Жизнь продолжается (джен)

Она слишком расслабилась, забыв с кем связалась. Мгновение назад его еще не было, и вот он уже отражается в переднем зеркале — ее личный ангел-кайфолом. Что-то ответить Бэла просто не успевала. Она рефлекторно напряглась, когда заметила, что этот гад занес руку для удара, должного попасть прямо в ее солнечное сплетение. Потом последовала невероятная, жгучая боль, когда так словно кожа и ребра были сделаны из желе, рука ангела, не встречая препятствия, вошла вглубь тела. Бэлу не согнуло, как должно было быть, а наоборот откинуло на спинку сидения. Она, вроде, нажала на педаль, неважно какую, вывернула резко руль… Это был последний проблеск сознания, а, может, и нет…

По роду своей прошлой деятельности Бэле не раз пришлось убедиться, что призраки и мстительные духи существуют. Не самое приятное коротание вечности. Себе бы точно она такого не пожелала, но это был первый вывод, который так естественно напрашивался.

На обочине дороги стоял знакомый «Шевроле Сильверадо». В нем, откинувшись, на водительском сидении, не подавая признаков жизни, полулежала молодая женщина. Хоть перед глазами все плыло, но Донну Бэла узнала. Она же сама находилась в стороне, наблюдая такую картину. Какой из этого первый вывод?

— Сволочь…

— А? — хоть ругательство и относилось именно к непонятно что вытворявшему с нею ангелу, но его присутствие Бэла только заметила. Он с сочувствующе-насмешливым видом наблюдал за попытками подопечной оторваться от земли и от дерева, к которому она оказалась прислонена. Ангел присел на корточки, не предпринимая никаких попыток помочь подняться, только, нахмурив лоб, сочувственно предупредил: — Ты как-то поосторожней. Пересадка прошла хорошо, но хоть и родная, ей прижиться надо.

— Кому? — хорошо, конечно, что выводы оказались ошибочными: никакой легкости бестелесных духов она не ощущала. Тело едва слушалось, и говорить получалось с натяжкой. Внутри все как-то ныло, но это была не физическая боль, а скорее дискомфорт нервного плана: смятение, потерянность, страх — все вместе и одновременно ничего похожего.

— Душе, — ангел обиженно театрально приподнял брови, мол, как можно не понимать такие элементарные вещи.

На языке крутилось столько ругательств, что сразу не озвучишь, поэтому Бэла предпочла промолчать. Тем более ей удалось встать и даже добраться до машины.

— Что с нею?

Донна не казалась мертвой, просто крепко спящей. Пульс бился ровно, но на прикосновения она совершенно не реагировала.

— Тоже, что и с тобой, но как бы с анестезией, — ангел как из воздуха материализовался, оказавшись рядом. — Достаточно.

Ангел просто взял Бэлу под локоть, и чудеса продолжились. Они находились уже не на проселочной дороге, а в роскошном холле.

— Располагайся. Будь как дома, но помни — короткий поводок, — дал последние напутствия ангел, ткнув пальцем в сторону Бэлы, прежде чем улететь. На самом деле, он опять просто исчез, просто фокус сопровождал спецэффект, похожий на шелест крыльев взлетающей птицы. За мгновение до этого, хоть Бэла еще и не могла сложить одно с другим, похожий звук не позволил трюку ангела стать такой уж и неожиданностью. Теперь же, зная такую особенность и ориентируясь на слух, который без лишней скромности, был великолепным, можно было предугадать появление «душевладельца» и не дать себя застигнуть врасплох.

Интуиция подсказывала, что здесь действительно безопасно, под ангельским крылышком. Длину повода с другой стороны можно было измерять и немного позже. Поводок — не контракт. Зная сильные и слабые стороны противника, или, если угодно, хозяина, можно его растянуть или даже порвать. Кое-что она успела выяснить. Даже несмотря на манипуляции ангела с ее душой, пальчики Бэлы оказались шустрее ангельских крыльев. Делая вид, что обследует Донну на признаки жизни, ей удалось вытащить у той из кармана телефон и спрятать его в рукав до того, как рядом телепортировался ангел.

За то время пока Бэла находилась в этом теле и образе, в телефоне появилось несколько контактов, о которых Донне не обязательно было знать. Теперь благодаря ему можно было определить, в какие дали ее занесло. Взглянув в навигатор, Бэла даже языком прищелкнула: за мгновение они перенеслись через несколько штатов. В основном в своем бизнесе она предпочитала действовать в одиночку, но такой компаньон точно бы пригодился, если бы не его вредный характер и попытки играть ее душой, как горошиной в наперстках.

Немного с опаской Бэла проделала один эксперимент. Стала перед зеркалом и сфотографировала изображение.

Она ожидала увидеть кого угодно, хоть Опру Уинфри, судя по окружающей обстановке, но на экране осталось такое знакомое и родное, хоть и немного измученное лицо.

— Привет, красотка, — улыбнулась она собственному изображению.

И, прежде чем по старой доброй привычке выключить телефон, оставалось сделать один важный звонок. Ее домработница вначале попыталась соврать, что пристроила кошку так, как велела ей хозяйка, но потом призналась. Другими словами, но она пересказала то же, что описал Эдлунд в своей книге. На этом расследование можно было поставить на паузу. Что там ангел говорил про заново вживленную в нее собственную душу? Она или нет, но так погано Бэле было только раз, как раз на черте ее жизни. Ничего. И это прошло.

«Иногда для душевных недугов лучшее лекарство — это сон», — Бэла не помнила, от кого это слышала, может даже сама придумала, или просто влезло в память, как и более известное: «Я подумаю об этом завтра». Освоившись в том пространстве, насколько хватало взгляда, она устроилась на широком кожаном диване, который был достаточно удобным и мягким, не раздеваясь, но только скинув туфли, расположилась поудобнее и мигом уснула.

Когда ты засыпаешь на одном месте, то там же рассчитываешь и проснуться. Ты привычным жестом обнимаешь подушку и внезапно понимаешь, что никакой подушки и в помине не должно было быть. Бэла не сомневалась, что дом должен быть обитаемым. Даже судя по холлу, одним человеком для поддержания порядка не обойтись. Бэла рассчитывала, что они должны были появиться. А еще она рассчитывала на свой чуткий сон. Предположение, что ей незаметно заботливо подложили подушку, оказалось неверным. Незаметно «переложили» ее саму. Ангел очень наглядно указал Бэле на ее уголок, впрочем, весьма приемлемый для обитания. Это была достаточно большая меблированная комната — кровать, туалетный столик, гардероб, кресло. Для того, чтобы она казалась уютной, не хватало каких-то мелочей — личных вещей на столике, пледа на кресле, картины на стене, но это уже были несущественные придирки. Зато за стеклянными дверями находился балкон, а с него открывался чудесный вид на бассейн с чистейшей водой. Если не считать бесцеремонного перетаскивания ее спящего, беспомощного тела, большего себе ангел-извращенец не позволил. Вся одежда, что была на Бэле, так на ней и осталась. Вшитый в пиджак тайник с наличкой и кредиткой не вспорот. Пропали туфли и телефон. Первые нашлись быстро, после недолгого блуждания босиком по особняку. Они стояли себе спокойно в знакомом холле, там, где Бэла их и оставила. А вот телефон исчез бесследно. Хотя на фоне «скромной» обители ангела, это казалось такой малой потерей. Ее «душевладелец» земное существование явно решил обустроить на широкое крыло. За время короткого путешествия Бэла насчитала восемь комнат, из них пять с ваннами, а еще джакузи. Еще был зал, удобный для проведения шумных вечеринок. Холодильник в громаднейшей кухне был набит различной снедью. Нужна ли ангелам земная пища? Логичнее бы было предположить, что это был провиант для его «зверька». Очень удивил другой запас. В особняке обнаружился подвал, глубокий и жуткий, когда спускаешься в него первый раз, подсвечивая себе фонариком из обязательного набора первой необходимости профессионального вора. Казалось, последняя ступенька выведет в нескончаемое подземелье или пыточную. Но нет, хотя находка все же оказалась потрясающей. Все три стены подвала были заставлены специальными полками для хранения вина, до веха заполненные бутылками бутылками. Не то чтобы Бэла была в этом большим специалистом, но просто по некоторым экземплярам предположила, что даже по отдельности они могут стоить целое состояние.

— Я столько не выпью, — пожаловалась Бэла пустоте.

Вряд ли коллекция принадлежала предыдущему хозяину особняка, слишком уж новым и необжитым выглядел тот. Несмотря на всю роскошь, нигде не чувствовалось людское присутствие: никаких личных или лишних вещей — пустая, золотая, вычурная клетка. Могло ли такое случиться, что все эти вина, были как бы небольшой компенсацией для следующих пленников замка. Бэла являлась лишь первым экземпляром чудовищной ангельской коллекции, которой также определили место как какому-то Каберне Совиньон в своей нише.

Что будет, если она попытается уйти, а, значит, отказаться? В особняке есть ворота, а у нее ноги. Если соединить два этих фактора, то можно выяснить, насколько сильна угроза «короткого поводка». Сделав шаг вперед за ворота, Бэла ожидала нечто необыкновенное — хоть поражающие гром и молнию с неба. Все сработало бесшумно и быстро. Почти ничего не произошло, просто каким-то образом она оказалась не на улице, а снова в доме, а за спиной — входная дверь.

Бэлу вернули на место, но не обманули. Негативный опыт — тоже хороший результат. Неудача лишь подогревала ее профессиональный интерес. Большой и богатый дом без охраны и сигнализации — это Бэла в первую очередь проверила, должен был привлечь определенных личностей, близких ей по специальности.

Непривередливые домушники точно нашли бы чем здесь поживиться. Однако ангел оказался не настолько беспечным. Особняк охранялся магией. Кое-какой источник Бэла уже успела обнаружить. На стенах в тон основному цвету змеились почти незаметные изогнутые линии, складывающиеся в абстрактные узоры. Их можно было принять за ненавязчивые стильные украшения, но они же могли оказаться и защитными рунами, смысл которых, увы, оставался неясным. Здесь вряд ли кто-то ей мог бы помочь в расшифровке. Хотя даже если бы она и решилась попросить помощь, то ждать ее было не от кого. Бескорыстно, а ради азарта и ради каких-то неопределенных целей бодаться против ада и неба могли согласиться только два знакомых ей чудаковатых брата… Теперь уже один…

Пока душа Бэлы прохлаждалась в чужом теле, успел истечь срок контракта на душу Дина Винчестера. Как бы мерзко это не звучало, но если бы пришлось делать ставки, смогут ли Винчестеры разорвать контракт, то Бэла бы поставила на демонов. Тут как раз и возникал тот неловкий момент — у Дина было бы больше шансов, если бы не вмешательство Бэлы. Нефартового старшего Винчестера сейчас в аду черти пытают, а одна из причин его бедственного положения нежится на шезлонге у бассейна под солнышком и страдает от отсутствия зубной щетки и геля для душа. Вряд ли такой расклад не стимулирует Сэма Винчестера исправить недоразумение и отправить Бэлу составить компанию его брату.

Так что, при некотором размышлении и сравнении все складывалось неплохо, но было бы совсем здорово чуть-чуть добавить комфорта простыми, бытовыми вещами. Никуда не денешься, приходилось договариваться с ангелом.

Даже хорошо, что, не поддавшись короткой вспышке ярости, обнаружив себя закрытой в особняке, Бэла не натворила глупостей, пытаясь вызвать на откровенный разговор «хозяина». Если она чем-то ему так ценна — имитировать попытку самоубийства? Глупо, неосторожно и совсем не соответствует ее намерениям продержаться в этом мире как можно дольше. Уничтожить что-то ценное для него, например, его винную коллекцию? Если тут она права, то это было бы то же самоубийство, но, вероятно, более жестокое и болезненное.

Зачем испытывать судьбу, если она пока что любит Бэлу Талбот. Есть солнечный день, есть бассейн, ну и что, что нет купальника. Кто за нею наблюдает, кроме, разве что внезапного ангела-хранителя? Пусть ему будет маленький приятный момент, если вообще ему не все равно. А вот без солнцезащитных очков неудобно — глаза болят от яркого света. И как раньше люди без такого обходились?

Из-за такой мелочи, как очки, дергать ангела бессмысленно, но если собрать все небольшие запросы вместе, то списочек внушительный получится. Что она знала об ангелах? Самое элементарное, например, чтоони слышат людские молитвы. Точно представляя, до кого она хочет донести послание, задрав голову вверх, а не смиренно вниз, Бэла провозгласила:

— Эй! Все круто, но… Ослабь поводок до ближайшего маркета. Я туда и обратно. Все равно нет смысла бежать.

Самая странная молитва. Зато по делу и доходчиво. Просить кого-то о чем-то Бэла ненавидела. За просьбой идет обязательство, причем обоюдное. Так может проще не вязать узлы, а просто взять то, что нужно самой? Потому и обращение к личному ангелу получилось немного грубым. Зато по делу и доходчиво. Она собралась, посчитала до ста, анализируя, что будет делать дальше, если окажется, что ее не услышали или проигнорировали, потом снова направилась к воротам.

Они чуть ли нос к носу столкнулись. Бэла и курьер. Самый обычный курьер в фирменной жилетке компании перевозки и кепке с логотипом «FDE», в самом обычном небольшом грузовике, которых в этой стране тысячи. Из-за всех этих ангельских аномалий он мог просто сбиться с дороги. Но нет, он, натянув на лицо любезную, дежурную улыбку, четко и ясно произнес:

— Привет. Мисс Бэла Талбот?

— Да… — сказала Бэла, как-то помимо воли отступая на шаг, поддавшись напору посыльного, уже протягивавшего ей бланк и ручку. Он же не должен был войти согласно уже сложившейся теории охраны особняка? Но нет, он спокойно переступил черту, и как только Бэла подмахнула, там, где он тыкал пальцем в место подписи, еще и помощникам своим дал знак:

— Давайте, парни.

Два других посыльных быстро начали вытаскивать из кузова какие-то коробки, не сговариваясь, направились с ними к дому. Бэла не возражала. В тот момент ее даже любопытство не разбирало, что это все может означать. Главное состояло в том, что охранная система особняка дала брешь, и если есть возможность, то почему бы ее не использовать.

— Хорошего дня, — вздернув острый подбородок, пожелал главный курьер, который за все время пока его подручные трудились, только наблюдал, стоя рядом с Бэлой и немного нервируя.

— И вам того же, — она юркнула между последним посыльным и их начальником за ворота… И снова оказалась в холле.

— Гад, — беззлобно выругалась Бэла.

Зато теперь со спокойной совестью можно было рассмотреть содержимое ящиков и узнать, за что она расписалась.

Итак, молитва Бэлы была услышана. Ангельская доставка привезла фактически все вещи из ее нью-йоркской квартиры, даже те, которые Бэла предпочла бы там оставить. Миска Скай Блю, домик Скай Блю, в котором та, когда Бэла бывала дома, почти не спала, предпочитая кровать хозяйки и ее саму под боком, когтеточка, лоток, игрушки… Все это следовало вернуть обратно в ящик и выбросить. Это была ведь только кошка, всего лишь кошка. Просто восемь лет назад они пересеклись взглядами, и Бэла не смогла пройти мимо. Близкое существо, родная душа. Но у кошек ведь нет души, только девять жизней? Тогда где и как Скай Блю могла их все растратить?

Кошачье приданное Бэла отправила в погреб к вину. А что такое? Просто с глаз долой. У Бэлы кроме этого было много важных дел — разобрать все вещи, принять ванную, наконец-то переодеться… Спать, а потом целый день опять слоняться по особняку. От безделья и не такое придумаешь. Была одна вещь, которую она не делала, кажется с той эпохи, как взяла себе Скай Блю. Просто не до этого было. Когда-то ей пророчили карьеру: идеальный слух, ловкие пальцы, чувство ритма. Все это пригодилось, но не пианистке Эбби, а воровке Бэле.

Это кощунство, когда великолепное фортепиано Блютнер просто стоит как мебель, пусть даже оно неплохо вписывается в интерьер. Бэла ожидала, что инструмент будет расстроен, но нет, он звучал божественно. Пальцы пробежались по клавишам. Надо же, не забылось. Можно попробовать что-то сложнее, чем банальная гамма и простенькая мелодия для разминки. Например, мелодию из японского мультфильма с заковыристым названием, который она просмотрела, пытаясь вжиться в роль Донны. Название из головы вылетело, а вот мелодия нагло засела в мозгу и только ждала, чтобы ее выпустили наружу. Красивая и в меру меланхоличная. Если бы Бэла могла творить, а не только подражать и красть, то все бы сложилось иначе. Это не имело теперь значения. Пусть и чужими нотами, но это ее душа пела и плакала. Как бы не увлеклась Бэла, но шорох крыльев от ее слуха не ускользнул.

— Явился? — не прерывая мелодии и даже не сбившись, хоть возвращение ангела было немного неожиданным.

— А ты совсем не умеешь быть благодарной? Попробуй выучить простое слово: на «спа» начинается, на «сибо» заканчивается.

Если бы ангел был действительно недоволен, то можно было бы и притормозить дразнить опасного спасителя, но голос его звучал скорее весело, чем обижено, поэтому грех было упустить возможность, если не подразнить его еще, то наконец-то хоть как-то разобраться в сложившейся ситуации.

— Я давно уже перестала верить в бесплатный сыр и конфеты за красивые глаза для хороших девочек. Зачем я здесь?

Ровно и медленно закрыть крышку не получилось. Дерево издало слишком нервный и громкий стук, чтобы совсем не выдать насколько Бэле не по себе от этого почти райского спокойствия странного особняка.

— Сделаешь работу — можешь быть свободна. Пока посиди взаперти, для собственной безопасности.

— Какую работу? Сколько еще ждать? И что потом?

Чтобы быть на уровне с ангелом пришлось встать, подойти к нему почти вплотную до минимума сокращая зону комфорта. Хоть он и был на голову выше, но как ни смешно, это было их первое общение глаза в глаза, или когда Бэла не находилась в унизительном нижнем положении, наблюдая за тираном-спасителем снизу вверх. Кто знает этих ангелов? Бэле показалось, что он разозлился от ее назойливого любопытства. Ангел нахмурился, плотно сжал губы, потом положил ладонь ей на плечо. Она ожидала, что сейчас пальцы сомкнутся железной хваткой, причиняя боль, вздрогнула, но не отвела взгляд.

— Все наладится.

Прикосновение ангела не было грубым, скорее мягким, дружеским… Покровительственным… Он что-то там говорил в первую встречу о домашнем питомце?

Смущение? Бэлой это чувство было давно ампутировано, как ненужный рудимент. Тут скорее ангельские штучки. Что-то было не так с нею и ее глазами, которые вдруг заслезились. Слезы — это слабость. Вот она и расслабилась, упустила момент, когда ее ангел снова смылся.