Сломанная корона (джен)

Королева с начала встречи была нездорово бледна, так что Алекто, сидящая через одно место от неё, в какой-то момент приметила, что той совсем нехорошо, и стала наблюдать чуть внимательнее, гадая, как бы поскорее закруглить собрание. Предложить завершить его могла лишь её величество, но та даже отвечала не совсем впопад, так что требовалось поскорее и как можно незаметнее подвести заседание к какому-то итогу — чего Алекто сделать не успела.

Зато успела увидеть, как, прикрыв глаза, королева качнулась и обмякла — и, вскочив с места и едва не наткнувшись на соседний стул, подхватить её. Мефис слева издал встревоженный возглас, и кто-то тоже встал с места, раздался гомон встревоженных голосов, но на окружающих Алекто не стала заострять внимания, сосредоточившись на королеве.

— Позовите лекаря и разойдитесь, — рявкнула она, нащупывая сзади за густыми волосами пуговицы и расстёгивая две верхние. Вроде, платье не сильно затянуто, но здесь душно, перестарались с обогревом помещения, так что демон знает. Герцогиня Марисса, стоявшая ранее поодаль у окна, поспешила на помощь, помогая отодвинуть кресло и вновь усадить королеву. Ресницы той дрогнули, и на пару секунд она одарила их растерянным взглядом, но вновь закрыла глаза и издала приглушённый стон, снова обмякнув в кресле. Всё-таки обморок, деловито отметила Алекто.

Лекарь, к счастью, не заставил долго ждать, и только тогда Алекто выдохнула с облегчением.

* * *

Алекто сердито смотрела на две чашки чая, пока горничная, дрожа, стояла напротив, не решаясь поднять голову.

Как будто мало тревог о королевстве и её величестве, так ещё это. В последние полгода она регулярно металась между графством и столицей, решая дела то здесь, то там, постоянно в хлопотах. Условно — это и не должно было её касаться. Ей абсолютно безразлично, с кем, где и как Мефис проводит время, в конце концов, у него имеется своя голова на плечах, причём, не глупая. Плевать и на возможных любовниц, но, всё же, должны оставаться какие-то рамки приличия — ведь в глазах остальных они по-прежнему должны выглядеть идеальной парой, чтобы не вызывать ненужных слухов и смуты.

Но переспать с горничной в своём же особняке?! Там, где вообще-то рос его единственный сын?!

Алекто не могла понять. Лично ей в принципе была отвратительна любая физическая близость, и от попыток разобраться её только передёргивало. Ладно бы это оказалась другая леди. Ладно в столице или после какого-нибудь приёма. Но в своих владениях, где это неизбежно разлетится…

И ведь, если бы она не была так занята, возможно, узнала бы сразу или хотя бы почти сразу. Но ей не до вникания в чужие сплетни, а Каталина, хоть и уже находилась какое-то время в курсе, никак не решалась ей рассказать, кажется, опасаясь её реакции.

Хорошо, что сын уже пришёл в норму, как обычно, бесится, гоняется за всеми по дому и лопочет что-то на своём детском языке, из которого Алекто, к сожалению, мало что разбирала — мало было совместных ситуаций.

Демон побери Мефиса, ну действительно, чем он думал? Любое другое место и любая другая женщина — и правда никогда бы не всплыла наружу. Но не замкнутый мирок родового поместья.

От-вра-ти-тель-но.

Чай уже остыл, и Алекто провела рукой на одной из чашек, заметно щёлкнув кольцом — дешёвый трюк, что уж, под стать дешёвой ситуации из дурного любовного романа. Граф и горничная, хах!

Алекто сложила руки на груди и перевела взгляд на служанку. В принципе, хорошенькая, но ведь даже не в его вкусе. Невысокая, веснушчатая, волосы белёсые и стянуты в тугой пучок. Глаза серые. Полноватая и выделяющийся живот уже не могла скрыть скромная униформа. Ещё месяца два, прикинула Алекто. Может, и раньше — Веель, например, поторопился почти на месяц. И до сих пор работает, причём труд довольно напряжённый.

Алекто не особо запоминала многочисленных слуг, но эта, кажется, работала в поместье уже минимум пару лет, весьма редко попадаясь ей на глаза. Вела себя как послушная серая мышка, не дававшая никаких поводов, чтобы её выделить в плохом или хорошем свете.

— Твоё имя?

— С-скульд, госпожа, — едва слышно пролепетала горничная в ответ, стиснув подол платья.

Слишком большой срок, несчастно подумала Алекто. Сейчас уже только убьёт двоих разом. Если бы раньше кто доложил…

— Пей, — кивнула она на правую чашку.

— Я не с-смею…

— Я сказала — пей!

Горничная медленно подошла и трясущимися руками взяла чашку, пара капель упала на столик. Алекто невольно поморщилась.

— Мне её в тебя влить? — раздражённо поинтересовалась она.

Горничная в ответ что-то несчастно проскулила и всё же послушалась приказа. Алекто вздохнула и глотнула из второй, в которую, собственно, и высыпала порошок. Ей-то что… Ей уже ничем не помочь и не навредить.

— Ваше сиятельство, — всхлипнула Скульд, ставя пустую чашку на место. — Помилуйте, я…

Алекто пропустила её фразу мимо ушей, напряжённо размышляя, как быть с этим дальше. Просто сослать уже поздно, не успеет добраться. Слух разлетелся. Значит, только использовать. Даже если они с Мефисом разойдутся, то Вееля все равно никто не обставит, он старше, да и простолюдинку-то в жены… Это надо быть добрейшей душой на свете, что к человеку, продавшего брата и сестру за дополнительное влияние, никак не относилось.

В принципе, когда немного подрастёт, можно взять ребёнка как личного слугу для Вееля. Разница в возрасте будет небольшая, а кровь — мощная связь, да и воспитать можно будет сразу правильно. Неплохой способ получить на будущее верного человека. Если будет мальчик, то точно стоит, а девочка... Тоже можно приспособить, пусть и не так тесно связать. Секретаршей там или управляющей, дело найти всегда можно.

Но с этой-то что делать… Раз работает на таком большом сроке, значит, денег точно нет. На что рассчитывала? На помощь, благосклонность? Так Мефис просто так ничего не сделает. Всё по счетам и договорам. Хотя елей в уши он может лить красиво, но на слуг своё красноречие обычно не растрачивал.

Да и была ли она вообще действительно согласна, а не, как сейчас, просто выпила возможно отравленный чай?

Ощущение осталось липкое, как от оброненных на стол капель.

— Ты… Скульд.

Служанка вновь всхлипнула и поникла, склонив голову.

— Лет через пять приведёшь ребёнка. До этого будешь работать в Маллефисе, — подумав, выбрала она место. Там и работа полегче найдётся, и отсюда всего пара часов, и перед глазами маячить не будет. Да не трясись ты. Чай как чай. Остыл.

Алекто вздохнула и устало прикрыла глаза.

— Госпожа, п-простите…

Самое противное в привязанности — она не сможет, если что, уйти, поскольку ей тогда придётся оставить Вееля, даже если получит власть, не связанную с семьёй. Хотя её мать сумела так когда-то сделать, бросив и Алекто, и обоих сыновей. Возможно, мать была сильнее. Слишком плохо Алекто её помнила.

Ладно, до этого, возможно, и не дойдёт. В конце концов, есть ещё старый добрый вариант отравить Мефиса и стать временной главой семьи при малолетнем сыне, но, во-первых, от второго такого преступления её прикрывать будет некому, а во-вторых, в Вееле он всё ещё души не чает.

— Десять золотых на ближайшие месяцы хватит? — предположила она.

Насколько она помнила записи — горничные получали куда меньше, но, раз уж взялась за дело, глупо ограничиваться в таких мелочах.

— Ваше сиятельство? — растерянно переспросила Скульд.

Алекто почувствовала досаду — ни одной полноценно сформулированной мысли за весь диалог. Ни одного полного предложения. Вот как с ней можно было что-то...

— Значит, хватит, — она хотела выписать чек, но передумала. Ещё обманут глупышку, она считать хоть умеет? В графстве располагалось несколько школ для крестьян, но как их посещали и много ли усваивали — тот ещё вопрос.

Алекто встала со стула и направилась к письменному столу, отцепив от пояса ключ. Кошель лежал среди её бумаг — немного денег под рукой она предпочитала держать, на случай внезапных поездок и визитов.

Впрочем, что уж тут, признаться, у неё и относительно секретный счёт был, оформленный на старшего брата, но который тот не посмел бы тронуть. А для неё — безопасный тайник на случай семейных проблем. С учётом ситуации, никогда не будет лишним перестраховаться.

Алекто механически открыла ящик, достала кошель, отсчитала монеты, вернула на место, закрыла — при этом невольно продолжая прислушиваться к служанке. Та сначала всё продолжала растерянно бормотать покаяния и извинения, но, когда ящик открылся, стихла и больше не издала ни звука.

Самым до смешного глупым в ситуации было то, что Алекто прекрасно представляла, какого это, когда вся твоя жизнь зависит всего лишь от чужого настроения.

Она бегло окинула взглядом стол — сложить не во что, оставалось только надеяться, что Скульд не даст у себя отобрать.

— Держи, — быстро всунула в ладонь всю горсть, стараясь не касаться чужой кожи. — Распредели на какое-то время. Я сейчас напишу записку, передашь дворецкому и собирай вещи.

Заодно ещё двоих отправит, чтобы не вызывать ещё большего внимания.

Горничная убрала часть денег в карман передника, а часть сжала в ладони, и, так и не подняв головы, пробормотала:

— Благодарю, ваше сиятельство.

Алекто тем временем быстро черканула записку с указаниями, добавив к имени Скульд одну из пожилых кухарок и хромого садовника.

— И уберись, — кивнула она на чайный столик, отдавая записку.

С Мефисом об этом все равно придётся поговорить, но, пожалуй, это обождёт. Сначала им обоим хотелось бы услышать из дворца только хорошие новости.