Гарри Поттер и Эффект Домино (джен)

Говард немало удивился, когда 31 июля в его дверь начал ломиться кто-то явно сердитый. Городок у них другого типа, здесь в двери аккуратно стучат, чтобы не побеспокоить обеспеченных граждан. Поэтому спускался он в недоумении. И уже на лестнице, через маленькое окошко, разглядел, как из соседнего дома выглядывает его соседка, и вид у нее несколько потерянный.

За дверью стоял просто невероятно огромный мужчина. Косматая борода, странная одежда, его принадлежность магическому миру была даже слишком заметна.

— Могу я Вам чем-нибудь помочь? — вежливо поинтересовался Говард.

— Где Гарри?! — рыкнул мужчина.

— Эммм… Вы, вероятно, имеете в виду Гарри Поттера, моего дальнего родственника? Он со своей тетей, кузеном и моей внучкой отправились в Америку. Но по какому поводу вы так вламываетесь в мой дом?

— Профессор Дамблдор попросил меня навестить Гарри, отдать ему письмо, рассказать о мире магии…

— Профессор Снейп с этим неплохо справился, — Говард старался сохранить на лице это выражение вежливого недоумения. — Поэтому ваше появление здесь, тем более, если вы и Дурслям в дверь бы так же стучались, совершенно неуместно.

— Зачем они увезли мальчика в Америку? — грозно выкрикнул мужчина.

— У него день рождения. Детей повезли в Диснейленд. Это парк развлечений, дети о нем мечтали. И вы так и не представились.

— Рубеус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса, — все еще сердито отвечал великан.

— Не скажу, что рад нашей встрече, мистер Хагрид. Я доктор Говард Лестрейндж. По-прежнему не горю желанием контактировать с большей частью магического мира. Дети вернутся домой через две недели. Но Гарри не нужно ваше сопровождение и ваши рассказы. Будьте добры покинуть этот район. Всего доброго.

И Говард закрыл дверь. При этом внутренне содрогнулся: это насколько же мальчик нужен старому интригану, чтобы присылать за ним этого? Слишком выделяется в обычном мире. Петти бы от такого пришла в полный ужас. К тому же Гарри уже послал письмо в Хогвартс, что согласен на обучение и не нуждается в сопровождении, Говард сам диктовал ему текст. И сопровождающего все равно отправили… И у этого Хагрида, скорее всего, остался билет на имя Гарри Поттера.

Пройдя в рабочий кабинет, Говард принялся писать письмо в Министерство. "Прошу предоставить билет на поезд, так как наш, судя по всему, потерялся. Дети, что с них взять." Разумеется, более официальным стилем. К концу дня пришел ответ с билетом. Как мило, что Гарри купил двухтомник по магическому праву. Говард с Петуньей уже начали его изучать, надеясь найти в этих книгах что-то, благодаря чему дети будут в безопасности. По крайней мере, письма для каждого мага высылает министерство магии, а не директор лично. И это они узнали из второго тома.

День рождения Гарри всегда приходился на отпуск. Это было что-то вроде правила. Выбор места поездки — подарок не только для Гарри, но и для Одри с Дадли. Дурсли уже осмотрели фьорды в Норвегии, посмотрели Колизей в Риме, побродили около египетских пирамид, искали сокровища в Средиземном море. Практически все места отдыха — разумный компромисс между тягой к приключениям и желанием Петуньи прилично отдохнуть. Детишки ожидаемо ошибались. Не было викингов в Норвегии, в Риме давно не водились гладиаторы, да и ходячих мумий не наблюдалось около египетских пирамид, что уж говорить о полном отсутствии сокровищ на лазурном берегу во Франции. В этом году Петти сдалась и сама предложила Америку. Парк развлечений, конечно, не то место, которым хочется похвастаться соседкам, но зато дети получат свою толику приключений.

Вернувшись домой, Дурсли с ужасом выслушали историю о страшном мужчине, что тарабанил в их дверь и ничего не желал слышать об отпуске, пока его не отправили к Говарду. Но, увы, встречи с ним избежать все же не удалось. Хагрид вернулся ближе к концу августа и опять настойчиво забарабанил в дверь.

— Тетя, там какой-то страшный мужик, — Гарри увидел его через окошко в гараже, где они с Дадли разбирали полки со своими старыми игрушками. — Может стоит вызвать полицию?

Петунья, на ходу снимая кухонный фартук, подошла к двери и открыла ее как можно шире. По сути, дети прекрасно знали, что Петти в гневе страшна. А когда дело касается детей, не важно — ее сына, племянника, или даже Одри, то женщина приходит в состояние «очень зла» в считанные секунды.

— Чем обязаны?

— Дык это, к Гарри я пришел, — Хагрид аж сделал шаг назад, настолько не ожидал такого приема.

— По какому праву вы заявляетесь к моему племяннику? Кто вы вообще? И не доставайте свою палочку, — тут Петти понизила голос, заговорив грозным шепотом, — мы еще девять лет назад купили амулеты, не позволяющие нас заколдовывать чем-то из вашего обычного арсенала.

За спиной Петуньи появился Гарри. Достаточно высокий мальчик, спортивный, они с Дэ входили в школьную сборную по футболу, он был в несколько потрепанной одежде — все же они разбирали полки в гараже.

— Тетя, вы его знаете? — нахмурился мальчик.

— Гарри! Надо же, так на отца похож! — радостно заголосил Хагрид.

— О, так он типа маг? — догадался Поттер, уже с большим любопытством рассматривая великана. — А почему Вы пришли?

— Дык это, с тобой на Косую Аллею сходить.

— Зачем? Мы уже все купили, — недоумевал Гарри.

А потом заметил, что тетя выглядит уже совсем недовольной и отступил в сторону, коря свое любопытство и привычку влезать во взрослые разговоры.

— Вам. Лучше. Уйти, — Петунья попробовала закрыть дверь, но Хагрид ей не дал.

Он толкнул дверь, отчего Петунья покачнулась и упала, ударившись о стену. Если до этого Гарри считал приход мага досадным недоразумением, то тут он испугался. Говард и тетя не зря ведь опасались магов. А этот уронил тетю. Магия откликнулась на его чувства прежде, чем он успел сформировать свои мысли, и великан вылетел спиной вперед не только из их дома, но еще и упал точно на проезжую часть, что несомненно заметили соседи. Гарри, мигом захлопнув дверь, тут же сел возле тети. Но та больше испугалась, чем действительно ударилась, хотя от резкого падения и побаливало то место, на которое Петунья приземлилась. Она испугано прижала к себе племянника, ожидая повторного вторжения огромного мага, но за дверью было тихо.

— Мам, он ушел, — доложил Дадли со своего наблюдательного поста в гараже.

Петунья, чмокнув Гарри куда-то в висок, поднялась с пола, тихо ругаясь себе под нос на магов, на странных посетителей и на свою сестру, из-за которой все это происходит. На сестру ругалась тихо, считала непедагогичным плохо говорить о ней в присутствии Гарри. Но винить ее было удобно — кто-то же должен быть виноват в том, что магия вторглась в жизнь Петуньи, и Лили на эту должность подходила просто идеально.

А Хагрид отправился к директору, сам не на шутку испугавшись. Физическая сила уже не единожды подводила его, у него плохо получалось ее контролировать, поэтому сейчас великан, коря себя из последних сил, возвращался в Хогвартс. То, что Гарри теперь его побаивается, он понимал, и это знание делало его особенно несчастным. Он ведь хотел как лучше, нечаянно ведь так сильно дверь толкнул, не специально… Теперь нужно сказать директору, что испугал мальчика. Но ведь как силен Гарри, буквально вынес его из дома, словно пушинку.

После к Дурслям больше никто не приходил. Дети догуляли остаток каникул и первого сентября вынуждено разделились. Дадли уговорил папу отправить его в школу-пансионат для мальчиков, где готовят к поступлению в Итон, поэтому Вернон и Петунья прощались с племянником дома.

— У меня будет своя комната, — хлопал Дадли кузена по плечу. — Круто, да? Ты сможешь звонить мне по своему зеркалу вечером. Я тебе буду передавать материал, если что.

— Спасибо, Дэ, — искренне благодарил кузена Гарри.

Гарри сам попросил разрешения доучиваться в магловской школе. Говард не раз говорил, что как минимум в медицине магам стоило бы узнать магловский подход. Гарри пока не знал, чем будет заниматься, но предполагал, что знания лишними не бывают. Увы, после домашнего обучения в школу из первой десятки не поступишь. Одних оценок мало, нужны еще характеристики, внеклассные занятия, дополнительные предметы. Всего этого у Гарри, разумеется, не будет. Но ведь для получения профессии хватает результатов экзамена. Если будет совсем сложно — всегда можно отказаться. Но, прочитав учебники для первого курса Хогвартса, Гарри не заметил ничего сложного. Значит, время должно оставаться и на магловскую программу.

На вокзал ехали на машине с шофером. Безликий автомобиль, шофер в форменной кепке с недоумением рассматривал необычных пассажиров. Сова в клетке и огромные сундуки кого угодно заставят заинтересоваться. Дети в машине молчали. Гарри все еще сожалел, что Дэ не с ними, а Одри боялась сболтнуть лишнего. Но на вокзале, когда они погрузили сундуки на тележку и устроили клетку с совой, Одри начала болтать без умолку. Свою сову Гарри назвал Ахиллом. Белая птица имела крайне гордый вид, презрительный взгляд и отказывалась смотреть иначе на всех, кроме своего хозяина.

С платформы девять и три четверти ходил не только Хогвартский экспресс. Магическая железная дорога пересекала страну с севера на юг и пользовались ею достаточно часто. Поезда ходили раз в день. Поэтому Говард точно знал, что пройти на платформу может, только нужно держаться за одного из детей.

— Лучше разбегись и закрой глаза, — посоветовал он Гарри, который должен был идти первым.

Мальчик кивнул и уже через мгновение оказался на другой стороне барьера. Они пришли рано, магов пока было не много, но Гарри все равно наполнило это чувство нетерпения. Точно должно что-то произойти. Он пока не мог пафосно сказать, что, пройдя этот барьер, он окончательно закончил прежний этап своей жизни и начал новый, но это было бы самым точным описанием его эмоций. За ним через барьер пробежал Говард и Одри.

— Последний вагон, — подсказал он. — Первокурсников отправляют в последний, чтобы они были вместе.

Гарри и Одри, восхищенно озираясь, направились к концу платформы. Мантии, необычные шляпы на дамах, хотя и на мужчинах тоже, дети с совами, кошками и даже пауками.

— Деда, а можно мне в следующем году завести паука? — восхищенно спросила Одри.

— Нет, милая, пауков в моем доме я не потерплю.

Одри разочарованно вздохнула, а Гарри шепотом напомнил:

— А я тебе говорил, бери кота, но ты «не хочу, коты — это скучно».

Одри показала ему язык и чуть забежала вперед, выискивая взглядом еще что-нибудь интересное. Как раз перед ними, прямо у последнего вагона, стояла женщина в ярком наряде. Ее шляпа была самой необычной из всех, что Одри увидела сегодня.

— Августа? — пораженно-восхищенно воскликнул Говард где-то позади, и женщина в шляпе с чучелом стервятника обернулась на голос, восхищенно охнула и тут же ее строгое лицо осветила радостная улыбка.

— Говард, вот уж действительно неожиданность. Какими ты здесь судьбами?

— Вот, контролирую отправку в Хогвартс этих сорванцов.

— Сорванцов? У вас с Дорой были дети?

— Нет, увы, нет. Я бы написал, — Говард галантно поцеловал ручку старой леди. — Но эта юная мисс — Одри Лестрейндж, а этот джентльмен — Гарри Поттер.

— Это мой внук — Невилл Лонгботом, — не своим голосом представила мальчика женщина.

Говарду показалось, что он еще никогда не видел Августу в таком замешательстве. Она с недоверием посмотрела на Гарри, не выявляя особого восторга по поводу Мальчика-который-выжил, а потом с прищуром смотрела на Одри.

— Августа, — Говард подошел к ней ближе, — Я знаю, что твой сын в больнице и что мои родичи как-то к этому причастны, хотя и узнал об этом позднее. Но Одри они выкинули так же, как когда-то меня. Не вини ребенка в грехах родителей. К тому же я точно не могу сказать, чья она дочь. Мой брат не удосужился мне это сообщить.

— Это и так ясно всякому, кто на нее посмотрит, Говард, — Августа уже собралась с мыслями и теперь говорила гораздо спокойнее. — Но, в таком случае, ты прав. Мы не можем винить детей в ошибках их родителей.

Августа говорила несколько неуверенно. Они оба замолчали, пока дети несмело присматривались друг к другу. Невилл заметно стеснялся, а Гарри был слишком тактичен, чтобы так сразу лезть к человеку. Поэтому за мальчика тут же взялась Одри.

— Привет! — улыбалась она. — Ты тоже первокурсник, да?

Пока взрослые говорили о детях, дети успели выяснить самое важное. Что Невилл любит читать и ухаживать за растениями, о мире магии знает много, поступать хочет на Гриффиндор, как папа. А еще у него есть жаба.

— Ух ты! — Одри тут же выхватила Тревора, с искренним восторгом рассматривая питомца. — Надо было жабу купить. Деда, а жабу мне можно в следующем году завести, а?

— Нет, Одри. Жабу тоже нельзя, — с улыбкой ответил Говард, отвлекаясь от разговора с Августой.

— И паука нельзя, и жабу нельзя. Кого тогда можно? — тихо ворчала Одри.

— Можно было кошку или сову, — подсказал Гарри.

— Не хочу сову. Хочу жабу. А змею, интересно, можно?

Невилл с Гарри переглянусь и именно в этот момент поняли, что точно подружатся. Это было совершенно необъяснимое чувство, не имеющее никаких веских доводов. Но Гарри, помня о своей ответственности за Одри, с особым интересом осмотрел крупного Невилла.

— Слушай, а ее поднять сможешь? — Гарри кивнул на Одри, которая тут же надулась.

— Не знаю, а зачем? — нахмурился Невилл.

— Просто иногда ее нужно уносить подальше от проблем, а у меня это плохо получается.

Невилл задумался, а потом просиял:

— Но ведь вдвоем мы ее точно унесем, да?

— Эй! Я все еще здесь! — напомнила Одри под довольный смех мальчишек.

В поезд поднимались уже втроем. Августа хмурилась. То, что именно родители Одри послужили причиной болезни ее детей, не могло уйти из головы старой леди. Как и то, что ее внук, тихий и довольно пугливый, словно оттаял в их компании и уже весело обсуждает какие-то книги с Гарри.

Дети уселись как раз к тому моменту, когда на перроне, как всегда опаздывая, появились Уизли. Они шумели, весело переругивались между собой и вносили еще больший хаос в сумятицу на перроне.

— Мам, а где будет ехать Гарри Поттер? — спрашивал один из детей у матери как раз в тот момент, когда они проходили мимо Говарда и Августы.

— Я не знаю, милый. Но если ты его встретишь, не приставай к мальчику с вопросами. Ты слышишь меня, Рон?

Что именно ответил мальчик матери, Говард уже не слышал.

— А Гарри знает, насколько он знаменит? — тихо спросила Августа.

— Знает, но пока не осознал, — вздохнул Говард. — Он ведь любит читать, прочитал о себе в куче книг, но явно не понимает, что это значит для магического мира. Я и сам плохо понимал все масштабы его известности, пока не встретился со знакомыми. Даже Амелия, железная леди, и та восхищенно охала.

Августа хихикнула. Сама она практически не принимала участия в их научном кружке, что сформировался в задней комнате Флориш и Блоттс незадолго до начала войны с Волдемортом. Она была гораздо старше всех, кто там занимался теоретическими исследованиями. Но, когда Дора озаботилась поиском медика-магла, именно Августа познакомила магов с Говардом. Они были знакомы в детстве, все же Говард лет до семи воспитывался как полноценный маг, просто слабый. И потом они встречались, когда нужно было найти что-нибудь в мире маглов. То, что он врач, было как нельзя кстати. Но приглашению на свадьбу Дорказ и Говарда она удивилась больше всех.

— Как давно это было, — задумчиво произнесла она. — Я имею ввиду ваши собрания, разговоры, в которых я почти ничего не понимала…

— Давно, — согласился Говард.

— Не думали возобновить?

— А какой смысл? Не считая Амелии, Пьера и Николаса, в нашей старой банде нет сильных магов. Рассчитать мы сможем, но кто будет проверять части, кто будет проводить цельный ритуал? Сила нужна немалая. Но скоро Гарри подрастет, соберет новый клуб. Он уже познакомился с сыном Авраама. Даже переписываются о чем-то. Так что новое поколение растет.

— Я ведь не просто так спрашиваю, — призналась Августа, — доктора не могут помочь моему сыну…

— Я знаю, Амелия сказала. Но мы ничего не можем сделать. И дело даже не в ритуале, а в понимании того, что с ними произошло.

— В Мунго говорят, что это последствия Круцио… а шепотом и на ушко признаются: они не представляют, что это, потому что Круцио вызывает помешательство другого типа.

— Я знаю, Августа, знаю. Была бы жива Дорказ, она бы разобралась, возможно. Но из тех, кто остался в живых, нет специалистов такого уровня.

Они замолчали, с любовью смотря, как дети о чем-то говорят за окном. Веселые, раскованные. Они ведь не знают, что Невиллу и Гарри положено ненавидеть Одри просто за фамилию. Говарду не хватило смелости рассказать им об этом.