Будни Довакина (джен)

Сначала я хотела назвать нашего Довакина 3*$-@, но потом решила, что человеческое имя, пусть и выбранное рандомно с нифига, подойдёт ему лучше.

* * *

— И вот какая скотина это сделала?!

Вопрос был риторическим, потому что тот, кто срезал его кошель, давно растворился в толпе. Стоящий неподалёку стражник сочувственно покачал головой:

— Гильдия Воров совсем распоясалась! И ведь никакой управы на них не найти….

— Э-э-э… В смысле не найти? — удивился Эйтар. — Все же знают, где находится эта проклятущая Гильдия! Почему бы не собраться толпой и не прижучить их всех разом?! И вообще, вы видели, как меня ограбили, и ничего не сделали?!

— Я только подошёл, — невозмутимо ответил стражник, проигнорировав его вопросы про Гильдию.

Эйтар закатил глаза. Подошёл он, как же. Стоял зевал по сторонам, вот и проворонил карманника.

Поняв, что от этого служителя закона ничего не добиться, Довакин направился к выходу с рынка. Какой-то неудачный день. Сначала его гоняли великаны, у которых он решил украсть денег, а потом эти самые деньги украли уже у него. Нечестно, даэдра побери!

Сбережения и так подходили к концу: это со стороны кажется, что у легендарного Довакина денег куры не клюют, но на деле все эти бесконечные путешествия рассасывают походный бюджет только так! Там заплати извозчику, тут за постой в гостинице, здесь поделись с бедными, а потом ещё потраться на новую броню, потому что старая после хождения по болотам пришла в негодность и воняла хуже драконьего дерьма. И не забудь оплатить штрафы, потому что лавочники, которых он, между прочим, спас от дракона (!) возмущаются убытками, которые принесли его Крики. Плюс подношения богам — удача лишней не бывает. И ещё много-много всего по мелочи. А добыча этих самых денег стоит больших затрат сил, времени и нервов. И не всегда в каком-нибудь кургане можно поднять нормальный улов. А если и найдёшь пару-тройку ценных камушков — так тебя при их продаже обдерут как липку, заплатив гроши! И не смотрят даже, что перед ними тот, кто пытается спасти этот бренный мир!

Вздохнув, Эйтар повернул ключ в замке и вошёл в свой домик, который достался ему по громадной скидке. Хотя, если быть честными, домик, может, и стоил тех пяти тысяч септимов, а вот ремонт в нём тех огромных деньжищ — уже нет. Но это уже так, лирика…

Сгрузив меч на подставку для оружия, Эйтар прошёл к очагу и развёл огонь. После методично зажёг свечи, отметив, что половина из них уже почти прогорела. Надо будет новых купить… Купить! На какие шиши?! Все его деньги были в том кошельке! Будто соглашаясь с недовольством Эйтара забурчал живот, напоминая, что в последний раз он ел часов так шесть назад. Вот же ж…

Пришлось подниматься на второй этаж и копаться в сундуке, куда сваливался всякий ненужный хлам, который и на себя надеть стрёмно, и выбросить жалко — вроде как реликвии, коллекционная ценность…

Накопав на дне сундука пару драгоценных камней и один древний обруч из простого металла, Эйтар направился обратно на рынок, в лавку Белетора, этого жадного жулика. Кое-как втолкав тому свой хлам за полцены, Довакин вернулся на площадь, намереваясь вернуться к тому, с чего всё началось: Он просто. Хотел. Купить. Целебное. Зелье!

Посмотрев на свои скудные запасы, Эйтар поймал себя на мысли, что, может, стоило бы вступить в какую-нибудь Гильдию. К тем же ворам. Там хотя бы покормят нахаляву. Наверное…

Зелье он всё же купил, правда, в маленьком флаконе, а не как хотел изначально. Забежал в Небесную Кузницу, чтобы починить поизносившийся доспех. На обратном пути взял продуктов.

Домой Эйтар вернулся в уже приподнятом настроении и принялся колдовать над простым бульоном. Видел бы кто его в этот момент! Легендарный Довакин, спаситель мира, гроза драконов, варит куриный супчик…

Будто в напоминание о том, что он вроде как избран Богами для великих целей, снаружи послышались вопли ужаса.

— Ну что опять?! — раздражённо рявкнул Эйтар, распахивая дверь на улицу и сжимая в руке прихваченный уже на рефлексе меч.

Опять случился дракон. Небольшой, зелёный. Красивая такая скотина. И смертельно опасная. Присела прям на крышу трактира, ломая своей тушей черепицу, косит змеиным глазом на толпу верещащих людишек, которые как муравьи разбегаются в стороны.

Эйтар опять закатил глаза и кинулся в бой, начиная тот с предупреждающего Fus Ro Dah.

Когда всё закончилось, пожары потушились, и благодарности великому Довакину высказались, Эйтар вернулся к своему супчику, который безнадёжно выкипел, пока он дрался. Пришлось обходиться яблоками, запивая их элем.

* * *

На следующий день курьер принёс письмо от управляющего ярла со штрафом за убытки, в которых числились переломы попавшего под Fus Ro Dah стражника, пожар на рынке от огненного Крика и сломанный от неосторожного маха мечом заборчик.

В моём представлении Довакин — мужик, который не сильно обременён вопросами морали и довольно иронично смотрит на мир (а как иначе, в его условиях-то?). Хотя у него всё равно есть свои нравственные ориентиры, которым он следует, не скатываясь в треш.

* * *

Эйтар выругался про себя, уворачиваясь от вражеской секиры. Бугай, который сейчас теснил его к скале, был очень и очень зол. Неудивительно, учитывая то, что минутой ранее Эйтар убил его товарищей. В оправдание Довакину будет сказано, что группа этих бугаев напала на него почти без предупреждения.

И вот что им было надо? Они пришли выбить с него какой-то долг? Их нанял недовольный торгаш, которого однажды в голодный год Эйтар обокрал? Они работают на одну их Гильдий? На даэдра? Талморцев? Что им, скамп побери, надо?!

Криком отбросив от себя наступающего врага, Эйтар воспользовался его замешательством и точным ударом пробил броню между стыками, вонзая меч в плоть почти по рукоять. Рана смертельная, но бугай ещё какое-то время конвульсивно дёргался, разливая вокруг кровь и хрипя проклятия.

Довакин скривился. Он не любил убивать, но, спасая свою жизнь, приходилось делать это часто.

На самом деле даже слишком часто. И нет, речь не о разбойниках, которых в Скайриме пруд пруди. А о всяких недовольных, которых одно существование Довакина, кажется, оскорбляет до глубины души. Казалось бы, он просто пытается помогать людям, спасая их от драконьей угрозы, параллельно с этим стараясь прожить самому. И как-то же умудряется чуть ли не на каждом шагу наживать себе врагов!

Он не часто совершает кражи — только в крайние моменты, когда ну совсем нужда прижимает. Он не служит всяким некрасивым Гильдиям типа Тёмного Братства. Не особо так якшается с даэдра — исключительно в крайних случаях, и то больше из любопытства к их закидонам и артефактам. Не нарушает напрямую законы. Не спорит с сильными мира сего. Не использует запретные магические техники вроде некромантии. И тем не менее, всё равно находятся те, кто найдёт, к чему прикопаться!

Ладно Талмор, который подсылает к нему убийц — эти желтомордые боятся, что он вдруг решит податься в политику и ненароком смешает им их планистые планы, попутно надавав по щам.

Ладно недовольство тех немногих, кто пострадал от его излишней экспрессии или тех-самых-краж-по-нужде. Их в чём-то можно понять.

Ладно те, кому он по пьяни бил рожи.

Ладно косые взгляды от насквозь продажных стражников Маркарта, которые видят в нём не спасителя Скайрима, а любопытный нос, который так и подмывает влезть в их странные делишки (а Эйтар влезет! Что-то там всё же не так с этим Маркартом, какой-то слишком стрёмный городишко. Атмосфера там как в тюрьме, которую прикрывают видимостью воли).

Ладно имперцы и братья бури: каждая фракция ожидает подвоха, что он примкнёт к стороне противника. Хотя они не пытаются на него нападать, а просто сторонятся по возможности.

Ладно драконы. Ну, тут понятно — эти ящеры хотят вернуть себе давно утерянные позиции в мире, а им не дают. Жадные до власти самодовольные скотины эти драконы. Жестокие и не видящие ничего дальше своих чешуйчатых носов. Только Партурнакс у них нормальным вышел. И то, судя по всяким старым источникам, не сразу он таковым стал.

Ладно недовольство некоторых Гильдий, которым он иногда мешал. Но опять же, мешал не настолько, чтобы платить за это жизнью.

Ладно вампиры, которые хотят у него отсосать крови, а он не даёт.

Но всё равно как-то слишком много врагов для него одного! Не чересчур ли?! Во что, что от него надо было какой-то девице, которая наняла этих бугаев? Имя, которое значилось в письме у этих неудавшихся убийц, ничего не говорило Эйтару. Он её вроде не грабил, не бил, Криками не калечил и не бросал… Бросал?!

Эйтар досадливо застонал, хлопнув себя ладонью по лбу. Ну конечно! Та крестьянка, которая надеялась соблазнить его своими прелестями и ненароком затащить в храм Мары. Он её покинул, отправляясь в странствие ещё… Да, больше года назад! И надо же, как обиделась, что он её бросил! Мстительная, не пожалела денег на этих… кажется, они хотели просто набить ему рожу за её честь, но Эйтар, которому уже на уровень рефлексов вбило то, что если на тебя нападают, то наверняка хотят убить, не стал разбираться и начал отбиваться со всей силы.

— Чтоб я ещё хоть раз обещал девицам взять их замуж! — ворчал Довакин, обшаривая карманы вышибал и выуживая увесистый мешочек с монетами, которые им заплатили за его так и не набитую рожу. Не пропадать же добру, в конце концов!

* * *

А то селеньице в районе Фолкрита он, пожалуй, на будущее будет обходить стороной…

Ох уж эти Даэдрические Лорды и их хитровыдуманные артефакты! И ведь ни один герой Нирна не прошёл мимо этих сущностей. Довакин не исключение...

* * *

С принцами даэдра у Эйтара были забавные отношения: между ними царило что-то вроде взаимного любопытства. Ему было интересно выудить у этих «товарищей» артефактик поинтересней и пополезней, им — выгодно использовать его в своих делишках, а может — чем скамп не шутит?! — подвести его драконью душонку под вечный договор.

Специально даэдрических принцев Эйтар не искал — надо оно ему! — просто как-то так получалось, что он сам случайно (а может и не случайно, кто знает?) натыкался на их статуи-святилища. И втягивался в очередное чумовое приключение, которое обычно заканчивалось горкой поверженных придурков на фоне и даром в виде очередной супер-зачарованной херни. Она использовалась первые пару-тройку месяцев, а потом складировалась дома в качестве ценной реликвии. На смену же ей приходила вещь схожего толка, но помощнее. Иногда даже от другого князя даэдра.

Самым нормальным из всей этой братии Эйтар искренне считал Сангвина. И не потому, что сам любил пропустить вечерком стаканчик-другой в таверне, а потому, что тот был, ну… более приземлённым, чем все остальные, что ли? Он не был высокомерным, как Азура; прибабашенным, как Шеогорат (на самом деле, Шео был бы классным парнем, если бы не эти его резкие смены настроения с идиотского веселья до жуткой агрессии); заторможенным, как Периайт; блаженно-занудным, как Меридия; или потусторонее-мрачным, как Вермина. С ним можно было просто побухать и поржать. Конечно, Эйтар не забывал, что перед ним далеко не милый колокольчик, и Сангвин, как и другие Князья Даэдра, может быть и жутким, и суровым, и опасным. Но всё равно, выбирая между ним и каким-нибудь Мерунесом Дагоном, Эйтар однозначно выберет Сангвина.

С некоторыми Принцами Даэдра Эйтару ещё не довелось встречаться — он знал о них лишь шапочно из всяких слухов и книг. Однако судя по тому, что о них писалось, своё мнение насчёт Сангвина он не поменяет. Вот та же Ноктюрнал — повелительница воров и теней. Какой кайф ей служить? Конечно, её сила может быть неплохим подспорьем в этом рисковом деле, но… стоит ли оно того? После смерти стать тенью и вечно торчать по мрачным не всегда благоухающим углам, прикрывая делишки следующих поколений воров… Или вот Намира. Чтобы служить ей, надо проводить стрёмные обряды и даже (как говорят слухи), жрать всякую хрень типа мертвечины. Эйтар был уверен, что если однажды натолкнётся в своих странствиях на её святилище, и ему предложат поучаствовать в сомнительных делишках, он просто пошлёт и Намиру, и её служащих куда подальше. Также сомнительным казалось и служение Хирсину. Стать оборотнем и зависеть от фаз лун — ну зачем ради каких-то звериных сил так подчинять себя неудобным условиям? Да ещё и потом вечно бегать как псина охотиться фиг-пойми-за-чем и -зачем.

В общем, в этом вопросе Эйтар держался некого нейтралитета с самим собой: если есть возможность сойтись и разойтись с даэдра на более-менее адекватных условиях, он не прочь пообщаться. Если же всё рискует перейти в фазу «Довакин, сотвори какую-то аморальную дичь, а я на это посмотрю», то он по возможности пошлёт такого «работодателя» в пешее эротическое. Ему и так хватает проблем по жизни, не хватало ещё втянуться в то, что потом придётся разгребать долго и далеко не со вкусом.

К тому же не все их артефакты такие уж крутые и незаменимые. Конечно, они были на порядок сильнее обычного оружия, но, в целом, больше вызывали эффект «вау, как забавно», чем несли практическую пользу. Да и самую полезную, на его взгляд, вещь он уже получил. Опять же от Сангвина: его Роза — это действительно очень и очень хорошее подспорье в битвах. Да и Звезда Азуры тоже ничего такой артефактик. А вот всё остальное…

Первое время он писал кипятком от восторга, любуясь Сиянием Рассвета — подарком Меридии. Пока этот меч внезапно не выдал в кургане волну энергии, перебудившей всех драугров в зале. И что толку с того, что те из них, кто не обратился в пепел, разбежались кто куда?! Эффект-то через какое-то время спал, и Эйтар получил толпу агрессивных мертвяков на своём пути. А ведь он просто намеревался по-тихому проскочить, убив только одного вставшего на пути дохляка!

Или вот Ваббаджек… Не, Эйтар признавал, что этот посох… поражает. Поражает феерической упоротостью! То, что такого странного и вместе с тем смешного оружия больше нигде не найти, не было сомнений. Действие Ваббаджека было столь же непредсказуемым, как и настроение его создателя.

Довакин, только получив эту штуку в свои руки, первым делом бросился её тестировать на ближайших попавшихся по пути разбойниках. Он смеялся тогда до слёз, глядя на то, как те превращаются во всякую фигню, пусть и ненадолго. Правда, не смешно стало, когда вместо хиленького кудлатого лучника перед ним вдруг предстал ледяной атронах — Эйтар искренне удивился: неужели что-то в этом тщедушном тельце есть такого, чтобы преобразоваться в даэдра?! Но позже отмёл эту версию: наверняка это просто Лорд Безумия так шутит над смертными через свой артефакт.

Чем больше Эйтар пользовался Ваббаджеком, тем больше понимал, что это настоящая азартная игра: никогда не знаешь, превратится твой враг в кролика, или тролля. Шандарахнет в него молния, или у тебя самого вдруг отнимутся силы. Однако от этой непредсказуемости азарт только повышался. Эйтар даже мысленно делал сам себе ставки на то, положительным будет следующий эффект, или нет. Это вносило ещё больше хаоса в происходящее.

(Кстати, чаще эффекты получались вредные, чем полезные).

Со временем эта опасная непредсказуемость Ваббаджека поднадоела, и закинул бы Эйтар его в свой «склад» реликвий, однако, уловив, что мощных врагов типа тех же драконов посох разит вполне серьёзно и без шуточек, оставил его на всякий случай — пока тот не мешался, да и иногда помогал развеять скуку.

* * *

Покручивая Ваббаджек в руке и напевая весёленькую песенку про Рагнара Рыжего, Эйтар неспешно шёл в сторону Вайтрана. Впрочем, несмотря на общее спокойствие, совсем булки он не расслаблял: мало ли, какая хтонь вздумает выскочить из кустов?! По ходу он думал о том, что ещё один даэдрический лорд, с которым было бы интересно познакомиться — это Хермеус Мора. Всё же повелитель знаний — это не какой-то там унылый Периайт, у него и чего интересного можно вызнать в обмен на какое-нибудь поручение.

Из этого расслабленного-весёлого состояния его вырвал волк, выскочивший на дорогу. Заряд Ваббаджека, выпущенный чисто на рефлексах, превратил его в курицу. Эйтар хмыкнул, проследив взглядом за тем, как она с заполошным кудахтаньем уносится прочь. Довакин осмотрелся: если появился один волк, значит, где-то рядом ошивается вся стая. И да, действительно: дальше по дороге за поворотом находилось ещё трое волков, которые, увидев человека, тут же бросились на него.

Криком убив сразу двоих, Эйтар решил зарядить по последнему Ваббаджеком. Яркая вспышка — и перед ним вдруг появляется один из самых неудачных вариантов: дремора!

И, как назло, у Ваббаджека закончился заряд. Эйтар прям почувствовал усмешку, которая шла от этого вредного посоха!

— Вот говнюк! — выпалил Эйтар, уворачиваясь от атаки дреморы и отбрасывая Ваббаджек в сторону, вместо него доставая меч.

Когда эффект превращения резко закончился, и перед Эйтаром с хлопком появился волк, Довакин добил того одним ударом.

* * *

Поднимая подарочек Шеогората с земли, Довакин мрачно думал о том, что пора завязывать с этой игрой в угадайку-следующий-эффект и отправить уже посох в свой «склад».

Эта мысль сформировалась в твёрдое решение в тот момент, когда уже на подходе к Вайтрану на него вдруг накинулась заполошная старушка с глазами навыкат и воплем:

— Ваббаджек! Ваббаджек! Ваббаджек! — Эйтар аж отшатнулся от неожиданности, чуть не запнувшись на ровном месте и круглыми глазами уставившись на неё. Сумасшедшая тем временем продолжала вопить, радостно роняя слюни и пытаясь схватить Эйтара за руку: — Он у тебя! Благословенный Ваббаджек! Примени его ко мне. Давай. Пожалуйста. Возвратитель благословенного Шеогората. Для меня будет такая честь, если ты меня ваббаджекнешь!

— Ты… Ты что, шизанутая?! Отвали от меня! Эй! Куда ты тянешь руки?! Ты хоть знаешь, насколько опасен этот посох?! Ты… Дай пройти!

* * *

— И не иди за мной!

* * *

— Да не могу я тебя «ваббаджекнуть»: у посоха заряд закончился, а камней душ у меня с собой нет.

* * *

— О-о-о, ты что, решила тащиться со мной в город? Может, ещё домой зайдёшь? Или прям в постель?

* * *

— Ладно-ладно, ваббаджекну я тебя, задрала уже! Как заряжу посох — так сразу и ваббаджекну. Но только пеняй на себя: если превратишься в кексик, я тебя уже не расколдую. И есть его из чувства солидарности не стану!

* * *

— Хе, кролик? А я-то думал, ты превратишься во что-то более… весомое…

* * *

— Всё, довольна? Как тебе десятисекундное бытие кроликом? Ты ещё и платишь мне за это, серьёзно?! Ну ладно. Всё, вали уже, и не мозоль глаза.

— …Побери тебя даэдра!

❦ Не знаю, кто как, но лично я обожаю Партурнакса. И, мне кажется, Довакин тоже не мог пройти мимо обаяния старого дракона.

* * *

Такое понятие, как спокойствие, было почти чуждо Эйтару: вся его жизнь представляла собой сплошной балаган. Путешествовал ли он один, или в компании с кем-то, но расслабляться не позволял себе ни на секунду. Скайрим — он такой: только зазеваешься немного, как этим тут же воспользуется враг. А врагов на пути хоть отбавляй. И дикие звери, и бандиты, и патрули талморцев, и просто всякие чокнутые, типа магов-отступников, ныкающихся по захолустьям от членов Коллегии. Вампиры, оборотни, залётные младшие даэдра. И старшие тоже. Неупокоенные дохляки, агрессивные призраки, спригганы и лесные ведьмы. Изгои и подозрительные искатели наживы и приключений. Отряды повстанцев, которые на нервяке случайно за вражеского лазутчика могут принять. Наёмные убийцы и вышибалы, некоторые из которых идут прямиком по душу Довакина. Драконы, в конце концов.

Добавить сюда бесконечную беготню по поручениям сильных мира сего, его собственное расследование касательно драконов, помощь простым людям, а также банальные поиски средств на существование (обычно по всяким курганам). Вот и получается, что расслабиться-то и некогда.

Даже отдыхая в какой-нибудь таверне за кружечкой эля, он чувствовал, что на краю сознания всегда висит готовность в случае чего вскочить на ноги и схватиться за оружие. Ложась спать в своём собственном доме, он прятал кинжал под подушку — просто на всякий случай.

Поэтому внезапно ощутить чувство полного покоя и безопасности было как-то дико. Особенно если учитывать то, что оно появилось рядом с драконом.

Первое время Эйтар смотрел на Партурнакса с любопытством, чувствуя, как в душе разгорается невероятная симпатия к нему. К его неспешному темпу разговора, драконьим словам, вклинивающимся в обычную человеческую речь. К безмятежности и умиротворению. К мудрости, какой не встретишь ни у одного, даже самого долгоживущего мага.

Что-то такое потрясающее было в Партурнаксе, чему Эйтар никак не мог дать определения. Кажется, это его драконья часть тянулась к старшему собрату в поисках понимания и поддержки. И чем больше они общались, тем сильнее была эта симпатия. Эйтара как магнитом тянуло к новому другу. Постепенно он учился всё лучше понимать его. Понимать и восхищаться тем, как легко дракон принимает собственное уединение, как гармонично существует в нём.

Партурнакс не просто жил в тишине и спокойствии — он был их воплощением. Будто впитал в себя ледяное безмолвие Глотки Мира, слился с ним и стал частью чего-то незыблемого, идущего сквозь века. Вечного. Чего невольно хотелось коснутья.

И в минуты, когда всё надоедало, когда бесконечная беготня утомляла, а приключения переставали приносить чувство веселья и ража, Эйтар поднимался на Глотку Мира, чтобы несколько дней пожить в монастыре Седобородых и… просто посидеть с Партурнаксом, беседуя о Ту`уме, о прошлом Нирна, о гармонии с миром и самим собой. В такие моменты Эйтару казалось, что он способен вечно сидеть на этой горе, глядя с её вершины на бесконечные просторы Скайрима. И если поначалу его даже немного удивляло, как Партурнаксу вообще хватало терпения на то, чтобы торчать здесь тысячи лет, то со временем он понял: ради этого ощущения внутреннего покоя так можно и не одну вечность провести. Рядом с Партурнаксом не нужно было постоянно держать себя в напряжении и ожидать внезапного удара со спины. И это было замечательно.

Никакой суеты, никакой бессмысленной болтовни на фоне, лишь тихие завывания ветра и неспешные рассуждения старого дракона. В такие моменты можно было просто слушать его и чувствовать, как вечное напряжение отпускает душу, а тело приятно расслабляется.

* * *

Стоя на вершине Глотки Мира, почти на самом краю особо выпирающего уступа, чувствуя под ногами сумасшедшую высоту, Эйтар прикрыл глаза и раскинул руки. Ветер кружился вокруг него, обнимал тело холодными прикосновениями, трепал полы одежд и вырывал из небрежной причёски пряди светлых волос.

Потрясающе.

Дракон внутри Эйтара пел от восторга. Казалось, что, стоит сделать один крошечный шаг туда, в эту бездну, и за его спиной раскинутся настоящие крылья. И он не сорвётся вниз, а полетит по просторам бескрайнего неба.

Краем сознания понимая, что это — лишь фантазии прикованного к земле смертного, Эйтар подавил в себе желание прыгнуть вниз и обернулся.

Партурнакс, щуря немного блеклые от времени, но всё же поразительно острые глаза, наблюдал за ним с этой понимающей всё на свете задумчивостью.

Конечно, он знал, что чувствовал Эйтар. Пожалуй, на всём свете именно этот старый дракон смог стать самым близким в плане понимания существом. Он знал его чувства, его тайные желания, тёмные порывы души. Драконьей, как и у него самого.

Именно Партурнакс помог Эйтару найти гармонию с самим собой. Понять суть всех новых ощущений, появившихся после открытия его способностей. Принять драконье Я и идти вперёд с точным пониманием, кто он есть и каковы его цели в жизни. Ни один человек или мер, ни один друг или недруг не мог дать Довакину этого.

Эйтар был благодарен за всё это и точно знал, что Партурнакс привязался к нему не менее сильно, чем он сам. Они стали друзьями, родственными душами, самыми понимающими друг друга существами.

Эйтар был уверен: если вдруг однажды кто-то, кем бы он ни был, захочет отнять у старого дракона жизнь, он грудью встанет на его защиту и не отступится ни на шаг.

— …Горы да леса-а, а за теми за лесами ле-ес да гора-а! А за тою за горою горы да леса-а! Пошё-ёл нахе-ер! — весело пропел Эйтар, на ходу отбив атаку тощего волка, выскочившего из-за придорожного камня. — Йух! — Ещё один удар, и второй волк падает замертво на дорогу.

Настроение у Эйтара было превосходным: он выловил в одном из курганов целую гору драгоценных камней, да ещё и нашёл Стену Силы, выучив новый Крик. Дорога от могильника до Вайтрана вышла вполне спокойной (ну, по скайримским меркам: пара диких зверей, попавшихся на пути, не в счёт), и уже недалеко виднелись стены города, где его ждал дом, вкусная еда и хорошая выпивка. Напевая бесконечную песенку про просторы Скайрима, Эйтар с улыбкой предвкушал долгожданный отдых.

Уже на подходе к Вайтрану, на широкой дороге, пролегающей через засаженные поля, ему встретился мужик. Одетый в простые походные одеяния, с кинжалом на поясе и лютней за спиной, он, как и Эйтар, беспечно насвистывал себе под нос какую-то песенку.

— Хо, доброго дня, путник! — разулыбался мужик, подходя к Эйтару. — Слышал, как вы поёте, уж не коллеги ли мы с вами?

— Коллеги? — изогнул бровь Довакин.

— Да-да, именно! Позвольте представиться: я Тальсгар Странник, из Коллегии Бардов Солитьюда. Как видно из моего прозвища, я странствую, озаряя своим высоким искусством самые отдалённые и тёмные уголки Скайрима.

«Ёптить, сколько пафоса…» — подумал Эйтар, с любопытством глядя на этот фонтан торжественной жизнерадостности.

— Если желаете, — продолжил бард, потянувшись к ремешкам, удерживающим лютню, — я могу за умеренную плату ублажить ваш слух прямо сейчас. Выбирайте любую песню, и я исполню её!

— Сколько? — заинтригованный, Эйтар потянулся к кошелю с монетами.

— О, всего 40 септимов, и я весь ваш!

— Сколько?! — уже с совершенно другой интонацией повторил Довакин, убирая руку от кошеля. — Да это ж грабёж! Менестрели обычно больше десятки за свои песни не берут!

— Те, что по дешёвым тавернам обретаются? — почти оскорблённо дёрнулся Тальсгар. — Да у них же ни образования должного, ни слуха. Велика честь — пьяницам напевать простые мотивчики! Другое дело являть миру высокие стихи о доблестных героях, написанные с самым полагающимся тщанием, либо же пронесённые до наших дней из далёкого прошлого!

— Э-э-э… Допустим. Что там у тебя про героев?

— О, одна из самых популярных баллад, например. О Довакине. Вы же слышали про Довакина? Великий герой, убийца драконов! В его честь в Коллегии была сложена песнь, которая очень быстро полюбилась народу.

— Да-а-а… — с ноткой иронии протянул Эйтар. — Я слышал про Довакина. И песню про него тоже. И не раз. Во всех тавернах её чуть ли не круглые сутки поют. Популярнее только «Век притеснений» или «произвола».

— Верно-верно, — закивал бард. — Так будете слушать?

Эйтар сделал вид, что задумался.

— Пожалуй… нет. Послушаю в «Гарцующей кобыле» в Вайтране. За 10 септимов, — весомо добавил он.

Бард обиженно фыркнул.

— Как пожелаете. Вряд ли вам ещё удастся так просто встретить мастера из Коллегии, желающего за столь символическую цену показать вам истинное искусство музыки.

На этом Тальсгар удалился. Эйтар, проводив его взглядом, задумался. Про Коллегию Бардов он, конечно же, слышал, и не раз. И видел её тоже, когда бывал в Солитьюде по делам. Но особо не заморачивался: он в принципе не горел желанием присоединяться к каким-либо гильдиям. В конце концов, это значило связать себя кучей правил и обязательств, которые не особо стыковались с его свободолюбивой натурой и образом жизни вольного бродяги. А также могли помешать его драконьим делам… В общем, к даэдра гильдии! Ничего толкового они всё равно не могли дать.

Однако червячок любопытства таки завёлся в груди.

Впрочем, дальше любопытства дело так и не двинулось, и вскоре (минут через пять) Эйтар и думать забыл про Коллегию Бардов. И вспомнил про неё лишь спустя полгода, когда почти в упор подошёл к красивому зданию с помпезной вывеской над дверью. Собственно, он бы прошёл мимо, если бы не резко начавшийся дождь, который загнал его под крышу над входом в гильдию.

«Не, ну это судьба!» — с этими мыслями Довакин толкнул резную дверь, заходя в здание.

Внутри было… как-то слишком тихо, как для гильдии, ориентированной на музыкантов. А где перетренькивание лютни, биение барабанов, нестройный хор пока ещё не поставленных голосков?

Эйтар задумчиво прошёлся по парадному залу, отмечая богатое убранство помещения и почти стерильную чистоту.

«Они тут чё, прежде, чем учиться музыке, сначала проходят курсы уборщиков?»

Хотя неудивительно, что с того бродячего барда так и пёрло пафосом: поживи в такой обстановке месяцок, и всё вокруг, даже самая достойная таверна, будет казаться рассадником грязи и пьяни.

— Э-э-э… Извините, есть тут кто?..

Ответом ему стали торопливые мелкие шажки, и в парадную буквально впорхнула женщина средних лет. Такая же прилизанная и аккуратненькая, как и всё вокруг. И лучащаяся какой-то слишком счастливой улыбкой.

— О, доброго дня, путник! С какой целью прибыли вы в Коллегию Бардов? Желаете приобрести что-то? Решили навестить кого-то знакомого? Хотите послушать наших учеников, или, может, присоединиться к ним?

Эйтар немного завис: женщина говорила очень быстро, глотая окончания слов, отчего они сливались в один мутный поток.

— Э-э-э… Я хотел побольше узнать про Коллегию. Мне… встречались барды, которые здесь учились, они очень её нахваливали.

— О! — женщина оживилась ещё больше, (хотя куда уж!), и сделала приглашающий жест. — Тогда прошу вас, пройдёмте со мной. Я расскажу вам про коллегию, её славную историю и то, как процветает благодаря ей высокое искусство музыки! Для любого жителя Тамриэля, будь то человека или мера важно приобщаться к прекрасному, выражать свою индивидуальность и самобытность своего народа через культуру…

Чем больше она говорила, тем сильнее сворачивались уши Эйтара. Он серьёзно не мог припомнить, чтобы кто-то говорил в более мозговыносящей манере, чем эта женщина. Даже тот бродячий бард был менее пафосен. Однако прервать её воодушевлённую речь и послать куда подальше Эйтару не позволили крупицы совести. Потому что некрасиво так грубо обращаться с дамой, тем боле такой… тонкочувствующей что ли?..

Впрочем, кое-что он из её болтовни таки уловил, и даже заинтересовался. Если отбросить всю эту высокопарную мишуру, то её речь сводилась к тому, что в Коллегии обучают владению основными музыкальными инструментами, вокалу, стихосложению и истории (чтобы было на что опираться в составлении своих виршей). А также этикету, танцам и придворной моде. Члены коллегии развлекают знать в Синем дворце, сшибают неплохие деньги по тавернам, а также имеют допуск на все самые важные гулянки Скайрима.

В целом… Звучит неплохо. Правда, за обучение нужно было выложить неплохую такую сумму. Эйтар честно не понял, в какой момент он настолько развесил уши, что расстался со своими последними сбережениями, отдавая кошель щебечущей женщине.

После этого ему выделили койко-место, полочку для книг и небольшой сундук для личных вещей. А также всунули листочек с расписанием, в котором таки да! Числилась и уборка.

Лишь на следующее утро Довакин, ошалело моргая — он не привык вставать в такую рань! — шёл на завтрак и слушал весёлый гомон других учеников. Вместе с ним там всего было девять человек. Краем глаза увидев свою физиономию в зеркале, Эйтар усмехнулся: в Коллегию обычно идут молодые люди, и на их фоне он — закалённый такой вояка, смотрелся дико. А учитывая то, что он ещё и не побрился, то к его двадцати-пяти годам визуально можно было ещё пяток накинуть.

«Что я здесь делаю?» — крутилось в голове Довакина, когда он перебирал струны лютни.

«И на кой хрен мне это надо?» — думал он, глядя на замысловатые кривые вилки — их учили столовому этикету.

«Что мне вообще даст эта информация?» — гадал Эйтар, слушая лекцию о королеве Потеме.

«Лидии, бы понравилось. Наверное», — оценивал он свой изысканный прикид для праздника.

«Будет что рассказать Партурнаксу», — являя миру свои вокальные данные, краем сознания размышлял Довакин.

«Вот он будет ржать», — хмыкал он тихо, ведя партнёршу в танец.

Спустя два месяца Эйтар получил что-то вроде сертификата — документик о том, что он прошёл основную программу Коллегии и имеет право называться бардом. А ещё на выходе ему подарили красивую брошь, которой удобно застёгивать дорожный плащ.

Прихватив свои скудные манатки, Довакин покинул Коллегию и пошёл в таверну. Вот только не петь, а искать более серьёзную работу. Послушав о том, что происходит в последнее время в округе, он поймал пару заказов. Один на истребление нечисти в подвале, другой об очистке бандитского форта. Всё равно пока со стороны Дельфины была тишь да гладь, да и драконы как-то притухли.

Спустя несколько дней странствий Эйтар уже и позабыл о Коллегии. Как и о том, что «при дамах нельзя выражаться!», и «за столом нужно держать спину ровно!».

«Не издавать такие звуки, когда пьёшь эль!»

«Не отрыгивать, о Боги!»

«Даже случайно!»

«Не опускать руки ниже талии партнёрши во время танца!»

«Не петь столь похабные песни на публике!»

«Не ходить таким лохматым!»

«Не драться с другими людьми по пустякам!»

И ещё целая куча «не», многие из которых звучали как вызов вольной натуре Эйтара.

Но, как ни странно, Коллегия не хотела его отпускать постоянными напоминаниями о себе. Причём напоминали её не те ребята, с которыми он учился, и которых он пару раз видал в своих странствиях, а… стражники.

Ну, вот это: стоишь такой, на обочине, думаешь о своём, а тебе: «Эй, бард, чего застыл тут?». Или «Проходи дальше бард, это происшествие — не твоё дело! Не суй сюда свой любопытный нос!». И таких моментов было как-то многовато. Даже подозрительно многовато!

В какой-то момент Эйтара это уже достало, и он на какую-то такую реплику от стражника выпалил:

— Да какого даэдра, откуда вы, мать вашу, знаете, что я бард?! У меня на лбу это написано что ли?!

Стражник застыл. От всей его физиономии повеяло недоумением, и Эйтар почувствовал, что на него из-за глухого шлема посмотрели как на идиота.

— У вас на плаще брошь с символикой Коллегии, какие носят все её выпускники.

— Чё? — Эйтар завис. Это получается, та миленькая безделушка, которую ему дали на выпуске, знак для всех окружающих, что он долбанный бард?! — Я понял.

Отвернувшись от стражника, он отправился дальше, поглаживая холодную застёжку кончиками пальцев.

— Ха!

А ведь это получается, что он своими не самыми лучшими манерами половине Скайрима явил «благочестие» выпускников Коллегии.

А ещё сделал им обалденную рекламу тем, что у них отучился сам Довакин…

— Довакин, Довакин, корни зла пресеки, ты вовек дал в том клятву свою! — тихо пропел Эйтар, и тут же, добавив голосу громкости, добавил от себя: — Ничего я вообще не дава-ал!

Тот стражник, кажется, что-то хотел сказать ему вслед, но передумал.

— И враги много бед слышат в кличе побед, Довакин, поддержи нас в бою!

— Да конечно, ребят, я вас всех поддержу, вот прям щас, погодите чутка-а!

На него начали оборачиваться редкие прохожие.

— О вы, дети снегов, сказ далёких веков вы услышьте о витязе том!

— Этот витязь прям здесь, про какие века вы поёте, вы что, под бухло-ом?

Кто-то захихикал, слушая сложенную на ходу песню Эйтара.

— Кто и змию, и расам людей был роднёй, силы в ком, как в светиле златом!

— О спасибо, братва, за такие слова, я польщён, но сейчас не о то-ом!

Народ начал идти за ним, чтобы дослушать песню.

— Гласом вооружён, к полю славы шёл он в час, когда Тамриэль жгла война!

— Я и нынче иду, я всё тут же, народ, и так будет, надеюсь, всегда-а!

Послышался чей-то весёлый выкрик.

— Мощь ту`ума врагов, как мечом, всех секла, Довакина так сила звучна!

— О, не спорю, ту`ум — это дельная вещь. Вот смотрите, господа: Fus Ro Dah!

Его громогласный Крик унёсся в сторону пустыря, вызвав у людей поражённые вздохи: они думали, что это просто какой-то бард шутит, а, оказалось, это действительно Довакин!

— В Свитках сказано так — когда брат брату враг, взмоют в стуже два мрачных крыла!

— И не врали ведь Свитки, всё так ведь и есть, и пришла же в Скайрим наш беда!

В толпе согласно зашептались.

— Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков, жадность чья бы весь мир Пожрала! Но наступит пора, и дракона игра прахом станет навек, и тогда!

— Я согласен, подавится пусть Алдуин, жадный, злобный крылатый говнюк! Не отступим пред ним и без страха вперёд, лишь в груди сердца сильного стук!

Эйтару даже начали подпевать: повторять последние слова. Видимо, те народу понравились.

— Скайрим гнёт Алдуина утробы стряхнёт, Довакина прославят уста!

— И так будет, я знаю, я верю!

— ДА! — закончила толпа, рукоплеская.

Эйтар рассмеялся:

— Да-да, я вроде как бард. Кто хочет составить мне компанию в таверне?

Согласился, кажется, весь город.

Мне просто захотелось, чтобы Довакин простебал супер-популярную в Скайриме песню про него самого ╮(. ❛ ᴗ ❛.)╭ Да и дать некоторое логичное обоснование тому, каким Шеогоратовым чудом стражники определяют в тебе барда))

Эйтар по жизни был одиночкой. С детства так сложилось. Родителей он потерял рано и был вынужден жить у дядьки. Тот был старым воякой и единственное, что толкового сделал для племянника — это обучил его владению мечом. А так... он постоянно был занят, и Эйтар по большей части болтался сам по себе.

Так и повелось у него полагаться на самого себя в бытовых вопросах. А когда подрос и решил сам себя обеспечивать, то даже не волновался особо. Просто собрался и пошёл в Вайтран искать работу. В итоге стал охранником у путешествующих торгашей. А там, освоившись немного, Эйтар начал пробовать себя в деле так называемого искателя приключений. И здесь уже по ходу учился обустраивать походный лагерь, разводить костёр в самых неподходящих для этого условиях, охотиться и рыбачить, следить за поведением животных и облаками — чтобы определять, какой будет погода в ближайшее время, латать прохудившуюся одежду. Такая жизнь закалила его, научила стойко переносить трудности, а также позволила изучить чуть ли не весь Скайрим: ведь Эйтар за несколько лет обошёл его вдоль и поперёк.

За это время он свыкся со своим одиночеством и вполне спокойно его переносил. Даже наслаждался этим существованием сам-на-сам. Крайне редко ему доводилось делить дорогу с кем-то, поэтому внезапно получить своего собственного слугу, который всюду следует за тобой, было… дико.

Лидия относилась к нему, как к какому-то герою из тех-самых пафосных легенд, смотрела с благоговением и вниманием, видимо, не желая упускать ни одного его слова: а вдруг это окажется приказ.

На самом деле Эйтар против неё ничего не имел и признавал, что эта девушка очень искусная воительница и прекрасный верный друг. С ней было вполне интересно поболтать, да и в бытовых вопросах неумехой она отнюдь не была. И всё же… Ощущение того, что его теперь будто что-то связывает, не отпускало ни на миг.

Ну не привык он полагаться в своих походах на кого-то!

Наличие рядом спутницы заставляло его осторожничать. Приходилось оглядываться, приходилось постоянно держать её в поле своего внимания, особенно в бою. Уже не получится так просто разбрасывать Крики: помимо врагов, можно нечаянно зацепить и Лидию. Уже опасно в узком пространстве размахивать мечом, ведь нужно учитывать наличие совсем рядом другого человека. Уже не так просто прокрасться мимо противника: двоих-то легче заметить, чем одного, да и Лидия не была мастером скрытности.

Добавить сюда нужно и то, что ещё один человек в путешествии — это ещё один рот, это траты в двойном размере на еду, одежду, вооружение, постой в таверне и поездку с извозчиком (а ведь обычный доход Эйтара не изменился: каким был, таким и остался! Платят-то ему одному на одного: Лидия в этих миссиях ничего не получает). Вот и получается, что нужно либо вдвоём делить палатку, либо таскать с собой ещё одну, как-то распределять весьма скудный походный скарб. И так далее, и тому подобное… В общем, сплошные лишние думы и неудобства.

Поэтому, сходив с Лидией в пару походов, Довакин тонко (ну, как он надеялся) намекнул ей, что лучше бы ей жить в Вайтране, приглядывать за его домом, побольше там общаться со знакомыми, помогать страже и всё такое. Кажется, она немного расстроилась, но спорить с этим решением не стала. Так Эйтар стал видеться с Лидией крайне редко, не всегда заставал в своём доме, но порядок и запасы свежих продуктов намекали на то, что его хускарл там живёт, просто периодически уходит на задания от капитана стражи. Он честно оставлял ей часть заработанных средств и чем дальше, тем больше ловил себя на мысли, что она ему почти как жена. Следит за домом, ждёт с походов, готовит, когда они пересекаются. Только постель они для полноты картины не делят, хе.

На самом деле, и об этом Эйтар думал пару раз, но после отбросил эти мысли. В конце концов, он реально постоянно мотается не-пойми-где, да и моногамией не отличается, а обманывать Лидию было бы слишком уж некрасиво. Поэтому установив с ней вроде приятельских отношений, Довакин благополучно свалил в закат.

…Чтобы в очередном приключении получить в свою компанию худосочного истеричного мага, который трясся и просил помочь ему справиться с врагом-некромантом. И вот здесь Эйтар про себя с тоской вспоминал Лидию как спутницу. Она хотя бы не мандражировала почём зря и не болтала без умолку! Просто шла чуть позади на шаг и была готова поддержать в случае необходимости как в разговоре, так и в бою.

Здесь же его постоянно дёргали, хватали за рукав, шептали «господин Довакин, ваши Крики же действуют против нежити, действуют?!», и в целом наводили лишнюю суету и шум на ровном месте.

По пути в логово некроманта этот придурок успел несколько раз запнуться на ровном месте, поцарапаться о кусты и даже в духе истеричной девицы взвизгнуть на высокой ноте (он подумал, что олень за деревьями — это один из мертвяков его бывшего друга).

Уже недалеко от искомой пещеры Эйтар, чувствуя, что у него реально начал дёргаться глаз, резко схватил своего спутника за шкирку и встряхнул, как нашкодившего щенка.

— Слушай, ты… приятель… — это слово Довакин буквально выдавил из себя, пугая мажонка кривым оскалом. — Я сам пойду и со всем разберусь. А ты… Постой тут на стрёме, ага, — похлопал того по плечу. — А то вдруг кто сзади решит зайти?

— Сзади? — ещё сильнее округлил тот и без того круглые глаза.

— Сзади, сбоку, спереди, из-под земли, мать её. Просто сядь, — Эйтар буквально запихал парнишку в заросли густых кустов, — здесь. И молчи. Не дёргайся. Вообще. Ни шороха не издавай, понял меня?

Тот кивнул несколько раз, как болванчик.

— Отлично, молодец, — Эйтар почти доброжелательно улыбнулся и легонько похлопал мага по щеке. — Я пошёл.

— А если, — выдохнул парень, — вы не вернётесь? Что тогда?..

— Тогда… — наигранно задумчиво протянул Эйтар, выдерживая драматическую паузу. — Подожди ещё.

Не дожидаясь ответа, Довакин направился в пещеру, доставая из-за спины лук и стрелы.

Истребляя нечисть по-тихому, на расстоянии и из тени, Эйтар думал том, что всё же спутник спутнику рознь. Иногда случайный попутчик может неожиданно стать твоим другом, а иногда вынести мозг. Иронично, что чаще ему везло именно на последних. После того, как он прославился как Довакин, к нему потянулся всякий… контингент. В населённых пунктах частенько кто-то пытается прибиться. То «сопроводи, нам по пути», то просто влезают в его путешествия под жиденькими предлогами.

Каждый хочет себе кусочек славы или богатства, да только, поняв, что это в книжках приключения звучат красиво, а на деле полны грязи, усталости и опасности, быстро отваливаются. И ладно бы просто на мирной ноте с ним расходились, мол, извини, приятель, но дальше нам не по пути, так ещё что-то требовать с него начинают! То делись заработанными деньгами (с какой, если ты стоял в стороне, пока я один разбойников раскидывал?!), то «замолви за меня словечко перед Соратниками» (да им такая сопля, как ты, вовек не нужна будет!). Некоторые пытались тайком ограбить (здесь без комментариев).

В итоге Эйтар стал вести себя нарочито отстранённо, когда видел, как кто-то осматривает его горящим взглядом и порывается подлизаться.

Не-не-не, ребят, суровый Довакин настолько суров, что не берёт попутчиков и рубит драконов в гордом одиночестве.

— Ты ещё не сросся с этим кустом? — спросил он, подходя к застывшему мажонку. Тот опять взвизгнул от испуга, дёрнулся неловко, запутался в полах мантии и свалился на землю.

— Г-господин Довакин! — пропищал несчастный парнишка.

— Ага, я. Твой бывший сдох, вот его кулончик, — Эйтар протянул магу искомое.

Тот неловко поднялся, робко принимая подвеску.

— Бывший? — в его голосе прозвучало недоумение.

— Бывший друг, а ты что подумал? — усмехнулся Довакин. — Всё, пошли, спутничек, отведём тебя домой. А то ты скоро здесь дух испустишь от волнения.

* * *

…Ну хоть этот парниша не стал напрашиваться на совместные приключения...

* * *

У Эйтара, как и любого человека, были шрамы на теле. Некоторые — мелкие, незаметные, — пришли из детства, когда с яблони упал, споткнулся неудачно, или соседская собака цапнула. Некоторые были напоминанием о самых сложных сражениях и ситуациях, из которых выйти живым было весьма и весьма непросто. Например, первая встреча с драконом оставила ему небольшой ожог на пятке: убегая из Горящего Хелгена, Эйтар случайно влез босыми ногами в тлеющие обломки. Вторая встреча (с уже другой крылатой скотиной) оставила шрам на плече: дракон зацепил его самым-самым краем своего крыла, когда взлетал. В горячке боя Эйтар не заметил довольно пустячное ранение, но после с удивлением понял, что раны от драконьих когтей заживают намного медленнее обычных.

Как и любой норд, Эйтар шрамов не стыдился, и даже в чём-то гордился их наличием. В конце концов, она являлись свидетельством того, что он не ссылко какое-нибудь, а крутой вояка, у которого за спиной непростой жизненный путь.

Однако был у него один шрам, о причинах появления которого рассказывать было… неловко. След собственной глупости, скрытый одеждой.

* * *

Предубеждение по отношению к магии Эйтар впитывал с малых лет от… да от всех окружающих! Дядька кривился, называя магов сопливусами, потому что «они все какие-то тощие, слабые, кинжал едва-едва в руке удержать могут, не то, что меч!». И называл их методы трусливыми. В конце концов, одно дело в честном бою сойтись с врагом на мечах, и пусть победит сильнейший, а тут… Взял ты меч, — а тебе в рожу сосулька прилетает. Ну где тут честность, доблесть, сила, достойная норда, где?!

Позже Эйтар признал этот подход несколько… топорным. Потому что на своей шкуре понял: в бою главное выжить, а как — это уже не важно. Победитель всегда прав, даже если он забил своего противника дурацкими сосульками.

Способности к магии у Эйтара были, и проявлялись они уже в детстве. Обычно в виде лёгких выплесков энергии в моменты сильных эмоциональных встрясок. Дядька в такие моменты раздражался, талдычил, чтобы он держал контроль и не выпускал из себя «эту мерзость». И Эйтар слушался, старался подавить в себе силу, закрывался от неё. Многие норды так делают. Игнорируют магию в себе, а та без тренировок не развивается, остаётся в зачаточном состоянии всю жизнь, а то и вовсе затухает.

Однако когда начал путешествовать, Эйтар заинтересовался темой магии. В конце концов, в странствиях он встречал не только неадекватных, но и нормальных магов, и видел, как удобно с помощью своих сил банально разводить огонь, ставить барьеры от холода, исцеляться, отпугивать долбанных комаров. В какой-то момент Эйтар поддался искушению так же облегчить себе жизнь и пошёл в Коллегию магов. Главным аргументом стало то, что туда берут бесплатно, достаточно просто наличия особых сил.

Впрочем, всё оказалось не так просто, как он думал.

Первое испытание встретило его ещё на подходах к Коллегии. Чтобы мрачная стражница, толкущаяся у моста, тебя пропустила, требовалось продемонстрировать хотя бы простейшее заклинание, вот только… Откуда Эйтару его знать?! Он же учиться пришёл не зная ничего!

Благо, ему пошли навстречу, выдав потрёпанный томик заклинаний для начинающих. Сказали, чтоб вернул, когда выучит хотя бы простейшую струю огня.

Эйтар вернулся в таверну и весь вечер провёл за чтением. Книженция оказалась интересной. В основном там рассказывалось об основах колдовства, важности концентрации и умении контролировать свои силы. А то так в бою вбухаешь весь резерв в крутое, но малоэффективное заклинание, и после сил даже на защиту не останется. Ближе к концу приводились примеры простейших заклинаний. Эйтар быстро выучил их наизусть и попробовал стыковать формулу заклинания в голове со своей внутренней силой. По сути, заклинание помогало концентрироваться на магии, подсказывало, как её нужно направлять.

Через полчаса бесполезных попыток Эйтар всё же смог настроиться, поверить в себя и в то, что всё получится, и выдал небольшую струю огня. Так обрадовался, что первые секунды даже не понял, что стоит и поджигает комнату в трактире. Стены там были какие-то промасленные, что ли. Они не просто горели, а нещадно чадили. Этот дым так быстро распространялся, что Эйтар рисковал через пару минут задохнуться. Он запаниковал, схватил бадью с водой для умывания, и плеснул её на пламя. С шипением то погасло, но дым успел просочиться за пределы комнаты и привлечь внимание трактирщика.

— Ты чё тут творишь?! — взорал мужик, увидев дым и подпалины на стене.

— Эм… Небольшой форс-мажор. Свечу уронил, не заметил, и… вот…

Трактирщик отпихнул его со своего пути, придирчиво осмотрел стену, а после вперил в Эйтара подозрительный взгляд.

— Ты из этих что ли?! Я тя щас вышвырну отсюда, паршивец! Мне местных магов за глаза хватает, ещё и залётных тут не надо!

— Я не из этих, вы чего?! — выпучился на него Эйтар, пытаясь на своей физиономии изобразить выражение а-ля «я сама честность». Попятился так незаметненько, чтобы скрыть за собой томик заклинаний, который лежал на столе. — Я на ледяных троллей охотиться приехал! В жизни ничего кроме меча в бою не использовал, клянусь! — ну хоть тут не соврал.

— Хм… — мужик сощурился, сверля его недоверчивым взглядом. — Ладно, поверю… На первый раз. Второго не будет, так и знай! — пригрозил он пальцем. — Сразу вышвырну, если ещё что такое услышу! И плати за ущерб! Пятьдесят септимов за пожар!

— Но у меня осталось только десять… — грустно пробормотал Эйтар, выколупывая из нагрудного кармана монетки.

Трактирщик недовольно скривился, но всё же смилостивился:

— Ну ладно, хватит и десяти.

Сцапав деньги, он оставил Эйтара одного.

— Пронесло, — выдохнул парень, приваливаясь затылком к двери. Эйтар был уверен, что, если бы признался в использовании магии, его бы точно вытурили отсюда. Местные терпеть не могут магов, и этот мужик, пока он заселялся, успел прочихвостить всю Коллегию вдоль и поперёк. Мол, из-за паршивых колдунов половина города ушла под воду, а он, бедолага такой, теперь едва концы с концами сводит, ибо посетителей мало.

«И почему я не додумался сперва попробовать призыв света?!» — мысленно застонал Эйтар, пролистывая томик заклинаний. Ну, теперь по крайней мере он сможет пройти в Коллегию…

Следующим утром он вернул стражнице книжку, показал ей огненную струйку, и пошёл навстречу настоящим урокам магии. Мост до Коллегии был узким — там едва сможешь проехать на лошади. По бокам высокие каменные бортики, по пояс высотой. Однако местами они были разрушены, как и частично сам мост, отчего идти было опасненько. Высота приличная, а ветер там сильный: вот так зазеваешься, подскользнёшься, и улетишь к даэдра в ледяную бездну. Да и пьяным тут идти тоже не вариант… Эйтар был уверен, что если (хотя какое «если»?!) ученики Коллегии бухают, то делают это в городе и там ждут, пока протрезвеют, либо тайно накидываются в самой Коллегии. Просто из соображений безопасности.

В будущем он смог неоднократно убедиться в правдивости своих измышлений.

* * *

Эйтар провёл в Коллегии год. Время тогда было спокойное: драконы оставались персонажами полузабытых легенд, грядущей гражданской войной попахивало, но ещё не сильно, да и в целом жизнь текла размеренно, без особых нервяков.

В Коллегии Эйтар нашёл хороших знакомых и научился контролировать свои силы. Да, не на уровне мастера, но вполне достойно. Там же навсегда оставил попытки дурачиться с магией. Однажды решил поэкспериментировать с зельем, с которым (как писали в книжках) нельзя было экспериментировать. Склонился над котлом, и тихо бурлящая субстанция, которая выглядела вполне мирно, неожиданно плюнула в него. Эйтар месяц ходил с фиолетовой рожей и служил посмешищем для окружающих.

Но самое стрёмное, что случилось с ним, это когда он решил полазить по подземельям Коллегии. Ученики напускали слухов и нагнали мистики, что там, под землёй, скрыты все тайны мироздания, секрет женской логики и тайна неиссякаемой мужской силы.

Эйтар, наивный, решил проверить и попёрся туда один. Ожившие скелеты стали первой неожиданностью. Мелкие даэдра — второй. Пауки — третьей. И когда казалось, что всё самое опасное уже позади, он встретил чародейку-отшельницу, про которую поговаривали иногда среди старших учеников.

Леди эта была красива и стройна. Эйтар невольно подзалип. Включил режим обаяния и завёл диалог, пытаясь понять, зачем она здесь живёт, когда наверху так много всего чудесного.

Чего он не знал и не понял, так это того, что девушка эта уже давно двинулась рассудком (выглядела она при этом адекватно).

Когда волшебница, улыбаясь, принялась его обхаживать, Эйтар разулыбался. Когда полезла целоваться — не ощутил подвоха. И лишь когда его губ коснулось заклинание, отшатнулся, приходя в себя. Его околдовали! Вот так легко и не напрягаясь! Он сам как деревенский дурачок повёлся на её уловку!

Девица была недовольна, что её новое пособие по некромантии таковым не хочет становиться, и бросилась в бой. Магически она была в разы сильнее Эйтара, поэтому всё, что осталось бравому норду, это, поджав хвост, бежать с поля битвы. На прощание она бросила в него мощный огненный шар, пропаливший штаны и оставивший на заднице Эйтара в виде шрам в форме сердечка.

С тех пор он начал усерднее заниматься чарами и перестал недооценивать дам в бою.

Я просто не могла пройти мимо этого))

* * *

Если бы Эйтара спросили, каких животных он не любит больше всего, то он тут же, без сомнений и промедлений ответил: "кур!".

И дело не в том, что эти домашние птички были ему визуально неприятны или ещё что-то в этом духе. Просто они по закону являлись частью собственности своего хозяина. На том же уровне, как и корова, деревянный забор вокруг дома, бабушкина ваза и сундук с одеждой. Следовательно, штрафы за убийство куриц полагались такими же, как и за порчу остального имущества.

Логично.

Да вот только тупые хозяева, в большинстве своём, вместо того, чтобы отправить кур в загончик на своём участке, просто отпускают их болтаться по улице! А штраф в итоге платить тебе за то, что ты зазевался и случайно снёс пернатую на своём коне.

Таких случаев стало неприятно много в жизни Эйтара. Куры были сродни рунам, разбросанным нервными магами по земле: тоже постоянно нужно поглядывать вниз, чтобы не вляпаться ненароком.

Они мешали во время стычек наёмниками, пришедшими по душу Эйтара. Мешали, когда он бухой вываливался из таверны и полз домой. Мешали, когда пиздец как торопишься и бежишь со всех ног, в итоге едва не ловя сердечный приступ от громогласного возмущённого "Кудах!" из-под ног. Мешали, когда крадёшься в тени, ибо спалиться нельзя — миссия важная, — а тут из-за угла выходит курица, пугается и своими ором выдаёт тебя с потрохами!

Использование Криков в сельской местности — то ещё испытание, потому что даже если ты будешь ювелирно точен и не снесёшь ничего и никого важного, то всё равно рискуешь зацепить тупую курицу, которой именно в этот момент приспичит выбежать на дорогу!

Если бы Эйтар стал ярлом, то запретил выпускать эти даэдровы комки перьев за пределы своих участков, а в случае нарушений лепил высокие штрафы. Чтоб неповадно было!

* * *

Ночка выдалась тяжёлой: Эйтар заполз в свою комнату в таверне незадолго до рассвета. Он чертовски устал. Настолько, что его сил едва хватило, чтобы раздеться и окатить себя прохладной водой: не ложиться же в кровать потным и вонючим.

Довакин планировал выспаться так, чтобы на неделю вперёд хватило. Вот прям часов девять-десять провести в кровати.

Он погружался в сон с нереальным удовольствием. На его небритом лице расцвела умиротворённая улыбка. Снилось что-то приятное и лёгкое. Казалось, будто он парит среди облаков.

Но неожиданно...

— Ку-ка-ре-ку!!!

— ДА ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!

* * *

Мат Эйтара этим утром слышала вся деревня.

Глава короткая, но в какой-то мере жизовая для тех, кто знает, что такое курицы в Скайриме...

* * *

Эйтара нельзя было назвать совсем уж законопослушным гражданином: он мог не только стырить золотишко у великанов или обнести древний курган, но и обчистить карманы какого-нибудь зазевавшегося богача. Правда, баловался таким промыслом редко, так как не видел в нём особого смысла. И всё же у него существовали личные ограничения, некий внутренний кодекс чести, который не позволял украсть кошелёк у бедной торговки, которая весь день стоит продаёт яблоки.

Оттого в стократ было обидно, когда мелкую кражу долбанного куска мяса свалили на него. Серьёзно! Воришка понял, что запахло жареным, и его сейчас сцапают, и пихнул свою добычу в руки зазевавшегося Эйтара, скрываясь в толпе. Довакин ошарашенно моргнул, глядя на кулёк в своих руках, и тут к нему подлетели запыхавшиеся стражники. С зычным ором тут же сцапали под белы рученьки и, не удосужившись даже вернуться к торгашу и спросить, этот ли персонаж обчистил его прилавок, потащили в тюрьму.

Возмущения Эйтара, естественно, пропустили мимо ушей.

* * *

— Вы серьёзно собираетесь посадить в тюрьму Довакина, надежду этого мира на спасение от драконов? Из-за куска мяса, который стырил даже не я?!

— Закон един для всех, — мрачно прогундосил стражник, мигая на Эйтара своими глазами из-за забрала глухого шлема. — Составим протокол и будем решать, что с вами делать на основании предписаний ярла от 198 года четвёртой эры за номером...

— Да бля, — простонал Эйтар, утыкаясь лбом в металлическую решётку камеры, в которую его запихали. Естественно, с него сняли всё оружие и вещи, оставив лишь портки да нижнюю рубаху. Естественно, в камере было неуютно и холодно.

Стражник всё цитировал какие-то выжимки из законов, заполнял бумажки, переговаривался с капитаном, который заглянул к ним на огонёк.

— Слушайте, а обязательно оставлять заключённых босиком? Сейчас не лето вообще-то! — Эйтар неуютно переступил босыми ногами по соломенной подстилке.

Его проигнорировали.

— Блин, да давайте я просто штраф заплачу и пойду. С процентами заплачу, если уж на то пошло, — Эйтар многообещающе подвигал бровями.

Его проигнорировали.

— Господа, а как долго вообще длится вся эта возня с документами?

На этот раз ему ответили:

— Мы записываем предварительное заключение, после собираем показания свидетелей, заполняем протокол, направляем его судье, тот принимает решение, отправляет его нам ответным письмом, и на основании этого мы выносим приговор.

— ...звучит как залупа, — доверительно произнёс Эйтар. — И что, мне теперь торчать здесь несколько часов?

— Вообще-то порядок рассмотрения дел заключённых обычно занимает от двух дней до недели в зависимости от количества прошений.

— Чего?! — возмутился Эйтар. — Какой порядок, какое количество? Я тут один! В чём проблема просто показать мою рожу торгашу, чтобы тот подтвердил, что это не я стырил его мясо, и отпустить меня?!

— Мы обязаны следовать правилам, — развёл руками стражник, возвращаясь к бумажкам.

Тут на Эйтара снизошло озарение:

— Слушайте, а я вообще-то тан Вайтрана. Может, отпустите меня на основании того, что я в вашем городе довольно-таки важная шишечка?

— В таком случае мы должны составить запрос ярлу на решение о вашем обвинении.

— Дайте угадаю: пока вы всё запишете, пока вам ответят с той стороны, пройдёт от двух дней до недели?

— Да.

—... Да бля-я-я!

* * *

— Рвётся душа на свобо-о-оду! К вольным просторам Скайри-и-има! Я пройду сквозь невзго-о-оды! Чтобы вернуться к люби-и-имым!* — с чувством пел Эйтар. Голос его эхом разносился по небольшой тюрьме Вайтрана. Громкий, звучный, голос Довакина, способного выдержать силу драконьего крика, драконьей магии. Стражники хватались за голову, но закон не запрещал заключённым петь, а когда они намекнули Эйтару, что его творческие порывы могли бы быть и потише, он состроил физиономию искренне оскорблённого в своих лучших чувствах человека.

— Я — бард! Выпускник Коллегии! Как я могу сдерживаться, если от этого потеряется вся сила и прочувствованность сотворённого мною стиха?!

"Спасибо той милой женщине за её хитровывернутые речи", — ехидно думал Эйтар. — "Этому стоило обучиться".

У суровых стражей тюрьмы уши в трубочку сворачивались от его высокопарных фраз.

Он продолжил петь. Его даже захватил азарт, что же в итоге победит: песни о любви, или бюрократия.

Стражи надеялись, что он устанет и заткнётся через какое-то время, но не на того напали! Эйтар мог петь сутками, даже во время похода в туалет (не теряя при этом возвышенного выражения лица). Прерывался он лишь на еду и питьё, но эти передышки длились минут по десять, были редки, и лишь усиливали бесячий эффект его пения.

* * *

— Он всё ещё поёт? — удивился капитан, зайдя в тюрьму на следующее утро.

— Сэр, он пел всю ночь! — простонали стражники. — Он не слушает уговоров, и на наши претензии начинает цитировать барда Ульфрида Серого, что-то о свободе творчества, важности самовыражения и донесения культурных веяний до невежественных масс! А угрожать ему нельзя по правилам... Да и не подействует. Он же... снова кого-то процитирует! — в голосе стражника явно звучал ужас.

— В полёте свободно-о-ом сквозь вечность я мчусь! Не плачь, не печалься, к тебе я верну-у-усь! — разносилось на всю тюрьму. К чести Эйтара, он пел не только широко известные песни, но и сочинял сам, на ходу, довольно неплохо улавливая рифму.

"Скамп, а если после победы над Алдуином реально посвятить себя карьере барда?! Это весело и довольно прибыльно в перспективе" — мелькало в сознании Довакина, когда он ловил на себе уставшие раздражённые взгляды.

У капитана задёргался глаз.

— Я поговорю с судьёй, чтобы тот... Ускорил процесс.

— Спасибо, спасибо, сэр! — запричитали стражники. — Мы будем очень ждать!

Капитан кивнул и, оглядев самозабвенно поющего Эйтара оценивающим взглядом, покинул тюрьму.

Через час пришёл документ от городского судьи, который предписывал освободить несправедливо осуждённого Довакина. Свидетели подтвердили, что он не виноват в краже, да и торговец описал какого-то мелкого проныру, а не здоровенного обросшего мужика, каковым являлся Эйтар.

Он перестал петь, когда его камеру отворили.

— Ваши вещи, господин, — стражник указал на сундук, куда складывалось имущество заключённых.

Эйтар оделся и обулся, скрупулёзно проверил каждую мелочь в своём рюкзаке, пересчитал монеты (это не требовалось: он видел, что к сундуку никто не подходил, но понервировать стражей всё же хотелось). Ему протянули лист бумаги, заполненный подписями и утыканный печатями.

— Ваш документ об освобождении.

— О, благодарю, — миленько улыбнулся Эйтар. — Я могу идти?

— Да, господин, вы свободны, — с каменным лицом ответил стражник.

— Хорошо, — улыбка на лице Эйтара стала ещё шире. — А теперь я бы хотел узнать, как можно получить компенсацию за ложное обвинение и проведённые из-за этого сутки в тюрьме. Я не тороплюсь. В конце концов, всегда можно скрасить время хорошей песней, не так ли? — подмигнул он.

Довакин мог поклясться, что лица стражей побелели, когда они кинулись как можно быстрее заполнять бумаги с его прошением.

*Придумала этот стишок на ходу, вот реально, за пару секунд)

Перепрохожу Скайрим, накатило)

* * *

Скайримская земля была усыпана курганами как волчья шкура блохами. Эйтар повстречал их много на своём пути ещё в бытность вольным наёмником. Однако заходить внутрь не спешил: считал, что негоже тревожить мёртвых. Лежат себе, да лежат, хлебушка не просят. Однако после того, как он узнал, что является Довакином, в курганах стал частым гостем. И не сокровища влекли его в путанные подземелья, а Слова Силы, которыми исписывали стены усыпальниц.

Так Эйтар познакомился с драуграми: существами крайне загадочными, ведь в движение их приводила магия времён драконьего Культа. Они были сильны, но в ловкости сильно уступали живому противнику. Битвы с ними не доставляли Эйтару хлопот, к тому же эти ребята были нордами, пусть и древними, а нордов всегда учат быть отважными, встречать врагов прямо, лицом к лицу, биться открыто и честно.

Эйтар принимал эту тактику как наиболее эффективную: в самом деле, проще парой ловких движений упокоить ходячего мертвеца, чем подкрадываться, выбирать позицию для атаки, зашиваться в тенях. Дядька бы одобрил его подход, потому что так называемую тактику крысы искренне презирал и считал недостойной норда. Эх, знал бы он, старый вояка, как часто, на самом деле, Эйтар к этой тактике обращался…

А началось её использование с одного из курганов. Всё шло как обычно: Эйтар по наводке некого «друга» залез в очередное подземелье и начал спуск, осторожно обходя ловушки на полу. Однако в отличие от тех курганов, в которых Эйтар уже бывал, этот был поразительно большим. Довакин плутал там несколько часов и порядком устал. Драугры встречались на каждом шагу: агрессивные и неутомимые. Они что-то скрипели на своём древнем языке, и порой Эйтару чудилось, что его кроют матом за то, что он, сволочь такая, тревожит их посмертие. В целом их претензии понятны: мало кого обрадует вторжение чужака в свою обитель.

Довакин хохотнул своим мыслям. «Претензии», ага. Скорее, просто вшитая в них магией установка защищать то, что сокрыто в этих глубинах.

Наконец, его путь подошёл к финальной точке: Эйтар стащил с одного из постаментов драгоценный коготь и открыл им массивную каменную дверь. А за дверью этой…

Прижимаясь к колонне и мечтая слиться с ней, Довакин во все глаза разглядывал грёбаного драконьего жреца, который с потусторонним визгом вырвался из своего саркофага, обложился огненными чарами уровня мастера и кружил по залу как большая рассерженная муха.

«Твою мать! Твою мать! Твою мать!» — сжимая в руке старый нордский лук, Эйтар крался в тенях с такой ловкостью, какую ранее никогда в себе не подозревал. Чудо, что дохляк его не заметил сразу!

Довакин выпустил стрелу в другой конец зала, чтобы отвлечь врага от того угла, в котором затаился: как хорошо, что умертвия, независимо от уровня силы, тупые и не могут в логику! Иначе жрец сразу бы врубился, что смотреть надо не туда, куда прилетела стрела, а откуда.

В тот момент Эйтар подумал, что дядька со своими установками был ужас как неправ: порой ситуация складывается так, что надо наплевать на честь и отвагу и обратиться к тактике крысы.

Довакин понимал, что не побьёт драконьего жреца противостоянием лоб в лоб: уровень его чар болтался на уровне захудалого адепта, а противник невероятно силён. Эйтар видел, как вокруг ссохшейся фигуры вибрирует магия — настолько жрец был мощным! Да к такому даже подойти со своим мечом не успеешь, скорее раньше в головёшку обратишься! Поэтому всё, что оставалось Эйтару, это смертельная игра в прятки. Он стрелял в жреца, прятался за колонной и обращался в слух. Когда тварь подлетала близко, он тихо-тихо обходил колонну так, чтобы она постоянно закрывала его от взора умертвия. После пускал стрелу в другой конец зала, отвлекая от своего угла, ждал, пока враг отлетит подальше, и стрелял уже в него, целясь в щели в странных доспехах.

Сколько они так со жрецом «танцевали», Эйтар не знал. Он задвинул за задний план усталость и, унимая дрожь в руках, стрелял. Дышал тихо, как мышка, когда враг оказывался близко, и старался не делать лишних телодвижений, чтобы не выдать себя.

Когда тварь с воплем рассыпалась в прах, Эйтар даже не сразу поверил в то, что всё закончилось, и он справился.

Довакин выронил лук из уставших рук и осторожно подошёл к кучке пепла. Подумав, расшевелил её ногой, выкапывая странную жреческую маску, на которой до сих пор потрескивали остаточные чары. Немного подумав, Эйтар забрал маску с собой как трофей — и как напоминание: не зря Гайден Шинджи говорил, что лучшая техника боя — это техника выживших. Пусть даже это позорная для норда тактика крысы.

Эйтар явно не сразу достиг высот в магии, и это — один из вариантов того, как мог пройти его первый бой с по-настоящему превосходящим по силе противником. Позже он прокачается и сможет биться со жрецами уже на равных. (Ну и да, это описание того, как я недавно в игре на низких уровнях прокачки встретила жреца).

Вообще, это моя любимая тактика в игре))