Сломанные крылья (джен)

Вдох — выдох. Открыв глаза, Элайджа потратил минуту на то, чтобы выровнять дыхание и успокоиться. Он снова проснулся посреди ночи от знакомого кошмара. Страшные сновидения стали его постоянными спутниками. Из-за них ему вот уже неделю не удавалось толком выспаться. Еще ничего, если бы было хоть какое-то разнообразие, но нет — каждый раз одно и то же. Та чёртова ночь. Нападение Никлауса и дальнейшие события. Бушевавшую внутри бурю утихомирить оказалось гораздо сложнее. Ярость, как и кошмары, стала неотъемлемой частью его жизни, Элайдже хотелось избежать новых проблем и смертей, способных привлечь ненужное внимание.

За все эти дни у него ни разу не возникло желания вернуться и проверить, как там остальные. Как Ребекка, Хейли и… Никлаус. Раньше всё было иначе. Раньше он стремился защищать родных любой ценой. Но сейчас это чувство будто бы притупилось. Сейчас Элайджу беспокоила лишь его судьба. По городу рыскали оборотни в поисках убийцы своего сородича.

Во время бодрствования Элайджа старался не думать ни о чем. Он хотел забыть ту злосчастную ночь, но стоило закрыть глаза, и воспоминания о произошедшем ярко вспыхивали в сознании, ни капли не измененные. Он устал просыпаться и чувствовать прикосновения чужих пальцев к его коже. Устал вспоминать, как когти Никлауса разрывали его плоть, оставляя на ней глубокие, кровоточащие раны. Телесные раны вскоре исчезли, а что делать с душевными — Элайджа не знал.

За тысячу лет он много раз ссорился с братом, и эти стычки очень часто заканчивались дракой, но ни одна из них не заходила так далеко. Никлаус удовлетворялся простой победой и уходил, довольный собой. Оставалось только гадать о причине, по которой брат решился на такое. Виновата ли в этом волчья сущность Никлауса, которая была выпущена на свободу относительно недавно? Два года назад Никлаус сумел снять проклятие, освободив своего зверя.

Раньше Элайджа находил объяснение для всех выходок Никлауса. Были ли то убийства ради удовольствия или мести, закалывание и укладывание остальных родственников в гроб, пьяные дебоши, заканчивающиеся горами трупов… Каждый раз он оправдывал брата. Но то было раньше.

Элайдже не нужно было смотреть на часы. Он точно знал — за окнами ещё темно. Усталость накапливалась. Выспаться из-за повторяющихся кошмаров не получалось. Хуже всего то, что с усталостью росло и раздражение. Круглосуточное нахождение в четырех стенах его не устраивало. Дневные прогулки часто перетекали в ночные. Оборотней он предпочитал обходить стороной и тот бар тоже. Новые смерти привлекли бы внимание прессы, да и проблем со здешней стаей хотелось избежать. От людей Элайджа тоже предпочитал держаться подальше. Особенно от пьяных. Таких при встрече хотелось разорвать на части.

Только вот от голода сбежать невозможно. Донорская кровь не утоляла его жажду целиком, в отличие от той, которая бежала по артериям и венам живых существ. Стоило Элайдже только подумать об этом, и его клыки удлинились. Прикрыв глаза, он попытался успокоить внутреннего зверя, но попытка оказалась тщетной. Элайджа слишком хорошо знал это ощущение. Если в ближайшее время он не утолит свой голод, то избежать беды не удастся. В прошлом у него уже случались срывы, их повторения допускать нельзя, ведь тогда Никлаус узнает, где он находится. А город ему понравился, хотелось бы задержаться здесь ещё.

Ночная прогулка — идеальный вариант. Улицы встретили его приятной прохладой и светом, льющимся из фонарей и витрин магазинов. Хьюстон ничем не напоминал покинутый Новый Орлеан. Да, здесь встречались бары, но такого столпотворения, как на улицах оставленного им города, не было. Одинокие прохожие, как назло, не попадались.

Неспешно шагая от одного дома к другому, Элайджа искал подходящую для себя добычу. В парк идти не хотелось совсем, в бар — тоже. За дни, проведенные в городе, он успел достаточно хорошо изучить его. Возвращаться в отель не было желания, несмотря на то, что рассвет неумолимо приближался. Вместе с лучами восходящего солнца ускользала возможность незаметной охоты.

Горизонт окрасился в красный цвет, когда Элайджа проходил мимо одного из кафе, где уже готовились к принятию ранних посетителей. На секунду он остановился. Решение зайти внутрь вспыхнуло в его подсознании внезапно и неожиданно. Почему бы и нет? Ужин так и не был найден, но, возможно, с завтраком повезёт больше? В таких заведениях часто показываются ранние пташки, спешащие на работу или, наоборот, с ночной прогулки, желающие сделать первый за день бодрящий глоток крепкого кофе.

Колокольчик над головой звякнул и замолк. Закрыв за собой дверь, Элайджа ненадолго задержался в проходе, позволяя глазам привыкнуть к полумраку. Работники кафе, наводившие порядок в помещении, на секунду взглянули на него и вернулись к прерванному занятию. Элайджа не спешил занять место за одним из столиков. Осмотрев зал, он пришёл к выводу, что ловить здесь нечего. Хотя от чашки кофе и кусочка свежего, ароматного пирога он бы не отказался.

Устроившись за одним из дальних столиков, Элайджа продолжил наблюдать за работниками кафе и посетителями. Вскоре перед ним появилась официантка. Озвучив свой заказ, он перевёл взгляд на улицу. Там, за окном, люди спешили по своим привычным делам. Кто-то торопился на работу, кто-то шел домой. Первое никогда его не интересовало, а второе сейчас было попросту невозможно.

Кофе и пирог принесли в считанные минуты. Теперь официантка занималась другими посетителями, и, судя по всему, спор шёл о цене. Краем уха Элайджа уловил информацию о какой-то акции, проводимой в данный момент в кафе. Деньги в их семье никогда не были в приоритете. Сила и власть — вот что стояло на первом месте для Клауса. У него же до той ночи были совершенно другие цели. Он хотел спасти свою семью, сохранить в себе и родных хоть частицу человечности, но, похоже, это была бесполезная трата времени.

Брат точно не оценил его стараний. Сестре они и подавно были не нужны. Хотя, в отличие от Никлауса, Ребекка всегда была с ним мягкой. Да, она подчас срывала свой гнев на людях, но с ним всегда была искренна и могла говорила обо всём. О своих страхах, желаниях и чаяниях. Просто старалась быть для него той, какой он всегда хотел её видеть. Элайджа задумывался о том, стоит ли поставить сестру в известность о произошедшем, но каждый раз отметал эту мысль. Никлаус никогда не посмеет сделать с ней то, что сотворил с ним. Ведь Ребекка не пыталась перейти ему дорогу…

Размышляя, Элайджа чуть не пропустил появление нового посетителя. Резкий разворот, и они столкнулись нос к носу, у него в руках была чашка, у нее — сумка. Её растерянный взгляд, как ни странно, словно разбудил его. Извиняясь, незнакомка подняла с пола сумочку.

— Ещё раз простите, я должна была смотреть, куда иду.

— Это того не стоит.

Он захотел уйти, но тонкие пальцы неожиданно обвились вокруг его запястья. Всего лишь мгновение, а воспоминание о похожем касании тотчас промелькнуло перед глазами.

— Извините.

Растерянность, прозвучавшая в её голосе, позволила сбросить минутное напряжение. В конце концов, незнакомка не была виновата в том, что произошло между ним и Никлаусом.

— Всё в порядке, — спустя некоторое время ответил Элайджа.

Он вернулся за свой столик, а незнакомка появилась рядом так же неожиданно, как и в первый раз. В её карих глазах читалась улыбка.

— Я, наверное, должна объяснить своё появление здесь?

Элайджа слегка удивился, но кивнул в ответ. Ему действительно хотелось знать, что незнакомке нужно от него.

— Я подумала, что могу как-то компенсировать свою неуклюжесть. И заказала нам по чашечке кофе. Надеюсь, вы не против?

— Нет.

— Вот и отлично, — в протянутой для знакомства ладони нет никакой угрозы. — Камилла.

— Элайджа.

Пальцы у неё были теплые, а в рукопожатии чувствовалась сила и уверенность. Он невольно улыбнулся. Странное утро, странное знакомство и непонятная девушка, что сейчас сидела перед ним. Это хоть немного, но подняло ему настроение. Элайджа молча рассматривал новую знакомую. Даже успел мысленно попробовать её имя на вкус — Камилла… В её взгляде не чувствовалось никакой угрозы, иначе его внутренний хищник уже давно забил бы тревогу.

— Извините за бестактность, но я в этом кафе завтракаю почти каждое утро, а вас раньше не видела…

Её фраза поставила Элайджу в тупик. Что лучше: сказать правду или солгать? Камилла — просто человек, это он уже давно понял. От вампиров пахнет иначе. В их аромате всегда присутствует смерть. Оборотни тоже отличаются от людей, от них зачастую несёт псиной. С ведьмами дела обстоят сложнее, но, обладая многовековым опытом общения со сверхъестественными существами, Элайджа мог без труда отличить ведьму от обыкновенной женщины. Иначе говоря, на сей раз его интуиция одобрительно молчала.

— Только приехал.

Камилла кивнула в ответ, задумчиво наматывая светлый локон своих волос на палец. Между ними воцарилось неловкое молчание. Элайджа понимал, что может запросто подняться со своего места, попрощаться и уйти, сославшись на несуществующие дела, но ему этого почему-то совсем не хотелось. У него слишком давно не было человека, с которым можно просто поговорить, не думая об ударе ножом в спину.

— Каждый день пьёте кофе в этом кафе, значит, наверняка работаете где-то рядом?

Камилла на секунду растерялась, она явно собиралась что-то спросить, но Элайджа опередил её. Замешательство вскоре сменилось улыбкой, такой тёплой, что можно было не расспрашивать дальше, Элайджа понял, что свою работу его новая знакомая любит.

— Психолог. Понимаю, как это звучит. Многие думают, что люди, занимающиеся подобным, гонятся за лёгкими деньгами, ибо у богатых свои причуды, у них сейчас «модно» иметь карманного психолога.

На последних словах она рассмеялась настолько искренне, что Элайджа сразу забыл о том, что пару секунд назад именно так и подумал.

— Я работаю в местном филиале RAINN.

Элайдже понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о какой организации идёт речь. Горькая усмешка исказила его губы, так как Элайджа не привык перекладывать свои проблемы на других, предпочитая разбираться с ними самостоятельно. Камилла произвела на него приятное впечатление, но едва ли он мог поделиться с ней своими и мыслями и переживаниями. Ярость на брата могла нахлынуть в любой момент, а с ней и боль, что вот уже неделю преследовала его.

Смотря на улыбку Камиллы, Элайдже внезапно захотелось улыбнуться в ответ. С ним такого давно не случалось. В его семье проблемы и конфликты за тысячу лет стали привычным явлением.

— Людям, которые обращаются к вам, определённо повезло.

После его слов на щеках Камиллы заиграл лёгкий румянец. Похоже, его новая знакомая не привыкла к комплиментам. Она лишь согласно кивнула.

Время шло, а уходить ему совершенно не хотелось. Впервые за несколько дней чувство неутолимого голода поутихло. Ведь для счастья порой не так уж и много нужно: искренняя улыбка, капелька тепла, возможность поговорить ни о чём… Элайджа не раз слышал о том, что с посторонним человеком гораздо проще беседовать о личных проблемах и бедах, ведь велика вероятность, что больше вы никогда не увидитесь.

Камилла больше говорила, а он слушал. Она рассказывала о городе, о людях, с которыми общалась каждый день и, конечно же, о родных и близких. Камилла только успела упомянуть, что у неё есть брат-близнец по имени Шон и дядя Киран, который заправляет одной из местных церквей, и беседу пришлось прервать. Глянув на часы, Камилла поспешно допила свой кофе и, попрощавшись, направилась к выходу. Работа не терпит опозданий. Вздохнув, Элайджа погрузился в невесёлые размышления о собственной семье, как вдруг на столик упала знакомая тень. Камилла вернулась.

— Возможно, мое предложение покажется вам странным, но, может, встретимся здесь завтра в это же время?

В её глазах читалась непонятная мольба, и Элайджа, не подумав, кивнул. Улыбнувшись на прощание, Камилла поспешно покинула кафе. Мысли о новой знакомой на какое-то время вытеснили из головы Элайджи неприятные воспоминания недельной давности. Быть может, это его шанс избавиться от прошлого? Если так, то упускать его Элайджа не намерен. Рассказывать ли Камилле о своей семье — это он обдумает чуть позже, ведь до встречи с ней у него почти сутки.