Listen to your heart (гет)

Шли годы, и тренировки становились всё сложнее. Теперь Менеланна тренировалась не одна. Когда воинам сообщили, что дочь Элронда будет заниматься вместе со всеми, особой радости среди никто не выказывал. Во взглядах воинов больше читалось изумление, а у некоторых и презрение. Даже Элрохир был поначалу не очень доволен, но вскоре смирился.

Да, она была не так хороша, как остальные, но вот упорства ей было не занимать. Бывало, что она оставалась на тренировочной площадке до самого восхода луны. Девушка не хотела ни жалости со стороны мужчин, ни всеобщего признания, она просто хотела заниматься тем, что ей нравилось.

К своим 1707 годам Менеланна уже была отличным воином. Никто в Ривенделле не посмел бы сказать, что ей не место в битвах, никто, кроме отца. Владыка не хотел отпускать свою младшую дочь за пределы замка, из-за чего у них опять начали возникать споры. После первого побега девушки в лес Имладриса*, Владыка был сильно возмущён и попытался объяснить непутёвой дочери, что делать ей там нечего. Второй самовольный уход перерос в ссору, а после третьего эльф отправил дочь в Лотлориэн, надеясь, что леди Галадриэль и Арвен смогут наставить девушку на путь истинный.

Лес Лориэна был прекрасен, а город Карас Галадон* был городом деревьев, где эльфы проживали на площадках меж ветвей, называемых флетами. Глубокий ров и высокая стена из зелени окружали город, возвышавшийся на холме. По краю рва бежала вымощенная белым камнем дорога, уводящая к мосту, что вёл к городским вратам. Во всём Лотлориэне лишь в Карас Галадоне флеты использовались в качестве жилища, но немногие эльфы проживали в городе, ибо большая часть жителей Лориэна обосновалась в лесу за его стенами.

— Вот ты мне скажи, Арвен, почему он разрешил тренироваться, но за пределы замка не пускал? — заплетая сестре косу, спросила Менеланна.

— Ты решила спросить меня об этом спустя восемьсот два года? — смеялась Арвен. — Думаю, он переживает.

— Но леди Галадриэль не против моих походов с отрядом Халдира. — На её лице появилась лёгкая улыбка.

— А не любовь ли это? — Арвен посмотрела на сестру.

— Нет. Халдир мой очень хороший друг и отличный учитель. Но не более. — Менеланна не врала. Этот эльф был действительно потрясающим наставником и самым лучшим другом. Он всегда мог развеселить девушку, когда ей было грустно и помочь, если что-то не получалось.

— Ты сегодня опять в патруль? — поинтересовалась Арвен, на что получила радостное «угу». — Не забудь только, что мама приезжает к вечеру.

— Я помню. И я успею. — Вставая со стула, эльфийка помахала сестре и убежала.

Келебриан приехала в Лориэн ближе к сумеркам. В этот день в Карас Галадон* был праздник и веселье. Менеланна и Арвен не отходили от матери, они так по ней скучали. Их разговоры могли продолжаться до самого утра. Эльфийка всегда спрашивала дочерей, не нашли ли они себе женихов, на что Арвен, смущаясь, отвечала отрицательно, а Менеланна всегда твёрдо говорила, что ей и без любви хорошо живётся. Келебриан только смеялась над словами младшей, ведь та просто не понимала, какое это счастье любить и быть любимой.

За всё время пребывания матери в Лориэне младшая ни разу не отправлялась с Халдиром в дозор, но в день отхода Келебриан обратно в Ривенделл Менеланна не смогла проводить её, потому что ушла с отрядом. Ночь перед возвращением матери в Имладрис была последней, когда Менеланна видела мать. В следующем месяце она не приехала. Путешествуя из Ривенделла в Лориэн, переходя через Мглистые Горы, Келебриан была схвачена орками.

Несмотря на отговоры Галадриэль и Келеборна, Менеланна отправилась домой. Всю дорогу её мучило чувство вины. Она винила себя за то, что мало времени проводила с матерью, за то, что не уделяла должного внимания тем урокам, которым обучала её Келебриан, думая совсем о другом. Да и в конце концов за то, что не проводила её в последний раз, а ушла в дозор. На глаза наворачивались слёзы. Менеланна мчалась в Ривенделл, всё быстрее подгоняя коня, и молила Эру о том, чтобы с её мамой всё было в порядке.

Конечно, Элладан и Элрохир спасли Келебриан, а отец смог исцелить физические раны своей любимой. Менеланна ни на шаг не отходила от матери, позабыв о тренировках, она уделяла всё своё время обучению танцами, вышиванию и очень часто пела матушке. Но Келебриан, как ни старалась, не смогла избавиться от ужасных воспоминаний и перестала радоваться жизни в Средиземье.

— Прости меня, мама. Я так подвела тебя. Была слишком своенравна и упряма. Я, правда, старалась быть похожей на других девушек, но у меня не получалось. Обещаю тебе, что больше не проведу ни дня на тренировке с отцом, что буду сдержана и скромна, как все. — Её губы мелко подрагивали. Она щурилась, поднимая взгляд к потолку, и было видно, как серые глаза блестят от накативших слезинок. Менеланна старалась никогда не показывать своих слабостей, а в идеале вообще не плакать при ком-то, но в данный момент она просто не могла сдержаться.

— Малышка, никогда не сравнивай себя с другими. Похожими на тебя они всё равно не будут, так же как и ты не будешь похожа на других. Возможно, тебе это и не понравится, но всегда кто-то будет красивее и талантливее, чем ты. Только не думай, что они из-за этого счастливее тебя. И никогда не бойся своих слёз. В них можно найти новые силы.

Спустя год Келебриан уплыла в Бессмертные Земли, дав последний совет младшей дочери: «Если захочешь мне что-нибудь сказать, помни: я всегда рядом».

2510 год стал самым безрадостным в Ривенделле и Лориэне. После ухода жены на Запад у Владыки Элронда осталось только одна отрада — его дети. Арвен пока оставалась у леди Галадриэль, она была сильно удручена и решила пока не возвращаться домой, сыновья стали проводить долгое время, занимаясь охотой на Орков в качестве мести за муки матери, а Менеланна тихо угасала на глазах. Девушка выходила из комнаты только на очередное занятие по этикету, а потом возвращалась к себе в покои. От былой непоседливости не осталось и следа.

— Не возражаешь, если я войду? — поинтересовался Элронд, заходя в комнату к дочери.

— Ты уже вошёл. — Лежавшая на кровати лицом в подушку девушка косо посмотрела на отца.

— Думаю, тебе стоит прогуляться. — Подойдя к кровати, эльф с толикой сочувствия смотрел на дочь. Ему хотелось видеть ту беззаботную и улыбающуюся девчушку, какой она была раньше. — Глорфиндел ждёт тебя у конюшен.

— Я обещала маме, что перестану этим заниматься. — Голос предательски задрожал. Накатившие воспоминания снова рвали душу на части. Хотелось спрятаться в какую-нибудь тёмную пещеру, чтобы никто не видел и не тревожил. — И мне нравится то, чем я занимаюсь, просто раньше я была глупа и не понимала. Ты был прав, говоря, что мне не место в бою.

— Я чувствую, ты обманываешь, говоря, что тебе нравится проводить время в замке, и в первую очередь ты врёшь сама себе. — Тяжело вздохнув, он посмотрел на дочь и направился к выходу. — Всегда будь честна перед другими, а главное, перед собой. Жизнь у тебя одна. Постарайся наполнить её счастливыми событиями и воспоминаниями.

После того как дверь закрылась, Менеланна посмотрела на небольшой столик, на котором лежала её любимая книга. Встав с кровати и взяв любимый предмет, трясущимися руками она стала перелистывать страницы, вспоминая, как раньше с упоением могла перечитывать её из раза в раз.

— Она не придёт? — Спросил Глорфиндел, стоя с двумя лошадьми, и видя одиноко идущего Владыку.

— Думаю, нет. — После разговора с Менеланной Элронд почти лишился какой-либо надежды на возвращение младшей дочери в привычное состояние.

— Не угадал, ада. — Эльфийка неуверенно подошла к стоящим мужчинам, всё ещё сомневаясь в правильности своих действий. Движения её были немного скованны, а губы поджаты.

— Справишься? — поинтересовался Владыка, отдавая поводья дочери.

— Буду стараться. Думаю, настало время двигаться вперёд. А ещё я знаю, что она бы не обрадовалась, видя меня в таком состоянии. — Поцеловав отца, эльфийка взобралась на коня. — Спасибо, папа.

Примечания:

Имладрис (синд.) — так эльфы называли Ривенделл

Карас Галадон — Эльфийский город в Лотлориэне