Подкидыш (джен)

Осень, 1980 г.

Поместье семьи Поттер с нелепым названием «Гончарня» располагалось среди пятидесяти акров соснового леса, равномерно спускающегося к побережью Английского канала. От огромных кованых ворот тянулась длинная аллея, обрамлённая ровными рядами вековых сосен, посаженных задолго до поселения Поттеров, с аккуратно подстриженными кронами. По обе стороны от нее раскинулись многочисленные лужайки, в центре которых имелись клумбы, покрытые разноцветными цветами и складывающиеся в некий художественный образ. Аллея, делая круг вокруг самого особняка, разветвлялась на две дорожки, вымощенные каменными плитами. Первая спускалась по склону на пляж и упиралась в резную деревянную беседку, напоминающую китайскую пагоду и увитую плющом. За ней виднелся узкий песчаный пляж, щедро усыпанный камнями всех форм и размеров, и причал, у которого покачивалась прогулочная лодка. Вторая дорожка уходила вглубь тенистого парка, где спрятался уютный чайный домик, открывающий вид на полукруглый пруд, оборудованный для купания, на прозрачную поверхность которого бросали тень раскидистые ивы, склонившиеся на его берегах. В самой чаще парка затаился лабиринт, образованный тесно посаженными деревьями и кустарниками, в закоулках которого стояли статуи и лавочки. Пройдя через него, можно было попасть к семейному склепу, представляющему собой небольшое строение из темно-синего мрамора с серебряными узорами на двухстворчатых дверях. С противоположного конца лабиринта находился, так называемый, детский городок. На могучих дубах расположились домики, соединенные между собой веревочными мостами. В тени деревьев расположились красивые кованые качели, чьи цепи крепились на нижние ветки. Рядом с ними стояла пустая песочница, а метлы-маятники раскачивались от ветра. По центру находился неглубокий фонтан со скульптурой, изображающей дракона, по которому в жаркий день можно было весело носиться под струями холодной воды, в более спокойной атмосфере запускать кораблики, а зимой заливать каток. Имелся и свой зверинец — дань моде тридцатых годов, — который сейчас практически пустовал. Единственными животными было стадо гиппогрифов, которые обитали в огромном загоне, огороженном высокими частоколами.

Но сердцем «Гончарни» был просторный трехэтажный особняк, выстроенный в георгианском стиле из красного кирпича с массивными белыми колоннами и фронтоном по фасаду. Он был относительно новым, построенный в начале девятнадцатого века Харландом Поттером. После того, как группа радикально консервативно настроенных чистокровных волшебников уничтожило родовое имение за предложение о поправках Харланда к законам судебной системы, уравнивающих права чистокровных и маглорожденных перед законодательством. Впрочем, большинство членов Визенгамота проголосовали против, а в пожаре обвинили самих Поттеров — в халатности и в нарушении Статуса Секретности.

Тишину, царившую на территории поместья, нарушил хлопок, и на широком парадном крыльце появился Джеймс. Он, потянув на себя дверную ручку в форме ревущего грифона, открыл дубовую дверь и вошел в дом. Внутри особняк был еще прекраснее, чем снаружи. Огромный холл с высоким потолком, с которого свисала многопудовая хрустальная люстра, был выдержан в светлых тонах. Наверх вела нарядная беломраморная лестница с позолоченными балясинами перил. Площадки украшали высокие цветные витражи. В центре холла стоял небольшой фонтан со статуей русалки, из чьих рук струились потоки воды. Джеймс невольно отметил, как четко ощущалось одиночество в опустевшем особняке. А еще во время его детства старый дворецкий грозно командовал прислугой; вымуштрованные лакеи в красных ливреях встречали гостей и прислуживали за столом; горничные, носящие серые платья с фартуком и белые чепчики, следили за чистотой и свысока относились к служанкам, а на кухне правила тучная кухарка, считающая себя вторым человеком в доме после отца семейства. Но, увы, реформы Дамблдора привели к тому, что в начале семидесятых образование на старших курсах стало доступно многим и мода на человеческую прислугу прошла.

Джеймс пересек холл и прошел в гостиную, откуда доносились звуки рояля. Гостиная представляла собой полукруглую комнату. Потолок был покрыт голубой лазурью, зачарованный под настоящие небо. В зависимости от погоды и времени суток на нем сияло золотое солнце, светилась серебряная луна, мерцали бесконечные звезды или угрожающе покачивались тучи. Стены, украшенные рельефами, были обтянуты голубым шелком с тонким серебряным узором. При входе взгляд упирался в большой портрет юноши, летящем на гиппогрифе вдоль морской глади, который висел над огромным камином, изготовленным из разных сортов цветного мрамора и украшенным живописными барельефами. Старинные рыцарские доспехи стояли по бокам от него. Застывшие рыцари держали в руках двухклинковые мечи, а на их щитах был выгравирован треугольник, поделенный вертикальной линией с кругом в центре. Возле камина располагались бархатные диваны на высоких тонких ножках, стоящие напротив друг друга, а между ними был втиснут плоский аквариум, сделанный под журнальный столик. Дно украшали прекрасные макеты старинных затонувших кораблей, между которыми быстро плавали стайки мелких рыбешек, а зеленые водоросли и разноцветные кораллы оживляли пейзаж.

В противоположном углу находился роскошный рояль из благородного дерева с ослепительно-золотыми педалями, украшенный искусной резьбой. Маленькие белые клавиши были сделаны из слоновой кости и имели идеальную высоту. За инструментом сидела хозяйка дома, миссис Поттер. Только искусный льстец мог назвать Юфимию красавицей, которой она не являлась даже в молодости, а с годами только подурнела. Темные волосы, затянутые всегда в гульку, заметно поредели, добавились узелки морщин у глаз, а когда-то веселые карие глаза потемнели и сузились. Но несмотря на отсутствие миловидной внешности Юфимия всегда пользовалась успехом в обществе, благодаря высокоинтеллектуальным способностям. В отличие от многих женщин своего времени и положения, ставших красивыми статуями в особняках своих мужей, миссис Поттер получила блестящее образование, выбрав карьеру колдомедика, что роднило ее с Лили, которая тоже выбрала медицину. После окончания школы она трудилась ассистенткой у лучших целителей Европы, а, вернувшись в Англию, стала одним из лучших специалистов в Больнице Св. Мунго. Шуточки и недоверие от мужчин-коллег, закалив ее характер, помогли Юфимии через несколько лет возглавить больницу, написав медицинский учебник и с десяток научных статей и работ.

Джеймс тихонько прокрался к матери и крепко обнял ее за плечи. Миссис Поттер вздрогнула от резкого прикосновения, с шумом захлопнула крышку и демонстративно схватилась за сердце.

— Джейми, ты напугал меня! — недовольно сказала она, вызволившись из его хватки.

Но разве могла миссис Поттер долго сердиться на единственного сына? Разумеется, нет, так что практически сразу же она расцеловала Джеймса в обе щеки, придирчиво осмотрев и поправив его галстук.

Джеймс, стоически вытерпев ее проверку, с беспокойством отметил, что мать постарела за те пару месяцев, что они не виделись. Ее лицо напоминало мятый пергамент с синевато-землистым оттенком, а вокруг глаза залегли синяки. Джеймс поспешил стыдливо опустить взгляд: сколько беспокойства он из-за ребенка доставил бедным родителям. Маленьким мальчиком, да и сейчас, Джеймс всегда купался в их любви, а взамен старался быть хорошим сыном, и, если быть честным с самим собой (к чему он всегда стремился), то справлялся он откровенно плохо.

Он помог матери встать и сопроводил к диванам, на один из которых присела миссис Поттер, облокотившись о спинку, а сын, как в детстве, улёгся, положив голову на ее колени.

— Нам пришли твои счета от портного, — с напускной строгостью сообщила Юфимия, ласково гладя сына по волосам, и заговорщически усмехнулась. — Не переживай, я успела их перехватить и оплатила. Отец об этом не знает.

— Ты самая лучшая мама на свете, — улыбнулся Джеймс, поцеловав ее руку, и извинился: — Прости меня.

— Брось, Джейми, — отмахнулась миссис Поттер, не поняв смысл слов сына. — Маленький джентльмен из приличной семьи должен хорошо одеваться.

Джеймс прикрыл глаза, наслаждаясь домашним уютом, по которому успел соскучиться. Почему в их коттедже не может царить спокойствие и умиротворение? Лили, вечно недовольная его веселым образом жизни, жаловалась на любую мелочь или изводила претензиями, а после того, как узнала, что беременная, и вовсе впала в уныние. Увы, но отказ от ребенка только ухудшил ее душевное состояние. Джеймс старался ее развеселить: звал друзей, устраивал шумные вечеринки, на которых играли лучшие музыканты, устраивал литературные вечера, приглашая начинающих писателей и поэтов, помогал организовывать выставки модным художникам и отвечал за банкеты после них, заказывал классические и экзотические блюда только в лучших ресторанах. Но с каждым днем его Цветочек все сильнее увядал и грозил совсем завянуть.

— Ты совсем о нас забыл, — обвиняюще покачала головой миссис Поттер, вздохнув. — Я и не помню, когда мы вместе музицировали или катались верхом.

— Вы сами не хотели меня видеть, — не без удовольствия напомнил Джеймс, раздражаясь.

Атмосфера родного дома, разрушенная нытьем матери, перестала казаться волшебной. Джеймс, не обращая внимание на слабые попытки Юфимии остановить его, поднялся и пересел на соседний диван. Наблюдая за вяло плавающими рыбами, он с силой стукнул ногой по аквариуму, вызывая переполох в водном мире, и мстительно отметил, как быстро рыбы попрятались в свои многочисленные башенки.

— Мы всегда тебе рады, — слегка обижено сказала миссис Поттер, брезгливо сжав губы. — Но ту девочку мы будем готовы принять, только когда она научится вести себя соответствующим образом. А судя по тому влиянию, которое она оказывает на тебя, и ее предыдущим поступкам, это произойдет не в ближайшем будущем.

Джеймс глубоко вздохнул, успокаиваясь, и напомнил себе, что пришел не ссориться, а по делу. Его родители, как и весь его род, были весьма толерантны и хорошо относились к маглорожденным. Но, чтобы принять Лили в их доме и тем самым признать ее равной, мистеру и миссис Поттер требовалось время. Пока что они не были готовы к столь радикальным, в их понимании, поступкам.

— Я бы хотел отдохнуть с Лили в Санкт-Мориц на Рождество, — сообщил Джеймс и попросил. — Ты бы не могла помочь мне оплатить поездку?

— Но от чего вы устали? -заливисто рассмеялась Юфимия, смахнув веселые слезинки с ресниц. — Вы же оба не работаете, а та девочка даже не заботится о тебе должным образом.

Джеймс изо всех сил сжал подушку, стараясь не обидеться на маму. Разумеется, его родители были достаточно прогрессивными, но, как подозревал младший Поттер, также весьма, мягко говоря, среднего мнения о сыне и оба сходились во мнении, что ему нужна не жена, а гувернантка.

— Весной мы с папой планируем путешествие, — примирительно начала миссис Поттер, от которой не укрылись изменения в настроении сына. — Я еду на конференцию в…этот, как его, — она запнулась и пожаловалась, нервно щелкая пальцами: — Я постоянно все забываю в последние время. — Юфимия махнула рукой и продолжила: — Я буду пару дней в Канаде, а город не столь важен сейчас. А папа хочет съездить в Штаты и навестить американскую родню. Ты мог бы ему составить компанию.

— А Лили тоже приглашена? — уточнил Джеймс, зная ответ, но не смог отказать себе в удовольствии подразнить маму.

— Зачем портить поездку? — искренне удивилась миссис Поттер, не расслышав издевки в голосе сына, и довольно защебетала. — Вы объедете все Восточное побережье. Погостите у Поттеров в Чикаго, съездите к Флимонтам в Нью-Йорк, а потом поедете в Бостон к папиным компаньонам. — Она хитро подмигнула Джеймсу: — Давно пора приучать тебя к семейному бизнесу, тем более у Татертонов две дочери твоего возраста.

— Мама, — застонал Джеймс, закатывая глаза. — К чему эти намеки? У меня уже есть любимая девушка и у нас есть ребенок.

— Мой наивный Джейми, — вздохнула Юфимия, умиляясь его словам. — Думаешь, у коротких интрижек твоего отца нет внебрачных последствий? У мужчин нашего круга есть любовницы, но они не женятся на них, — она хитро улыбнулась сыну и покачала головой. — Кроме того, ты уверен, что ребенок твой? Всем известно, что маглорожденные ужасно неразборчивы в любовных связях.

Джеймс рывком поднялся, стиснув зубы и боясь, что наговорит матери грубости. Глядя на ее самодовольное лицо, он был готов хоть сейчас вытребовать у отца разрешение на брак, лишь бы позлить миссис Поттер. Видите ли, она считает Лили человеком низшего сорта только из-за ее происхождения, что было смешно, учитывая, что мамина бабушка была полукровкой. Однако Джеймс подозревал, что и в чистокровных невестах мама нашла бы изъяны, доказывающие, что они недостойны ее сыночка.

Договорные браки среди чистокровных семей были обыденным делом. Джеймс не питал иллюзий и знал, что его родители никогда не любили друг друга, но после смерти первенца смогли найти золотую середину между любовью и дружбой, что позволило им сосуществовать в мире и спокойствии. Наверное, поэтому, учитывая слухи, ходящие о Поттерах, к браку сына они относились легкомысленно, давая ему полную свободу в выборе невесты, и даже к Лили до рождения ребенка относились с прохладной вежливостью. Но намерения Джеймса узаконить сына вызвали непонимание у родителей. Да, наличие бастардов было обычным делом среди знатных волшебников, но признаться в этом обществу считалось вершиной моветона. Считалось, что ребенок, рожденный вне законного брака и введенный в род после своего появления на свет, ослаблял семейную магию, воруя волшебство у последующих детей и поколений, что приводило к рождению сквибов.

— Пойду, поздороваюсь с отцом, — сухо сказал Джеймс, поцеловав мать в щеку на прощание.

— Только не задерживай его, — попросила Юфимия, сунув в пиджак сына увесистый мешочек с галлеонами. — Скоро подадут обед, а я хочу, чтобы он сначала послушал пластинки. Музыка всегда способствовала его пищеварению.

Отца Джеймс нашел в зимнем саду, который располагался на застекленной террасе и имел куполообразную прозрачную крышу. В центре помещения находился небольшой пруд, окруженный камнями и густой травой. По периметру были разбросаны фонарики, освещающие тропические растения и цветы немыслимых расцветок. Под самым потолком летали певчие птицы, а в глубине с искусственной скалы сходил небольшой водопад.

Флимонт Поттер с умиротворённым видом, протягивая с помощью больших щипцов мелких насекомых в клетку, кормил хищное растение, чье замысловатое название Джеймс так и не смог запомнить. Отец был подтянутым и жилистым мужчиной, который выглядел моложе супруги, хотя и был старше на пару лет. У него была очень приятная, располагающая внешность: мягкие и плавные черты лица, выражавшие спокойствие, каштановые волосы уже тронула седина, аккуратная бородка скрывала широкие скулы, а болотные глаза прятались за пенсне.

— Что тебе нужно? — несколько нелюбезно поинтересовался мистер Поттер, не отрываясь от своего занятия.

— Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся Джеймс, похлопав отца по спине.

Флимонт, закончив с кормежкой, закрыл клетку тканью. Он смочил губку в маленькой раковине в форме ракушки и принялся протирать листья пальмы, время от времени беря флакон и брызгая на ствол.

— Мы сделали все, как ты велел, — сказал Джеймс, напоминая о своем присутствии.

— Не говори мне, куда вы дели ребенка, — предупредил мистер Поттер, оставив в покое растение.

Флимонт разулся и, вооружившись граблями, зашел по щиколотку в пруд. Он, насвистывая веселую мелодию, начал ловко возить ими по дну, чем вызвал возмущенный стон у сына.

— Речь идет о твоем внуке, — недовольно фыркнул Джеймс, закатив глаза.

— Поверь, — усмехнулся мистер Поттер, не поворачиваясь, — чем меньше я о нем знаю, тем безопасней для него. Я не стану лгать в ложе.

В детстве отец любил ему рассказывать сказки про тайную ложу, которая поклоняется смерти. Когда Джеймс вырос, оказалось, что сборище фанатиков действительно существует. Кроме того, Поттеры играли далеко не последние роли там. Признаться, он так и не смог поверить в рассказы отца про ложу, но его просьбу спрятать ребенка выполнил, восприняв ее как отличную возможность перекинуть заботы о сыне на других людей и заткнуть громадную дыру в семейном бюджете.

— Но сроки уже прошли, — нахмурился Джеймс, подозревая, что его обманули.

— Через время мальчик может понадобиться нам, — неопределенно пожал плечами Флимонт.

Джеймс поднял воротник пиджака, поежившись от холодного ветра. В саду была сложная система вентиляции, так как растения нуждались в разных климатических условиях. В некоторых зонах стояла жара, а в других же температуру искусственно делали более прохладной. Не удержавшись, парень оглушительно чихнул, громко шмыгнув носом. На это резко повернулся мистер Поттер, внимательно уставившись на сына.

— Ты опять начал баловаться? — строго спросил он.

— Что за глупости! — возмущено воскликнул Джеймс. — Я один раз попробовал в школе, а ты записал меня в наркоманы.

— Смотри мне, — угрожающие потряс пальцам Флимонт, возвращаясь к чистке пруда.

Джеймс буравил спину отца, задавливая в себе беспокойство. Он не был готов к рождению ребенка и сейчас предпочёл бы не вспоминать о его существовании, но Гарри был всего лишь малышом. Не могли же хранители навредить ему из-за старой сказки? Каждое поколение Поттеры подкупали смерть, но в этот раз отец уверял, что нашел лазейку и проклятие не коснётся детей Джеймса. Он же мог ошибаться, верно?

— Пап, они же не тронут Гарри? — тихо спросил Джеймс.

Ответа он так и не дождался.