только не мог понять, в чём именно. Микаса не поднимала головы — она расстроилась, но при этом не подавала вида, чтобы Эрен не видел ее слабость. Она все еще хотела казаться сильной рядом с Эреном, запрещая себе проявлять любые эмоции, кроме волнения или злости.

Чтобы отвлечься, Эрен подвинул стул в центр комнаты и забрался на него. Снял с потолка коробку часов, повертел ее в руках. Цельная, без замков и соединительных деталей — единый механизм, показывавший время. Эрен никогда не задумывался, как коробочка транслирует время и как ее настраивать. Будильника в них не было, но Эрен в этой функции не нуждался.

Повертев еще несколько раз во все стороны часы, Эрен заглянул в жидкокристаллический глазок, который высвечивал на стену время красным светом. По глазу проехался сканирующий лазер, и Эрен ослепленный вспышкой, от неожиданности выронил коробку из рук. При падении она раскрылась и развалилась на несколько частей. Комната погрузилась в разноцветные символы цифр, закружившие по стенам и потолку.

Эрен спустился со стула и принялся собирать разбросанные по полу части, иногда потирая глаза — красные пятна все еще плясали на сетчатке глаза, мешая нормально видеть. Собрав детали воедино в кучку на кровати, он поднял маленькую коробочку, обклеенную бумагой в чёрно-белый ромб.

— Надо же, — Эрен взвесил коробку в руках, внутри которой что-то ощутимо сдвинулось, — картонная.

Внутри обнаружился обычный стальной ключ на шнурке, с ромбовидным ушком, и сложенный вдвое листок обычной целлюлозной бумаги. Развернув ее, он прочитал вслух малоразборчивый почерк:

— «Не забывай».

— И больше ничего? — взволнованно спросила Микаса, молча следившая за всеми действиями.

— Как видишь. — Эрен повертел в руках находку. — Не знаешь, у нас сохранились где-нибудь допотопные камеры хранения?

— Нет. Любой ключ хранится на коммуникаторе штрих-кодом.

— А старых нет в нашем захолустье?

— Их было бы легко взломать.

— Да, точно, — Эрен потер виски. — Зачем тогда мама оставила мне ключ, который не подходит ни к одному замку на двери? И оставила такую записку? Что я не должен забывать?

Эрен, помассировав висок, посмотрел на бумажку и понял, что ему показалось в ней странным. Почерк, который он знал с детства, не принадлежал его матери.

— Микаса, — тихо позвал Эрен, сжимая ключ, впившийся в ладонь. — Только честно ответь. Пожалуйста. От кого эти часы?

Вот за что Эрену нравилась Микаса, так за то, что она всегда отвечала ему прямо. Только в этот раз она замялась, словно подбирая правильные слова. В итоге виновато посмотрела на Эрена, сжимая в ладони кончик шарфа.

Все было понятно без слов.

— Ясно.

— Меня попросили, чтобы я их тебе возвращала, если ты вдруг забудешь. Больше ничего, правда.

Эрен честно пытался не разозлиться на Микасу, но получалось плохо. Все кругом только и делали, что говорили про отца, но никто так и не удосужился показать хотя бы фотографию, чтобы Эрен мог вспомнить хоть что-то. А из-за перекрытого доступа в сеть он не мог самостоятельно приступить к поискам. Ему бы хватило одной фотографии, не больше. Остальное его не касалось, ведь отец их бросил, оставив выживать в каком-то захолустье совсем одних.

— Попросили. Как он выглядел?

— Эрен, — Микаса посмотрела на него и замотала головой. — Я не помню, прости.

Понятно теперь, почему Микаса с ними всегда так носилась и впихивала в руки с нравоучительной лекцией, если Эрен забывал их забрать. Все оказалось таким простым.

— Что ж, — Эрен надел шнурок с ключом на шею и спрятал их под майкой, — по крайней мере, я знаю, что отец не выдумка и я с ним встречался. Просто, как обычно, не помню.

* * *

В один из свободных дней, когда Ривай дал вольную на половину дня и не следил за каждым его шагом, Эрен решился поговорить с Армином. Ошейник и наручники все еще оставались на нём, поэтому прятаться не имело смысла — найдут везде. Протезы с браслетами заключенных ему выдал на следующий день Ривай, приказывая перебираться в свою комнату. Протезы были старыми и громоздкими, но Эрен к ним быстро привык, в отличие от тяжелых магнитных браслетов, которые к тому же постоянно создавали неприятный настойчивый для уха шум. От него Эрен в первые дни не знал куда деваться, а одолженные Армином наушники с тихой музыкой не помогали.

Они расположились в подсобке. Немного спертый воздух, приправленный запахом промасленных тряпок, бензина и ацетона, не добавляли желания разговаривать, но Эрен решил все рассказать начистоту. Еда из яркой упаковки и вода с привкусом ржавчины из прозрачной бутылки оседали в желудке тяжелой безвкусной массой, кое-как насыщая. Большего и не требовалось, необходимое число калорий для поддержания сил.

Никто не заговаривал первым, и Эрен думал, с чего ему начать.

— Ты хорошо спишь? — спросил Армин между делом, жуя синтетическую дрянь. — Выглядишь неважно.

Спал ли Эрен? Нет, почти не получалось. Едва он закрывал глаза в одной реальности, то просыпался в другой, продолжая начатую жизнь. В одной проходили постоянные тренировки, тренировки, ничего, кроме погружения в виртуальность и тренировок. В другой — он все шел и шел, бесконечно долго держал путь к стене, чтобы вернуться домой.

И в обеих реальностях присутствовал Ривай. К нему постоянно тянуло, Эрен сам не понимал почему. Рядом с капралом он чувствовал себя в безопасности, хотя иногда боялся за собственную жизнь. Когда он приходил в лабораторию, Ривай оставлял его на попечение сумасшедшей «очкастой», как он называл Ханджи, и Эрен каждый раз думал, что в этот раз ему точно скальп снимут, чтобы добраться до чипа в голове. Он с облегчением выдыхал, когда Ханджи всего лишь подключала несколько приборов к его голове, производя замеры. Иногда погружала в виртуальность самыми разными способами. Эрен знал, что она пыталась вызвать наложение реальностей друг на друга, как случилось в клубе, но это ей было уже не по силам.

Потому что Эрен жил в них двух сразу.

Для него оба мира представлялись реальными, он уже потерял счет времени, когда это началось. Наверное, с судебного процесса. Может, раньше. Но правда состояла в том, что игра давно отслоилась от виртуальности, занимая больше времени в реальном времени без погружения. Как наложение нескольких слоев кальки с деревом, листьями и солнцем давали общую картину, так и его существование было разделено на отдельные элементы, представляющие в совокупности цельность. Игра стала реальностью, которую невозможно было игнорировать. Капрал Ривай там постоянно требовал действий и ответов, подлавливал, если Эрен отвлекался на другую реальность, но пока не наказывал. Эрен ждал, когда же терпение капрала Ривая подойдет к концу и все его концентрация и спокойствие взорвутся.

Ривай из другой реальности если и относился чуть лучше, то Эрен этого не замечал. Он словно забыл про «Вирус» и то, что Эрен в него играл, однако ловил на себе слишком внимательные изучающие взгляды, от которых мурашки бежали по коже. Не будь Эрен уже параноиком, он бы им стал. Но происходящее с его сознанием совершенно вытеснило всякую осторожность — не до нее стало, когда Эрен мог погибнуть во внешнем мире от титанов, и его смерть отразилась бы в двух мирах. Или наоборот. Все дело в чипе в голове, который погружал в виртуальность, но при этом не имел датчика контроля. Выбросить или отключить от виртуальности чип не мог.

Эрен уже сомневался, какая из реальностей настоящая. Он воспринимал их обе. Рассказывать Риваю или Ханджи о происходящем он не хотел. Как не хотел волновать и Микасу с Армином. И приходилось обманывать всех вокруг.

Но, похоже, обман раскрылся слишком рано.

— Я видел желтое солнце, — сказал Эрен, глядя на деревянные пыльные ящики, прикрытые тонкой прозрачной пленкой.

Армин перестал жевать. Упаковка в его руках смялась от судорожно сдавивших пальцев. Он переспросил, уточняя:

— Желтое?

— Да, желтое! — Эрен повернулся к нему. В памяти всплыли многочисленные моменты из детства, когда они листали чудом уцелевшую книгу и мечтали о том, что когда-нибудь увидят бескрайнее море или настоящее солнце, не через проектор защитного купола. — И оно грело. Это было так здорово.

— Эрен… — начал неуверенно Армин.

— Представляешь, точно такое же, какое мы видели на картинках! — продолжил Эрен, вспоминая испытанные ощущения. — Оно невероятно яркое. На него больно смотреть, но невозможно оторваться. И все кругом совершенно иное! Я бы хотел, чтобы ты…

— Эрен, ты понимаешь, что сейчас говоришь? Где говоришь? — встревожился Армин, оглядываясь. — Ты совсем сдурел?

— Но оно действительно такое, как мы видели на картинках. Армин, желтое солнце действительно существует и оно прекрасно. Я так хочу его тебе показать…

— Хватит, — Армин накрыл ладонью губы Эрена, мешая договорить, но он вывернулся.

— Да что с тобой такое?

Эрен не понимал скептицизма Армина и его внезапной агрессии. Что могло измениться в их отношениях? Эрен ведь нормально отреагировал, когда Армин и Микаса сознались, что они входят в регулярные войска страны. Спокойно принял их признание, что они знали о готовившемся нападении, и простил, потому что они хотели как лучше.

— Ты вообще думаешь, что говоришь? — прошипел Армин, хватая Эрена за грудки и ударяя о стену затылком. — Или нет? Так я объясню. Знаешь, почему в нашем детстве все книги сжигались? Чтобы люди не жили прошлым. Во всех загружаемых симуляторах, во всех мирах, которые создаются для развлечений, солнце либо замещается искусственным светом, либо оно серое — и ты это прекрасно знаешь. Это делается затем, чтобы никто не мечтал о внешнем мире, не хотел вернуть прошлое!

— Но «Вирус»…

— Не упоминай о нем, слышишь? У «Вируса» кровавая история, которая пополняется до сих пор. Все, кто в нее играют, сходят с ума и погибают.

— Но со мной же все в порядке, — попытался улыбнуться Эрен, но Армин сильнее вдавил в стену.

— Как раз не все в порядке. Ты сидишь на нем. Ты зависим от «Вируса», а это намного хуже виртуалки и глотаемых тобой таблеток. Он в твоей голове и контролирует тебя. Ты видел себя со стороны? Нет? Так я расскажу. Ты отвечаешь невпопад, замираешь на месте и долго смотришь в одну точку или туда, где никого нет, разговариваешь сам с собой. Но что еще хуже — ты гуляешь во сне с открытыми глазами. И это не паранойя и даже не виртуалка.

Эрен никогда не смотрел на себя со стороны. Он-то думал, что хорошо прячется, а оказалось совсем иначе. И Армин подтвердил это. Он всегда был умным и наблюдательным.

— Ну и что. — Эрен с вызовом смотрел на Армина. — Ну и что, если так? Я вполне адекватен и не думаю о том, чтобы туда вернуться каждые пять минут!

— Да потому что ты уже там!

Все возражения застряли в горле от неожиданности. Армин каким-то образом знал о том, что происходило с Эреном. И не просто знал, а понимал, о чем говорил.

— Как ты…

— Аааа, я бы выругался, если бы мог. — Армин отпустил Эрена и прислонился к стене. — Все, что касается тебя, я просматриваю. Ничего не говори, я знаю, что ты помнишь, — попросил Армин. — Не забывай, где ты находишься и по какой причине. Тебя вычислили именно по игре, и поэтому ты на особом учете еще и из-за своей дурацкой выходки с клятвой. За тобой постоянно следят, и когда ты спишь, и когда ходишь в туалет — ни на секунду с тебя глаз не спускают.

— И когда я с капралом Риваем? — Этого Эрену хотелось меньше всего, но обстоятельства складывались против него. В то же время Эрен был рад, что именно Ривай с ним рядом — так было привычнее. Наверное, потому, что в другой реальности они с Риваем шли к стене Мария вместе.

Как-то долго они шли, хотя Ривай обещал, что это займет пару ночей, не больше.

— Особенно когда с ним, — сказал Армин.

— Как много ты знаешь обо мне и том, что от меня хотят?

— Например, я знаю, что тебя искали из-за отца. Или что капрал Ривай продумывал план по твоему захвату в игровом клубе задолго до того, как ты начал играть в «Вирус». Они знают, что находится в твоей голове. Знают, что оно влияет на твою работу с виртуальностью, но пока не понимают, как это можно использовать. Они тебя все еще тестируют.

— Да. — Эрен знал это с самого начала. Ривай не скрывал правды, отвечая на каждый вопрос, и не видел причины утаивать факты. — Мне хотелось узнать, для чего это все, чтобы понимать, что я умею делать. — Он сжал ключ через майку. — Вот только ничего не понимаю до сих пор.

Армин подтянул ноги к груди и положил на колени подбородок.

— Если предположить, что чип является усовершенствованной моделью механизма для погружения, — сказал он задумчиво, — то это огромный прорыв в технологии погружения. Понимаешь, Титанов пилотируют люди, которые погружаются в виртуальность и синхронизируются с каждой отдельно взятой машиной. Они проводят очень много тестов, пока не выберут нужную модель и не научатся ей управлять. Каждый раз, когда звучит тревога, нам необходимо время для погружения и синхронизации, чтобы отправить одного Титана в бой. Это занимает в среднем где-то девять минут, за которые город могут разрушить до основания.

— Поэтому часть пилотов и операторов постоянно мобилизована и охраняет подступы к стене. Ты тоже работаешь, да? И когда говорил, что хочешь сыграть с кем-то, ты имел в виду это? Патрулирование?

Армин посмотрел на руки Эрена, отвел взгляд и промолчал. Он поднял откатившуюся в сторону бутылку, открутил крышку и выпил всю воду.

— Я же еще тогда сказал, что тебе надо совершенствоваться, — напомнил Эрен. Он понял, почему Армин не был рад повышению, которого долго добивался. Причина всегда была на поверхности, закованная в сталь из шестеренок, винтиков и болтиков. — И это, — Эрен протянул ему левую руку, — не должно тебя останавливать. Ты не виноват в том, что случилось со мной. Я тебя никогда не винил и не буду. Это лично мое дело, как я тогда поступил. И тебя моя травма не должна останавливать, иначе ты будешь плохим оператором. И по твоей вине погибнут пилоты.

— Тебе легко говорить.

Бутылка в ладони Армина задрожала.

— Ошибаешься. — Эрен посмотрел на протез, подвигал пальцами и улыбнулся. — Протезы лишили меня всего, но взамен дали больше, нежели я мечтал.

— Ты сейчас говоришь о «Вирусе», Эрен. Единственная игра, которая не должна быть мечтой.

— Она настоящая. Там все настоящее: от запаха до мельчайших ощущений. Такого я не встречал ни в одной из игр ни на одном из серверов. Даже Арена не идет ни в какое сравнение с той реальностью. Мне иногда кажется, что она более реальна, чем все, что меня сейчас окружает.

— Ты не должен так говорить. «Вирус» — это виртуальность, двоичный код, электрические импульсы по нервной системе, которые в совокупности дают эффект реальности, но никак ей не являются. Неужели ты не понимаешь?

— Ты так говоришь, потому что никогда там не был столько, сколько я, — возразил Эрен и поднялся.

— «Вирус» — это опасная игра, созданная настолько реалистично, что мозг не в состоянии отличить правду от вымысла, — продолжал Армин. — В ней слишком легко потеряться и перепутать, который из миров реален.

— Тогда почему ты мне предложил сыграть? — спросил Эрен, прежде чем открыть дверь в подсобку и выйти наружу.

— Тогда я еще не знал, что она из себя представляет. И не думал, что ты окажешься жертвой. Я не хотел…

— Не извиняйся. Ты подарил мне возможность увидеть другой мир не только на бумажной картинке, — Эрен обернулся, впервые рассказывая о вернувшейся к жизни мечте. Потому что туда действительно хотелось возвращаться. А это дорогого стоило. — Ты дал мне в этом мире пожить. Несмотря на то, что я могу в нем погибнуть. Считай, что ты искупил вину за руку.

— Эрен… — Армин замолчал, пытаясь подыскать нужные слова. Он поднялся следом, приблизился к нему. — Не могу.

— Попробуй. Но это действительно здорово. Если виртуалка перейдет в последнюю стадию и я не буду приходить в сознание, пожалуйста, дай мне умереть там, а не на больничной койке в мучениях, ладно?

Эрен сам не знал, что несет, но слова были правильными. Он чувствовал это. Возможно, было жестоко с его стороны напоминать о давно минувшем, но Эрен ни о чем не сожалел. Представься возможность вернуться в прошлое и изменить тот момент, Эрен снова спас бы друга, отдав взамен самую малость — собственную руку.

— Армин, понимаешь… — начал Эрен, сжимая пальцами косяк двери.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что хочешь показать мне желтое солнце и мир, в котором оно настоящее.

* * *

— Давай, чувак, — подначивал Конни. Его левая ладонь замерла над прозрачным циферблатом коммуникатора, готовая вот-вот дать команду секундомеру. — Посмотрим, как быстро ты напялишь на себя костюм.

— И, главное, правильно надеть, — добавила Имир. Её наполовину бритая голова смотрелась непривычно. Часть волос свисала с правой стороны, едва касаясь уха, и постепенно уходила к затылку неровно подрезанными прядями. При взгляде на Имир внутри Эрена появлялась смутная тревога, объяснить которую он не мог.

После разговора с Армином, который прошел не слишком хорошо, Эрена перехватил Конни и куда-то потащил. Как оказалось, очередное испытание для новобранца.

— Он справится, — сказала Криста, стоя по правую руку от Имир.

— За полчаса, может быть, — хмыкнула она в ответ.

Эрен вертел в руках кучу страховочных ремней, которые в общей массе выглядели непонятной и бессмысленной системой. Он не знал, как к ней подступиться и с какого бока начать вдевать руки или ноги. Да что там, он имел лишь смутное представление о том, как и в каком порядке оно должно надеваться, чтобы в итоге ничего не перекрутилось, не зажимало и не давило.

— Давай, Эрен, — хлопнул его по плечу Армин. Он наклонился и сказал: — Это как надевать страховку в игре про демонов — почти аналогичная система.

— Легко сказать, — Эрен посмотрел на него и вздохнул. — Я же там появлялся уже в форме, мне не нужно было ничего надевать. А найденный эквип подгружался автоматически, как только я его подбирал.

Микаса стояла в стороне и не участвовала во всеобщем развлечении «разыграй новобранца». Она лишь кивнула, когда Эрен на нее посмотрел, и дала понять, что верит в него. Впрочем, она верила в него всегда. Наверное, в последнее время начала верить больше, несмотря на произошедшее. Она ничего не говорила, переживала молча или вовсе довольствовалась и успокаивалась тем, что Эрен жив-здоров и теперь находится рядом, а не в городе. Она в любой момент могла с ним встретиться, что иногда раздражало. Эрен, когда был с Риваем, замечал ее иногда на входе в тренировочный комплекс, за что огребал по полной — не стоило лишний раз отвлекаться. Видел ее и тогда, когда они с Риваем дрались в виртуальности — Эрен частенько видел происходившее в реальности и не особо радовался. Ханджи присутствовала при каждом погружении и постоянно подключала к нему все новые и новые датчики для замеров и тестов, которые должны были зафиксировать наложение и перехода реальностей, а перед возвращением все с разочарованным вздохом отключала. Но Эрен знал об этой манипуляции и на второй же день спросил, почему она так делает.

— Не твоего ума дело, — сказал тогда Ривай и кинул ему свой шлем.

На следующий день Ханджи в открытую попросила разрешения истыкать его иголками с многочисленными проводами. Эрен не возражал. Он понимал, что если и идти за ответами, то только к Ханджи. Однако язык не поворачивался говорить о ее бесплотных попытках что-то изучить.

— Это легко, — сказал Жан, возвращая из воспоминаний. Он стоял недалеко от Микасы, которая его в упор не замечала, полностью сосредоточив внимание на Эрене. Всего-то несколько дней прошло с их последней драки, но колкости никуда не делись. — Мы можем дать тебе фору как инвалиду, что уравняет шансы с нормальными людьми.

— Я нормальный! — огрызнулся Эрен, злясь. Его раздражало, что Жан при каждом удобном случае напоминал о его неполноценности.

— Нормальный, — тут же согласил Жан, косясь на Микасу и следя за ее реакцией. Из-за чего они поссорились, Эрен не спрашивал, но Микаса иногда выглядела расстроенной, хоть и прятала свои чувства. Но назло Жану Эрен решил надеть костюм настолько быстро, насколько сможет, и пусть подавится своими словами про инвалида.

— Давай, Эрен, — вновь сказал Конни, размахивая рукой и призывая всех к тишине. — Покажи, что увечность не мешает тебе быть нормальным и в реальности.

Слова Конни приободрили. Он сумел одной фразой вернуть спортивный интерес и бойцовский дух, пусть и в таком заранее проигрышном состязании. Конечно, если не считать, что на второй день ножки его кровати примотали проволокой к двери. Когда Эрен открыл дверь, то кровать поехала на него, и Эрен, шагнув в комнату, запутался в проволоке и распластался на полу. «Приветствие от связистов и операторов», — заржал тогда Конни, снимая его «посвящение» от начала и до конца на камеру коммуникатора. Видео быстро разошлось по сети базы, вызывая смешки и ухмылки, но не более — большинство уже привыкло к подобным розыгрышам новобранцев.

— Сделаю, — сказал твердо Эрен сам себе.

— Три… Два… Один… Старт! — и коммуникатор Конни пискнул о начале отсчета времени.

Все кругом загалдели, не столько подбадривая, сколько отвлекая.

Эрен поворочал в сотый раз ремни в руках — они бряцали расстегнутыми пряжками. Понять всю систему хитросплетений страховочных ремней с первого взгляда было невозможно. Впрочем, как и со второго тоже.

— Прошла минута, — оповестил Конни.

Эрен не отреагировал. Он смотрел на ремни. Самое смешное, что похожие ремни составляли часть формы в игре, в которой он снимал и надевал ее не задумываясь.

Как он делал это там?

Эрен поднялся с колен и на вытянутых руках осмотрел ремни, напоминавшие обвисшую кожу.

— Полторы минуты… Доброго утра, капрал Ривай! Мы тестируем скорость соображалки Эрена.

Эрен обернулся и встретился взглядом с Риваем.

— И проверяете на форме отряда зачистки? — спросил хмуро Ривай, подпирая спиной стену. Сложенные руки на груди и перекрещенные ноги вкупе с нахмуренным лбом подействовали на Эрена отличным пинком под зад. Уж перед Риваем он точно не должен показать себя с плохой стороны. И докажет, что не просто обуза, за которой нужно следить и постоянно подтирать нос.

— А на чем же еще? — весело спросил Конни. — На войне все пригодится.

Эрен сглотнул, снова почувствовав на себе внимательный взгляд. Как тогда у реки. Волнение снова охватило его, и Эрен, в открытую посмотрев на капрала Ривая, принялся медленно облачаться в ремни. Ладони сами расправляли их в нужном порядке и прилаживали к телу, пальцы скользили по вывернутым частям, стягивали и защелкивали пряжки на бедрах, выравнивали на ягодицах, чтобы те облегали и были растянутыми. Прикладывая одну часть ремня к другой и перетягивая на бедрах, Эрен знал, где и что нужно делать, как удобнее и быстрее закрепить и достичь желаемого результата. Когда последняя пряжка была застегнута на груди, Эрен выпрямился, развернулся к стеллажам и поднял пояс пространственного маневрирования. Прицепил его к магнитам на спинных ремнях, которые щелкнули фиксаторами. Поднял первые попавшиеся переноски для лезвий и баллоны с газом, прикрепил их к бедрам, зафиксировав на подкладках штырями, специально предназначенными покроем формы.

Эрен не задумывался о собственных действиях. Руки действовали отдельно от мозга, словно сотню раз до этого Эрен проделывал подобное. Он и проделывал. В игре. Там Эрен утром и вечером снимал и надевал снаряжение, и не задумывался о том, что и куда прикреплять. Он просто знал.

Когда Эрен закрепил пульты в кобуре и с довольным видом осмотрел себя, только тогда он понял, что вокруг стояла тишина.

— Что-то не так?

— Нет… — пробормотал Конни. — Все просто зашибись… Охеренно зашибись…

Таймер на коммуникаторе продолжал отсчитывать время.

— Ты забыл выключить, когда я закончил.

— Да какое нафиг время, когда ты такое сделал?

— Что? — не понял Эрен. — Вы же вроде просили надеть форму, вот я и…

— Только форму, но не целиком экипировку, — сказала Имир.

— Задумался.

Эрен понял свой промах слишком поздно. Вроде до этого держался отлично, разделяя реальность и игру, а в итоге стоило задуматься, и вытворил… такое.

— Нихрена себе задумался! — Конни подошел к Эрену и заглянул ему в лицо. — Да я в свое время десять минут соображал, прежде чем понять, откуда тут у чего ноги растут! А ты не то что справился, ты полностью оделся! Понимаешь?

— Нет. — Эрен решил все отрицать, хотя чувствовал на себе пристальный взгляд Ривая. А ведь Эрен хотел только ему доказать, что чего-то стоит. Он ткнул в коммуникатор Конни пальцем и напомнил: — Ты так и не выключил секундомер.

— Ты уложился в боевое время, — сказал Конни, выключая таймер. — Черт, знал бы, поставил на тебя пудинг! Почему ты раньше не сказал, что умеешь?

— Я сам не знал, что умею. — Эрен переводил взгляд с Конни на Армина, который хмурился и смотрел на него так, словно впервые видел. И взгляд Армина пугал больше, чем взгляд Ривая. — Может, видел на каком-нибудь скрине на форуме в открытом доступе для гражданского населения. Я прошел?

— Ну нетушки! — Конни повернулся к присутствовавшим и радостно продолжил: — Даже если он сумел надеть экипировку, подсмотрев на схемах, то это не значит, что он со всем справится.

— Тогда засунь его между ног Титана, — подхватил Жан, понимая пришедшую в голову Конни мысль.

— Раз он показал высший класс сейчас, то проверим его маневренность. Капрал Ривай, разрешите провести учения новобранца и показать ему, как действует отряд зачистки за стенами города?

Ривай ничего не ответил, только нахмурился сильнее, но Конни принял его молчание за знак согласия и потащил Эрена в сторону ангара.

— Маневрировать вполне легко, — Армин шел рядом, давая инструкции, словно они снова были в одной из игр. — Главное, ты должен расслабиться и позволить тросам себя держать. Легче поддерживать баланс и равновесие руками, остальное все приложиться. Ты же высоты не боишься, на Арене всегда хорошо ориентировался в трех направлениях, если противник выбирал Куб невесомости…

— Хорошо. — Эрен почти не слушал, о чем ему толковал Армин. Он знал, что справится. Потому что «Вирус» ему дал эти знания. Если Эрен справился с УПМ, то маневрировать в пространстве тоже умел. Он на это надеялся.

Они подошли к огромным металлическим дверям, помеченным огромными цифрами и желтыми полосами, обозначавшими зону повышенной опасности. Половинки массивной двери с натужным скрипом поддались и разъехались в стороны. В ангаре было светло, механики в ярких спецовках сновали между ног роботов, приподнятых на разную высоту. Некоторые рабочие висели на тросах и чистили металлическую обшивку, кто-то ковырялся во внутренностях, исправляя неполадки, кто-то ругался по рации и махал руками, если пилот что-то неправильно делал.

— Вот тут и будем испытывать! — крикнул Конни, перекрывая механический шум.

Эрен не нашел ничего, куда можно было бы направить трос. Стальной наконечник легко поцарапает стену или обшивку робота, а если срикошетит, то может убить по случайности человека. Он обернулся к Конни:

— Тут же невозможно ничего сделать. Слишком опасно. Я не самоубийца.

— А ты в потолок целься, — подсказал позади Жан.

— Если попадешь в моего Титана — ты труп. — Предупреждение Имир больше походило на угрозу.

Эрен с сомнением посмотрел на бетонный потолок. Между наглухо забитых решетками ламп просвечивали выбоины, словно тут и правда тренировались в маневрировании самоубийцы.

— Не переживай, чувак, — хлопнул его по плечу Конни, — все будет зашибись.

Издевались и не краснели.

Эрен впервые находился в ангаре с Титанами. Ривай его сюда на экскурсию не приводил по неизвестным причинам, Эрен не настаивал. Расположения Титанов он не знал, действовать придется максимально осторожно, иначе пилоты действительно его грохнут раньше времени за малейшую царапину на их дорогих и любимых машинах.

— Давай, чувак, не ссы, — сказал Конни. — Считай, что искупаешь свою вину за так и не сыгранную со мной дуэль на Арене.

Эрен совершенно забыл о своем обещании. Возможности вернуться на Арену ради одного боя у него не было, и Конни это знал.

— Вы уверены, что нет другого места?

Выстроившиеся в ряды серебристо-коричневые Титаны представлялись угрозой. Эрен знал их по другой реальности. Казалось, что если он выстрелит тросами, то Титаны оживут, сбросят с себя металлическую броню, обнажая органическую кожу, и устремятся к нему, чтобы поймать и сожрать.

— В штаны наложил? — спросил Жан, и Эрен посмотрел на него. Уж ему-то он потакать не будет.

— Мечтай, — и нажал на пульте на кнопку выстрела.

Тросы выстрелили одновременно, отматывая за спиной необходимую длину. Эрен на несколько мгновений потерял опору под ногами и почувствовал невесомость. Все в точности, как и в другой реальности. Ничего сложного и невозможного. Главное, не забывать вовремя сматывать тросы и выстреливать повторно.

В какой-то момент на периферии зрения мелькнул знакомый цвет. Эрен пролетел мимо и обернулся, но было поздно — рассмотреть насторожившую деталь не получилось. Приземлившись на балконе в дальнем конце ангара, Эрен развернулся и полетел обратно, но важная деталь ускользала каждый раз, когда он пытался ее зафиксировать.

«Летаю, словно среди настоящих титанов, только они не двигаются», — мелькнула у Эрена мысль. В другой реальности ночью они с капралом Риваем обходили попадавшихся редких титанов — не рисковали лишний раз. Только сердце бухало как ненормальное по ребрам в ожидании нападения.

Похожее чувство охватило и сейчас. Казалось, что титаны выжидали удобного случая задвигаться и оборвать трос.

Что делать, если пилот все же в кабине Титана не заметит его и отдаст приказ? Маневрировать в тесном помещении было весьма сложно и требовало невероятной сосредоточенности. Эрену попросту не хватит умения избежать столкновения, и он свалиться с шестиметровой высоты.

— Спускайся! — крикнул где-то внизу Конни. — Ты все отлично выполнил, чувак! Заработал ачивку в свою копилку!

Эрен отвлекся и улыбнулся. Нет, его не поймают тут. Техника не способна самостоятельно, без приказа поднять руку или ногу и преградить ему путь. Это на грани фантастики, чтобы Титаны управлялись людьми на расстоянии без прямого подключения. Иначе выйдет точно так же, как с ним: даже во сне огромные роботы будут куда-то идти, если человек ещё не приказывал, но думал об этом.

Огромная рука преградила путь внезапно. Отклониться Эрен не успел и врезался в металлическую конструкцию. Падая вниз, он успел вовремя зажать кнопку тормоза на пульте и повис на тросах, тем самым спасаясь от удара. Один трос все же разорвался, и Эрен грохнулся на бетонный пол. Подняв голову, он взглянул на робота, который поднял руку. Темный серебристый цвет с красной обшивкой показался Эрену слишком знакомым.

Он замер, рассматривая боевого робота. Узнал его.

— Эрен, ты в порядке? — спросила подбежавшая Микаса, быстро и почти невесомо ощупывая его на предмет переломов.

Эрен смотрел на Титана и не верил собственным глазам.

— Эрен, ты меня слышишь? — вроде бы голос Армина. Наверное, именно он и тормошил его за плечо.

Но все внимание было приковано к семиметровому роботу, стоявшему с протянутой рукой. Все вокруг померкло, ярким оставался только робот.

— Эрен…

То, что его мать сожрал монстр, как он верил до этого — было ошибкой, ложным воспоминанием, иллюзией.

Эрен жестоко ошибался, когда верил в желаемую правду.

Его дом разрушил именно этот Титан. Он же и раздавил мать у него на глазах.

— Какого хрена ты пялишься в стену? — послышался недовольный голос капрала Ривая. Он и вернул в реальность.

— Ч-что? — Эрен посмотрел на капрала Ривая и растерялся. — Я задумался, извините.

— И о чем ты там думал?

— О титане, съевшем мою мать, — признался Эрен.

— У каждого человека найдется тот, кого сожрали титаны, — сказал Ривай и поднялся с импровизированной кровати. Он, как и Эрен, спал в одних трусах — они утром постирали одежду, задержавшись возле реки. Ривай высказался по поводу их завонявшей одежды, в которой они слишком много ходили, и пришлось вновь останавливаться. Заодно отмыли с себя слой пыли и пота. На взгляды Ривая, бросаемые в свою сторону, Эрен уже не реагировал — привык.

— Да, вы правы, — кивнул Эрен. Он посмотрел на пустующее место. Когда он проснулся и поднялся с постели, то стащил одеяло с Ривая, и тот от холода проснулся. Эрену стало стыдно за свой эгоизм.

— Не стоит думать о мертвых, — напомнил Ривай, проверяя одежду на сухость и недовольно чертыхнувшись. — Лучше думай о тех, кто жив.

Эрен согласился, но память вряд ли убедишь стереть кусок воспоминаний. Все же мозг не компьютер, и нажатием клавиш информацию не удалишь.

— Держи, — Ривай протянул ему флягу с водой.

— Спасибо. — Эрен отпил из нее и поставил у изголовья их лежанки.

Ривай лег рядом, и Эрен поспешно последовал за ним. Как и много раз до этого, Ривай обнял Эрена и напоследок, хотя мог и не напоминать, сказал:

— Только не дергайся.

— И не собирался… — Эрен прикрыл глаза, чувствуя, как довольная улыбка озаряет лицо.

— Что ты не собирался, пацан?

Эрен открыл глаза и посмотрел в недовольное лицо Ривая, склонившегося над ним. Улыбка моментально слетела с губ.

— К-капрал Ривай, — Эрен застыл, словно его застали за неприличным занятием. Он подскочил и ударился лбом о подбородок Ривая.

— Твою мать, — Ривай зажал челюсть рукой, выругавшись.

— П-простите, — замер от ужаса Эрен. Он посмотрел на Ривая, ожидая от него наказания и не зная, как себя оправдать. Взгляд упал ему за спину, на робота, все также возвышавшегося с протянутой рукой. И вспомнил. — Этот Титан… он убил…

Ривай зажал ему рот рукой и зашипел на ухо:

— Только вякни хоть слово еще, и будешь драить всю базу зубной щеткой, понял?

Столь резкой перемены от Ривая Эрен не ожидал и согласно кивнул.

— А этот Титан убил много врагов, усек?

Эрен снова кивнул.

— Вот и чудно. — Ривай обернулся к стоявшим позади него ребятам: — А вы что стоите? Марш работать. Потом можете поиграть пару часов.

Микаса бросила на него взволнованный взгляд, но Армин потянул ее за руку.

— Капрал Ривай, — начал было Эрен, — извините. Я не думал, что так произойдет. Не знал, что пилот…

— Не было там никакого пилота, — отрезал Ривай, помогая Эрену подняться. Переноски остались лежать на полу, смятые бока словно насмехались над неудачным падением.

— Тогда что произошло? Я только мимо пролетел, ничего не трогал.

— Возможно, взлом системы и головная боль для операторов. — Ривай слишком настойчиво и быстро уводил Эрена из ангара. — Будут вестись проверки, но твоей вины в этом нет. На, держи.

Эрен посмотрел на вложенный в ладонь ключ. Тот, что он нашел в коробке часов. Ривай заметил его сразу же и попросил взять для исследования. Эрен не возражал, все равно неизвестно было, какой замок отпирал этот ключ.

Когда двери за их спинами закрывались, Эрен в последний раз обернулся и убедился, что именно этот Титан был виновен в гибели его матери.

* * *

Второй день они шли вдоль реки. Эрен плелся позади молчаливого Ривая. Атмосферу между ними можно было назвать гнетущей, и Эрен частично понимал, почему так случилось. Вот уже несколько дней они все шли и шли вперед, якобы следуя к стене. Названное Риваем время давным-давно истекло, однако они продолжали идти. Эрен не верил, что капрал Ривай мог заблудиться.

— Капрал Ривай, — нарушил Эрен равномерный шорох шагов, — у меня к вам один вопрос.

Спросить стоило давно. Еще в тот раз, когда Ривай протянул ему жареное мясо и чай. Взять его было неоткуда: в тех домах, которые они выбирали для ночлега, всегда было пусто, а немногочисленная еда оказывалась либо заплесневелой и непригодной в пищу, либо поеденной крысами и другой живностью.

— Снова будешь про допрос спрашивать?

— Нет.

Возле реки было прохладно и влажно. Ветер казался особенно сильным, задувая в лицо и забираясь под одежду. Эрен прищурился и посмотрел на противоположный берег — все те же равнина и лес расстилались зеркальным отображением.

— Капрал Ривай, нам еще долго идти до стены?

Ривай остановился. Эрен замер вместе с ним.

— Почему спрашиваешь?

— Потому что… — Эрен смотрел, как Ривай медленно к нему оборачивается, и непроизвольно отступил на несколько шагов. — Потому что мы уже долго идем.

— Слишком много петляли.

— Неправда.

— Возражаешь?

Ривай приблизился, но Эрен в этот раз не отступил, выдержал внимательный взгляд. Никак не отреагировал, когда Ривай схватил его за горло, сжимая — все также с вызовом смотрел.

— Бессмысленно врать, — Ривай отпустил его. — Когда догадался?

Эрен с облегчением выдохнул, потер шею.

— Мы проходили одну деревушку, в которую с отцом как-то ездили по его делам. — В игре, как ни обидно было это признавать, отец у него был, и Эрен прекрасно помнил его лицо. — Пока он работал, я играл с другими детьми — мы красили один защитный тотем.

— И что будешь делать? — с интересом спросил Ривай, складывая на груди руки.

— А что я могу сделать? Вы не просто так решили меня водить кругами, — сказал Эрен. — У вас цель, которой я не знаю. Может, вы действительно должны меня убить, но по какой-то причине не можете этого сделать.

— Приказ Эрвина.

— Он хочет меня убить?

— Защитить.

— От кого?

— Помнишь, о чем я тебе говорил, Эрен? Оценка действий и личное восприятие всегда мешают увидеть суть проблемы и ее решение. От тебя решили избавиться. Ты — угроза, несмотря на тот потенциал, которым обладаешь. Так как ты под началом Эрвина и моим присмотром, кое-кто сделал неправильные выводы.

— Но мне незачем нападать на короля и мирных жителей, — возмутился Эрен.

— Они так не считают. Твой финт, из-за которого мы с тобой тащимся к стене Роза, был весьма вовремя. Ты отвлек внимание на себя и сбежал, я последовал за тобой с приказом убить. Эрвин тем временем совершит свой переворот, и к тому моменту мы вернемся.

— Не проще ли было мою силу задействовать?

— Ты привлекаешь слишком много внимания, — Ривай усмехнулся. — У нас в отряде были крысы, докладывавшие вышестоящим о каждом нашем действии. Пришлось давать обманку, лишая нашей поддержки их кампанию. Эрвин справится, не говоря о твоем друге, который помогает с планами.

— Они знают о плане Эрвина? — спросил Эрен. Микаса наверняка рвала и метала, что не отправилась за ним следом и не сумела спасти. Армину, наверное, тоже тяжело.

— Нет. Зачем? Мы для них мертвы. Для всех мертвы.

Эрен почувствовал, как внутри медленно распространяется пустота. Ладно, если бы он оказался совсем один, но ведь все еще оставались Микаса и Армин.

— Я не хочу быть мертвым, — возразил он, снова злясь. Ему казалось, что повторяется та же история с женской особью, когда ему ничего не говорили и лишь использовали. — Вы мне все так же не доверяете, верно?

— Доверяем, — хмыкнул Ривай. — Доверяем больше, чем себе. Надеемся на тебя.

— Тогда почему вы мне только сейчас говорите о своих планах?! — Эрен схватил Ривая за руку и сжал, выворачивая.

— Так надо. — Ривай спокойно смотрел на его гнев и никак не реагировал, словно ему было все равно. — Ты бы побежал обратно и провалил весь наш план.

— Неправда. Вы не считаете меня равным себе, — Эрен сильнее сжимал запястье, впиваясь в него ногтями. — Вечно у вас какие-то отговорки и недомолвки. То Ханджи делает что-то втихаря, то вам зачем-то ключ нужен. И постоянно за мной следите, словно я хочу сбежать от вас. Но я не могу. Некуда мне идти, понимаете?

— Успокойся, истерик, — Ривай ударил Эрена в челюсть со всей силы.

Эрен отступил на шаг, выпуская Ривая и зажимая челюсть. Пар медленной волнистой струйкой начал подниматься вверх на месте удара.

— Извините.

— Допустим, мои причины, почему я на тебя как-то по-особому смотрю, тебя не касаются. Во-вторых, твой ключ я не брал и никогда не думал об этом.

Эрен пристыжено уставился в землю. Черт возьми, он снова спутал две реальности. Совершенно перестал их различать. Но одна мысль, касавшаяся именно этого мира, не покидала голову. Сама по себе она могла показаться дикой и противоречила желанию Эрена, но она была такой манящей. От нее веяло свободой, которую Эрен всегда хотел почувствовать. Ведь их смерть оставалась смертью до тех пор, пока они не вернуться.

— Капрал Ривай… получается, мы можем не возвращаться?

Ривай приблизился к нему:

— Хочешь, чтобы я в тебе разочаровался?

Эрен замотал головой. Меньше всего он хотел разочарования Ривая. Собственная мысль показалась бредовой и совершенно чужой.

— Есть те, кто нас ждет и не верит в нашу смерть, — сказал Эрен. У него все еще была семья, а он хотел поступить так эгоистично.

— Ты оптимист.

— Вам не кажется, что именно так и должно быть? Если есть те люди, которые вас любят, они продолжают ждать и надеяться, пока не убедятся лично в вашей смерти. Микаса и Армин не поверят в то, что я мертв.

— С твоим отцом так же?

Эрен замолк, сжал губы. Ладонь непроизвольно метнулась к ключу, висевшему на шее.

— Это его не касается.

Он обогнул Ривая и пошел вдоль русла реки. Под журчание воды они шли вперед, изредка останавливаясь на отдых и обед. Эрен не ел, продолжая обдумывать слова Ривая. В приказ Эрвина поверилось легко, а вот в то, что Микаса и Армин не будут его ждать — не получалось.

— Вы меня специально вели к реке? Почему? — спросил Эрен на одном из привалов. Под самое утро, когда небо заметно посветлело, а на траве появилась роса.

— Ешь.

Эрен привычно отмахнулся от предлагаемой еды.

— Ешь, это приказ.

Пришлось подчиниться, как бы Эрен ни возражал. Несмотря на то, что ему нравился вкус этой пищи, Эрен действительно не был голоден.

— А река потому, — удовлетворенно сказал Ривай, когда Эрен засунул кусок мяса в рот и принялся медленно жевать, — что так безопаснее. Все три стены и территории, к ним прилегающие, связаны водой. Это — одна из них.

— Безопаснее от титанов? Переплывем на другой берег, что ли?

— А ты когда-нибудь видел, как титаны плавают?

Ответ потонул в громком взрыве, от которого Эрен подскочил с земли. Перед глазами на мгновение все померкло, слабое освещение отключилось, и через мгновение включились красные огни дополнительного генератора.

— Всему персоналу занять боевые позиции, — проговорил безжизненный электронный голос под вой пронзительной сирены. — Произошла атака на базу. Всему персоналу занять боевые позиции согласно учениям. Произошла…

Эрен скинул одеяло. Ривая рядом не оказалось, значит, уже был там, где и положено. Быстро одевшись, Эрен выскочил в пустующий коридор.

— Какого черта с тобой происходит? — развернул его к себе капрал Ривай. — Ты снова бредить начинаешь?

— Капрал Ривай, чрезвычайная ситуация, — отрапортовал Эрен. — Я не знаю, что мне делать в подобной ситуации — меня никто не учил. На нас напали!

— Ты вообще что за херню несешь? Опять головой ударился?

Эрен замотал головой, посмотрел на лес, и сердце бухнулось в пятки. Продираясь сквозь деревья, к ним направлялись титаны.

— Капрал, титаны заходят со спины. Вижу две цели, — заученно заговорил Эрен, подражая Риваю, когда они играли вместе.

— Твою мать.

— Общее количество неизвестно…

Ривай отпустил Эрена, и вокруг снова замигали красные сирены. Он пробирался по коридору, отслеживая свое местонахождение по плану эвакуации этажа — ее он содрал на одном из поворотов. Стены и пол снова затряслись.

Вокруг царила паника. Оборудование дымилось, проходы завалило дымом и пылью, кусками бетонной крошки и арматуры. Пройти можно было с огромным трудом. Эрен снял куртку и обмотал вокруг лица, чтобы защититься от проникавшего с поверхности воздуха.

Перед глазами все снова расслаивалось. Он видел толпу титанов: несколько пятиметровых, в ногах которых мешались трехметровые, спешили к ним, позади медленно шествовали семиметровые.

— Твою мать, — Ривай извлек пульты из кобуры, щелкнул курком и вставил лезвия в пазы, фиксируя. — Этого нам еще не хватало. Ты совсем рехнулся?

— Капрал Ривай, — произнес Эрен. Следовавших к ним титанов заволокло дымом, перед ними выросла стена, разрисованная тремя линиями и номером блока.

— Тревога… — сказал один из солдат, схватив Эрена за ногу. Эрен на него посмотрел и едва не ударил, выворачиваясь: половину лица срезало, вместо него была одна кровавая маска. — Эвакуируйся… они на нас…

— Не сбегу, — заверил Эрен глухо. Глаза слезились из-за ядовитого воздуха.

— Ты стоишь на месте и не двигаешься, — сказал капрал Ривай, возвращая на место боя.

— Вы отдаете мне прямой приказ? — спросил Эрен, прислонившись к стене и тяжело дыша. Куртка была не настолько плотной, чтобы сдерживать загрязненный воздух. Легкие горели огнем, получив свою дозу отравления. Нужен был противогаз. И срочно. Иначе он не спасет капрала Ривая — в его баллонах газа почти не оставалось, Эрен это однажды проверил, когда сумел выбраться из мертвой хватки спавшего Ривая. — И сами с ними справитесь?

— У тебя ничего нет, чтобы с ними сражаться, — сказал Ривай, сжимая зубами кусок бинта и стягивая его на запястье. Эрена кольнула совесть за недавнюю истерику.

— Приказ принял, — сказал он.

Еще немного. Еще совсем чуть-чуть, и он доберется до какой-нибудь комнаты, до безопасного места и там сможет погрузиться в виртуальность и помочь Риваю сразиться с титанами.

Нужно дотерпеть.

В горле запершило. Эрен закашлялся, остановившись и схватившись за грудь. Пальцы сжали дурацкий ключ — в двух реальностях. В одной он был важной частью и ответом на все вопросы, в другой — бесполезным украшением на шее. Подарил отец. Эрен не помнил, откуда ключ взялся на шее в реальности — не помнил, как покупал его или как подарили. Просто он был, и все, иногда совершенно забытый.

— Что с тобой? — повернулся к нему капрал Ривай. Он был во всеоружии, готовый убить за один заход как можно больше титанов. Газа в баллонах ему хватило бы только на несколько маневров — Эрен слишком хорошо помнил непредсказуемого титана, которого они с трудом завалили на рассвете первого дня совместного путешествия.

— Все в порядке, — прохрипел Эрен, сжимая нос и рот ладонями.

Куртка совершенно не спасала, голова начинала кружиться. Сирена своим визгом закладывала уши. Слова Ривая тонули в шуме, и Эрену приходилось вслушиваться в них.

— Наверное, заболел. Мы же все время спим на холодной земле… Я поднимусь. Обязательно.

Эрен поднялся, бормоча под нос глупые слова: то ли подбадривая себя, то ли успокаивая Ривая. Он толком не думал об этом. Эрен с трудом передвигался возле стены, упорно следуя вперед. Он помнил, где находился ангар. И там точно должны быть противогазы, защитные костюмы, и тогда он сможет подняться на поверхность.

Только бы добраться.

Он вышел к развилке и остановился, вспоминая дальнейший путь. В ангар его не пускали, поэтому и делать ему там было нечего. За все время он не выучил толком план базы, и теперь приходилось идти наугад. Тот единственный раз с Конни не считался — весь путь вылетел из головы из-за вернувшегося воспоминания, о котором Ривай запретил ему говорить вслух.

Приступ кашля не заставил себя долго ждать. Эрен согнулся пополам от боли, пронизывающей легкие. На плечо легла рука, и Эрен обернулся.

— Ты не можешь заболеть, с твоей-то регенерацией, — сказал капрал Ривай.

— И куда ты прешь, придурок? — наложился на слова Ривая второй голос, незнакомый. — Тут опасная зона. Все войска и машины мобилизованы для отражения атаки. Машинисты, ремонтники, служебные — все перебираются на уцелевшие объекты и работают там в темпе.

— Мне… — Он хотел сказать, что у него нет коммуникатора, чтобы читать с него сообщения.

Эрен тяжело дышал, глядя в незнакомое сквозь защитные очки и респиратор лицо. Форма тоже была незнакомой. Насколько он помнил, у них никто не носил серую форму с черными рукавами. На массивном поясе крепились запасные обоймы, небольшие бомбы и пара пистолетов, к бедру цеплялись ремнями массивные ножи.

— Что — тебе? — недовольно спросил Ривай, оборачиваясь и проверяя за спиной несшихся в их сторону титанов. Земля уже тряслась под их ногами от тяжелой поступи.

Эрен спешно придумывал ответ, годившийся для двух реальностей.

— Приказ понял, — произнес он.

Нет, дрожь была везде. Стены и пол тряслись, словно титаны и правда прорвали оборону и разрушили часть базы. И совсем скоро они подберутся к стене. А там… Эрен зажмурился. Его мать растоптали и съели, и он не хотел повторения подобного. Он здесь затем, чтобы защищать то, что было все-таки его родиной. Неважно, как он ненавидел проклятый клочок земли, огороженный стеной, но именно там находился его дом.

— Тогда вали отсюда, — сказали ему и толкнули в коридор, из которого Эрен только что выбрался.

— Я и в первый раз расслышал, — сказал Ривай.

— Знаю, что слышали. Я вас подожду здесь и никуда не уйду.

— Ты слышал приказ? Сваливай отсюда, пока цел.

Эрен кивнул, но остался на месте.

— Твою мать. — Щелкнул затвор предохранителя, и в грудь Эрена уперлось дуло автомата. — Ничего личного.

Эрен не запомнил, как кинулся на незнакомца и перехватил автоматный ствол. Слетевшую куртку изрешетило автоматной очередью, одна из пуль отрикошетила от стальной трубы и вонзилась в плечо. Эрен повалил незнакомца, получив несколько ударов по ребрам, но ответил ударом в челюсть. Закричал от боли — совсем забыл про респиратор, который защитил.

— Да что на тебя нашло? — спросил незнакомец голосом капрала Ривая. Нет, это и был Ривай. И без защиты лица, в другой форме. И вокруг них расстилалась равнина. А над головой Ривая просыпалось в оранжево-желтых сполохах солнце. — Ты в своем уме?

— Я… — Эрен тяжело дышал. Ривай прижимал его к земле, блокируя руки и прижимая локтем горло. — Как же меня заебали эти перепады.

— Меня тоже, — сказал Ривай. — Лежи смирно. И попробуй только вякнуть.

— Но я ведь…

— Ты только что на меня напал.

— Я не мог. Это было…

Что это было? Эрен замотал головой, и Ривай придавил его сильнее.

— Надо с этим заканчивать. Так больше не может продолжаться, — заговорил Эрен, зажмурившись. Он сейчас сосредоточится и вернется в реальность. Как много раз до этого. Он не позволит игре, подобно компьютерному вирусу, захватить сознание и управлять им как угодно, кидая из стороны в сторону. Все, что он делает и говорит, происходит сразу в двух мирах.

— Убить меня решил? — спросил Ривай спокойно, отчего все внутри Эрена похолодело.

— Я никогда о таком не думал, — прошептал Эрен, пораженно и испуганно глядя на Ривая. — Капрал Ривай, я никогда, ни разу в жизни не думал, чтобы поднять на вас руку. Вы ведь…

— Самое время.

— А?

— Самое время тебе, наконец, подохнуть, мразь, — сказал капрал Ривай, но это был не его голос.

Горло Эрена сдавили тисками, не давая вздохнуть. Эрен хватался руками за воздух, за пол, за врага, за его одежду, респиратор.

— Ты не выберешься, — усмехнулся Ривай, сильнее сжимая руки.

— Держите меня, капрал. Как можно сильнее, — попросил Эрен. — Пока титаны еще далеко. Это очень важно, капрал.

Губы Эрена растянулись в улыбке. Теперь он мог действовать и не думать о последствиях.

Эрен нащупал ремешок на затылке нападавшего и дернул со всей силы. Резинка лопнула, респиратор упал с лица, светлые длинные волосы взметнулись волной.

Коридор рядом взорвался, погружая все пространство в завесу пыли. Пол под спиной затрясся, задрожал, пошел трещинами. Эрен отпихнул ногой нападавшего и отполз. Пол вздрогнул, и в следующую секунду Эрен почувствовал себя в невесомости.

Он падал.

Секунда парения закончилась сильным ударом о выступ, выбивший воздух из легких. Перед глазами заплясали яркие круги. Сверху падали тела солдат и всякий мусор. Эрен задержал дыхание и сжал голову ладонями, постаравшись свернуться.

— Ты там живой? — спросил капрал Ривай через некоторое время. Все звуки исчезли, только земля дрожала под спиной.

— Я в порядке… кажется, — прошептал совсем тихо Эрен и посмотрел на Ривая. Он находился невозможно близко.

— У тебя кровь идет.

— Не может быть. — Эрен почувствовал что-то влажное в уголке губ. Тут не должно было отразиться то, что происходило в реальности. Словно реальностью на самом деле являлась игра, а то, что происходило на базе — виртуальность. Эрен усмехнулся. Кровь из уголка губ прочертила кривую, щекоча кожу. — Сейчас заживет. Как обычно.

Но «как обычно» не происходило.

— Лежишь тут и не двигаешься, — сказал Ривай и поднялся. Рукояти мечей легли в его ладони. Ривай несколько раз взмахнул ими и повернулся спиной к Эрену.

Титаны были в десятке метров.

На мгновение вернувшись в реальность, Эрен увидел, как обломок трубы упал рядом с ним.

Тросы выстрелили, попав самому ближнему титану в грудь. Ривай пулей устремился к нему, изменил курс, выпустив немного газа из баллонов, и вырезал кусок плоти у основания шеи. Титан упал замертво рядом с Эреном, оросив его кровью.

Эрен не хотел терять из вида Ривая, но кровь не переставала идти. Вскоре она сменилась грязной водой, а вместо равнины вокруг выстроились стены тоннеля. Спины Ривая Эрен не видел, вместо нее лежал респиратор с порванным ремешком. Эрен подхватил трофей и поднес к лицу. После нескольких глубоких вдохов дышать стало намного легче. Кровь заполняла рот. Откашлявшись, Эрен снова приложил респиратор к лицу.

Он осторожно сел, убедившись, что ничего не сломано. И посмотрел вверх, вниз, но, кроме черной дыры, ничего не увидел. Открытая рана на плече щипала, напоминая о себе — воздух разъедал открытую, незащищенную плоть. Вскоре она запузырится и почернеет, отмирая. Отравленный воздух намного быстрее вступал в реакцию с кровью, которая разносила ее по всему организму. У Эрена было в запасе примерно минут семь, прежде чем начнутся серьезные осложнения.

Эрен растянул резиновый ремешок и завязал его на затылке. Поднялся, сжимая рану рукой. Вода закапала чаще, обильнее. Держась за обвисшие обрезанные провода, Эрен оттолкнулся от пола и осторожно оперся ногами о выступы в стене. Покачиваясь и стараясь не свалиться в яму, он шаг за шагом поднимался. Мыслями он возвращался к Риваю и его одинокому противостоянию группе титанов. Как Эрен себя ни заставлял, но увидеть то, что происходило там, не получалось. Его что-то не пускало, блокировало, мешая рассмотреть.

В нескольких метрах от поверхности он протянул руку вверх и схватился за неровный крошащийся бетонный край пола.

— Еще чуть-чуть, — прошептал он под нос.

— Сдохни.

Эрен поднял голову на знакомый голос:

— Анни?

— Не поможет, — и она выстрелила.

Эрен сорвался вниз. Сильный удар спиной о металлическую ребристую поверхность выбил из реальности на несколько секунд.

— Мы должны их всех убить, — прошептал он, глядя на огромную голову вражеского механического робота. Если бы только он мог им управлять, то отправился на поле боя, чтобы помочь своим отбить атаку. Если бы только мог управлять. Если бы. — Всех до единого… порешим с тобой, верно? Всех…

Помутнение прошло, и Эрена вернуло в виртуальность.

Капрал Ривай сражался из последних сил. Порванные тросы опутывали пятиметрового и трехметровых титанов, связывая их вместе. Сам Ривай нашелся на шее еще одного пятиметрового, вколачивая меч в основание шеи. Там, где обычно у боевых роботов находилась кабина пилота. Откуда выковыривали самого Эрена, когда он сам не мог отделиться от плоти титана после трансформации.

Если Эрен ничего не сделает, то капрал умрет. Умрет и оставит его одного в неизвестной, но в то же время знакомой местности. Они ведь все еще далеки от безопасной стены. У капрала был план — Эрен в это верил, по этой причине они ходили кругами все это время. Капрал что-то выжидал, и Эрен не узнает, почему он медлил, если не спасет его.

— Спасти, — прошептал Эрен и приподнялся на локтях. Он все так же лежал, когда Ривай кинулся защищать его. С кожи и одежды почти полностью испарилась кровь. Жжение возле уголка губ потихоньку проходило — с большим опозданием, но все же. — Его надо спасти. Капрал…

Точный удар сбил Ривая на землю. Его попытались растоптать, но Ривай откатился, всаживая меч в пятку титана.

— Капрал Ривай, — крикнул Эрен, — пожалуйста, извините за нарушение приказа! — И прокусил себе до крови палец.

Это было больно. Каждый раз кусать себя до крови, впиваясь зубами в плоть. Иногда, когда Ханджи его просила по нескольку раз проделать одно и тоже, Эрен чувствовал, как зубы царапают кость. Не будь у него такой регенерации, возможно, левая рука целиком покрылась бы шрамами. Как спина Ривая. Наверное, некоторые бы так и не заживали до конца, если бы Эрен кусал в одно и то же место вновь и вновь.

Вокруг заклубился пар. Руки погрузились в очень горячее. Всё тело сдавило в тисках, заволокло тьмой и прижало к чему-то мягкому. Тонкими раскаленными иглами впились в плоть лица, рук, ног, всего тела невероятно мощные мышцы, заменявшие провода и контакты костюма для погружения. Знакомые ощущения, кроме невероятного жара, словно он находился в сауне, охватили Эрена. Он попытался открыть глаза, и вокруг все расцвело новыми формами и размерами. Все вокруг казалось маленьким, игрушечным. От этого закружилась голова.

Он осмотрелся в поисках капрала. И громко зарычал, отвлекая титанов и обращая их внимание на себя. Он помнил, что для них важнее напасть на титана-оборотня, нежели мелкого человека.

Он приблизился к капралу, которого собирался раздавить пятиметровый титан. Схватил его и отшвырнул через себя, сбивая приближающегося трехметрового. Пнул ногой стоявшего рядом титана и развернулся к оставшимся. Выставил перед собой руки и замер, ожидая атаки. Он готов был защищать капрала Ривая. Несколько титанов не помеха. Он убьет их всех, как и обещал себе и всем вокруг. Отомстит.

Он снова зарычал: громче, яростнее, пронзительнее, до хрипа в легких.

Он их бил. Всех, до кого дотягивались руки, пинал ногами, кусался. Титаны в него впивались, рвали на части, отгрызая огромные куски плоти, ломали кости, рвали кожу. Боль пронзала тело, пар от регенерации застилал глаза, но он продолжал наугад пихаться, помня, что позади находится тот, кого он обещал защитить. Он ни за что не позволит им пройти, сколько бы их ни было.

Когда всё закончилось, он еще несколько минут выжидал.

— Эрен! — донеслось до него эхом.

Он боялся обернуться. Он нарушил приказ оставаться на месте, добавляя к этому действовавший ранее не трансформироваться без разрешения.

— Твою мать! — голос был недовольным и злым. — Эрен!

Он обернулся, медленно переставляя ноги. Он не знал точного месторасположения Ривая, тот мог быть где угодно. Не хотелось на него случайно наступить, а потом получить очередное наказание в виде выдраивания базы зубной щеткой. В этот раз терпение капрала Ривая точно закончится, и он огребет по полной.

Он увидел его на том же месте. В руках — разломанное лезвие и пустой пульт.

Эрен опустился перед ним на колени, удерживая равновесие одной рукой. Вторую оторвали, и она сейчас дымилась, как и вся располосованная спина. Он пригнулся, поравнялся лицом с Риваем, выставившим перед собой целый меч, и замер, вслушиваясь в слова.

— …договорились, что ты держишь себя в руках, — прошипел устало Ривай.

Он кивнул в ответ. Если бы он мог улыбаться, то улыбнулся бы. Он спас его, спас капрала Ривая, защитил от титанов. Неважно, что нарушил приказ, но спас того, кого больше всего желал.

Он высунул язык и облизнул Ривая, не зная, как еще показать свою радость. И не зная, как выбраться.

— Твою мать, Эрен, ты что творишь? — капрал Ривай поморщился и глянул на него обещающим все земные кары взглядом. — Сожрать решил?

Он устал. Но устал, потому что все силы ушли на защиту. Он справился.

Он хотел еще раз лизнуть капрала, который ударил его по носу, но все потонуло в облаке пара — силы закончились, теперь можно было спокойно отдохнуть…