Незаметные люди (джен)

К часу ночи у Рона уже слипались глаза, а его самого слегка потряхивало от усталости. Но времени на отдых не было — Эксли уже связался с французским министерством, и теперь они ожидали прибытия адвоката для миссис Эйвери.

В тот момент, когда Рон примчался после разговора с братом, в Аврорате оставался только сам Эксли. Выслушав рассказ Рона, он спросил только одно:

— Ты уверен? Еще один конфликт с французами нам ни к чему.

Эксли был предельно серьезен, и Рон знал: если он скажет, что уверен, то Эксли примет этот ответ.

Но проблема была в том, что Рон не был уверен.

Он знал, что с Амандой Эйвери было что-то не так — она солгала ему при втором допросе и, вероятно, в чем-то слукавила при первом. Она не была похожа на человека, пытавшегося вернуть своего мужа с помощью любовных зельев из лавки розыгрышей. Но у нее не было никакого мотива для убийства сквибов, в том числе собственной сестры. Да, ее алиби не подтвердилось, но это еще не значило, что она была виновата.

— Я не уверен, — сказал наконец Рон. — Но у нас, как вы правильно сказали, произошло три убийства за последние три дня. И Аманда Эйвери — единственная ниточка, которая их связывает.

Эксли несколько мгновений смотрел на него, потом кивнул.

— Хорошо. Я свяжусь с французским Авроратом. А ты приведи к нам миссис Эйвери.

Рон нашел ее в комнате в «Дырявом котле». Едва увидев его на пороге, она застыла.

— Миссис Эйвери, прошу вас пройти со мной в Аврорат для официального допроса.

Она быстро оглянулась в глубь комнаты, словно пыталась что-то найти.

Рон потянулся за палочкой — на всякий случай.

— Не надо, мистер Уизли, — сказала Аманда Эйвери. — Я пройду с вами.

Она даже не стала собираться и сразу вышла за ним.

В Аврорате их уже ждал Эксли. Отведя Рона в сторону, он шепнул ему:

— Всех остальных отпустил по домам. Дождемся представителя французского Аврората и допросим ее. Нас двоих будет достаточно.

Рон кивнул.

И вот теперь они уже третий час ожидали вестей от французов. Несмотря на все современные способы перемещения, подобные вопросы решались на редкость медленно.

Аманда Эйвери не возмущалась и все время просидела почти молча. Рон с Эксли сидели напротив нее, и за все время их наблюдения ее лицо не менялось: поистине железная выдержка.

Наконец прибыл представитель французского Аврората. Это был пухлый суетливый дядька с огромными усами, явно недовольный тем, что его вызвали столь поздно.

— У вас должна быть серьезнейшая причина, чтобы вызывать меня посреди ночи в эту страну, — заявил он прямо при Аманде Эйвери.

Эксли поднялся и ответил ледяным голосом, не протягивая руку прибывшему:

— У нас три убийства. Я не представляю, что может быть серьезнее, чем это.

— Три?! — в ужасе воскликнула миссис Эйвери, и, обернувшись к ней, Рон увидел, как вся краска схлынула с ее лица.

Рон не знал, верил он ей или нет. Все это — идеальная выдержка в течение нескольких часов и вот теперь эти восклицания и шок — могло быть искусной игрой.

А могло быть настоящими эмоциями.

Рон совершенно не мог разобраться — эх, сюда бы Гермиону с ее эмоциональным диапазоном!

Тем временем Эксли начал допрос.

— В присутствии представителя французского Аврората мы, представители британского Аврората, начинаем допрос Аманды Джейн Эйвери, свидетельницы по делу об убийстве Маргарет Миллс, Стефана Швобски и Элтона Вига. В целях обеспечения добросовестности показаний свидетеля мы применяем сыворотку правды. Согласны ли вы, Аманда Джейн Эйвери, на применение к вам сыворотки правды?

Всем присутствующим было прекрасно известно, что сыворотку правды можно обойти, но она все еще помогала против преступников, действующих по эмоциональным мотивам. Убийцы, находившиеся во время допроса на грани нервного срыва, признавались во всем под сывороткой правды. Но против опытных преступников она не помогала. Тем не менее Рон надеялся, что сыворотка правды развяжет Аманде Эйвери язык и она проколется.

— Да, я согласна, — сказала миссис Эйвери, и ее голос не дрогнул.

Она взяла протянутый Эксли флакон и залпом выпила сыворотку.

Она назвала свое имя, род занятий, причину пребывания в Лондоне. Дядька-адвокат все тщательно записывал в свой блокнотик. Затем Эксли перешел к вопросам об алиби.

Под сывороткой Аманда Эйвери повторяла все то же, что и во время первого допроса: находилась в «Дырявом котле», когда убили ее сестру, опоздала на встречу на сорок минут. В предположительное время убийства Стефана Швобски она «в одиночестве прогуливалась по Косому переулку, пока муж общался с Олливандером» — подтвердить это было практически невозможно. И, наконец, в этот вечер, когда Элтон Виг был найден мертвым в Лютном переулке, она просидела в своей комнате в гостинице, пока ее муж «встречался с друзьями в «Кабаньей голове».

На вопрос о том, была ли она знакома со Стефаном Швобски, миссис Эйвери ответила отрицательно и повторила это при просмотре его фотографии. В том, что она знала Элтона Вига, она также не призналась, но на мгновение застыла, когда Рон показал ей его колдофото — однако оно было сделано посмертно, и напугать ее мог вид мертвого тела.

Напугать железную леди? В это верилось с трудом. Но, так или иначе, она быстро пришла в себя — и не смогла произнести ни звука.

Эксли повторил вопрос.

Аманда Эйвери сжала губы, но в конце концов у нее вырвалось:

— Да. Я видела его.

Рон выдохнул — он и сам не заметил, как задержал дыхание.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Эксли, обрадованный хоть какой-то зацепке.

— Вчера, — выдавила миссис Эйвери.

Ей явно тяжело давался этот разговор, Рон буквально физически ощущал это.

— Вы разговаривали с ним?

— Да.

— Что вы ему сказали?

— Я сказала ему сходить в магазин.

— Какой магазин?

— «Ужастики умников Уизли».

Рон знал: Эксли должен задавать максимально точные вопросы, чтобы сыворотка правды могла сработать. Но как же тяжело было слушать ее односложные ответы!

— Что вы сказали ему купить в магазине?

— Возражаю, — резко откликнулся дядька-адвокат. — Свидетельница не говорила, что сказала что-то купить.

Рон мысленно застонал: теперь еще и адвокат будет вставлять им палки в колеса.

На лице Эксли не дрогнул ни один мускул.

— Что вы сказали Элтону Вигу сделать в магазине «Ужастики умников Уизли»?

— Купить мне зелье.

— Какой зелье?

— Любовное.

— Что произошло потом?

— Я вернулась в гостиницу.

Рон нахмурился: не так, все не так. Нужно было вывести ее на чистую воду!

— Вы получили зелья?

— Нет.

— Вы видели Элтона Вига после того, как отправили его в магазин?

— Нет.

В этот раз Аманда Эйвери совсем не сопротивлялась зелью — ее ответ был четким и ясным. Рон был почти уверен: она не лгала.

Она не договаривала.

— Зачем вам нужны были любовные зелья?

— Покупка подобных зелий не запрещена законом, — вставил адвокат.

Эксли резко ответил:

— Мы не обвиняем миссис Эйвери в применении любовных зелий, мы выясняем причину ее связи с одним из убитых.

Потом повернулся к женщине и повторил:

— Зачем вам нужны были любовные зелья?

— Для моего мужа. Я так хотела, чтобы у нас все наладилось.

Рон на мгновение прикрыл глаза. Аманда Эйвери не дрогнула, когда отвечала на вопрос. Она была уверена в своих словах. Она не лгала.

Она повторила то же самое, что и тогда, в «Дырявом котле», когда Рон ее допрашивал.

Она говорила правду, и все же…

— Вы купили зелья для своего мужа? — переспросил Рон.

Эксли нахмурился, повернувшись к нему. Они договаривались, что допрос будет вести Эксли, а Рон — только наблюдать. Но Рон нащупал что-то.

— Да, — ответила Аманда, и наконец-то Рон почувствовал, что она напряглась.

— И вы воспользовались зельями?

— Нет.

— А ваш муж воспользовался зельями?

Эксли и адвокат уставились на него. Но Рон смотрел только на Аманду. Она закусила губу, явно пытаясь сдержаться, но она все-таки не умела сопротивляться сыворотке — только это им и помогло.

— Да.

— Вы действительно купили зелья для своего мужа, — сказал Рон, — но не для того, чтобы подлить ему. Вы купили их, чтобы передать ему. Потому что именно он, а не вы, хотел воспользоваться ими. Для чего вашему мужу нужны были любовные зелья, миссис Эйвери?

И тут Аманда Эйвери расплакалась. Это был уже второй раз, когда так резко она переходила от железной выдержки к истеричным рыданиям.

— Да, да, да, я покупала их для него! — воскликнула она. — Когда вы узнали, что я посещала магазин, и устроили мне допрос, я не рискнула второй раз снова идти сама! Поэтому попросила этого парнишку! Я же и понятия не имела, что его убьют! Клянусь, я здесь ни при чем!

Вот теперь Рон верил ей. Рассказав правду, она чувствовала облегчение — это было видно по тому, как ощутимо она расслабилась, как позволила себе откинуться на стуле, как скривилось от рыданий ее лицо.

— И я не знаю, зачем Рожеру зелья! Он просит купить их каждый раз, когда мы бываем в Лондоне!

— Но ведь вы догадываетесь, зачем ему зелья, не так ли? — спросил Эксли.

Она покачала головой, и Рон понял, что сыворотка правды начала выветриваться — вряд ли бы они добились от нее еще хоть слова.

— В любом случае, — сказал Эксли, — мы узнали все, что хотели. Сейчас аврор Уизли доставит сюда мистера Эйвери для повторного допроса. На этом допрос миссис Эйвери завершен.

* * *

Так в два часа ночи Рон снова оказался в «Дырявом котле». Паб внизу уже был закрыт, и Рону с сожалением пришлось стучаться в дверь и будить Тома. Когда тот в ночной сорочке вышел на порог, Рон выпалил:

— Аврор Уизли по поручению главы Аврората прибыл с целью доставить мистера Эйвери на допрос.

Том уставился на него, явно не сразу сообразив, что от него требуется, потом посторонился, пропуская Рона внутрь.

— Мерлина ради, Уизли, — пробормотал он. — Что ж так официально-то.

— Извини, Том, я видел время, но дело очень уж срочное.

Потом, не дослушивая ответа бармена, Рон взбежал вверх по лестнице и постучал в дверь номера Эйвери.

Когда спустя долгие тридцать секунд ему никто не ответил, Рон вскрыл дверь и уже в тот момент догадался, что никого внутри не обнаружит.

Рожер Эйвери сбежал.