Истории, рассказанные шёпотом (джен)

Горетобер, день пятый: яд/отравление. Каноны: пураны, сериал «Сита и Рама» (2015)

— О, бог богов Махадев, властитель над временем, разрушитель греха, благосклонный к своим преданным! Моё войско отравлено змеиным ядом. Жизни ванаров в опасности…

Парвати ускорила шаг. Шива не мог не откликнуться на зов своего арадхьи, хотя сложно давать благословения, когда горло болит больше, чем обычно. А Шиву оно явно беспокоило с самого утра, и даже медитация не помогала отвлечься. Конечно, он об этом ни словом не обмолвился и сохранял бесстрастное выражение лица — он не имел привычки жаловаться кому-либо на плохое самочувствие. «Аскет», — проворчала Парвати (она хорошо изучила своего мужа и угадывала его состояние по движению брови) и отправилась к Камадхену, попросить немного волшебного молока. Уверенности, что дар матери-коровы придаст бхангу особые целебные свойства, у неё не было, но попытка не пытка. Калакута — это вам не безобидная водичка, а оружие посильнее брахмастры.

— Ты спас мир от смертельного яда. Оттого шея твоя посинела, и тебя прозвали Нилакантхой — синегорлым, — продолжил Рама.

Парвати помнила, как Шива опустил руки в океан, собрал калакуту в ладони — отрава послушно отделилась от молочных волн — и выпил, не торопясь и не морщась. Парвати тогда бросилась к нему вне себя от тревоги. Как нерождённый и вечно существующий, Шива не нуждался в амрите, напитке, дарившем бессмертие, однако Парвати не бралась предсказать, что случится, если калакута окажется у него в желудке. Она обхватила его шею и запечатала яд в горле. Там он пребывал и по сей день, периодически причиняя Шиве ужасные муки.

Парвати торопливо разожгла огонь, щедро добавила трав в горшок с молоком.

— И я прошу — спаси сейчас мою армию ванаров от яда вероломного асура Супарши… — на последних словах голос Рамы дрогнул, и сердце Парвати сжалось. Она надеялась, что Шива проявит сострадание и не позволит, чтобы Сугрива и его воины погибли. Сколько раз он останавливал её, готовую броситься на помощь и Сите, и Раме: «Это лила Нараяны, Парвати. Тебе бы понравилось, если бы он вмешался в твою лилу и стал всё устраивать по своему разумению?»

Молоко наконец-то согрелось. Парвати отпила маленький глоток, чтобы убедиться — оно нужной температуры — и поспешила к камню, где восседал Шива. Пока он пил, она гладила кончиками пальцев синеву между ключицами, ощущая, как он постепенно расслабляется. Еле слышный выдох подсказал, что к Камадхену она ходила не зря.

— Ты ведь поможешь бедным ванарам?

Вместо ответа Шива поднял правую руку в благословляющем жесте.