Будни Довакина (джен)

— …Горы да леса-а, а за теми за лесами ле-ес да гора-а! А за тою за горою горы да леса-а! Пошё-ёл нахе-ер! — весело пропел Эйтар, на ходу отбив атаку тощего волка, выскочившего из-за придорожного камня. — Йух! — Ещё один удар, и второй волк падает замертво на дорогу.

Настроение у Эйтара было превосходным: он выловил в одном из курганов целую гору драгоценных камней, да ещё и нашёл Стену Силы, выучив новый Крик. Дорога от могильника до Вайтрана вышла вполне спокойной (ну, по скайримским меркам: пара диких зверей, попавшихся на пути, не в счёт), и уже недалеко виднелись стены города, где его ждал дом, вкусная еда и хорошая выпивка. Напевая бесконечную песенку про просторы Скайрима, Эйтар с улыбкой предвкушал долгожданный отдых.

Уже на подходе к Вайтрану, на широкой дороге, пролегающей через засаженные поля, ему встретился мужик. Одетый в простые походные одеяния, с кинжалом на поясе и лютней за спиной, он, как и Эйтар, беспечно насвистывал себе под нос какую-то песенку.

— Хо, доброго дня, путник! — разулыбался мужик, подходя к Эйтару. — Слышал, как вы поёте, уж не коллеги ли мы с вами?

— Коллеги? — изогнул бровь Довакин.

— Да-да, именно! Позвольте представиться: я Тальсгар Странник, из Коллегии Бардов Солитьюда. Как видно из моего прозвища, я странствую, озаряя своим высоким искусством самые отдалённые и тёмные уголки Скайрима.

«Ёптить, сколько пафоса…» — подумал Эйтар, с любопытством глядя на этот фонтан торжественной жизнерадостности.

— Если желаете, — продолжил бард, потянувшись к ремешкам, удерживающим лютню, — я могу за умеренную плату ублажить ваш слух прямо сейчас. Выбирайте любую песню, и я исполню её!

— Сколько? — заинтригованный, Эйтар потянулся к кошелю с монетами.

— О, всего 40 септимов, и я весь ваш!

— Сколько?! — уже с совершенно другой интонацией повторил Довакин, убирая руку от кошеля. — Да это ж грабёж! Менестрели обычно больше десятки за свои песни не берут!

— Те, что по дешёвым тавернам обретаются? — почти оскорблённо дёрнулся Тальсгар. — Да у них же ни образования должного, ни слуха. Велика честь — пьяницам напевать простые мотивчики! Другое дело являть миру высокие стихи о доблестных героях, написанные с самым полагающимся тщанием, либо же пронесённые до наших дней из далёкого прошлого!

— Э-э-э… Допустим. Что там у тебя про героев?

— О, одна из самых популярных баллад, например. О Довакине. Вы же слышали про Довакина? Великий герой, убийца драконов! В его честь в Коллегии была сложена песнь, которая очень быстро полюбилась народу.

— Да-а-а… — с ноткой иронии протянул Эйтар. — Я слышал про Довакина. И песню про него тоже. И не раз. Во всех тавернах её чуть ли не круглые сутки поют. Популярнее только «Век притеснений» или «произвола».

— Верно-верно, — закивал бард. — Так будете слушать?

Эйтар сделал вид, что задумался.

— Пожалуй… нет. Послушаю в «Гарцующей кобыле» в Вайтране. За 10 септимов, — весомо добавил он.

Бард обиженно фыркнул.

— Как пожелаете. Вряд ли вам ещё удастся так просто встретить мастера из Коллегии, желающего за столь символическую цену показать вам истинное искусство музыки.

На этом Тальсгар удалился. Эйтар, проводив его взглядом, задумался. Про Коллегию Бардов он, конечно же, слышал, и не раз. И видел её тоже, когда бывал в Солитьюде по делам. Но особо не заморачивался: он в принципе не горел желанием присоединяться к каким-либо гильдиям. В конце концов, это значило связать себя кучей правил и обязательств, которые не особо стыковались с его свободолюбивой натурой и образом жизни вольного бродяги. А также могли помешать его драконьим делам… В общем, к даэдра гильдии! Ничего толкового они всё равно не могли дать.

Однако червячок любопытства таки завёлся в груди.

Впрочем, дальше любопытства дело так и не двинулось, и вскоре (минут через пять) Эйтар и думать забыл про Коллегию Бардов. И вспомнил про неё лишь спустя полгода, когда почти в упор подошёл к красивому зданию с помпезной вывеской над дверью. Собственно, он бы прошёл мимо, если бы не резко начавшийся дождь, который загнал его под крышу над входом в гильдию.

«Не, ну это судьба!» — с этими мыслями Довакин толкнул резную дверь, заходя в здание.

Внутри было… как-то слишком тихо, как для гильдии, ориентированной на музыкантов. А где перетренькивание лютни, биение барабанов, нестройный хор пока ещё не поставленных голосков?

Эйтар задумчиво прошёлся по парадному залу, отмечая богатое убранство помещения и почти стерильную чистоту.

«Они тут чё, прежде, чем учиться музыке, сначала проходят курсы уборщиков?»

Хотя неудивительно, что с того бродячего барда так и пёрло пафосом: поживи в такой обстановке месяцок, и всё вокруг, даже самая достойная таверна, будет казаться рассадником грязи и пьяни.

— Э-э-э… Извините, есть тут кто?..

Ответом ему стали торопливые мелкие шажки, и в парадную буквально впорхнула женщина средних лет. Такая же прилизанная и аккуратненькая, как и всё вокруг. И лучащаяся какой-то слишком счастливой улыбкой.

— О, доброго дня, путник! С какой целью прибыли вы в Коллегию Бардов? Желаете приобрести что-то? Решили навестить кого-то знакомого? Хотите послушать наших учеников, или, может, присоединиться к ним?

Эйтар немного завис: женщина говорила очень быстро, глотая окончания слов, отчего они сливались в один мутный поток.

— Э-э-э… Я хотел побольше узнать про Коллегию. Мне… встречались барды, которые здесь учились, они очень её нахваливали.

— О! — женщина оживилась ещё больше, (хотя куда уж!), и сделала приглашающий жест. — Тогда прошу вас, пройдёмте со мной. Я расскажу вам про коллегию, её славную историю и то, как процветает благодаря ей высокое искусство музыки! Для любого жителя Тамриэля, будь то человека или мера важно приобщаться к прекрасному, выражать свою индивидуальность и самобытность своего народа через культуру…

Чем больше она говорила, тем сильнее сворачивались уши Эйтара. Он серьёзно не мог припомнить, чтобы кто-то говорил в более мозговыносящей манере, чем эта женщина. Даже тот бродячий бард был менее пафосен. Однако прервать её воодушевлённую речь и послать куда подальше Эйтару не позволили крупицы совести. Потому что некрасиво так грубо обращаться с дамой, тем боле такой… тонкочувствующей что ли?..

Впрочем, кое-что он из её болтовни таки уловил, и даже заинтересовался. Если отбросить всю эту высокопарную мишуру, то её речь сводилась к тому, что в Коллегии обучают владению основными музыкальными инструментами, вокалу, стихосложению и истории (чтобы было на что опираться в составлении своих виршей). А также этикету, танцам и придворной моде. Члены коллегии развлекают знать в Синем дворце, сшибают неплохие деньги по тавернам, а также имеют допуск на все самые важные гулянки Скайрима.

В целом… Звучит неплохо. Правда, за обучение нужно было выложить неплохую такую сумму. Эйтар честно не понял, в какой момент он настолько развесил уши, что расстался со своими последними сбережениями, отдавая кошель щебечущей женщине.

После этого ему выделили койко-место, полочку для книг и небольшой сундук для личных вещей. А также всунули листочек с расписанием, в котором таки да! Числилась и уборка.

Лишь на следующее утро Довакин, ошалело моргая — он не привык вставать в такую рань! — шёл на завтрак и слушал весёлый гомон других учеников. Вместе с ним там всего было девять человек. Краем глаза увидев свою физиономию в зеркале, Эйтар усмехнулся: в Коллегию обычно идут молодые люди, и на их фоне он — закалённый такой вояка, смотрелся дико. А учитывая то, что он ещё и не побрился, то к его двадцати-пяти годам визуально можно было ещё пяток накинуть.

«Что я здесь делаю?» — крутилось в голове Довакина, когда он перебирал струны лютни.

«И на кой хрен мне это надо?» — думал он, глядя на замысловатые кривые вилки — их учили столовому этикету.

«Что мне вообще даст эта информация?» — гадал Эйтар, слушая лекцию о королеве Потеме.

«Лидии, бы понравилось. Наверное», — оценивал он свой изысканный прикид для праздника.

«Будет что рассказать Партурнаксу», — являя миру свои вокальные данные, краем сознания размышлял Довакин.

«Вот он будет ржать», — хмыкал он тихо, ведя партнёршу в танец.

Спустя два месяца Эйтар получил что-то вроде сертификата — документик о том, что он прошёл основную программу Коллегии и имеет право называться бардом. А ещё на выходе ему подарили красивую брошь, которой удобно застёгивать дорожный плащ.

Прихватив свои скудные манатки, Довакин покинул Коллегию и пошёл в таверну. Вот только не петь, а искать более серьёзную работу. Послушав о том, что происходит в последнее время в округе, он поймал пару заказов. Один на истребление нечисти в подвале, другой об очистке бандитского форта. Всё равно пока со стороны Дельфины была тишь да гладь, да и драконы как-то притухли.

Спустя несколько дней странствий Эйтар уже и позабыл о Коллегии. Как и о том, что «при дамах нельзя выражаться!», и «за столом нужно держать спину ровно!».

«Не издавать такие звуки, когда пьёшь эль!»

«Не отрыгивать, о Боги!»

«Даже случайно!»

«Не опускать руки ниже талии партнёрши во время танца!»

«Не петь столь похабные песни на публике!»

«Не ходить таким лохматым!»

«Не драться с другими людьми по пустякам!»

И ещё целая куча «не», многие из которых звучали как вызов вольной натуре Эйтара.

Но, как ни странно, Коллегия не хотела его отпускать постоянными напоминаниями о себе. Причём напоминали её не те ребята, с которыми он учился, и которых он пару раз видал в своих странствиях, а… стражники.

Ну, вот это: стоишь такой, на обочине, думаешь о своём, а тебе: «Эй, бард, чего застыл тут?». Или «Проходи дальше бард, это происшествие — не твоё дело! Не суй сюда свой любопытный нос!». И таких моментов было как-то многовато. Даже подозрительно многовато!

В какой-то момент Эйтара это уже достало, и он на какую-то такую реплику от стражника выпалил:

— Да какого даэдра, откуда вы, мать вашу, знаете, что я бард?! У меня на лбу это написано что ли?!

Стражник застыл. От всей его физиономии повеяло недоумением, и Эйтар почувствовал, что на него из-за глухого шлема посмотрели как на идиота.

— У вас на плаще брошь с символикой Коллегии, какие носят все её выпускники.

— Чё? — Эйтар завис. Это получается, та миленькая безделушка, которую ему дали на выпуске, знак для всех окружающих, что он долбанный бард?! — Я понял.

Отвернувшись от стражника, он отправился дальше, поглаживая холодную застёжку кончиками пальцев.

— Ха!

А ведь это получается, что он своими не самыми лучшими манерами половине Скайрима явил «благочестие» выпускников Коллегии.

А ещё сделал им обалденную рекламу тем, что у них отучился сам Довакин…

— Довакин, Довакин, корни зла пресеки, ты вовек дал в том клятву свою! — тихо пропел Эйтар, и тут же, добавив голосу громкости, добавил от себя: — Ничего я вообще не дава-ал!

Тот стражник, кажется, что-то хотел сказать ему вслед, но передумал.

— И враги много бед слышат в кличе побед, Довакин, поддержи нас в бою!

— Да конечно, ребят, я вас всех поддержу, вот прям щас, погодите чутка-а!

На него начали оборачиваться редкие прохожие.

— О вы, дети снегов, сказ далёких веков вы услышьте о витязе том!

— Этот витязь прям здесь, про какие века вы поёте, вы что, под бухло-ом?

Кто-то захихикал, слушая сложенную на ходу песню Эйтара.

— Кто и змию, и расам людей был роднёй, силы в ком, как в светиле златом!

— О спасибо, братва, за такие слова, я польщён, но сейчас не о то-ом!

Народ начал идти за ним, чтобы дослушать песню.

— Гласом вооружён, к полю славы шёл он в час, когда Тамриэль жгла война!

— Я и нынче иду, я всё тут же, народ, и так будет, надеюсь, всегда-а!

Послышался чей-то весёлый выкрик.

— Мощь ту`ума врагов, как мечом, всех секла, Довакина так сила звучна!

— О, не спорю, ту`ум — это дельная вещь. Вот смотрите, господа: Fus Ro Dah!

Его громогласный Крик унёсся в сторону пустыря, вызвав у людей поражённые вздохи: они думали, что это просто какой-то бард шутит, а, оказалось, это действительно Довакин!

— В Свитках сказано так — когда брат брату враг, взмоют в стуже два мрачных крыла!

— И не врали ведь Свитки, всё так ведь и есть, и пришла же в Скайрим наш беда!

В толпе согласно зашептались.

— Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков, жадность чья бы весь мир Пожрала! Но наступит пора, и дракона игра прахом станет навек, и тогда!

— Я согласен, подавится пусть Алдуин, жадный, злобный крылатый говнюк! Не отступим пред ним и без страха вперёд, лишь в груди сердца сильного стук!

Эйтару даже начали подпевать: повторять последние слова. Видимо, те народу понравились.

— Скайрим гнёт Алдуина утробы стряхнёт, Довакина прославят уста!

— И так будет, я знаю, я верю!

— ДА! — закончила толпа, рукоплеская.

Эйтар рассмеялся:

— Да-да, я вроде как бард. Кто хочет составить мне компанию в таверне?

Согласился, кажется, весь город.

Мне просто захотелось, чтобы Довакин простебал супер-популярную в Скайриме песню про него самого ╮(. ❛ ᴗ ❛.)╭ Да и дать некоторое логичное обоснование тому, каким Шеогоратовым чудом стражники определяют в тебе барда))